Сердце мира

      - Ты не пойдешь одна, - решительно заявил Весна, скрестив руки на груди и глядя на Алину исподлобья. Девушка переглянулась с Умником и фыркнула, собрала волосы так, чтобы из прически не выбивалась ни одна прядь, открывая шею, покрутилась перед мутным зеркалом, оглядывая себя, поймала задумчивый взгляд Заклинателя, который был приглашен обсудить их план. В конце концов, он и его касался. Дарклинг пока молчал, предпочитая не вмешиваться в спор шуханца и Алины. - Еще как пойду, - отрезала - Эл, это может быть опасно! - упрямо продолжил друг. Спор продолжался по третьему кругу. - Я разберусь, - отмахнулась Старкова.       Девушка посмотрела на платье, которые отыскала в сундуках с награбленным добром, что хранились у Мальена. Обычно Алина туда не лезла, носить красивые платья было некуда, незачем да и неудобно. Но сегодня она должна была выглядеть если не знатной дамой, то горожанкой средней руки. И в общем-то у нее получилось.       Темно-серое платье с длинными рукавами по манжетам и высокому воротничку было отделано кружевом, ткань была плотной и недешевой, но не броской и не яркой. Алине ужасно понравилось платье.       Она раз за разом проводила рукой по юбке и все смотрела на себя в зеркало. Девушка знала, что есть наряды гораздо более красивые и дорогие, она откидывала их одно за другим, пока искала себе подходящее платье, и именно это покорило ее своей простотой.       - Эл, - снова начал Весна. - Так, - Алина развернулась, решительно шагнула к другу, - ты дашь мне три часа. Не больше и не меньше, а потом я разрешаю ворваться в особняк Роллинса и всех там перебить, спасая меня. Но я надеюсь, что делать этого все же не придется. А пока, - Старкова перевела взгляд на Дарклинга, - ты сопроводишь Заклинателя к Малу. Девушка скривилась. Стоило ожидать, что Мал, когда отойдет от всех своих пьянок, решит сам поговорить с торговцем юрдой, которого привела Алина. - А ты, - привычно начала раздавать указания Заклинательница, но Дарклинг перебил ее: - А я играю роль торговца юрдой, набиваю цену и расхваливаю товар. Я разберусь, Эл, - по губам его скользнула мимолетная улыбка.       Старкова слегка покраснела и кивнула. Заклинатель-то в ее указаниях точно не нуждался. Алина оглядела мужчин.       Обеспокоенный Весна крутил в руках один из своих кинжалов, рукоятка которого меняла то форму, то цвет. Он неосознанно применял свой дар, а это значило, что был страшно взволнован. Он не хотел отпускать Алину к главарю Грошовых Львов одну, но это было условие Роллинса, связной которого передал согласие Пекки на встречу через Умника.       Дарклинг оставался бесстрастен или хорошо скрывал свои эмоции. Если он и переживал, то только за Багру, судьба которой зависела от того, сумеет ли Алина заключить выгодную сделку с Роллинсом.       Умник был сосредоточен и деловит, как бывало всегда, когда они обсуждали очередное дело. Впрочем, это и было очередным делом, в результате которого, если все сложится удачно, Багра будет свободна, Весна и Алина уедут, а Пекка получит Двор чудес под управлением Умника.       Зная хорошо Умника, Эл понимала, что друг лишь будет делать вид, что покорен воле Роллинса, а сам постепенно захватит власть, которой жаждал так давно. Но для самой Алины это не будет иметь никакого значения. Девушка собиралась покинуть Кеттердам.       Они с Весной еще не решили, куда отправятся, но подальше от этого города. Скорее всего даже покинут Керчию. Умник предложил им уехать в Новый Зем. Это было достаточно далеко от Керчии, а еще там не преследовали гришей, скорее даже относились к ним с почтением, называли Zowa, благословенными. Алина поверить не могла, что где-то есть такое место, но Дарклинг, опровергая свои недавние слова о том, что гришей ненавидят везде, подтвердил слова Умника.       Он поглядывал на ее друга настороженно, тот платил ему той же монетой, открыто заявив, что не понимает, почему Эл притащила сюда человека, которого знает два дня. Алина ловко увела разговор в сторону, изложив свой план. И глаза Умника вспыхнули. Как бы ни пытался он делать вид, что амбиции ему чужды, уж Алина-то знала, что это не так. Она всегда видела то, что Умник хотел скрыть, и слышала разговоры, которые вели люди во Дворе чудес, недовольные Малом. Разговоры, которые Умник умело подпитывал, разжигая недовольство до степени готовности свергнуть короля нищих. И они были готовы. Им нужен был лишь знак к началу и лидер. Они видели лидера в Эл, но девушка понимала, что не желает этого. А еще, став лидером, не хотела бы, чтобы Умник был ее подданным. Не хотела ждать заговора, кинжала в спину, подлости. Умник был хорош, пока они были на равных, но не в подчинении Эл. Пусть уж лучше правит сам. Он этого страстно желал. И знал, что Алина все понимает, потому не удивился и не испугался, когда она пришла к нему.       - Твой план - авантюра, Эл, - произнес прямо Умник, когда она изложила ему свои мысли. - Сработает? - деловито спросила девушка, не собираясь размениваться оценочные характеристики.       Торги начинались уже послезавтра, а значит, времени у них было немного. Умник хмыкнул и отправил своего человека к Роллинсу. - Всегда знала, что у тебя есть связи с Пеккой, - вздохнула Алина, располагаясь в старом продавленном кресле, которое стояло в доме Умника. - Зачем ссориться, если можно договориться, - ничуть не смутился Умник, - это только Мал желает развязать войну, я полагаю, что это нерационально.       Эл одобрительно кивнула. Ей нужно было, чтобы Двор чудес жил в мире - это было одним из условий, которые она выдвинула Умнику. Она отдает ему целое королевство, но оно должно процветать настолько, насколько это возможно в таком месте, как это.       Эл накинула потертый старый плащ. Ни к чему кому-то видеть ее в новеньком платье, потому что тут же доложат Малу, а он не должен был знать о том, что происходит. Мысли о том, что случится с самим Мальеном в результате их предательства, Старкова предпочитала отодвигать подальше, впрочем, она понимала, что скорее всего исходом будет смерть. Своими руками она убивала человека, который когда-то был ее другом, потом возлюбленным, того, кто был ближе всех в этом мире. И не чувствовала за собой глубокой вины. Стоило бы испугаться, но Двор чудес давно отучил Эл бояться. Страх ведет к проигрышу. Проигрывать Алина была не намерена.       Весна схватил девушку за руку, серьезно посмотрел в глаза. - Три часа, Эл, - произнес чуть ли не по слогам, - три часа. Алина кивнула и мягко высвободила руку. Она волновалась, но не о том, уйдет ли живой, скорее о том, чтобы Роллинс согласился на сделку.       Особняк главаря Грошовых Львов находился на тихой улочке делового района Кеттердама. И Заклинательница еще раз мысленно похвалила себя за выбор платья: что в лохмотьях, что в дорогом наряде она выглядела бы здесь по меньшей мере странно.       Прежде, чем пропустить ее к Пекке, девушку обыскали. С удовольствием и особенным тщанием ощупали и облапали с ног до головы. Алина стояла с каменным лицом, лишь пылающие щеки выдавали крайнюю степень возмущения, когда подручные Роллинса с сальным блеском в глазах, не спеша, грубо и пошло перешучиваясь, выполняли распоряжение своего хозяина. Пришлось отдать кинжал, который прятала в складках платья. Весна научил ее обращаться с ним, и Алина захватила оружие, хотя вероятность того, что будет его использовать была крайне мала.       Уже проходя в кабинет Роллинса, услышала позади себя похотливое: - Ох, хороша! Я бы такую... Эл предпочла хлопнуть дверью раньше, чем услышала окончание и грубый смех.       Роллинс, стоявший у окна, повернулся, оглядел девушку с ног до головы, хмыкнул. - Добрый день, Эл, - указал на кресло перед массивным столом и сам расположился напротив.       Грошовые Львы были одной из самых жестоких банд города, которая славилась убийствами, мошенничеством, держала бордели, немного занималась контрабандой и, конечно, главным источником дохода, который давным-давно монополизировал Пекка Роллинс, была юрда, приносившая ему баснословную прибыль. Юрда, поставку и продажу которой так жаждал наладить Мал. Старкова собиралась разыграть и эту карту.       Роллинс выглядел как торговец средней руки. Алина откровенно разглядывала мужчину, отмечая прекрасный цвет лица, сытый и довольный вид, уверенные жесты, дорогую ткань рубашки. Если бы она не знала, кто он такой, то ни за что бы не подумала, что человек с таким доброжелательным взглядом, это опасный преступник. Едва ли он сам марал руки сейчас, у него были для этого подручные, но он оставался главарем банды, убийцей, контрабандистом, наркоторговцем и мошенником, хитрым и опасным.       - Вина? - предложил Роллинс, в его голосе было столько радушия, что Эл невольно расслабилась, откидываясь в кресле, но тут же напомнила себе об осторожности. - Благодарю, но нет, - произнесла сухо. - Зря, - произнес мужчина, - прекрасное оранжевое вино прямо из Шухана. Потрясающий сорт белого винограда, идеальное сочетание терпкости и сладости.       Лицо Алины приобрело скучающее выражение. Она ничего не понимала в вине, терпеть его не могла, и никакие дифирамбы, которые пел Роллинс этому напитку, не могли поменять ее мнение. Перед глазами пронеслись воспоминания о пьяных лицах, потерявших всякое сходство с человеческими, о громком хохоте, о криках и свисте, о грубых, жадных руках и дыхании, пропитанном парами алкоголя, ведь после застолья всегда наступало время иных развлечений. Девушка побледнела, перед глазами на мгновение все смазалось. Не было больше уверенной в себе королевы Двора чудес, осталась лишь маленькая испуганная девочка, которой из раза в раз причиняли боль.       Алина судорожно вздохнула, выныривая из своего прошлого. Роллинс тем временем позвонил в колокольчик, и слуга подал им чай, на подносе красовался колотый неровными кусками тростниковый сахар. Эл едва не рассмеялась нервно. Да что ж такое!       Чтобы скрыть свое смятение, поспешно взяла чашку с чаем, прячась за тонким фарфором, словно за щитом. Чай был приятного, темного цвета, ароматный и не слишком крепкий. Стоило похвалить слуг Роллинса. - Сахар? - любезно предложил Роллинс, - не стесняйтесь, Эл, вы моя гостья, а это самый настоящий тростниковый сахар из Южных колоний, демерара с юго-восточного побережья. Алина усмехнулась, глаза ее сверкнули шальным блеском. - При всем уважении, господин Роллинс, - произнесла девушка, - но вас обманули. Демерара не производится на юго-востоке, сорт тростника, дающий на выходе этот сахар, растет на северо-западе. Для юго-востока характерен сорт мускавадо и черный равкианский. Собственно, на юго-востоке большей частью обитают помещики из Равки, в отличие от северо-запада, где власть принадлежит новоземенцам. Кроме того, цвет. Посмотрите, - Алина взяла небольшой кристаллик и покрутила его в пальцах, демонстрируя явно заинтересовавшемуся Роллинсу, - демерара имеет золотисто-бурый цвет, - Старкова с усилием раздавила кристалл, и он осыпался коричневой крошкой, - и он тверже. Да и вкус, - девушка облизала пальцы и поморщилась, - убейте торговца, который вам это продал, господин Роллинс. Боюсь, что вас не просто обманули, а грубо поимели, - Эл усмехнулась, - это крашеный свекловичный сахар. У тростникового совершенно другой вкус, попробовав однажды, вы больше не спутаете его ни с чем, - под пристальным и задумчивым взглядом мужчины Заклинательница спокойно отпила чай. - Правду о вас говорят, - произнес Роллинс, - вы из Южных колоний. - Это не тайна, - пожала плечами Эл, - но я пришла с вами не о моей жизни говорить. Мужчина усмехнулся, в глазах его зажегся заинтересованный огонек. - Да, - кивнул, - Умник сказал мне.       Алина хмыкнула, она крутила в руках чашку, тонкого фарфора было, если честно, даже страшно касаться. В быту Старкова не отличалась ловкостью, а эта чашечка, расписанная традиционными золотистыми шуханскими узорами, явно стоила больше, чем сама Алина. - Как давно он ваш человек? - спросила прямо Старкова, не чувствуя особой злости или обиды, только любопытство. - Достаточно, - отрезал Роллинс, - итак, Эл, - он даже чуть подался вперед, раздраженно отодвинул от себя поднос, бросив на сахар хмурый взгляд. Старкова примерно прикинула, сколько отдал Пекка за товар, который оказался подделкой. Ох, она не завидовала тем, кто посмел обмануть главаря Грошовых Львов, - каковы условия сделки?       Старкова мысленно поблагодарила Умника за то, что тот обозначил цель ее визита. Так было и быстрее, и проще. Заклинательница отпила чай, неспеша налила себе еще. Часы в углу отбили пятнадцать минут шестого, по улице проехала карета, слышались окрики кучера, в глубине дома что-то звякнуло и затихло.       - Я мирным путем отдам вам Двор чудес под управлением Умника и налаженный канал поставок чистой юрды. Не того суррогата, которым вы большей частью торгуете, - Эл демонстративно поморщилась, - а отборного товара для самых, - гадко улыбнулась, - взыскательных клиентов, тех, кто сможет отблагодарить вас чем-то большим, чем деньги. - Заманчивое предложение, - после непродолжительного молчания произнес Роллинс, - и что же вы хотите взамен? - Я знаю, что вы участвуете в торгах, которые состоятся послезавтра, я хочу, чтобы вы выкупили для меня одного гриша. Женщину. Заклинательницу Теней по имени Багра. Пекка вскинул брови, в глазах его мелькнуло недоумение, впрочем, он довольно быстро взял себя в руки. - И каков ваш интерес в этом? - спросил - Каким бы он ни был, он мой, - отрезала Алина, - это не встанет вам дорого, - продолжила, - ее дар не слишком... ходовой, - по коже Старковой пробежали мурашки. Было не по себе от собственного цинизма, пришлось напоминать себе, что она делает это как раз, чтобы спасти Багру, а не использовать ее или Дарклинга. - А что же Мал? - полюбопытствовал Роллинс, - говорят, что вы... близки, - он ухмыльнулся гнусно в противовес своему любезному тону и деликатному слову, который подобрал. Алина побледнела. Каждую отметину на своем теле она могла бы мысленно воспроизвести, каждая болела, саднила, напоминала о жестокости Мальена. - Не ваша забота, - произнесла Старкова резко, - по рукам? Мужчина протянул ей руку, Алина пожала теплую ладонь, а Пекка произнес вкрадчиво, чуть сжимая ее пальцы: - Не хотите ли сами поучаствовать в торгах, Эл? Будете моей спутницей. Проконтролируете все лично.       Алина прищурилась. В его словах был резон. Но в чем подвох? Такая щедрость была подозрительна. Старкова ненавидела рабство всей душой, не уверена была, что сможет спокойно смотреть на то, как гришей продают и покупают, словно вещи.       Она еще помнила, как сама стояла перед толпой, тощая, строптивая, избитая девчонка, скалящаяся и глядящая исподлобья на жадную и любопытную толпу. Она не запомнила деталей. Все смешалось в один сплошной пестрый поток, пахнущий благовониями и потом, шуршанием дорогих тканей и выкриками распорядителя торгов. Но единственное помнила четко. Цену. Заклинательницу Солнца продали за двести пятьдесят крюге. Стартовая цена. Удивительно, что Терсоо вообще захотел ее купить. Она была экзотикой, но экзотикой бесполезной. Какой прок в том, чтобы призывать солнце? Ее дар не был полезен. Впрочем, Терсоо никогда не отличался рациональностью.       Вообще Алина собиралась проконтролировать не покупку Багры, а маленький переворот в отдельно взятом квартале Кеттердама, но Весна и Умник справятся и без нее. А она лично передаст Багру с рук на руки Дарклингу. И ее совесть, какая ни есть, будет чиста.       Быть спутницей Роллинса не слишком-то хотелось, но в его словах была логика, чем бы он ни руководствовался. Алина кивнула, соглашаясь. О последствиях подумает потом. ***       Ей любезно вернули ее кинжал. Алина накинула плащ и пошла прочь от дома Роллинса. Все дальше и дальше от благополучного района, углубляясь в трущобы, которые вели к порту. Пару раз ей показалось, что за ней следят, но как бы она ни петляла, пытаясь обнаружить преследователя, ничего не вышло. И Эл решила, что ей померещилось.       Девушке было над чем подумать. Пока все шло по плану. И Эл слукавила бы, если бы сказала, что такого в ее жизни не бывало. Ее планы частенько срабатывали, так что можно было не беспокоиться и сейчас. Но что-то все равно волновало девушку, тянущее чувство в груди не отпускало.       Казалось, что она совершает грубую ошибку, отдавая Двор чудес Роллинсу, надеясь на Умника. А, может, все дело было в том, что она решила оставить Кеттердам?       Ее жизнь здесь бывала разной. Существование на дне человеческой жизни едва ли можно было бы назвать счастливым, но Эл понимала, что и это неправда. Она бывала счастлива. Шесть лет она отдала этому городу и по-своему его любила. А жестокий и коварный Кеттердам платил ей взаимностью. Это был ее город, пусть и не самый парадный, не то, что показывали гостям и послам других стран, а все же - ее.       Переменчивый, словно ветер с моря, сырой, промозглый и неуютный, шумный, людный, пестрый, лукавый, лживый и прекрасный, Кеттердам с его узкими грязными улочками и широкими проспектами, засаженными цветами, с его аллеями и парками, особняками купцов и трущобами Двора чудес стал для Алины целым миром.       Эл понимала, что ей будет тяжело расставаться с городом. Но стоило ли уезжать? В конце концов, если она собиралась оставить Двор чудес на Умника, то что мешает ей остаться? Осуществить свою мечту о трактире, стать чем-то большим, чем просто воровка из трущоб?       Но и мысль о месте, где не придется скрывать свой дар, где ее не будут преследовать, если правда о ее сути откроется, где будут называть «благословенной», была так заманчива! Казалось, что там, в Новом Земе ей даже дышать будет легче, хотя начинать новую жизнь на новом месте будет непросто.       Алина шагала широким шагом, кусала губы. Она оказалась на перепутье. Оказывается, когда есть выбор, то жизнь становится гораздо сложнее! А ей-то всегда казалось, что наоборот.       Если оглянуться назад, то можно понять, что в ее жизни не особенно-то и был выбор. Когда в пламени войны погибли ее родители, то равкианские солдаты довезли ее до приюта. Когда она узнала, что является гришом, то Мал устроил их побег. Когда они попали на корабль работорговцев, то она была продана Терсоо, и работала на плантации. Когда после восстания им подвернулся корабль, идущий в Керчию, они отправились в Керчию. Возможно, можно было сбежать от солдат, остаться в Керамзине, не сесть на корабль работорговцев и остаться в Южных колониях, но тогда ее действия казались единственно возможным вариантом, казалось, что по-другому поступить было нельзя. Сейчас же перед ней были открыты, по крайней мере, две дороги. И Алина вдруг засомневалась в себе и своих желаниях.       А еще был Заклинатель. Если уж быть совсем честной, то Эл не спросила у него и десятой доли того, что хотела. Ей отчаянно хотелось задержать его или пойти за ним, чтобы только узнать еще больше о гришах. Старкова не знала границ своей силы. Была уверена, что уж Дарклинг-то знает. Впрочем, кто сказал, что он пожелает поделиться своими знаниями с ней? Он предложил ей заплатить за помощь в освобождении Багры, а на ее вопросы о гришах Заклинатель честно ответил. Хотя Алина понимала, что в своем невежестве скорее всего упускает очень многое. Девушка хмурилась и качала головой.       Так и не приняв окончательного решения, все же купила два места на корабле, идущем в Веддл - для себя и для Весны, заплатив в два раза больше за то, чтобы капитан не задавал вопросов и не требовал никаких документов. Корабль отплывал утром после торгов. Эл успеет попрощаться с обитателями Двора чудес, потому что Кеттердам, конечно, был важен, но еще важнее были люди, к которым девушка за эти шесть лет искренне привязалась.       Весну она нашла у большого костра, он сидел, задумчиво глядя в огонь. Дарклинга нигде не было видно. Эл молча села рядом с другом. Шуханец покосился на девушку, а потом обнял. Алина прижалась теснее. - Как все прошло? - спросила. - Прекрасно, - хмыкнул друг, - знаешь, - произнес задумчиво, - если бы у меня был так подвешен язык, как у Дарклинга, я бы был не меньше, чем властелином мира. Он такого Малу наговорил, что даже я поверил. Старкова тихонько рассмеялась, с плеч упал еще один груз, но легче не стало. - Роллинс пошел на сделку, - произнесла, не дожидаясь встречного вопроса. Весна шумно вздохнул, а потом осторожно спросил: - Что будет с Малом?       Алина вздрогнула, во рту собиралась тошнотворная горечь, от которой стало дурно. Было противно от себя самой. Заныли виски, и Старкова закрыла глаза, словно пыталась отгородиться и от боли, и от картины нищих, снующих рядом с ревущим костром. Трещали поленья, кто-то пел грустную, жалостливую песню, то ли тренируясь, то ли просто по зову души. Эл не хотела думать о том, что будет с Малом, а все же думала. - Ты знаешь, - ответила глухо, - и я, - рассмеялась хрипло, - даже не уверена, что мне жаль. Когда-то он был... - Не был, - вдруг резко оборвал ее Весна таким холодным тоном, что Старкова невольно распахнула глаза, посмотрела на друга. На лице его играли оранжевые отблески костра, взгляд был неподвижен, а губы кривились. - Ты знаешь, что не был! - отрезал друг, - ты хотела видеть в нем защитника, который помогал тебе ради тебя. Но из Керамзина он сбежал не ради тебя, на плантации он стелился перед Терсоо не ради нас, а здесь он шел по головам к власти потому, что хотел ее. Он подлый, трусливый и изворотливый человек, который то лестью, то хитростью взобрался на бочку, но, Эл, ты знаешь, что все это было не ради тебя или меня, только ради него самого. Всегда.       Он словно гвозди в крышку ее гроба забивал. С каждым его словом становилось все труднее дышать, и Алина рванула завязки плаща, словно это могло помочь.       Быть может, Весна говорил эти жестокие слова, чтобы Эл не жалела человека, который уже давным-давно не был тем Мальеном, который был на готов на все ради Алины. Но был ли? Заклинательница замотала головой, словно пыталась выгнать из головы ненужные мысли, не дать им захватить ее, отравить ее, ведь воспоминания о том Мале, который был для нее всем, долгое время утешали девушку, давая ей силы идти дальше. Что будет, если и их не останется? Не останется и жалости? Сожаления? Сочувствия?       Она могла ненавидеть Мальена, но желать ему смерти не могла, и понимала, что та неизбежна. Это был какой-то замкнутый круг, любая дорога, любые рассуждения все равно приводили Алину к кислому чувству вины, от которого она не избавится, возможно, никогда. Впрочем, если ей уготована долгая жизнь, то, возможно, время сотрет любое чувство вообще.       Эл криво усмехнулась и перевела тему. - Я купила нам два места на корабле, идущем в Веддл. Если... мы решим уехать. - Если? - покосился на нее Весна. - Я не знаю, хочу ли уезжать, - ответила Алина, - я привязалась к этому городу, - призналась. - Не уверен, что разделяю твои чувства, - пробормотал шуханец.       Девушка почувствовала, как заныло сердце. Понимала, что расстаться с Весной ни в коем случае не готова. Они были рядом вот уже двенадцать лет. Вместе выживали на корабле работорговца, вместе прошли унизительные торги и тяжелые шесть лесть на плантации. Они вместе воровали, убивали, держались против самодурства Мала. Вместе пытались познать и принять свои силы. Оставить Весну Заклинательница не могла. Не хотела. - Хорошо, - кивнула, - значит, Веддл. Уедем, и...       Рядом опустилась фигура в дорогом черном плаще и протянула Алине яблоко. Старкова удивленно покосилась на Заклинателя Теней. Откуда только узнал? Девушка молча взяла красное яблоко, чуть шершавое и ароматное, сжала пальцами и принюхалась, а потом заставила светиться едва-едва, окутывая солнечным сиянием, словно маленькое солнышко появилось на ладони.       Ох, как же ей не хватало использования своего дара! Она чувствовала себя слабой и больной, если долго не взывала к свету. Повернув голову вбок, наткнулась на задумчивый взгляд Дарклинга. Он рассматривал ее внимательно, так пристально, подмечая, очевидно, малейшую эмоцию, что смущал. Становилось не по себе. - Ты будешь слабеть, если не будешь использовать свой дар, - тихо произнес Заклинатель, - это закон. Используя дар, гриш становится сильнее. - И болеет, если не использует? - спросила Алина, надкусывая яблоко, брызнул сладкий сок, девушка с довольным видом облизнула губы. Дарклинг кивнул. - Что же, - улыбнулась Эл, - если в Новом Земе не преследуют гришей, то можно будет сиять хоть каждый день. - Новоземенцы не преследуют, - произнес Заклинатель, - но там есть не только они. Рядом Южные колонии Равки, и от случайностей никто не застрахован.       Улыбка Алины померкла. В своем воображении она уже успела нарисовать себе свободный мир, в котором не будет места боли, страху и ограничению дара, насилию над самой своей сутью, но получалось, что это вновь были иллюзии?       Девушка нахмурилась, откинув голову назад, с вызовом посмотрела на Дарклинга. Он говорил ей, что в мире нет безопасного места для гриша. Заклинательнице Солнца не хотелось признавать его правоту.       - Что ты хочешь этим сказать? - послышался голос Весны. Алина шумно вздохнула. Стыдно сказать, что на мгновение она забыла о друге. Казалось, что они с Дарклингом только вдвоем здесь. Этот человек мгновенно перетягивал внимание на себя, завладевая им полностью и без остатка, словно был маяком в темном и бурном море, на свет которого хотелось идти.       ...я понимаю, как велико искушение пойти за таким, как этот мальчик...       Алина потрясла головой, стараясь отогнать наваждение. Она не те глупые курицы, которые ведутся на красивое лицо и приятные манеры, на вкрадчивые слова и проницательный взгляд. Это не про нее! И дело было даже не в этом. Просто было в Дарклинге... что-то, чему было очень сложно противиться.       ...если бы у меня был так подвешен язык, как у Дарклинга, я бы был не меньше, чем властелином мира.       Ерунда какая-то! Алина нахмурилась.       Дарклинг перевел взгляд за плечо девушки, спокойно смотрел на Весну. - Я хочу сказать, что вам не спрятаться, не скрыться, не жить обычной жизнью, потому что вы не обычные, не такие, как все, - произнес с нажимом, - быть может, у тебя, Весна, и получится, но не у Эл. Ее дар, - лицо его приобрело почти мечтательное выражение, черты лица стали мягче, но в глазах плясали отблески костра, придавая мужчине зловещий вид, - уникален. Она уникальна. Таких, как ты, Эл, нет, - добавил, глядя прямо в глаза девушке, и, казалось, что глядя прямо в душу. - И что мне с этой уникальности? - раздраженно откликнулась Алина, не понимая, к чему весь этот разговор, который только смущал ее, бередил душу, задевая струны, о существовании которых она и сама не подозревала. - Неужели ты никогда не хотела большего? - вкрадчиво спросил Заклинатель.       Алина нервно облизнула пересохшие губы, тяжело сглотнула. Шум Двора чудес отодвинулся на задний план.       Казалось бы: Дарклинг задал простой вопрос. Хотела ли она большего? Да. Ей не хотелось навсегда остаться здесь среди нищеты и грязи, среди обмана и фальши.       Это Двор чудес, Заклинатель. Здесь нет ничего настоящего.       Ей хотелось вырваться отсюда. Надеть новое платье и вспомнить старое имя.       Иногда Эл ловила себя на мысли, что стала забывать, как ее зовут, какое имя ей дали при рождении. Сбежав из Керамзина, они с Малом словно бы отказались от самих себя. И отказ от имен был лишь внешним признаком более глубоких изменений, необходимых тогда. Но прошло двенадцать лет, и Алина хотела двигаться дальше. В более благополучный район Кеттердама или в Новый Зем, но дальше, прочь от Двора чудес.       Только вот сидящий напротив мужчина спрашивал совсем не об этом. И Алина солгала бы, если бы сказала, что ответом на его вопрос было слово «нет». Но это были всего лишь мечты, которые ни при каких обстоятельствах не могли бы стать реальностью. Глупо было бы думать иначе.       - Я могу хотеть, чего угодно, - девушка откровенно злилась. Почему? И сама бы не смогла ответить на вопрос. Возможно, Заклинатель Теней вновь взывал к ее страхам, которым Алина ни в коем случае не хотела давать воли, - но внешние обстоятельства... - Можно переломить, - перебил ее Дарклинг.       Проклятье! Алина едва подавила в себе желание отшатнуться.       В некоторых культурах были легенды о демонах-искусителях, которые взывают к самым тайным желаниям и самым потаенным стремлениям, точно зная, что на душе у человека, они предлагают исполнить любую его прихоть, стоит только поддаться на ласковые речи, на нежные увещевания, да покориться блеску темных глаз, в которых танцует пламя, придавая Дарклингу поистине демонический облик. Да чтоб ее!       Алина с трудом отвела взгляд, хватка Весны на плече стала сильнее, так, что было почти больно. Старкова была готова горячо благодарить друга, потому что это отрезвило, вернуло в реальность столь прозаическую, что хотелось рассмеяться от облегчения. Вот она - жизнь с ее непритязательностью и где-то даже отвратительной банальностью, простая и настоящая. Реальная. Вот они - обстоятельства, которые невозможно переломить, но возможно под них подстроиться.       - Пытаясь переломить обстоятельства, можно и самой сломаться, - твердо произнесла Алина, но в глаза Заклинателю так и не посмотрела. Скользила взглядом по толпе нищих, подмечая какие-то обыденные вещи, вроде мелкой драки между двумя карманниками, детей, игравших с дохлой крысой, сварливых Толстушку и Фэнни, которые спорили, очевидно, из-за очередной ерунды. Это должно было принести успокоение, но под пристальным взглядом Заклинателя становилось не по себе, по коже бежали мурашки, хотя рядом с костром в теплом плаще холодно не было. - Ты сильнее, чем ты думаешь, Эл, - мягко произнес Дарклинг и продолжил, - мы гриши. Нам невозможно подстроиться под этот мир. Мы чужеродный элемент для него, пугающий и отвратительный. В этом мире нам места нет. А это значит, что нужно создать другой. - Амбициозные планы, Заклинатель, - хмыкнул Весна, - изменить мир. Неплохо. И говоришь ты складно, но какова цена? - Имеет ли она значение? - тут же живо отозвался Дарклинг. - Да, - вскинула голову Алина, глядя в темные глаза. - Нет, - покачал головой Заклинатель, - и ты знаешь, что я прав. Вы собираетесь в Новый Зем, я предлагаю отправиться в Равку.       Алина дернулась неловко, недоеденное яблоко выпало из рук, покатилось по грязи и остановилось у костра. Девушка тупо смотрела на плод, сожалея, что не успела доесть.       Предложение Заклинателя было столь неожиданным и попросту диким, что Эл разрывалась между желанием расхохотаться и ответить грубо. Но все возражения и едкие слова умирали на языке, стоило только посмотреть в глаза Дарклингу. Он не шутил. Ни в чем не шутил. Ни в приглашении поехать в Равку, ни в предложении изменить мир. Алина предпочла бы начать с малого, с себя, изменить свою жизнь, Заклинатель на такие мелочи не разменивался. Проклятье! Это звучало отборным бредом, чушью, которую несут пьяницы, набравшись дешевого пойла, но почему же казалось таким серьезным? Реальным.       Теперь-то Алина понимала, о чем говорила Тата. Желание пойти вслед за Заклинателем было так велико, что девушка неосознанно даже подалась навстречу, а когда поняла это, то все же отшатнулась, прикрыла глаза, несколько раз глубоко вздохнула. Это было глупое, странное, иррациональное желание, ничем не подкрепленное стремление, не основанное ни на чем. Ехидный голос в голове напомнил, что вся история их короткого знакомства с Дарклингом нелепая и нелогичная. Сулийцы назвали бы это судьбой, предопределением, высшим провидением, чем-то большим, чему нельзя противиться. Эл посмеялась бы над этим.       Но смех умер в груди, когда Заклинатель схватил ее за руки. Алина внутренне напряглась, ожидая, что вновь свет рванется сейчас наружу, боясь и желая вновь ощутить тот странный и сладостный зов, что влек ее за собой, подобно песне сильдройры, зов, которому не хотелось противиться. Но ничего не произошло, и девушка украдкой облегченно и разочарованно выдохнула. Его прохладные перчатки неприятно холодили кожу ее рук.       - Я прошу тебя, Эл, подумай! - с жаром произнес Заклинатель, - здесь тебя не ждет ничего, как и в Новом Земе. Но... - Но мы отправляемся в Новый Зем, - сухо произнес Весна прямо над ухом Эл, и девушка часто-часто заморгала, передернула плечами, словно сбрасывала наваждение. Проклятье! Дарклинг ведь был Заклинателем Теней, а такое ощущение, что с ней сердцебит поговорил, применяя свой дар, чтобы она согласилась, - послезавтра состоятся торги, и мы разойдемся в разные стороны, Заклинатель, потому что я не хочу, чтобы Эл погибла в попытке изменить то, что изменить невозможно!       Дарклинг странно посмотрел на Весну, потом вновь перевел взгляд на Алину, по губам его скользнула легкая улыбка. Старкова напряглась невольно. В этой улыбке не было ни веселья, ни добродушия, что-то не слишком приятное, что-то опасное, от чего хотелось бежать подальше. - Один мой друг говорит, что нет ничего невозможного, - ответил Заклинатель, - только маловероятное, - он поднялся, - доброй ночи. И растворился в ночи так быстро, словно окутал себя тенями. А, может быть, так оно и было?       Алина посмотрела на Весну, друг хмурился и сжимал ее плечо так сильно, словно боялся, что Эл вскочит и помчится вслед за Дарклингом. Эл, к сожалению, такой возможности не исключала.       - Ты же не собираешься принимать его предложение? - требовательно спросил шуханец, в глазах его поселилась тревога, а губы были сурово поджаты. - Нет, - прошептала Алина и вновь посмотрела в ту сторону, где скрылся Заклинатель, - конечно, нет, - повторила уже увереннее.       Она не могла позволить себе бросаться в авантюру вместе с человеком, которого совсем не знает, как бы ни хотелось.