***
Была глубокая ночь, а Гарри всё ещё находился в библиотеке, правда, в одиночестве, так как все остальные уже спали. Дамблдор выдал ему пропуск, чтобы он мог оставаться в библиотеке после окончания рабочего дня. Мадам Пинс отнеслась к этому с некоторой опаской, но Гарри был частым посетителем, и она знала, что он будет осторожен с книгами. Однако это не помешало ей прочитать ему лекцию о том, что она сделает с ним, если хоть одна из её драгоценных книг будет хоть немного повреждена, и даже Гарри подумал, что это довольно серьёзная угроза. Гарри посмотрел на все книги, сложенные вокруг него, и на разрозненные заметки, которые он составлял обо всем, что имело отношение к его случаю. — Господи, я начинаю думать, что скоро мне понадобится собственный домовой эльф, — он покачал головой. — Интересно, как сейчас поживает Добби? — спросил он вслух. Из пространства прямо перед ним раздался хлопок, и Гарри мгновенно отреагировал на новую неизвестность. Когда движение закончилось, Гарри стоял, поставив ногу на грудь Добби, а лезвие его косы упиралось в горло эльфа. Гарри вздохнул, отвёл косу назад и убрал ногу с эльфа, после чего рухнул в кресло. Гарри начал вертеть косу в одной руке, затем переложил её в другую руку и снова вернул обратно. Добби поднялся на ноги и с опаской посмотрел на косу, которую Гарри ещё не убрал. — Гарри Поттер, сэр, звал Добби? — спросил эльф. — Нет, не звал. Прошу прощения за это, я просто размышлял вслух и назвал твое имя, — Гарри посмотрел на эльфа и обнаружил на нём множество синяков и травм, которых не было во время их последнего разговора. — Либо ты самый склонный к несчастным случаям эльф на свете, либо ты связан с одной из менее приятных семей. Полагаю, что это последнее. Уши Добби опустились, что было довольно комично. — Добби привязан к своей семье до самой смерти или освобождения, а плохой хозяин никогда не отпустит Добби, — Гарри покачал головой. — Я просто не понимаю этого. Эльфы могут быть освобождены, если им дать одежду. Их можно освободить случайно, если оставить предмет одежды в свертке, который эльфу дадут. Насколько я понимаю, кто-то может подбросить в воздух перчатку, и если эльф поймает её, то он будет свободен. Это просто ещё один из тех странных законов, на которых построен этот волшебный мир, — сказал Гарри. — Но у хозяина нет причин делать что-то подобное, он не из тех, кто разбрасывается вещами, — подавленно ответил Добби. В голове Гарри зародилась идея. — Добби, ты хочешь стать свободным эльфом? — осторожно спросил Гарри. — От нынешней семьи — да. От работы — нет. Добби нравится работать, но Добби хотел бы, чтобы ему платили, и Добби хотел бы найти хорошего хозяина, — ответил эльф. — Если бы я сказал тебе, что есть способ освободить тебя, который ты можешь сделать сам, что бы ты тогда сделал? — спросил Гарри у стоящего перед ним маленького существа. Добби заметно оживился, в его глазах заблестела надежда, но затем он стал немного сдержанным и осторожным. — Вы бы стали хозяином Добби? — спросил эльф. Гарри наклонил голову на одну сторону. — Ты сказали, что хочешь, чтобы тебе платили, сколько? Сорок галеонов в неделю тебя устроит? Думаю, это будет около двухсот фунтов, если я правильно рассчитал курс. Глаза Добби сильно расширились, и он быстро покачал головой. — Нет, это слишком много. Добби хотел бы оплату, но не слишком много. Не мог бы Добби зарабатывать галеон в неделю? — Это будет около пяти фунтов, карманные деньги, но если ты этого хочешь, то хорошо, — Гарри согласился. — Итак, нет никаких правил, которые бы запрещали тебе класть что-то внутрь того, к чему прикасается твой хозяин, не так ли? — Только до тех пор, пока это не приведет к болезни или смерти хозяина, тогда нет, — Добби стало любопытно, что же он собирается делать. — Я полагаю, что если бы твой хозяин нашёл в своей перчатке что-то отвратительное, скажем, слизняка, то он бы это выбросил? — спросил Гарри, на его лице расплылась клыкастая ухмылка. — О да, он бы выбросил, хозяин любит, чтобы всё было чисто и аккуратно, он немного похож на женщину, — Добби согласился. — А что будет, если ты поймаешь перчатку? — спросил Гарри. — Тогда, — Добби на мгновение остановился, понимая, что это означает. — Добби будет свободен, — он продолжил тихим, неверящим голосом. — Добби будет свободен, а Гарри Поттер, сэр, сможет стать его новым хозяином! — затем Добби от радости станцевал небольшой танец и повернулся к Гарри, которого это зрелище весьма позабавило. — Когда всё будет готово, подойди ко мне, и мы всё устроим. Я буду готов принять тебя, пока не на уроке, — сказал Гарри эльфу, который после этого с треском исчез. Последнее, что Гарри видел в тот вечер, была широкая ухмылка, растянувшаяся на лице маленького существа.***
Гарри вышел из библиотеки утром после очередной ночной сессии в библиотеке. Теперь он спал только одну ночь из трёх, да и то всего полчаса, и был весьма удивлён тем, насколько обширной на самом деле была библиотека Хогвартса. Он также заглянул в библиотеку Слизерина, но, к сожалению, не обнаружил там никаких книг по праву. Гарри начал задумываться о том, какое влияние на него оказывает наследие апостола. Неделю назад, в последнее полнолуние, он заметил, что чувствует себя бодрее, чем следовало бы. Луна словно пела ему, и это одновременно бодрило и расслабляло. Кроме того, он ещё больше, чем раньше, пристрастился к леденцам со вкусом крови — ему очень нравился их вкус. К счастью, у него не возникало желания нападать на людей или пить их кровь, но он задавался вопросом, появится ли это когда-либо. Гарри остановился на месте, один глаз подергивался за повязкой. Что. Это. Чёрт. Возьми. Такое? Что случилось с Большим залом? Гарри огляделся по сторонам, и не он один был в замешательстве, хотя несколько девушек хихикали и краснели. Гарри пытался понять, почему это произошло, но потом вспомнил о дате. — День святого Валентина? Да нет же! — сказал Гарри, и снова оглядел комнату. Стены были усыпаны большими и яркими розовыми цветами, а с бледно-голубого потолка падали конфетти в форме сердечек. Лицо Гарри не могло стать ещё бледнее, но оно приобрело соответствующий зелёный, тошнотворный оттенок. Вполне очевидный признак того, что стало причиной всего этого ужаса, появился, когда взгляд Гарри остановился на столе для персонала. Локхарт был одет в ярко-розовую мантию в тон украшениям, на его лице сияла улыбка, и он встал, вероятно, чтобы произнести какую-то речь. Преподаватели по обе стороны от него выглядели довольно мрачно, на щеке профессора Макгонагалл дернулся мускул, а взгляд обещал смерть и разрушение светловолосому мальчишке, если хоть посмотрит в её сторону. Северус держал перед собой перо и пергамент и что-то бормотал. Гарри, навострив уши, уловил некоторые из ингредиентов, которые он, скорее всего, перечислял: смешанные вместе, они были бы самым смертоносным ядом. — С Днём святого Валентина! — воскликнул Локхарт. — Прежде чем я начну, позвольте поблагодарить сорок пять человек, которые до сих пор присылали мне открытки! Да, я взял на себя смелость устроить для вас этот маленький сюрприз, и это ещё не всё! — «да», согласился Гарри, «он, конечно, позволил себе несколько вольностей, но что делать? Что бы это ни было, скорее всего, будет только хуже!» И эта мысль подтвердилась: когда Локхарт хлопнул в ладоши, в двери из вестибюля ввалилась дюжина угрюмых гномов. Но это были не просто гномы, а, пожалуй, самые нелепые гномы на свете. Локхарту удалось, и одному богу известно, как, заставить их носить золотые крылья, и одеться лишь в пеленки и сандалии. В руках у них были арфы, и Гарри стало интересно, как они умеют на них играть: всё-таки гномы не отличались ловкостью рук в мире волшебников. — Мои дружелюбные, милые купидоны! — воскликнул Локхарт. Не только Гарри бросил недоверчивый взгляд на блондинчика, даже Дамблдор, каким бы странным он порой ни был, выглядел несколько обескураженным происходящим. — Сегодня они будут ходить по школе и разносить ваши валентинки! И на этом веселье не закончится! Я уверен, что мои коллеги захотят проникнуться духом праздника! Почему бы не попросить профессора Снейпа показать вам, как приготовить любовные зелье? А профессор Флитвик знает о Приворотных чарах больше, чем любой другой волшебник, которого я когда-либо встречал, старый хитрый пёс! — воскликнул Локхарт. Гарри был на грани того, чтобы вправить мозги этому идиоту! Во-первых, любовные зелья — это то, чего Гарри категорически не одобрял, благо, что его яд внутри него быстро разрушит что-то подобное, и они окажут на него очень кратковременное воздействие. Во-вторых, привораживающие чары и другие заклинания не одобрялись, по крайней мере, в той области, когда чистокровные могли попасть под их влияние, и Гарри тоже был против. В-третьих, если Локхарт не усвоит урок, то другие профессора не оставят Гарри достаточно целого трупа для практики пыток! Северус смотрел на самих преподавателей: Флитвик зарылся лицом в руки, Снейп выглядел так, словно первый, кто попросит у него приворотное зелье, станет подопытным для того смертоносного снадобья, которое он сейчас модифицирует. — Не обращайте внимания на Тёмных Лордов, я думаю, что Локхарт только что стал хуже их всех одним махом! — раздался голос неподалеку от места, где стоял Гарри. — Несомненно. Я думаю, что движение сопротивления возглавят профессора, и знаю, что точно подписался бы на это, — Гарри согласился и повернулся, чтобы посмотреть, с кем он разговаривает. Это был Уизел, и когда они оба поняли, что были вежливы друг с другом, они замерли. Гарри ожидал, что тот набросится на него, а Рон удивился, что только что разговаривал с Гарри Поттером. Они стояли так ещё мгновение, пока Гарри не наклонил голову к другому мальчику и не отправился за завтраком. В тот момент, когда Гарри со злостью резал ножом кусок бекона, представляя, что это лицо Локхарта, он кое-что понял. Гарри поднял голову и огляделся, после чего заметил несколько покрасневших девушек, которые смотрели в его сторону. — Вот черт, мне конец, — пробормотал Гарри и не заметил, как глаза Гермионы весело сверкнули, когда она посмотрела на него — она явно слышала его слова и тоже заметила девушек. — Ты удивлен, Гарри? Ты всё-таки немного загадочный, а девушкам нравится, когда в их жизни есть немного волнения, — сказала она ему, и у него дернулась мышца возле глаза. — Правда? А я думал, что они ходят за пижонами, которые не могут понять, когда люди рядом с ними планируют его безвременную кончину, — Гарри указал на Локхарта, сидящего за столом для персонала. — А ты была одной из тех сорока пяти, которые послали ему открытку, Гермиона? Девушка покраснела. С тех пор как она начала исправлять свои ошибки в Окклюменции, она пересмотрела своё мнение о Локхарте и признала, хотя и тихо и с принуждением, что, возможно, у неё сложилось неверное впечатление. Даже она, столкнувшись с контрастом между тем, что он якобы сделал, и тем, что они видели, сказала, что, возможно, его главным и, возможно, единственным достоинством является его внешность. — Нет, но думаю, что к концу дня ты сможешь сравняться с ним по этому показателю, — ответила она ему. Оглядев девушек, которые смотрели в его сторону, в основном с первого по четвертый курс, Гарри не был уверен, что она ошибается. Он вздрогнул, когда увидел, что на него смотрит семикурсница Рейвенкло, и не мог понять, что было в её глазах — вожделение или намерение препарировать его. — Сегодня воскресенье, — сказал Гарри. — У нас нет занятий, и я собираюсь сбежать прямо сейчас! Стараясь быть незаметным, Гарри начал торопливо подходить к выходу. Очевидно, это было недостаточно поспешно и тонко, так как гномы, похоже, уже приготовили для Гарри валентинки. — Эй, ты! — воскликнул один из гномов. — Ты ведь Гарри Поттер, верно? Так вот, у нас уже есть несколько валентинок для тебя и специальная поющая валентинка! — затем зал увидел Гарри Поттера, который двигался так быстро, что почти не оставлял за собой следов.***
«Холли!» — крикнул Гарри, обращаясь к сознанию замка Хогвартс внутри своей головы. «Защита моей башни никогда не проверялась от гномов, ты не знаешь, куда я могу исчезнуть?» В его голове послышалось хихиканье. «Не знаю, почему ты хочешь сбежать, но полагаю, что всегда могу позволить тебе отправиться в старую потайную комнату Ровены, кажется, теперь она называется Выручай-комнатой». Гарри проклял Зелретча. Когда он только сбежал от гномов, он попытался телепортироваться из замка прямо на Бесформенный остров. Это ему не удалось: казалось, что над замком наброшена сеть или пузырь, и он отскочил от него. В руке Гарри была зажата записка, написанная почерком Зелретча, которая появилась, когда он отскочил от того, что удерживало его здесь. В ней были написаны самые нелепые вещи. В основном, в ней говорилось о том, что ему придётся пережить этот день, когда в воздухе витает «романтика», и насладиться ею в полной мере, а также приписывалось, что он не сможет покинуть замок, по крайней мере, до восхода солнца на следующий день. — Я убью тебя за это, дедушка. К счастью для меня, замок на моей стороне, — пробормотал Гарри, прежде чем переключить свое внимание на Холли. «Где же она? Эта потайная комната должна быть чертовски хорошо спрятана, иначе я кого-нибудь покалечу, и я не думаю, что профессора оценят мою расправу над женским населением, хотя они наверняка помогут мне с Локхартом», ответил Гарри. «На седьмом этаже», сказала ему Холли. «Ты там уже был, но не входил. Когда ты окажешься напротив гобелена Варнавы Вздрюченного, идиота, который пытался научить троллей балету, пройди мимо стены три раза и подумай, чего хочешь. Если это не противоречит законам магии, то желаемое появится само». Гарри поблагодарил её и, прижавшись к стене центральной лестницы, побежал вверх — в конце концов, он хотел добраться туда побыстрее. А когда поднялся на седьмой этаж, он быстро нашёл упомянутый гобелен и стал вышагивать перед ним взад-вперёд, думая, что хотел бы спрятаться. На третьем разе на стене появилась дверь, которой раньше не было. Гарри остановился и вспомнил карту Мародёров, которую ему показывали Фред и Джордж, этой комнаты на ней не было. Нет, не было, как и Тайной комнаты. Это означало, что у неё есть свой собственный центральный камень, отделённый от всего Хогвартса, а значит, это место, где следует быть более осторожным. Он открыл дверь, бегло осмотрел её на предмет ловушек, и шагнул внутрь.***
Комната, в которую он попал, была огромной. В целом она напоминало какой-то собор, свет падал откуда-то сверху. Вокруг него возвышались горы всякого хлама. Гарри бегло осмотрел некоторые вещи: все они были либо сломаны, либо каким-то образом повреждены. Были и книги, от которых у Гарри заблестели глаза. Если их оставили здесь, значит, они никому не нужны, так что он может присвоить их себе. Однако сейчас он не мог телепортировать их в Часовую башню, так как на пути стоял проклятый барьер Зелретча, поэтому Гарри сделал пометку, что скоро вернётся сюда и заберёт их все с собой. Кроме того, здесь была сломанная мебель, а также, как подозревал Гарри, вещи, которые ученики потеряли за годы учебы: треснувшая рамка для фотографий, разбитая сфера, кукла Барби, половина метлы, несколько разбросанных камней, несколько шахматных фигур, доспехи с треснувшей нагрудной частью и многое другое. Гарри было захотелось провести рукой по некоторым предметам, но он остановил себя, после чего решил проанализировать всё, что попадалось ему на глаза, чтобы понять, что это такое, что с ним не так и для чего оно предназначалось. Там было какое-то зеркало, которое должно было использоваться для колдовства, хрупкий стеклянный шар, который должен был быть наполнен зельем, а затем либо брошен, либо отправлен куда надо, скелет чего-то, и что бы это ни было, оно имело пять ног. Последняя мысль напомнила Гарри, что защитные чары Холли не связаны с этим местом, и там вполне может быть что-то живое, и надо быть осторожным. Пока что он не видел ничего живого, но осторожность не помешает, он не переживет, если его застанут врасплох сзади, когда будет осматриваться здесь. — Лиз, Фран, разойдитесь и посмотрите, нет ли здесь чего-нибудь живого, — Гарри обратился к двум своим слугам, которые так и поступили. — Лен, сядь мне на плечо и следи за спиной, — Гарри обратился к кошке, которая следовала за ним как тень. Мгновение спустя на плече у Гарри сидела шестисотлетняя суккуба, и оглядывалась по сторонам на случай, если обнаружится что-то, чего Гарри ещё не заметил. Похоже, Лиз и Фран были рады исследовать новое место, им обоим было любопытно осмотреть его. Гарри начал осматриваться, и пытался понять, что можно починить, а что еще пригодится. Может быть, он и прячется от гномов, но собирался, сделать времяпровождение полезным, если сможет. Он починил стул, шкаф и кровать простым ремонтным заклинанием, после чего задумался, почему большинство вещей здесь, когда волшебники могли починить это заклинанием первого курса. Так продолжалось до конца дня, Гарри вызвал через Холли одного из хогвартских домовых эльфов, чтобы тот доставил им еду, и в ходе своих поисков они наткнулись на множество диковинок. Ничего живого они не нашли, но зато обнаружили ещё несколько скелетов, правда, чего именно, они не знали, так как скелеты имели странную форму. Именно во время этих поисков Гарри наткнулся на нечто совершенно неожиданное. — Это то, что я думаю? — пробормотал Гарри, с удивлением глядя на то, что держал в руках. Лиз с любопытством посмотрела на него. — Диадема? — спросила она, так как не поняла, что в ней такого особенного. Фран внимательно посмотрела на выгравированную на ней надпись. — Остроумие сверх меры является величайшим сокровищем человека, — пробормотала она. — Разве это не девиз Рейвенкло? Гарри кивнул головой. — Да. Думаю, мы нашли здесь две вещи в одной, — Гарри злобно ухмыльнулся. — Новый крестраж, из которого можно выудить информацию, и предмет, который Елена просила меня найти для нее — диадему Рейвенкло, сокровище её матери. Гарри вызвал в руке стеклянную сферу, отремонтировал её, а затем вырвал из диадемы частицу души Волдеморта и вложил её в сферу. Он ухмыльнулся. — Теперь, когда с этим разобрались, думаю, что получение от тебя информации не стоит на первом месте в списке моих приоритетов. Но не волнуйся, у меня есть планы, что с тобой делать потом. Смех Гарри разнесся по собору, как по помещению, и никто не стал бы отрицать, что ему никогда не нужны уроки, чтобы сделать свой смех злым, это было естественно. Лиз, Фран и Лен это не смущало, они уже привыкли к эксцентричности своего хозяина.***
На следующее утро Гарри был весьма раздражён. Во-первых, это был понедельник — день возобновления занятий, и из-за этого Гарри пришлось сократить время в библиотеке. А во-вторых, Хорёк ещё не понял намёка. О том, что блондинчик и его отец погибнут, а Гарри будет, по крайней мере, одним из виновников. Он не без удовольствия размышлял, сможет ли он убедить Зелретча попытаться сбросить Луну на особняк Малфоя. Но больше всего его раздражала ситуация с Днём святого Валентина. Хотя вчера ему удалось весь день избегать гномов, прячась в Выручай-Комнате они всё же добрались до него. Теперь у Гарри была целая стопка валентинок, которые он тут же сжёг в пепел, но больше всего проблем доставляла поющая. Когда гномы поняли, что им не удастся добраться до Гарри, они решили передать ему послание другими методами. Они сделали это двумя способами: один из них заключался в том, что они сделали запись на Громовещатель, чтобы все могли её услышать, и послали её в Большой зал. Другой способ заключался в том, что студенты заучивали эту песню и обещали спеть её ему на следующий день. Он уже начинал злиться, что это дерьмовое стихотворение преследует его повсюду, куда бы он ни пошел. О, мое сердце трепещет, как струны арфы. Лавандовая пелена, которая защищает меня от Тьмы, Глаза, которые видят, но не смотрят на меня, Мое сердце украл он, и может делать с ним что хочет Это стихотворение преследовало его от одного урока к другому. Это было даже не очень хорошее стихотворение, а откровенный бред, и было легко понять, кто его прислал. Очень показательно, что Джинни Уизли всегда краснела, когда слышала, и смотрела куда угодно, только не на него. Это действительно было невероятно жутко. Он не был с ней знаком до того случая во «Флориш и Блоттс», когда он отдал ей свои бесплатные книги, и, как он слышал, её практически воспитали в убеждении, что она станет следующей миссис Поттер. Гарри не любил подобные вещи, они казались ему довольно раздражающими. Однако профессорам, за исключением Северуса и Биннса, казалось это несколько забавным и они не делали ничего, чтобы остановить это безобразие. Он был рад, что ему не пришлось столкнуться с этим в предыдущий день, но мог только представить, как бы отреагировали люди, если бы посреди урока ему пели серенады гномы. Он вздохнул, и направился на последний урок дня — Чары, и задумался, о чём же Флитвик хотел с ним поговорить. Профессор попросил его остаться после урока и встретиться с ним, но не сказал, для чего.***
— А, Гарри, — сказал Флитвик, когда последний ученик вышел за дверь. — Теперь, когда твои опекуны разрешили тебе отправиться на дуэльный турнир, я думаю, нам стоит немного попрактиковаться. Я подождал до начала занятий, чтобы дать тебе время прочитать книги, которые тебе дал, так что, во-первых, ты их прочитал? Гарри кивнул головой. — Да, прочитал. Я попробовал несколько трансфигураций из неодушевлённых существ в одушевлённые, но самое лучшее, что у меня получилось, это собака обычного размера, мне нужно больше практики, чтобы справиться с такими большими существами, как львы, тигры и очень большие, как носороги. Сглазы и проклятия не доставляют мне никаких проблем, хотя у меня есть склонность вливать в них больше силы чем нужно. Что касается третьей книги, то с ними у меня неоднозначные результаты, учитывая, насколько случайными они кажутся. — А как насчет невербальных заклинаний, есть какие-нибудь успехи в этом? — спросил Флитвик. Гарри пожал плечами. — У меня получается, но все, что я использую таким образом, получается гораздо слабее, чем когда я шепчу заклинание, думаю, мне нужно больше практики. Флитвик выглядел так, словно ожидал этого. — На самом деле это достойно восхищения, если учесть, насколько ты молод, ведь этому учат только на шестом курсе. Я считаю, что это ошибка, так как к этому времени ты уже привыкаешь произносить заклинания вслух, но, тем не менее, так все и происходит. Флитвик вышел за дверь. — Пойдем со мной, пожалуйста, Гарри. С любопытством Гарри последовал за профессором за дверь, прошел по коридору и остановился перед неиспользуемым классом. Двери открылись, а Гарри с интересом посмотрел, что там находится. На стенах было закреплено несколько мишеней, пол был пуст, никаких столов или чего-либо, что могло бы помешать, там же было установлено какое-то устройство. — Так, вот мы и пришли, — сказал профессор Флитвик. — Я хочу помочь тебе подготовиться к турниру и попросил домовых эльфов оборудовать это небольшое помещение. Это устройство рядом с доской измеряет силу, стоящую за заклинанием, оно полезно для того, чтобы научить кого-то регулировать силу, с которой он произносит заклинание. Флитвик прошел вперед и в центр комнаты, затем обернулся. — Теперь, на первом уроке, мы посмотрим, с чем ты можешь справиться. На дуэли, скорее всего, почти наверняка, будут вещи, которые причинят тебе боль. Будь то осколки от разрушенного предмета, реальное попадание заклинания или трансфигурированный предмет. Есть и другие вещи, но это были лишь примеры. Итак, давай посмотрим, что ты можешь вынести, прежде чем почувствуешь всё это. Я буду накладывать на тебя жалящие заклинания, а ты будешь говорить мне, насколько они болезненны, и я буду постепенно увеличивать силу, пока это не станет слишком сильно, хорошо? Гарри согласился и встал напротив профессора чар. Сначала в него попало такое слабое заклинание, что он даже не почувствовал его. Из-за этого он приподнял бровь, а после стал наблюдал, как заклинания, которые накладывал на него профессор, становились все ярче, что свидетельствовало об их силе, пока невысокий профессор не остановился. Почесав голову, Флитвик посмотрел на Гарри с некоторым замешательством. — Ты почувствовал последние? — спросил он. — Да. Но это было скорее раздражение, чем что-то другое, что-то вроде зуда, который нужно почесать. А что? Что-то не так? — ответил Гарри. — Не возражаешь, если я попробую наложить на тебя что-нибудь посильнее? Может быть, оглушающее? Я, конечно, сразу же развею его, просто хочу кое-что проверить, — Гарри кивнул, но мысленно приказал своим слугам вмешаться, если Флитвик сделает что-нибудь не то, что сказал. Флитвик бросил в Гарри красное оглушающее заклинание. Когда оно попало в него, его колени подкосились, и он упал, ударился головой об пол, отчего потерял сознание. Он пришёл в себя, слегка застонал и схватился за голову. Было такое ощущение, что Арк ударила его по лицу или впечатала в стену. Он осторожно потёр висок, и посмотрел на Флитвика, который нахмурил брови. — Мистер Поттер, у вас случайно нет наследия существ? — спросил он. — Просто того оглушения, которое я использовал, должно было хватить, чтобы вырубить человека, но для этого потребовался дополнительный удар об пол. Гарри обдумал свой ответ. Честно говоря, он не видел причин не говорить ему об этом, поскольку было известно, что Флитвик сам был частично гоблином и не имел права комментировать чьё-то происхождение. Он полагал, что это было достаточно очевидно, и он просто подтвердил бы это. — Да. Это не проблема? — спросил Гарри. — Нет, не проблема. В конце концов, международный чемпионом по 1743 года была частично дриадой, жаль, что такие расы исчезли в последнее время. Последняя подтверждённая встреча дриад, например, была в 1892 году, но они не единственные, кто исчез, — Флитвик сказал это с некоторой грустью. Гарри мысленно фыркнул. Дриады не вымерли, они просто не хотели больше иметь ничего общего с людьми. Элестия рассказывала ему о том, как всё больше и больше магических рас покидают мир людей, и интересно, что этот исход совпадает с уменьшением магической силы у людей, и если всё будет продолжаться в том же духе, то в течение пятнадцати сотен лет люди могут полностью лишиться магии. — Понятно, а это как-нибудь повлияет на моё участие в турнире? — спросил Гарри. — Нет, не влияет. Ты увидишь, что, хотя люди составляют большинство участников, будут участвовать и те, кто вообще не является человеком. При регистрации не нужно указывать свою расу, только имя, возраст и национальность, — пояснил Флитвик и продолжил. — Однако это означает, что у тебя есть преимущество, которое ты можешь использовать. Люди будут накладывать на тебя заклинания достаточной силы, чтобы свалить человека, другие могут попытаться преодолеть каждое заклинание, чтобы обезвредить тебя, так что не надейся на это, — Флитвик сделал паузу. — Прежде чем мы продолжим, почему бы тебе не рассказать, как ты относишься к бою, в чем он заключается и как ты собираешься сражаться? Гарри кивнул, скрестил ноги и сел на пол. — Во время боя нужно думать о трех основных вещах: Сила, Скорость и Мастерство. Сила — это не только то, сколько урона может нанести что-то, но и общий эффект, включая эффекты состояния, такие как яд и изнурительные раны. Скорость — это скорость передвижения, а также скорость атаки и реакции на действия противника. Мастерство — это разнообразие способов влияния на ход боя, как до, так и во время него. Гарри подробнее остановился на первом. — Сила включает в себя то, какой урон может нанести заклинание: режущее проклятие может пробить кусок пергамента или отрезать кому-то ногу, в зависимости от того, сколько силы в него вложено. Яд может вызвать тошноту или заставить человека умереть за считанные секунды. Проклятие окаменения может замедлить движение или полностью блокировать его действия. Затем он перешел к следующей части своего объяснения. — Скорость — это не только, как быстро ты можешь наложить заклинания на противника, но и то, сколько времени потребуется, чтобы придумать ответ на то, что делает оппонент. Нужно быть быстрым и гибким, чтобы учесть всё, на что способен противник. Также скорость нужна, чтобы уклоняться от атак противника, приближаться к нему и отступать с его позиции. — Третья часть, мастерство, является, пожалуй, самой большой из них. Умение включает в себя то, что ты можешь использовать против своего противника, твой репертуар заклинаний, твои контрмеры против его способностей и другие вещи. Мастерство также включает в себя точность и может быть разделен на три подраздела. Эти три подраздела включают в себя: то, что приносит пользу тебе, то, что отвлекает противника, и способы нанесения урона. К первой категории относятся щиты и тому подобное, ко второй — отвлекающие маневры, а третья довольно очевидна. Флитвик замолчал. — Это было гораздо подробнее, чем я ожидал. Когда я задаю этот вопрос кому-то столь юному, то получаю, как правило, гораздо более простые ответы. В них, как правило, говорится о том, что нужно уничтожить противника до того, как он сможет добраться до тебя, о том, что нужно нацелиться на такие вещи, как палочка, рука с палочкой или другие вещи. То, что ты мне рассказал, было довольно подробным ответом, и я хотел бы спросить тебя, в чем, по твоему мнению, ты преуспел и над чем нужно поработать. Гарри кивнул и мгновенно ответил. — Скорость. Мастерство для меня вторично, я стараюсь научиться как можно большему количеству вещей и считаю, что точность очень важна. Сила — мое самое слабое место из трех, но не потому, что мои заклинания слабые, потому что это не так, а потому, что я не очень хорошо контролирую силу своих заклинаний и в итоге использую больше резервов, чем нужно, и устаю быстрее, чем мог бы. — Хорошо аргументированный ответ, но мало кто его оценит. Большинство считает, что Сила и надежная защита довольно важны, но ты не используешь щиты, не так ли? Я помню твою дуэль против директора, и ты ни разу не прикрылся щитом, скорость и ловкость — вот твоя основная защита. Гарри кивнул, но Флитвик не закончил говорить. — Это эффективная, возможно, одна из самых эффективных защит, но это также рискованно, очень рискованно, и к тому же физически быстрее устаешь. На дуэли, если в тебя попадет всего одно заклинание, всё может быть кончено, так как не будет щитов, которые могли бы принять удар на себя, твое сопротивление магии немного смягчит его, но все равно это остается рискованно. Это тактика, которая под силу только физически здоровым людям, и она тебе подходит. Проблема с тем, чтобы уклоняться от каждой атаки, возникающей на твоем пути, заключается в том, что ты постоянно находишься в движении, изматываешь себя и, возможно, будешь вынужден отводить взгляд от противника. Гарри снова кивнул. — Я знаю обо всем этом, но как бы я ни сражался, в этом всегда будут недостатки. Я выбрал стиль, который мне удобен, и буду делать все возможное, чтобы свести к минимуму недостатки, которые в нем есть, — он сказал. — Я увидел кое-что еще во время твоей дуэли с Альбусом. Ты реагировал на то, что происходило у тебя за спиной, и я не думаю, что ты их просто чувствовал, каким-то образом у тебя были люди, которые следили за твоей спиной и предупреждали о том, что ты не мог видеть. Конечно, ничто не мешает вам делать это, но это зависимость, от которой лучше всего избавиться, и научиться справляться с такими вещами самостоятельно, — сказал Флитвик Гарри, и тот согласился, но несколько удивленно, из-за того тем, что Флитвик заметил помощь Лиз и Фран во время дуэли. — Спасибо, профессор. Может быть, вы хотите объяснить мне что-нибудь еще? — спросил Гарри. — Нет, — Флитвик покачал головой. — Похоже, ты осознаешь как положительные, так и отрицательные стороны своего стиля боя, который удивительно хорошо развит для человека твоего возраста, и ты знаешь, что ты можешь сделать, чтобы улучшить себя. Думаю, на сегодня мы можем закончить, но я хотел бы продолжать занятия дважды в неделю, если ты не возражаешь. Гарри кивнул, и поднялся на ноги. — Я не возражаю, но могу спросить кое о чем? Флитвик поднял бровь, услышав тон голоса Гарри, который звучал так, будто он что-то понял или что есть возможность, которую он хочет проверить, это было обнадеживающе, если не сказать больше. — Да, можешь. Что ты хотел узнать? — Не знаете ли вы, где я могу узнать о законах дуэлей? — спросил он, и Флитвик кивнул головой. Он знал, о чём идёт речь: то, что сделали Малфои, стало общеизвестным, и многие сочувствовали Гарри. На последнем собрании персонала Снейп упомянул, что мальчики из Слизерина поздравляли Драко с «прекрасным уловом», и это, похоже, раздражало даже Северуса. Достаточно сказать, что все профессора, к Малфою-младшему были несколько строже, чем обычно, когда ловили его на проступках. — Я не думаю, что там есть что-то, что может помочь, но у меня есть книга, которую ты можешь взять. Пойдёмте со мной, я принесу её тебе она в моём кабинете, — сказал Флитвик. Гарри последовал за ним из комнаты и они вошли в его кабинет. Флитвик достал книгу, довольно толстую, с одной из полок и повернулся к Гарри, чтобы отдать ее ему. Он был удивлен, увидев в руках мальчика книги, которые он уже дал Гарри: у него не было времени сходить за ними, как же он это сделал? Тем не менее, они обменялись томами, и Гарри попрощался с ним.***
Позже вечером Гарри читал книгу, которую дал ему Флитвик. Там было так много видов дуэлей, от дуэлей чести до дуэлей за наследство, и к каждой из них прилагались свои правила. Некоторые из них были просто безумны: для некоторых дуэлей требовалось, чтобы оба участника согласовали список заклинаний, которые они могли использовать, в некоторых дуэлях непростительное разрешалось при определенных обстоятельствах, некоторые дуэли могли проводиться только в определенное время года, все было довольно сложно. Но один вид дуэли выделялся, и Гарри прочитал дальше: возможно, это способ решить проблему контракта! Гарри читал с растущей улыбкой, пока не дошёл до конца и не скривился: он не мог этого сделать. Это было довольно нелепо, что он нашел решение проблемы, но оно оказалось невозможным. Он расскажет всем дома, когда сообщит о своих успехах, может быть, у кого-то из них появится идея, что делать.