Анандамид

Врагов не стоит ненавидеть равно также, как и не стоит недооценивать.

Эмоции тормозят мышление, захламляя голову лишним тряпьем. Они блокируют хладнокровие, позволяя мимолетному гневу принимать пустые решения, сожаления о которых вечны. Растравленная отвращением, она бы не смогла собрать разум по кусочкам, дабы хоть на минуту представить такие сладостные муки на ее лице. О, а представлять было что! В мозгу яро вырисовывалась живописная картинка бездыханной феи с оторванными, стертыми в пыль крыльями. Совсем потрясающе было бы изуродовать прелестное личико. Вставить ледяное лезвие в рот, плотоядно рассмеяться, и разрезать мягкую кожу изнутри и снаружи на манер вечно веселого Джокера. Диаспоро пугающе оскалилась, в упор глядя на собственное отражение в зеркале туалетного столика. Перед ней была болезненно худощавая, вымотанная и, безусловно, пропитанная ненавистью девушка. И только глаза горели страстной местью, неутолимой жаждой убийства. Блум лишила ее всего, в мгновение ока разбив мечты, надежды, стремления. То, к чему девушку готовили с самого рождения в миг потеряло смысл, а сам факт ее существования превратился в грузное бремя. Когда новость о помолвке наследного кронпринца Эраклиона и кронпринцессы Айсис отгремела в двух королевствах, девушка перебралась поближе к будущему супругу и поселилась во дворце. В первое время ей было неловко и сложно освоиться: семья жениха слишком дотошно изучала ее поведение, реакции и привычки. Девушка буквально шагу не могла сделать, не предупредив королевскую чету. Она потеряла даже возможность самостоятельно выбирать одежду – ведь будущая королева не имеет права позорить род дрянным вкусом. Она обязана быть такой же как они. Идеальной. Выматывало ли это? Естественно. Стоило ли оно того? Безусловно. И вот, спустя полгода ожесточенного контроля, немых истерик и слез в подушку, когда она впервые со дня их помолвки действительно смогла привлечь Ская, получить от него крупицу нежности, возникла эта обосранная дрянь, опозорившая и унизившая ее на глазах всего Красного Фонтана. Именно с того момента принц отдалился, поник, а ещё, как оказалось, завел себе любовницу, к которой бегал как пятнадцатилетний подросток. В этот момент что-то в ней перевернулось, самообладание, элегантная выдержка – все это рухнуло, превращая ее в ожесточенную суку, требующую отбить гордость. В такие минуты казалось смертельный яд разливался по венам, а неудержимая злость щипала бледную кожу. Прикрывая глаза, она взбудоражено улыбнулась и прикусила губу. Принцесса ненавидела фею огня настолько, что неприкрыто желала ей смерти. Ох, только представьте, как по этому маленькому, омерзительному личику стекает аккуратная бордовая струйка, она задыхается от ужаса и страха, жалобно стонет, моля на коленях о пощаде…которую блондинка никогда ей не даст. Диаспора бы издевалась над ней неделю, месяц, год, изо дня в день тыкая лицом в свиной помет, выламывая ей кости и срывая кожу. Иногда она ощущала себя сумасшедшей, совсем помешанной, буквально зацикленной на рыжей девчонке, но вместе с тем понимала, что стоит посягнуть на чужое, как кара не заставит себя долго ждать. И блондинка точно совершит правосудие. Все было намного серьезнее, на кону стояло благополучие ее планеты, родного дома, народа, на ее плечах лежали определённые обязательства и договорённости, которые девушка не могла игнорировать, поэтому стать королевой Эраклиона было уже не просто побочным пунктиком в ее плане, это стало целью и неважно: со Скаем или без него.

Простила бы она ему измену?

Аха, никогда.

Девушка обожала себя, боготворила отражение в зеркале, и ради этого ублюдка она поступилась собственной свободой, подарив ему себя, свое внимание и уважение. А ради чего? Чтобы он трахал простолюдинку, не имеющую за спиной и толики понимания, какого это быть человеком, на котором лежит огромная ноша и если не справишься, тебя скорее сожрут, чем простят. Некоторые девушки, нагло обманутые, разбитые, преданные не выдерживают и становятся слишком мстительными. Это оглушает их, убивает наивную суть, вместе с тем закаляет, делая непробиваемыми и озлобленными, а иногда превращает в самых настоящих животных, желающих одного: перегрызть глотку подонку и всей его семье. Хочется хирургически точно отрезать от них куски, упиваться хриплыми криками и смотреть как они захлебываются в собственной крови. Всему свое время и их скоро подойдёт к концу. Чёрная ночь обещала молчать, скрывать, прятать самые страшные тайны, одна из которых, как минимум, сможет с лёгкостью разрушить такую крепкую, почти идеальную пару, а как максимум, морально уничтожить принцессу Домино. Ни на то, ни на другое Диаспоро согласна не была. Хотелось всего и сразу, и желательно уколоть рыжую побольнее, с улыбкой наблюдать ее покрасневшие глаза и горячие слезы. Именно ночью к нам приходят гениальные мысли; непонятные звуки наполняют опустевшие коридоры и комнаты, и в них каждый слышит что-то особенное, что-то свое. Диаспоро не спешила ложиться под холодное, одинокое одеяло. Сегодня ночью она точно не будет одна. Девушка маниакально улыбнулась, крутясь перед зеркалом. В приглушенном электрическом свете ее черная атласная сорочка эротично поблескивала, тоненькие бретельки плавно поднимались к острым плечам и торчащим ключицам, а затем, маняще опускались на обнаженную спину. Нижнее белье едва прикрывало ягодицы, призывно подчеркивая женственные бедра и длинные, тонкие ноги. Поправив пышные локоны, она обрызгала бархатную кожу духами с цветочными нотками и, накинув на себя плотный шелковый халат, вышла из комнаты. Обогнув несколько поворотов, она, ежась от холода, наконец подошла к комнате принца и, быстро постучав, скрылась за дверью. Парень, как и ожидалось, не спал, однако умиротворенно лежал под одеялом, меланхолично разглядывая звездное небо: высокие окна пропускали рассеянный мертвенно лунный свет, позволяя залить ему просторную комнату. – Что тебе нужно, Диаспоро? – ему не было необходимости поворачиваться, чтобы узнать ее. Уж слишком знакома была твердая походка и быстрые движения, а ещё цветочный аромат, щекотавший нос. Скай продолжал смотреть в одну точку, не глядя на блондинку. – Просто хотела узнать, как все прошло, – спокойно ответила она, словно и не было странности в том, что бывшая невеста заявилась к нему посреди ночи и по-хозяйски подошла к кровати. Скай кинул на нее многозначительный взгляд, однако промолчал. Видимо странности все же не было. – Я присяду? – ласкового спросила она и, получив мелкий кивок, села около его ног. Парень смотрел на нее нечитаемым взглядом, но девушка чувствовала как он скользит по ее телу, изучает, завлекается подобно жертве, обманчиво думающей, что она искренне нужна хищнику. Девушка облизала губы, внимательно разглядывая потемневшие голубые глаза. – Должно быть ты так устал, – грациозно откинув волосы, Диаспоро опустила ладонь на щиколотку парня, скрытую пуховым одеялом. – Чего ты хочешь, Диаспоро? – грубее спросил блондин, невесомо скидывая ее руку. Специалист запустил пальцы в длинные волосы, убирая раздражающие пряди с глаз. Девушка чуть устало вздохнула, и, таинственно стрельнув глазками, села повыше. – Скай, мы были помолвлены полгода, – с намеком напомнила она, невесомо развязывая пояс шелкового халата. Ткань неуловимо соскользнула с плеч, оставляя девушку в одной сорочке. – Я знаю, что ты покажешь свою простолюдинку всему народу, сделаешь ей предложение прямо на вечере и объявишь о свадьбе в прямом эфире горячих новостей, – без эмоций продолжала принцесса драгоценного королевства. – Однако, прежде, чем этот момент наступит, пожалуйста, выполни мою последнюю просьбу. – Она взволнованно втянула воздух, с надеждой глядя на принца. На дне зрачков не было чувств, пыла, неудержимого ожидания, лишь сплошная дыра, в которую безупречно планировала уместиться блондинка. Ее предложение заставило парня сесть ровно, сложив крепкие руки на груди. Кажется, она сумела его заинтересовать. Обведя девушку оценивающим взглядом, Скай наклонил голову к плечу, словно говоря «продолжай». Девушка ухмыльнулась, приподнимаясь, и, остановившись в паре сантиметров от его лица, продолжила шепотом. – Твоя рыжая никогда не узнает об этом, я обещаю, – ее голос прозвучал озабоченно, но Диаспоро не планировала останавливаться, тут же оседлав его бедра. Скай молчал, не реагируя на вконец обнаглевшую принцессу. Однако он не мог отрицать, что выглядела она как чертово Адамово яблоко: чудовищно развратно и оттого привлекательно. Между ними все еще было одеяло, скрывающее принца по пояс. Диаспоро, усевшись прямо на паховую область парня, неспешно двинула бедрами. Скай, скрипя зубами, продолжал сверлить ее взглядом. – Ты сейчас серьёзно предлагаешь мне изменить своей невесте? – звучало так парадоксально, что принцесса невольно рассмеялась. Она на секунду закинула голову назад, открывая вид на подтянутую грудь и хрупкие ключицы, а затем высокомерно посмотрела на парня. – Измени ей также, как изменил мне, – с уверенностью заявила блондинка, отдергивая одеяло в сторону. Оставшись в одном белье, парень не сдержал порывистого стона и невольно толкнулся в оседлавшую его девушку. Чувствуя как его пассивное сопротивление сходит на нет, девушка зацепила край сорочки острыми коготками, избавляясь от единственной вещи, прикрывающей ее обнаженное тело. – Ты же знаешь, что тебя я не любил, в отличие от Блум, – как заворожённый пробормотал парень, протягивая руку к торчащему соску принцессы. Ее кожа была обжигающе горячей, а тело извивалось, подобно змее. Слабо погладив розоватый сосок, он провел кончиком пальца по ореолу, а затем неуверенно сжал подтянутую грудь. Девушка сипло простонала, проехавшись обнаженными, мокрыми складочками по твердому достоинству парня. Собственный член продал остатки его чести за секс, отчего, сочась смазкой, буквально молил опробовать такую доступную дырочку на вкус. Скай прикрыл глаза: образ счастливо улыбающейся феи развеялся под стон Диаспоро, что, стянув с него последнюю надежду на сохранение верности, начала двигаться вверх-вниз, разгоняя и без того требующую оргазма плоть. Рыча, он ухватил блондинку за узкие бедра, оставляя после себя красные пятна на мягкой коже, и приостановившись, резко насадил на себя. Девушка изогнулась дугой, задохнулась в ощущениях и, раскрасневшись, простонала так откровенно и пошло, что, казалось, услышал весь Эраклион. Это была ее полная, сокрушительная победа, а лживость расцвела хитрым цветком, заставляя парня поверить, что об интрижке узнает лишь звёздное небо. Но как говорится: все тайное становится явным, и фальшь помогает заполучить желаемое в десятки раз быстрее. Она всегда знала, что слепая ярость разрушает разум, а равнодушие оттачиваем ум, поэтому терпеливо ждала момента возмездия, чтобы вылить на нее кислоту и адскую боль.

«Теперь мы равны, тварь.»

***

Мелкий электрический треск до сих пор пульсировал под кожей. Валтор тяжело дышал, растянувшись на шелковых простынях, все ещё ощутимо содрогаясь от дурной смеси дискомфорта и удовольствия. Член, налитый кровью, требовал разрядки, отплачивая хозяину тянущей болью и жжением. Мужчина успел скрыться из комнаты феи до того, как ее подружка застала их врасплох и, он был уверен, подняла бы такой крик, что стекла полопались. Он понятия не имел, как это случилось, но определенно ожидал совершенно иной исход. Изначальный план состоял в proiectura – живой проекции на подсознание Блум, с целью закрепить, вбить в маленькую головку его образ, запах и, возможно, отвращение к блондинчику. Но собственные эмоции, которые демон позорно не удержал, вылились во что-то необдуманное и до одури приятное. Девушка с лихвой затмила всех его прошлых «любовниц», причем сделала это так наивно и чисто, что Валтор до сих пор был готов дрочить на крамольные стоны. Маг положил руку на грудь, судорожно сжимая тугую, влажную от пота рубашку. Ткань противно облепила подтянутые мышцы, а бушующее пламя медленно сходило с ума. Его огонь, оскверненный, темный, мерзкий прыгал от счастья, стоило прикоснуться к Хранительнице и опробовать на вкус то самое слияние. Валтор не был уверен, что именно физическая близость способна привлечь абсолютную силу, но то, что испытал он сам, в сравнение с ней не шло. В какой-то момент он действительно поймал себя на мысли, что готов отказаться от всех своих планов, лишь бы девчонка вновь кончила с его именем на губах. Все это было неправильным, грязным, слишком недостижимым. Он веками толкал людей на грех, пользуясь их человечностью и простодушием, а тут его самого умело обвели вокруг пальца. Валтор резко сцепил зубы, и острые клыки порезали десна. Кровь, смешиваясь со слюной, заполнила рот металлическим привкусом, от которого мага чуть не вывернуло. Агония ненависти постепенно поднималась по раздраженному телу, стирая следы возбуждения. Он ненавидел зависимость. И с горечью на языке повторял ее имя, единственной, от которой не смог избавиться. А ведь если бы тогда, восемнадцать лет назад, он не дал слабину, не позволил бы неизвестным чувствам захлестнуть его, уже обладал бы самой разрушительной магией, способной не просто изгнать старух из волшебной материи, а в действительности освободить его от их натиска, от постоянного давления и…откровенно говоря, страха вернуться назад, туда, в пустоту, в тишину. Демон вырос в дьявольском инкубаторе, не видя спокойной жизни, поэтому сейчас так фанатично вгрызался в надежду на освобождение. И мысль о том, что он прикован к простой фее, убивала! Но и здесь проблема в том, что Блум, в своей сущности, была не проста. Он терпеть не мог делиться силой, и готов был выть в поисках заклинания разрыва, опустошения, чего угодно, лишь бы отвязаться от всех вокруг и, наконец, вырваться на волю. Однако как бы ни старался, но Валтор не мог ее убить. Ему вполне хватило бы для счастья вырвать чары жизни из женской груди, и отправить девчонку на землю, коротать обычную, человеческую жизнь, но, вашу ж мать, тогда принцесса умрёт. И на первый взгляд все замечательно: он самый могущественный маг в Волшебном Измерении, избавился от ведьм и девчонки, которая заставила сторожевым псом оберегать ее жизнь. Только вот чистый огонь осквернится, ведьмы останутся в Лимбо, откуда обязательно сбегут, а небесно-голубые глаза не позволят свободно дышать, и он до конца своих дней продолжит ходить в шипах рабства, ненавидя каждый миг осатаневшего существования. Кроме того, нахальные, почти ядовитые языки остро долбились в грудную клетку, пытаясь доказать, что огонь хочет огня, но не сожрать и преисполнить, а подпитывать, оберегать, защищать. Колдун устало откинулся на подушки, закрыв лицо ладонями: голова противно гудела. Хотелось верить, что возможно хотя бы одна душа на этом прогнившем свете встанет на его сторону и, быть может, он уже не будет один. Даже, если к этому ее придется чуть-чуть подтолкнуть.

***

Тепло лениво расползалось по телу, успокаивающе поглаживая спящую фею. Легкий шлейф его аромата словно перекочевал из сна, такого жгучего и терпкого. Блум зарылась лицом в подушку и блаженно вздохнула. Он подарил иллюзию защищенности, присутствия трепетного огня рядом. Об эротическом сне, что слегка пугал огненную, Принцесса Домино предпочла не думать. Девушка мягко улыбнулась: впервые за несколько дней она проснулась в потрясающем настроении. И даже неугомонная совесть сегодня ее не потревожит: мы же не относимся ко снам всерьёз, мало ли какую чушь выдумает подсознание.

(хотя, как оказалось, эта чушь была очень даже в ее вкусе)

Девушка неохотно перевернулась под нагретым одеялом и неторопливо села на край кровати, придерживая розовую ткань у груди. Флоры в комнате не было, а судя по звукам льющейся воды, в ванную рыжая пока не попадет. Лучи солнца пробирались сквозь легкие шторы, золотя огненно-рыжую макушку. Сквозь открытые окна тягучим эфиром расплывались ароматы лесных трав. Обходя пышные облака, сияла голубизна неба. Текна вышла в гостиную, как и всегда: размеренно потягивала традиционный утренний кофе, погруженная в свои графики и коэффициенты. Лейла занималась на беговой дорожке, тренируя выносливость, и лишь изредка смахивала бусинки пота со лба. По воскресеньем расписание школы было свободным, поэтому торопиться на завтрак подругам не приходилось, более того Стелла с самого утра клянчила, чтобы Винкс прошлись по магазинам, отвлеклись от насущных проблем, и, в конце концов, как обычные студентки, насладились жизнью. – А я говорю, что нам просто необходимо давать себе хотя бы один день отдыха, – с напором отстаивала золотоволосая, гневно глядя на Музу. Последняя яро противилась идее солнечно-лунной феи, ведь ещё пару дней назад Валтор напал на Алфею, а значит покидать школу, когда им вздумается, просто непозволительно! – А я говорю, что мы не можем так безалаберно относится к безопасности нашей школы, да черт бы его драл, всего Измерения! – Муза недовольно сложила руки на груди и облокотилась о стену. – Девочки, я не хочу прерывать вашу перепалку, но может оставим все разговоры на потом? – в дверях мелькнула беззаботно улыбающаяся Блум. Принцесса двигалась настолько размеренно и грациозно, что невесомо развеяла напряжение в комнате. Сонная, она сладко потянулась и откинула густые огненные волосы за спину. Девушка зевнула и удивленно застыла. – Что? Почему вы так смотрите? – в мгновение взбодрилась Хранительница, непонимающе разглядывая изумленных подруг. – О мой Дракон, так вы со Скаем все-таки помирились? – ехидно проворковала Стелла, многозначительно постукивая пальцами по собственной шее. – Чего? – Блум встревоженно повернулась к зеркалу. Сердце пропустило удар, пробило пол, застыло и треснуло во всех доступных и недоступных местах. На обнажённой молочно-белой шее алела сине-багровая отметина. Эта метка будто горела клеймом «занята» или «круто провела время ночью, Блум». Краска залила ее по самые уши, колени ослабели, а прекрасное настроение улетучилось, словно его никогда не было. Улыбка сползла с лица, заставляя осознание разбиться о скалы совести.

«Какого дьявола?!»

Она неуклюже замотала головой, разглядывая темно-фиолетовую гематому.

…Но ведь сон… это был сон! Черт возьми, просто сон!

– Блум, все хорошо? – вышедшая из душа Флора взволнованно подошла ближе, вытирая волосы полотенцем. Муза и Текна озадаченно переглянулись. – Да ладно тебе, я же шучу, мы все понимаем, – спокойно отшутилась Стелла и, продолжив расчесывать волосы, уселась на мягкий диван. Блум зажмурилась, отшатываясь от зеркала. Паника тошнотным комком поднималась по пищеводу – неужели она действительно изменила Скаю, предала его и все, что их связывало?! Под ложечкой тянуло от страха, изнуряющий жар накалял чувствительную кожу. Фея крепко сжала кулаки, позволив ногтям впиться в ладони. – Блум, ты здорова? – не унималась Флора, успокаивающе погладив девушку по взъерошенным волосам. Огненная фея едва заметно кивнула. В ушах шумело, голова шла кругом. Девушка тихо всхлипнула, а затем шумно выдохнула. – Так, подруга, ты меня уже пугаешь, точно все в порядке? – Стелла отложила расчёску на журнальный столик. – Да, – Блум потеряно опустилась рядом с солнечной феей и инстинктивно прикрыла засос на шее волосами. – Просто Скай вчера…ну…он сказал, что хочет представить меня официально королевской семье и народу на балу в честь тысячелетия Эраклиона, – с трудом вспомнила название мероприятия Блум, настороженно смотря на подругу. И пусть блондинка ощущала подвох в словах рыжей, допытывать не стала – вероятно понимала, что для Блум все это слишком волнительно. – Постой-постой, то есть он хочет сделать тебе предложение?! – не удержалась Муза, подскакивая на месте от удивления. – Ну, я полагаю, что так, – звучало более чем отвратительно. И даже не сдавленный голос, не блестящие от вот-вот польющихся слез глаза, не нервный импульс страха в груди, а осознание, что она не хочет за него замуж было ужасным. Неужели это действительно конец их сказки? Пусть моментами неидеальной, но привычной и, в какой-то степени, родной. А что делать дальше? Бежать за продолжением ночного похождения к самому опасному существу Вселенной? – ох, Блум, это же просто потрясающе, поздравляем! – Флора взвизгнула, заключив подругу в крепкие объятия. Остальные Винкс не остались в стороне, кучкой навалившись на принцессу. – Дорогая, а как это было? Дракон, вы такие романтичные и милые, он сделал это прямо под луной, да? А на одно колено встал? А где колечко? – начала лепетать Стелла, внимательно разглядывая изящные пальчики принцессы. Блум непроизвольно сжалась и выдавила улыбку. – Нет, Стелла, он пока не сделал предложение. Просто пригласил на бал и сказал, что хочет меня официально представить, – разъяснила девушка, ловя себя на мысли, что безумно рада отсутствию кольца на пальце. После всех своих развратных фантазий она бы просто не смогла его надеть. – А когда этот бал? – застенчива уточнила Флора. – На следующих выходных, – опередила рыжую Текна, указывая пальцем на новостную ленту Эраклиона в своем телефоне. – Не переживай, это будет обычное светское мероприятие, – пожала плечами Лейла, широкими глотками осушая почти половину бутылки с водой. Она, тяжело дыша после бега, опустилась на пол, собрав волосы в низкий хвост. – Но если он сделает тебе предложение прямо посреди бала, это будет новость на миллион долларов! – чуть ли не взвизгнула Стелла, радостно хлопнув в ладони. – Только представь, ты будешь стоять на королевском балконе, а внизу толпа, жаждущая разглядеть тебя поближе! И все мечтают быть тобой, тысячи фотографий на обложках именитых журналов будут пестрить об идеальной паре будущих правителей! – восторженно щебетала Стелла, прыгая по комнате от счастья. Только вот Блум общую радость не разделяла и сидела чернее тучи. – Вот теперь-то мы точно пойдём по магазинам! Просто невозможно не отметить такое событие! – победно посмотрев на Музу, девушка просияла ещё ярче. Синеволосая лишь фыркнула, но все же согласно кивнула головой. Блум устало перевела взгляд на окно, мечтая опасть на атомы и, звеня, раствориться в тени. Теперь она по-настоящему запуталась, ведь разум хотел ненавидеть, а сердце – держать как можно ближе.

***

Дорога до Магикса оказалась долгой и нудной. Как назло автобус ехал медленно, проползая меж густых вековых деревьев не быстрее черепахи. Блум задумчиво смотрела в окно, потухшим взглядом провожая кучевые облака. В салоне было душно, воздух нагревался под стойкими солнечными лучами, и даже открытые окна не помогали наполнить пространство такой желанной свежестью. Огонь в груди привычно сдавливал сердце, охватывая покалыванием ещё и ребра. Хотелось сбежать подальше от предрассудков, стереотипов и искренне задравшего «должна». – Блум, можно задать вопрос? – Флора осторожно подсела к подруге, вернув девушку в реальность. Рыжая тоскливо перевела на нее небесно-голубой взгляд и мягко кивнула. – Я чувствую, что ты, ну…как будто что-то не так? Не хочешь поделиться? – фея цветов говорила тихо, практически шепотом, не привлекая лишнего внимания. У Блум аж внутри все перевернулось от нахлынувшей паники. Если кто-то узнает о ее связи с Валтором, то не будет даже разбираться, сразу отправит на Омегу первым рейсом! Ее и так студентки обходят стороной, а так ещё и Совет Магикса точно объявит фею экскомьюникадо и сошлет в самое темное место в Измерении под стать любовничку. Да тут полный флеш рояль. Нужно срочно что-то делать (желательно прибить этого потрясающе привлекательного подонка). – Я не знаю, поймешь ли ты меня…,– Блум поджала губы, тщательно обдумывая каждое слово. – Блум, неужели я когда-то была не на твоей стороне? – зеленоглазая успокаивающе улыбнулась, взяв подругу за руку. Блум редко дышала, щеки от волнения покрылись красными пятнами. Она, наверное, никогда в жизни не испытывала столько стресса, сколько испытала за сегодняшнее утро. – Понимаешь, я не уверена, что вообще хочу замуж за Ская, – в целом даже не вранье. – Но Блум…почему? – Флора старалась ни в коем случае не давить на подругу, но все же окинула ее сочувственным взглядом. – Просто…ох, мне кажется, что наши отношения уже изжили себя, – она впервые придала этой мысли огласку и похолодела от страха. Звучало так неестественно, непривычно, словно это не ее слова вовсе. – Почему ты так считаешь? Когда он приехал сюда вчера, я бы не сказала, что он не хотел тебя видеть, – непонимающе спросила Флора. Девушка замолчала. В голове не было слов, чтобы дать дельный ответ хотя бы на один вопрос. Она не понимала, что с ней произошло после роковой встречи на Андросе, почему все так резко сломалось, а внутри щипало отторжение от любого упоминания Эраклионского принца. Страшнее этого была лишь стыдливая, робкая привязанность к магу, чье имя звучало смертным приговором, а ещё страстные поцелуи, застывшие стоны в глотке и безумное желание оказаться ближе, прижаться кожа к коже, отбросить все формальности и…напускную ненависть. – Возможно я просто ещё не готова к такой ответственности, я не уверена в нем до конца, ты сама знаешь, что у нас были трудные времена, которые все ещё меня беспокоят. – Ты сейчас о Диаспоро? Блум уныло кивнула, посмотрев на свои пальцы. Видеть на одном из них обручальное кольцо категорически не хотелось. – Она все время там, и сейчас, кстати, тоже, а Скай по четыре дня мне даже смс-ку отправить не может, о чем тут можно говорить. – Почему ее не отправят в родное королевство, она же вроде с планеты Айсис? Блум неопределенно пожала плечами. – Она важная фигура при дворе, более того, она почти вошла в их семью, поэтому…в общем, я надеюсь, что дальше вальса Ская никуда не понесет, – закончила Блум, ясно давая понять, что больше здесь не о чем говорить. – Я хочу, чтобы ты знала, что Винкс всегда были, есть и будут на твоей стороне, и если ты откажешься от предложения, тебя никто не осудит. Помни, что ты все ещё самая сильная фея в Измерении, так что с такой мелочью точно справишься, – Флора одарила ее очаровательной улыбкой и ободряюще погладила по руке. «Никто не осудит…» – повторила про себя Блум, благодарно смотря на подругу.

***

Оживленный мегаполис в тихое воскресное утро жил своей жизнью: кто-то предпочитал оставаться дома, прячась от жары, кто-то, наоборот, стремился уехать за город и насладиться природой. Некоторые торопливо бежали на работу, забавно озираясь в поисках такси или маршрутки. Наша компания, пересекая несколько улиц, наконец вышла к торговому центру, о котором всю дорогу рассказывала Стелла, хотя скорее о новом дизайне сумочки какого-то известного модельера, которая в ограниченном тираже осталась только здесь. Блум равнодушно обвела взглядом красочное здание, следуя за подругами внутрь. Людей было немного: только мелкие кучки подростков кружились вокруг фуд-кортов, и мирно прогуливающиеся парочки ходили из отдела в отдел. Текна практически сразу отделилась от любительницы моды и скрылась в первом магазине электротехники. Муза и Лейла отправились на поиски новых кроссовок, обещая никуда не уходить из спортивного магазина без них. Блум шла медленно, апатично смотря себе под ноги. Внезапно по сердцу резанул знакомый трепет, и девушка резко вскинула голову, оглядываясь. Вокруг никого не было, кроме Флоры и Стеллы, идущих впереди. Девушки увлеченно обсуждали тесную связь природы и моды, отчего даже не заметили как Блум застыла, а затем и вовсе скрылась за ближайшим поворотом. Всеми фибрами души она ощущала присутствие своей противоположности. На секунду показалось, уловила невесомый шлейф его аромата. Если он пришел сюда, то чего хотел этим добиться? Напряженно сглотнув, она поднялась на второй этаж и, пройдя ещё несколько магазинов, свернула к книжной лавке, остановившись прямо на входе. Странно, но здесь никого не было. Но ведь огонь не врал, совершенно точно направляя фею прямиком в лапы дьявола. Эту мелкую странность девушка заметила ещё в Алфее: стоило магу появиться на горизонте, как все внутри прыгало и верещало. Чтобы не выглядеть глупой, Блум переступила порог лавки и, приветливо кивнув продавцу, скрылась в глубине магазина. Удивительно, но он оказался почти бездонной ямой: очень длинным, широким, эстетично подсвеченным приглушенным теплым светом. Могло показаться, что это не книжная лавка, а самая настоящая древняя библиотека, по оформлению отдалённо напоминающая заброшенный школьный архив, который Винкс недавно разбирали в наказание. Хрупкая фигурка осторожно скользила между громоздких стеллажей, невнимательно пробегаясь глазами по корешкам толстых книг. Что-то про древние языки, письменность и рунические символы.

«Где же ты?»

– Уже ощущаешь мое присутствие? Похвально, милая. По телу чуть ли не электричество проскочило, она взбудоражено повернулась, а затем едва удержала себя в руках. Хотелось чем-нибудь ударить, да потяжелее. После всего, что он с ней сделал, ему хватает наглости так просто заявляться сюда?!

«Не отрицай, ты этого тоже хотела»

Ярость постепенно затмевала ужас ситуации, и девушка действительно готова была расцарапать мужчине лицо. Фея сжала кулаки, и мелкие искорки взвились в воздух. – Тише, дорогуша, ты же не хочешь спалить тут все к чертям, – воркуя произнес маг, подходя ближе. Но вопреки атаке или хотя бы обороне, ее собственный огонь предательски потянулся к злобному существу, ласкающе овеял мага и исчез под бледной кожей. Валтор томно прикрыл глаза: ощущение ее тепла внутри собственного тела приятно согревало. – Какого черта?! – Блум подавила в груди крик, но шипела озлобленно, почти змеино. Сердце бешено стучало в висках. – Разве тебе было неприятно, Блум? – спокойно спросил маг, пропуская рыжие локоны сквозь пальцы. Откинув мягкие огненные волосы, мужчина, слегка поглаживая, провел пальчиками от подбородка к основанию шеи. Ухмылка тронула холодные губы. – Надо же, надела шарфик и спрятала все мои старания, разве так можно? – маг потянул шелковую ткань на себя, и узелок разошелся, выставляя багровый узор на всеобщее обозрение. Девушку трясло изнутри, на месте его отметки неистово пульсировала вздутая вена, предупреждая, что ее терпение на исходе. Валтор, продолжая ухмыляться, прижался ближе, оставив на засосе теплый поцелуй. Последняя капля упала, и звонкий хлест пощечины разрезал тишину книжной лавки. Она не думала о последствиях, не боялась его гнева или присутствия продавца в магазине, ей было слишком тяжело и плохо, чтобы выдерживать такие нападки. Из-за него она предала парня, которого искренне любила. Из-за него она потеряла все, что было ей дорого. – Что ты себе позволяешь?! – все ещё тихо рычала она, толкая мужчину в грудь. Осознание содеянного пришло только когда полыхающий след тонких пальцев налился краской на мраморном лице. Валтор растянул губы в хладнокровной улыбке и неестественно выпрямился. Девушка, ощущая жжение на ладони, испугано отшатнулась в сторону. В кого она превратилась? Защитница всех Измерений опустилась до рукоприкладства. – Ох…прости! – выпалила она, готовая разреветься от собственной глупости. Она ошарашенно пыталась найти мельчайшие эмоции в глубине леденистых глаз, морально готовясь получить ответный удар. Но вопреки ее ожиданиям, колдун рассмеялся. Причем так бархатно и приятно, что по телу невольно пробежали мурашки. – Разве я не был нежен с тобой? – хохот уступил место презрительному оскалу. Льденисто-серые глаза залились кровью и на минуту блеснули алым, но этого хватило, чтобы Блум съежилась и инстинктивно попятилась назад. – Ты убил моих родителей! – зацепилась она за единственную причину его ненавидеть. Во рту пересохло, страх липко склеивал вены. – Если я убил их, то почему, скажи мне на милость, ты все ещё ходишь живая? – Валтор облокотился о книжную полку, сложив руки на груди. Мужчина чуть откинул голову, окидывая перепуганную принцессу высокомерным взглядом. – Я уже говорил тебе, чтобы оценить ситуацию, нужно посмотреть на нее с разных сторон, но ты оказалась слишком приземлённой, чтобы задать банальный вопрос. Заместо этого решила поверить маразматичной старухе, – равнодушно пожав плечами, маг очертил худенькую фигуру пронзительным взглядом, а затем опустошенно вернулся к васильковым глазам. Девушка виновато поджала губы. И ведь поганец прав. Она не знает, что конкретно произошло в день падения Домино. Блум опустила голову, пряча слезы, и, облизав потрескавшиеся губы, прошептала. – Прости. Валтор не испытал ни малейшего чувства жалости к плачущей девушке, но по непонятным для себя причинам оставался на месте. – Если бы ты была более наблюдательна, то заметила бы, что на самом деле монстрами являются те, кто совсем на них не похож. Легко прикрываться уродством других, дабы спрятать собственные грехи. Девушка подавлено кивнула головой, спешно вытирая слезы тыльной стороной ладони. –Ты… ты говорил, что у тебя есть ко мне предложение. Что ты хотел? – с опаской спросила фея, сжимая край юбки мокрыми пальцами. – Я хотел огонь, Блум, – металлическим голосом отрезал маг, исчезая в пустоте.