***
Проснувшись через два с половиной часа, что было для него очень много, Гарри обнаружил, что Лен присоединилась к нему в постели. Надо признать, из нее получился отличный плюшевый мишка. Подняв голову, он услышал, как над ним раздался шум, и увидел Лиз, которая стояла со скрещенными руками и смотрела на них обоих. — Я не знаю. Я пришла посмотреть, как вы тут, и увидела, что вы двое уютно устроились, и у меня, наполовину, возникло желание присоединиться к вам, — сказала она, и Гарри благодарно улыбнулся ей. — Только наполовину? А что скажет вторая половина? — спросил он дразняще. — Другая половина моего сознания подумывает о том, чтобы использовать мой ранг А в технике пыток, — ответила она, и Гарри поморщился: он знал, что Лиз должна быть опытной, чтобы получить ранг А в этом, но ему не очень хотелось увидеть её способности, тем более — на себе. — Ладно, ладно. Я только что проснулся и не знаю, как Лен оказалась здесь, — Лиз сузила глаза. — Честно! Я всё равно уже встаю, Холли не говорила, случилось ли что-нибудь новое, пока меня не было? — спросил он. — Нет, не говорила, — с порога ответила Фран. — Даже не было больше никаких влюбленных студентов. Близнецы Уизли в какой-то момент решили что-то сделать, но они не пошли в ту часть замка, где мы часто бываем, поэтому мы оставили их в покое. — Если они хотят бродить по замку ночью, когда на свободе находится потенциальный убийца, которому позавчера вечером удалось проникнуть в замок, то это их личное дело, — Гарри пожал плечами. — Куда же они все-таки пошли? — спросил он. Ответила Холли, влетев через открытый дверной проем. — Комната в одной из заброшенных частей замка. Думаю, они превратили её в свою мастерскую, где планируют идеи для розыгрышей. Блэк не появлялся, но Живоглот, кот Гермионы Грейнджер, некоторое время назад скрылся в этом туннеле, так что, думаю, нам лучше быть настороже. Гарри на мгновение стало любопытно. — Живоглот — это гибрид кошки и книзла, последние, как предполагается, очень умны и хорошо разбираются в людях. Если это так, и Живоглот доверяет Блэку значит, в происходящем есть что-то серьезное. Кроме того, есть ещё и тот факт, что он проник в школу прошлой ночью, причем довольно случайно, почему Блэк не попытался попасть в Большой зал ночью? Я также нахожу весьма подозрительным, что он выбрал Гриффиндор, а не Хаффлпафф, у него не было причин полагать, что я там, — Гарри фыркнул. — Это если он действительно охотится за мной, у него вполне могут быть другие приоритеты или цели. Гарри посмотрел на время. — Я считаю, что уже достаточно поздно, чтобы заниматься своими делами, и достаточно рано, чтобы я мог воспользоваться предложением Аквы искупаться в прошлый раз, когда мы были на озере, — мне хочется этого, и почему бы и нет?***
Полтора часа спустя мокрый Гарри уже собирался вылезти из воды. На самом деле он не успел до конца вылезти, потому что Аква потащила его под воду и впилась в губы. После этого он вылез из воды и уставился на неё. — Не понимаю, почему ты это сделала, я бы обошелся и без этого! — сказал ей Гарри. Она хихикнула и плеснула в него водой. — Ты же знаешь, что тебе это понравилось. Такая красивая женщина, как я, целует тебя, а ты ведешь себя так, будто я сделала что-то действительно предосудительное, — она захлопала ресницами, и Гарри вздохнул. — Неплохо было бы предупредить, — хмыкнул он. Аква только хихикнула и скрылась в глубине. Гарри несколько секунд смотрел ей вслед, чтобы убедиться, что она ушла, потом вылез из озера и наложил на себя осушающие чары. Затем натянул на себя одежду, которую снял, чтобы искупаться. Гарри шел по направлению к замку, ворча на Акву, и её действия. Сейчас его раздражало то, как она заставляла его дышать под водой. Гарри и сам мог бы наложить чары головного пузыря или даже использовать частичное изменение формы, чтобы стать похожим на традиционный образ морского жителя, жабры и всё такое, но она решила использовать свой собственный метод. Она поцеловала его, и не просто поцеловала. Он чувствовал её язык у себя во рту, а его горло как будто менялось, пока она пыталась просунуть язык как можно дальше. Когда она закончила, то потянула Гарри под воду. Поттер был удивлён переменами: казалось, он мог дышать водой, как воздухом, но, с другой стороны, воздух теперь был похож на воду. Честно говоря, Гарри не мог понять, нравится ему ее поступок или нет. Он знал, что у него разыгрались гормоны, но старался подавлять их, как мог. И знал, что все женщины, с которыми он был близок, были внешне привлекательны, но ему не нужно было, чтобы его глаза блуждали по всем близким людям, особенно по тем, которые были его семьей! Гарри вошёл в Большой зал и сел завтракать. Как он уже привык делать, он не надел школьную форму несмотря на то, что в этот день у него были уроки. Никто его за это не осуждал, даже Макгонагалл, которая, похоже, испытывала к нему довольно сильную неприязнь, так что теперь на нем не было ничего из обычной формы. Он полагал, что ему помогает то, что его одежда была преимущественно чёрной, а плащ не слишком отличался от мантии, когда был закрыт, это не было похоже на ярко-розовый спандекс или что-то в этом роде. — Что у нас сегодня? — спросила Холли, которая подлетела за стол и тоже приступая к еде. Жители Хогвартса уже привыкли к ней, и никто не делал замечаний по поводу маленькой фееподобной девочки, которая буквально везде ходила с Гарри, то же самое можно было сказать и о Лен. — Я веду два урока Защиты от темных искусств, один — Древних рун, и у меня еще три собственных урока. Кажется, я также преподаю Алисии Спиннет Древние Руны, — Гарри хмурится. — Я смогу поработать над некоторыми своими проектами, пока буду этим заниматься, так что день обещает быть довольно насыщенным. — Разве для тебя не каждый день — довольно насыщенный? — спросила Холли, и закатила глаза. — Клянусь, каждый раз, когда ты оборачиваешься, для тебя находится что-то новое. Гарри пожал плечами. — Это не дает мне скучать, но да, ты права, похоже, в последнее время мне всегда есть чем заняться, — он оставил все как есть. Действительно, в последнее время у него было много дел, но он не любил просто скучать, ему всегда нужно было чем-то заниматься.***
Алисия Спиннет нервно постучала в дверь. Профессор Бабблинг поговорила с ней после последнего урока и сказал, что ее успеваемость проседает. В последнее время Алисия была очень занята, так как была полна решимости хорошо сдать СОВ, которые были в этом году, но у нее была и личная жизнь, и она не собиралась от нее отказываться, пытаясь найти баланс. Оливер Вуд в последнее время вел себя совершенно нелепо, так как назначал тренировки еще до восхода солнца и поздно вечером, из-за чего они почти нарушали комендантский час. Ей нравилось быть охотницей, но Вуд был как одержимый. Он хотел выиграть кубок по квиддичу в этом, последнем, для него, году, и Алисия считала, что они смогут это сделать, если найдут достойного ловца. Последние пару лет они использовали Маклаггена, и он был лучшим из всех, кто был, но все равно слишком плохим. Он был груб, и флиртовал (если это можно было так назвать) со всем, что могло надеть юбку. Он считал, что может сыграть на любой позиции лучше, чем тот, кто на ней играет, и пытался их «поправлять». Он был настолько самоуверен, что начинал всех бесить. Как бы то ни было, её оценки по Древним рунам были неудовлетворительными, и поэтому Бабблинг сказала, что с ней будет заниматься Гарри Поттер. Именно это её и нервировало: она ничего не знала об этом парне, а тут должна была учиться у него. Она знала о его достижениях, о которых писали газеты, о дуэльном турнире и тому подобном. И знала, каким он был в классе на тех немногих уроках, которые они проводили вместе, теперь, когда он перескочил пару лет. А вот о самом Гарри Поттере она ничего не знала. Обычно по школе ходили слухи о том или ином парне или девушке, но о Гарри Поттере они были просто нелепы. Конечно, на прошлых выходных в Хогсмиде она видела его с несколькими странными девушками, но думать, что у него есть гарем, было просто странно. Кроме того, он и профессор Макгонагалл, похоже, не ладили, и слухи о причинах этого были просто нелепы. Слухи о девушке-фее, которая была с ним, и о посохе, который он использовал, тоже были довольно распространены, и всем было любопытно узнать о них. Мысли Алисии затихли, когда дверь открылась. Она заглянула внутрь и уже хотела спросить, кто открыл дверь, как вдруг заметила, что и сам Гарри Поттер, и Холли, девочка-фея, не приближались к двери и не держали в руках палочек. Фея, казалось, рассматривала свиток, испещрённый рунами, которых было так много, что Алисия подумала, что от одного взгляда на них у неё может закружиться голова. Сам Гарри Поттер держал перед собой посох, а от посоха шел провод к ноутбуку, на котором мальчик что-то печатал. Ни один из них не поднял глаз, когда она вошла, но мальчик из них указал ей на место рядом с собой. Она так и сделала и с любопытством наблюдала, как Гарри отсоединяет посох от ноутбука и рассматривает его, после чего на его лице появилась злобная ухмылка. Она не знала, но Гарри работал над тем, чтобы его устройство могло взламывать электронные устройства, и закончил свою первую попытку написать для него подходящее программное обеспечение. Он отложил устройство и повернулся к девушке, сидевшей рядом с ним. — Я знаю, что у тебя есть некоторые трудности с Древними рунами, Бет поставила меня в известность о проблеме, но как ты думаешь, в чем она заключается? — спросил Гарри. Алисия моргнула от такого прямого вопроса и честно ответила. — Я думаю, что у меня много времени уходит на квиддич, Оливер очень хочет выиграть кубок в этом году. Что касается того, в какой области Рун я плохо справляюсь, так это в пиктограммах. — Я не могу посоветовать тебе насчет твоей социальной жизни, похоже, у меня самого ее нет, но с пиктограммами я могу помочь, — он притянул к себе несколько книг и открыл их. — Итак, начнем с основ. Вот эта пиктограмма, похожая на каменный круг, часто обозначает магию и является одной из самых распространенных. Здесь видно, что что-то течет вверх из земли, в круг камней и в людей. Как бы ты это интерпретировала? — спросил он. — Кажется, здесь говорится, что наша магия происходит из земли? — она говорила довольно неуверенно. Гарри указал на вертикальную линию на руках человека, а затем на то место, куда направлялась магия. — О? Это говорит о том, что он использует магию земли, чтобы чего-то добиться, так? Гарри кивнул. — Да. Хотя в реальной жизни это не так, посох в пиктограмме обычно означает работу с «магией земли», или лейлиниями, так сказать. Преимущество использования лейлиний перед собственной магией заключается в том, что ты не ограничен собственным уровнем силы и можешь использовать гораздо более мощную магию. Лучшие защитные чары создаются с помощью лейлиний, как и лучшие заклинания. Недостаток их использования в том, что они есть не везде, и ты можешь использовать их, только если они находятся поблизости, а это не всегда так. Затем Гарри начал рассказывать ей о пиктограммах, о том, что означают те или иные символы, как они сочетаются и что означает их сочетание. Примерно через полчаса он попросил её нарисовать несколько пиктограмм. Он диктовал, что они должны означать, а она пыталась добиться этого, используя то, что он уже объяснил. Алисия не говорила об этом, но ей было приятно, что Гарри учит ее именно так: он умел объяснять вещи так, что их можно было понять, и при этом не казалось, что он все преуменьшает. Она полагала, что его прямые вопросы и честные оценки её попыток действительно помогают, он не приукрашивал ситуацию и говорил всё как есть. Она не заметила, как просидела там уже час и продолжала заниматься. К тому времени Гарри тоже работал над своим проектом руны, и Алисия была поражена сложностью того, что он делал. Она задала несколько вопросов, и Гарри улучил момент, чтобы объяснить, какие руны он сейчас пишет и как они действуют. Холли пришлось наложить Темпус своей крошечной палочкой прямо перед лицом Гарри, чтобы он обратил внимание на время, и проводил Алисию обратно в гриффиндорскую башню, потому что комендантский час уже начался. Её оценки по Древним рунам скоро поднимутся, и она подумала, сможет ли он помочь ей и по другим предметам.***
Гарри уже начал раздражаться из-за необходимости посещать очередное собрание персонала — с момента последнего прошла всего неделя. Поскольку Сириус Блэк был на свободе, Дамблдор не собирался рисковать и спрашивал всех, не заметили ли они чего-нибудь странного, а также допытывался у Гарри, не был ли замечен Блэк в защитных чарах замка. Он также поинтересовался у Гарри, как ему удалось взломать их, на что Гарри ответил, что был занят и должен был разобраться во всем сам. У него было так много работы, что просто не хватало времени учить всех, кто хотел узнать от него что-то новое. Конечно, были и обычные отчеты профессоров о поведении студентов и их работе на уроках. Большинство из них Гарри не интересовало, но некоторые заставляли его навострить уши. Единственный, на который Гарри отреагировал, был доклад Северуса. — У одного из членов моего факультета в последнее время были проблемы со сном, — он нахмурился. — Даже зелья от бессонницы Поппи, похоже, не помогают ему, и мы знаем, что в этих снах есть что-то необычное из-за… содержания этих снов. — Кто это и что за проблема у него возникла? — с любопытством спросил Дамблдор. — Драко Малфой — тот студент, о котором идет речь, — ответил Северус. — Что касается его снов, то они… эротического характера, — Северус помрачнел, не особенно радуясь тому, что именно он говорит об этом. — В этом нет ничего необычного, он находится в том возрасте, когда половое созревание только начинается, и его гормоны уже на подъеме. Несколько снов его однокурсниц не являются чем-то необычным, как и сотрудниц, — Дамблдор, похоже, был в курсе того, как в целом мужское население Хогвартса смотрит на более привлекательных и молодых женщин-профессоров. Гарри пришлось сдержать гримасу: он случайно узнал, что и сам является предметом фантазий нескольких студентов. Тот факт, что эти студенты принадлежали к числу учеников с третьего по седьмой курс и включали несколько мальчиков, заставил Гарри пожалеть о том, что он подслушал этот разговор. Северус немного отодвинулся, чувствуя себя неловко из-за того, что ему предстояло открыть. — Сны… несколько отклоняются от нормы. Они включают в себя множество маггловских пыточных приспособлений, а также его собственного отца и, в общем то, вас, директор, — Северус был не единственным, кого передернуло при этих словах, но Гарри снова пришлось скрыть ухмылку. Атмосфера в комнате персонала стала довольно неуютной, даже Макгонагалл, похоже, не нравилась эта мысль. Гарри тайком погладил Лену, которая в форме кошки сидела у него на коленях, по голове и мысленно пообещал ей приготовить еще несколько вкусных закусок. Ещё одна вещь, на которую Гарри обратил внимание, — это споры, которые, судя по всему, разгорелись между Гермионой Грейнджер и Рональдом Уизли. Внимание Гарри привлёк не сам факт их спора, а то, о чём они спорили. Судя по всему, Живоглот, кот, к которому Гарри и так относился с подозрением, был сосредоточен на крысе, крысе Рональда Уизли. В том, что кот преследует грызуна, не было ничего особенного, но когда кот так настойчиво преследует одного грызуна, Гарри понял, что что-то не так. Жаль, что Живоглот продолжал ходить по краю школьных защитных чар и дальше, туда, где Гарри не смог бы его легко выследить. Тем не менее, Гарри определенно собирался присматривать за этим котом, он определенно был как-то замешан в происходящем.***
— У тебя почти получилось! — обратился Гарри к Невиллу. Это был один из уроков Гарри, и студенты, которых он обучал, показали отличные результаты. Патронус Невилла почти проявился, уже можно было различить его расплывчатую форму. Что бы это ни было, оно было большим, имело четыре ноги и крылья. У Гарри было четыре основных кандидата на то, что это может быть: Пегас, Грифон, Гиппогриф и Фестрал. Это были наиболее вероятные варианты, но могло быть и что-то другое. Гарри перевёл взгляд на Патронуса Гермионы, который пытался обрести форму. Он был гораздо меньше, чем у Невилла, и размером с кошку или другое небольшое млекопитающее. У него были довольно короткие лапы, а тело было жилистым и подвижным. Гарри перевёл взгляд на Гермиону и заметил, какой измождённой она выглядит. Он не знал, что с ней делать. Понимал, что они отдаляются друг от друга, но не знал почему. Знал, что в те выходные в его доме должно было что-то произойти, но что? Он не сделал ничего, кроме того, что, как она уже знала, он умел делать, по крайней мере, в основном. Гарри знал, что в последнее время он не был доступен для своих «друзей», так как был очень занят. Гермиона могла и завидовать, ведь она очень ценила свои успехи в учебе, и то, что её обогнали, должно было сильно уязвить её гордость. Но не знал, как исправить ситуацию, Гермиона была слишком нормальной. С Альтруж они могли бы отправиться на охоту за мёртвыми апостолами (довольно странно, если учесть, что Альтруж сама является мёртвым апостолом, но ей это нравится). Однако на Гермиону это не подействует. Если Сфено или Эвриала были расстроены, Гарри всегда мог испечь им их любимые закуски и обнять их — это обычно поднимало им настроение. Лен всегда любила, когда он гладил её, но на четырнадцатилетнюю человеческую девочку это точно не подействует. Лиз и Фран получали заряд адреналина от спаррингов, и это выбивало их из колеи, но он сомневался, что нападение на Гермиону с потенциально смертоносным оружием поможет убедить её рассказать ему о том, что её гложет. Возможно, её родители знают, но он же не мог зайти к ним и сказать: «Эй, что с вашей дочерью?», не так ли? Если бы это оказалось пустяком, он бы побеспокоил их без причины, а если бы это было что-то, что они поддерживали, то он мог бы усугубить ситуацию. Возможно, ответом была Сара, да, она была лучшим вариантом. Он отправит ей письмо позже, когда останется один и сможет придумать, что именно ей написать, чтобы попросить совета.***
— Что такого особенного в квиддиче? — пробормотал Гарри про себя. Пока он и все сотрудники беспокоились об угрозе, исходящей от Сириуса Блэка, хотя Гарри было интересно, насколько велика эта угроза, все студенты, казалось, были озабочены предстоящим матчем между Гриффиндором и Слизерином. Вражда, уже существовавшая между двумя факультетами, была усилена до предела, и сотрудники были заняты тем, что разнимали стычки между ними, возникавшие в коридорах между уроками. Гарри все это изрядно раздражало. Это было нелепое количество вражды из-за одного вида спорта. Впрочем, у магглов тоже есть свои «футбольные фанаты». Он только покачал головой, представив себе кучку таких людей, имеющих доступ к магии, — ущерб был бы запредельным. Гарри обвёл взглядом Большой зал, и на его лице появилась ухмылка, когда он увидел, как ученики на противоположных концах зала смотрят друг на друга. Гарри задался вопросом, не были ли Слизерин и Гриффиндор разделены с самого начала. Башня Гриффиндора находилась на самом верху замка, в противоположном углу от подземелий Слизерина, а их столы также были самыми удаленными друг от друга в Большом зале. Как долго существовало это соперничество? Гарри сомневался, что оно когда-нибудь исчезнет, сколько бы попыток и кто бы ни предпринимал. Гарри посмотрел на список в своей руке. В нем было написано семь слов, и четыре из них были перечеркнуты. Сейбер был одним из тех, кто не подходил. Лансер, стоявший ниже, подходил. Арчер, следующий в списке, имел шансы 50/50. Райдер был вычеркнут. Берсеркер не был вычеркнут, но рядом с ним стояла звездочка. Ассасин был вычеркнут из списка, и последний, Кастер, тоже. Он не знал, как скоро это произойдет, но не раньше, чем через год его ожидала война за Грааль, и Гарри решил подготовиться. Однако его хорошо знали в Фуюки, и он выделялся на милю своей весьма своеобразной внешностью, поэтому, если он хотел участвовать в войне, он не мог сражаться сам по себе. Гарри решил выдать себя за Слугу. Хотя его физические способности и близко не стояли с уровнем одного из них, он не собирался сражаться честно и открыто. Класс Сейбер был бы для него самым сложным. Хотя, как он уже говорил, его физические способности были выше человеческих, в лучшем случае они были ранга С, но и это, пожалуй, было выше его возможностей. Кроме того, существовала проблема, какое оружие предпочитает Гарри: единственными мечами, которыми он владел с особым мастерством, были Черные ключи, и он не мог использовать их в войне за Грааль и выдавать себя за героя прошлых веков. Гарри начал работу над доспехами, которые он мог бы носить, чтобы соответствовать образу рыцаря, но главная проблема заключалась в том, какой клинок он мог бы использовать? Ведь Гарри не мог пойти в магазин и купить легендарный или хотя бы легендарно выглядящий меч. Гарри посмотрел, какие клинки доступны в мире волшебников, и единственным вариантом были клинки, сделанные гоблинами. Проблема с использованием гоблинских клинков заключалась в том, что они были, во-первых, чертовски дорогими, а во-вторых, это был практически меч, который нельзя было сломать, и все. Если бы Гарри хотел получить такой клинок, он мог бы просто попросить Аоко укрепить обычный, как она сделала с очками Шики Тоно. Лансера было одновременно и проще, и сложнее изображать. Хотя он и предпочитал скорость превыше всего, Героические духи класса Лансер значительно превосходили его по максимальной скорости. На сапогах, которые он сделал как часть брони для своего образа Сейбер, были выгравированы руны, которые могли бы помочь в этом деле. Гарри, осознав, куда ведут его мысли, и мог поклясться, что Зелретч действительно оказывает на него сильное влияние. Его идея заключалась в том, чтобы сделать «ракетные ботинки» для увеличения своей скорости, заставив их действовать подобно всплескам праны. Это позволило бы ему увеличить скорость, но для этого пришлось бы пожертвовать контролем, что могло бы легко привести к летальному исходу. Что касается оружия, то с ним Гарри уже определился. По крайней мере, в ближайшее время. В последнее время Гарри экспериментировал с режущими проклятиями и чуть не заплясал от радости, когда узнал, что Северус создал Сектумсемпру — темное режущее проклятие, которое было довольно мощным. Сектумсемпра в своей начальной форме представляла собой заклинание, которое било по горизонтальной линии. Когда проклятие попадало в цель, горизонтальная линия превращалась в рану, но это было ещё не все. По всему телу человека, в которого попало заклинание, открывались небольшие порезы, которые не поддавались обычным и магическим методам лечения, что часто приводило к образованию необратимых шрамов. Гарри использовал свои способности к арифмантике, чтобы препарировать заклинание и изучить его матрицу. Затем он попытался создать связь внутри заклинания, чтобы оно сохранило свою форму. В результате получился магический клинок, который можно было метнуть из магического проводника, например палочки или посоха. Когда Гарри прибегал к своему посоху, получался двух с половиной футовый клинок из черной энергии, прикрепленный к головке посоха, — клинок, обладающий довольно смертоносной магией. Разумеется, Гарри принял во внимание, насколько узнаваемым был его посох, и придумал идею, которая, по его мнению, должна была сработать. У него было несколько деталей, которые можно было надеть на посох, а затем затянуть и прикрепить к древку. На них будут выгравированы иллюзорные руны, чтобы посох выглядел по-другому, а значит, не был так узнаваем для тех, кто о нем знает. Следующим в списке был Арчер. Гарри знал, что хорошо владеет луком, он практиковался в стрельбе из него и уступал только Широ, который, казалось, был рожден для того, чтобы владеть луком. Гарри подумывал о том, чтобы сделать лук с терминалом, к которому мог бы подключаться посох и помогать ему в стрельбе из лука. Его нынешние замыслы были весьма похожи на устройство из аниме, которое его заставил посмотреть Зелретч — лук, которым владела Сигнум. Если он и создаст что-то подобное, то это не должно быть таким сложным, как его посох. Придется включить в него все механические части, но он мог бы установить беспроводную связь между ним и устройством, чтобы оно могло выполнять все необходимые расчеты. Изучая все это, Гарри использовал то, чему научился, пытаясь создать заклинание похожее на заклинание вызова змеи, для создания «магических стрел». Для этого ему пришлось надеть перчатки, которые полностью изолировали его руки от магии при их использовании, чтобы сохранить барьер между собой и стрелами. Гарри был вынужден признать, что при взгляде на светящуюся зелёную «стрелу» в его руке, полученную в результате изменения формы убивающего проклятия, по позвоночнику пробежали мурашки. Тем не менее, прежде чем признать имитацию Арчера полностью завершенной, Гарри должен был создать лук, а на это, вероятно, потребуется некоторое время. Он размышлял, из какого материала его сделать: что-то прочное, но что? Существовало несколько металлов, которые можно было создать с помощью алхимии, и они могли бы подойти, но чтобы найти наиболее подходящий сплав, придется поэкспериментировать. Райдер, слуга всадник, был следующим. Он мог сделать это двумя способами: с помощью своего Патронуса или с помощью Сасши. Оба способа были известны Сакуре, Широ и Рин, так что придется как-то изменить их, чтобы обмануть этих троих. Возможно, он мог бы использовать руническую иллюзию, чтобы заставить Сасшу выглядеть иначе? Пройдёт не так много времени, прежде чем ему удастся придать ей крылья, а если он ещё и изменит цвет её чешуи и глаз, то этого будет достаточно, чтобы обмануть их. Что же касается изменения патронуса, то Гарри даже не знал, как ему это сделать. Если бы перед ним оказался кто-то, кто его не знает, он мог бы показать, что Патронус — это его ездовое животное, необычное, но всё же ездовое животное. Гарри знал, что Патронус тех, кто проходит через какие-то психические изменения, также меняется, отражая эти изменения. Он задавался вопросом, возможно ли сознательно изменить форму своего Патронуса. Берсерк определенно не был тем классом, которому Гарри хотел бы подражать, это было слишком рискованно. В классе Берсерк главное — выносливость и неустанная атака. Хотя Гарри был сильнее обычных людей и выносливее, он ни в коем случае не собирался даже пытаться выдержать атаку Героического Духа! Инстинктивная реакция Гарри всегда заключалась в том, чтобы уклониться, ведь его приоритетом была скорость и он не полагался на защиту. Ассасин был классом, который, по мнению Гарри, он мог бы неплохо подойти, если бы дело дошло до этого. Его способность показывать гравитации средний палец позволяла ему проникать туда, куда другие не могли, по крайней мере, не так легко, как он. У него была мантия-невидимка, его собственные клыки были источником яда, он мог использовать магию, чтобы заглушить свои шаги и дыхание, и, если ему удавалось заставить её работать так, как он хотел, его рунические иллюзии могли сделать его почти похожим на призрака. Гарри скривился при мысли о рунических иллюзиях, над которыми работал. Чтобы заставить его исчезнуть хотя бы с одного из органов чувств, требовались сотни, а в некоторых случаях и тысячи рун, а он стремился к тому, чтобы использовать их все! Форма, которую принимали руны, когда он объединял рунные цепочки и массивы в одно целое, была на удивление сложной. Каждый массив имел форму пентакля с цепочками рун, что было очень необычно, ведь обычно в цепочках использовались одиночные руны, и как бы он ни пытался с ними справиться, поддерживать все массивы одновременно было довольно сложно. Все шесть были выстроены в шестиугольную форму, а затем уменьшены настолько, насколько это было возможно, прежде чем их выжгут на чем-то, что он мог носить. Ещё одной проблемой рунических иллюзий был побочный эффект тактильной иллюзии, которая стирала его осязание, делала его неосязаемым. Пока она была активна, он не мог произносить никаких заклинаний и был похож на Слугу в астральной форме, не способного взаимодействовать с физическим миром. Седьмой и последний класс, Кастер, был тем, в который, по мнению Гарри, ему будет довольно легко изобразить. Он не требовал больших физических усилий, а его сила и скорость могли быть даже выше, чем у Героического духа, этого класса. О Гарри можно было сказать только одно: он с головой погружался в учебу, ему нравилось учиться. Если бы он не был готов приложить столько усилий, сколько приложил, Гарри вполне мог бы оказаться в Рейвенкло. Проблема со Слугами класса Кастер заключалась не в самом классе — он был чертовски замечательным, — а в других Героических Духах. Обычно у Героического духа в той или иной форме проявлялось сопротивление магии, что снижало эффективность Кастера. Несколько заклинаний, которые Гарри изучал, позволяли ему при необходимости имитировать классического Слугу класса Кастер. Он читал всё, что мог, о защитных, так и атакующих, чтобы поставить как можно больше защиты на свое убежище и крепость. Он также изучал некоторые довольно эзотерические заклинания анимации, которые оживляли сами стихии и создавали воинов из природы. Заклинания анимации земли, с которыми он столкнулся, могли создавать воинов в человеческий рост с оружием, а могли превращать их в гигантские курганы земли — Гарри выучил оба заклинания. Анимационные заклинания огненного типа, как выяснил Гарри, было сложнее контролировать, они всегда стремились к свободе, и определенно были пугающими. Они могли принимать форму неясного человекоподобного пламени или превращаться в полутвердую лаву, а еще их было утомительно держать рядом, так как им требовалась постоянная поддержка магии, в отличие от земляных големов. Водяные големы были странными, поначалу они казались бесполезными, поскольку выглядели довольно медленными и неповоротливыми. Однако их лучшая особенность заключалась в том, что они были неумолимы: если их разорвать на части, то они восстановятся, как огненные големы, но без той же концентрации, которая требовалась для их поддержания. Их нельзя было убить обычными методами, и по своим действиям они напоминали зомби. Воздушные тоже были довольно странными, их было сложно поддерживать, и Гарри, вероятно, не стал бы особо заморачиваться с ними, за исключением тех случаев, когда они оказывались полезными. Гарри нравилось в них то, что они могли состоять из любого газа, и Гарри начал запасаться ядом и усыпляющим газом, из которых их можно было создавать. Гарри также приобрел несколько артефактов, чтобы завершить образ «мистического заклинателя», например, летающий ковер для метлы, старую книгу, в которой все было написано на змеином языке. Он выбрал именно его, потому что никто не смог бы его прочитать, и он действительно выглядел как письменный язык, а не просто набор бессмысленных черточек. Гарри также придумывал для своего посоха ещё одну возможность, ведь посох символизировал заклинателя. Гарри подумал, не стоит ли ему полностью облачиться в костюм Гэндальфа, надеть мантию и остроконечную шляпу, а также посох, но решил, что лучше просто использовать плащ или что-то в этом роде. Конечно, при всем этом Гарри принимал во внимание и свою особенную внешность. Возможно, ему ещё много месяцев не удастся завершить, тем более довести до совершенства, свою «астральную» руническую иллюзию, но он уже добился определённых успехов с другими, более простыми. Было странно, когда он использовал визуальную иллюзию на своих волосах, а не тактильную. В активном состоянии это выглядело так, будто у Гарри короткие синие волосы, но если бы кто-то потрогал их, то почувствовал бы длинные. Он помнил, как Лен держала концы его длинных волос наружу, и короткие синие волосы двигались вместе с ним, несмотря на то, что остальные волосы были невидимы. Гарри обвел взглядом Большой зал, заметив, что почти все ушли и никто не смотрит в его сторону. Он наколдовал зеркало и активировал одну из иллюзий, над которой работал, — эта была чисто визуальной и никак не затрагивала другие чувства. Правда, перед этим он наложил на себя несколько заклинаний для незаметности и уединения — неважно, увидит ли его кто-нибудь из присутствующих. Затем Гарри сделал так, чтобы на его предплечьях появились перчатки с лезвиями — те самые, которые Зелретч сделал, когда-то из его собственной крови и костей изготовил косу, — и посмотрелся в зеркало. Изображение, мягко говоря, было очень странным, и Гарри сделал несколько движений, которые оно повторило. Иллюзия была немного выше Гарри, но не очень. Его отражение было примерно среднего роста для взрослого человека, но это было практически единственное, что можно было увидеть. На его лице была маска-череп, представляющая Хассана ибн Саббаха — персонаж, который почти гарантированно будет вызван в войне за Грааль, поскольку он сам по себе действует как катализатор. Иллюзорный убийца был худым, но не настолько, как Гарри, на его теле явно проступали мышцы. Форма у него была мужская, вокруг головы были накидки, с плеч спадал потрепанный плащ, капюшон отбрасывал тени на надвинутую на голову маску. Черные рубашка и брюки были немного потрепаны, но в то же время довольно плотно облегали фигуру: ни одного кусочка ткани, за которую можно было бы зацепиться, кроме плаща, окутывавшего его тенью. На ногах у него были гибкие, но прочные ботинки, достаточно тихие, чтобы шаги были бесшумными, и позволяющие ему цепляться за предметы ногами. Гарри передернул плечами и вынул руки из скрытых глубин плаща. Его перчатки с лезвиями также были затронуты иллюзией, они выглядели немного обломанными и хорошо использованными, на них было несколько пятен крови. Гарри усмехнулся под иллюзорной маской: он совсем не походил на Гарри Поттера и был похож на безымянного убийцу, а слегка серый оттенок кожи был завершающим штрихом. Довольный визуальным эффектом своей иллюзии ассасина, Гарри отменил ее и сделал пометку на листе пергамента. Следующей будет еще одна легкая иллюзия — слуховая, которая изменит его голос и заглушит шаги, дыхание, сердцебиение и любой шум, который может издавать его одежда или оружие. После этого он займется обонятельной иллюзией, устранив все запахи крови, кроме самого слабого, чтобы завершить иллюзию для трех основных органов чувств. После этого, завершив работу над аурой, он добавит к ней руну «Астральной формы», которая будет имитировать умение ассасина скрывать свое присутствие. Тактильные и вкусовые иллюзии не были необходимы для дальнейшей имитации этого класса, этих четырех было достаточно для этой задачи. Гарри задумался над тем, как завершить «набор ассасина», как он это назвал. Боевые искусства, которыми он уже владел, были дополнены неустанными тренировками с каждым, кто мог столкнуться с Гарри. В основном он сражался с Фран, Лиз и Широ, но для разнообразия иногда тренировался и с исполнителями. Во время этих поединков Гарри использовал разное оружие, чтобы привыкнуть к нему и научиться различным способам обращения с ним. В дополнение к перчаткам с лезвиями у Гарри было множество ножей, которые можно было спрятать в удивительное количество кобур по всему телу. На поясе у него также были маленькие бутылочки для хранения кислот и ядов — у него ещё оставалось много довольно неприятных вещей, которые он сделал, практикуя свои навыки в зельеварении, и которые он мог использовать для этих целей. Гарри начал размышлять, не стоит ли ему «испытать» некоторые из своих зелий. Его мысли ненадолго вернулись к образу Драко Малфоя, корчащегося от боли после того, как он выпьет одно из его зелий. Он мрачно усмехнулся, и глаза за повязкой засветились — в конце концов, это была довольно радостная мысль. Гарри отменил действие зеркала, но ещё не снял заклинания конфиденциальности. Гарри прикрепил кронштейн к нижнему концу посоха, до самого верха, чуть ниже головки, и закрепил его отверткой. Затем активировал руны иллюзии, и посох изменил свой вид. Он стал немного короче — все-таки это был довольно высокий посох, — а его корпус превратился из металлического, окрашенного в черный цвет, в обсидиановое древко. Однако острия копья не было видно, пока Гарри не сказал устройству: «Черное копье». [Да, сэр], — ответило устройство, и Гарри мысленно отметил, что нужно выключить звук, а затем усмехнулся, глядя на «навершие» копья. Оно была темным, как бездна, и, казалось, притягивало к себе свет. Длина составляла тридцать дюймов, а ширина у основания — всего два дюйма. Гарри наколдовал несколько предметов, чтобы испытать лезвие, и сделал им пробный взмах, отметив сопротивление, которое почувствовал, как будто лезвие было физическим. Оно без труда разрезало всё, что наколдовал, и Гарри подумал, не может ли Зелретч ему помочь, чтобы проверить, насколько хорошим режущим оружием оно является — впрочем, не то чтобы оно было предназначено для резки, скорее, это было колющее оружие. — Черная коса, — приказал Гарри своему устройству, и с очередным «Да, сэр» оно снова изменилось. На этот раз вместо узкого острия на конце древка появились два широких изогнутых лезвия по обе стороны от конца оружия. Получилось нечто, что можно было назвать двуглавой косой, и Гарри не смог удержаться от смеха при виде этого. О да, участники пятой Войны за Грааля даже не поймут, что их ждет, когда появится Гарри Поттер. Он знал, что не только он готовится к неизбежному конфликту: и Рин, и Широ тоже активизировали свои приготовления, но вряд ли они ожидали того, что делает Поттер. Иногда он задумывался, не является ли он сумасшедшим гением, но, честно говоря, ему было всё равно!