***
— Ты уверен, что хочешь это увидеть? — в третий раз спросил Вэйвер у Гарри. Юноша попросил у него воспоминания о четвертой войне за Грааль: он собирался вызвать героического духа и хотел получить как можно более полное представление о них, а воспоминания Вэйвера были лучшим, что он мог достать. — Я уверен, — Гарри кивнул, и Вэйвер вздохнул. Он не думал, что Гарри не сможет справиться с этим: если кто и мог, то только он, но это просто было довольно сложно, поэтому ему пришлось бы выгрузить все воспоминания того времени в голову мальчика, а на это потребовало бы время, чтобы разобраться с ними, и в процессе у его подопечного бы сильно разболелась голова. Вэйвер вздохнул. — Ну что ж, хорошо, — он подошел к Гарри, и они встали в круг, чтобы облегчить процесс переноса. Вздохнув, Вэйвер начал передавать Гарри свои воспоминания обо всем, что касалось войны за Грааль и того, что он видел. Процесс занял несколько часов, и почему-то Вэйверу показалось, что он смотрит вглубь какого-то тёмного, мрачного леса. После этого оба пошатнулись назад, Вэйверу в последний раз мимолётно привиделось красное озеро, после чего зрения прояснилось, а Гарри когда почувствовал Вэйвера в своём сознании, быстро позволил ему пройти через свою защиту, и привел прямо к месту, где находились его воспоминания. Вэйвер посмотрел на Гарри, который, похоже, восстанавливался быстрее, чем сам Вельвет. — Ты в порядке? — спросил он, и Гарри кивнул, после чего на мгновение замер, а затем сказал. — Думаю, да. Моя окклюменция, похоже, обрабатывает воспоминания в ускоренном темпе, а все остальное похоже, нисколько этому не мешают, а совсем наоборот, — Вэйвер покачал головой, он уже и забыл, какие ментальные техники были доступны Гарри. — Справедливо, только дай мне немного отдохнуть, прежде чем начнешь приставать ко мне с вопросами, — Гарри улыбнулся, кивнул головой и обнял в знак благодарности. — Очень хорошо. Только знай, что тебе не удастся отделаться от меня навсегда, — они оба захихикали, и каждый направился по своим делам: Вейвер — преподавать, а Гарри — разбираться с воспоминаниями перед завтрашней встречей с Гермионой.***
Была суббота, и Гарри сидел за столиком в «Дырявом Котле», и ожидал, когда прибудет Невилл, прежде чем они отправятся домой к Гермионе. Ему было очень любопытно взглянуть на неё в домашней обстановке: она была невероятно умным человеком, но отсутствие социальных навыков — не позволяло ей легко общаться со сверстниками. Гарри поднял глаза от своего напитка, когда камин вспыхнул зелёным пламенем, но тут же опустил взгляд: из него вышла пожилая женщина и, применив на себе какие-то очищающие чары, направилась в сторону Косого Переулка. Гарри встретил несколько странных взглядов, но был благодарен, что его внешность пока не стала общеизвестной, так как он не хотел, чтобы к нему приставали, как к знаменитости. Воспоминания о четвёртой войне за Грааль были ещё свежи, он разбирал их и анализировал каждого слугу по мере того, как они встречались. Теперь он с большим уважением относился к Александру Великому, слуге класса Райдер, которого вызвал Вэйвер, а в остальных, казалось, были только сочетание силы и мастерства. Берсеркер орудовал всем, что попадалось ему под руку, со всей свирепостью дикого зверя, но при этом каждый удар был гораздо точнее, чем можно было предположить по его безумию. Арчер, великий король, Гильгамеш из Урука — вот кто действительно требовал к себе внимания. Гарри не знал, что думать о Гильгамеше: он был первым царем, и поэтому его высокомерие было в какой-то мере оправданным, но это и раздражало. Он решил, что может уважать короля героев за его более достойные восхищения качества, но не за все остальное, уважать его, но не более. Ассасин был довольно быстро уничтожен Райдером, когда они столкнулись друг с другом, но, опять же, этот класс слуг не был предназначены для сражения со слугами, а с их хозяевами. Способность разделяться на несколько отдельных тел была необычным и любопытным умением, которое могло бы вывести некоторых людей из равновесия. Кастер был просто чудовищем, ни Вэйвер, ни Райдер с ним особо не взаимодействовали, но о результатах, конечно, узнали. Мертвые дети, морские чудовища и тот монстр, которого он породил, — всё это заставляло Гарри рычать от злости. Не стоило впутывать в это детей столь юного возраста, и, хотя Гарри считал себя монстром, у этого создания не было ни чувства добра и зла, ни совести, и его не следовало создавать. Лансер, в отличие от своего хозяина, был благороден, и Гарри стало немного жаль его, Диармайд Уа Дуибхне. Лансер и его мастер плохо подходили друг другу и наглядно демонстрировали, что использование катализатора для вызова слуги не всегда улучшает боевые качества. Сейбер оказалась неожиданностью. Подумать только, король Артур был женщиной — это невероятно, но Гарри полагал, что ему следовало бы отнестись к этому с большим пониманием, учитывая, насколько легенда о Горгонах отличалась от реальности. Она ему не нравилась, она была наивной и, если бы она действительно осуществила своё желание, то переписала бы историю под себя. Гарри считал это довольно эгоистичным: она вычеркнет из учебников истории не только себя, но и всех своих рыцарей, а также всех тех, на кого повлияла её история просто потому, что ей не нравится, как все получилось. — Ну что, Гарри, идем? — Гарри поднял голову и увидел, что рядом с ним стоит Невилл. Поттер был рад, что дал мальчику джинсы и рубашку, в которую тот был одет, так как у волшебников были странные представления о том, что носят магглы, и он видел Августу Лонгботтом в зелёном платье и шляпе с грифом на макушке. — Конечно, Невилл, пойдем, — сказал Гарри, и встал. В отличие от Невилла, Гарри был одет, как обычно, в чёрные брюки и рубашку, поверх которых были надеты матовые чёрные сегменты брони, а на предплечьях — браслеты. Лен сидела у него на плечах, а в конце волос, у самого пола, был фиолетовый бант, чтобы поддерживать причёску в порядке без использования способностей метаморфа. Они вдвоём вышли из «Дырявого котла» на маггловской стороне и стали идти по улице, чтобы найти тихое место и вызвать «Ночной Рыцарь». Вскоре они нашли боковую улочку, по которой никто не ходил, и Гарри вытянул руку, как будто вызывал такси. Почти сразу же он отпрыгнул назад, и потянул Невилла, когда почти перед их головами появился двухэтажный автобус. Когда тот остановился, из него вышел молодой прыщавый волшебник и сказал. — Добро пожаловать в «Ночной Рыцарь», экстренный транспорт для ведьм и волшебников, оказавшихся в затруднительном положении. Я ваш кондуктор на сегодня, Стэн Шанпайк, — Гарри только покачал головой, после чего они вошли в автобус и купили билеты до улицы Гермионы. Заняв место на первом этаже, Гарри посмотрел на Невилла. — Ты когда-нибудь ездил на этой штуке? — Невилл только покачал головой. — Бабушка никогда не брала меня с собой, а я никогда не ездил в маггловский мир, но слышал, как она что-то бурчала по этому поводу, не думаю, что ей это очень понравилось, — Гарри уже собирался ответить, как автобус с рывком разогнался, отбросив их на сиденья, которые слегка отодвинулись назад. Выглянув в окно, Гарри увидел, что они находятся на какой-то проселочной дорожке, и явно не в Лондоне. Неужели этот автобус передвигается с помощью пространственных сдвигов? Гарри не сводил глаз с окна, и вскоре они уже «прыгали» по разным местам, которые, казалось, не имели никакого отношения друг к другу: в какой-то момент они оказались в Ирландии, а затем переместились на восточное побережье Англии и оказались на двадцать миль южнее. Гарри попытался придумать какую-нибудь арифмантическую формулу, которая объяснила бы эти, казалось бы, случайные телепортации, но ничего не придумал. Другая странность заключалась в том, что всё уходило с пути автобуса: и столбики, и телефонные будки сдвигались в сторону, когда автобус выезжал на обочину, что происходило с большой регулярностью, а один раз даже коттедж сдвинулся, чтобы дать автобусу проехать У Гарри разболелась голова, и, если бы он не привязал свой центр тяжести к автобусу, а не к земле, его бы уже наверняка тошнило. Взгляд на Невилла показал, что, по крайней мере, его спутник уже близок к этому. Гарри надеялся, что Невилл не страдает от укачивания, так как в сочетании с исключительно плохо управляемым телепортирующимся автобусом его наверняка стошнит.***
Выход из автобуса, когда они добрались до улицы Гермионы, осложнился тем, что Гарри пришлось поддерживать пошатывающегося Невилла, который был безмерно благодарен за то, что земля не двигается. Позволив Невиллу опуститься на четвереньки, чтобы прийти в себя, Гарри огляделся вокруг. Улица, на которой они оказались, была ухоженной и опрятной, нигде не было ни мусора, ни следов собак, и вообще было довольно чисто. Все дома были отдельно стоящими и имели приличных размеров сад. Гарри предположил, что, поскольку оба ее родителя работают стоматологами, семья Гермионы может быть довольно обеспеченной. Все дома были разными, не такими похожими друг на друга, которые он смутно помнил по Тисовой улице. Они находились примерно в десяти минутах езды на машине от обычного торгового центра, но в то же время недалеко от открытой местности, так что они имели лучшее из двух миров, и ему было интересно, как далеко находится их стоматологическая клиника. В целом, это было довольно приятное место, насколько он мог судить. Подняв Невилла на ноги, они вдвоём отправились в сторону дома номер семь, где жила Гермиона. Гарри рассматривал каждый сад по мере того, как они проходили мимо, — они были довольно красочными и разнообразными, с приятными ароматами, которые заставляли чувствительный нос Гарри подрагивать. Прибыв к месту назначения, они увидели простой сад, с обычной травой, но по обе стороны от дорожки были клумбы с лавандой, азалиями, маками и камелиями. Это была красочная экспозиция, которая привлекала внимание, и не требовала слишком большого ухода. Гарри постучал в дверь и вместе с Невиллом стал ждать, пока кто-нибудь ответит. Услышав, что кто-то приближается к двери, хотя шаги были довольно тихими, мальчики постарались выглядеть как можно более презентабельно. Когда дверь открылась, и на пороге появилась девочка лет девяти-десяти, они оба удивились: Гермиона никогда не упоминала о том, что у неё есть брат или сёстра. — Простите, это дом Грейнджеров? — тихо спросил Гарри. Девочка кивнула, повернула голову и позвала через плечо. — Мама! Здесь какие-то странные мальчики, — это описание показалось Гарри довольно забавным, когда через дверь появилась Эмма Грейнджер и с улыбкой на лице направилась к ним. — Это друзья твоей сестры, Сара. Это Гарри, а это Невилл, — итак, девушку звали Сарой, Гарри применил к ней быстрый структурный анализ и не обнаружил магического ядра, что означало, что она не ведьма. — Приятно познакомиться с тобой, Сара, — сказал Гарри, и девушка подняла на него глаза, и начала рассматривать фиолетовые волосы, повязку на глазах и одежду, в которую он был одет. Она пришла к одному неизбежному выводу. — Ты странно выглядишь, — Эмма и Невилл чуть не засмеялись от удивления, но Гарри принял это как должное, в конце концов, он был с ней согласен. — Так и есть. Твоя сестра дома? — Сара кивнула и направилась наверх, вероятно, за Гермионой, а Эмма провела их двоих в гостиную. — Это довольно необычно, ни Гермиона, ни Сара не отличаются особой общительностью, и это первый раз, когда к нам пришли мальчики. Я надеюсь, что мы с Дэном сможем больше узнать о волшебном мире, частью которого стала наша дочь. Кажется, что мы только отдалились с тех пор, как она провела три четверти года вдали от дома, — если бы не возможность ездить домой каждые выходные и не то, что его семья уже стала частью волшебного мира, пусть и другого, то всё было бы гораздо сложнее, Гарри мог только представить, как тяжело было родителям Гермионы, которые были брошены на произвол судьбы, когда пришло письмо из Хогвартса. — Конечно, я могу только представить, как всё выглядит с вашей точки зрения, — сказал ей Гарри. Несколько минут они болтали о том, какие предметы преподают в Хогвартсе, как Гермиона ладит со своими соседями по факультету, как она ведет себя на уроках и вне их, и о других подобных вещах. Гарри отметил очень тонкие вопросы о их собственной жизни, которое Невилл, очевидно, пропустил, но то, что Гарри отклонил эти вопросы, похоже, привлекло внимание Эммы. Их прервала Гермиона, вошедшая в комнату как раз в тот момент, когда Эмма спросила об их родителях — тема, которую ни один из мальчиков не хотел обсуждать. Гарри заметил, что Невилл всегда говорил о бабушке, когда упоминал о своей домашней жизни, и никогда о своих родителях, в то время как сам Гарри был сиротой, о чём знали все в волшебном мире. — Гарри! Невилл! — сказала Гермиона, чем дала им возможность прервать разговор с её мамой. Гарри улыбнулся и подошёл к своей знакомой. — Гермиона, я рад тебя видеть. Ты удивлена, но разве мы уже не договорились встретиться с тобой в эти выходные? — Невилл тоже встал и поприветствовал свою соседку по факультету. Девушка выглядела немного смущенной. — Я просто не привыкла к тому, что люди приходят в ко мне в гости, и даже не знаю, где вы двое живете, и… — Гарри позволил ей продолжать несколько минут, а затем положил руку ей на плечо. — Гермиона, мы уже здесь, так что не стоит беспокоиться, — на этом она, кажется, немного успокоилась, и вскоре их пригласили в её комнату, чтобы они могли поговорить. Комната Гермионы была довольно просторной: кровать в углу у окна, шкаф в нише и набор ящиков между ними. Но доминирующими в комнате были книжные полки, расположенные вдоль стены слева от входа. Четыре полки, расположенные на разной высоте, тянулись от одного конца стены до другого, и, судя по названиям, Гермиона предпочитала нехудожественную литературу, хотя здесь были и классические книги, такие как «Властелин колец» и другие. Невилл был потрясён всем увиденным: он вырос в мире волшебников и совсем не был знаком с маггловским миром. Когда он увидел телевизор в гостиной Грейнджеров и ему объяснили, что это такое, он был поражён тем, что они могут делать, и это стало ещё более очевидным, когда он посмотрел документальный фильм о ракетах, и то, что там показывали, было реальностью, а не сказкой. Теперь, в комнате Гермионы, он чувствовал себя немного спокойнее, так как из техники здесь были только лампа, будильник и плеер. Он чувствовал себя более комфортно в этой обстановке, но это не уменьшало его любопытства относительно того, на что способны магглы, и он задал Гермионе именно этот вопрос. После этого Невилл около двух часов узнавал, чего достигли магглы с тех пор, как несколько столетий назад мир волшебников стал полностью обособленным.***
Примерно в половине двенадцатого Эмма позвала их обедать, и они втроём отправились на кухню, где их ждали Сара и Эмма. — Твой папа должен быть дома через минуту, — сказала Эмма Гермионе. — Парень просто работает по будням, поэтому мы записали его на выходные. Гермиона кивнула, и все сели за квадратный стол, прислоненный одной стороной к стене: Гарри и Невилл — с одной стороны, Гермиона и Сара — напротив них, а Эмма — со стороны, обращенной к стене. Через минуту раздался шум у входной двери, и вошел отец Гермионы, Дэн. — Вовремя, дорогой, мы как раз собирались поесть, — сказала Эмма своему мужу, который разделся, взял шестую тарелку и сел рядом с женой. — Рад вернуться, милая, но не помню, чтобы у меня было четверо детей, — улыбка на его лице показала всем, что он пытается пошутить. — Привет, Невилл и Гарри, если мне не изменяет память, верно? Два мальчика кивнули ему головой, после чего все принялись за еду. Было довольно вкусно, но всё-таки пицца и чипсы показались ему странными, и когда Гарри спросил об этом, ему ответили, что если девочки чистят зубы, то они могут есть вредную пищу время от времени. — С другой стороны, я не знаю, как обстоят дела с зубами в мире волшебников, так что, возможно, мне придётся проверить вас двоих, — с ухмылкой сказал Дэн. Гарри широко улыбнулся, выставив напоказ все свои зубы, белые и острые. Оба дантиста на мгновение растерялись, прежде чем Эмма спросила. — Это нормально, что твои зубы такие острые? Они больше похожи на змеиные клыки, чем на человеческие, — Гарри усмехнулся и ответил ей. — Я — аномалия, так что не стоит использовать меня в качестве примера в мире волшебников. Мои фиолетовые, от природы, волосы и необходимость носить повязку на глазах тоже не покажутся вам нормальными, — это, похоже, зажгло в глазах Эммы искру любопытства, и Гарри начал понимать, откуда это взялось у Гермионы. — Простите, но что такое дантист? — все моргнули, услышав вопрос Невилла, Гарри забыл, что в мире волшебников их нет, а никто из остальных и вовсе этого не знал. — Маггловские целители, которые специализируются на зубах, Невилл. У волшебников есть гигиенические заклинания, которые делают их довольно бесполезными, вот почему у нас нет их аналогов, — все кивнули на это и вернулись к еде. Эмма вернулась к расспросам Гарри и Невилла о волшебном мире, хотя и продолжала бросать вопросительные взгляды на Гарри после его замечаний по поводу повязки на глазах и волос. — Скоро Саре исполнится одиннадцать лет, и мы все думаем, получит ли она письмо из Хогвартса. Кто-нибудь знает, когда его можно ожидать, учитывая, что ее день рождения будет ближе к следующему году? — спросила Эмма, и Гарри фыркнул, прежде чем ответить. — Им нужен ответ не позднее тридцать первого июля, но вам не стоит беспокоиться об этом, она не ведьма, — все замолчали и посмотрели на Гарри. — Что? — спросил он. Он оглядел всех сидящих за столом, но вопрос задала Сара. — Откуда ты знаешь, что я не волшебница? — Гарри был благодарен ей за то, что она не была разочарована, было бы ещё хуже, если бы она с нетерпением ждала магической школы и узнала, что не имеет на это права. — Да, Гарри, откуда ты знаешь? Есть заклинания, которые могут определить, является ли ребёнок волшебником, и их знают все чистокровные семьи, но магглорождённые узнают об этом, только если получат письмо, — это спросил Невилл. Гарри пожал плечами. — Магия, — сказал он, и понадеялся, что они сменят тему. — Но в Министерстве есть датчики для обнаружения использования магии несовершеннолетними, и, поскольку в его сторону не летают совы, значит, он не мог использовать магию, — Гарри вздохнул, прежде чем объяснить. — Министерство может определить, где используется магия, а не кто её использует, если ты живешь со взрослым волшебником, то ты можешь заниматься магией дома, и никто об этом не узнает. Они также могут обнаружить только магию, используемую с помощью палочки или чего-либо, имитирующего палочку, так что любой может заниматься дома зельями или рунами, а также предметами, для которых не требуется палочка. Магглорожденные или воспитанные магглами — единственные, кто получает предупреждение, так что из-за этого закон немного несправедлив, — Гарри оглядел стол, надеясь, что все успокоились. — Так ты использовал беспалочковую магию? Почему Гермиона не может сделать что-то подобное, мы хотели посмотреть, что она делала в школе, но она показала нам кусок пергамента, в котором говорилось, что она не может, — Гарри снова вздохнул. — Гермиона может показать вам свои конспекты по теории магии и любые записи по каждому предмету, она также может варить зелья, если вы хотите это увидеть. Что касается беспалочковой магии, ну, это ещё одна странность, связанная с тем, что я — это я. Беспалочковая магия практически невозможна для всех, за исключением некоторых навыков, таких как аппарация, превращение в анимага и легилименция. Причина, по которой я могу творить беспалочковую магию, заключается в том, что я использую совершенно отдельную систему, отличную от той, которую используют волшебники, и которая по умолчанию является беспалочковой, — Гарри посмотрел на Эмму и понял, что она еще не закончила свои вопросы. — Значит, моя девочка не может научиться этим навыкам в школе, в которую она ходит? Почему? — Гарри решил, что просто ответит на этот вопрос и будет надеяться, что её назойливый характер, так напоминающий Гермиону во время учебного года, утихнет. — Никто в Хогвартсе или любой другой магической школе не сможет научить её тому, что умею я. Природа магии очень индивидуальна и зависит от каждого человека, который её использует. Кроме того, Гермиона просто не умеет пользоваться такой магией, и это не упрек в её адрес, ведь и Невилл тоже не умеет ею пользоваться, да и я, по идее, не должен быть на это способен. Я уже говорил Гермионе, что моя способность — это побочный эффект того, что случилось со мной много лет назад, и вряд ли когда-нибудь повторится, — Гермиона на это надулась и выглядела довольно обиженной тем, что она не может делать то, что делал Гарри. Однако у Эммы остался последний вопрос. — Что делает тебя таким непохожим на других? Почему только ты можешь это делать? — казалось, что она разочарованна. — Это очень личное и случилось, когда мне было пять лет, и не то, что я хотел бы обсуждать, — Гарри сказал это прямо. Он был рад, что Эмма больше ни о чем не спрашивает, и начала собирать тарелки, чтобы помыть посуду.***
Гарри был рад, когда они решили показать Невиллу несколько фильмов, так как это позволило всем забыть о том, что Гарри говорил за обеденным столом. Невилл был очарован лентами, они решили посмотреть все три части оригинальной трилогии «Звёздных войн», и Гарри не преминул сказать ему, что фильм — выдумка, прежде чем он начал что-то придумывать. Несмотря на то, что Гарри видел гораздо больше «Звёздных войн», чем существовало в настоящее время, Зелретч показал ему анимационные шоу, существовавшие в некоторых будущих временных линиях, и Гарри стал смотреть их вместе со Сфено, Эвриалом и Вэйвером каждую неделю. Гарри решил расслабиться, ведь никто не замечал, что его внимание было направлено куда-то в сторону, потому что повязка закрывала глаза, и Гарри сидел, поглаживая Лен одной рукой. Он думал о том, что произошло в предыдущем году его обучения в Хогвартсе, и если всё началось вот так, то велика вероятность того, что в последующие годы ситуация может обостриться. Комментарий Зелретча в конце года заставил его поискать информацию о магических змеях, и он попытался понять, о чём тот мог говорить, но это должно было быть что-то очень важное, чтобы Зелретч вел себя так серьёзно, поэтому он сомневался, что это как-то связано с каким-то бумслангом. Рунеспур так же отпадает, поскольку они редко старели из-за того, что их три головы редко находили между друг другом консенсус, но, несмотря на это, уход за ними не представлял особой сложности. Единственными двумя крупными змеями, с которыми Гарри сталкивался в своих чтениях, были морские змеи и василиски. Первые были довольно безобидны, несмотря на репутацию среди магглов, а Англия находилась довольно далеко от Атлантического, Тихого океанов и Средиземного моря, где можно встретить подобных существ. Из того, что Гарри читал, оставался только василиск, король змей, как их называли, и Гарри задавался вопросом, почему ему стоит опасаться одного из них. Он не был самовлюблённым, но из-за его природы яд василиска причинит ему страшную боль, но не нанесёт серьёзного вреда, повязка на глазах не позволит ему ощутить весь эффект от их взгляда, а его собственные мистические глаза будут противодействовать всему, что пройдёт сквозь неё, и, кроме того, он был змееустом, а значит, мог разговаривать с этой «садовой змеёй-переростком». Все змеи, которых он встречал, понимали, что в нём есть что-то необычное, что-то, к чему они испытывали естественное уважение, и охотно шли ему навстречу, и единственным способом обойти это был гипноз. Гарри вздохнул, и понял, что, если ему повезёт, он столкнётся либо с каким-нибудь безумным морским змеем, пожирающим плоть, либо, что более вероятно, с древним василиском, с которым ему будет не так-то просто справиться. Гарри отвлёкся от своих мыслей, когда закончился последний фильм и все решили, что Невиллу нужно показать маггловские настольные игры, пока он здесь, и Гарри стало интересно, какие истории мальчик будет рассказывать своей бабушке после сегодняшнего дня.***
— Хе-хе-хе, похоже, я выигрываю, — засмеялся Гарри во время игры в «Монополию», в которой он абсолютно доминировал. Так было со всеми играми, требующие просчитанного риска, ибо Гарри имел преимущество перед противниками: жизнь в часовой башне и в окружении магов достаточно сильно повлияла на него. Самыми лучшими для него были карточные игры, потому что никто не мог посмотреть на его глаза, так как они были скрыты за повязкой. — Чёрт возьми, как тебе удаётся так хорошо играть? — Гермиона хмыкнула, когда снова попала в одно из его владений. В этой игре для неё всё складывалось довольно плохо, но это было в основном из-за невезения. Все остальные в комнате просто веселились, они поняли, что им не превзойти Гарри. — Я просто лучше тебя, — Гарри усмехнулся, когда увидел как Гермиона взглянула на него, — взгляд Сфено, когда она не выспалась, был гораздо хуже. Игра продолжалась, и очень скоро Гарри полностью разорил остальных игроков, так как владел большей частью доски. После этого Эмма решила, что ей пора приступать к ужину, и Лен начала подталкивать Гарри в сторону кухни, чем немало позабавил всех присутствующих. — По-моему, котик пытается тебе что-то сказать, — сказала Сара, и ухмыльнулась, чтобы пристыдить Лен. Гермиона и Невилл только покачали головами, а Дэн приподнял бровь. — Этот кот кажется слишком умным, он что, волшебный? — весело улыбнулся Дэн. — Папа, есть волшебные кошки, их называют книзлы, — Дэн выглядел удивленным, он сказал это в шутку. Затем пристально посмотрел на Лен, которая посмотрела на него своими красными глазами. Гарри покачал головой, он чувствовал, как Лен весело, когда делала всё, что ей говорил Дэн, и с каждым разом подходила все ближе, пока он не оказался прямо перед ней, и она ударила его по лицу лапой, конечно же, с втянутыми когтями. — Лен умная, но она не книзл. Я пойду помогу Эмме с готовкой, если вы не против, — Гарри встал и пошел на кухню, где застал мать Гермионы за приготовлением пищи. — Нужна помощь? — она подскочила, обернулась, и увидела Гарри, стоящего в трех футах от нее. Он подошел совершенно бесшумно, пока она была сосредоточена на приготовлении еды. — Нет, всё в порядке. Ты хотел помочь? — с любопытством спросила она, было странно обнаружить на кухне подростка, который не был там для того, чтобы совершить набег на холодильник. — Да, или, скорее, этого хочет Лен. Если вы будете заняты едой, то я могу приготовить десерт, — Эмма согласилась, ей было интересно, что умеет делать мальчик, с которым подружилась ее старшая дочь.***
Вкусные запахи, доносящиеся из кухни, привели всех кто были в гостиной к вечерней трапезе. На столе их ждал настоящий пир, а Эмма смотрела на Гарри недоверчивым взглядом, в то время как на лице мальчика была довольная, если не сказать самодовольная, ухмылка. — Ух ты, мам, ты и впрямь сама с этим справилась! — сказала Сара, набросившись на еду с агрессивностью разъяренного ти-рекса. Эмма что-то пробормотала себе под нос, глядя на подростка с завязанными глазами. — Что такого сделал Гарри, что ты на него так смотришь? — спросила Гермиона. — Я сказала ему, что пока я занята приготовлением еды, он может позаботиться о десерте. Ну, он на удивление быстро закончил и начал помогать мне с основным блюдом. Всё бы ничего, но потом всё, что он делал, казалось, выходило всё более и более совершенным, чем всё, что делала я, и в итоге я осталась стоять и смотреть на него. Проблема в том, что я не видела, чтобы он делал хоть что-то, чтобы объяснить разницу, и теперь я чувствую себя не совсем полноценной как жена, — Гарри захихикал, смотря на то, как Эмма продолжает смотреть на него. «Ах, как приятно усиливать каждый ингредиент по мере его использования, чтобы получить максимум вкуса и питательных веществ, которые он содержит». — Что ж, Гарри, когда-нибудь ты станешь прекрасным мужем. Полагаю, мне лучше позаботиться об этом пораньше, если я хочу получить хоть кусочек. Итак, ты свободен? — похоже, сестра Гермионы была шутницей. В ответ на вопрос Гарри протянул руку, а на его пальце красовалось обручальное кольцо. Глаза Гермионы тут же расширились от удивления. — Это одно из скрепляющих колец, которые используют старые семьи, не так ли? — Гарри моргнул, и повернул голову к ней. Он знал, что Гермиона хорошо начитана, но не ожидал, что она узнает кольцо. — Верно, хотя мне интересно, как ты узнала о нем, — в этот момент Гермиона покраснела и что-то пробормотала себе под нос. — Что ты сказала? Я тебя не слышал, — Гермиона уставилась на него. — Ты часто говоришь о своей семье, но во всех книгах написано, что ты последний Поттер. Я изучала семейные древа, что привело меня к чтению законов о наследовании, когда обнаружились странности, что привело меня к чтению законов о браке и других вещей, — она снова взглянула на кольцо на пальце Гарри. — И, я, конечно же, не ожидала, что ты уже помолвлен, — Гермиона звучала довольно нервно. — Кто же эта счастливица и когда это случилось? — Альтруж, и это скорее удобство, чем что-либо ещё. Учитывая мою известность в магическом мире, найдется немало желающих воспользоваться моим богатством и статусом знаменитости, ты не поверишь, сколько брачных контрактов отклонил дедушка. В любом случае, помолвка означает, что меня нельзя связать, пока она действует, и я использую ее, чтобы противостоять таким вещам, как ритуалы обручения и другие брачные узы, которые можно применить насильно. И это, к добавления, к тому, что Альтруж — одна из моих самых близких друзей и человек, которому я готов доверить больше, чем свою жизнь, — стол притих. — Неужели все так плохо? — нахмурившись спросил Дэн. — То, что произошло, когда мне было пятнадцать месяцев, вся эта история с «победой» над темным лордом, что положила конец гражданской войне, которая длилась более десяти лет, и все праздновали конец террора Волдеморта. Чтобы было понятно, когда Зелретч начал просматривать контракты — мне тогда было пять лет, — там были предложения от женщин, которым было за тридцать, и притом, их было довольно много. С другой стороны, ритуал обручения — немного неправильное название, это чары с длинным заклинанием, которые заставляют двух людей вступить в брак, если оба они не связаны, но наложить их может только сильный волшебник, и обе цели должны оставаться неподвижными во время наложения, — объяснил Гарри своей аудитории.***
После того как Гарри рассказал о брачных контрактах и ритуалах обручения, ситуация стала несколько неловкой, Невилл подтвердил это, но при этом упомянул, что очень немногие волшебники достаточно сильны, чтобы провести ритуал обручения. Вскоре они оба решили уйти. — Я действительно не хочу снова садиться в «Ночной рыцарь», — пробормотал Невилл, и Гарри с ним согласился: этого вида транспорта он собирался избегать при любой возможности. — Ну, теперь, когда я знаю, где это место, я могу возвращаться сюда в любое время, — Гарри оглянулся на Грейнджеров, и сказал. — Может быть, вы хотите встретиться в какой-нибудь другой день? В итоге они решили, что Гарри и Невилл снова придут в гости в следующую субботу, а через неделю Гарри и Гермиона навестят Невилла в поместье Лонгботтомов. — Думаю, это прощание, — Невилл обнял Гермиону, а Гарри обнял Сару, они поменялись и перешли к взрослым Грейнджерам, обняв Эмму и пожав руку Дэну. — Я действительно не хочу ехать на «Ночном Рыцаре», подожди, Невилл, — сказал Гарри, и все с любопытством посмотрели на него. Бедный Невилл успел только сказать «Что…» как они исчезли из виду. Сара моргнула: — Это было довольно круто, — она посмотрела на сестру, которая что-то бормотала себе под нос о незаконном аппарировании, и решила не спрашивать об этом.***
Невилл чуть не потерял равновесие, когда они с Гарри появились в точке аппарирования в Косом Переулке, после чего повернулся к ухмыляющемуся Поттеру: — Что это было? Мне уже доводилось аппарировать с кем-то, и это было более неприятно, чем это, — ухмылка Гарри только усилилась. — Это был Калейдоскоп, — сказал он своему другу. — Но, несмотря на это, похоже, нам обоим пора домой. Я провожу тебя к камину в Дырявом Котлу, прежде чем исчезну. Невилл только покачал головой: он уже понял, что некоторые вещи в его друге просто не имеют смысла, и лучше не обращать на них внимания. — Ну ладно, пошли, — с этими словами они направились в Дырявой котёл, где Невилл через каминную сеть направился в Поместье Лонгботтомов. С тихим вздохом Гарри Поттер исчез из виду, как и из этого мира.***
Но приземлился довольно шумно. — Не мог бы ты слезть с меня, дорогой брат? — посмотрев вниз, Гарри обнаружил, что оказался прямо на Эвриале и теперь находится на уровне её груди. — Извини, Эвриала, я не ожидал, что кто-то будет тут в это время, — он встал, и помог Горгоне подняться на ноги. Он появился на кухне в их комнате, которая была его законными владениями, поскольку он был лучшим поваром из всех троих. — Все в порядке. Я просто не думала, что ты попытаешься соблазнить меня, свою родную сестру, — ответила она с кокетливым подмигиванием, которое ничуть не смутило Гарри: из-за большого количества смешных ситуаций, в которые он попадал с девушками, у него выработался иммунитет к смущению. — Этого не случится, и ты это знаешь, — простодушно заявил он. Эвриала надулась и схватила то, за чем пришла на кухню — несколько закусок, которые Гарри испек на днях. Они прошли в соседнюю комнату и уселись на диван, после чего устроились поудобнее, чтобы расслабиться. — Ну, как прошел день? — спросила Эвриала. Гарри было приятно осознавать, что она искренне заботится о нём, и если он скажет, что день прошёл не очень хорошо, то она сделает всё возможное, чтобы исправить ситуацию. — Всё было довольно весело. Я ждал Невилла в «Дырявом Котле», а сам в это время разбирался с воспоминаниями, которые Вэйвер дал мне вчера. Затем мы поехали на «Ночном Рыцаре» к Гермионе, и я говорю полностью серьезно, это было самое невероятное путешествие в истории, мы беспорядочно телепортировались повсюду, не имея никакой логики в том, куда попадали при каждом прыжке. Водителю автобуса тоже нужно научиться водить, столбики и прочее постоянно съезжали с дороги, и, если бы не это, от нас остались бы кровавые пятна, — Гарри рассказал ей о том, что он думает о каждом из слуг и о довольно неприятном опыте, которым стал магический автобус. — Когда мы приехали туда, Невилл, кажется, был рад видеть землю — похоже ему тоже не сильно понравился этот вид путешествия. Дом Гермионы довольно приятный, перед ним растут разнообразные цветы, а он сам расположен в хорошем районе. Дверь открыла её младшая сестра, которая учится на год младше неё и не является ведьмой. Было очень забавно, когда она звала маму из-за двух «странных» мальчиков за дверью, — они оба посмеялись над этим, Гарри действительно был немного странным. Затем он рассказал обо всём, что сделал в тот день: о разговоре с Гермионой в её комнате, о том, как показывал Невиллу трилогию «Звёздных войн», о настольных играх и еде. В конце концов, Эвриала согласилась, что день выдался насыщенным и интересным. — Если ты собираешься съесть все мои закуски, то мне придётся приготовить ещё, — сказал Гарри Эвриале и Горгона ухмыльнулась. В конце концов, все любили закуски Гарри.***
На следующее утро Гарри сидел в библиотеке и читал одну из книг, которые он принес из библиотеки Салазара. Он пытался выяснить, имеют ли основатели какое-либо отношение к змее, которая, судя по всему, была в школе. Наиболее верным источником информации был сам Салазар, из-за змеиного языка, поэтому Гарри надеялся, что книга, которую он читал, сможет пролить свет на ситуацию. Дневник, как бы то ни странно это было, был похож именно на дневник, и в нём содержалось много повседневной информации, а учитывая, как долго могли жить волшебники — рекорд самой продолжительной жизни без посторонней помощи составлял сто девяносто семь лет, — в нём было много всего. Гарри читал о пятьдесят седьмом году жизни Салазара Слизерина, а они всё ещё занимались охранной системой замка, и это не должно было удивлять Поттера, учитывая силу хогвартских защитных чар, но они занимались этим уже очень давно. То, что четверо основателей собрались вместе, когда Салазару было сорок девять лет, а Хельга Хаффлпафф предложила унаследованный ей замок в качестве структуры три года спустя, говорит лишь о том, насколько они были преданы своему делу. Женское хихиканье заставило Гарри вздохнуть. Проснувшись утром, он обнаружил, что Зелретч напоил Сфено и Эвриалу алкоголем, от которого они быстро становились пьяными, не помогло и то, что они стали похожи на смеющихся школьниц. Гарри попытался воспользоваться Калейдоскопом, чтобы уйти, но обнаружил, что Зелретч каким-то образом зачаровал комнаты, чтобы помешать этому; скорее всего, старик что-то задумал и хотел, чтобы Гарри ослабил бдительность. Когда Гарри попытался открыть дверь в коридор и ему пришлось уворачиваться от пьяной Арквейд, Гарри решил спрятаться где-нибудь, и этим местом оказалась их с Горгонами личная библиотека. Гарри пытался найти что-то, что поможет в этом случае, но все соответствующие книги подозрительно пропали с полок. Кроме Гарри и его сестер, доступ сюда имели только Зелретч, Вэйвер, Лен, Альтруж и Арквейд. Он не мог подумать, что в это ввяжется Альтруж как и Лен, которая была с ним, с Калейдоскопом мог разобраться только Зелретч, а Вэйвер не считает, что давать Эвриале алкоголь — хорошая идея, он убедился в этом на собственном опыте, так что, скорее всего, Зелретч сделал это в одиночку. Гарри хорошо помнил, что произошло в прошлый раз, когда была объявлена война розыгрышей: все маги в Часовой башне избегали их коридора. Они использовали всё, что только могло прийти в голову, начиная от стандартных шуток, таких как подушки-пердушки и вёдра с заварным кремом, расставленные над дверными проёмами, и заканчивая более сложными, такими как серия мин-ловушек, придуманных Эвриалой, или гениальное использование Гарри мёда и ежей. Когда они начали использовать магию в своих розыгрышах, ситуация вышла из-под контроля, дошло до того, что Лорелей отчитала Зелретча, когда они были в кафетерии и один из розыгрышей пролетел мимо её уха. Гарри со вздохом закрыл глаза, встал и положил книгу обратно на полку, с которой он её взял, Лен потянулась, подошла к нему, и забралась на плечо и обвила его своим туловищем и лапами. Гарри очень ценил, когда она делала это зимой, так как это согревало его шею, но он мог только гадать, что бы сказали люди в Хогвартсе, если бы узнали, что кошка на его шее на самом деле суккуб, а также его фамильяр, — одно только выражение лица Дамблдора было бы бесценным. Повернувшись, чтобы выйти за дверь он набрался смелости, и начал думать, во что вляпались девочки, и молясь, чтобы Эвриала хотя бы на этот раз была хотя бы в нижнем белье, Гарри открыл дверь, но оказался в другом месте. Гарри огляделся, похоже, это была ритуальная комната в покоях Зелретча. — Дедушка, — вздохнул Гарри, — что ты задумал, и зачем поить девочек? — голос, раздавшийся за спиной Гарри, заставил бы многих людей подпрыгнуть, но Гарри уже привык к выходкам Зелретча и просто обернулся, чтобы увидеть стоящего за спиной Мертвого Апостола. — А, просто у меня всё готово для того, чтобы ты смог вызвать своего слугу! — воскликнул он. — Я не хотел, чтобы их присутствие помешало ритуалу, и, зная, как Сфено и остальные беспокоятся за тебя, решил, что лучше их отвлечь. Гарри лишь приподнял бровь. — Ты прекрасно знаешь, что мог бы просто попросить их держаться подальше — это бы сработало. Зелретч беззастенчиво пожимает плечами. — Верно. Полагаю, я просто не смог удержаться, чтобы не посмотреть, какой хаос они устроят на этот раз, с Эвриалой не бывает скучно, и не забывай, что Сфено читала лекцию по истории, будучи пьяной. Арквейд очень вовремя тоже была там, и я подумал, а почему бы и нет? Гарри только прижал ладонь к лицу: он должен был догадаться, что Зелретч сделает это просто для того, чтобы сделать, он был слишком предсказуем, и теперь будет избегать опасаться всех троих, пока они не протрезвеют. Именно тогда до его сознания дошли слова Зелретча. — Погоди, ты сказал вызвать слугу? Я думал, ритуал еще не готов, — ему не терпелось заняться вызовом, но в то же время он опасался, что что-то пойдет не так: из-за его везения даже идеальный ритуал мог пойти не так. — Я все закончил, так что если ты позволишь мне забрать Лен, то можешь приступать, — тут он подхватил суккубу с плеч Гарри, беглый взгляд показал, что она действительно уснула, хотя было ли это так или Зелретч что-то наколдовал — вопрос спорный. Гарри покачал головой, когда дедушка исчез у него на глазах. Достав из кобуры свою палочку, он наложил на себя очищающее заклинание, чтобы на нем не осталось ни шерстинки, ни чего-либо другого, что могло помешать ритуалу вызова, каким бы причудливым он ни был. Гарри посмотрел на круг, начерченный перед ним, и попытался разглядеть в нём всё, что только мог, — мало что имело для него смысл, за исключением тех частей, которые были направлены на достижение цели через Калейдоскоп. Сделав глубокий вдох, Гарри вытянул руку и начал читать заклинание:Серебро и железо — первооснова,
Их нерушимость чистоту души обозначила.
Они суть контракта, его заключаю
Я с тем, кого Судьба мне в Слуги назначила.
Услышь меня в честь прославленных предков,
Учителя в честь, что живёт сквозь века,
Позволь урагану нести тебя вниз,
Доверься его ты воле пока.
Откройтесь Врата меж обоих миров,
И чётко в мой дом проложите дорогу
Всё пять элементов вложите в неё,
Слугу приведите вы прямо к порогу.
Вверяешь ли жизнь ты свою в руки чужие,
Что будет оружием в грядущем бою,
Что будет разить врагов непрестанно,
И молча нести волю мою?
Согласен ли ты ответить на зов,
Покой и защиту мне помочь обрести?
Пройти сквозь шестёрку могучих врагов,
И Зло в этом мире всё извести.
Я тот человек, что спасёт этот мир,
Низвергнет страданья обратно под землю,
Однако один ничего не смогу,
В тебе я нуждаюсь, сейчас кто мне внемлет.
Взываю к тебе, призываю тебя,
Предстань предо мной, Хранитель Баланса!
Гарри открыл глаза, когда круг начал приобретать фиолетовый оттенок.***
Что это было? Оно зашевелилось. Ещё слишком рано! Кто это такой? Кто додумался обойти Его? Кто додумался вызвать такого как Они? Оно помнило боль, агонию, мучения и ненависть. Оно чувствовало. Оно нашло Его. Что это был за человек? Это не имеет смысла. Он был другим. Может ли он быть тем, кто принесет окончательный покой? Оно было так измучено, так повреждено и полно злобы. Был ли Он тем, кто мог положить этому конец? Он тянулся к своей идеальной паре — женщине. Она была похожа на него. Она была такой же, как Он. Но Оно не мог этого допустить. Оно не могло допустить, чтобы этот шанс ускользнул. Ему нужна была приманка. Женщина подойдёт. Но Оно, пока откажет ему. Оно соблазнит его ей, когда Он будет здесь, чтобы Оно воспользуется своим шансом. Его нынешний сосуд был сильным, но хрупким, ранимым. А Он был сильным и гибким. Но также был странным, но в Его сознании не было трещин, не как у нее. Она была сломана, как кукла. Она была бесполезна. Он потянулся к ней, женщине, богине, чудовищу. Он тянулся к ней. Хранитель, защитник, змей. Он был силен, но и Она была сильна. Оно должно отказать ему. Он был нужен. Он был надеждой. Надежда — слово, о котором Оно забыло очень давно. Они лишила его надежды, прежде чем оно стало Им. Оно почувствовало, как её потянуло к нему. Она была живучей, если не больше. Оно повернулось к нему. Он почти забрал её! Оно сосредоточилось и потянуло. Она была нужна ему, когда Он придёт. Семья — это искушение, перед которым не устоит и Он. Оно почувствовало, что он тянет сильнее, и ответило тем же. Сильный рывок доказал, что Оно гораздо решительнее, чем он стремится к этому призу. Оно почувствовало, что его связь разрывается, и направило её на двоих, которые будут служить ему верой и правдой. Он должен был жить, чтобы помочь Ему, чтобы спасти Его от самого себя. Оно вновь погрузилось в темноту, в место, где не существовало ничего, кроме памяти и боли, в место, куда Оно было помещено шестьдесят восемь лет назад и откуда ему предстояло бежать. Оно ещё не было готово. Потребуется еще два года, но тогда Он будет готов, и Оно будет готово к встрече с Ним. Как вдруг, осознание растворилось в миазмах агонии и боли.***
Гарри не знал, должно ли это было произойти или нет. Когда ритуал начался, появилось знакомое фиолетовое свечение, но оно не осталось неизменным. Первая полоса командных печатей на его руке уже кровоточила — знак того, что скоро они будут использованы, но, когда это произошло, что-то изменилось. Комфортное и привычное ощущение, пронизывавшее чувства Гарри, было нарушено, и в сознание Гарри внезапно ворвались видения изнасилований, убийств, краж, геноцида, болезней и множества других неприятных вещей. Гарри сосредоточился на знакомом ощущении и попытался вернуть его, на какое-то время ему это удалось, но видения вернулись с новой силой. Так продолжалось несколько минут, в один момент Гарри почувствовал, что знакомое ощущение становится всё ближе и ближе, пока тёмное и тяжёлое присутствие не захлестнуло его и не утащило знакомое ощущение прочь. Вскоре он был весь в поту, его цепи пылали, пока Гарри пытался завершить ритуал вызова, и сохранить сознание. Он уже думал, что всё кончено, когда почувствовал, что знакомое присутствие полностью исчезло из его сознания, и он обессиленно упал на задницу. Судорога в руке показала, что вторая полоса командных печатей уже кровоточит, и готова к использованию. Гарри знал, что в дело вмешалась его удача, и что-то должно произойти, но что именно — было непонятно. Поднявшись на ноги, Гарри влил в ритуал столько праны, сколько смог, и почувствовал, как что-то откликнулось. Нет, не что-то, а нечто. Теперь к нему приближалось не одно присутствие, а несколько. И знакомого среди них не было. Гарри посмотрел в сторону круга и почувствовал, как два присутствия — всего два — появились перед ним. Избыток праны вылился в клубящееся облако пыли — Гарри подумал, не добавил ли Зелретч чего-нибудь для пущего эффекта, — а затем среди пыли возникли два силуэта. Эти две фигуры поднялись на ноги, сдули с себя пыль, медленно направились к Гарри, и опустились перед ним на колени. Гарри вздохнул и провел ладонью по лицу: «Только мне удалось бы провернуть нечто подобное», подумал он, когда два голоса синхронно спросили: — По твоему зову я явилась. Ответь же: ты ли мой мастер?