Огонька не найдётся?

Дима с силой провёл ладонью по своему лицу, не удержавшись от стона досады: — Бляяять! Затем без сил прислонился к стене и, не видя смысла что-то скрывать или недоговаривать, посмотрел прямо в глаза друга. В голове проносятся варианты ответов, если вдруг Никита спросит, чё за херня с ним творится: «Да! У меня стоит на тебя! И что? Подумаешь, большое дело!» Дима не сводил взгляда с его тёмно-карих глаз, больше всего на свете желая убраться отсюда подальше. Уползти в свою нору и дрочить там в одиночестве. А затем сдохнуть от стыда и смущения. Хороший план. Пожалуй, так и поступим. А когда, наконец, вынырнул из своих мыслей, заметил замешательство в глазах Никиты. Наблюдал, как взволнованно прошёлся язык по нижней губе. Видел, как кадык нервно дёрнулся, когда он сглотнул. И Димка смотрит на него и не может оторвать взгляда. Его возбуждает в Никите даже движение чёртова кадыка! — У тебя… стоит, — услышал он хрипловатый шёпот Никиты. — Я в курсе, — процедил Димка сквозь зубы, сдерживаясь от восклицаний вроде «да ну?! А я и не заметил!». Вновь нервное движение кадыка и судорожный выдох: — Тебе… помочь? Димка не сразу понял смысл слов, а когда до него всё-таки дошло, он истерически усмехнулся: — Решил благотворительностью заняться? На мгновение в комнате воцарилась тишина. Димка уже пожалел, что ответил слишком резко. Во всём виновато его напряжение. Он всегда становился чрезмерно агрессивным, когда долго не получал разрядки. Возможно, чёртов Коржиков был прав, когда орал, что Димке нужно найти девчонку и трахнуть её. Только вот девчонки, похоже, не годятся для этой роли. Ему нужен был только один человек. Тот, что стоит сейчас напротив, затаив дыхание. До него донеслось тактичное покашливание и хрипловатый ответ: — Назовём это взаимовыгодным сотрудничеством. Бровь Димки взметнулась вверх, дыхание перехватило. Попытавшись успокоиться, он посчитал нужным уточнить: — Типа, ты мне, я тебе? — Да, — выдохнул Никита. То, как потемнел его взгляд, Димка запомнит надолго, как один из самых волнующих моментов в его жизни. Значит, он тоже хочет? У Димки пересохло в горле. И всё, что он мог, так это кивнуть в знак согласия. — Снимай джинсы, — донёсся до него взволнованный голос друга. Димка по-прежнему стоял, не шелохнувшись. Наблюдал за тем, как Никита подошёл к двери и запер её на щеколду. Очнулся только после того, как комната погрузилась в темноту. Сердце у него заколотилось, как бешеное, голова отказывалась соображать, а член, предвкушая нечто приятное, стоял твёрдо и постоянно дёргался. Дима, еле передвигая ноги, подошёл к дивану, но рука замерла на пуговицах, когда он увидел тёмный силуэт Никиты, приблизившийся к нему. Он почувствовал его запах и тепло тела. Совсем близко. Когда увидел, что Никита стаскивает с себя футболку, тоже принялся возиться с пуговицами на своих джинсах. Но они, словно настроившись против него, не хотели расстёгиваться. Возможно, в этом были виноваты повлажневшие от волнения пальцы. Когда ширинка всё-таки была расстёгнута, Никита подошёл к нему вплотную и мягко толкнул на диван. Димка позволил себе приземлиться прямо на упругие диванные подушки и только тогда избавился от надоевших джинсов окончательно. Он сидел, откинувшись на спинку дивана, в одних боксерах и чувствовал, как сердце колотится. Дыхание было спёрто, во рту пересохло от волнения и предвкушения, кожа покрылась мурашками, руки почему-то дрожали, а член, оттягивающий чёрную ткань, постоянно дёргался. Он видел перед собой лишь силуэт Никиты. Тот тоже, судя по всему, был порядком смущён. Тусклый свет от монитора освещал достаточно, чтобы ощущать волнение и нервозность в движениях друга. В комнате стояла тишина, если не считать нервных Димкиных выдохов и мелодии из Metro Exodus, слабо доносившейся из наушников. Когда эта тишина была нарушена уже знакомым звуком вибрации Никиткиного смартфона, Димка непроизвольно выругался. «Чёрт бы её подрал!» — со злостью пронеслось у него в голове. Только этого не хватало! Что сейчас будет делать Никита? Повернётся к Димке спиной? Подойдёт к смартфону? Увидит, что звонит его подружка? Почувствует себя дерьмово? Возможно, сбивчиво скажет Димке, что передумал, что не может. Хватит ли смелости и духу у Димки, чтобы начать уговаривать его? Нет, конечно, не хватит. Он только коротко кивнёт в знак согласия и быстро покинет Никиткину комнату. Но смартфон продолжал надрываться, а Никита даже головы не повернул. Даже бровью не повёл. Может, не слышит? Да ну нафиг! В этой вязкой тишине звук был слышен очень отчётливо. Димка был в замешательстве, но следующий момент вышиб все мысли из его головы в одно мгновенье. Никита, подойдя к нему вплотную, неуверенно поставил своё колено рядом с бедром Димки. А затем, нервно закусив нижнюю губу, уже более уверенно уселся на него сверху, расположив свои согнутые в коленях ноги по обе стороны от его бёдер. Возбуждение взвилось на новый уровень, так, что у Димы перехватило дыхание. Блять! Какой же он охренительно сексуальный! Смартфон замолк, погружая комнату в привычную тишину. Димка не позволял осточертевшему уже чувству вины взять верх. В конце концов, они ничего такого не делают. Просто помогают друг другу снять напряжение. Это тоже входит в часть подготовки к ЕГЭ. Без этого ему сложно понять особенности решения матриц. А Никита ему в этом помогает. Вот и всё. Но все эти терзающие мысли тут же вылетели из его головы, стоило Никите наклониться к нему, он ощутил его взволнованное дыхание на своём лице. Дима издал непроизвольный стон, когда друг слегка подвигался, сидя на нём. Димкины ладони нетерпеливо легли на бёдра, сжимая их. — Давай, только тихо, — услышал он взволнованный шёпот Никиты у своего уха и почувствовал бегущие мурашки от ощущения мятного дыхания на своей щеке. Это невозможно! Он просто ему башню сносит своим хрипловатым шёпотом, своим тёплым дыханием, своими лёгкими неуверенными движениями, своим ароматом! Но темнота помогала. В ней Дима мог делать вещи, которые бы не делал при свете. Он притиснул Никиту к себе плотнее. Грудь к груди. Ладони Димы скользили по ягодицам и бёдрам, наслаждаясь шумным дыханием и мятным ароматом. Он изо всех сил прижимался пахом к паху, тёрся своим твёрдым членом, с трудом сдерживая своё рвущееся наружу желание. Никита, чуть отстранившись, мягко и уверенно прикоснулся к паху, освободил его член из ткани боксеров. У Димки вновь перехватило дыхание, пока он наблюдал за тем, как Никита, отодвинув резинку своих трусов, обнажил и свой член. Член к члену. Бёдра к бёдрам. Когда он, увлажнив свои ладони слюной, начал водить по прижатым друг к другу членам руками, Димка не смог сдержать очередного стона, запрокинув голову вверх. — Тссс, тише, — пробормотал Никита, наклоняясь к его губам. И Димка, словно одичавший зверь, впился в желанные губы жадным голодным поцелуем. Блять, как же кайфово целовать его губы! Сминать их, облизывать, кусать, проникать в его горячий рот языком. Мятная жвачка перекочевала к нему в рот, и Димке пришлось отстраниться на миг, чтобы выплюнуть её и продолжить безумный поцелуй. Он прижимал к себе тело Никиты, блуждая руками по коже спины, бёдер и ягодиц. Их тела словно сливались и двигались в унисон, члены тёрлись друг о друга. Всё это безумное скольжение объединяло их, приближая скорую разрядку. Они дышали слишком шумно, обжигая друг друга своим жарким дыханием. Ладони Никиты неустанно двигались по прижатым членам. Дима присоединил к этому движению и свою ладонь, с удовлетворением отмечая, что Никита сбился с ритма от накатившей на него волны наслаждения. Почувствовав, что друг совсем близко к разрядке, он прихватил нижнюю губу, а затем горячо припал к шее с твёрдым намереньем оставить свой след на ней. Никита, казалось, совершенно не был против того, что творил с его шеей Дима. Наоборот, он выгибался ему навстречу, подставляясь под собственнические поцелуи. Оторвавшись от его разгорячённой кожи, он встретил потемневший безумный взгляд. Намереваясь добиться его стонов, сильнее стал водить по прижатым друг к другу членам, сжимая их двумя ладонями. Стоило сделать несколько фрикций, как почувствовал, что Никита замер. Раздался прерывистый стон, а затем тёплая жидкость брызнула на разгорячённую кожу их тел. Одну каплю Дима почувствовал на своём подбородке. И это смешение их дыханий, трение их тел, тепло жидкостей, сочетание их эмоций рождало какое-то новое, очень личное и очень интимное чувство единения. Всё внутри Димы трепетало от этого ощущения, приближая к краю. Вслед за Никитой оргазм настиг и его самого. Он судорожно всхлипнул, чувствуя, как волна возбуждения и напряжения взорвалась, словно растекаясь внутри приятным покалывающим теплом и наполняя наслаждением каждую клеточку тела. Они словно были одним целым и чувствовали одно и то же. Поэтому Димка отказывался отстраняться от Никиты, пытаясь продлить эти ощущения. Они оба тяжело и шумно дышали, притиснутые друг к другу. Их сердца бились в унисон, их члены до сих пор прижаты друг к другу и истекали тёплой белёсой жидкостью. Губы Димы прижаты к шее друга. Напоследок он провёл по кадыку языком и отстранился. Никита не сводил с него взгляда. В его тёмных глазах искрился огонёк. Ни следа грусти. Внутри у Димы словно разлили что-то донельзя приятное и тёплое. Никита опустил из своих ладоней их становящиеся мягкими члены, и с пальцев закапала сперма. — Ох, — прошептал он и, наклонившись вправо, достал коробку с салфетками. Вытащив кучу салфеток, они пытались стереть последствия их яркого оргазма. — Мне кажется, это бесполезно. Надо сразу идти в душ, — прошептал Никита, обнаруживая каплю на подбородке у Димы. Он аккуратно стёр большим пальцем белёсую каплю, и у Димки вновь пересохло в горле от этого движения и от этого взгляда. Он прикрыл веки и прислонился лбом к подбородку друга, ощущая его мятное дыхание. — Знаешь, мы, похоже, уже склеились настолько, что нас придётся отдирать друг от друга, — коротко хохотнул Никита и невесомым движением провёл по коротким жёстким Димкиным волосам рукой. — Я и не хочу отлипать от тебя, — прошептал Димка так тихо, что показалось, будто он произнёс это в своей голове. Хоть Димке этого и не хотелось, но пришлось позволить Никите слезть с него. Он обессиленно развалился на диване и смотрел на то, как тёмный изящный силуэт друга бесшумно передвигается по комнате в поисках одежды. Было так спокойно и хорошо наблюдать за Никитой. И всё, чего сейчас хотелось, так это прижать его худощавое гибкое тело к себе, притиснуть как можно плотнее и уснуть. А ещё хотелось курить. Этот февральский вечер был тихим и морозным. Время от времени пролетали пушистые снежинки, которые были особенно хорошо видны в тусклом свете фонаря. Друзья стояли у подъезда рядом со сломанной урной и не пытались нарушить тишину этого вечера. Да и слова никакие не нужны были. Димка, сделав первую затяжку и всё так же держа сигарету между пальцев, поднёс её к Никите. Наблюдал, как губы обхватывают фильтр, а веки непроизвольно закрываются, делая затяжку. Он только сейчас обратил внимание, что у Никиты очень длинные ресницы. Он вообще будто бы заново начал узнавать своего друга, подмечая различные мелочи и моменты, на которые раньше не обращал внимания. Он любовался тем, как губы распахиваются, выпуская дым, который тут же развеял слабый ветерок. Чёрные волосы после их совместного времяпровождения уже были не так аккуратно зачёсаны назад. Заметив, что ветер немного усилился и перебирает волосы на голове Никиты, Дима приблизился и натянул на голову капюшон пуховика, затем вновь поднёс сигарету к своему рту. Скрип открываемой створки окна нарушил тишину вечера. И откуда-то сбоку парни услышали возмущённое ворчание: — Кто там?! Опять курят у подъезда, паршивцы?! Весь дым ко мне в квартиру! Вот я сейчас возьму веник и всех вас разгоню, негодники! — Баба Маша, — предостерегающе прошептал Никита. — А время-то видели сколько?! Нечего шляться по ночам и нарушать комендантский час! — продолжило доносится сердитое ворчание из открытого окна. — Уходим! — Димка выкинул недокуренную сигарету в урну, и ребята тут же юркнули в двери подъезда. Только после того, как дверь квартиры за ними закрылась, они смогли отдышаться. Преодолеть четыре пролёта за несколько секунд? Тут любой бегун позавидует. — Если бы она узнала меня, то тут же бабушке бы нажаловалась, — прошептал Никита, переводя дыхание. — Какая вредная тётка! — добавил Димка. — Не завидую тем студентам-беднягам, которые живут в той общаге, где она вахтёром работает. Дабы не разбудить бабушку, они на цыпочках двинулись по тёмному коридору. — А теперь займёмся математикой? — предложил Никита, закрывая дверь комнаты. Димка ошарашенно уставился на друга, приготовившись к полной возмущения речи. Но в свете монитора увидел хитрый весёлый прищур и не смог сдержать улыбки. Он так сильно любит этот смеющийся Никиткин взгляд! — Нет уж! Никакой математики! — возразил Дима и увлёк друга на диван, притиснувшись к нему плотнее. Не хотелось ничего. Только лежать рядом с ним, слушать его сердцебиение и ощущать на себе его мятное дыхание. Так они и уснули в обнимку.