Спасение редких видов

Светодиоды шлемов забликовали по вылизанным стенкам тоннеля — эпитет более чем уместный, поскольку хорта сейчас пировала, осуществляя функцию питания природным способом. Если б не векторы гравитации в обуви, по закону всемирного тяготения троица провалилась бы, точно в колодец, на донышко из кислотной задницы Кшшт. А так, пригнувшись, перенеслись как стояли. Хан, Боунс, Кирк. Чтобы с разгерметизацией станции всё содержимое не вынесло в космос, Джим задул выход стеклогазом от Джейлы: полимером, устойчивым к давлению, но хрупким на удар. — Энсин, — громко предупредил Хан, — за миллиметр до нарушения целости пластиковой переборки остановитесь и дайте нам метку, где пол. Если в помещении никого нет, проведите нас внутрь. «+», — выжгла хорта позади себя с той стороны, где у неё в эту минуту находился низ. Молчаливость неорганического организма компенсировалась остротой осязания, вкуса и нюха. Кшшт безупречно распознавала материалы, их свойства, а прилегание тела к твёрдой поверхности превращало её в один колоссальный подслушивающий аппарат. Увы, по воздуху она воспринимала речь гораздо хуже — к вящей свободе слова старшего медицинского циника. — Чисто топологически, — раздумчиво проговорил Боунс, — это плевок или пук? — Молись, чтоб она не выдала тебе образец прямо в руки, — давясь смехом, прошипел Кирк. Хан повелительно взметнул ладонь и встал как вкопанный. Боунс притормозил, а замыкающий налетел на спину друга. Тут же в щиток шлема толкнуло воздухом, и впереди сумеречно забрезжил проём. Джим проверил на ПАДДе: по чертежам, которые Хан держал в голове, они пробурились в боковой коридор между камерами стазиса патогенов и залом управления, причём пол, относительно тоннеля, оказался на потолке. Синеватые дежурные лампы тускло помигивали внизу. Не сговариваясь, конспираторы погасили головную подсветку. Сверх отключил фальшивую гравитацию и сделал сальто. МакКой перебрался бочком-бочком. Кирк чуток насладился впечатлением поехавшей крыши и переориентировался прыжками со стенки на стенку, широко расставляя длинные ноги. Третий рукав коридора вёл к посту безопасности. Повсюду валялись трупы охраны. Хан мотнул головой, призывая людей идти дальше. Хорта, не получившая указаний, осталась там, куда сползла. Дверь в зал крылась за поворотом. Сквозь окошко из оргстекла было видно — и слышно — разгар драмы. Учёные, шестеро с Земли и трое с Денобулы, были заперты за стеклом камеры напротив. Ещё одного мужчину пытали в узком вертикальном цилиндре. Клингонский капитан требовал код от хранилища эмбрионов у последнего из восьми «наших», обмякшего в своём кресле — по всему, руководителя лаборатории. Избитый в мясо толстяк стойко держался, зажмурившись, чтобы не видеть, как без антидота его коллегу и соплеменника сжирает «капиллярный огонь». — Следующей будет твоя жена, Лукас, — проворковал вышедший вперёд денобуланец. Из-за лысого лба, выпуклых лицевых наростов и пронзительно-голубых глаз Кирк поначалу мельком принял его за мыршавого клингона-альбиноса. Именуемый Лукасом шевельнул окровавленными губами: — Будь ты проклят, иуда... Почему? Скажи, почему? — До вступления в Федерацию генная инженерия была разрешена на нашей планете, — в притворном спокойствии упомянул безымянный. — Мой отец умер от наследственного заболевания. Жуткие головные боли, приступы злобы и постепенный распад личности, при полном телесном здоровье. А ведь его можно было вылечить. Но это лишь частный пример. Как вы могли отказаться от идеи высшего существа? Смотреть противно, как ширятся по Галактике метастазы вашей системы, где власть выгоды попирает власть силы. Я готов стать одним из них, лишь бы «сверх». — Жалкий слизняк, — прохохотал клингон. — Куда тебе! — и коротким отточенным взмахом пырнул ножом отыгравшего свой бенефис предателя. Неудачник рухнул. Одновременно, запачкав кровью стекло цилиндра, лёг грудой плоти уморенный человек. Женщины в камере побледнели. Одна закусила губы, другая заплакала, третья стукнула кулаком по перегородке. — А теперь, которая из них твоя? — повернулся пришелец к Лукасу. Окружающие клингоны, числом четверо, загоготали. — Я бы не ставил на тех двух кобылок, — пробормотал Боунс о денобуланках. — Ну что, джентльмены, пора врываться? — Доктор МакКой, ожидайте в тоннеле с антидотами наготове. Хан — Энтерпрайзу. Мистер Скотт, вы нас видите? — До глубины 200 метров видел, — с претензией в голосе откликнулся тот. — Мистер Чехов, поможете наведению по оси скважины. — Но сэр! — прокричал навигатор. — Щиты на максимуме! Боевая птица вернулась и стреляет по нам! — Выполнять манёврами уклонения. Мистер Сулу, бить по ходовой и оружейной частям. Конец связи. Дверь Хан вышиб ногой. В кевларовом комбинезоне, долепливающем профиль мышц, с воронёным бат’летом, смотрелся он что надо. И всё равно в близком сравнении двухметровые фигуры клингонов подавляли. Спина к спине, Джим с фазером на поражение прикрывал тыл. — Трусливые федераты! — глумясь, рявкнул вражеский капитан. — Откройте лица, как подобает воинам! Иначе разговора не будет! Хан отстегнул и отшвырнул шлем: — Не о чём говорить. Отступитесь, или будете истреблены. — Кто ты такой? — пролаял клингон. — Меня зовут Хан. — Ты!.. — великан пригляделся. — Подло перебил дозор на Кхо’ноше! — О, так ты меня знаешь. Повод задуматься, — опасно сощурился сверх. — Легко стрелять пламенем издалека. В этом нет чести! — Так покажи мне её. Если б мог, Джим бы посочувствовал бедолаге. Надменный Хан бесил, подрывая уверенность, заставляя накручивать самого себя. — Ты надругался над мечом Кайлеша Незабываемого! Извратил форму, которую Он выковал в жерле вулкана из пряди своих волос и закалил в водах священного озера! — Не хочу проливать дождик на ваш парад, но от вулкана до озера далековато, даже если допустить, что в чьих-либо волосах столь повышено содержание железа. Провокация достигла цели. Клингон ринулся в бой, изрыгая проклятия универсально понятного смысла. — Стереги компьютеры и не мешай! — крикнул Хан. Джим занял оборону. Площадь округлого зала простреливалась неплохо, если б не остров клавиатур и терминалов посередине. За ним, при необходимости, можно было укрыться и самому. Но что случится при его повреждении — большой вопрос. Могут нарушиться стазисные поля, и тогда ад выйдет наружу, а эмбрионы погибнут. Он переводил прицел с одного стоящего клингона на другого, выслеживая зачатки порыва взяться за пушки. Воины, вооружённые дизрапторными винтовками и прямыми мечами, не торопились, веруя в свой перевес. Они подбадривали товарища — того звали Б’Pахт, — гортанными возгласами. Его бат’лет отличался большей длиной парных острий, это делало их грозным орудием атаки, но и вязче запутывало в развилках между серпами соперника. «Меч чести» предназначался для укрощения норова мастерством; по обоим параметрам Хан лидировал. Чаще использовал плоскость как щит, точнее колол и рубил, ловче уворачивался и приседал. Многоярусные доспехи клингона были изрезаны по рукам и ногам. Тёмная кровь, неразличимая цветом, мокро блестела на них. Взревев, Б’Pахт вложил всю мощь в один удар. Хан поймал внешнее лезвие, провёл по траектории так, что вогнал в пол, и на обратном размахе, в прыжке с разворота снёс огромную голову с плеч. Выброшенная вперёд нога обрушила тело. — МЕСТЬ!!! — исторгли четыре глотки. По ходу, клингонский кодекс считал это достойным основанием для групповушки. Джим до последнего удерживал палец на спуске, и лишь когда Хан оступился, упав на колено под натиском мечников, почувствовал ноющую боль в том зубе, где у обоих крепились накладки для экстренной связи. Сверх звал на помощь. На ликвидацию клингонов ушло не более шести секунд. Центральный компьютер светил несколькими экранами, в нём основательно покопались. Взгляд выхватил окончание списка файлов: телурианская чума, виропатический цитолиз. Дверь отсека для наблюдений, обращённого в карцер, скорей всего, заблокирована с локальной панели. Не утруждаясь хакерством, Джим пальнул по щитку из фазера и бросился к Хану. Слишком занятый осмотром его ран, он, в свою очередь, загораживал поле зрения аугменту, и не заметил, как от галдящей группы освобождённых метнулась к терминалу белая тень. Когда слух среагировал на истерику электронных писков, стало уже поздно. «Стазисные поля пятнадцати патогенов будут отключены через. две. минуты». — Интересно, какой из них прикончит вас? — мечтательно протянула шатенка с признаками денобуланской расы. Кажется, не только начальник тут совмещал рабочие отношения с личными. — Ах ты тварь! — разъярённый Кирк взвился пружиной, упихивая поганку в цилиндр с мёртвым бактерионосителем. — Скотти! — проорал в динамик скафандра, мысленно похвалив себя за то, что не открывал щиток. — Готовься забрать нас! — Есть, сэр! — долбануло в ухо встречным темпераментом. Он толкнул кресло с еле живым Лукасом рослому азиату. Кивнул обратно на карцер — внешняя панель сдохла, но внутренняя должна работать. Взвалив на себя добрую половину веса Хана, с трудом волокущего ноги, заспотыкался к тоннелю. — Кшшт, за нами! Когда засочившаяся оранжевой кислотой тушка хорты заткнула проход, Джим вздохнул посвободней. По крайней мере, с той стороны не пристанут никакие микробы. Главное… — Без команды не транспортировать! Булыжничек куда надо, а нас троих в карантинный бокс. — Понял, не дурак! — послушался Скотт. МакКой нырнул в свою врачебную сумку. — Что уже подцепил, Джимми? — Не я. Привей Хана от «капиллярного огня», на всякий пожарный. Хан видимо экономил дыхание, звучавшее с хриплым присвистом. «Пробита верхушка лёгкого», — без трикодера установил Боунс. Вместе они дотащили аугмента до ледянистой пробки, что отделяла риск и болезни от мрака и тишины. — Скотти, давай! — и Кирк выстрелил. Вакуум рванул его в себя, игнорируя слабенькое искусственное притяжение, но тело уже знакомо растаскивало на атомы. Джим сомкнул сделавшиеся прозрачными веки перед гаснущим взором.

***

Едва собрав себя в кучу, МакКой запустил сканирование. К счастью, лишённый шлема Сингх не успел заразиться; те скудные бактерии лихорадки, что попали на их костюмы, в агрессивных условиях космоса усохли до спор и были успешно обезврежены кварцеванием. Боунс включил вытяжку, прогоняя отравный запах озона. Джим помог Хану раздеться и лечь на биокойку. — Хоть один плюс быть недосверхом: сейчас ты познаешь всю прелесть анестезии, — доктор забегал пальцами по программной консоли, подбирая наркоз. Хан благодарно моргнул. — Пожалуйста, — въедливо ответил Боунс. — Лукас, «А.» Лукас... — наморщив лоб, бубнил он, пока подвергал дополнительной дезинфекции свои легендарные руки. — Точно! Фредди, дружок мой по универу. Не узнать, как раскабанел. И поди ж ты, каков герой! — Насчёт патогенов, — перебил Джим поток ностальгии. — Как думаешь, вакуум всю дрянь вытянет? — Всю, что выпустили, но не до конца. Споры, вон, ты на сканере видел. Но ничего, на таких станциях есть роботы-ремонтники и деконтаминаторы. Пересидит наш Фредди за стёклышком, получит выговор за кадровый недосмотр, а потом награду за смелость. — То есть эмбрионы в сохранности, — утвердительно переспросил Кирк. Согласно чертежам, вожделенный крио-сейф имел дохрена степеней защиты. Хотелось произнести это для Хана. — Дуй на мостик, трепаться потом будем, — спровадил его МакКой. А Сулу с Ухурой неплохо спелись. За время отсутствия адмирала, рулевой-оружейник использовал обломки из пояса астероидов, чтоб с помощью тягового луча прикрываться ими от клингонских торпед. — Щиты у них садятся быстрее. Сейчас попробуют надеть маскировку и... йессть! — улыбка заслуженной гордости озарила лик самурая. Чётко в секунду переключения, когда энергия вражеских щитов упала, торпеда с Энти угодила в инжектор электроплазмы. — Теперь не смогут ни улететь, ни взорвать варп-ядро. — Но отбиваться будут до упора, а потом покончат с собой, лишь бы не плен, — мрачно сказала Ухура, включая капитанскую связь. Перед ними крупным планом возник пожилой клингон. Гребнистый, косматый, до зубов увешанный холодным оружием. — Что тебе нужно, женщина! — прорычал он, не переходя на стандарт. — Капитан Ухура, USS «Энтерпрайз». Сдавайтесь, ваша битва проиграна, — по-клингонски рвано артикулировала та. — Лжёшь. Мы взяли страховку, — вожак подозвал подчинённого, который продемонстрировал лабораторный контейнер. — Повезёте нас на ваш смехотворный суд, и мы откроем это. — Что здесь? — выплюнула Ухура. — Телурианская чума. Достаточно, чтобы выкосить Землю. — Мочи их, — посоветовала Джейла. Ухура взглядом приказала ей замолчать. — Твоя взяла. Предлагаю обмен. Чуму за кровь взрослого сверха. Только что вступивший на мостик Кирк ошарашенно воззрился на сотворённое им чудовище. Наваждение мигом развеялось, когда капитан послала ему обворожительную в своей заносчивости кривую улыбку. — А, да, крови много, — сымпровизировал Джим. — Транспортерная «Энтерпрайза», двадцать минут. Примем всю твою гвардию для гарантии. Конец связи. Ухура встала, поманив напарницу за собой, и увлекла Джима снова в лифт. — Что за нах ты затеяла? — сдвинул брови Кирк. С другой стороны сердито таращилась Джейла. — А вот что... Парой часов позже леди Энти доставила на Землю живую скульптуру из пяти люто ругающихся клингонов. Ничего больше они были не в состоянии делать, намертво впаянные в глыбу из отвердевшего стеклогаза в тот же миг, как перенеслись на платформу транспортерной, с доказательством своего преступления в ручищах. — Полезно против грубых мужчин, — Джейла изящно подкинула в воздух баллончик с аэрозолем. Джим шутя погрозил ей своим. Пока Ухура вела торг, Боунс вызывал бывшего однокурсника. Хан был плох, а за Фредди образовался должок. — Здоров, приятель, — бросил МакКой, завидев разбитую физиономию на экране. — Годы тебя не красят. — Я-то был в переделке, а ты сам допился, — прошамкал Лукас. Смеяться ему было больно, глаза заплыли. Но вид старого друга, звонящего с борта спасительного судна, весьма освежал. — Держу пари, тебе чего-то из-под меня надо! — Пройдохой был, им и остался, — довольно осклабился Боунс. — Многого не прошу. Парень, который навалял твоим обидчикам, — бывший сверх. Не удивляйся. Его стволовые клетки почти закончились. Нужен способ их разогнать. И не трынди, что не читал секретные доки вечером под коньячок. — Кхэ-хэм... давай ты мне ничего не говорил, но я посмотрю и напишу тебе на личный номер. Диктуй. По ссылке, сброшенной Лукасом через полчаса, не обнаружилось ни малейшей крамолы. Всего лишь научная статья по биохимии необластов червей-планарий, давно известных умением отращивать себя из кусков. Примечательно в ней было то, что регенерация подопытных ускорялась в разы под воздействием постоянного магнитного поля в 500 микротесла. Скотта, доселе не посвящённого в тайну сверха и порядком шокированного его состоянием, долго уговаривать не пришлось. Он тотчас же явился в медотсек с необходимыми детальками, всё приладил, проконтролировал результат, да так и залип. — Джи-им, — его тон угрожающе взмыл по параболе, — в лазарет. Срочно. «Вот и первый инфаркт», — подумал Кирк, так ёкнуло сердце в ожидании турболифта. Хоть вперёд него в шахту прыгай. А дальше втроём лицезрели уникальный биологический феномен. Уродливый шов на груди Хана зарастал, бледнел, сглаживался и наконец исчез совсем. Монитор биокойки начал сигнализировать о выведении наркоза. Хан резко открыл глаза, обводя присутствующих настороженным взглядом. — Как ты себя чувствуешь? — тревожно спросил Джим. На мгновение аугмент ушёл вниманием вглубь, чтобы дать односложный ответ: — Обновлённым. — Всё, буду тебя теперь звать «планария», — приговорил Боунс. — Ловкость рук и никакого мошенства. — А ручки-то вот они! — вылез тщеславный Скотти. — Вы нашли протоколы проекта? — сопоставил Хан. — Кто-то в руинах нашёл, — позанудствовал Боунс. — Это вам не культурный слой в комнате Джо. — До червоточины «Тилон-IV» тридцать. минут, — раздался заботливый компьютерный голос. Джим передёрнулся: — Надо сменить ей тембр. Например, на Ханов. — Энсины писаться будут, — разочаровал МакКой. — Тогда Ухуры. Культ личности в масштабах одного корабля. — А я думал, вы научились делегировать, адмирал, — съязвил Хан. — Куда денешься! Нашим невестам палец в рот не клади! — съехал Кирк. Скорую свадьбу приурочили к сезону цветения ризанской сакуры. При всём могуществе местной индустрии развлечений, этот процесс оказалось невозможно продлить или подстегнуть. И Джим собирался рыть землю, чтоб упечь за решётку преследователей посла Спока, дабы тот мог без оглядки полюбоваться красотами в кругу друзей. Пэрис не обманула. В ответ на рапорт, сопровождённый фоточкой, она прислала исполнительный указ Президента. Выделить расе аугментов, в лице Хана Нуньен Сингха (титул на его усмотрение), девять планет вдоль пограничья с клингонской зоной. Ему и семидесяти двум другим сверхам, пофамильно, предоставить право выбора гражданства, с отменой всех ограничений. Начальнику Криостанции-12 по первому требованию передать любому из них эмбрионы вместе со средствами поддержания жизнеспособности, а также протоколы проекта «Хан» и чертежи искусственных маток. — Вот и дождались, — улыбнулся Кирк. — Кем себя провозгласишь? — Потом, Джим. Когда ступлю на свою землю. Джим запросил адреса аугментов; не желая выделить кого-то порядком очереди, Хан записал видеосообщение, опустив тёмные страницы истории. Они достигли будущего, пусть и несовершенного — а реально ли совершенство в принципе, — и вольны строить собственный мир. Список контактов и данные по планетам прилагаются. Местом общей встречи, с подачи Кирка, выбрали всё ту же свадьбу Ухуры и Джейлы. — Волнуешься? Волну-уешься, — подловил Джим. — Просто никакие технологии не заменят живого взаимодействия. Встречавший их отряд безопасности сработал за грузчиков. В сторонке от трапа стояла Пэрис — изящная, чуть сутуловатая в своём мундире, ростом едва Джиму до уха. Её глаза мягко сияли. — От имени Федерации Объединённых Планет, спасибо. Вы заработали высшее звание, адмирал Кирк, но всегда вправе вернуться на мостик. Капитан Ухура, коммандер Джейла, коммандер Сулу, горжусь вами. А где же наша непревзойдённая десантница? За расступившимися инженером и навигатором, хорта от смущения проплавила покрытие космодрома на целый дюйм. — Лейтенант Кшшт, надеюсь, повышение в чине возместит вам невозможность носить медаль! Концепция чинов и званий плохо укладывалась в кремниевом мозгу, а вот медаль сошла бы за лакомство. Как бы то ни было, Кшшт эмоционально вытравила перед собой сердечко. — ...Мистер Сингх, рада видеть вас в добром здравии. Вы полностью обелили своё имя. — Благодарю доктора МакКоя, коммандера Скотта и лейтенанта Чехова, — наклонил-повернул голову Хан. — О, разумеется. Вы — мастера с большой буквы, — глядя в глаза, Пэрис одарила кивком каждого из троих. — Понимая формальность наград, чего бы вы хотели для себя лично? — Внеочередной отпуск, мэм, — Скотти, кто же ещё. Адмирал рассмеялась. — Недели для экипажа — достаточно? Привлекая внимание, Ухура взяла Джейлу за руку: — Адмирал, пользуясь случаем, позвольте пригласить вас на нашу свадьбу! — Звёздная дата — 2270.72, — уточнила вторая брачующаяся. — С учётом моего графика, обещать не могу, но поздравлений — ждите! От всей души желаю вам счастья. Проследив за погрузкой клингонов в арестантский катер, Пэрис ещё раз обогрела команду прощальной улыбкой и пошла к VIP-выходу, цокая каблучками. — А ты чего язык проглотил? Пригласил бы её на ужин, — подтрунивал Кирк над Боунсом. — Ай!!! Мне властных женщин по гроб жизни хватило, — отмахнулся тот. — Ты не понимаешь, — Джим тыркнул его локтем. — Кто такая была твоя Джослин? Пшик на сковородке, вот и кочевряжилась. Эта по мелочи качать права не будет, у неё и так всё есть. Кам’он, я же вижу, как ты на неё смотришь. — Отвали, маньячина! — МакКой нервно дёрнул плечом. — Наверху одиноко, — философски заметил Сингх. — И ты туда же! — Забыл добавить «планарию», — резвился Джим, втираясь в объятие Хана. — Великовозрастные балбесы, — аттестовал Боунс обоих. — Нас тут не любят — погнали домой, — Кирк, нёсший оба транспортера, один протянул спутнику, под докторское брюзжание: «Таблетку не забудь!»