Waiting On A Friend (В ожидании Друга)

В раздевалке закусочной «Лунный танец» Моника облегченно стянула с ног роликовые коньки и положила их в сумку, достав вместо них кроссовки. Сняла блондинистый парик, поправила перед зеркалом прическу. Вытащить из лифчика большую искусственную грудь она даже не потрудилась — дорога до дома все равно не займет много времени, а ей, с тех пор, как она стала работать в этой забегаловке, в конце рабочего дня хотелось просто побыстрее набросить куртку и сбежать куда подальше. Она еще раз осмотрела закусочную и шагнула за дверь, сделала глубокий вдох, втянув носом теплый весенний воздух, и поморщилась, взглянув на вращающуюся над входом луну. Эта работа была не просто неприятной, она была унизительной — ладно бы нужно было только подавать посетителям картошку фри («Лаверн и Кудряшка» — кто это придумал?), но вот петь и танцевать для них на прилавке… ну просто совершенно невероятный уровень позора. Она привычно напомнила себе, что эта работа — лишь часть взрослой жизни, очередная попытка добиться успеха в таком городе, как Нью-Йорк. Ей и так повезло — сразу же после кулинарной школы она смогла начать свою карьеру в «Иридиуме» и «Café des Artistes». Слишком большая удача, за которую в какой-то момент просто пришлось заплатить свою цену. Каждый должен пройти через подобное унижение. У Джоуи до сих пор случаются дерьмовые актерские подработки, Рэйчел совсем недавно приходилось весь день бегать с кофейником, даже Чендлер когда-то был просто стажером, выполнявшим худшие и наискучнейшие задания — а вообще, хоть у него сейчас и есть очень хорошо оплачиваемая работа, задания, по его заверениям, так и остались худшими и наискучнейшими. И обойти эту трясину никак не получится, нужно просто протиснуться сквозь нее. И у нее, по крайней мере, не все в жизни сейчас идет наперекосяк. У нее есть любимый человек, самые лучшие отношения в ее жизни, и это всегда зажигает улыбку на ее лице. Моника свернула за угол 6-й авеню и чуть не врезалась в Чендлера, который сидел на краю тротуара и задумчиво шаркал ногой по асфальту. Она испуганно прижала руку к груди, разглядывая его. — Господи! Что ты здесь делаешь? Чендлер обернулся и тут же вскочил. — Жду тебя. У тебя смена уже закончилась? — Да, я все… И почему это ты меня ждешь? — А разве друг не может ждать другого друга, не вызывая ни у кого подозрений? Она улыбнулась и понимающе прищурилась. — Джоуи и Росс бросили тебя одного и разошлись по свиданиям? — Ну да, — ответил он без особого энтузиазма. Моника покачала головой и взяла его под руку. Некоторое время они шли бок о бок, погруженные каждый в свои мысли. — А ты почему тоже не на свидании? — спросил вдруг Чендлер, выводя ее из задумчивости. — Куда делся Ричард? — Он занят. Бровь Чендлера приподнялась, а рот изогнулся в характерной ухмылке. — Была бы ты моей девушкой, я бы тебе не позволил возвращаться домой по ночам в одиночку. Моника рассмеялась и легонько ущипнула его за бок. — Очень джентльменское поведение. Разве это не тебя недавно поколотили те парни возле кофейни? — Эй, я зато вернул назад свою бейсболку! Она попыталась сдержать улыбку, но не смогла. Потом откашлялась и медленно проговорила: — Ричард не в курсе, что я тут работаю… пока что. На его лице отобразилось легкое удивление. Он вежливо кивнул, но Моника правильно прочитала выражение его лица и поняла, что он старательно укладывает эту информацию в свою картину мира, будто кусочек тетриса. — Почему ты ему не рассказала? — спросил он. — Я думал, закусочная в стиле пятидесятых придется ему по вкусу. Моника закатила глаза. Ну как всегда — стоит ей только подумать, что с Чендлером можно делиться мнениями, честно высказывать ему свои суждения об отношениях между людьми, как он снова находит способ отвесить едкое саркастичное замечание. — Я имею в виду, — продолжил он, — что Ричард как раз и является их целевой аудиторией. Можешь представить, сколько воспоминаний вызовет у него ваш ресторан? На этот раз она ущипнула его намного сильнее, так, что он даже подпрыгнул. — Может уже прекратишь отпускать шутки про «старого Ричарда»? Уголки губ Чендлера чуть приподнялись. — Ладно. А про «большого Ричарда» можно? — Попробуй. — Думаю, Снежному Человеку у вас самое место. Так почему ты ему ничего не сказала? Моника выжидательно посмотрела на него, надеясь, что он извинится за очередную насмешку, но быстро смирилась и отказалась от упреков. — Мне просто немного… стыдно, — сказала она, опустив плечи. — У тебя нет никаких причин стыдиться своей работы. — Ну конечно, и ты вовсе не получил на днях неописуемое удовольствие, глядя, как я в сотый раз танцую под пластинку из музыкального автомата. — Это было слишком прекрасно, а у меня было много монеток… Она наклонила голову и глубоко вздохнула. — Знаешь что? Ты, мистер, просто большой и злой хулиган. Чендлер ахнул в притворном возмущении. — Прошу прощения? — Ты вечно жалуешься, что над тобой издеваются, но ведь большую часть времени издеваешься именно ты. Знаешь, я даже не удивлюсь, если окажется, что в старшей школе ты был хулиганом. — Что? Нет, я был ботаником и клоуном. — Ботаники и клоуны тоже могут быть хулиганами, — возразила Моника. — Ладно, а вот теперь ты просто… клевещешь. Я жертва, у меня за плечами годы страданий. Сплошные неудачи, издевательства одноклассников, бесконечные часы, проведенные взаперти в шкафчиках… всего не упомнишь. Моника не смогла устоять, глядя на его надутые губы, и положила руку ему на плечо. — Прости. Я понимаю, каково тебе было. Он взглянул на нее исподлобья, и она покачала головой. — Ты что, ничего не помнишь? Чендлер, надо мной в школе издевались все, кому было не лень. Меня постоянно дразнили из-за лишнего веса, мне ли не знать, какими злыми могут быть дети. — Да… Я совсем забыл, ты же сейчас такая… хорошенькая… трудно представить, что когда-то и ты была мишенью для обзывательств. — Очаровательно, — саркастично отозвалась она, заставив его ухмыльнуться в ответ. — Ну и какой бы ты дала совет? Как с этим справиться? Она помолчала, размышляя. — Нужно всегда отвечать ударом на удар. — Значит, такой твой совет? Насилие? — Ну да, это срабатывало лучше всего. Особенно с Россом. Чендлер сухо рассмеялся. — Серьезно, ты его избивала по-настоящему? — И до сих пор могу. — Да брось… Я знаю, что ты сильная, но… — он резко замолчал, поскольку Моника обхватила его, заключив в крепкие медвежьи объятия. — Господи! — воскликнул он, чувствуя, как его ноги отрываются от земли. Моника отпустила его. — Надо было позвать тебя на разборки с теми парнями, — проворчал Чендлер, потирая бок в попытке облегчить боль. Моника коротко вздохнула. — В следующий раз позови. — Да все нормально, мы с ними уже помирились, следующего раза не будет. — Конечно, но я тебя предупреждаю — если хоть одна монетка из твоего кармана окажется в этом дебильном музыкальном автомате… Или что-то подобное, — она картинно напрягла мышцы рук. Он улыбнулся, и они продолжили путь. — Хорошо, что тебе разрешают забирать домой фальшивые сиськи. Мы с Джоуи иногда любим покидаться подушками, — сказал Чендлер и, предвидя ее атаку, инстинктивно шагнул вбок. — Я пошутил… — он просиял в ответ на ее тщательно скрываемую ухмылку, обнял за плечи и поцеловал в висок. Они пошли дальше, а когда дошли до Бедфорд-стрит, Моника улыбнулась, закрыла глаза и прижалась к его плечу щекой.