Мы - два пятна на карте мира И нам холодно, но значит - мы живы Мы под этим бледно-ржавым небом Подгоняемые ветром в спины Словно листья...или льдины (ТАйМСКВЕР – Декабрь)
Димка с нетерпением выскочил из автобуса и, закинув сумку с вещами за спину, стремительно зашагал от остановки в сторону дома. Отсюда до его пятиэтажки рукой подать. Он был рад вернуться домой. Мать осталась на участке до завтрашнего дня. А ему, Димке, эта дача уже осточертела. И, кажется, это впервые, когда он рад концу каникул. И надо же такому было случиться, что Димкины весенние каникулы совпали с отпуском матери. Она настояла на том, что ей нужна помощь с ремонтом, и все каникулы фактически насмарку. Но самое фиговое было то, что Никита не мог поехать с ним, ведь у него даже в каникулы были дополнительные занятия по информатике. Димка достал из кармана смартфон и набрал Никиткин номер. Пока он был на даче, они созванивались с другом лишь по вечерам, потому что связь там просто отвратительная. И Димке приходилось идти к водонапорной башне — единственное место, где связь ловилась отлично. Конечно, его постоянно одолевали мысли о Никите и Ксюхе. И под конец каникулярной недели он был просто измучен собственной бессильной ревностью. Каждый раз, заканчивая телефонный разговор с Никитой, он напоминал себе об их совместной ночи как раз перед Димкиной поездкой на дачу. Это был Никитин день рождения. И в этот день в его тёмно-карих глазах всегда плескалось куда больше грусти, чем в любой другой день. Поздним вечером, уже после ухода гостей, они сидели в Никиткиной комнате, слабо освещённой светом от монитора да уличного фонаря. Димка только что закончил проходить сложную миссию в Сталкере, когда обратил внимание, что друг сидит на диване и безучастно смотрит в окно. Он отлично знал, что мать ему сегодня так и не позвонила. Твёрдо решив отвлечь друга, Димка уселся прямо на пол напротив него и, положив свою голову на Никитины колени, принялся щекотать его по бокам. Он знал, что Никитка жутко боится щекотки. — Дим, прекрати, — смеясь, просил он. Но Димка и не думал прекращать. Тем более, когда заметил совершенно неожиданную реакцию от своей щекотки в Никиткиных джинсах. Твёрдо решив сделать ещё один подарок своему другу на совершеннолетие, он уверенно расстегнул его джинсы. Делать это в темноте куда проще, чем при свете. Начало получаться не сразу, потому что сначала Никита сопротивлялся, а Димке было непривычно ощущать во рту возбуждённую плоть. Но он вошёл во вкус, когда услышал первые Никиткины стоны. Как оказалось, ради них он готов на многое. А затем они сделали это ещё раз, когда оба проснулись посреди ночи, но уже вполне привычным способом. Димка надеялся, что после такой разрядки у Никиты и не возникнет никакого желания трахаться ни с Ксюхой, ни с кем бы то ни было ещё. Он уже почти подходил к подъезду, когда длинные гудки вызова сменились до боли знакомым родным голосом. — Никит, я дома, — сказал Димка слегка запыхавшимся от быстрой ходьбы голосом. — Это здорово, — послышался в динамике его голос. — Если хочешь, я могу прийти к тебе, — предложил Димка, — только сумку оставлю дома и сразу же приду. — Уже поздно, скоро темнеть начнёт, а завтра в школу, — послышался сомневающийся голос друга. Димка слегка замедлил шаг, пытаясь понять, придумывает ли Никита отговорки или действительно беспокоится о нём. Хочет ли он видеть его? Вот Димка безумно хочет! Он соскучился просто неимоверно! — Ну… тогда мы могли бы… поиграть по сети, — предложил Димка, пытаясь ухватиться за любую ниточку, только бы провести время с другом. — Я не могу. Сегодня я занят, — сказал Никитин голос в смартфоне. Внутри отчего-то всё похолодело, и Димка в замешательстве остановился возле скамьи, ставя на неё свою спортивную сумку. — Чем ты занят? — спросил Димка. А сердце колотится бешено в ожидании ответа. — Надо друга встретить, — услышал Димка в ответ. Голос звучал и в динамике смартфона, и где-то неподалёку, совсем близко. Он стремительно поднял голову и, увидев знакомую фигуру друга у дверей подъезда, облегчённо выдохнул: — Блять... Тот с хитрой улыбкой убрал смартфон в карман пальто и подошёл ближе. — Никитос, ты балбес! Я ж поверил, блин… — возмущённо бормотал Димка, устремляясь другу навстречу. Их ладони встретились в привычном хлопке, а затем оба потянулись друг к другу. Объятие затянулось надолго. Никто из них не отстранялся. Димка втянул знакомый запах друга и, ощутив мятное дыхание, шумно выдохнул. Никитка провёл рукой по его спине и уткнулся носом в его макушку. — Сколько сигарет за эту неделю ты выкурил? — спросил Димка. Звучал он приглушённо. То ли от того, что он уткнулся в плечо друга, то ли от того, что голос внезапно сел. — По одной каждый день. Как и договаривались, — ответил Никита. — У меня так же, — пробормотал Димка. Отстранившись, добавил, — пойдём домой.* * *
Кухонная занавеска легко колыхалась от сквозняка, проникающего в открытое окно. На столе стояли две почти полупустые кружки с кофе. — Ты уверен, что это поможет? — скептически спросил Димка, уставившись на маленькую зелёную упаковку в руках друга. — Лишним точно не будет, — ответил Никита, распечатывая коробку. — По-моему, это хрень, — проворчал Димка, немного вздрагивая от прикосновения прохладных пальцев. Наклонившись к нему, Никита аккуратно наклеивал ему на плечо белый круглый пластырь. Димка чувствовал, что от тёплого дыхания у него бегут мурашки по всему телу. Он опять поймал себя на том, что пялится на Никиткины губы. Пусть они сейчас и не выглядят слишком сухими и потрескавшимися, как тогда, на морозе, но желание облизать их ничуть не стало меньше. В последние дни он довольно часто ловил себя на том, что хочет целовать его губы. То есть просто целовать. Не в порыве нахлынувшего возбуждения, когда он умудрялся украсть у друга поцелуй, пока тот был в шаге от разрядки. А просто целовать его, например, пока они одни в комнате. Это было одно из тех его странных желаний, которые бы он хотел спрятать внутри себя и никому не показывать. И за которые ему было стыдно. В конце концов, они друзья. А друзья целуются просто так? Когда настала Димкина очередь наклеивать пластырь на плечо Никите, он почти не дышал. Несколько раз прошёлся пальцами по пластырю, проверяя, точно ли хорошо приклеилось. Никиткино мятное дыхание щекотало его волосы. Как долго он уже водит большим пальцем по пластырю на его плече? Как долго он не отрывает взгляда от его губ? Вот они распахиваются. Кажется, он что-то говорит ему. — Что? — переспросил Димка, отгоняя наваждение. Никита смотрел на него потемневшим взглядом. И Димка догадывался, что означает этот взгляд. Он тихо повторил вопрос: — Ты хочешь, чтобы… мы сейчас… Но Димка не дал ему даже закончить. — Хочу, — выдохнул он. И, притянув друга за шею, стремительно прильнул к его губам. Сначала медленно, тягуче, неторопливо. Затем глубже, жарче. Казалось, сначала Никита опешил, но потом начал отвечать на поцелуй. Сперва несмело и осторожно, потом неистово и жарко. Поцелуи с ним всегда самые запоминающиеся. В них столько энергии, столько жизни, столько динамики. Ни с одной девчонкой Димка не испытывал ничего похожего. Он не знал, сколько они вот так целовались, водя ладонями по телам друг друга, но вскоре пришлось сделать паузу, чтобы чуть-чуть отдышаться. Их шумные дыхания сплетались. Никита, наклонив голову, прислонился своим лбом к его лбу и, переведя дыхание, с улыбкой прошептал: — Я хотел спросить, хочешь ли ты, чтобы мы выкурили ещё одну сигарету на двоих, пока ты меня не прервал. Ему вновь послышалось в голосе друга сомнение. Он не знал, что означало это сомнение, сквозившее порою в его взгляде, в жестах, в поведении. И Димка очень боялся, что вот-вот сейчас Никита скажет, что он не может. Что это неправильно. Что у него есть Ксюша. Что надо прекратить делать то, что делали они. Чувствуя себя полным придурком, Димка решил, что лучшая защита — это нападение, и, фыркнув, спросил: — Тебе не нравится способ, каким я тебя прервал? — Нравится, — чуть поколебавшись, ответил Никита. — Тогда заткнись и продолжим, — облегчённо выдохнул Димка, задвигая своё чувство вины куда подальше. Димкина комната погрузилась в сумерки. Лишь свет от монитора рассеивал темноту, неровно падая на лежащие на столе ключи, наушники и зелёную коробочку с никотиновыми пластырями. Забытый всеми учебник по алгебре валялся где-то на полу рядом с рюкзаком. Тишина нарушалась лишь мерным тиканьем часов, шумом вентиляторов в корпусе компьютера да прерывистыми стонами, доносившимися из-под одеяла. Никита стонал, выгибая шею. И Димка тут же воспользовался этим, прихватив кожу на ней губами, ставя очередной засос. Под одеялом было жарко, но они не обращали внимания на это. Влажные от пота, обезумевшие от нахлынувшего возбуждения и предчувствуя скорую разрядку, они двигали обёрнутыми вокруг прижатых членов ладонями и прерывисто дышали. Первым был Никита. Издав громкий стон, он излился на их притиснутые друг к другу разгорячённые тела. Вслед за ним оргазм настиг и Диму, из горла которого вообще раздалось что-то похожее на полурык. Их жидкости смешались, а шумные дыхания сплетались друг с другом. Некоторое время они неподвижно и безмолвно лежали, наслаждаясь последними моментами их разрядки. Затем Димка хрипло пробормотал: — Бля, как же кайфово. Никита лишь довольно улыбнулся, поглаживая горячую кожу Димкиного бедра своей влажной ладонью. — Думаю, если это делать с девчонками, то будет не так круто, — задумчиво проговорил Димка, водя губами по груди друга. — Ну, с девчонками было бы всё по-другому, как минимум, потому, что у девчонок нет… — Никита осёкся и замолчал. — Члена? — закончил за него Димка, усмехнувшись. Никитос у нас даже слово «член» вслух произнести не может. — Ты думаешь, это та причина, по которой я не могу с ними… расслабиться? — задал вопрос Димка, обращаясь скорее к себе, чем к другу. Никита некоторое время хранил молчание, потом тихо ответил: — Я не знаю. — С тобой всё так легко… так хорошо… так спокойно, словно само собой получается, — проговорил Димка, — с ними такого нет. — Думаю, дело в том, что мы друг друга хорошо знаем и… чувствуем себя друг с другом … комфортно, — задумчиво пробормотал Никита. — Да, всё дело именно в этом, — согласно кивнул Димка, чуть отстраняясь, — то, что мы делаем это друг с другом, вовсе не… тут нет ничего … такого. Так ведь? — Наверное, — донёсся до него еле слышный ответ. И Димка вновь услышал это чёртово сомнение в его интонации. Словно у Никитки было что-то, что он хочет сказать ему. Что-то, в чём он хочет признаться. Но не решается. Его что-то гложет. И, скорее всего, Димка догадывался, что именно. Чувство вины. У Димки оно тоже есть, тоже гложет его. Но у Никитки оно наверняка сильнее раз в десять. Ведь Ксюха — его девушка, а не Димкина. Наверное, ему стыдно перед ней. И, может быть, прямо сейчас он решает, кого же выбрать. И Димке хочется кричать: «Пожалуйста, выбери меня!» А уже в другое мгновение его одолевал леденящий душу страх, что выберут не его. И ему хотелось убедить Никиту, что никакого выбора делать не нужно, что пусть всё остаётся как есть. В голове одна мысль сменяла другую, пока он раздумывал над тем, как же дать понять это другу. Чуть прокашлявшись, Димка сказал: — Мы друзья. — Да, — тихо подтвердил Никита. — Друзья, которые иногда… помогают друг другу… удовлетворять потребности, — добавил он. — М, — донеслось от Никиты. — Нет ничего особенного в том, чтобы делать это друг с другом и встречаться с девчонками. Это ж всё по-дружески. Ведь так? В ответ Никита ничего не ответил. Но Димка едва ли обратил на это внимание, полностью сконцентрировавшись на том, как же донести до него свою мысль. Именно поэтому он не сразу заметил, что тёплая ладонь друга уже не касается его кожи. Именно поэтому он не придал значения тому, что Никита взволнованно выдохнул. Лишь когда тот отстранился, Дима запротестовал: — Не уходи. — Уже поздно, — хрипло сказал Никита, приподнимаясь на кровати. — Ты не останешься? — обескураженно спросил Димка, наблюдая за тем, как Никита выбрался из-под одеяла и теперь ищет свою одежду. — Завтра в школу. Забыл? — донёсся ответ. — Ну и что? — У меня нет с собой рюкзака, — ответил Никита, натягивая одежду. — Мы можем зайти за ним завтра с утра, — предложил Димка, тоже вскакивая с кровати. — Не могу, — Никита категорично помотал головой. — Мне ещё надо подготовиться к завтрашней контрольной по информатике. Никита настоял на том, что провожать его не нужно. И именно поэтому Димка стоит сейчас у окна и, отодвинув занавеску, с тревожным чувством наблюдает за тем, как Никита закуривает сигарету. Спустя несколько мгновений друг уже торопливо пересекает двор, направляясь к дому.* * *
Но с утра, когда Димка зашёл за Никитой, и они вместе пошли в школу, выкуривая одну сигарету на двоих, Димкина тревога улеглась. Они с Никитой всё ещё лучшие друзья. И так будет всегда. Он исподтишка наблюдал за тем, как Никита берёт у него сигарету и затягивается. Димка не мог не отметить, что его скулы при этом красиво очерчивались. Апрельский утренний ветерок трепал его чёрные волосы и полосатый синий шарф. Верхние пуговицы тёмно-синего пальто были расстёгнуты, открывая вид на бледную шею друга. Если приглядеться, то можно увидеть, как из-за ворота рубашки немного выглядывал багровый засос. Димка вновь испытал собственническое чувство, которое поселялось у него внутри всякий раз, когда он видел следы своих прикосновений на шее друга. Пусть Ксюха бесится, видя, что у её парня засосы, к которым она не имеет отношения. Димка одёрнул себя, запретив своим ревнивым мыслям брать верх над собой. Заметив, что кожа на шее у Никиты покрылась едва заметными мурашками, а сам друг поёжился от холодного утреннего ветра, Димка, преградив ему дорогу, быстро обернул шарф вокруг шеи, укутывая в него друга. Никита некоторое время молча хлопал своими длинными ресницами, смотря на Димку. Затем натянул поверх его бейсболки капюшон от ветровки. И они продолжили путь.* * *
Димка выходил из раздевалки уставший, но довольный. Наконец-то весь снег на поле растаял, и тренер возобновил их тренировки на свежем воздухе. Поразмяться и вспомнить, каково это, когда нога в бутсе забивает отличный гол — это бесценное чувство. А то от унылых тренировок в зале Димка уже подустал. Но прекрасное расположение духа внезапно улетучилось, когда на выходе из раздевалок наткнулся на Веру. — Привет, Дима! — она ослепительно улыбнулась ему. Димка мог только мысленно простонать от досады. Как же от неё избавиться? Она была самой упрямой и настырной из всех девчонок, что когда-либо увивались за Димкой. — Привет, — уныло пробормотал Димка в ответ и, как ни в чём не бывало, продолжил свой путь Но Вера, естественно, увязалась за ним. — Как насчёт сегодняшнего вечера? Есть планы? — осведомилась она, еле поспевая за широким Димкиным шагом. — Очень много дел, — коротко ответил Димка и для уверенности отрицательно покачал головой, мол, нет, ничего не получится. — Между делами как раз можно взять перерыв и прогуляться в парке, — не унималась девушка. Димкина голова после тренировки соображала вяло. Поэтому он не мог придумать безотказный повод, перебирая в мыслях все существующие в мире отмазки. А затем мимо прошла их училка по матеше Людмила Петровна со знакомым синим учебником в руках, и тут Димку осенило. Ничего придумывать не надо! Всем и так ясно, что ему нужно готовиться к ЕГЭ. — Прости, Верунчик, но все вечера вплоть до начала экзаменов у меня заняты, — произнёс Димка, даже не стараясь скрыть свой довольный вид. — Даже выходные дни? — удивилась Вера. — Особенно выходные дни, — усмехнувшись, сказал Димка. — Мы с Никитосом вместе готовимся поступать в универ. — Ты про Никиту Соболева? — спросила девушка запыхающимся голосом. Похоже, ей было сложно поспевать за Димкой. — Это который Ксюшин?.. Димка резко остановился, и Вера чуть не врезалась в его спину: — Ой! — хохотнула она, поправляя волосы. «Чёрта с два он Ксюшин! Никита мой!» — хотелось сказать Димке, но он сдержал язык за зубами и, повернувшись к Вере лицом, сказал: — Да, про него. Вера, видимо, обрадовавшись, что наконец-то всецело завладела вниманием Димки, улыбнулась и сказала: — Ксюша рассказывала, что они с Никитой ходили в кафе в прошлые выходные, а потом в кино. Давай тоже сходим, — так как Дима молчал, Вера, очевидно, подумала, что на правильном пути и уверенно добавила, — вот видишь, Никита всё успевает. И к экзаменам готовиться, и с Ксюшкой везде гулять. Димка продолжал молча таращиться на Веру невидящим взглядом, чувствуя, как внутри опять поднимается уже знакомая волна ревности. В этот раз она была гораздо сильнее, и казалось, что сметала всё на своём пути. Слова «везде гулять» ещё отзывались эхом в Димкиной голове, когда он уже начал выспрашивать у Веры, что она имела в виду. Ведь, насколько Димка мог судить, Никита почти всё время проводил с ним. Если, конечно, не считать последней недели, проведённой на даче. Вера, очевидно довольная тем, что заинтересовала Димку, и он больше никуда не убегает, продолжила пересказывать все сплетни, которые она слышала про Ксюшку и Никитку. А Дима, замерев, как каменное изваяние, лишь молча слушал. Где-то на задворках здравого смысла витала мысль, что всё это полная ерунда, и большинство из того, что Вера ему тут сейчас говорит —абсолютная ложь и преувеличение. Но, блять, как же мерзко это слушать! — Ксюша уже всем, кажется, растрепала, что у них с Никиткой всё серьёзно, — продолжала болтать Вера, видя, что Димка слушает её. Она доверительно приблизилась к Димке и, покраснев, шепнула: — Они даже делали ЭТО несколько раз. — Бред, — проговорил Димка, нервно усмехаясь. А внутри почему-то всё сковало холодом. — И вовсе не бред! — уязвлённо запротестовала Вера. — Ты вообще замечал, сколько у него засосов?! Вот тут Димка мог сказать наверняка. Он мог ответить за каждую отметину на Никиткином теле. И если бы там появилось что-то лишнее, он бы сразу заметил. Поэтому Димка лишь самодовольно хохотнул и проговорил: — Его засосы не касаются никого! И тебя в том числе. — Димка закинул сумку за плечо, — Мне пора. Пока! Он зашагал к выходу, оставляя обескураженную Веру позади, и раздражённо топал ногами по лужам. А из головы не выходили её слова «они делали это несколько раз». Это всё бред, конечно! Не могли Никита с Ксюхой делать ЭТО. Потому что Никита делал ЭТО с Димкой. Но сомнения то и дело просачиваются в его мысли. И Димка чувствует, что внутри рождается какое-то странное, отвратительное ощущение, поднимаясь словно откуда-то из глубины. Ему вдруг вспомнился хлюпающий монстр из своего давнего кошмара. И Димка понял, что это ощущение очень похоже на него. Оно такое же мерзкое, пугающее, неотвратимо идущее за ним, приносящее с собой что-то режущее, всепоглощающее, невыносимое, жгучее, липкое. Димку осенило, что это такое. Страх. Страх потерять лучшего друга. «Всё это глупости!» — говорил он себе. «А вдруг?» — отвечал тоненький голосок сомнения. «Нет!» — протестовал Димка, отгоняя сомнения прочь. Не стал бы он делать это с Ксюхой! Зачем вообще нужны девчонки, если им и вдвоём хорошо друг с другом? А точно ли хорошо Никите? Может, это только Димке хорошо? Ему вспомнилось раскрасневшееся лицо, влажные чёрные волосы, распахнутый рот, дрожащие ресницы, когда Никита зажмуривается, пока кончает. Нет, ему однозначно хорошо с Димкой. Иначе разве бы он стонал так, как стонет с ним? Ещё вчера он с ужасом думал о том, что Никита будет делать выбор между ними, и мечтал оттянуть этот момент из-за страха, что выберут не его. А сегодня он сам хочет поставить его перед выбором. Да, именно так! Или он трахается с Димкой. Или с ней! Одна только мысль о том, что его Никитку будут касаться чужие руки, приводила Димку в бешенство. Ксюха ведь ему совсем не подходит. В конце концов, это видно всем, у кого есть глаза и мало-мальские мозги. Димка раздражённо пнул попавшийся под ноги камушек и, завернув за угол школы, услышал прозвеневший в здании звонок. Почувствовав на лице холодные капли, поднял голову вверх. Опять чёртов дождь! Пока подходил к выходу с территории школы, раздумывал над тем, что он скажет Никите. Ставить ему ультиматумы было бы просто свинством. Сколько бы Димка ни бесился, он прекрасно понимал, как будет трудно Никите сделать выбор. Ведь если хорошенько подумать, это не просто выбор между Димкой и Ксюхой. Всё гораздо сложнее. Это выбор между тем, будет ли Никита нормальным парнем, встречающимся с нормальной девчонкой. Или же будет парнем, который состоит в настолько тесных отношениях с другим парнем, что это однозначно осложнило бы жизнь. Такие мысли приходили Димке в голову, когда он оставался один. И часто не мог уснуть, гадая, как на его месте поступил бы он сам. Хотя, если подумать, Димка давно уже сделал свой выбор. Как ни крути, а он бы всё равно в любом случае выбрал бы Никиту. Потому что он всегда, при любых обстоятельствах выбирал Никиту. И всегда будет выбирать. А что же выберет Никита? Пестик или тычинку? Димка нервно усмехнулся своим мыслям. Подойдя к главному входу, он увидел, что массивные школьные двери выпускают из здания толпу учеников. Некоторые из них раскрывали свои зонтики, и Димка отметил, что дождь усилился. Челюсти непроизвольно сжались сильнее, когда он увидел две знакомые фигуры. Он глубоко выдохнул и направился прямиком к ним. Пока стремительным шагом приближался ко входу, то изо всех сил старался успокоиться, чтобы не наговорить лишнего. Они держались за руки и вместе смотрелись довольно забавно. Мелкая и довольно худощавая Тамара с удивительной ловкостью умудрялась тащить за собой Ксюху, лавируя в толпе учеников. — Упс! — удивлённо пробормотала Тамара, когда врезалась в грудь преградившего им дорогу Димки. Её короткие светлые волосы с окрашенной розовой прядью уже начали промокать под дождём. — А ну-ка иди сюда, мисс-мы-с-Тамарой-ходим-парой! — процедил сквозь зубы Димка, увлекая девушек подальше от толпы. — Есть разговор! Ему не терпелось убедиться в собственной правоте. — Чего тебе? — спросила Ксюха с неприязнью. Было странно видеть её такой враждебно настроенной по отношению к Димке. Ведь сколько бы парень ни старался вывести её из себя во время их словесных перепалок, у него никогда не получалось. Она всегда сияла, как начищенный до блеска таз. В конце концов, Димка решил, что её ничем не проймёшь, и бросил попытки. А сейчас Ксюха щурится, злобно глядя на него, хотя Димка даже ничего не делал, ну, если не считать, засосов на Никиткиной шее. — Ты почему сказки рассказываешь про вас с Никитой? — прошипел он, отодвигая мелкую Тамару в сторону. Ксюха, очевидно, сначала не поняла смысла вопроса, а потом, прищурившись, задала встречный вопрос: — Сказки? Ты с чего решил, что сказки? — С того и решил, что это всё неправда! — разозлился Димка. — Серьёзные отношения у них! Ага. Конечно! Да ты даже не знаешь, как у него мать зовут! Скажешь, знаешь?! А?! — Ничего! На свадьбе познакомимся, — ехидно усмехнулась Ксюша. — А ну-ка признавайся, у вас ведь ничего не было с Никитой? — зашипел Димка, уводя её за локоть ещё дальше, чтобы никто не слышал их разговор. — А тебе-то что за дело, м? — опять она задала встречный вопрос. Димка замолчал, понимая, что дождь разошёлся не на шутку. Он не знал, что ответить. Потому что не был готов к такому вопросу. А Ксюха довольно ухмылялась, понимая, что загнала Димку в тупик. Вот ведь вредина какая, а! Приблизившись к нему почти вплотную, она быстро проговорила: — Всё, что я могу тебе сказать, Димочка, так это то, что ты полный мудак, который не видит дальше своего носа и думает только о себе! Понятно? — затем, обернувшись к подруге, сказала, — пойдём, Тамара! Димка обескураженно наблюдал за тем, как Ксюша, взяв за руку Тамару, потащила её к выходу с территории школы. — И что это было? — донёсся до него удивлённый вопрос Тамары, обращённый к Ксюше, пока девушки удалялись. Что ей ответила Ксюха, уже не было слышно. Да и Димке это было по барабану! Пусть сплетничают, сколько влезет! Он неподвижно стоял некоторое время под дождём, чувствуя, как внутри закипает злость.* * *
— Дим, ты меня вообще слышишь? Мы же с тобой вчера это разбирали, а сегодня ты опять сделал кучу ошибок, — говорил ему Никита, тыкая пальцем в тетрадь. А Димка только смотрел на лицо Никиты, на его скулы, на чёрные волосы, зачёсанные назад, и из мыслей не шёл вчерашний разговор с Ксюхой. «Никитос, ты трахался с Ксюхой, да?» — вертелось у Димки на языке, но вслух так и не произнёс. Может, боялся услышать положительный ответ? Сегодня, когда он шёл к своему другу домой для того, чтобы сесть за очередные задания, он почти убедил себя в том, что всё, что наговорила Вера — обычные сплетни. А когда позвонил в звонок, и дверь ему открыла Ксюха, уверенность потухла примерно так же, как гаснет лампочка, если нажать «выкл». — Придурок! — успела она пробормотать ему, когда выходила из квартиры, а проходя мимо, легонько стукнула рукой по козырьку бейсболки так, что та съехала на бок. — Чё она здесь делала? — со злостью пробормотал Димка, входя в Никиткину комнату. — Я… эээ… помогал ей решить несколько заданий по математике, — отозвался Никита, доставая знакомую синюю книжицу. — То есть ты и с ней занимаешься, да? — уточнил Димка, в упор уставившись на друга. Никита не ответил. Лишь некоторое время молча смотрел на Димку своим этим чёртовски меланхоличным взглядом. И Димке, естественно, стало стыдно за своё поведение. Он понял, что ведёт себя как мудак, наезжая на друга. К тому же он заметил, какой расстроенный вид был у Никиты. И глаза почему-то покрасневшие. Совсем как тогда, после телефонного разговора с матерью, в котором она поздравила сына с совершеннолетием на неделю позже настоящего Никитиного дня рождения. Димка глубоко выдохнул, делая попытку успокоиться, а затем встревоженно спросил: — Тебе опять мать звонила? Никита лишь отрицательно помотал головой и, сказав, что просто устал от учебной нагрузки, уселся за стол. И сейчас, пока Никита заново объяснял ему свойства матриц, Димка не мог не думать обо всех этих сплетнях. Словно его что-то разъедало изнутри, но он не мог понять этого чувства и его истоков. Как бы Никита отреагировал на месте Димки? Неужели не разозлился бы, увидев у него в квартире девушку? Неужели не понимает, что Димку просто выбешивает вся эта ситуация с Ксюхой? И как бы он отреагировал, если бы у Димки тоже появилась девушка? Внезапно пришедшая в голову мысль показалась ему отличным поводом закинуть удочку и проверить реакцию Никиты. Он нервно провёл рукой по волосам и, чуть кашлянув, сказал: — Слушай, Никит, мне сегодня надо освободиться пораньше. У меня свидание, — проговорил Димка, внимательно следя за выражением лица друга. Затем добавил для пущей уверенности. — С Верой. Ты помнишь Веру? Если он сейчас скажет «никаких девушек», Димка его с радостью послушается. Только вот пусть и Ксюху отошьёт. Им вообще никакие девчонки не нужны, ведь так? Но Никита не сказал. Он лишь замер на мгновение, недовольно поджал губы, но выражение лица было абсолютно нечитаемым. — Я думал, что… для тебя всё-таки важнее поступление, чем свидания с девчонками, — тихо проговорил он. Димку выбесил этот упрёк в его интонации. Да кто бы говорил, блять?! — А для тебя? Почему тебе можно, а мне нельзя?! — Димка всё же не удержался и повысил тон. — О чём ты вообще?.. — недоумевающий взгляд Никиты устремился на него. — О Ксюхе! И о том, чё она тут делала! — Я же сказал, что помог ей с несколькими заданиями в математике… — твёрдо сказал Никита. — Ага, конечно! Если это теперь так называется, то я, пожалуй, пойду и решу пару примерчиков с Веркой. Давно пора трахнуть её! — нервно хохотнул Димка. Никита словно окаменел. На лице абсолютно никаких эмоций. И Димка знал, что эта отчуждённость ещё хуже, чем если бы он кричал на него. Лишь скулы очертились острее, когда он свёл челюсти особенно сильно. Димка вновь почувствовал себя мудаком. Блять! Ну почему он снова делает это? Почему он тот, из-за кого у Никиты такое вот каменное выражение лица, а в тёмно-карих глазах вообще невозможно ничего прочесть? Он хотел было сказать, что перегнул палку и, естественно, никого трахать не собирается, как услышал в ответ ядовитое: — Удачи! — Удачи? — уточнил Димка, не узнавая свой голос. В груди всё клокотало от обиды, а злость застилала его способность трезво мыслить. — А чего ты ждёшь от меня? Чтобы я тебе красную дорожку постелил? — донёсся равнодушный, абсолютно лишённый эмоций голос в ответ. На Димку не смотрит. Голову вообще повернул в другую сторону, словно бы он уже забыл, что в комнате находится кто-то ещё. Димку прошибло потом. Так ему действительно всё равно? Неужели настолько плевать, будет Димка с кем-то трахаться или не будет? Тогда почему Димке не плевать? Почему? Почему его так сильно волнует, если до его друга будут дотрагиваться чужие руки? И почему так больно внутри? — Отлично, — обессиленно пробормотал Димка, сгребая свои тетради в кучу. Он скидал это всё в рюкзак и прежде чем выйти из комнаты, сказал, — как раз коробка с презервативами пригодится! И, хлопнув дверью, стремительно вылетел из квартиры.