Waiting On A Friend (В ожидании Друга)

Чендлер проснулся и сразу же застонал от боли в истерзанных мышцах. Время уже перевалило за одиннадцать, но он ни капли не отдохнул, хоть и решил сегодня взять выходной от любой деятельности. Моника утром пыталась вытащить его на тренировку, но он смог противостоять ей и снова позволил себе провалиться в сон. В шесть утра! Это было последней каплей, больше мириться с подобным он не собирался. Все, чего он хотел — сбросить парочку килограммов, может быть, почувствовать себя чуть пободрее и не мучиться чувством вины, когда в следующий раз выкурит сигарету. Но Моника принялась тренировать его без перерыва — утром, днем и вечером. Остановить ее уже не получалось, пришлось пустить в ход тяжелую артиллерию. Чендлер пошел в ванную, быстро принял душ и встал перед зеркалом, чтобы побриться и уделить лишнюю минуту осмотру своего тела. Выглядел он нормально. Серьезно, нормально он выглядел! Конечно же, ежедневное потребление пива и пиццы немного сказывалось на животе — и виноват во всем этом Джоуи! — ведь, живи они в идеальном мире, куриные крылышки умели бы превращаться сразу в упругие мышцы. Выпуклые бицепсы ему бы не помешали, признался он себе, сгибая руку. Но стоит ли ради этого устраивать утренние тренировки по воскресеньям? Да ни за что! Чендлер вытер лицо и вздохнул, вспоминая свою утреннюю тираду в адрес Моники. Он мог бы, наверное, быть с ней повежливее… зато, чего он совсем не ожидал — его речь прекрасно сработала этим утром, не хуже сеанса гипноза. На диване, где он оставил ее спать, никого не было. Но разве стоит из-за этого беспокоиться? Все у нее в порядке, это же Моника. Волевая и упрямая. Раздражающе волевая и упрямая. Чендлер натянул брюки и рубашку и отправился в соседнюю квартиру, где за кухонным столом уже сидели Джоуи и Фиби. — Где все? — спросил он, направляясь к кофеварке. — Моника в спальне, Рэйчел на работе, — ответила Фиби. Чендлер кивнул и тоже сел за стол, пригубив позднюю утреннюю чашку кофе. Бросил быстрый взгляд в сторону комнаты Моники — довольно непривычно было осознавать, что она так долго спит, к тому же, его слова сегодня утром и правда были достаточно резкими, и он уже начинал сожалеть о них. Обидеться она не должна, но, возможно, он просто недооценивает силу сказанного. Чендлер встал. Джоуи и Фиби дружно повернули головы, глядя, как он подходит к двери ее спальни. — Эй, Мон, у тебя все в порядке? Он приложил к двери ухо, но быстро отпрянул, услышав громкий удар какого-то брошенного предмета. — Уходи! — крикнула Моника. — Чувак, что ты уже успел натворить? — удивился Джоуи. — Да ничего я не сделал, в смысле, ничего серьезного… — Как вижу, у тебя проблемы, Бинг. Удачи! — Фиби направилась к выходу. Чендлер посмотрел на Джоуи, ища поддержки, но его друг просто пожал плечами. — Да, никому неохота попадаться под руку Монике, когда она злится, — сказал он, следуя за Фиби. Чендлер глубоко вздохнул, уже сожалея о своем решении пропустить утреннюю тренировку. — Моника, ну пожалуйста. Ты же не злишься на меня, правда? — Злюсь? Злюсь на тебя? — снова завопила она, и он вздрогнул от того, каким пронзительным был ее голос, сразу в картинках представив себе, как ее захлестывает горячая вспышка гнева. — С чего бы мне злиться, если мой друг фактически назвал меня жирной неудачницей! — Я… я же не говорил слово «жирная»! — выпалил он, так и не успев придумать подходящий ответ. — Оставь меня в покое! — Да ладно тебе, ну извини. Я прошу прощения, ты вовсе не неудачница! Мне… мне просто не хотелось на тренировку, ты же знаешь, я лучше сделаю лишний километровый крюк, лишь бы не идти на пробежку, — сказал Чендлер, отметив мимоходом всю ироничность только что произнесенной фразы. — Ну что мне еще нужно сделать, чтобы ты меня простила? — У тебя есть машина времени, чтобы забрать свои слова обратно? — Нет. — Тогда, я думаю — ничего. — Ну пожалуйста, я тебя очень прошу, — на этот раз голос Чендлера был нежным и тихим. Воцарилось молчание, в котором он углядел хорошую для себя возможность легкого примирения. — Сварить тебе кофе? Приготовить что-нибудь? Она громко и нервно хихикнула. — Ну хорошо, а как насчет такого? Я буду стирать твою одежду и мыть посуду всю эту неделю? Или месяц? — Это разозлит меня еще больше, и ты это прекрасно знаешь! — Ну подскажи, что мне сделать, Мон, — он почувствовал себя совершенно беспомощным, но тут ему в голову пришла еще одна идея. — Может быть, прогуляемся по магазинам? Пойдем, куда ты захочешь, и я куплю тебе все, что ты захочешь. — Ты полагаешь, меня можно подкупить? — резко спросила она. — Не-е-ет… Вообще никак? Последовало еще несколько секунд молчания, и затем, к его удивлению, Моника медленно открыла дверь. — У меня завтра собеседование на работу, новый наряд мне бы не помешал, — застенчиво произнесла она. Чендлер сложил вместе ладони и заискивающе улыбнулся. — Вот и прекрасно! Значит, пойдем по магазинам. — Я потащу твою задницу в «Барнис», так что готовь все свои кредитные карточки, — предупредила она. — Согласен на все, что только пожелаешь, — кивнул головой Чендлер, и черты лица Моники немного смягчились, а надутые губы сложились в хитрую ухмылку. Довольно быстро Чендлер обнаружил, что бывают вещи гораздо более изнурительные, чем тренировки с Моникой — например, поход с Моникой по магазинам на Мэдисон-авеню. В «Барнис» они оказались единственными покупателями, и Моника с самым невинным видом сообщила Чендлеру, что здешние клиенты, видимо, очень благоразумны — сразу же покупают по пять пар обуви (каждая долларов этак по четыреста!), чтобы потом целый год сюда не заходить. Чендлер смиренно слушал ее болтовню, пока она в очередной раз переодевалась из блейзера от Сен-Лорана в маечку от Роберто Кавалли, поеживался от цен и мечтал, чтобы время ускорилось, как обычно бывает при монтаже сцен с магазинами в каком-нибудь комедийном фильме. Когда они подошли к обувному отделу, Моника вдруг резко остановилась и сжала его ладонь, совершенно пораженная видом парочки «лабутенов». — Похоже, они тебе очень нравятся, — отметил Чендлер. — Нравятся? Да я бы за них замуж вышла. — Не сказал бы, что сильно завидую им, — усмехнулся Чендлер, заслужив в ответ смертоносный взгляд Моники. — Я их померяю и куплю, и мне наплевать, если они мне не подойдут, — сказала она, снова поворачиваясь к Чендлеру, который уже протягивал ей свою кредитную карточку, искренне улыбаясь во весь рот. Такое легкомыслие Моники только порадовало его. Кризис был предотвращен, он предпочел бы обеднеть на четыреста долларов, чем допустить, чтобы Моника Геллер и дальше на него злилась. Прощение стоило этой цены. Чендлер протянул кредитку продавщице у кассы, и та поздравила их с прекрасной покупкой. — Эта обувь — писк моды этого года, отличный выбор, — сказала она Монике, даже не пытающейся сдержать счастливую улыбку, положила коробку в сумку и протянула ей. — Парочка «лабутенов». Прекрасный способ завоевать любовь для вас обоих, — она подмигнула и качнула головой в сторону Чендлера. Чендлер рассмеялся, но, поймав взгляд Моники, коротко откашлялся и решительно возразил: — Да нет… мы с ней просто друзья. — Ой, извините. Я не имела в виду ничего такого… Моника внезапно развернулась и выскочила из магазина. Чендлер бросился было за ней, но остановился, заметив вдруг, что туфли она так и не забрала, и вернулся к кассе. Выйдя на улицу, он увидел, что Моника сидит на краю тротуара, обхватив голову руками. — Моника, что случилось? Они тебе больше не нравятся? Можем купить что-то другое… — Я докатилась до пожертвований. — Что? — переспросил он, все еще возвышаясь рядом. — Я полная неудачница, — сказала она, заливаясь слезами. — Я заставляю тебя купить мне туфли, лишь бы почувствовать себя лучше. Чендлер почувствовал, как у него сжимается сердце. Он вздохнул и присел рядом. — Вовсе это не благотворительность, и ты никакая не неудачница, Мон. — Самая настоящая. У меня ни работы, ни парня — ты же сам так сказал… — Нашла, кого слушать! У меня тоже нет девушки, и работа моя — полный отстой, — попытался он успокоить ее, положив руку ей на плечо. Она уткнулась лицом в его рубашку, заливаясь слезами. — Как я до этого докатилась? Всю свою жизнь я старалась делать все правильно, делала все, что от меня требовалось. Я много трудилась, потому что мне кто-то сказал, что только так можно получить работу своей мечты, я сбросила вес, потому что мне кто-то сказал, что только так у меня получится завести парня. И что теперь? Я вообще ничего не получила за все свои усилия. Он обнимал ее несколько минут, успокаивая рыдания, медленно поглаживая по спине рукой, и почти потерял счет времени. — Как это у тебя ничего нет? У тебя есть друзья, — наконец, тихо произнес он. — И у тебя самые модные туфли этого года. — Он подвинул коробку с обувью к ней поближе, готовый поклясться, что заметил намек на улыбку в самых уголках ее губ. Наконец она отстранилась от него, продолжая всхлипывать. — Еще у тебя есть я, — добавил он мягким голосом. — Зачем тебе нужно плечо твоего парня — чтобы плакать в него? Ерунда какая, мое-то плечо и так всегда радо помочь. Она засмеялась, вытирая лицо и пытаясь привести себя в подобающий вид. — Наверное, ты теперь думаешь, что я вообще жалкое ничтожество. — Нет. Ты же Моника, у тебя все будет хорошо. Ты, как всегда, придешь в норму. Она на мгновение притихла, будто внезапно застеснявшись, потом глубоко вздохнула и снова заговорила. — Разве неправильно, что мне этого хочется? Туфли, деньги, чтобы купить эти туфли, мужа, который купил бы мне туфли — все сразу? — Нет, все правильно, — ответил он шепотом. — Мы все этого хотим. Она наклонила голову и поджала губы. — Нет, ну конечно, муж, который мне что-то там покупает, не обязателен, я же не… в общем, ты поняла… Моника улыбнулась, осознавая, что услышать такое признание ни от кого иного, как от Чендлера Бинга, получится не у каждого. — Честно? Тебе тоже этого хочется? — Ну да, я могу позволить себе купить обувь по непомерно завышенным ценам, тут я не имею права жаловаться тебе… но все же я понимаю, что ты имеешь в виду, и я тоже хочу всего этого — надежность, стабильность, семью… Ее брови взлетели вверх. — Не сейчас… может, когда-нибудь, — уточнил он. — Когда-нибудь, — тихо повторила она, кивнула и подняла на него глаза. — Прости, я тебе всю рубашку уделала своими соплями. — Все в порядке. Моника благодарно улыбнулась, и они, наконец, встали. Чендлер поймал такси. Приехав домой, они задержались в коридоре. Моника, открывая дверь в свою квартиру, повернулась к нему. — Чендлер, у меня просьба — давай оставим этот разговор между нами? Он кивнул, проводя пальцами по губам в жесте, означающем, что они запечатаны, как раз в тот момент, как на лестнице показалась Фиби. — Привет, Мон. Рэйчел просила срочно зайти к вам, видимо, у нее есть какие-то важные новости. Только для девочек, — Фиби пристально посмотрела на Чендлера. — Ты в их число не входишь. Чендлер закатил глаза. — Спасибо, что уточнила. Моника засмеялась, и Фиби перевела взгляд на нее. — Смотрю, вы помирились? Они оба улыбнулись друг другу. — Да, все в порядке, — подтвердила Моника. — Увидимся позже, — Чендлер махнул девушкам рукой, вошел в свою квартиру и обнаружил, что Джоуи вместе с Россом уплетают пиццу. — Чендлер, где тебя черти носят? У нас тут такие новости!