Waiting On A Friend (В ожидании Друга)

Чендлер зашевелился во сне и недовольно заворчал. Что-то несколько раз ткнуло его в середину спины. Он повернулся, медленно приходя в сознание, но так и не открывая глаз. Спать всю ночь в одной позе было ужасно неудобно. И кровать была не его, определенно не его — совсем не та удобная большая кровать в его спальне. Ну да, точно — с тех самых пор, как он съехал из пентхауза своей матери и переехал в квартиру напротив Моники, ему уже несколько ночей подряд приходилось спать на ее тесном диване. Он почувствовал, как его тычут пальцем в плечо, но так и не смог разлепить тяжелые веки. — Ну что? Кто там еще? — проворчал он. — Ким Бейсинджер. Голос был знакомый, но он находился в том переходном состоянии между сном и бодрствованием, когда все, что угодно, могло оказаться как сновидением, так и реальностью. — Что? — он медленно разомкнул ресницы и увидел Монику, которая стояла рядом с ним, прикрывая глаза рукой и отворачивая голову. — Да я это, дурень. Ты хоть в приличном виде? — А ты думаешь, что я стал бы спать на твоем диване голышом? Конечно, я в приличном виде! — Ну, с парнями никогда не угадаешь, спят они или уже проснулись, — нараспев объяснила она. — Не то что бы я осуждала за это… — Неважно, — Чендлер вздохнул, натягивая повыше одеяло, чтобы… да кто ж его знает, чтобы что. Он был в футболке и шортах. Но это правда — никогда ведь не угадаешь, спит он или уже проснулся. — Что тебе нужно? Она скрестила руки на груди и наклонила голову с таким видом, будто ответ на его вопрос был самой очевидной вещью в мире. Потом взглянула на часы. — Уже шесть утра. Нужно идти сейчас, пока Фиби не встала. Он сел, зевнул и потер глаза. — А не слишком ли много драмы во всей этой вражде между Фиби и «Поттери Барн»? — Самое правильное количество драмы. Пожалуйста, вытаскивай из постели свою задницу и готовься, — она подвинула к нему чашку кофе, которая — он почти мог поклясться в этом — появилась на столе каким-то волшебным образом. — У тебя 15 минут. Моника направилась в свою спальню, а Чендлер снова лег и натянул одеяло на лицо. — Да, сержант Хартман, есть, сержант Хартман, — отрапортовал он приглушенным голосом. Моника повернулась. — Что? — Ничего. Спасибо за кофе, — откликнулся он. За полчаса Чендлер успел принять душ и одеться в своей собственной спальне. Открыв дверь, он обнаружил в гостиной Монику, которая вращала на полу большой кусок картона, и в очередной раз удивился, как у кого-то может быть столько энергии в столь раннее утро. На самом деле это всегда оставалось для него загадкой — какой бесконечный источник топлива неустанно заставлял ее помогать такому придурку, как он, еще и в такой кощунственно ранний час? — Что ты делаешь? — нерешительно поинтересовался он. — Думаю, где лучше всего расположить твой будущий диван. У тебя есть рулетка? — У меня нет кровати, чтобы спать, но рулетка, конечно же, сразу найдется? Ты серьезно переоцениваешь сложность моей натуры. — Возьму у мистера Тригера, — сказала Моника, направляясь к двери. — Он, между прочим, хороший, постарайся его не расстраивать, не надо изображать из себя… Чендлера. Чендлер поднял брови и ухмыльнулся. — И что это означает? — Это означает, что я незаконно сдаю квартиру в субаренду от имени моей бабушки, поэтому с мистером Тригером тебе не разрешается делать такое лицо, — она обвела пальцем овал вокруг его лица, — и использовать такой тон в разговоре. Он непонимающе воззрился на нее. — То есть, мне не разрешается смотреть на него и разговаривать с ним? — Я вижу, ты все правильно понял. Еще через час они шли по Западной 57-й улице, направляясь в магазин «Поттери Барн». Моника возглавляла процессию, а Чендлер просто следовал за ней, механически переставляя ноги и до сих пор пытаясь прийти в себя после столь резкого раннего пробуждения. — Ты же хорошо отдохнул? — спросила она, внезапно остановившись у входа в магазин и положив руку ему на грудь. — Прекрасно, словно меня и не разбудили самым агрессивным образом в шесть утра, — невозмутимо ответил он. Она нахмурилась и втолкнула его внутрь магазина. — Нужно как следует отдохнуть, чтобы принять правильное решение, — сказала она, крепко сжимая его ладонь. Голубые глаза ее светились абсолютной серьезностью. — Никогда нельзя покупать кровать, если ты в это время уставший. Тебе каждый матрас будет казаться удобным, и ты не сможешь выбрать тот, что точно тебе подходит. Кровать — это серьезная покупка, ты проведешь на ней треть своей взрослой жизни. Моя бабушка часто говорила мне, что только хорошо отдохнувшего человека можно считать проницательным покупателем. Чендлер фыркнул. — Что же это за жизнь, раз приходится размышлять о таких вещах? В ее глазах мелькнуло раздражение, а брови нахмурились. — Правильная жизнь! Имей в виду, я не позволю тебе вечно спать на моем диване только из-за того, что ты выбрал неправильную кровать. Он рассмеялся и свернул в Пролет с Абсолютно Бесполезными Вещами — именно так он мысленно окрестил отдел с держателями для бананов, механизированными разбивателями яиц, нарезчиками яблок и другими странными и причудливыми товарами для хозяйства. — Хотя знаешь, это не имеет значения. Я отдохнула хорошо, так что я просто выберу что-нибудь для тебя сама, — решила Моника, когда они подошли к залу с кроватями. — Ну да, это же не мне предстоит треть жизни потратить на этой кровати, и скорее всего, в одиночку. — Кто знает, кто знает, — ответила она, прикусив губу и оглядываясь по сторонам, избегая встречаться взглядом с выпученными глазами Чендлера. — Да ты надо мной издеваешься. Она расхохоталась и ударила его в грудь. — Вот видишь, не только ты тут умеешь шутить. — Смешная ты… Они нацелились уже проверять каждый свою кровать, но тут к ним подошла продавщица. — Добро пожаловать в «Поттери Барнс». Чем я могу вам помочь? Моника быстро вскочила на ноги, Чендлер следом. — Мы ищем кровать. Ему, односпальную, — сказала Моника, указывая на Чендлера. — У нас есть всевозможные варианты. Полный размер, Королевский размер, Калифорнийский Король… — А как насчет кровати обычного размера для людей обычного размера? — Чендлер не смог сдержать резкий сарказм, следуя за женщиной в секцию односпальных кроватей. — Это я странный, или это она странно посмотрела на меня, когда говорила про королевский размер? — прошептал он Монике, но та лишь покачала головой. — Ты странный, конечно. Как только они оказались посреди множества моделей односпальных кроватей, лицо Моники просветлело. — Смотри, сколько вариантов! Это же замечательно, ну разве не потрясающе? — воскликнула она. — Нам нужно поработать над твоим определением слов «замечательно» и «потрясающе». Твой словарь устарел, я принесу тебе новый. — Давай же, — она потянула его за футболку, заметив понравившуюся ей кровать. — Давай попробуем вот эту, самую простенькую. Они оба сели на край кровати, и Чендлер несколько раз подпрыгнул, пока Моника проверяла матрас на прочность. Затем он на секунду откинулся на спинку, бездумно уставившись в потолок и представляя, как лениво валяется в постели воскресным утром, или, может быть, делит с кем-то волшебный сон, от которого совершенно не хочется просыпаться. — Это та самая кровать. Чендлер услышал голос Моники, доносившийся откуда-то слева, повернулся и увидел, что она тоже валяется на кровати и смотрит на него. — Та самая? — Да. У тебя было такое глупое мечтательное выражение лица. Значит, эта кровать тебе подходит. — Надеюсь, это хороший знак для трети оставшейся мне жизни. Моника улыбнулась. — Ну, знаешь, что касается остальных двух третей — ты всегда можешь вернуться на мой диван. — Она внезапно села, прислонившись к спинке кровати. — Ладно, теперь на очереди торг и сбивание цены. Следуй за мной, — она встала и направилась к продавцу. — Нет, милая, вернись в постель, — бросил ей вслед Чендлер, надув губы. Моника повернулась и рассмеялась. — Давай, нам нужно совершить расчетливую покупку. Чендлер приподнялся на локтях, наблюдая, как она разговаривает с продавцом. Может быть, Моника и права, это действительно первый шаг к взрослой жизни. Никаких больше горничных, никаких домработниц — и никакого Росса в соседях. Теперь у него есть своя квартира, и он сам обо всем должен заботиться. Следить за тем, чтобы не кончалась туалетная бумага, которая до этого момента просто существовала… и он уже начинал верить, что справится. Правда, с Моникой в качестве соседки шансы на нормальную жизнь заметно выше… Теперь он все делает сам, и хорошая кровать, чтобы спать на ней по-королевски — это только начало. А еще всегда можно утешиться тем, что в квартире по другую строну коридора для него найдется диван.