Вперед - назад

Люк резко открыл глаза. Он не мог понять, что именно его выдернуло из транса. Просто странное ощущение, что что-то не так, заскреблось на краю его сознания, хотя его обостренные инстинкты, не раз его выручавшие на поле боя и не только, молчали. Люк моргнул, а потом еще раз и еще, удивленно понимая, что он не лежит больше на своей узкой койке, или даже в храме. Он был почему-то на улице, и прямо перед ним была тускло зеленая трава, сквозь которую вился белесый туман. Люк потянулся к Силе, чтобы прощупать обстановку и узнать, если по близости враги, но почти сразу отпрянул. Обычно спокойное течение Силы, из-за чего он и выбрал эту планету, сейчас буквально бурлило вокруг него. На миг это чем-то напомнило ему Дагобу, которая с виду была мертвым болотом, без каких-либо признаков жизни, а в Силе была подобна кипящему котлу. Но в то же время это было чем-то совсем другим. Он не мог точно ощутить хотя бы одно живое существо поблизости. Потоки Силы беспорядочно вились вокруг него, пронзая все вокруг и сбивая его с толку, отчего у него даже начало стучать в висках. Люк отпрянул от этого хаоса, сел на месте и хмуро огляделся. На первый взгляд, он все еще был там же, где уснул. Те же деревья, те же валуны и далекое журчание водоема неподалеку. Вот только храма вокруг него не было, как и отключенных дроидов, а земля была затянула белой дымкой. Он вскинул голову, чтобы увидеть звезды и убедиться, что планета была впрямь той же самой, но их… не было. Над его головой было просто черное пространство, при виде которого Люк невольно ощутил, как ему в душу закрался настоящий страх. Так не должно было быть. Сколько он себя помнил, всегда, где бы ни был, над ним был небосвод, полный сверкающих огней, к которым его душа так и тянулась. Да, Люк был на планетах, где небо было затянуто тучами, или непроницаемым смогом, но он всегда знал, что за ним были звезды, было солнце или пара. Он мог ощущать, как те пульсируют и вращаются, даже не видя их, а сейчас… Ничего. Пустота. Нет звезд, и нет солнца. Только чернота. Люк вскочил на ноги, не отводя взгляда от этого несколько жуткого, но в то же время затягивающего зрелища. Он не понимал, как был еще жив. Не понимал, как планета была еще жива вокруг него, если не было солнца. И почему, несмотря на это, Люк все еще мог видеть то, что его окружало и откуда лился этот тусклый серебристый свет, напоминающий свет разнообразных лун. Уж точно не с чернильно-черного неба. А самое главное, он не мог понять, как мог пропустить то, как звезды испарились над его головой, хотя еще совсем недавно они там были, и куда делся храм. И был ли он вообще на той же планете, где уснул? Люк в очередной раз ощутил свой острый недостаток знаний о Силе. Он никогда не слышал о спонтанных перемещениях по галактике во время транса, сна и вне их. Большинство его знаний были сосредоточены на боевых аспектах или медитациях, а с остальными областями он был знаком крайне поверхностно, порой лишь интуитивно. Даже исцеляющему трансу Люк обучился, скорее следуя инстинктам и воле Силы, чем почерпнув знания от Йоды или из немногочисленных голокронов, которые смог все же обнаружить. Он не видел смысла стоять на месте. Люк подобрал свой плащ, накинув тот на плечи, и неуверенно направился в ту сторону, где должен был быть спрятан его крестокрыл, уже предчувствуя, что ничего там не найдет. Так и оказалось. Там, где должен был стоять скрытый сеткой его транспорт, ничего, кроме вездесущего тумана, не было. R2-D2 тоже нигде не наблюдалось и Люк невольно ощутил укол печали. Этот астромеханик давно уже заменил ему верного товарища и был один из немногих, кто всегда оставался рядом с ним с тех пор, как он покинул Татуин, следуя за стариком Беном и с предвкушением смотря в будущее. Незаметно для себя он добрел до водоема, где не так давно тренировал Грогу, и замер. Здесь было самое явное отличие от того, к чему он привык, обитая в своем святилище. Вместо неглубокого водоема здесь был глубокий провал, грот, откуда доносилось журчание воды. Люк подошел ближе к краю и заглянул вниз. Он видел, что на дне этого грота мерцала вода и ощутил странное желание увидеть ее ближе. Люк огляделся, и увидев, что чуть левее от него были видны камни, имитирующие что-то вроде ступенек, ведущих вниз, направился к ним. Перескакивая с камня на камень, он без труда спустился в грот, который оказался не таким уж и глубоким. Ему вообще показалось, что спуск занял всего пару минут, хотя ему трудно было точно сказать. Люк даже не был уверен, сколько точно бродил по джунглям и сколько времени прошло с тех пор, как он очнулся в этом странном мире-клоне планеты, где засыпал, полностью лишенном звезд. Его внутренний хронометр будто застыл в тот миг, когда он прикрыл глаза, погружаясь в транс, чтобы унять боль в теле. Это было неестественно, но он не мог обратиться к Силе, чтобы понять в чем дело, ведь та была столь хаотичной, что вызывала у него лишь головную боль и еще больше вопросов. Источником журчания оказался совсем небольшой идеально круглый бассейн, полный слегка мерцающей темной воды. Люк вновь ощутил непреодолимую тягу подойти ближе и коснуться поверхности. Но он даже не успел сделать и шага вперед, как туман, до сего момента стекающий по краям грота сверху, начал наполнять пространство и сгущаться. Он замер, настороженно смотря на этот феномен, но не торопился хвататься за оружие. Люк не чувствовал опасности, хотя и ощущал, что Сила начала собираться внутри грота так же быстро, как и туман. — Люк… Люк… — вдруг услышал он голос, который, казалось, шептал как в его голове, так и внутри грота. И исходил он… из тумана. Тумана, который стремительно обрел смутный женский силуэт с развевающимися длинными волосами. У него не было лица, и не было каких-то опознавательных черт. Он робко обратился к Силе, но как только Люк попытался почувствовать это существо, то по его нервным окончаниям будто вновь ударила молния. Он невольно вскрикнул, зажмурив глаза, и упал на одно колено, упираясь руками в пол, засыпанный мелким антрацитовым песком. — Ты слаб, — жестко произнес голос с явным холодом и презрением, проникая ему глубоко в разум и душу и раня их каждым последующим словом. — Твой отец был могущественным обладателем Силы, а ты жалкий червяк по сравнению с ним. Фальшивый джедай и неудачник, который никому не нужен. Все уходят от тебя, чувствуя, что ты чума. Ты недостоин имени Скайуокер. Ты позор дома Неберри. Недоучка и убийца. Ты не смог спасти своего учителя, тетю и дядю. Твоя сестра ненавидит тебя и желает, чтобы ты не существовал. Так же, как тайно желал твой отец, ведь иначе твоя мать, его дорогая жена, была бы жива, а он не был заключен в этот костюм. Ты подвел джедаев. Ты не смог воскресить Орден, ты уничтожаешь все, чего касаешься… Люк не понял в какой момент по его лицу потекли слезы, или когда он согнулся так, что коснулся лбом земли. Его плечи дрожали, а едкий внутренний голос твердил, что голос прав. Прав, прав, прав. Он был всем тем, кем его называл этот дух, или существо. Люк был убийцей и позором. Он не знал, правда ли смерть неизвестной ему матери была его виной, но если учесть, что она не долго прожила после родов, то вполне может быть и так. Так же он глубоко внутри знал, что Лея его ненавидит. Ненавидит за то, что он раскрыл ей знание о том, что в ее жилах течет кровь Вейдера, ее мучителя и врага, знал, что она винит его, что ее сын унаследовал способности к Силе. Знал и то, что он впрямь не смог спасти никого из тех людей, кто был ему хоть немного дорог. Ни Бена, ни Ларсов, ни отца. Не смог он и воссоздать Орден, не нашел учеников и не построил школу. Он был неучем и глупцом, которые думал, что сможет сделать то, что джедаям прошлого пришлось создавать годами. Но в чем-то голос все же был не прав. Люк не считал, что он недостоин имени Скайуокер. Это фамилия принадлежала рабам, которые вернули себе свободу, а он был первым вольнорожденным в этой семье. Это знание тетя Беру вдолбила в него с пеленок и завещала никогда не забывать. Она сама была потомком освобожденных рабов и очень этим гордилась. Люк медленно приподнял вдруг ставшей очень тяжелую голову и посмотрел на эту тварь. — Да, ты права, чем бы ты ни была, — прохрипел он, чувствуя, как ему на спину будто легла целая гора, не дающая ему разогнуться. — Я убийца и неудачник. Все вокруг меня умирает и разрушается. Я не смог достойно нести бремя последнего джедая и не смог создать новый Орден. Хотя я старался. Я так старался!.. И я провалился. Я признаю это. Но ты лжешь, когда говоришь, что я недостоин быть Скайуокером. Я всегда гордо и верно нес это имя. Я был первым, кто родился свободным в этой семье, и я не позволил вновь заковать себя в цепи. Ни Империи, ни Темной стороне. Я не тот джедай, которым должен был быть, не тот сын, не тот ученик, племянник, друг, брат, дядя и сын. Но я не раб. Он ощущал, как невидимый ему пристальный взгляд пронзал его насквозь. Будто сканируя каждый его атом, и проникая в душу. Люк не знал, сколько это длится, ведь время здесь было таким запутанным, но в какой-то миг вес на его спине вдруг исчез, а удушающее присутствие ослабло. Фигуру из тумана вдруг окутал слепящий свет, и ему пришлось зажмуриться. — Честность и самоотречение — это одни из самых прекрасных черт в живых существах и особенно в джедаях, мой маленький Избранный, — наконец произнес голос, который перестал наводить ужас и сочиться презрением, и был полон теплоты и нежности. Люк неторопливо открыл глаза и удивленно вскинул бровь. Весь туман исчез. Больше тот не лился с края грота, а существо приобрело четкие черты. Это правда была женщина. Она была облачена в белый наряд с золотыми акцентами и украшениями, которые делали ее похожей на королеву, или знатную особу. Ее рост был больше, чем обычного гуманоида, а ее длинные зеленые волосы, плывущие по воздуху, окружали ее кукольное лицо, с которого на него смотрели добрые зеленые глаза. Она была немного прозрачной, как Призрак Силы, и парила в воздухе. Хотя сияние вокруг нее было не синевато-белым, а зеленовато-золотым и куда как более сильным, чем когда-либо от Бена или Йоды. — Я не Избранный, — сипло произнес он, делая над собой усилие, чтобы выпрямиться. Женщина звонко рассмеялась. — Твой отец тоже не любил, когда его так называли, хотя он определенно упивался властью, с которой был рожден, — с улыбкой сказала она. — Однажды он смог приручить меня и моего брата, и я слышала, как его кровь пела от триумфа. Люк моргнул. — Извините, миледи, но кто вы? — вежливо произнес он, медленно встав на ноги. Конечно, Люк не был особо сведущ в дипломатии и изысканных манерах, но в первый год после того, как умер император, Лея плотно взялась за то, чтобы обучить его этому, поскольку Альянс не упустил возможность превратить его в плакатного мальчика, чтобы привлечь больше миров на свою сторону. Ему это не нравилось, ведь глубоко в душе, он все еще оставался мальчиком-фермером с захолустной планетки во Внешнем кольце. К тому же, тетя Беру всегда говорила ему, что нужно быть милым с женщинами и не важно какой они расы. Конечно, еще она говорила, что с его невинными большими голубыми глазами и длинными ресницами всякая женщина простит ему любую грубость, но это была уже семантика. — Я Дочь, — ответила ему женщина, а потом в ее глазах мелькнула печаль и она поправила себя. — Точнее, я тень Дочери, которая все это время жила в Асоке Тано и ждала твоего прибытия, маленький Избранный. Люк нахмурился. Ему мало что говорило это… имя, если его можно было так назвать. Он никогда не слышал о существе по имени «Дочь», и не встречал описания, под которые эта странная женщина могла бы подходить. — Я член Семьи, — произнесла Дочь, будто услышала его мысли. — Мы были частью расы небожителей из начала времен. Мой отец хранил баланс Силы, мой брат олицетворял Темную сторону Силы, а я олицетворяла Светлую сторону Силы. Десятилетия и десятилетия назад, твой отец с Оби-Ваном Кеноби и Асокой Тано прибыли на Мортис, планету, где мы были добровольно заточены. Они принесли с собой наш конец. Я предвидела это, но не могла предотвратить. Мой отец был слишком стар и слаб, а мой брат слишком алчен и полон жадного желания покинуть наш дом. Этого нельзя было допустить. Поэтому, когда Асока была ранена, я вложила в нее часть себя. Ту, что ты видишь сейчас в этом пласте реальности под названием Сумрак, или Вне Теней. Люк ошеломленно смотрел женщину и не верил в то, что слышал. Нет, он чувствовал, что в ней нет лжи, но поверить в то, что перед ним живое воплощение Светлой стороны Силы было выше его сил. Как-то не мог он осознать и принять, что Сила имеет самые что не на есть живые воплощения. Внезапно он нахмурился. — Что значит вы «ждали» меня? — растерянно спросил Люк. — Зачем?.. — Твой отец должен был нести гармонию, — печально сказала Дочь. — Но влияние Сына, моего брата, было сильнее. Избранный был заражен тьмой и это разрушило все. Я видела, что эта реальность пойдет прахом, и решила предпринять шаги к тому, чтобы этого не случилось. Не в моих было силах уберечь твоего отца от падения во тьму, но я могла спасти мультивселенную. Мы можем это сделать. — Я не понимаю… — потерянно спросил Люк, страстно желая присесть, чтобы переварить всю эту новую информацию. — Есть сотни вселенных, — терпеливо пояснила Дочь. — Каждое решение, каждого живого существа, имеет последствия. Но вы, твоя семья, ваши решения могут повлиять и изменить целые миры. К сожалению, твой отец и его отражения… Все должно быть в балансе. Но слишком много из них в один момент пали. И это сломило гармонию Силы везде. В конце концов, Избранный выполнил свое предназначение, но рана, нанесенная реальности была велика. Дочь на миг замолкла. — Скоро она умрет. Еще несколько десятилетий, максимум столетие, и вся реальность умрет. Все миры канут в лету, — мрачно сказала она. — Я знаю, что ты чувствуешь это. Чувствуешь, как эта рана кровоточит и что конец близок. Люк сглотнул и отвел взгляд. Да, каждый раз, когда погружался в глубокие медитации и выходил из них, он ощущал на своем языке странный привкус металла и неприятный осадок, будто что-то было в корне неправильно. Но он не знал в чем дело, и спросить ему было не у кого, что это такое и почему он это чувствует. Может с ним что-то не так? А может так было всегда… Хотя, Люк никогда бы не мог подумать, что эти ощущения были вкусом приближающейся смерти всего сущего. — И что делать? — хрипло спросил он. — Неужели это правда конец?.. Как ни странно, Люк не особо бы напуган тем, что грядет конец всему. Может это апатия, а может понимание, что это неизбежность, которую он не мог изменить. Так зачем бояться?.. Дочь поманила его к себе. Люк безропотно подошел ближе к ней, после чего Дочь подплыла ближе к пруду и зависла рядом с ним. Она вновь махнула рукой на воду и произнесла: — Это Омут Знаний, маленький Избранный. Однажды я окунулась в него и обрела мудрость. Воды из этой купели дают возможность видеть будущее и прошлое. Мало кто знает, что так же она дает силу видеть возможности. Другие миры, которые живут параллельно с твоим миром, и те миры, что могли бы быть, но по какой-то причине не случились. Она наклонилась к нему ближе и прошептала: — Когда ты родился, я дала тебе каплю воды из этого источника. Люк резко отвел взгляд от на миг мелькнувших на поверхности воды картинах, где он увидел себя молодого и еще какие-то силуэты, и посмотрел на Дочь. — За-зачем? — чуть заикаясь спросил он. — Я… — Ты чист душой, каким изначально был рожден твой отец, — твердо сказала Дочь. — Но в отличие от него, ты не был заражен темнотой моего брата. И так капля, что я тебе дала, помогала тебе хранить эту чистоту, хотя тебе это было почти и не нужно. Пройдя мое небольшое испытание, ты вновь доказал, что ты такой просто потому, что это ты. Ты полон света, Люк Скайуокер. Ты лучшая часть своего отца. И ты можешь спокойно войти в Омут и сохранить себя. Люк сделал небольшой шаг назад. — Зачем мне в него входить? — жестко спросил он. — Мне не нужны какие-то силы или знания. Я просто… Я просто хотел быть хорошим джедаем, помогать и защищать тех, кто не может это сделать сам. Я хотел… Я хотел иметь семью, которая мною бы гордилась и любила меня таким, какой я есть. Последнее он не хотел говорить. Даже самому себе Люк давно запретил размышлять о своей неутомимой тоске по отцу и по матери. Нет, он любил дядю и тетю, но они… Они не были его кровью. Может из-за Силы, а может почему-то еще, но он никогда, как бы ни пытался, не мог избавиться от этой потребности иметь родную плоть и кровь рядом с собой, которая могла бы его понять, и приняла бы его всего таким, каким Люк был. — Как раз поэтому ты и должен в него войти, — нежно сказала Дочь. — Только ты можешь отправиться в те точки миров, где пошли трещины, которые с каждым часом становятся все шире, и исправить их, исцеляя тем самым саму реальность, что все быстрее приближается к смерти. Люк изумленно покачал головой и отошел от бассейна и Дочери. Он начал ходить из стороны в сторону, а в голове у него царил хаос. Большинство из того, что сказала Дочь, не укладывалось в его голове. Люк не понимал, что он мог исправить. Он даже не смог найти себе хоть одного ученика, а его послужной список спасенных жизней был куда короче, чем убитых. Какой из него спаситель?.. Но, с другой стороны, разве не об этом он молил Силу? Чтобы она его направила и указала путь? Конечно, Люк не этого ожидал, но… — Если я войду в Омут, я смогу вернуться в свой мир? — тихо спросил он. — А тебя здесь что-то держит? — спросила Дочь в ответ. — Твое путешествие может быть очень долгим, маленький Избранный. Но если ты его начнешь, этот мир, как и многие другие, исцелится, и будет жить… — Но без меня, — отстраненно закончил Люк, предчувствуя, что та так скажет еще до того, как вопрос слетел с его губ. Он все еще плохо понимал, что хочет от него Дочь, и что именно он должен исправить и исцелить, но… Часть его была готова. Эта часть тихо шептала на краю его сознания, что так правильно и что именно это его истинное предназначение, а не то, что на него возложили живые и мертвые. А еще часть, маленькая и уставшая, хотела просто сбежать куда подальше и хоть на миг забыть об ожиданиях, которые он не оправдал. Люк вскинул взгляд. Из грота ему почти ничего не было видно, кроме уголка черного неба, лишенного небесных светил, но ему и не нужно было видеть что-то конкретное. Ведь он не хотел видеть, он хотел попрощаться. Ему было больно покидать Лею, Хана и их сына, но на самом деле, они первыми покинули его, так что… Люк опустил наполненный решимостью взгляд и, не глядя больше на Дочь, инстинктивно зная, что та сказала все, что хотела ему сказать, с разбегу прыгнул в искрящиеся воды Омута Знаний и не оглядывался назад.