Waiting On A Friend (В ожидании Друга)

Звук, доносящийся из кухни, заставил ее перевернуться во сне… Проснулась Моника от звона посуды и запаха свежесваренного кофе. Она села и улыбнулась, услышав чье-то посвистывание. Она потянулась за халатом и открыла дверь спальни, обнаружив на кухне Чендлера, готовящего для нее поднос с завтраком — блинчиками и, как она смогла догадаться, кофе без кофеина. — Доброе утро, — сказала она, от чего он чуть было не споткнулся с подносом в руках. — Я хотел устроить тебе сюрприз, — улыбнулся Чендлер, аккуратно возвращая поднос на стол. — Подумал, что утром ты будешь голодной, учитывая, как тебя ночью рвало, — добавил он, поморщившись от не слишком приятных воспоминаний. — Я теперь постоянно голодная, — вздохнула Моника, присаживаясь за кухонный стол. Она отпила из стакана немного апельсинового сока, наблюдая, как Чендлер встревоженно смотрит на нее. Закатила глаза, повернувшись к нему. — Со мной все в порядке, Чендлер. — Давай позвоним доктору, уточним у него насчет утренней тошноты, может быть, можно что-то придумать? — Ты слишком из-за меня беспокоишься. Чендлер опустился рядом с ней на колени. — Конечно, я беспокоюсь, — тихо проговорил он, заправляя ей за ухо короткие пряди волос. — Твой папа — параноидальный чудак, — усмехнулась она, глядя сверху вниз, как Чендлер ласкает ее живот. — Если беспокойство о жене на четвертом месяце беременности делает меня чудаком, то я не хочу становиться нормальным и уравновешенным, — возразил он, заставив ее засмеяться. Он поднял глаза и посмотрел на нее с такой любовью, что Моника почувствовала, как земля уплывает из-под ее ног, но тут же услышала плаксивый вопль из другой комнаты. — А вот и еще один карапуз проснулся. У меня такое чувство, что твой братик сегодня задаст нам жару, — сказал Чендлер, все еще обращаясь к беременному животу Моники. — Ты пока завтракай, я о нем позабочусь, — добавил он, нежно целуя ее в губы. Чендлер скрылся в спальне, и через минуту крики оттуда стихли. Она встала и подошла к приоткрытой двери — Чендлер стоял возле кроватки и тихо напевал колыбельную. Она еще никогда не чувствовала себя счастливее, удачливее и благополучнее, чем в этот момент, когда наслаждалась видом своей семьи, положив на живот руку. Потом она тихо подошла к нему сзади и обвила руками его талию, глядя сверху вниз на ребенка. Чендлер улыбнулся и поцеловал ее в волосы. — Эй, Джоуи, смотри, мамочка здесь! Вид полноценного взрослого Джоуи в роли ее ребенка-младенца заставил Монику вздрогнуть и проснуться в холодном поту. У нее перехватило дыхание, сердце бешено заколотилось. Она попыталась успокоиться и взять себя в руки. Шторы были опущены, на кровати лежало несколько слоев одеял, а она сама была в пижаме. Она взглянула на прикроватную тумбочку, заваленную салфетками и лекарствами, вспомнила, что со вчерашнего дня лежит дома простуженная. Рука ее потянулась ко лбу, с удовлетворением отмечая, что жара практически нет. Все еще озадаченная странным сном, она быстро пригладила волосы, открыла дверь и замерла, увидев на кухне Чендлера, который стоял к ней спиной и, похоже, держал на руках ребенка. Она несколько раз моргнула. Может быть, нужно себя ущипнуть, чтобы удостовериться, что это не сон? Чендлер повернулся. На руках у него сидел Бен. — Тетя Моника! — воскликнул ее племянник. — Привет, Бен, — облегченно откликнулась она. — Что ты такое натворил, что тебя оставили с дядей Чендлером? Чендлер ухмыльнулся. — Росс пошел в магазин. Наверное, ему не терпится потратить те деньги, которые он с трудом заработал, присматривая за детьми своих девушек. Он отпустил Бена, и тот тут же подбежал к Монике. — Как там твоя простуда? — спросил Чендлер. Она благодарно улыбнулась. — Намного лучше. — Прошлым вечером ты просто вырубилась на диване, я отнес тебя в спальню, ты же не против? — Конечно. Я… очень хорошо выспалась. — Я рад, — Чендлер подошел к холодильнику и достал бутылку с водой. — Слушай, спасибо, что разрешила мне поспать прошлой ночью на твоем диване, и поболтать… сама знаешь, о ком, — добавил он, смущенно опустив глаза. — Да ничего, — ответила она, усаживая Бена на диван и доставая игрушки. Чендлер кивнул и сделал глоток из бутылки. В голове Моники снова вспыхнули сцены из сна. — Чендлер, я… — она приумолкла, взвешивая каждое слово. На секунду ей захотелось рассказать ему обо всем — как она чувствовала, что все происходящее там было правильным и нормальным, что единственным тревожным и неприятным элементом того сна оказался Джоуи в роли их сына, но потом она вспомнила прошлый вечер. Чендлер влюблен в девушку своего лучшего друга, ему очень больно осознавать это, и ее безумный рассказ никак ему не поможет. Она покачала головой. — Ты всегда можешь прийти ко мне, если тебе нужно поговорить. — Я знаю, — тихо сказал Чендлер, подходя к дивану. — Спасибо. — Он взъерошил Бену волосы. — Ладно, детишки. Мне пора собираться на работу, пока две влюбленные птички не проснулись и не расклевали мое несчастное сердце окончательно! Моника ободряюще похлопала его по плечу, снова переключая внимание на Бена. — Принести тебе суп, когда я вернусь? — крикнул через плечо Чендлер, направляясь к двери. — Конечно. Можешь взять мне куриный суп с лапшой, имбирем… Он прервал ее. — С лапшой, имбирем и лимонником, в закусочной у Раку. Она кивнула и улыбнулась ему. — Хорошо, принесу. А ты пока отдыхай. Больничные — самые лучшие дни, — он мечтательно посмотрел вдаль, и Моника рассмеялась, глядя, как он закрывает за собой дверь. Она вздохнула. Каким бы ярким ни казался ей сон, он не был реальностью. Просто мечта. Она даже задумалась, стоит ли ей спрашивать Фиби, что он может означать, или узнавать мнение Рэйчел об этом, но тут же поняла, что последствия будут кошмарными. Их с Чендлером безжалостно задразнят их же собственные друзья. Некоторые вещи лучше держать в секрете.