За гранью жизни, за гранью смерти. Моя любовь к тебе бесконечна.

      Для Грязных Рук нет невыполнимых задач. Каз Бреккер может всё. Это знает весь криминальный мир Керчии, это знают все его знакомые, Вороны, Инеж…       Примерно эти слова парень крутит про себя, как аудиозапись на повторе, успокаивая бешеное сердце, когда смотрит на сидящую перед ним на его столе Инеж.       Ни один парень на его месте так не волновался бы. Ничего же такого не происходит. Но Каз Бреккер — не обычный парень, как и Инеж Гафа — не обычная девушка.       Каз готов признать, что задача, которую он поставил себе сам — одна из самых сложных для его рук вора и взломщика. — Каз, я могу и сама, — непонятно, что взволновало Инеж больше — сама идея Каза или его ступор. Именно её чуть дрогнувший голос и заставил его очнуться и подойти ближе. В конце концов, Грязные Руки не мог волноваться из-за такой пустяковой задачи…       Ой, да кого он пытается обмануть — себя с трясущимися руками, которыми он разделяет чёрное, гладкое полотно волос Инеж на три пучка, или саму Инеж, прямую и напряжённую, почти как нож?       Нормальные парень и девушка так не переживали бы из-за этой ситуации, да. Но, в их оправдание, Гафа никому не позволяла трогать свои волосы, даже Нине, и почти никто в Кеттердаме не видел её с распущенной косой, а Бреккер уже много лет касался чужой причёски только чтобы ухватиться покрепче и разбить чьё-то лицо.       А косу он никому не заплетал вообще.       Коса выходит не такая аккуратная и тугая, как у Инеж, и Каз с раздражением отмечает, что из неё торчат «петухи». Остаётся надеяться, что Гафа действительно до утра не пойдёт никуда и не будет угрожать ему ножом, когда посмотрит в зеркало.       Вообще Бреккер несколько раз жалеет о то, что он это предложил. Им обоим и без того достаточно стресса от того, что девушка согласилась остаться на ночь у него. Она на его кровати, он на диване — уже от этого оба подрагивали непонятно отчего. Так зачем надо было пытаться впихнуть в один вечер невпихуемое?       Каза несколько примиряет с его дурной затеей то, что сейчас Инеж, казалось, переживает меньше него, и даже как-то… расслабилась? Он путается ледяными и жутко неловкими от волнения пальцами в чёрных прядях, вполне успешно думая не о трупной коже брата, а о гладком, тяжёлом шёлке её волос, краем уха слушая рассказ Инеж про то, как она с семьёй кормила чаек в Ос Керво.       Инеж так любит море, что Казу сейчас кажется, что её волосы пахнут морем. Гафа терпеть не может пользоваться духами, но парень недавно отметил, что от неё всегда пахнет морем, орехами, дикими цветами и травами. Иногда Бреккер думает о том, что это неплохая идея — отправиться куда-то вдвоём (или даже в компании других Воронов, если они не будут слишком бесячими), куда-то, где пахнет морем, ветром и прогретым полем, а не сыростью и дымом, как в Кеттердаме. У него даже есть такое место на примете, хотя там и нет моря.       Казу всегда нравились длинные волосы Инеж, а сейчас он особенно рад этому. Под конец он приноровился, и получилось всё довольно аккуратно, почти как у Инеж. — Спасибо, — пальцы Инеж пробежались по плетению. — Ты был очень аккуратен. — Не смешно, — Каз кривит губы, убирая расчёску. — Ты не видела свою макушку. — Ну и что? — тёплые пальцы невесомо касаются его ладони, поглаживают костяшки, и Каз невольно расслабляется. Такие прикосновения уже довольно легко давались обоим. — Зато ты ни разу не дёрнул. Знал бы ты, как я не любила заплетать волосы в детстве, потому что часто больно дёргали за пряди или слишком сильно натягивали! — В следующий раз будет лучше, — обещает парень и запинается. Впрочем, судя по тёплой улыбке Инеж, за которую он готов отдать «Клуб Воронов», следующий раз всё же будет.