Им всем недостаточно платят

      – Ты не можешь продолжать избегать их, – Ким Рок Су не пояснил, знал, что Даби и так поймёт.       Неуверенность замяли под ковёр, а саркастичность и самоуверенность выпятили вперёд, нося их как награду. В глазах-ледниках Даби Ким Рок Су, всегда насторожённый инстинктами, которые искоренить не мог и не хотел, прочёл сомнение. Семья Тодороки поселилась не столько в общежитии, сколько в небольшом домике, построенном на территории Юэй – сейчас им, практически знаменитостям из-за процесса лишения Старателя лицензии на геройство, было небезопасно жить в обыкновенной квартире, и Незу великодушно предоставил им жильё. Ким Рок Су знал, что эту часть договора Даби выторговал за некую информацию настолько глубокого подполья, что Незу сам бы её не достал, однако в этот раз действительно решил не вмешиваться. Он не доверял Незу сказать ему, если информация будет необходимой, и не доверял своим собственным информаторам, но был вполне уверен в своих еженедельных походах в один подпольный бар.       Ким Рок Су отстранился от информации и делегировал её при необходимости, однако не мог остаться в неведении при всём желании.       – Могу, – с вызовом ответил Даби, нахально скрестив руки на груди.       Под скептичным взглядом Ким Рок Су он, наконец, сбросил с себя браваду, прицокнул языком и нервно поёжился, растрепав волосы.       – Что я должен им сказать? «Привет, я Тойя, да, я не умер, да, я стал злодеем из-за того, что хотел убить нашего горе-отца, но теперь вернулся»? Как вообще они это воспри-       – Поговори с ними.       Ким Рок Су прервал Даби легко и быстро. Ему было всё равно на момент слабости и редкий стыд в чертах его лица, всегда драматичного и злобного. Он видел дорожку, на которую Даби, сам того не ведая, собирался свернуть. Конечно, видел: сам петлял по ней годами, и лишь недавно это осознал.       – Иначе потом будешь сожалеть.       Ким Рок Су быстро научился не сожалеть, а извлекать уроки, но одного всё же не смог: сказать словами свою любовь, благодарность и дружбу Ли Су Хёку и Чхве Чжон Су. Оба они знали его чувства, знали его вдоль и поперёк, принимали эту близость некровных братьев и отвечали тем же; два безмерно проницательных хёна Ким Рок Су знали его гораздо лучше, чем он сам бы смог себя узнать. Сожалеть было не о чем, когда в словах трое не нуждались, однако эта недосказанность осталась зияющей раной в сознании Ким Рок Су.       Скрипнул диван общежития учителей, а Эри, сидевшая чуть поотдаль с книжкой-раскраской, вздрогнула, когда Даби начал мерить комнату шагами, размышляя и раздражаясь с каждой минутой всё больше. От сурового взгляда Ким Рок Су он стушевался, но не прекратил брождений.       С каждым кругом у Ким Рок Су мигрень становилась всё сильнее, даже кофе оказался не в силах смягчить эффект. Он уж было встал, когда Даби остановил его взглядом почти обезумевших глаз и отчаянными словами:       – Пойдём. Отведи меня к ним.       Ким Рок Су не ответил, а направился к Эри. Она лишь слегка сжалась, но спустя несколько мучительно долгих секунд расслабилась усилием воли. Нежность и горечь равнозначно боролись в нём при виде такой стойкой, взрослой-маленькой девочки, знакомой всеми возможными способами и непреодолимо далёкой. Ким Рок Су протянул руку, и голос его был как никогда мягок:       – Эри, пойдёшь со мной? Мы с Даби хотим навестить его семью. Это недалеко, на территории Юэй. Сразу после этого мы вернёмся сюда.       Ким Рок Су не принял сомнение и недоверие на свой счёт, в конце концов, с заученным поведением и рефлексами можно бороться годами и в итоге проиграть, как он сам. Короткий кивок и тихое «хорошо» были ничем иным, как благословением. Он предложил ей руку, и, соединённые вместе, их шрамы странным образом сочетались.       Позвонить Тодороки Рэй оказалось делом пары секунд, и она без проблем согласилась на визит. Прогулка по территории Юэй до аккуратного, красивого домика без излишеств тоже не заняла слишком много времени, несмотря на откровенно медленный темп ходьбы Эри, не то чтобы Ким Рок Су возражал.       У порога их встретил Шото – на время этого посещения Ким Рок Су пошёл на мысленный компромисс с собой, заключавшийся в том, чтобы каждого звать по именам; здесь было слишком много Тодороки на квадратный метр, чтобы не тронуться умом. Его глаза почти комично округлились при взгляде на Эри и Даби.       – Здравствуйте, сэнсэй. Проходите.       Ким Рок Су бесцеремонно вошёл, аккуратно поставил свою обувь в угол и пропустил Даби вперёд, предоставив ему самому объясняться. Эри копошилась, пытаясь развязать шнурки кроссовок, но не могла. Её руки дрожали, не только от страха, но и от необходимости контактировать с незнакомыми людьми. Изоляция лейтмотивом будет звучать в её жизни, никогда не прерываясь, и лучше дать ей шанс социализироваться в относительно комфортной и безопасной среде, чем жертвовать спокойным будущим. Будут идеи, мысли и рефлексы, которые останутся с Эри на долгое время, если не на всю жизнь, но Ким Рок Су постарается помочь ей жить, как сам когда-то не смог. Хотя это никогда не было о нём, только Эри, травмированная, с трясущимися руками и паникой, вызванной его предложением пойти к людям. Жертва, но необходимая, как бы ни было больно это наблюдать. Ким Рок Су абстрагировался от этих мыслей, предпочтя сосредоточиться на насущных проблемах.       В паре комнат отсюда прозвучали звуки недоверия, а затем и рыдания. Эри вздрогнула, а Ким Рок Су демонстративно проигнорировал шум. Тодороки нуждались в хотя бы мнимом уединении сейчас, и всё внимание Ким Рок Су было приковано только к Эри. Растрёпанные волосы, крайнее расстройство и испуг из-за тремора рук, она выглядела ребёнком, каким и была, заглядывая в глаза Ким Рок Су с испугом и недоверием, укоренившимся ужасом.       Ким Рок Су захотелось скривиться. Не жалость, но бесконечная печаль и смирение-сознательность, он не удержался от короткого и обливающегося кровью:       – Помочь?       Эри задрожала, но кивнула сквозь страх. Ким Рок Су в пару движений развязал несчастные шнурки, но не более того: он отстранился и прошёл чуть дальше по коридору, не давя и не торопя.       – С-спасибо.       Мягкое бормотание, тихое слово и крохотное доверие, лёгшее на плечи Ким Рок Су очередным десятитонным грузом. Не было ноши тяжелее, чем ожидание ребёнка, отвыкшего ожидать, надежды безнадёжного и веры пропащего. Ким Рок Су видел многое, – ад и тысячу раз обратно, – но иммунитета не выработал, лишь научился с этим жить и игнорировать.       Он, может, и бесчувственный ублюдок, но до уровня пренебрегающих детьми не опустится. Если где и стоило подвести черту аморальности и привычности к буквальному апокалипсису, то это здесь.       Эри робко зацепилась за штанину Ким Рок Су, и вдвоём они двинулись к гостиной. Тодороки там сцепились слезливой кучей на диване, однако Рэй довольно быстро выпуталась из клубка, завидев их.       – Здравствуйте, Ким Рок Су-сан и...       – Эри, – безразлично прервал Ким Рок Су.       – ...и Эри. Мы очень рады вас видеть! – улыбка Рэй в кои-то веки расцвела на некогда убитом печалью лице. – Проходите на кухню, не стесняйтесь, выпьем чаю и обсудим все вопросы.       – Лучше кофе. Все вопросы, я думаю, вы уже обсудили, – Ким Рок Су бросил максимально прозрачный взгляд на Даби.       Рэй чуть слышно хихикнула, потрепала старшего сына по голове и провела всех на кухню. Стол оказался уже накрыт, только для Ким Рок Су пришлось заварить кофе. Аромат из турки разлился в воздухе, затрещал газ плиты, а многочисленные Тодороки тем временем расселись за столом. Эри пододвинулась поближе к Ким Рок Су, Фуюми накладывала Нацуо и Рэй салаты, а Даби выделялся как больной палец, не зная, о чём и как вести разговор.       Ким Рок Су не собирался его выручать. Ощутить последствия своих действий всегда полезно, и Даби несказанно повезло, что его последствия оказались такими благоприятными и располагающими. Подавляющее большинство такой блажью не обладало.       – Фуюми? – Даби, казалось, наконец нашёлся с темой для разговора, разорвав тишину за столом.       Фуюми в ответ лишь промычала и вопросительно выгнула бровь. Ким Рок Су уже мысленно предвосхищал комедию в нескольких актах, желая как можно скорее вернуться в комфортную тишину общежития. Зная драматичность Даби, уповать на внешнее спокойствие остальных Тодороки было высшей степени наивностью.       – На кого ты поступила? Кем работаешь?       – Окончила педагогический, сейчас преподаю у начальных классов. К чему вопрос? – На лице Фуюми растянулась, казалось бы, нехарактерная озорная улыбка, и Ким Рок Су записал момент, когда у всех Тодороки одновременно мелькнуло страдание в глазах. Очевидно, королём драмы в комнате был не только Даби, внезапно нашёлся соперник. – Неужели старший братец не позаботился о том, чтобы узнать хотя бы это? Ты ранишь меня в самое сердце, дорогой Той, пожалей свою бедную младшую сестру!       – Оставь уже это прозвище, не игрушка я тебе, – проворчал Даби.       – Почему же? Твои волосы заплетать лучше, чем любой кукле! И тебя нужно беречь и держать в поле зрения, не то потеряешься, – укол во фразе был очевиден, и Ким Рок Су коротко хмыкнул в знак уважения.       – Извините, сэнсэй, – вмешался Шото, – обычно Фуюми не такая. Только с Тойей.       Ким Рок Су аккуратно, но эффективно зажал уши Эри, предварительно спросив и пояснив это действие: ребёнку не обязательно слышать любые негативно окрашенные слова.       – Не извиняйся за сестру, сопляк заслужил небольшой взбучки.       Фуюми утрированно вытерла несколько воображаемых слёз и кивнула Ким Рок Су в знак благодарности, а Эри посмотрела на него в полном замешательстве, когда руки убрались от её ушей. Что ж, пришло время объяснять странные социальные ситуации. Ким Рок Су вспомнил страшный миг, когда Чхве Чжон Су наконец выпустил свою игривую натуру актёра погорелого театра из-под контроля – такое не забудешь. После того случая и всех объяснений дипломатические навыки Ким Рок Су улучшились в разы.       – Иногда, – Ким Рок Су взглянул в глаза Эри, – братья и сёстры шутят друг над другом и всё преувеличивают. На самом деле Тойя не ранил Фуюми в сердце, это фигура речи.       Эри слегка расслабилась, а Фуюми и Тойя перешли на шёпот после объяснений Ким Рок Су, очевидно, не желая очередного недоразумения. Нацуо и Шото продолжали пялиться в его сторону, Рэй с нежным раздражением смотрела на своих старших детей, а Эри поглядывала на салат с сухариками. Ким Рок Су слегка приподнялся, чтобы дотянуться до салатницы, и положил немного на тарелку Эри. Детям нельзя сидеть голодным, когда перед ними еда, что относилось не только к Эри. Шото сидел над пустой тарелкой, явно находясь в прострации, и Ким Рок Су подавил желание измождённо потереть переносицу.       – Тебе тоже положить?       Шото откровенно глупо переспросил:       – Что?       – Я спрашиваю, тебе накладывать салат?       – Да, – Шото выглядел так, будто пережил что-то невероятное. Ким Рок Су только задавался вопросом, о чём он думал. – Давайте.       В дальнейшем разговор и обед перетекли в спокойные тона. Фуюми, умелая в обращении с детьми в силу профессии, даже сумела разговорить Эри, чем нельзя было не восхищаться. И самого Ким Рок Су привлекли, когда начали дискуссировать на тему литературы. Нацуо любил фэнтэзи, а Ким Рок Су основательно разбирал клишированность и банальность жанра. Согласились не соглашаться, однако ему всё же удивительно понравилось это лёгкое времяпровождение. Казалось, одно застолье с семьёй Тодороки было равнозначно нескольким часам сна. Рэй пригласила его прийти снова тогда, когда выдастся возможность, и Ким Рок Су согласился, хотя практической пользы за этим не стояло.       Возможно, хоть раз он мог побаловать себя бесполезным действием и непродуктивно проведённым временем. Теперь спешить было некуда, а прятаться от мыслей – необязательно, и Ким Рок Су мог позволить себе несколько приятных вещей.       Он ужасающе быстро, как и всегда, привыкал к хорошему. Как хорошо, что он знал, как жить, когда ему это аукнется.       Ким Рок Су увёл Эри обратно в общежитие учителей, передал её на попечение Куросэ, а сам нырнул в документы.       Предвещались, будь они неладны, выпускные экзамены.       Учебный год прошёл мимо, а Ким Рок Су и не заметил.       Скоротечность времени пугала, и Ким Рок Су планировал теперь действительно жить каждую секунду свободного времени, а не просто проживать.