За гранью жизни, за гранью смерти. Моя любовь к тебе бесконечна.

      Ана Куя могла сколько угодно говорить, что художества — это непрактично и смешно, и ни к чему хорошему, в отличие от, например, серьёзной профессии геодезиста.       Алина могла бы с ней поспорить, потому что ей не нравилось учиться на геодезиста. Но только у себя в мыслях, а льготные места для сирот были только на этой специальности.       Именно хобби Алины сдружило её в приюте с Ниной, помогало Старковой выплёскивать душу, накопившиеся за день эмоции, успокаивало и давало надежду на лучшее, но девушка не могла и подумать, что рисование и будущая не очень-то любимая работа сведут её с далеко не самым привлекательным, на первый взгляд, мужчиной в её жизни.

***

      Практика для студента — вещь важная, но далеко не самая любимая, поэтому все студенты-практиканты, стоило только руководителю отвлечься на представителей собственника территории, где они производили замеры, дружно рассыпались тараканами, спеша уйти с солнцепёка. Алине повезло — она ухитрилась занять кособокую скамеечку под дубом.       Она даже не рисовала толком — так, черкала что-то в прихваченном скетчбуке, рассеянно скользя взглядом по спорщикам, когда рядом с ней замерли осторожные шаги: — Похоже. Так полюбились братья Ланцовы?       Алина вздрогнула от неожиданности, обернулась — и чудом не вздрогнула во второй раз: первым, что можно было заметить в лице мужчины в строгом костюме, нависшем над ней тенью, были шрамы, пересекающие всё лицо. — Типаж интересный, — пробормотала Алина то ли про тех парней, которые пришли к их руководителю, то ли про своего собеседника. — Я присяду, — утвердительно заявил мужчина, опускаясь рядом на скамейку. Когда первое впечатление притупилось, сквозь рубцы стало легче оценить острые скулы, твёрдый подбородок, благородную линию носа, красивый (всё ещё) изгиб губ, ясные серые глаза. Должно быть, до того несчастного случая, который и привёл к этим шрамам, мужчина разбил немало сердец одним движением смоляной брови или взмахом густых ресниц… — Можно посмотреть? — Это так, почеркушки, чтобы руки занять… — пробормотала Алина, всё-таки поворачивая к своему неожиданному собеседнику скетчбук. — А я и не художественный критик, — мужчина хмыкнул, оценив почти шаржный портрет младшего из тех, кого он назвал Ланцовыми — парня немногим старше Алины. — Можно, я заберу себе этот? Обещаю постараться не использовать в качестве мишени для дартса, когда оригинал меня выбесит. — Да… — Старкова проследила, как мужчина аккуратно отрывает страницу, и сама не заметила, как… — Если только позволите Вас нарисовать.       Брюнет застыл, наполовину спрятав листок в принесённую с собой папку: — Простите? Вы хотите нарисовать меня? Вот с этим вот? — чуть дрогнувшие красивые пальцы коснулись самого длинного и тёмного рубца, наискосок протянувшимся через левую бровь, нос и правую щёку. — Я… простите, — Старкова чувствует, что краснеет. Дура! Вот не могла промолчать, как обычно — и откуда смелость взялась? — Я знаю, что… Святые, я несу чушь, это всё из-за жары… — Не извиняйтесь, я не это имел в виду, — мужчина взъерошил свои чёрные волосы. — Я хотел сказать, что был бы не против получить свой портрет. Но я не хочу, чтобы рисовали шрамы. Вы достаточно хороши… эм… — Старкова, Алина Старкова. — Морозов Александр, — длинные холодные пальцы чуть коснулись её ладошки, — так вот, Вы можете изобразить Александра Морозова, а не шрамы? — Если узнаю Вас ближе, господин Морозов, — вот и причина — под искристым взглядом серых глаз Алина почему-то почувствовала себя необычайно смелой. — Тогда как насчёт того, чтобы, например, когда вас отпустят, попить где-нибудь кофе или чая, м? — Морозов Александр искушающе улыбнулся, чуть склонив голову набок, и Алина отметила, что на его висках есть серебрянные волоски. — Я, например, буду не против выпить мятного чая. Возможно, с аркеской яблочной пастилой. А Вы, госпожа Старкова?       Алина подумала про вечеринку в каком-то клубе, куда её позвал Мал… — Брусничный чай, господин Морозов. Здесь рядом есть интересная кофейня. — Знаю, — глаза мужчины неуловимо потеплели. — Видите, мы уже начали потихоньку узнавать друг друга.