Огонька не найдётся?

На свежем воздухе Дима почувствовал себя гораздо лучше. По крайней мере, небо и Никитка, идущий рядом, больше не вертелись в его глазах. Он без умолку болтал о всякой ерунде. Никита отвечал лишь короткими смешками, когда Димка ляпал что-то смешное и нелепое. Будучи под действием алкоголя, он всегда становился не в меру болтливым. — Замёрз? — уточнил Димка, видя, как Никитка кутается в капюшон. — Ветер сильный, — пробормотал он. Он остановился, преградив другу дорогу, и затянул лямки на его капюшоне, чтобы ветер не попадал внутрь. — Эт ещё не сильный, — говорил он, поправляя капюшон, — вот если бы птицы летели жопой вперёд, то да, тогда сильный. Никитка рассмеялся, и Димку понесло окончательно: — Что? Не веришь?! Это, между прочим, такая народная примета! А вот тебе ещё одна народная примета: если ночью выйти на улицу, лечь на землю и долго смотреть на звездное небо через дуршлаг, то можно увидеть лицо врача скорой помощи. Никита на этот раз рассмеялся сильнее, приложив руку ко лбу. Наверняка думает, что Димка идиот. Ну, в общем-то, он прав. Ну и пусть! Главное, он смеётся. Димке так нравилось, когда друг смеётся. — А дома нас ждут голубцы, — мечтательно проговорил он, заметив, что они подходят к родной пятиэтажке. — Буквально полчаса назад ты говорил, что наелся на несколько дней вперёд, — напомнил ему Никита с улыбкой. — Не мог я такого говорить! — возразил Димка. — Да будет тебе известно, что мало есть — это вредно, потому что в перерывах между едой образуется кариес. Димка с довольным видом слушал смех Никиты, а проходя мимо засыпанной снегом клумбы, остановился как вкопанный. — Дим, ты идёшь? — донёсся озадаченный голос друга, — мы почти пришли. — Иди сюда, Никит. Когда Никита подошёл к нему, он указал на нетронутое полотно снега. — Только не говори, что ты решил тут вздремнуть! — хохотнул друг. — Не время спать! Время делать снежных ангелов! — с этими словами Димка грохнулся спиной на нетронутый кусок снега и принялся двигать ногами и руками. — Ёс-твою-ми, Дим, — расхохотался Никита, — ты знаешь, что тебе запрещено употреблять алкоголь. Ты становишься просто невыносимым! — Хватит занудствовать! — с этими словами Димка ухватился за куртку друга и с силой потянул его за собой. Никита, не сумев удержать равновесие, неловко приземлился рядом, при этом нецензурно выругавшись. Димка быстро перекатился, и вот теперь нависал над другом, смотря на его ошеломлённое лицо. Перед глазами снова губы, сухие и обветренные. Мысль о том, что их нужно облизать, вновь отчаянно забилась в его голове. На краткий миг воцарилась тишина, а неловкость и напряжение между друзьями можно было резать ножом. Хотя, вероятнее всего, это только Димке спьяну так казалось. — Дим, пойдём домой, — тихо проговорил Никита, вырывая его из собственных мыслей. Тот согласно кивнул и, кряхтя, начал подниматься на ноги. С открытием двери в подъезд возникли проблемы. Димка долго не мог найти ключи. Он обшарил карманы куртки, затем толстовки, затем полез и в карманы джинсов, но ключи как сквозь землю провалились. Никита, выругавшись, приказал Димке стоять смирно и сам начал проверять все его карманы. Когда очередь дошла до задних карманов на джинсах, Димка не мог удержаться от хихиканья, заявив, что ему щекотно. Ключи, кстати, нашлись именно там. Никита, открыв дверь подъезда, почти силком затащил за собой сопротивляющегося Димку. Тот решил выяснить, почему фонарь у лавочки всё время мигал. Дальше он помнит плохо. Вроде бы именно Никита стаскивал с него ботинки и верхнюю одежду, именно он укладывал его в постель, с трудом сняв толстовку через голову. И именно он оказался с ним рядом, когда Димка заявил, что ему холодно. Зато он хорошо помнил свой сон. Будоражащий воображение мятный аромат и тёплое дыхание на лице, ощущение мягкой кожи под своей ладонью и громкий стук сердца. Он плыл в этом чертовски приятном сновидении, не желая пробуждаться. Каждое движение, каждый вздох подталкивали его к грани лёгкого возбуждения. Он инстинктивно притиснулся к источнику тепла сильнее, а затем, потёршись о желанное тело, прильнул так плотно, что между ними не оставалась и миллиметра. Как же приятно находиться рядом с ним. Скользить руками по его телу. Ощущать его тёплое дыхание на своём лице. Чёрт! Он хочет быть ближе! Ещё ближе! Прерывистое шумное дыхание. Нетерпеливое шуршание ткани. Скольжение тел. Это всё так реально, как будто и не сон вовсе, а наяву. — Дим, — слышится хриплый, прерывистый голос. И это мгновенно вырывает его из сладких грёз. Ему понадобилась секунда или около того, чтобы оценить обстановку и с ужасом понять, что он лежит, закинув ногу на друга, и прижимается к нему своим крепко стоящим членом. Блять! Руки, блуждающие по телу друга, замирают. Его словно окатило ледяной водой. — Чёрт! — непроизвольно вырвалось у него. В этой кромешной темноте он не мог видеть реакцию друга. Наверняка, тот в ужасе. — Я лапал тебя во сне? — прохрипел он, надеясь, что прямо сейчас же сдохнет от той ядерной смеси стыда и возбуждения, которую испытывал в данный момент. — Ты лапал меня во сне, — подтвердил хриплый голос друга. — Прости, — прошептал Димка, убирая руки. Но отстраниться не мог! Блять, не мог! Какой же он притягательный! — Всё в порядке, — донёсся до него хриплый шёпот. — Тебе, наверное, просто сон приснился… Бля! Лучше б он молчал! Хрипотца в голосе не способствует тому, чтобы остудить разыгравшееся Димкино воображение. Он прерывисто дышит, чувствует, как его член дёргается, словно настаивая, чтобы к нему прикоснулись. Сам не осознавая своих движений, вновь прижимается им к желанному телу. Дима до боли закусил свою нижнюю губу, пытаясь удержать свои руки на месте. Шумно выдохнул, собираясь выдать ещё одно извинение за своё непослушное тело, как слышит взволнованное: — Может... тебе... помочь? Дима не понимает смысла слов, в очередной раз зацикливаясь на нотках хрипотцы в голосе и тёплом мятном дыхании. — Что? — шепчет он, пытаясь призвать всё своё самообладание. Но остатки здравого смысла уносятся вместе с лёгким прикосновением Никиткиной руки к его твёрдому члену. Всё самообладание рухнуло на глазах и настолько феерично, что Димка прерывисто выдохнул воздух и толкнулся вперёд, притискивая тело друга к себе. Вот так, да! Кожа к коже. А когда почувствовал, что Никиткина рука сквозь ткань джинсов сильно сжала член, забыл обо всём. С губ сорвался судорожный стон. Руки вновь притягивают желанное тело к себе, нос вдыхает родной аромат, дыхание становится ещё тяжелее, а сердце бьётся очень громко, резонируя в барабанных перепонках. — Сейчас… подожди, — слышит он взволнованный с придыханием шёпот. Никита неуклюже вынимает руку из-под одеяла, облизывает её, смачивая слюной, а затем оттягивает резинку боксеров и осторожно обхватывает его член пальцами. — У тебя тут так мокро, — слышит он шёпот. — Нгх, — Димка не сумел удержать громкого стона и с силой начал толкаться в его руку. Бля! Какой же это кайф! Он с силой втягивает воздух сквозь сжатые зубы, стараясь не растерять самообладания. Но оно рушится на глазах. Когда понимает, что твёрдый член друга упирается ему в бедро, вновь издаёт стон. Возбуждение взвилось такой силы, что не даёт нормально дышать, только короткими прерывистыми выдохами, больше похожими на всхлипы или стоны. Он вновь и вновь толкается в руку друга. Запах его волос, его тела — всё это так будоражит. Его хриплое, взволнованное дыхание подстёгивает возбуждение. Дима, чувствуя, что уже близко, впился ногтями в кожу на плече Никиты. Прильнул к нему, насколько это вообще возможно, и с прерывистым стоном кончил. Тёплая жидкость выплеснулась не только в руку Никиты, но и на собственное тело, растекаясь каплями по коже. Он замер и почти не дышал, пока последние подёргивания не кончились. Как же кайфово было кончить! Когда он немного отошёл от такой мощной разрядки, понял, что Никита отстранился, пытаясь удержать стекающие белёсые капли в руке. Но они всё равно ускользали и падали на их разгорячённые тела и на простыню. Никита сделал попытку выползти из-под одеяла, но Дима остановил его. — Не уходи. Слегка извернувшись, он запустил руку под подушку и достал оттуда полотенце. Затем дрожащими руками принялся вытирать ладони Никиты. Они оба слишком шумно дышали, и было очевидно, что избегали взглядов друг друга. Хотя в такой кромешной темноте всё равно ничего не видно. И Димка был рад этой темноте. Она объединяла их. А также он понимал и то, что неловкость уже витала где-то в воздухе. Но ему не хотелось думать об этом сейчас. Он закончил вытирать следы с Никитиной руки. Затем скосил взгляд на его пах, чтобы убедиться, что его твёрдый член ему не привиделся в горячечном бреду. Отбросив полотенце, он прикоснулся к нему рукой сквозь ткань брюк. Никита судорожно выдохнул. — Ты уверен, что… хочешь? — взволнованно спросил он, вновь делая попытку отстраниться. Но Димка навис над другом, полностью блокируя все попытки побега. — Хочу, чтобы тебе было так же офигенно, как мне, — хрипло прошептал он. Его рука с лёгкостью расстегнула брюки и, проскользнув под резинку трусов, сжала твёрдый член. Никита лишь прерывисто выдохнул, сдерживая стон. Диме же, напротив, хотелось его стонов. Поэтому он сильнее сжал член в ладони, провёл большим пальцем по головке, размазывая смазку, и начал ритмично двигать рукой. Никита, судя по всему, был очень напряжён. Изо всех сил стараясь сдерживать стоны, он закусил костяшку указательного пальца во рту. Но Дима бескомпромиссно убрал руку ото рта и продолжил с утроенной отдачей водить по члену друга. Безумно хотелось услышать, как он стонет. Димка наблюдал за тем, как рот Никиты безмолвно распахивается, как он стискивал пальцами ткань простыни. С удовлетворением почувствовал, как тот нетерпеливо толкается членом в его ладони. И эта реакция заводила его. Собственный член снова начал подавать признаки активности. Он с наслаждением отмечал, как участилось дыхание друга. И вот, наконец, тихий стон. О, да! Пожалуйста, пусть он стонет в его руках! Диме хотелось доставить другу точно такое же наслаждение, которое недавно испытал сам, поэтому усилил движения. И вот ещё один стон, гораздо громче предыдущего. Он ощущал его так близко. И казалось, что распахнутый от наслаждения рот манит его. Наклонившись, Дима скользнул к его губам. Где-то на задворках мелькала мысль, что поцелуй явно не входит в необходимые пункты программы взаимной дружеской дрочки, что это нечто гораздо более личное. Но Димка не мог сопротивляться своему желанию прикоснуться к губам друга. Ему не терпелось ощутить их вкус, воплотить свои странные фантазии. Он жарко прильнул к его рту, провёл горячим языком сначала по нижней губе, затем по верхней. Не удержавшись, скользнул языком в рот, с удовлетворением отмечая, что Никита буквально задыхается от желания. — Давай, Никит, — жарко прошептал Дима ему в рот. И Никита, замерев на мгновение, с громким стоном выплеснул горячую жидкость в ладонь друга и себе на живот. Дима испытал ни с чем несравнимый кайф, наблюдая за тем, как Никита неподвижно лежал с закрытыми глазами, испытывая последние мгновения своего оргазма. Его грудь тяжело вздымалась, сам он сбивчиво дышал, а чёрные волосы липли к влажному от пота лбу. Дима вновь взял полотенце и начал аккуратно стирать следы со своих рук и с разгорячённого тела Никиты. Когда с этим было покончено, они оба лежали, тесно прижавшись друг к другу и слушая постепенно успокаивающиеся сердцебиения. Голова была пуста. Не хотелось думать ни о чём. Давно он не ощущал себя таким умиротворённым и расслабленным. Димке было очень приятно засыпать в объятиях друга под его мерное дыхание.

***

А терзающие мысли, как оказалось, пришли позже. С наступлением утра. После пробуждения Дима обнаружил, что Никиты и след простыл. Он резко вскочил с постели. И, несмотря на то, что в глазах потемнело, почти наощупь кинулся в прихожую. Так и есть: его пуховик и ботинки отсутствовали. Он ушёл. Вернувшись в свою комнату, Димка некоторое время тупо смотрел на чёрный экран смартфона, словно ожидая, что тот позвонит. А затем прошаркал на кухню и заварил себе кофе. Голова раскалывалась. Его то и дело одолевала тошнота, то ли от вчерашнего пива, то ли от тревожных мыслей, не покидающих голову. Он постоянно раздумывал над внезапным уходом Никиты. Ведь ничего особенного не произошло? Они просто помогли друг другу. Вот и всё. Сбросили напряжение. Друзья так и делают. Да? Допив кофе, Димка решил не ломать голову над тем, что там думает Никита, а спросить у него самого. Пока шли гудки, он был жутко напряжён. Но вот гудки кончились. Никита не ответил. Он не мог признаться себе в том, что до смерти боялся только одного — что их дружба тут и кончится. Что если Никита вообще откажется с ним общаться после того, что произошло этой ночью? Чего сейчас сильнее всего желал Димка, так это чтобы всё между ними оставалось как прежде. Он изо всех сил загонял тревожные мысли подальше. Включив комп, он запустил игру, пытаясь немного отвлечься. И это действительно помогло. На время. Не успели ещё пойти финальные титры, а терзающие тревожные мысли, словно поджидая этого момента, заполонили его всего под завязку. Приход матери тоже не помог отвлечься. К вечеру Димка не выдержал. После полного метаний и терзаний дня он был полностью опустошён. Поэтому, схватив смартфон, наспех оделся и вышел из квартиры, крикнув маме: — Я к Никитосу! Пока стремительным шагом направлялся к знакомой пятиэтажке, то нервно теребил лежащий в кармане смартфон. От волнения руки были влажные и поэтому мёрзли на морозе. И чем ближе он подходил к Никиткиному дому, тем сильнее они мёрзли. Подойдя к подъезду, он некоторое время смотрел на окно его комнаты, светившееся тёплым светом. Затем, потоптавшись на скрипучем снегу, достал смартфон и, тщательно вытерев влажные ладони, набрал знакомый номер. «Если он и сейчас не ответит, то я буду звонить в домофон», — упрямо думал Димка, слушая длинные гудки. Но он ответил. Услышав из динамика до боли знакомый хрипловатый голос, почувствовал, что сердце радостно забилось. — Выйдешь курить? — спросил он и весь замер в ожидании ответа. — Да, сейчас, — чуть поколебавшись, ответил Никита. Задрав голову, Димка снова уставился на окно его комнаты. Заметив, что занавеска в окне отодвинулась, открывая тёмный силуэт Никиты, он помахал рукой, жестом показывая, чтобы тот спускался вниз. Кивнув, Никита вновь исчез за занавеской. Дима стоял, прислонившись к старой ржавой качели, и нервно переминался с ноги на ногу. Услышав писк подъездной двери, выпрямился и с трудом сглотнул. Он жутко волновался, но изо всех сил пытался скрыть это. — Привет, — пробормотал он, подходя ближе к Никите. Тот лишь молча кивнул и протянул другу пачку. Димка вытащил одну сигарету и сунул себе в рот. Вспомнив, что где-то посеял зажигалку, спросил: — Огонька не найдётся? Никита, только что прикуривший от зажигалки, осторожно поднёс её к Димкиной сигарете, бережно закрывая крохотное пламя от ветра. Дима прикурил, глубоко затянувшись. Затем выпустил дым изо рта, решая, стоит ли вообще говорить о случившемся. Ещё не весь дым покинул лёгкие, а Димка уже знал ответ на вопрос — нет. Не стоит. К тому же было видно, что Никита тоже слегка взволнован. Димка знал это, потому что друг всегда делает слишком частые затяжки, когда волнуется. — Я сегодня закончил проходить последнюю концовку Фар Край, — сказал он. — Да? — Никитка заинтересованно поднял взгляд на него, — ну и какая тебе больше понравилась? — Да никакая, блять! — возмущённо проговорил Димка, радуясь, что так удачно нашёл нейтральную тему. — Почему во всех концовках главный гад остаётся жив? Вся суть шутера — избавиться от злодея. А разрабы пятого Фар Края не дали такой возможности! — Тут всё не так однозначно, — проговорил Никита, делая глубокую затяжку, — мне вообще кажется, что основной посыл разработчиков в том, чтобы подсунуть игроку сомнения в своих убеждениях и действиях. Чтобы в итоге главный герой понял, что... Никита замолчал, делая очередную затяжку, поэтому Димка решил закончить его мысль: — ... что злодей был прав с самого начала? — Именно, — кивнул Никита, выбрасывая окурок в урну. Димка озадаченно хмыкнул, раздумывая над словами друга, затем спросил: — Получается, что выбор с сопротивлением самый логичный? — Получается, что так, — подтвердил Никита, опустив взгляд вниз и уставившись на свои ботинки. — Но каждый игрок вправе сам решать, какая у него будет концовка. — Тебе надо работать в СтопГейм.ру.В тебе спит гений, — усмехнулся Димка, делая затяжку. — Ага, и с каждым днём он спит всё крепче, — рассмеялся Никита. Дима некоторое время слушал звонкий смех друга, затем сказал: — Ты ведь и правда очень умный, — он поглядел на сигарету, зажатую между пальцев, и продолжил, — нам надо прекратить курить, чтобы не портить твой ум. — А как насчёт твоего ума? — Он уже безнадёжен, его не спасти, — рассмеялся Димка, отправляя недокуренную сигарету в урну. – Ну, так как насчёт бросить? — Я не уверен, что смогу… — проговорил Никита, пожимая плечами. — Начнём с малого — сократим количество сигарет в день, — предложил Дима. — Идёт? Дима протянул руку. Никита некоторое время смотрел на неё, затем, неуверенно улыбнувшись, протянул свою в ответ. — Идёт.