***
— Что ж, это было разочаровывающе, — пробормотал Гарри, наблюдая за третьим матчем. Он обнаружил, что, если закономерность верна, в этих матчах исход зависел гораздо больше от удачи, чем от чего-то другого. В условиях, когда вокруг тебя происходит множество событий, семь человек хотят победить, легко упустить из виду происходящее и слишком легко пропустить заклинание, которое ударит тебя в спину. Конечно, держаться возле внешнего края арены, как это делали некоторые, тоже не было гарантией победы, ведь можно было либо споткнуться, либо быть сбитым за край шальным заклинанием. Лучшим способом остаться — было держаться довольно близко, но не у самого края, пока соперники вцеплялись друг другу в глотки. Хитрецы оглядывались по сторонам, чтобы понять, кто будет основным соперником, и пытались расправиться с ними, пока те отвлекались на всё остальное. Третий матч был больше похож на потасовку. Здесь не было никакого мастерства, ничего такого, что было бы выше того, что можно увидеть в школьных коридорах, как в Хогвартсе, — того, что часто случается между слизеринцами и гриффиндорцами старших курсов. На самом деле Гарри был уверен, что один раз он видел более интересную драку, когда четыре слизеринца и почему-то два рейвенкловца пытались напасть на близнецов Уизли. Результаты той потасовки заставили Гарри слегка усмехнуться: эти двое знали, пожалуй, слишком много заклинаний, которые подходили для розыгрышей, что было небезопасно для чьего-то здравомыслия. Пострадавшие до сих пор пытались избавиться от некоторых неприятных последствий. Гарри вздохнул и задумался о первых двух матчах — тех, которые действительно можно было назвать поединками или дуэлями. В одном из них победил тот, кого Гарри считал шведским вампиром, и он продемонстрировал довольно изящный и красивый прием, когда трое соперников попытались объединиться против него. Единственное, что Гарри мог бы сказать в адрес вампира, так это то, что у него, похоже, была склонность к драматизму, и он делал все довольно показушно. В этом нет ничего плохого, но Гарри видел, что у него было несколько возможностей закончить все быстро и просто, которыми он не воспользовался, что, вероятно, и стоило бы ему в итоге победы. Другой победительницей на данный момент была француженка Аполлин Делакур. Она выглядела необычайно счастливой, когда узнала, что все ее соперники — мужчины, и спросила их, не будут ли они против того, чтобы полегче с ней, причем сказала она это в весьма навязчивой и кокетливой манере. Гарри понял, что угадал правильно, когда подумал, что магия, которую она излучала, как-то влияла на людей, когда трое из ее противников сдались на месте, а остальные четверо, похоже, вели мысленную борьбу, чтобы просто поднять на нее свои палочки. Эта битва была лучше той, что последовала за ней только потому, что Гарри было забавно наблюдать за ней, но всё же это было довольно жалко. Гарри вдруг почувствовал, как Фран, смотревшая в сторону входа на стадион, мысленно вздрогнула: похоже, его друзья и семья наконец-то появились. Его взгляд переместился, когда она вышла из астральной формы, чтобы Гарри мог видеть, на что она смотрит, и улыбка расплылась по его лицу, когда он увидел всех двенадцать человек. Рин, казалось, была чем-то раздражена или раздосадована, Широ — поражен, Гермиона с любопытством разглядывала все вокруг, Невилл, казалось, просто смирился, а остальные, похоже, искали его. Гарри снова перевел взгляд на себя, встал и направился к зрительскому входу, чтобы поприветствовать всех. Было уже половина восьмого, а следующий матч начнется в девять, так что он никуда особенно не спешил. Гарри рассматривал товары, которыми торговали продавцы, проходя мимо них, и заинтересовался книгой о предыдущих турнирах и их участниках, купил себе экземпляр, а также пару странных биноклей, которые назывались омнинокль: с их помощью можно было записывать увиденное, и у них было еще несколько функций.***
Впервые они увидели Гарри, когда он вошёл в комнату, где они находились, с какой-то книгой и с парой странных биноклей в одной руке. Они догадались, что он знал об их присутствии, иначе зачем бы он решил появиться у зрительского входа прямо сейчас? — Привет, народ! — сказал он. — Знаете ли вы, что последний победитель турнира использовал для победы заклинание, вызывающее диарею? Видимо, его соперница была так смущена, что сбежала с арены, — Гарри поднял голову и посмотрел на всех присутствующих. Только Зелретч, казалось, повеселел от его рассказа, возможно, и Альтруж тоже, а все остальные позеленели, а в некоторых случаях и вовсе апатично. Глаз Рин продолжал подергиваться, и Гарри решил, что вполне может спросить. — Что с тобой на этот раз, Рин? — казалось, девушку не волновало, что он сказал «на этот раз», так как она сразу же начала рассказывать о том, что заставило её разум сломаться, пытаясь осмыслить увиденное. — Проблема в этом чертовом лагере, — сказала она. На недоуменный взгляд Гарри она закатила глаза и пояснила. — Кроме того, что палатка, в которой мы находимся, гораздо больше внутри чем снаружи, и в ней есть полноценная кухня и ванная, есть еще множество внешних признаков того, что все не в порядке, — она остановилась и пристально посмотрела на Гарри. — О, есть простые вещи, такие как дымоход, прикрепленный к палатке, или обычное окно, но есть и более эзотерические признаки ненормальности: например, трехэтажный замок с фламинго перед входом или то, что некоторые палатки постоянно меняли цвет, размер и форму, или например на других были постоянно движущиеся изображения, или палатка с ножками, — это так, первое что приходит на ум, — она скрестила руки и постукивала ногой, явно ожидая ответа. Гарри только посмотрел на Невилла, чтобы тот дал ответ, и мальчик закатил глаза, прежде чем объяснить ей. — Я не знаю, как обстоят дела в Японии, но здесь волшебники немного… не в ладах с магглами, и это заставляет их совершать ошибки, которые довольно очевидны. Конечно, есть и те, кому сейчас просто наплевать, многие чистокровные любят покрасоваться, когда собираются группами, а стиратели памяти в итоге перегружены работой из-за необходимости изменять так много воспоминаний. Здесь это не такая уж проблема, поскольку земля принадлежит волшебникам, но в близлежащих лесах иногда теряются магглы, которых нам приходится остерегаться, — Гарри просто кивнул Невиллу, а затем посмотрел на Рин и усмехнулся. Она покачала головой. — Не знаю, почему я беспокоюсь, — пробормотала Рин. — Ты явно пытаешься довести меня до безумия, так что я должна просто игнорировать любые безумные вещи, которые происходят, если я буду продолжать обращать на них внимание, то они станут для меня обыденностью, и в итоге меня придется поместить в психиатрическую лечебницу, клянусь, я уже на полпути к этому. Вэйвер решил перевести разговор в другое русло и спросил Гарри. — Итак, когда состоится твой первый матч и куда мы пойдем смотреть его? — Гарри еще немного посмеялся над ворчанием Рин, прежде чем ответить ему. — Сегодня шестнадцать матчей, в каждом из которых восемь участников, где каждый сам за себя, они будут начинаться каждый час, с шести утра до десяти вечера. Следующий начнется через четверть часа, в девять, а мой матч — в два часа дня. Первый матч выиграл, как я предполагаю, шведский вампир, а второй — женщина, которая, как я думаю, является французской вейлой, она обладает довольно сильной завораживающей магией. Третий матч немного разочаровал, так как быстро превратился в потасовку, в которой не было ни капли мастерства, — пересказал события Гарри, и его презрение к последней части рассказа было очевидным. — Ну что ж, тогда веди нас туда, где мы сможем посидеть и посмотреть на «шоу», — приказала Альтруж, а в её голосе звучал сарказм. Она знала, как Гарри относится к боям, и понимала его презрение к поединку, если он превращался в потасовку, как он говорил. Гарри любил, чтобы сражение было искусным, будь то впечатляющая форма или грязные трюки, ему было все равно, а поединок по принципу «я сильнее тебя!», когда люди просто соревнуются в силе, пока один из них не проиграет, был скучным. Она была с ним отчасти согласна, по крайней мере, в том, чтобы смотреть на это, в реальной битве она бы использовала превосходящую силу, если бы это помогло ей выстоять, но, по крайней мере, она понимала его точку зрения. — Сюда, — он слегка поклонился и, приподняв невидимую шляпу, повел их к местам, где раньше сидел сам, — прямо в первых рядах, чтобы иметь наилучший вид на происходящее. Двенадцать человек сели, но Гарри остался стоять, опираясь на перила перед собой в ожидании следующего матча.***
Через пять часов наступило время матча Гарри, и он вместе с тремя другими ждал выхода на арену. По четверо выходили с каждой стороны и расходились в метре от края ринга. До начала матча им не разрешалось произносить заклинания или использовать какие-либо предметы, хотя зелья можно было пить в любое время. Когда они наконец вышли на арену, свет на мгновение ослепил Гарри, так как его глаза поспешили привыкнуть к полуденному солнцу после того, как он провел последние тридцать пять минут, по сути, под землей. В отличие от апостола, Гарри не страдал под солнечными лучами, но они ему всё равно не нравились. В то же время вода вызывала у него странное покалывание, особенно если было глубоко, и Гарри очень любил луну, а полнолуние — тем более, и казалось, что она почти поет для него. Он быстро огляделся: все восемь человек были уже на своих местах, а зрителей было гораздо больше, чем раньше. Это имело смысл, поскольку в первый день отсеивались все слабаки, а турнир начался довольно рано утром. Поттер оглянулся на своих конкурентов и отметил, куда они смотрят, — это дало бы ему представление о том, кто будет их первыми целями. Он с удивлением обнаружил, что, хотя их владельцы, возможно, смотрят куда-то в сторону, на его место были направлены четыре палочки. Гарри ухмыльнулся: если бы ему пришлось догадываться, то они собирались уничтожить его быстрым заклинанием, а затем сосредоточиться на тех, кого рассматривали в качестве конкурентов. Из палочки, раздался громкий звук похожий на выстрел из пушки, и матч начался. Как Гарри и ожидал, в его сторону устремились четыре луча света, но он легко уклонился от них: похоже, они состояли из двух оглушающих, обезоруживающих и отбрасывающих чар. Гарри внимательно следил за тем, где кто находится и кто что делает, пока три человека атаковали друг друга в центре. Это было очень глупо, и вскоре трое из них были отсечены остальными, которые атаковали их, в результате чего менее чем за минуту в соревновании осталось пять человек. Оставшиеся пятеро расположились довольно далеко друг от друга, благо место для дуэли было довольно большим, и все они настороженно поглядывали друг на друга. Некоторые из них пытались подкалывать друг друга, но Гарри молчал, анализируя, в какую сторону обращены лица каждого, куда направлена их палочка и куда они смотрят. Две палочки, казалось, были направлены на парня с русским акцентом, и его палочка, казалось, колебалась между этими двумя людьми, в то время как две другие, казалось, были сосредоточены друг на друге. Гарри ухмыльнулся: похоже, никто не направлял палочку в его сторону, а напряжение было довольно высоким. Раздался удивлённый звук, и зрители переглянулись: двое, направлявшие палочки, внезапно исчезли, а затем вновь появились в направлении предполагаемой целью, которая тоже была удивлена и вынуждена была нырнуть в сторону. Это сняло напряжение, и двое, сосредоточившиеся друг на друге, обрушили на своих противников град заклинаний, в то время как Гарри быстро выпустил два оглушающих заклинания в тех двоих, что поднимались на ноги, прежде чем отправить их с платформы в небольшой водосток, окружавший платформу. Оставшись с русским, Гарри пришлось уворачиваться от проклятия кипятящего кровь, на что он ответил темным режущим проклятием. Произошла вспышка серебристого света, и Гарри нырнул, а затем перекатился под волну, состоящую из серебристого света, которая направилась в его сторону от палочки противника, а сам русский легко избежал режущего проклятия, посланного Гарри. В итоге они оказались не более чем в полутора метрах друг от друга, и Гарри усмехнулся, и достал из кармана что-то, что тут же бросил в своего противника. Русский попытался отправить его обратно в Гарри, но оболочка была слишком хрупкой, чтобы выдержать это, и зелье, которое Гарри бросил в него, выплеснулось на все тело парня. Он тут же попытался очистить себя, чтобы свести к минимуму воздействие, не сводя при этом глаз с Гарри, чтобы избежать последующей атаки, но Гарри лишь усмехнулся. Русский сделал шаг вперёд, но вместо этого отступил на шаг назад, затем попытался направить на Гарри свою палочку, но вместо неё двинулась другая рука. На лице мужчины появился ужас, когда он понял, какой эффект произвело на него зелье Гарри. Это было довольно простое зелье, которое чаще всего использовалось для розыгрышей, и которое заставляло все сигналы, посылаемые телу, меняться на противоположные. Если вы хотели идти вперед, то противоположная нога отступала назад, если вы хотели почесать спину одной рукой, то другой вы чесали грудь. Действие зелья длилось всего полчаса при контакте с кожей, а не при употреблении, но этого было более чем достаточно, и для дуэлянта это критично, потому что его мышечная память была полностью разрушена. Русский только ухмыльнулся и дружелюбно кивнул Гарри, когда красное оглушающее заклинание направилось в его сторону, после чего он рухнул на пол и был отправлен с платформы Гарри, который повернулся к двум соперникам, что всё еще стояли на месте и бросали друг в друга заклинания. Казалось, что их ситуационная осведомленность оставляет желать лучшего, ведь они не обращали внимания ни на что, кроме друг друга. На их лицах читалась ненависть, так что, возможно, это просто что-то личное, но в любом случае они полностью проигнорировали все остальное. Наблюдая за ними, Гарри вынужден был признать, что у обоих были хорошие рефлексы, сила и довольно широкий выбор заклинаний. Просто они были слишком равны, ни у одного из них не было преимущества перед другим: один произносил заклинание, затем его быстро парировали, затем другой произносил заклинание, и цикл повторялся. Гарри решил немного развлечься. Он знал, где что лежит на кухне в Часовой башне, так что его дальнейшие действия не должны были оказаться слишком сложными. Гарри ухмыльнулся, представив, как люди отреагируют на то, что он собирается сделать.***
В конце концов Грэхэм Кокрейну удалось одолеть своего противника — ублюдка, который изнасиловал его жену и остался безнаказанным. В отместку он кастрировал его. Но этого недостаточно. Когда стало ясно, что трое других парней и ребенок сосредоточены друг на друге, он направил все свое внимание на противника, а противник — на него. Дуэль была весьма примечательной, если верить ему самому, и, поскольку в его сторону не летело ни одного заклинания, это означало, что все остальные, должно быть, расправились друг с другом. Возможно, отчасти поэтому он был так удивлен тем, что увидел, когда обернулся, чтобы улыбнуться зрителям. Парень был на месте, а рядом с ним стояли накрытый стол и довольно удобное кресло. На столе стоял изящный чайный сервиз и стопка бутербродов, из которой мальчик, судя по всему, ел, несколько человек в первом ряду тоже пили чай и ели бутерброды, а мальчик, глядя на него, поднял табличку с цифрой восемь. Его глаз начал подрагивать: неужели он издевается над ним? Он поднял палочку, чтобы направить её на проклятого сопляка, мальчика-который-выжил или нет, когда стул исчез, а сопляк встал с палочкой в руке перед ним, они обошли друг друга, и палочка младшего юноши слегка дернулась. Грэхем не сводил глаз с палочки, пытаясь уловить хоть намек на заклинание, направленное в его сторону, но в этот момент его ударили столом по затылку: они так кружили, что он оказался спиной к тому месту, где парень пил чай, а он забыл об этом. Это отвлекло, и Гарри отправил в противника ещё одно оглушающее заклинание, прежде чем покинуть платформу. Если честно, он был очень горд своим выступлением в этом раунде. Если не считать колдовства и вызывания еды, а это было заклинания пятого и шестого курсов, Гарри использовал в этой дуэли только два заклинания: оглушающее и отбрасывающее. Был момент, когда он использовал Калейдоскоп, чтобы поднять двух человек и сбросить их на голову русского, но это сложно приписать ему, так как в его движениях, как тела, так и палочки, не было никаких признаков, указывающих на то, что он это сделал, и было бы трудно придумать противодействие этому. В общем, Гарри был доволен тем, что не показал ничего особенно выдающегося, и единственное новое, чего от него можно ожидать, — это его метательные бомбы с зельями.***
Зрители довольно бурно аплодировали. Помимо хорошего сражения было и немного веселья, предоставленной самым молодым участником. Комментаторы отметили впечатляющую работу палочки, с помощью которой он приготовил чай и бутерброды, но кроме этого он использовал два довольно простых заклинания, которые знает любой школьник, и легко приготовляемое зелье. Один из них, правда, заметил, как легко разбился шарообразный корпус бомбы с зельем и какие чары должны быть наложены на его карман, чтобы уберечь то, что там находилось. Один из них прокомментировал плюсы и минусы приготовлений, которые мог сделать столь молодой человек, и сказал, что это, вероятно, одна из немногих вещей, что принесла победу столь молодому человеку, а другая — его недооценивали. Готовясь к следующему раунду, они продолжали разбирать, что было правильно и неправильно во время матча. Те, кто сразу же бросился в середину, были сразу же выбиты. Открывать спину сопернику было большим просчетом, ведь не все были типичными гриффиндорцами, которые были достаточно благородны, чтобы атаковать на парня только лицом к лицу. Следующими обсуждались те двое, которые сосредоточились только друг на друге, не обращая внимания ни на что другое. Им повезло, что их сразу же не выбили другие участники, так как они совершенно не понимали, что происходит вокруг. Комментаторы задались вопросом, что произошло с двумя другими, и пришли к выводу, что Гарри превратил их одежду в порт-ключи, которые отправили их на русского. Они похвалили его за гениальную креативность, и укорили тех, кто попался на это, сказав, что им следовало зачаровать свою одежду, чтобы никакое заклинание не оставалось на ней, по крайней мере без предупреждения. В то время как обычно хорошей идеей было бы отправить зелье обратно в противника, ведь мало кто стал бы делать контейнеры с зельями такими слабыми, как Гарри, русскому, вероятно, все же следовало бы убраться с дороги на всякий случай, но он принял свое поражение довольно спортивно, за что его и похвалили. Гарри и сам не избежал критики: он потратил немало времени на то, чтобы вскипятить чай и собрать все ингредиенты для сэндвичей, которые приготовил во время дуэли, пока два последних противника сражались друг с другом. Если бы он расправился с ними обоими, было бы намного проще, а сражение могло бы быть гораздо короче, но они похвалили его за использование заклинания вызова стола.***
Гарри вернулся к своим друзьям и семье: Рин, Сакура, Невилл, Гермиона и Эвриала с удовольствием ели бутерброды, приготовленные по их рецептам, и пили чай. Зелретч похвалил его за хорошее шоу, а Альтруж покачала головой, сказав, что только он может обедать в разгар дуэли на глазах у тысяч зрителей. Что касается самого Гарри, то он оглядывался по сторонам в поисках Ника и Пенни. Они показали ему, какие иллюзии будут использовать на турнире, и Гарри стало интересно, находятся ли они уже там, а если нет, то когда прибудут. Учитывая их многовековой опыт, Гарри очень ценил их мнение. Приглядевшись, Гарри не сразу заметил ни Николаса, ни Перенель Фламель, независимо от того, замаскированы они или нет, а Гарри гордился тем, что у него довольно хорошее зрение. Решив, что найдёт их до конца недели, Гарри устроился поудобнее и стал наблюдать за остальными сражениями первого дня. Среди них были и хорошие, и плохие, некоторые, как Гарри был уверен, скрывали свои способности, как и он сам, а некоторые были просто весельем для народа. Один парень все время пытался превратить своих противников в капусту, и смог сделать это с тремя из них, а когда их убрали, кто-то решил трансфигурировать и его, но вместо обычной капусты он превратился в цветную. Другой парень привел с собой целую кучу фамильяров, их, вероятно, связали насильно, так как Гарри не ожидал, что такое количество добровольно свяжет себя с кем-то. Тем не менее было довольно забавно наблюдать, как толпа слонов пронеслась через семерых волшебников и обеспечила этому парню место во втором раунде. Гарри очень хотелось выйти против него и посмотреть, насколько хорошо эти слоны справятся с Сасшей, и он чуть не рассмеялся вслух, представив себе эту картину. Гарри не сводил глаз с Рин — её дерганье было слишком сильным, — а также фотографировал все, что выглядело интересным или забавным, а иногда и то, и другое. Был интересный момент, когда на одном конце дуэльной платформы почему-то появился парень в одних розовых трусах-боксерах, завизжал, как маленькая девочка, а потом убежал на другой конец платформы и скрылся. Даже те, кто был в центре дуэли, прекратили свои действия, чтобы посмотреть, как это происходит. Гарри бросил взгляд на Зелретча, но тот, хотя и выглядел веселым от происходящего, не подал виду, что это его рук дело. В конце концов, им пришлось разойтись, так как закончился последний поединок дня — довольно средненькая битва по сравнению со всем остальным, что происходило в этот день. Нескольких участников быстро выбили, и в итоге двое сцепились против одного, а затем поборолись друг с другом за победу. В этот момент Гарри проклинал правила, согласно которым он не мог покинуть здание, пока сам не выбудет. Он хотел сам посмотреть, что представляет собой лагерь, а также думал о том, чтобы пожарить зефир вместе со всеми. Однако теперь, когда день закончился, у Гарри появилась возможность исследовать окрестности. Он сообщил организаторам, что направляется в более глубокие подземные части стадиона, а его предупредили, что не знают, что находится ниже пятого подземного уровня, и сообщили, что матчи на следующий день начнутся в восемь утра.***
Гарри был немного разочарован тем, что ему удалось найти за время своих поисков, — ничего особенного. Он спустился сразу на пятый уровень, а затем спустился еще ниже и составил мысленную карту коридоров и проходов, по которым шел. Здесь были следы того, что здесь уже бывали люди, правда, не так давно. Здесь было то, что, по мнению Гарри, могло быть чем-то вроде столовой с пыльными скамьями и столами, было то, что могло быть общей баней или бассейном, было то, что явно было жилым помещением, и были ванные комнаты. Гарри полагал, что последнее не должно удивлять: в Хогвартсе была водопроводная система, которая, существовала ещё со времен основателей. Здесь были и признаки других вещей, магических существ. Были признаки того, что здесь «родились» боггарты и дементоры, но Гарри ещё не видел ни одного из них. Эти два существа были довольно любопытны в том, как появляются на свет, ведь у них не было пола. Боггарты рождались из страха, ужаса и всего пугающего. Они появлялись в местах, где хранилась магия и эмоции, которые они воплощали. По сути, они были духами, похожими на многих японских ёкаев, и следовали правилам веры в магию. Боггарты были видом, который никогда не вымрет, пока в мире существует жизнь, — в конце концов, все чего-то боятся, и Гарри было интересно, как его элемент и исток отреагируют на одного из них. Что ж, об этом можно подумать в другой раз, пока что он не нашел ни одного, но был уверен, что в конце концов найдет. Дементоры — это совсем другая история. Если боггарты создавались из страха перед темнотой, монстром под кроватью, тем, что может быть спрятано в шкафу или чем-то ещё, то дементоры были совсем другими. Эти существа могли размножаться одним из двух способов, один из которых заключался в том, чтобы просто появиться на свет, как боггарты, но для этого нужны были другие эмоции, страх смерти, разложения, гниения и гораздо более мрачные вещи, чем те детские страхи, из которых создается боггарт. Дементора также можно было создать, если он поглощал душу и имел достаточно энергии, чтобы разделить себя на две части, при этом поглощенная душа становилась семенем, из которого вырастал новый дементор. Было также несколько неподтверждённых случаев, когда боггарт «эволюционировал» в дементора, когда эмоции, которыми он был создан, становились омрачёнными ужасом — теория, над которой Гарри задумался. В ней было немного смысла, поскольку они оба были похожи друг на друга, так как являлись духовными существами, созданными из похожих эмоций. Гарри покачал головой, делая еще один шаг по коридору, а Лен, Фран и Лиз последовали за ним. Как только они отметили, что боггарты и дементоры были такими и раньше, пусть и не так давно, Гарри начал объяснять всё, что знал о различных магических существах, начав с этих двух существ просто потому, что об этом они уже говорили. Лиз и Фран, казалось, были не в восторге от мысли, что существует нечто, способное проникнуть в твой разум и превратить себя в образ того, чего ты больше всего боишься, и Гарри был вынужден согласиться с ними, поскольку эта мысль была довольно неприятной. Они также не обрадовались, когда Гарри начал объяснять, что такое дементоры, как они питаются счастливыми воспоминаниями и приносят с собой страх и отчаяние, прежде чем поглотить чью-то душу. Гарри, правда, объяснил, что защита волшебников от таких тварей ограничивается патронусом — заклинанием, которое не под силу большинству взрослых. Он напомнил им о своём патронусе, и рассказал, что он принимает форму чего-то, что заставляет заклинателя чувствовать себя в безопасности. Гарри в очередной раз задумался о том, насколько он испорчен, если чудовище Геи — это то, что он представляет себе под понятиями «безопасность» и «защищенность». Следующее, на что они наткнулись, было гнездо мертвых пухоедов — простых существ, которых многие фермеры считали угрозой, поскольку им нравился вкус магических растений, в том числе ингредиентов для зелий. Гнездо было явно старым, но это заставило Гарри задуматься: если здесь было гнездо, значит, должно было быть что-то, что обеспечивало существование этих существ, источник пищи и воды. С едой проблем не было: здесь росли мох и другие растения, которые поддерживаются окружающей магией, но Гарри пока не видел источника воды, который был бы необходим им для выживания. Они находились довольно глубоко под землей, и Гарри не думал, что волшебники настолько глупы, чтобы оставить без внимания опасность затопления. Он склонил голову набок и навострил уши, насколько это было возможно. Откуда-то впереди доносился тихий всплеск воды, и любопытство Гарри заставило его проверить, с чего бы это здесь текла вода? Ведь волшебники не нуждались в источнике воды, для них существовали чары и руны, способные её наколдовать. Пройдя к звукам воды ещё несколько коридоров, они зашли в одну из комнат, и обнаружили то, что ему послышалось. Стена в одной из комнат обвалилась внутрь, а с другой стороны находилась какая-то пещера, причем естественного происхождения. Если бы Гарри пришлось гадать, то он бы сказал, что вода со временем подтачивала её с другой стороны, пока что-то — скорее всего, удар — не заставило стену рухнуть и соединить комнату с пещерой. Гарри обернулся, снова услышав знакомые звуки, которые не раз давали о себе знать с тех пор, как он завладел крестражем кольца: хриплое дыхание, звон кандалов и лязг метала, но, если у вас более болезненный склад ума, чем у Гарри, вполне могли быть и костями ног о пол. Как обычно, он ничего не увидел, но мысленно отметил, что с каждым разом звуки становились все отчетливее и чаще. Напряжение возросло, когда Гарри повернулся и напрягся от шума, который мог слышать только он, а глаза Лиз и Фран забегали в разные стороны, ища цель. Однако вскоре напряжение спало, когда ничто не бросилось им в глаза. Гарри уже собирался вернуться к струйке воды, как зазвонил телефон. В обычной ситуации это не было бы проблемой, но из-за напряжения, которое всё ещё витало в воздухе, Лиз среагировала. Гарри пришлось увернуться, чтобы избежать копья, которым она замахнулась на шум, едва не расчленив его. Правда, она немного растерялась, когда поняла, что это был телефонный звонок, и зашаркала ногами по полу, пока Гарри отвечал на звонок, ухмыляясь своей Слуге. Он говорил совсем недолго, но Фран отметила, что он выглядел весьма удивленным и довольным тем, что ему сказали. Она не знала, что говорят на другом конце, и Гарри лишь соглашался с тем, что слышал. Положив трубку, она спросила, в чем дело. — О, это просто одному из домовых эльфов пришла в голову хорошая идея, — сказал он им. — Мисси, а именно она сейчас отвечает за бизнес, нашла ещё двух эльфов, готовых работать с нами. Теперь, когда их шестеро, они могут немного расширить круг своих возможностей, и у Мисси появилась идея, которую она хотела обсудить со мной, — Гарри усмехнулся. — Что за идея? — любопытно спросила Лиз. — И кроме того, я думала, что домовые эльфы очень покорные. Гарри кивнул головой. — Обычно так и есть. Отличие моих эльфов в том, что на них возложено гораздо больше ответственности, чем обычно, и они гордятся этим, а тот факт, что я не наказываю их и награждаю, когда они этого заслуживают, также делает меня более ближе к ним. Идея Мисси заключалась в том, чтобы заняться транспортным бизнесом — это помогло бы сократить импортно-экспортный бизнес Малфоев, и это то, что они могли бы легко сделать, — Гарри начал подробно объяснять идею. При нынешнем устройстве мира волшебников каждый бизнес был совершенно индивидуален и отделен от других. Бизнесмен должен искать места, куда он мог бы поставлять ингредиенты, и работников, которые выполняли бы все необходимые задачи. Мисси предлагала создать компанию, которая бы занималась поиском ингредиентов и других вещей по всему миру. Они будут искать поставщиков по всему миру, а также тех, кому нужны эти товары, — что-то вроде посредника. Поскольку эльфы способны «перепрыгивать» с грузом на большие расстояния, они могут легко перевозить товары из одного места в другое. Если они устроят склад или что-то в этом роде и наложат на него охранные чары, то смогут накапливать ингредиенты, прежде чем продавать их оптом. Эту идею Гарри полностью одобрял, и если бы им удалось заполучить ещё полдюжины домовых эльфов, то они смогли бы наладить плавную и эффективную работу, но то количество, которое у них есть сейчас, ограничивает их возможности. Гарри ненадолго задумался о том, как чистокровные обычно приобретают эльфов: зная их, можно было предположить, что для этого существует магазин. Мысль о том, что это, по сути, магазин рабского труда, не укладывалась в голове такого человека как Гарри. Он знал, что эльфы любят и гордятся своей работой, и ни за что не стал бы отнимать у них эту возможность, но в мире не так уж много правил и норм, чтобы предотвратить плохое обращение с ними. К тому же Гарри совсем не нравилась мысль о том, что его будут сдерживать. Как и Лиз, у которой было более чем достаточно причин, он не любил, когда его сдерживают или связывают, и у него даже была довольно легкая форма клаустрофобии. Летом или вдали от Хогвартса Гарри нередко спал под звёздами, иногда к нему присоединялись другие. Гарри посмотрел на крошечную струйку воды, протекавшую через пещеру, глубиной всего в несколько дюймов, которая, казалось, высыхала, пока он наблюдал за ней. Он опустился на колени и опустил пальцы в воду, позволяя ей течь между ними и вокруг них. При этом пальцы слегка покалывало, но Гарри проанализировал воду и понял, что она ничем не загрязнена. Он оттащил Лен назад, когда она, казалось, собиралась выпить оттуда. — Перестань, Лен, что-то мне подсказывает, что пить эту воду — не самая лучшая идея, — сказал он ей. Затем он наколдовал стеклянный стаканчик, и использовал чары воды, чтобы наполнить его водой, после чего протянул ей, и она отпила из него, и облизнула губы. — Ты хотела пить? — спросил Гарри с небольшой улыбкой на лице, когда Лен в человеческой форме кивнула головой и протянула ему стакан. Гарри понял идею и наполнил его снова, а затем спросил Лиз и Фран, не хотят ли они тоже пить. В итоге у всех четверых оказалось по стакану, которые Гарри постоянно наполнял, пока они шли обратно тем же путем, что и пришли, возвращаясь в комнату Гарри, чтобы поспать, и приготовиться ко второму дню турнира. Когда они возвращались, Гарри услышал шум, но не тот, который он слышал уже некоторое время. Эти звуки слышали и остальные: звук мокрых шагов следовал за ними, поднимаясь на поверхность. Они внимательно смотрели по сторонам — вдруг там, внизу, было что-то, что решило вернуться на поверхность вместе с ними?***
Когда они вернулись в комнату Гарри, все забрались на увеличенную кровать, чтобы немного поспать: Лиз — справа от Гарри и подальше от стены, Фран — слева, а Лен в виде кошки свернулся калачиком на его подушке. Гарри улыбнулся им всем, радуясь, что они рядом с ним, и начал гадать, не заставит ли его какой-нибудь матч на турнире показать их, что было вполне в рамках правил. Несмотря на то, что по пути с нижних уровней они никого и ничего не видели, Гарри на всякий случай проверил, есть ли в комнате защитные и ограничивающее поля. По крайней мере, это было не так страшно, как те звуки, которые мог слышать только он, за что Гарри был благодарен, и поэтому был немного более уверен, что они смогут справиться со всем, что там может быть. Глаза Гарри медленно закрылись, дыхание выровнялось и углубилось, и он погрузился в дремоту, а Лен, Лиз и Фран последовали за ним. Поскольку Гарри нужно было поспать всего полчаса, а матчи начинались в восемь, они не видели причин, чтобы не поспать до пяти утра, как они и сделали. Через полчаса, когда взошло солнце, Гарри проснулся и открыл глаза. Он не шевелился, так как столкнулся лицом к лицу с чем-то, что, он готов был поспорить, было тем, кто следил за ними раньше. Это была женщина, с кожей бледно-голубого цвета. И была абсолютно голой. Глаз Гарри дернулся за повязкой — единственная причина, по которой это нечто не заметило его пробуждения, — когда он рассмотрел склонившуюся над ним женщину. Она была невысокого роста и немного худощава, выглядела немного изможденной и потрепанной. Её грудь не была массивной, но, если бы Гарри захотел, она могла бы легко поместиться в его руке. Глаза у нее тоже были голубые, причем полностью, а не только радужная оболочка. Они были бледно-голубыми, полностью закрывающими видимые глазные яблоки без каких-либо признаков зрачка, склеры или радужки. Её волосы тоже были голубыми, ниспадали на плечи и доходили до пояса, причем голубой цвет был немного темнее ее глаз и кожи. Если бы они находились в другом месте, например, у реки, Гарри мог бы подумать, что она — русалка или что-то в этом роде, возможно, водная нимфа или подобное существо. А так Гарри не знал, что о ней думать, но она, похоже, была очарована им. Решив прервать молчание, он заговорил. — У меня что-то с лицом, или ты на всех так смотришь? — спросил он, и, кем бы она ни была, она удивленно отпрянула назад, так как, не ожидала, что он проснулся. — Ты ведь Гарри Поттер, не так ли? — спросила она, и Гарри отчетливо услышал в её голосе остатки греческого акцента. Ему стало любопытно, прав он или нет, переключился на греческий и ответил. — Да. И если не возражаешь, не могла бы ты сказать, к кому имею честь обращаться? — спросил Гарри, и похоже, в очередной раз удивил женщину, или, как, наверное, будет правильнее — существо женского пола. — Я не ожидала, что когда-нибудь снова услышу греческий язык, с тех пор как покинула эту землю. Что касается имени, то у меня его нет, так что подойдет любое. Как насчет Аквы? Подойдет? — спросила она, и Гарри кивнул головой. — Если ты хочешь, чтобы тебя так называли, то вполне. А теперь расскажи мне, откуда ты знаешь, кто я и что ты здесь делаешь? Если я правильно понял, именно ты следила за нами с того момента, как в пещере появилась струйка воды, — Аква кивнула головой, и похоже, ничуть не удивилась, что её заметили. — Я знаю, кто ты, благодаря шепоту. Люди так давно не общались с нами, с теми, кто когда-то смешивался с ними, а о тебе много шепчут, — увидев, что Гарри в замешательстве наклонил голову, Аква объяснила, что она имеет в виду. — Я — нимфа Воды, и, как дриады и фейри, нас уже давно не видно среди людей, как обладающих, так и не обладающих магическим даром. Ходят разговоры о том, что некоторые из нас выходят из мест своего пребывания, чтобы восстановить контакт или хотя бы встретиться с вами. Зимний двор, похоже, проявляет к тебе больший интерес, чем Летний, и в ближайшие времена вам, вероятно, следует ожидать еще нескольких таких гостей, как я, — сказала она ему. Гарри нахмурил брови. — Это как-то связано с Элестией? Дух, обитающий в Запретном лесу, который волшебники называют Запретным, недалеко от школы Хогвартс в Шотландии? — спросил он, и Аква хихикнула. — Да, имеет. Именно она первой связалась с тобой, и оттуда пошли слухи, от дриад, обитающие в её лесу, и от одной нимфы, живущей в притоке того, что вы называете Черным озером, — сказала она, и Гарри кивнул. Он полагал, что в этом нет ничего удивительного: если бы наша группа ушла в изоляцию, а потом один её член связался с внешним миром, то это, конечно, стало бы поводом для сплетен. — Понятно, — ответил Гарри. — Если ты не возражаешь, то ответь, почему ты оставалась в этом маленьком ручье? Вряд ли этого достаточно, чтобы прокормиться, — Аква нахмурилась и села на стул рядом со столом. Она не скрестила ноги, и если бы Гарри был нормальным мальчиком, он, вероятно, не смог бы оторвать взгляд ни от ее бедер, ни от груди, но, поскольку Гарри не был нормальным, это не имело для него значения, и его взгляд не отрывался от ее лица. — Полагаю, ты заметил, что я говорю по-гречески, да? Ну, я родом оттуда, жила там несколько тысяч лет назад, — она скрестила руки, и Гарри представил себе надутую девочку-подростка, которая чем-то недовольна. — Потом появился этот абсолютный ублюдок и загрязнил наши с сестрой реки. Мы сами являемся отражением наших вод, и, как ты видишь, я довольно низкая и не такая впечатляющая, какой могла бы быть, поскольку мой маленький ручеек пересыхает, — Гарри кивнул. — Когда реки моей сестры были загрязнены, мы обе заболели, и, к сожалению, выжила только я. Моя река теперь была полна грязи, а в стране не осталось ничего, кроме воспоминаний о сестре, и я ушла. В конце концов я оказался здесь, нашла реку без духа и захватила её себе. Потом появились люди, которые построили этот стадион, и мои воды начали утекать, земля приобрела другую форму и рассеяла мои воды, пока не осталась только та маленькая струйка, на которую ты наткнулся, — сказала она ему, и ее тон стал довольно печальным. Гарри осторожно освободился от трех спящих и, стараясь не потревожить их, поднялся с кровати, после чего обнял Акву. Она, казалось, была весьма удивлена и не сразу ответила. На ощупь она была довольно влажной, как будто уже высохла после душа, но все равно оставалась какая-то сырость. — Не думаю, что я могу что-то сделать, но я понимаю, что твой маленький ручеек продержится не более десяти лет. Я знаю одно место, где есть река, и не думаю, что там есть водяной дух. Если хочешь, я могу показать тебе его после окончания турнира, — сказал Гарри Акве, думая о реке Мион, которая разделила город Фуюки на две части. — Правда? Ты сделаешь это для меня? — Гарри кивнул головой, и Аква улыбнулась. — Спасибо, но пока, думаю, тебе лучше привести себя в порядок, ведь сегодня ты должен участвовать в турнире, не так ли? Гарри на мгновение моргнул, затем наложил Темпус, показав, что сейчас шесть утра. Турнир начинался сегодня в восемь, и если он хотел узнать, когда будет его матч, с кем он будет сражаться, перекусить и проверить снаряжение, то ему лучше поторопиться. Через мгновение он оглянулся на стул и заметил, что там ничего нет, кроме слегка влажного места, где только что сидела Аква. Если подумать, она так и не сказала ему, кто сделал её такой, и Гарри подумал, нельзя ли как-нибудь отомстить этому парню, кем бы он ни был. Разбудив своих соседей по кровати, Гарри решил подумать об этом позже, а пока ему предстоял второй раунд. Он не видел, как некая голубая девушка наблюдала за ним из дальнего конца коридора, пока он спешил за едой, не видел её улыбки и не видел ее веселого взгляда.