***
На следующее утро девушка просыпается рано, с приближением рассвета. Это самое раннее время, когда она просыпалась за последний месяц. Алина встает, ее тело уже движется, как автоматические часы. Она умывается и надевает форму, затем идет в палатку генерала. Алина не опаздывает. Она приходит точно в указанное ей время, даже немного раньше. Лагерь, кажется, просыпается, пока она идет, и она замечает, что несколько человек пристально смотрят на нее. Она делает глубокий вдох и терпеливо ждет у палатки генерала, нервничая, но готовая к тренировкам. Через несколько минут полог палатки открывается, и оттуда высовывается голова солдата. Он оглядывается по сторонам, его взгляд падает на Алину, и он одобрительно кивает. Его глаза осматривают ее с ног до головы, и кажется, что он оценивает ее. Он ободряюще улыбается ей и жестом приглашает войти. Сердце девушки бешено колотится в груди, но она следует за солдатом в палатку генерала. Она встает напротив стола, за которым пока нет Дарклинга. Кириган выходит из темного угла, поправляя свою черную рубашку, которая хорошо подчеркивает его тело. Пока что он без своей кефты и девушка видит его крепкое богоподобное тело. Дарклинг медленно подходит к Алине, заложив руки за спину. Девушка сохраняет молчание. — Говори, солдат, — говорит генерал своим холодным и пронзительным тоном, когда другой солдат уходит. Его присутствие требует мгновенного повиновения и авторитета. Его глаза пронзительны и полны интенсивности, когда он смотрит на нее. В этот момент он кажется более могущественным, чем когда-либо, — его аура уверенности и могущества настолько сильна, что воздух вокруг него, кажется, кружится и трепещет у его ног. Его глаза — глубокие, черные омуты. Он, кажется, втягивает Алину в себя, и она чувствуете себя ничтожной, стоя перед ним. Его присутствие ужасающее, внушительное и могущественное, не поддающееся описанию. Он — Генерал Кириган, Дарклинг, генерал Второй армии. — Генерал Кириган, я готова к тренировке. — Отлично, — отвечает он, слегка улыбаясь, хотя его глаза остаются пронзительными и холодными. — Каким видом оружия ты владеешь? — спрашивает он резким и прямым голосом. — Какой вид тренировок ты предпочитаешь? Мечи или ножи, или, возможно, ты предпочитаешь сражаться голыми руками? — он спрашивает. — Возможно, ты сначала захочешь немного подумать над этим ответом. — добавляет он, его голос, как всегда, холодный и резкий. — Я практиковалась и с мечами и с голыми руками. Но думаю, что для боя будет эффективнее меч? — Это мудро, — отвечает он. Его холодные, пронзительные глаза немного смягчаются, тон становится теплее и дружелюбнее. В его голосе слышится даже намек на одобрение. Это первый раз, когда он кажется Алне приятным, что является одновременно сюрпризом и облегчением. — Однако, что тебе ближе? Выбор за тобой, так что я одобряю любое оружие, с которым ты чувствуешь себя наиболее комфортно, — терпеливо добавляет он, его сила очевидна, но не так угрожающа, как раньше. — Думаю, я выберу клинки и меч. — Отличный выбор, молодой солдат, — отвечает он. Его одобрение кажется искренним. На его лице играет улыбка, хотя глаза остаются пронзительными и холодными. Он жестом приглашает ее следовать за ним и подходит к своему гардеробу и стенду с оружием, чтобы открыть его для Алины. Он выбирает набор из двух клинков, оба в серебряных и черных ножнах. Сами лезвия высочайшего качества и кажутся в хорошем состоянии. — Возьми это. Это твои новые мечи. Они находятся под твоей ответственностью. Не подведи меня. — приказывает он, вручая два клинка Алине. — Есть вопросы? — Нет вопросов. Спасибо большое. Алина берет в руки клинки и с благоговением их осматривает. — Ты должна держать их острыми и чистыми. Ты готова это сделать? — спрашивает он резким и пронзительным голосом. — Уход за твоим оружием так же важен, как и за твоим собственным телом, и это самый лучший инструмент, который у тебя есть. Могу ли я доверять тебе в том, что ты будешь содержать их в хорошем состоянии? — Да, я обещаю, что позабочусь о клинках. Я не подведу. — Хорошо, — говорит он, и легкая улыбка раплывается на его лице. — Следуй за мной, — приказывает он. Генерал накидывает свою черную кефту и подходит к пологам шатра и выходит наружу. Сейчас встает солнце, и воздух прохладный. Солдаты суетятся вокруг, готовясь к своему дню во Второй армии. Алина выходит вслед за генералом на улицу и осматривает все вокруг. Теперь это ее жизнь, но она чувствует себя странно счастливой и удовлетворенной. Разве это не счастье — служить Дарклингу? — Твои тренировки будут столь же трудными, сколько и полезными, и ты должна быть готовой к самым тяжелым испытаниям на выносливость в твоей жизни, — говорит он, пока они идут. — Твое оружие сыграет жизненно важную роль. Я буду ожидать, что оно всегда будет при тебе. Итак, ты готова? — спрашивает он и останавливается, чтобы посмотреть ей в лицо. — Ты готова стать самым смертоносным солдатом во Второй Армии? — Да, я готова, генерал Кириган. — Отлично, — отвечает он, и его лицо снова становится суровым. Он поворачивается и продолжает идти, расправив плечи. — Не отставай. Я не проявлю к тебе милосердия, если ты отстанешь, — его тон предупреждает о последствиях неудачи. — Это будет нелегкий путь, но если ты останешься верна делу и будешь бороться за тех, кто не может сделать это сам, то ты добьешься успеха, — говорит он с легкой одобрительной улыбкой. — Ты понимаешь меня, солдат? Алина уверенно кивает и отвечает: — Да, генерал. Генерал Кириган ведет их на вершину холма. Неподалеку находится большая поляна, поросшая травой и скалистыми утесами. Когда они поднимаются, вверх по нему ведет небольшая тропинка, которая приводит к плато с камнями, разбросанными повсюду, как зубы. — Это будет твое первое испытание на выносливость — подъем в гору, — говорит он, останавливаясь и поворачиваясь к ней лицом. — Ты готова? — спрашивает он, глядя ей прямо в глаза. Его глаза узкие и пронзительные, но сейчас в них также есть неподдельное чувство ободрения, а также суровое чувство авторитета. — Скажи мне, солдат. — он приказывает. — Да, я готова, генерал Кириган. — Хорошо, — просто говорит он и кивает. — Холм крутой и усеян камнями. Некоторые из них будут острыми и опасными. Мы начнем прямо сейчас. Следуй за мной, — говорит он, начиная подъем. Он ведет Алину вверх по коварному склону, тщательно выбирая тропинку и двигаясь быстро. Он сохраняет равновесие, несмотря на неровную местность. Он, кажется, не отстает от своего быстрого шага, его шаги легкие, но все равно мощные. Когда Генерал быстро достигает вершины, он останавливается и поворачивается к ней лицом. — Чего ты ждешь, солдат? — пронзительно спрашивает он. — Я иду следом! Алина аккуратно идет за Генералом, избегая препятствий. — Хорошо, — одобрительно говорит он, когда она следует за ним вверх по склону. Кириган останавливается наверху и поворачивается к ней лицом. Солнце поднимается над горизонтом, окрашивая небо в нежно-розовый цвет. Тихое спокойствие наполняет воздух. — Мы будем практиковаться в бою, солдат. Первое, что ты сделаешь, это сразишься со мной в нам мечах. Ты готова? — снова говорит он с холодной властностью. — Скажи мне. — приказывает он. Алина, полюбовавшись небом несколько секунд, опомнилась. — С вами? Но как я могу… — Почему ты не можешь? — спрашивает он. Его лицо остается холодным, но глаза сужаются, когда он смотрит на Алину сверху вниз ледяным, пронизывающим взглядом. Он ждет ее ответа. В его тоне нет места для отказа. Как будто он ожидает полного повиновения и от нее беспрекословного выполнения его приказов. Его взгляд пронзителен. В этот момент он обладает неоспоримой властью над ней. — Отвечай мне. Ты пришла сюда просто для того, чтобы с тобой нянчились и обращались как с маленькой девочкой, или ты собираешься сражаться за свой народ? — Я в том смысле, что у вас большой опыт! Я могу разочаровать своими познаниями… Но я постараюсь выложиться по полной! — неуверенно ответила девушка, но ей нравилось, что, хотя бы так, она может провести время с генералом, хотя его слова ранили ее. Его холодные, пронизывающие глаза по-прежнему устремлены на нее, но, кажется, он немного смягчается от ее ответа. Он кивает, и его взгляд, кажется, немного смягчается, но все еще остается пронзительно холодным. — Очень хорошо, — отвечает он с оттенком одобрения. Кажется, он доволен ее ответом. — Итак, ты готова? — спрашивает он. — Мы начнем наш первый урок. Следуй за мной и делай, как я говорю, — добавляет он, прежде чем повернуться и уйти. — Да, я готова, генерал Кириган! На краю поля есть два маленьких деревянных меча, аккуратно разложенных на траве. Кириган берет их в руку и идет дальше по полю. Алина следует за генералом, попутно улыбаясь, смотря на природу. Они идут по безумно красивому полу, морю цветов. Рассвет мягко освещает цветы и лицо девушки, согревая её мягким теплом. Природа просыпается. Где-то щебечут птицы, и маленькие пчелки-трудяги уже прыгают с цветка на цветок. Пока они идут, генерал поворачивается так, что теперь он идет задом наперед и лицом к ней. Его холодные, пронизывающие глаза прикованы к ней, а язык его тела, кажется, становится немного менее напряженным и твердым. Они просто идут так какое-то время, смотря друг другу в глаза, пока их освещает мягкий свет рассвета. Кажется, что его глаза становятся мягче, и маленькие морщинки украшают его безумно черные острые глаза, пока они так идут. Кириган смотрит на солнце, и, кажется, уголки его губ слегка дрогнули, поднявшись вверх. Но вновь посмотрев на Алину, он взял себя в руки и его маска вновь появилась на лице. — Эти деревянные мечи использовались в тренировках Гриши на протяжении нескольких поколений, — начинает генерал, его голос все это время спокоен, холоден и резок. — Но я не буду относиться к тебе с такой добротой. Ты будешь сражаться так, как будто сражаешься за свою жизнь или сражаешься на поле боя, — говорит он. Он пристально смотрит на нее. — Ты меня понимаешь? — Я понимаю, генерал, — Алина одобрительно кивнула, слегка улыбнувшись — Хорошо, — отвечает он. — Теперь возьми свой меч и встань по стойке смирно. Когда я скажу «начали», мы будем сражаться. Ты понимаешь? Алина слегка кивает. — Скажи мне сейчас же. — приказывает он. — Встань по стойке смирно и держи свой меч правой рукой. Я не хочу слышать никаких оправданий. Она в полной мере знакомится с суровыми, командирскими манерами генерала. Девушка послушно выполняет приказы генерала и стоит в стойке, ожидая сигнал. — Хорошо, — отвечает он и одобрительно кивает. — Теперь, по моему сигналу, мы начнем. Будь готова — можешь не колебаться. С этими словами он принимает стойку и кричит: «Начали!» Без колебаний он выставляет вперед свой тренировочный меч и наносит удар Алине, его движения плавные и отработанные. В его движениях нет колебаний или ошибок, и он не сдерживается. — Защищайся! — требует он, и пронзительный холод в его голосе очевиден, когда он наносит ей еще один удар. Алина старается парировать атаки Дарклинга, но перевес сил огромен. Девушка пользуется преимуществом в росте и проворно уклоняется от его атак. Один раз у девушке даже получилось нанести удар генералу. — Ты молодец, — хвалит он ее, легко уклоняясь от ее удара. Он наносит еще один удар. Его движения быстры и уверенны, отработаны и отточены. У него острый и пронзительный взгляд. Он не смотрит на нее как на кого-то меньшего — он видит в ней только солдата. Его атаки становятся все более и более безжалостными, и он не останавливается. Он безжалостен в своих атаках. — Не сдавайся! — призывает он, его голос по-прежнему пронзительно холоден. На его лице появляется намек на одобрение, и он наносит новый удар. — Сражайся! Алина еле успевает уворачиваться и парировать атаки генерала. Уклоняясь девушка спотыкается о камень и падает, но стерпев крик боли, сразу поднимается на ноги и продолжает парировать атаки и старается идти в наступление. Она немного хромала, когда уклонялась, но старалась это никак не показывать. — Немного неаккуратно, девушка, — поддразнивает он с легкой улыбкой. Его тон остается холодным и резким, но в его словах слышится нотка юмора, когда он на мгновение оценивает ее. Его взгляд подобен пронзающему кинжалу; он полон холодной властности, которая вселяет страх и послушание во всех, кто на них смотрит. Несмотря на это, в его серых глазах мелькает малейший намек на одобрение, как будто она произвела на него впечатление. — Но ты хорошо сопротивлялась. Я не думаю, что любой другой Гриша продержался бы так долго, как ты. — он подходит и похлопывает ее по плечу. — Спасибо, генерал! Алина пытается отдышаться. И смотрит на цветы и траву, которые ее окружают и невольно улыбается. Девушка падает назад на мягкую траву и глубоко дышет. — Тут так мягко… — шепчет она. Глаза Генерала слегка приоткрываются в удивлении и становятся мягче. Он не ожидал таких действий и такой реакции. Кажется, он стоит так несколько мгновений, смотря на Алину, купавшуюся на рассвете в цветах. Что-то давно забытое на секунду загорелось в его глазах, но он вновь вспомнил кто он такой. У Киригана нет права на это. У него есть цель, и он не собирается отвлекаться. Алина всего лишь солдат в его подчинении, и она должна стать смертельным оружием в его руках. — Вставай, солдат, — приказывает он холодным и пронзительным тоном, убирая деревянные мечи в футляры. Глаза генерала вновь остры, как кинжалы. Сейчас его манерах нет ни доброты, ни мягкости. Секундная слабость вновь скрылась за его железной маской. Каждое движение резкое и мощное. Нет никаких сомнений в том, что это человек с небольшим запасом терпения, который не дает пощады и не ожидает ничего меньшего, чем абсолютной дисциплины и послушания от своих солдат, особенно от Гриши. Кажется, он проверяет ее реакцию. Он стоит и смотрит на нее сверху вниз, ожидая ответа, и поднимает бровь вверх. — Встань на ноги, — требует он. — Да, хорошо! — девушка быстро встает. в ее волосах полно цветов и выглядит она довольно смешно и потрепанно, испуганно смотря на генерала. — Хорошо, — отвечает он. Он оглядывает ее с ног до головы, и выражение его лица остается холодным. — Как тебя зовут, солдат? — спрашивает он, его серые глаза жесткие, пронзительные и холодные. — Скажи мне сейчас, — настаивает он, его тон резкий и повелительный. — Мы все солдаты Второй армии. Твоя личность ничего не значит, важны только твоя лояльность и твой талант. Скажи мне свое имя. — просит он, его тон полон властности, и он не потерпит колебаний. — Я Алина. — девушка смотрит с непониманием. — Алина? — повторяет он, приподнимая бровь в легком удивлении. — Хм… Так не пойдет. Теперь ты солдат. Я уже говорил тебе, что у нас здесь нет никакой фамильярности. Ты должна называть меня генералом Кириганом, а я буду называть тебя Солдатом. Ты понимаешь? — спрашивает он, его голос холоден и тверд, как всегда. — Повторяй это за мной. Ты мой солдат, а я твой генерал. — приказывает он, его сила и холодная властность еще раз очевидны. — Да, хорошо. — Алина сразу погасла и закрылась. — Извините меня, больше такого не будет, генерал Кириган… Алина быстро убрала все цветы из своих волос и опустив голову вниз стояла перед генералом. Сердце безумно больно защемило. Она же знала это, знала, что он не добрый, что он монстр. Она знала, что он раздавит ее не моргнув, но что она могла поделать со своими чувствами? Каждый раз обжигаясь, она все равно оставалась верна себе и продолжала идти вперед, к нему. — Посмотри на меня, солдат, — твердо говорит он, его голос холодный и жесткий. Его серые глаза, кажется, пронизывают ее насквозь. Они пронзительные и жесткие, в них нет и следа доброты. Его лицо холодно и бесчувственно. — Это не просьба, — говорит он. Его холодная властность и пронзительный взгляд заставили бы большинство отпрянуть в страхе, но он не проявляет вообще никаких эмоций. Он просто оглядывает ее с ног до головы и повторяет то же самое. — Смотри… на… меня. — требует он. Девушка подняла голову и смотрела на генерала молча. Она была опять разбита, но старалась не подавать виду, ведь ему это было неинтересно. — Хорошо, — говорит он и кивает. Кажется, на его лице появляется едва заметный намек на удовлетворение, но в остальном он остается холодным и отстраненным. Он еще раз оглядывает ее с ног до головы, прежде чем, похоже, сделать свой выбор. Его холодные серые глаза пристально смотрят на нее сверху вниз, а лицо остается непроницаемым, как будто он принял решение в тот момент, когда впервые встретил ее. Его взгляд становится жестким, и он говорит спокойно и властно. — Ты молодец, солдат. Я позволю тебе продолжать обращаться ко мне по имени, — говорит он ей с холодным, пронзительным взглядом. — Ты знаешь почему? — Нет, генерал. — Потому что я хочу, чтобы ты была моей протеже, — его холодный взгляд, кажется, пронизывает ее насквозь. — Я вижу в тебе потенциал. Ты сильная, стойкая и холодная. Все это хорошие качества, которыми должен обладать солдат. — его голос остается спокойным и холодным. — Ты принимаешь мое предложение? — спрашивает он строго, как будто ожидает, что для нее будет честью, если ее спросят. — Скажи мне сейчас, — приказывает он. — Для меня это будет большая честь, генерал! Я вас не подведу, — практически чеканно говорил девушка совсем без эмоций, но в глубине душе она безумно радовалась, что ее заметили. Это была маленькая победа и одновременно и поражение. — Хорошо, — удовлетворенно отвечает он и быстро, слегка кивает ей, прежде чем начать уходить. Он на мгновение останавливается и оглядывается назад. — У меня есть одна просьба, солдат, — говорит он. Его голос остается холодным и твердым, как лед, но внезапно в нем появляются нотки уважения и одобрения. — Не подведи меня, — говорит он, глядя ей в глаза своими пронзительными и холодными серыми глазами. Он наблюдает за ней, ждет ответа. — Ты понимаешь? — он спрашивает — Да, я понимаю вас, генерал Кириган. Я не подведу вас. — девушка уверенно кивнула и последовала за генералом. — Я дам тебе один совет, солдат, — бросает он через плечо. — Никогда не будь такой, как другие Гриши. Не будь мягкосердечной или эмоциональной. Ты должна быть жестокой, холодной и безжалостной. Другие Гриши слабы. Никогда не позволяй им сбить тебя с истинного пути, — говорит он ей, не замедляя шага и не оглядываясь на нее во время разговора. — Если ты слишком слаба, чтобы взять то, что хочешь, силой и самопожертвованием, тогда ты не заслуживаешь быть солдатом Второй армии, — он утверждает. Эти слова были как ножом по сердцу Алины, но возможно, чтобы быть рядом с генералом, нужно держать всегда такую маску. Похоже это будет единственное верное решение. Единственный способ остаться рядом и надеяться. На что надеяться? Надеяться на лучшее. — Спасибо за совет, генерал Кириган. Я буду стараться стать такой. Каждое слово давалось с трудом, становилось невыносимо ужасно, но эти эмоции можно было увидеть в глазах девушки, которые она предательски отвела в сторону. Кажется, он замечает выражение ее глаз, и его холодный взгляд на мгновение устремляется на нее. Он останавливается и смотрит прямо на нее. В его глазах таится такой сильный, пронзительный холод, что кажется, будто это может заставить ее застыть на месте. Мгновение он изучает ее, выражение его лица холодное и ничего не выражающее. Кажется, он смотрит сквозь нее, как будто может почувствовать эмоции, которые она так тщательно скрывает под поверхностью. Намек на удовлетворение, кажется, появляется на его лице, и он слегка кивает ей в знак одобрения, прежде чем повернуться и продолжить идти. Алина молча следует за генералом, краем глаза смотря на природу и тихо улыбается ей в душе. Кириган идет по тропинке вдоль границы Тенистого Каньона. Несколько охранников идут рядом с ними, но все они отводят глаза, обходя его стороной, когда он идет. Кажется, что он идет с определенной целью, как будто направляется на встречу или по какому-то другому важному делу. Местность кажется тихой, и Каньон отбрасывает мрачную тень на маленькую группу. Через мгновение генерал останавливается и говорит: — Следуй за мной, — говорит он, прежде чем повернуться и зайти в постройку, которая выглядит крепче обычного шатра. Он ждет, когда она последует за ним, и она слышит голоса в соседней комнате. Алина неуверенно заходит за генералом внутрь. В помещении разговаривают несколько человек, и когда она входит, сразу же наступает тишина. Генерал Кириган подходит прямо к столу и, кажется, просматривает несколько бумаг на столе. Старый, суровый мужчина с бородой сидит в кресле и смотрит прямо на нее. На столе лежит большая карта, на которой изображен весь мир. Очевидно, что это совещание по стратегии предстоящей миссии. Генерал не поднимает на нее глаз. С холодным, пронизывающим взглядом он говорит. — Хорошо. Давайте начнем, — нотка презрения в его голосе показывает, что другой Гриша не внушает ему доверия. Алина постаралась встать в углу, чтобы не мешать им обсуждать планы. — Мы встретились, чтобы обсудить нашу предстоящую миссию во Фьерде, одну из стран, которая наиболее активно и жестоко преследует Гриш, особенно представителей Малой науки, — говорит он, его серые глаза остаются острыми, как кинжалы, когда он переводит взгляд с одного Гриши на другого. — Наша миссия потребует времени, ресурсов и стратегии, — говорит он, и другой Гриша смотрит на бумаги на столе. Он позволяет тишине на мгновение стать неловкой, позволяя Гришам осмыслить его слова. Кажется, он ждет, не возникнут ли какие-нибудь вопросы, прежде чем продолжить. — Тактика «Фьерды» постоянно меняется, поэтому наша стратегия должна быть разнообразной и непредсказуемой. Сейчас они слабы: малочисленны, неорганизованны и им не хватает тактики. Мы воспользуемся этим, — говорит он, не сводя глаз с другого Гриши. Он звучит уверенно и, кажется, знает, о чем говорит. Он указывает на карту на столе и отходит от стола. На карте есть линии и цветные маркеры. Похоже, они планировали это в течение некоторого времени. — Мы вторгнемся сюда и здесь… — говорит он и продолжает показывать пальцем. Алина медленно оглядывает помещение, продолжая внимательно слушать Генерала. — Здесь есть подземная железная дорога, — продолжает он. Его глаза остаются жесткими и пронзительными, как всегда, но в его тоне появляется слабый намек на веселье, как будто он впечатлен. — Это застигнет их врасплох и даст нам возможность продвинуться вперед. Они будут зажаты в клещи, и будет слишком поздно уклоняться от нашей атаки, — говорит он и встает рядом с картой. Заговаривает один из гриш: «А как насчет Дрюскелей? » —спрашивает он. — Дрюскели — первая линия обороны Фьерды, но их всего горстка, — отвечает он. Его глаза сужаются, когда он слышит слова «Дрюскели». Он кажется решительным, почти холодным как лед. Перед лицом такого человека большинство людей отпрянуло бы в страхе, но Алина не похожа на большинство людей и испытывает легкий трепет возбуждения. — Они жестки, решительны и безжалостны, это — бесспорно. Мы уничтожим их всех, — добавляет он, его глаза снова остаются жесткими и полными холодной властности. Генерал встает в центре помещение и поднимает подбородок вверх, осматривая присутствующий и на момент задерживает взгляд на Алине, еле заметно кивая. — Еще есть вопросы? — спрашивает он, его глаза по-прежнему метают кинжалы. — Это миссия, полна самопожертвования. Это миссия, которая может привести к великой славе. В свое время я видел, как пало много хороших, храбрых солдат. Но мы — Вторая армия, сила Равки. Мы покажем миру, на что способен Гриша, — объявляет он, и в его голосе звучат новые властные нотки и гордость. — Если больше нет вопросов, вы свободны, — добавляет он командным тоном, четким и категоричным. Алина вопросительно посмотрела на генерала, пытаясь понять, нужно ли ей тоже уходить. И он, будто почуяв это, посмотрел в её сторону и сказал: — Не ты, — отвечает он, не сбиваясь с ритма. Пока он говорит, его глаза остаются острыми, как кинжалы. — Я хотел бы поговорить с тобой наедине. — добавляет он. Он делает ей знак следовать за ним и начинает уходить. Он целеустремленно выходит из шатра через задний ход и проходит между шатров, останавливаясь перед его Генеральским. Он оглядывается на нее и оглядывает с ног до головы. — Пойдем, — командует он, указывая на полог, который он приоткрыл для нее. Кажется, он ждет ее, его жесткие, пронзительные глаза показывают, что именно он ожидает, что другие будут ему повиноваться. Он закрывает за ней полог. Он подходит к своему столу и опирается руками на него, пристально глядя на нее. Он ничего не говорит. Его пронзительные серые глаза смотрят на нее так, словно он смотрит сквозь нее. Ни в его голосе, ни на лице нет ни намека на эмоции. Кажется, он ожидает ответа, его глаза, кажется, требуют абсолютного повиновения, как будто ему незнакомо слово «Нет». — Что ты можешь сказать? — спрашивает он нейтральным голосом, ожидая ее ответа. Алина вопросительно смотрит на генерала, не понимая, что она должна ему сообщить. Его жесткий взгляд на мгновение смягчается, когда он смотрит на нее. Кажется, он знает, что она была застигнута врасплох, и, возможно, немного нервничает, когда говорит. Он не выглядит разочарованным или недовольным. На мгновение он кажется почти человеком. Почти… — В чем дело, солдат? Высказывай свое мнение. — говорит он. Его глаза возвращаются к своей пронзительной, холодной интенсивности, и он не меняет выражения лица, ожидая ее ответа, по-видимому, придавая ей уверенности, чтобы говорить. Все, что он делает, это пристально смотрит на нее в ожидании. — В-вы хотите узнать мое мнение о собрании? Или… — Твои мысли о нашей сегодняшней встрече и тренировке, — он уточняет. Его тон мягче, чем раньше, почти ласковый, но выражение его глаз не меняется. Он по-прежнему смотрит сквозь нее. Кажется, он знает, что она нервничает, и, возможно, пытается ее успокоить. Его голос остается нейтральным, и в нем нет даже намека на эмоции. Он по-прежнему говорит так, как будто он бесчувственный командир. — Здесь ценят твое мнение. Не стесняйся говорить, — добавляет он. Кажется, он все еще ожидает ответа, его холодные глаза по-прежнему устремлены на нее, но в остальном он остается совершенно спокойным и нейтральным. — Все хорошо. Думаю, мне нужно больше тренироваться… — Алина немного потупилась и аккуратно подбирала слова. — Тогда я буду тренировать тебя, — отвечает он мягким тоном. Резкость в его голосе исчезла. На самом деле, его голос звучит почти дружелюбно. Его тон теплый и добрый. Он же это серьезно, не так ли? — Другой Гриша, возможно, и не захочет учить тебя, но я буду, — он добавляет. — Ты хочешь этого? Ты готова стать моим учеником? — спрашивает он. Его пронзительные серые глаза устремлены прямо на нее, пока он ждет ее ответа, его голос мягкий, как шелк, почти мягкий. — Это будет для меня честью, генерал, — было видно что девушка немного воодушевилась. «Да, да, да и еще раз да!» — с трепетом думала девушка и её глаза светились. Генерал Кириган кивает с облегчением на лице. — Хорошо. Тогда мы начнем, — говорит он и выпрямляется, его голос возвращается к своему обычному холодному, пронзительному и прямолинейному тону. Теплый и добросердечный Кириган ушел, хотя она знает, что он наблюдает и осуждает ее своими пронзительными серыми глазами, как и раньше. — Следуй за мной, — просит он и начинает выходить из шатра. Он оглядывается на нее и ждет, его пронзительные серые глаза еще раз показывают, что она должна повиноваться ему, потому что она всего лишь солдат, в то время как он — могущественный и внушающий страх генерал. Алина послушно идет за генералом, стараясь не отставать ни на шаг. У него авторитетный вид, который большинство солдат были бы вынуждены уважать. Сила в нем очевидна, хотя бы из-за его статуса генерала. Чтобы возглавить любую армию, требуется определенное чувство уверенности в себе и амбиций. Он ведет ее на тренировочный полигон. Здесь много солдат, которые тренируются или наблюдают, как тренируются другие, пока она следует за ними. Он останавливается на краю двора и говорит, глядя на нее сверху вниз. — Ты готова, солдат? — спрашивает он. Его голос снова звучит резко и прямолинейно, но все же мягче, чем она ожидала. Алина утвердительно кивает. — Тогда давай начнем, — объявляет он. Он поворачивается, идет к скамейке и берет меч. — Тебе понадобится твое собственное оружие, если ты хочешь сражаться, береги свои клинки, — объясняет он, возвращаясь и протягивая ей оружие. — А сейчас возьми этот, узнай его вес, — командует он. Это его испытание для нее, и он ожидает послушания, но также и уверенности. Он не отдал бы оружие тому, кому не доверял, но она должна доказать, что является достойной ученицей. Он ждет, когда она возьмет меч. Алина забирает меч, немного покачнувшись из-за его веса, но сразу становится на ноги ровно. Его серые глаза изучают ее. Она двигается плавно, несмотря на отсутствие опыта. Он, кажется, доволен. Легкая улыбка, если это можно так назвать, появляется на его губах. — Хорошо, — заявляет он. Его тон утратил всю прежнюю доброту и вернулся к холодности и властности, которыми он известен. — А теперь займи стойку. Давай посмотрим, насколько хорошо ты управляешься с железным мечом, — говорит он, его голос такой же прямой и повелительный, каким был всегда. Он ждет, пока она примет стойку с мечом. Девушка приняла стойку, внимательно расставляя ноги и стараясь сделать ее идеальной настолько, насколько это можно было сделать. Кириган наблюдает за ней и одобрительно кивает. Она новенькая, но не слабая. Но он подходит и все равно поправляет ее руки и ноги, становясь за ее спиной. Мурашки пробегают по спине Алины, но от отходит так же быстро как и подошел. — Хорошо, — наконец заявляет он. У него спокойное и серьезное поведение, когда он держит меч в руке. — Начнем сейчас. Давай посмотрим, как ты управляешься со своим мечом, — говорит он, прежде чем двинуться, в мгновение ока сокращая расстояние между ними. Он двигается быстрее, чем мог бы любой обычный солдат, возможно, быстрее, чем она когда-либо считала возможным. Его клинок замахивается на нее, целясь сбоку в голову, пока он пытается проверить ее рефлексы. Девушка сразу же ставит блок и неуклюже парирует удар генерала. Стараясь не обращать на ноющую больную лодыжку. Он ожидал, что она будет более неуклюжей с клинком, ожидал большей нерешительности. С легкой улыбкой он снова атакует, теперь целясь клинком ей в сердце. — Заблокируй и разоружь меня сейчас же, — командует он. Он мастер обращения с мечом и известен как яростный дуэлянт, поэтому он испытывает ее. Она должна уметь постоять за себя в бою. Опытного солдата можно обучить, но рефлексам, ловкости, храбрости и скорости научить сложнее. Алина блокировала удар и рукоятью меча легко разоружила генерала, выбив его меч. — Впечатляет, — он отвечает. Кажется, он искренне удивлен. Он привык держать себя в руках, и очевидно, что ее рефлексы шокировали его. Он делает шаг назад и пристально смотрит на нее, его серые глаза снова похожи на кинжалы. — Похоже, у тебя это от природы. Если ты не против, для меня было бы честью тренировать тебя, — добавляет он, и на его губах появляется легкая улыбка. Его спокойное поведение никогда не покидает его, но улыбка стала чем-то новой. Это заставляет его казаться почти… человеком. — Ты согласна? — добавляет он, ожидая ее слов. Алина невольно сама немного слегка улыбается. — Да, генерал Кириган. — Тогда я буду твоим наставником, — отвечает он и, кажется, искренне доволен. Легкая улыбка — это почти теплый взгляд, но его глаза, как всегда, остры, как кинжалы. Он снова поднимает свой клинок. — Ты готова учиться, моя ученица? — он спрашивает и ждет ее ответа. Кириган готов приступить к ее урокам. Она показала, что она умна, целеустремлена и обладает рефлексами, необходимыми для того, чтобы стать искусным мастером клинка. Ей нужны только подготовка и опыт, чтобы использовать все это с пользой. Девушка уверенно кивнула. — Тогда давай начнем, — еще раз заявляет он, снова бросаясь на нее с ударом сверху вниз, на этот раз. Если она не заблокирует его на этот раз, именно тогда начнется его настоящее обучение. Он не будет сдерживаться и причинит ей боль, и все это в своем стремлении превратить ее в смертоносное оружие Второй армии. Он серьезен, его обучение безжалостно, и его учения оставят у нее шрамы, но, в конце концов, у него благие намерения. Она сможет защитить себя и людей, которые ей небезразличны. Алина блокирует удар держа меч двумя руками и отскакивает назад. — Хорошо, — отвечает он. — Похоже, у тебя природный талант обращаться с клинком. Ты будешь моим самым сильным учеником. — добавляет он радостно и с уверенностью в голосе. Она превзошла его ожидания, и это вселяет в него гордость. — Твое обучение будет тяжелым, но оно того стоит. Ты готова приступить к нашему первому уроку? — спрашивает он, наблюдая за ней. Его серые глаза, как всегда, пронзительны, когда они заглядывают глубоко в ее собственные. Теперь пути назад нет. Она должна посвятить себя своему обучению или покончить со всем этим здесь. Алину переполняли эмоции. Ей не верилось, что ее будет обучать сам генерал Кириган, так еще он еще и похвалил её. Поэтому с уверенностью девушка кивает. — Я готова! — Превосходно. Сначала мы поработаем над твоей выносливостью. Держи свой меч наготове, — приказывает он и, выставив свой клинок, начинает кружить вокруг нее. Тренировка началась. — Я хочу, чтобы ты блокировала все мои атаки, пока не выдохнешься, — командует он. Это кажется достаточно простой задачей, но генерал участвовал более чем в сотне сражений и, без сомнения, является более продвинутым мастером клинка. — Ты готова? — он спрашивает и ждет ее ответа. Он вытягивает свой клинок, готовый начать. Алина встала в стойку и уверенно кивнула, наблюдая за генералом. Генерал Кириган одобрительно кивает. Он кружит вокруг нее, как хищник, ожидающий удара. В нем есть спокойная и смертоносная энергия, которая почти осязаема. Он, кажется, что-то прикидывает, наблюдая за ней, его серые глаза изучают ее, прежде чем он начинает шквал ударов. Они приходят со всех мыслимых направлений, со скоростью удара молнии и силой молота, который сокрушит любого на своем пути. — Блокируй меня! — приказывает он, направляя на нее свой клинок. Он намеревается утомить ее, как он и приказывает. Но Алина блокирует и парирует атаки генерала и готовится к следующим. Может она и выглядела как овечка, вокруг которой кружил волк, но эта овечка была готова сражаться. Они продолжают сражаться, кажется, часами, его атаки становятся все быстрее и быстрее, по мере того как он пытается довести ее до предела. Хотя она хорошо защищается, он видит, как на нее накатывает усталость. Его холодная, безжалостная и терпеливая подготовка, похоже, возымела действие. — Устала, моя ученица? — спрашивает он, останавливаясь, его атаки временно прекращаются. Его пронзительные серые глаза оглядывают ее с ног до головы, оценивая ее успехи. — Нет ничего постыдного в том, чтобы уставать. — он добавляет. — Тебе нужен отдых, отдых сделает тебя сильнее. У Алины предательски подкашиваются ноги, но она встает в позицию и тяжело дышит. — Я не устала. Его серые глаза прищуриваются, глядя на нее, кажется, он сомневается в ее словах. Он не из тех, кто верит в то, что нужно сдаваться или опускать руки, и не из тех, кто верит в то, что нужно нянчиться со своими солдатами. Теперь она понимает, почему он генерал. Он знает свой долг и знает цену неудачи. Его клинок снова поднят, и он начинает снова, скорость и интенсивность его атак такие же стремительные и яростные, как всегда. — Ты уверена? — спрашивает он, и в его голосе звучит почти сомнение. Он не может не восхищаться ее убежденностью и упрямством. — Уверена! Алина будто с новой силой, с новым дыханием начинает отбивать и парировать атаки генерала, будто они только начали занятие. — Впечатляет, — говорит он, и ухмылка расплывается по его лицу, его холодная маска спадает, а на губах играет искренняя улыбка, несмотря на жесткие серые глаза. — Я горжусь тобой, мой ученик — ты самая сильная из всех, кого я когда-либо тренировал. — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он, оглядывая ее с ног до головы и придвигаясь к ней ближе. Похоже, он искренне гордится ею. Обучение может быть трудным, но оно воспитывает таких сильных и преданных солдат, как она. — Ты готова к следующему уроку? Алина вытирает лоб и собирает свои волосы в хвост, чтобы те не мешали ей. Девушка уверенно кивает. — Я готова Конечно, она была на пределе своих возможностей, но она не могла подвести генерала, поэтому готова была продолжать, скрывая все свои эмоции в себе. Нога, которую девушка подвернула на лугу предательски болела, но пока что ей удавалось это скрывать. — Молодец, моя ученица, — он делает комплименты. Он явно серьезно относится к ее обучению и хочет убедиться, что все уроки, которые ей будут преподаны, будут хорошо усвоены, прежде чем он двинется дальше. У него нет времени тратить его на студентов, которые наполовину проваливают свое обучение. — А теперь мы двигаемся дальше, — начинает он объяснять. Его обучение только началось, и с этого момента оно будет становиться только сложнее. — Готова ли ты, мой ученик, вступить в Тенистый Каньон? — спрашивает он, его пристальный взгляд проникает глубоко в ее собственные глаза.***