Waiting On A Friend (В ожидании Друга)

Она-то думала, что делает именно то, что требуется… Теперь же Монике все произошедшее казалось невероятно несправедливым. Она столько усилий приложила, чтобы все шло по намеченному плану, но кто же мог ожидать, что человек, готовый предложить ей колоссальный карьерный прорыв, так легкомысленно сорвет все ее замыслы. Ужасно несправедливо, что невозможно самостоятельно держать все под контролем. Проглотив первую обиду, она пошла в кино с друзьями и, уж конечно, была благодарна им за утешения. Но все же — они ее не понимали. Не понимали ни ее расстроенных чувств, ни того, как же трудно получить работу шеф-повара в нью-йоркском ресторане. Пусть даже это потребовало бы от нее нескольких недель работы по шестнадцать часов в день, она бы посчитала это великим достижением… если бы все срослось. Но Моника знала, что лучше никому не жаловаться. Во-первых, она не любила жалеть себя, во-вторых, ее друзья ни в чем не были виноваты. Они просто другие, они не так одержимы своей работой, им нравится много всего, кроме работы — у них у всех совсем другие приоритеты и свои собственные проблемы. Рэйчел пыталась строить новую жизнь с нуля, Фиби и Джоуи просто наслаждались настоящим моментом, их вовсе не задевала неопределенность. Она даже завидовала им в такие дни, как этот, когда ей приходилось усердно и тяжело трудиться, и это ни к чему в итоге не приводило. Взять, например, Росса — он тоже много работал, и это всегда приносило свои плоды. Так и должно было происходить, именно этому их и учили родители… Впрочем, не стоило забывать и про Чендлера. Как и во многом другом, в вопросах работы он был настоящей загадкой. Кто бы еще захотел уволиться сразу же, как получил серьезное повышение? Только Чендлер. Она улыбнулась про себя. С ним жизнь тоже обошлась довольно жестоко. Мастерское умение делать то, что терпеть не можешь, пожалуй, не менее разочаровывает и расстраивает, чем ее нынешняя ситуация. Он тут же, будто бы уловив издалека ее мысли, заглянул к ней в квартиру — галстук ослаблен, рукава лениво закатаны. Даже с дивана она не смогла не заметить, что рубашка внизу застегнута не на те дырки — и внутренне закипела от этой картины. — Привет, — окликнул он ее на пути к холодильнику. — Привет. Слышала о твоем повышении, и что ты согласился. Поздравляю. — Спасибо, — он достал бутылку пива и направился к дивану. — Фиби мне все рассказала — то, что тот парень из ресторана пришел сюда жутко обкуренным. Мне очень жаль. Она не ответила, просто благодарно кивнула. — С тобой все нормально? — он показал на почти пустую банку от «Бен и Джерри’c» на столе. — Погрязла окончательно в неурядицах, — она пожала плечами. — Со мной все будет в порядке. — Ну, что такое? Она выключила телевизор и, глубоко вздохнув, повернулась к нему. — Чендлер, ну кого я обманываю, доказывая, что у меня все получится? Такая возможность, как сегодня, выпадает раз в жизни, и я ее упустила. — Ничего ты не упустила. Это он все… продул. Буквально. — Я серьезно. Я уже столько лет работаю, как проклятая. И даже не знаю, будет ли у меня когда-нибудь еще такой шанс. Чендлер опустил плечи, сочувственно нахмурившись. Подошел к ней и сел рядом, поставив пиво на стол. — Да ладно тебе, Мон, ты отличный шеф-повар. — Да, и Росс сказал так же, — она нахохлилась. — Чувствую себя какой-то обманщицей, — проговорила она тихим голосом. — Не говори так. Мы любим все твои блюда, всем очень нравится, как ты готовишь. Конечно, Джоуи съел бы и кулинарную книгу, дай ему волю, да и у меня не самый изысканный вкус, но… я даже не знаю, как бы прожил столько лет без твоей еды, — сказал Чендлер, ласково глядя на нее. Моника не смогла сдержать улыбку и очень мягко ответила: — Спасибо. Он приглашающе раскинул руки, и она наклонилась к нему, крепко его обнимая. — Однажды это случится, — заверил он ее в конце объятия. — Никогда не умела ждать. — Знаю, ты человек действия, но тебе стоит это усвоить — иногда выбора просто нет. Нужно дождаться следующего шанса, даже если не знаешь пока, когда и каким он будет. — Удивительно мудрые слова, Бинг, — сказала Моника с легкой усмешкой. — Эй, я же теперь большая шишка, — пошутил он в ответ. — Кстати говоря, ты разве не должен праздновать повышение? — Я не хочу. Я проторчал в офисе до одиннадцати и понял, что это повышение — худший кошмар в моей жизни. Моника растерянно моргнула, глядя на него, но терпеливо улыбнулась. — Зачем же ты согласился? Чендлер наклонил голову. — Думаю, ты знаешь, почему. — Вообще-то, нет. Но все-таки это хороший шаг вперед. Слышала, у тебя теперь есть свой кабинет и секретарь, это же здорово. Ты должен гордиться собой. — Ну, у меня не слишком-то большой выбор. Стабильная и хорошо оплачиваемая работа лучше, чем вообще никакой работы. — Чендлер, — она произнесла его имя мягким упрекающим тоном. — Моника. Они оба понимающе улыбнулись и замолчали. — Хотелось бы мне такую же классную профессию, как у тебя, — внезапно выпалил Чендлер. — Какая же она классная? — Ну, знаешь, в «Нью-Йоркере» нет специальной страницы с обзором деятельности обработчиков статистических данных! А вот ты однажды станешь знаменитым шеф-поваром и получишь восторженные отзывы в престижных газетах. Это довольно круто. Она мечтательно вздохнула. — Это круто, — признала она. — А вот Росс никогда не спрашивал меня, зачем я вообще хожу на эту работу. Он говорит, что это правильно — держаться за то, в чем преуспеваешь. — Это похоже на Росса. — Но я знаю, что ты этого не одобряешь. Она глубоко вздохнула, избегая смотреть ему в глаза. — Мы все хотим, чтобы ты занимался тем, что приносит тебе удовольствие. Чендлер потянулся за пивом, сделал глоток и плюхнулся обратно на диван. — Я чувствую себя полным трусом, но даже будь я достаточно смелым, чтобы бросить раз и навсегда эту работу, я все равно не уверен, что достиг бы успехов в чем-то другом. — Эй, перестань, — Моника чуть приподняла его подбородок и решительно посмотрела ему в глаза. — Есть много областей, где бы ты преуспел. Ты же умный, а временами даже бываешь забавным. Он ухмыльнулся. — Видимо, это не очень-то ценится на рынке труда. — Чендлер, ты так хорошо справляешься с работой, которая тебе даже не нравится, что тебе не пришлось прилагать усилия, чтобы получить повышение, — искренне возразила она. — Разве это не говорит о твоем огромном потенциале? Он моргнул, слегка удивленный ее словами. Взъерошил пальцами волосы, стараясь избегать ее взгляд, но Моника все же заметила румянец на его щеках. — Спасибо, Мон. Она кивнула и взяла в руки пульт дистанционного управления. — Давай лучше посмотрим телевизор. — А у тебя еще остались те прикольные закуски от шеф-повара? Как их, «амюз-буш»? — спросил он, сдерживая улыбку. Какое-то время они смотрели телевизор, пока Чендлер не обнаружил, что она заснула, уткнувшись головой ему в грудь. Он осторожно высвободился из ее объятий и развернул одеяло, чтобы укрыть ее. Моника легла на диван горизонтально и устроилась поудобнее. Глаза ее все еще были закрыты, и она пробормотала под нос: — Чендлер, однажды ты найдешь то, что полюбишь всем сердцем… — Голос ее дрогнул. Она улыбнулась, почувствовав поцелуй в лоб. Последними словами, которые она услышала перед тем, как провалиться в сон, были: — Спокойной ночи, Мон.