Огонька не найдётся?

С тех пор их режим дня поменялся настолько, что теперь оба проводили друг с другом максимально возможное количество времени. С утра Димка заходил за Никитой, и они шли в школу, выкуривая одну сигарету на двоих. Затем расходились по разным кабинетам и встречались вновь в столовой. Затем снова по кабинетам. А после Димкиной тренировки и Никитиного моделирования шли вместе домой к одному из них, чтобы поесть и сесть за уроки и подготовку. Ну а то, что у Никитки совершенно не оставалось времени на Ксюху, было даже на руку Диме. Конечно, он чувствовал себя немного виноватым, но в глубине души так приятно осознавать, что обществу девушки друг предпочитает его, Димку. — О нет. Нет, нет! — запротестовал Димка, увидев в руках друга знакомый синий учебник. — Да, да и ещё раз да, – твёрдо сказал Никита, призывно вертя книжку в руке. — Нет, Никито-о-ос, ну завтра же выходной, можно же отдохнуть и заняться чем-то менее противным, чем эта матеша, — заныл Димка. — Давай хотя бы пару заданий, – уговаривал его Никита. — Меня эти логарифмы убивают. — От алгебры ещё никто не умирал. — Но проверять не хочется, — парировал Димка. — Я просто хочу, чтобы ты поступил, — тон Никиты посерьёзнел. Димка обречённо вздохнул и согласно кивнул. Занимались и правда недолго. Уже спустя десяток решённых задач и пару зашаливших Димкиных нервишек, решили отвлечься и выпили по кружке чая с булочками. Бабушка у Никитоса печёт такие вкуснючие булочки с маком, что Димка съедал сразу несколько. После перекуса ребята вернулись в комнату, усевшись у компьютера. Димка уткнулся в свой смартфон, откинувшись на спинку стула и задрав ноги на краешек стола, а Никита водил курсором по списку игр, выбирая, во что же поиграть. — О, только не это, — недовольно пробормотал Димка, заметив, какую именно игру запускает друг. — В чём дело? — спросил Никита, не отрываясь от экрана, там появилось изображение длинного коридора заброшенной больницы. — Ненавижу аутласт, — сказал Димка. — Потому что боишься, — самодовольно сказал Никита. Димка раздражённо нахмурился: — Вовсе не боюсь! Просто все хорроры — дерьмо. Как вообще в них можно играть? Невозможность дать отпор врагу — самое бредовое решение! Почему бы вместо возможности спрятаться или убежать не ввести возможность врезать по морде или достать калашникова. — В таком случае это был бы обычный шутер, — Никита пожал плечами, всё также увлечённо пялясь в экран, туда, где главный герой бродил по окровавленной палате. Димка раздражённо прицыкнул и хотел было опустить задранные на стол ноги, чтобы убраться от компа подальше, как из-за угла с соответствующим звуковым сопровождением вынырнуло очередное изуродованное нечто, пытаясь наброситься на игрока. От этого триггера Никита вздрогнул. А вот Димка не вздрогнул. Он всего лишь громко вскрикнул и с таким рвением отпрянул назад, что стул покачнулся, и парень грохнулся прямо на пол. — Заткнись, — раздражённо бормотал он, вставая, пока Никита изо всех сил пытался спрятать свой смех, прикрывая рот рукой. — Испугался бабайки? — продолжал подначивать его Никита. — Ничего я не испугался! — запротестовал Дима, — просто у тебя стул кривой какой-то. — А завизжал тоже стул? — не унимался Никита. — Ещё одно слово, и состав твоих зубов тронется, — с досадой пробормотал Димка. Никита лишь усмехнулся, сверкая своей белоснежной улыбкой: — Что за мода — решать все проблемы при помощи кулаков? — Почему только кулаков? — ухмыльнулся Димка, — наподдать с ноги — тоже действенный способ. — Я и не сомневался в этом, — Никита, снисходительно улыбнувшись, достал наушники. — Надену их, чтобы не испугать тех, кому давно пора в кроватку. Димка выдал в ответ несколько нецензурных ругательств, но, похоже, Никита их так и не услышал. Удобно устроившись на диване, он уткнулся в экран смартфона и сам не заметил, как уснул.

* * *

Он бежал по коридорам своей школы и не узнавал их. Выкрашенные привычным мятным цветом стены были заляпаны чем-то тёмным. При таком плохом освещении и периодически мигающих лампочках плохо разглядишь, чем именно, но у Димки появились подозрения, что это была кровь. Он бежал по нескончаемому коридору и слышал позади себя мерзкие хлюпающие звуки. Как будто какое-то существо с полным отсутствием лёгких пытается научиться дышать. Димка бежал изо всех сил, но его белые кроссы как будто превратились в чугунные, и ноги поднимались с трудом. Но Димка всё равно бежал и бежал. И знал, что ни в коем случае нельзя оборачиваться. Главное – бежать. Он завернул за угол, заметил мелькнувшую сине-белую полосатую футболку и, узнав Никитоса, ринулся за ним. Ноги всё тяжелели, и бежать стало невыносимо, но Димка не оставлял попыток. — Никитооос! — орал он, делая шаги из последних сил. Но Никита его, похоже, не слышал, он бежал вперёд, не оглядываясь. — Никита, — орал Димка, — постой! Хлюпающий позади монстр перестал волновать Димкино воображение. Больше всего он сейчас хотел догнать друга или хотя бы докричаться до него. Казалось, что от этого зависела его жизнь. — Никитка, подожди! Никитаааа, — кричал он что есть силы и тянул руки вперёд, пытаясь ухватить друга за полосатую футболку, но тот в последний момент ускользал. Полосатая футболка исчезла за углом, и Димка, еле волоча потяжелевшие ноги, последовал за ним. Завернув за угол, почувствовал, что в лицо ударил мощный порыв холодного ветра. Он понял, что стоит на краю пропасти, но самое ужасное было то, что Никиты не было рядом. Димка видел только, что полосатая футболка стремительно уменьшается, падая вниз. — Неееет! — закричал Дима, — Никита! В голове билась только одна мысль «надо добраться до Никиты», и он бесстрашно прыгнул в пропасть за ним, изо всей силы дрыгая руками и ногами, пытаясь преодолеть сопротивление холодного воздуха. — Никита! — его голос уже охрип, но он не переставая, звал его. Вдруг почувствовал знакомый, до боли родной запах друга, от него пахло мятной жвачкой и безопасностью. — Дим, — услышал он сонное бормотание рядом с ухом, — что случилось? Димка распахнул глаза, полностью дезориентированный и не до конца отошедший ото сна. Он плохо понимал, что происходит. Тяжело дыша, он слегка приподнял голову и почувствовал, что весь в холодном поту. В сознание ворвались кусочки вчерашнего вечера и как он незаметно для себя уснул на диване друга, пока тот рубился в Outlast. А сейчас он лежит в кромешной темноте, изо всей силы вцепившись в футболку друга и не желая отпускать ткань из своих пальцев ни на секунду. — Что случилось, Дим? — шёпотом повторил Никита вопрос, в голосе слышалось беспокойство. Лицо Димы обдало тёплым мятным дыханием, и это успокаивало, приводило мысли в порядок, хотя сердце всё равно колотилось как бешеное. — Ты… упал, — сказал Дима, вздрогнув от ещё свежих воспоминаний. — Что? Куда упал? — обескураженно произнёс друг. — В пропасть, — коротко ответил он. — В какую ещё пропасть? — недоумённо спросил Никита. — Возле кабинета ОБЖ. До ушей донёсся тихий смешок Никиты, и щёку Димки вновь обдало приятным тёплым воздухом. — Ты поэтому так кричал? Димка застыл, но футболку друга не отпустил: — Я кричал? — Ага, да ещё как! Я думал, бабушку разбудишь. — Чёрт возьми, — с досадой пробормотал Димка, прикрыв веки. — Ты моё имя кричал, — уточнил Никита, в голосе послышались самодовольные нотки. Димка простонал что-то нечленораздельное, утыкаясь лицом в плечо друга, затем пробормотал: — Ты падал, и я пытался тебя поймать. Ясно? — Говорят, если во сне падаешь, значит растёшь, — задумчиво пробормотал Никита, затем, приблизившись, добавил, — но так как падал только я, то и вырасту тоже только я. Димка шутку не оценил и, нервно сглотнув, прошептал: — Это из-за твоего грёбаного аутласта! — Я не знал, что ты такой впечатлительный, — тихо рассмеялся Никита. — Заткнись, — тихо пробормотал Димка, притиснувшись к тёплому телу друга сильнее. Близость Никиты успокаивала. Запах, голос, прикосновения — всё это дарило ощущение безопасности. И глаза Димки снова начали закрываться. Уже почти провалившись в сон, почувствовал, как тёплая рука несмело легла на его плечо. Дима, отпустив смятую ткань футболки, положил ладонь на талию друга и вот тут окончательно заснул.

* * *

Воскресное утро встретило Димку солнышком, пробивающимся из-за неплотно занавешенных штор, приятным ароматом оладушек и совсем неприятными холодными брызгами воды. — Подъём! — услышал он довольный голос друга, тот продолжал посылать капли воды на только что проснувшегося Диму. — Прекрати, балбес, — сонно пробормотал Димка, зарываясь в одеяло с головой. — Вставай! Бабушка оладушек напекла, — продолжал настаивать Никита. При упоминании оладий, Димка заинтересованно выглянул из-под одеяла: — Ради оладушек можно и встать в такую рань. — Какая рань?! Ты на время смотрел? Сейчас почти одиннадцать! — возмутился Никита. — Вот именно! Одиннадцать! В воскресенье просыпаться в одиннадцать — преступление. К тому же, я вообще не выспался… — Ах да, у тебя сегодня ночь кошмаров, — Никита насмешливо смотрел на то, как Димка выползает из-под одеяла. — Это ты виноват со своими играми, — пробубнил Димка, — мне снилась школа. — При чём здесь я? Действие аутласт вообще происходит в заброшенной психбольнице. — Школа, психбольница… не вижу различий. Пока усаживались за стол, где их ждал завтрак, продолжили обсуждать ночной кошмар Димы, деликатно не касаясь того, что было после пробуждения. Они не говорили о том, как в эту ночь спали под одним одеялом, прижавшись друг к другу так близко, что каждый слышал сердцебиение другого. Они не говорили о том, что их дыхания сплетались друг с другом, пока они засыпали. Они не говорили о том, что рука Никиты несмело обнимала Димку за плечо, а тот удобно устроил свою ладонь на талии друга. Они не обсуждали это, но Димка всё равно не мог выкинуть это из головы. И это вошло в своеобразную привычку. Оставаясь друг у друга на выходных с ночёвкой, они засыпали каждый под своим одеялом, а просыпались под одним, тесно прижавшись друг к другу. Димка и не хотел ничего менять. Что тут особенного? Они лучшие друзья. Если друзья обнимаются, тут нет ничего из ряда вон выходящего. А то, что Димка регулярно вспоминает эти моменты пока дрочит в душе, так на это вообще можно не обращать внимание. Это ведь его личное дело — что вспоминать, пока передёргиваешь. Это никого не касается. — Ты колючий, — донёсся до него еле слышный шёпот Никиты, когда Димка, проснувшись в одну из таких ночей, по привычке притиснулся к тёплому телу друга и нечаянно потёрся своим подбородком о его щёку. — А ты нет, — сиплым голосом ответил Димка, — так что завидуй. — Чему? Твоей щетине? — усмехнулся Никита. — Да, она у меня, по крайней мере, есть, в отличие от некоторых. — Нашёл чем гордиться! Да у тебя тут всего пять-шесть волосков, — тихо рассмеялся Никита. Димка затаил дыхание, ощутив руку на своей щеке. — Что ты делаешь? — внезапно севшим голосом спросил Димка. — Хочу их пересчитать, — усмехнулся Никита. Его тёплые пальцы неуверенно пробежались по подбородку и нечаянно коснулись Димкиных губ. Те, в свою очередь, с нетерпением распахнулись, обхватив пальцы. Димка и сам не понимал, что творит. Его голова была совершенно пуста, когда он слегка сжал пальцы зубами, а язык горячо облизал их. Никита судорожно выдохнул, обдавая тёплым дыханием Димкино лицо, и тут же попытался вынуть пальцы изо рта. Дима не стал этому препятствовать. Несколько секунд они оба молча смотрели друг на друга, слушая переплетающиеся участившиеся дыхания. А затем Никита отстранился. «Похоже, напугал его», — с досадой подумалось Диме, когда услышал шорох одеяла и тихо скрипнувший диван. — Никит, — тихо позвал он. — Я… отлить... сейчас приду, — донеслось в ответ, и дверь открылась, выпуская тёмный силуэт Никиты из комнаты. Димке оставалось только перевернуться на другой бок и попытаться успокоить своё разыгравшееся воображение.