Песни о волках и драконах

       Леди Старк закрашивала белесые пряди волос мальчика, чьё детство пришлось на кровавую эпоху смут и междоусобных войн. В свои неполные десять лет он стал королём — правителем без королевства, владыкой костей и пепла, властителем соженных полей и замков, монархом, чей венец украшает чело узурпатора.        Джейкерис Веларион, желая заручиться поддержкой Севера, прибыл в Винтерфелл не один. С лёгкостью, что отличает истинных наследников драконьей крови, он слез со спины Вермакса, следом стаскивая мальчонку — с черными, как вороново крыло, волосами и аметистовыми глазами — разумная предосторожность, по правде сказать.        Лорд Криган Старк, верный своей клятве, поддержал притязания Рейниры Таргариен на отцовский трон, созвал знамёна, и многотысячная армия выдвинулась ко Рву Кейлин — и дальше на юг. В Винтерфелле остались счастливые воспоминания, небольшой гарнизон, четыре его дочери и маленький черноволосый Эгг, чьё истинное имя было известно лишь тем, кому лорд Старк мог безоговорочно доверять. Тот самый Эгг — мальчишка-оруженосец, которому суждено было стать Эйгоном III Таргариеном — Зимним Драконом.       Леди Алессия Старк стала полноправной хозяйкой Винтерфелла в свои шестнадцать лет. «В Винтерфелле всегда должен сидеть Старк», — говорил отец, прощаясь с дочерью в мрачной замковой крипте.        Уже прошло больше года с того момента, как хранитель Севера и её старший брат Рикон покинули тёплые стены древней твердыни, отправившись на войну, где не может быть победителей и проигравших — истинно верно лишь то, что зима, суровая и неумолимая, близко. Долгая зима, что принесёт погибель в Вестерос — и сторонникам Чёрных, и соратникам Зелёных. Пожар войны вот-вот сменится безжалостным холодом, который обхватит своими костлявыми пальцами Вестерос, подобно тому, как пьянчуга накрывает ладонями игральные кости.       Смесь масел и трав, которую леди Старк наносила на волосы сынишки Рейниры и Деймона, наполняла душистым ароматом чертог. Мальчик беспокойно ёрзал на стуле. Эйгон, в чьих жилах бурлила драконья кровь, не желал мириться с тем, что он вынужден скрываться в далёком Винтерфелле, — за сотни лиг от Красного Замка, — притворяясь оруженосцем. Убийство Рейниры Таргариен и смерть трёх старших братьев не убавили его решимости отомстить тем, кто лишил его права на счастье, материнской любви и титула. Его отвага придавала решимости и Алессии, но ночи её становились всё беспокойнее, а вести от отца и брата не приносили ей столь желанного умиротворения.       Голос Эйгона позволил ей смахнуть наваждение, что было вызвано мрачными думами и беспокойством, не покидавшим её с того дня, как отец и брат покинули замок. — Есть известия с юга, миледи? — поинтересовался её маленький правитель Семи Королевств. — Боюсь, что нет, мой король. Метель не затихает уже добрых три дня. Вряд ли хоть одна птица, если она вообще была, достигнет Винтерфелла в ближайшие дни, — задумчиво проговорила леди Старк. — И как долго она продлится? — хмуря брови, спросил мальчик. — Моя няня рассказывала о сугробах, что достигали ста футов, и о буранах, бушевавших годами. Дети рождались долгой ночью, взрослели и умирали, так и не увидев солнечного света. Справедливости ради, она ещё упоминала о грамкинах и снарках, так что я не уверена, можно ли тут положиться на её слова, — мягко улыбнувшись, ответила Алессия. — Мне нравится снег — он прячет то, что люди так отчаянно хотят скрыть, — тихо вымолвил мальчик. — И то, что им дорого, мой король. В первую очередь — как раз это.        Эйгон, спрыгнув со стула, подбежал к зеркалу, придирчиво рассматривая её работу. Недавно он заявил, что проще побрить голову налысо, чем постоянно перекрашивать светлые пряди. Ещё несколько месяцев и вся краска выйдет — и волей-неволей придётся прислушаться к просьбе её милого маленького короля. — Мне ещё нужно почистить кольчугу сира Родрика, — вмиг посерьёзнев, сказал Эгг. — Воспользуйся тайным проходом. Мы непозволительно много времени проводим вместе, а пустые пересуды и толки нам ни к чему, — обняв мальчика, произнесла Алессия.        Проход в стене, о котором ей рассказал Рикон, вёл в крипту, но если свернуть на второй развилке не вправо, а влево, можно было выйти на поверхность как раз у конюшен.       Не желая привлекать к персоне мальчика излишнее внимание, отец пристроил Эгга оруженосцем к своему верному рыцарю — сиру Родрику. Опытный боец, он был ещё крепок и силён, хоть седина и припорошила некогда тёмные длинные волосы. Сам он скорее напоминал бочонок, нежели рыцаря, но Алессия не по наслышке знала, что внешность бывает обманчива. Именно сир Родрик обучал её и Рикона искусству боя, а в праведном гневе, как говаривал отец, тот походил на свирепого вепря. — Доброй ночи, миледи, — шепнул ей на прощание её маленький король.

***

      Блеклое северное солнце скрылось за горизонтом, и на небе, одна за одной, начали появляться холодные и далёкие звёзды. День выдался на удивление ясным, и дети, коих в замке было больше, чем боеспособных мужчин, весь день играли в снежки.       Её младшие сёстры вернулись в свои покои раскрасневшиеся и мокрые от налипшего на них снега и пота. Лиарра, самая старшая из них, была одного возраста с Эйгоном. Линара и Алисанна — ещё младше. Сердце леди Старк наполнялось теплом, когда она смотрела на их беззаботные детские лица. Их глаза искрились от счастья, что мы можем познать только в детстве. Эти малыши не видели жестокости и уродства реального мира, не познали отчаяния и боли.       Аметистовые глаза Эйгона, что из-за чёрных волос приобрели цвет глубин океана, напротив, сулили непокорным лордам и мятежным родственникам пламя и кровь. В Эйгоне, как в наследнике крови древней Валирии — Империи, что была построена на костях и пепле — сплелись безумие и величие, и даже сейчас леди Алессия могла с уверенностью сказать, что мальчик, вопреки всем потерям и трудностям, станет драконом, а не послушной овечкой. Его взгляд горел пламенем сотни костров, драконьим пламенем.        В замке зажигали огни, сменялись часовые на стенах и башнях, детей укладывали спать. Сделав несколько глотков вина, леди Алессия Старк мрачным взором окинула свои покои. Горячий напиток вызывал сонливость, и ей ужасно хотелось забыться в небытие хоть на одну ночь, но стоило девушке только сомкнуть глаза, как какой-то зловещий божок уносил её в царство мрака и отчаяния. Ночные кошмары стали неотъемлемой частью её жизни — каждую ночь леди Старк видела смерть отца и брата, сожжение Винтерфелла и ту разруху, что оставляет после себя война. Волчьи сны или квинтэссенция её страхов? Кто знает…        Горячая ванна и лишний бокал вина должны были подарить ей забвение, пусть и недолгое, но столь желанное, однако боги, в насмешку, или в наказание за то, что она не желала принимать их страшные ночные дары, воплотили один из кошмаров леди Алессии в жизнь — морозный воздух сотряс неистовый рёв дракона. Его всадник принёс на Север пламя и кровь.        Алессия, понимая, что дорога каждая минута, ринулась к покоям сира Родрика и её маленького короля, даже не озаботившись накинуть поверх льняной ночной сорочки хотя бы плащ. На стенах затрубили в рог — один протяжный сигнал, второй — враг приближается.        Стремглав сбежав по лестнице, ведущей к подножию башни, она натолкнулась на сира Родрика и Эйгона, в глазах которого читался неприкрытый ужас, тут же сменившийся жаждой отмщения. — Это Вхагар… — задыхаясь, выпалил Эйгон.        Опустившись перед ним на колени, леди Алессия коснулась ладонями его щёк, трепетно и нежно, обращая внимание мальчика на себя. — Послушай меня внимательно, милый. Я знаю, что ты устал убегать и скрываться. Ты можешь ненавидеть меня за то, что я собираюсь сделать, но я поклялась защищать тебя — даже ценой своей жизни. Будь умницей, и слушайся сира Родрика. Он знает, что делать, — она сняла серебряную подвеску в виде головы лютоволка, вкладывая её в ладонь Эйгона — тёплую, с новыми мозолями и мелкими порезами.       Алессия не думала, что драконы способны лить слёзы, однако несколько солёных капелек скатилось по щекам короля. Эйгон, не хотевший, чтобы его обожаемая леди запомнила своего правителя как плаксу, быстро вытер лицо, сжал свободной ладонью её руку — холодную, как снег за окном, оставил целомудренный поцелуй на её щеке, и последовал за сиром Родриком.       Теперь в пору было разрыдаться северянке, но она лишь прошептала вслед королю: «Ты должен выжить, Эйгон. Любой ценой».       Их прощание заняло не более двух минут, однако новый крик дракона сотряс замок. Поднявшись на негнущихся ногах с каменного пола, леди Алессия устремилась во двор — огнедышащий ящер был совсем близко.        Малочисленный гарнизон, оставленный её отцом, толпился у оружейной и на замковых стенах. Перескочив сразу несколько ступенек, Алессия Старк врезалась в оруженосца, которому едва ли было больше, чем Эйгону. Глаза мальчика напоминали бездонные озёра, только вместо воды в них плескался истинный, первобытный страх. Встряхнув мальчонку за плечи, она велела ему бежать в покои мейстера, к Вороньей Вышке — чем больше писем успеет послать старик, тем лучше. Снегопад прекратился, полная луна и сотни факелов освещали каменные стены Винтерфелла, но ни одного ворона леди Старк до сих пор не увидела. Оруженосец растворился в то же мгновение.        Один из встречных рыцарей попытался было накинуть на её плечи свой плащ, но она отмахнулась, отдав ему и ещё одному стражнику приказ собрать её сестёр в покоях отца, что располагались на втором этаже Великого Замка, и приставить к ним охрану.       Леди Старк не могла позволить им скрыться так же, как и Эйгону, ведь наследника Рейниры вроде как никогда и не было в стенах Винтерфелла, а вот отсутствие её младших сестёр вызовет много нежеланных вопросов.       Только Алессия и старый мейстер знали, что Эйгон прожил в этом замке больше года, и под покровом ночи покинул твердыню северных лордов. Стоит возблагодарить богов за предусмотрительность Брандона Строителя, что воздвиг на горячих источниках Винтерфелл восемь тысячелетий назад — не будь в крипте и замковых стенах тайных проходов, её маленький король ни за что бы не смог покинуть твердыню незамеченным. А так, сир Родрик выведет мальчика на поверхность близ Зимнего городка, и два путника, затерявшись в северной пустоши, отправятся к Стене. Чёрные братья не принимают участия в войнах, да никто и не подумает искать Таргариена на краю света.       План лорда Старка, включавший в себя даже такую деталь, как съестные припасы и оружие, оставленные в крипте, был во многом хорош, но как и всё в этом мире — обладал несколькими изъянами. Путникам придётся, по крайней мере некоторое время, путешествовать пешком, но не это беспокоило леди Алессию. Зима. Непогода скроет следы беглецов, но она же может сыграть с ними злую шутку, погубив их. Леди Старк молилась старым богам, прося их послать её маленькому королю не только мужества и терпения, но и выносливости. Мальчик должен выжить — всё же, огонь топит лёд, и Эйгон Завоеватель доказал это утверждение на деле. А Деймон, убив последних Зелёных, коих остались единицы, коронует своего сына железным венцом с рубинами.        Её голос, гомон и проклятия северян, беспокойное ржание лошадей, звон стали, шум боевых рогов, отдалённый вой волков — все звуки этого мира потонули в рёве Вхагар, что грузно опустилась на замковую стену.       Маленькое войско леди Старк едва ли насчитывало две сотни бойцов, но горячее дыхание дракона в мгновение ока сократило число защитников Винтерфелла вдвое. Даже слепец мог бы узреть, что битва была проиграна. Хотя она назвала бы это скорее бойней.       Смяв своими лапами ещё с десяток человек, колоссальных размеров ящер с зелёной чешуёй извергнул чёрное пламя, превращая храбрых северян в горящие куски мяса. Драконий всадник, расправившись с большей частью гарнизона, теперь с наслаждением взирал на то, что осталось от защитников Винтерфелла.        Поняв, что с Вороньей Вышки так и не взлетела ни одна птица, леди Алессия Старк минула ещё один лестничный пролёт Великого Замка, надеясь оказаться в покоях мейстера, пройдя через мостик, но детский плач, до боли знакомый, заставил её отвести взор от ночного неба, что уже начинало сереть.        Во дворе, среди пепла и снега, стояла её младшая сестра. Непоседливая и любознательная Линара, которую должны были надёжно охранять, находилась в каких-то жалких пятидесяти ярдах от пасти Вхагар.       Когда всё закончилось, леди Алессия Старк не могла сказать, что толкнуло её на столь отчаянный поступок. Лучи восходящего солнца осветили серебряные искры в глазах северянки, что, в считанные мгновения преодолев отделяющее её от поля битвы расстояние, закрыла собой плачущую сестру.