Сердце мира

      Алина задумчиво перебирала платья в сундуке с награбленным добром. Мал с утра ушел куда-то со своими гвардейцами. Эл даже не спросила, куда он направился, лишь порадовалась, что все складывается для них пока удачно. День давно перевалил за полдень, король нищих все еще не вернулся, пустовала бочка, а Двор чудес жил своей обычной жизнью.       На третьем этаже особняка был устроен своеобразный склад, куда тащили награбленное, самое ценное или то, что понравилось Малу. Эти платья были для его многочисленных любовниц. И для Алины тоже. Но девушка никогда их не носила, хотя дорогие, роскошные платья из шуханского шелка и парчи, равкианского муслина и атласа и фьерданского бархата, расшитые золотом, серебром и драгоценными камнями, выглядели невероятно, были вещами из другого мира, недоступного Алине. Ей, может быть, и хотелось когда-нибудь примерить эти платья, но было нелепо носить их среди грязи и нищеты да и неудобно. Уж лучше было бы продать.       Алина понимала, что не сумеет правильно выглядеть в дорогом платье. Да и не знала, что было бы уместно надеть на торги, там ведь будут богатейшие люди со всего света.       Керчийские торги славились на весь мир и проводились два раза в год: поздней осенью и в середине весны, получить приглашение на них считалось невероятной удачей, знаком принадлежности к властителям этого мира. Здесь продавали не только рабов и не только гришей в качестве рабов, люди были лишь одним из многих товаров, но именно второй из трех дней торгов, на которых заключались сделки и создавались торговые союзы, был самым интересным, именно в этот день торговали гришами. Их продавали и покупали и в течение года не только в Кеттердаме, но по всей Керчии, однако, именно знаменитые Керчийские торги были еще и красивым, помпезным, праздничным зрелищем. На большом крытом рынке городом устраивались выступления артистов, играла музыка. Выступать здесь считалось честью. Торговый совет никогда не скупился.       Эл любила эти дни, всегда можно было поживиться хоть чем-нибудь, люди, приезжавшие в Кеттердам в это время, были удивительно беспечны, хоть и не все. Серьезные дельцы прибывали не для того, чтобы любоваться на выступление артистов или попробовать изысканные закуски, это были люди дела, они приезжали сюда работать. И Эл тоже работала. Работал весь Двор чудес в этом время. Но не в этот раз.       Алина провела рукой по зеленому шелку, отложила в сторону платье, расшитое мелким фьерданским жемчугом, с раздражением отбросила фиолетовый бальный наряд, украшенный тончайшим равкианским кружевом и села прямо на пол, оперевшись спиной о ножку стула. И что ей делать? Почему-то казалось, что в темно-сером платье, которое надевала на встречу с Роллинсом, идти будет не совсем уместно. Мелькнула мысль спросить Толстушку или Фэнни или даже привлечь смешливую Розочку, но скорее всего те выберут самый дорогой и кричащий наряд, а Заклинательница инстинктивно понимала, что это будет неправильно.       - Эл? - в комнату заглянул Заклинатель, постучал по дверному косяку и вошел, не дожидаясь ответа. Алина задрала голову, глядя на мужчину снизу вверх.       С того разговора у костра они едва ли парой слов перемолвились. Эл пропадала у Умника, снова и снова прорабатывая детали плана, Весна в их разговорах не участвовал, как и Дарклинг, которому Умник дал характеристику хитрого, изворотливого типа себе на уме. Произнесено это было так комично, что Эл еще долго хихикала вспоминая, как морщил свой длинный крючковатый нос Умник.       Вот и сейчас невольно улыбнулась, внезапно поймав в ответ открытую улыбку. Стоило признать, что Дарклинг, улыбаясь, становился еще красивее, хоть и был бледнее обычного сейчас.       - Волнуешься? - спросила Алина, - не стоит, - тут же поспешила утешить, - я передам тебе Багру с рук на руки. Обещаю. Заклинатель Теней дернул бровью и неопределенно пожал плечами, а потом вдруг произнес серьезно, глядя прямо в глаза Алине, желая не иначе как душу из нее вынуть: - Я верю тебе. Старкова хмыкнула, отвела взгляд. - Зря, - произнесла коротко, чувствуя, как порозовели щеки, - мы знаем друг друга три дня. Это... нелепо, разве нет? - Быть может, - Дарклинг сел рядом, прислоняясь плечом к плечу Алины, от чего девушка невольно вздрогнула, но не отодвинулась, - над чем страдаешь? - полюбопытствовал мужчина, оглядывая раскиданные везде наряды. - Я не знаю, что надеть, - смутилась Старкова, - я никогда не была на торгах в качестве приглашенной гостьи. И я не умею носить все эти... дорогие наряды, - она обвела рукой беспорядок. Заклинатель помолчал немного. - Позволишь помочь? - спросил осторожно. Эл удивленно посмотрела на абсолютно серьезного мужчину. Но нет, он не смеялся над ней. Девушка нерешительно кивнула.       Дарклинг подобрался к сундуку и стал аккуратно вытаскивать одно платье за другим, что-то откладывая в сторону. Алина наблюдала за ним с интересом, который даже не пыталась скрыть. Отобрав три платья, Заклинатель окинул девушку задумчивым взглядом и убрал одно в сундук. - Вот, - он кинул на стул два наряда, - думаю: что-то из этого подойдет. Это шелк. - Шелк? - удивилась Алина, ощупывая плотную ткань. В ее представлении шелк был более тонким. - Гродетур, - отозвался Дарклинг, - его изготавливают в северных регионах Шухана из неповрежденных коконов шелковичного червя, секрет в более длинной, чем обычно, нити. Ткань дорогая, но недостаточно для аристократки. Как раз подойдет для тебя как для спутницы Пекки Роллинса. Изящно, просто и неброско, - он пожал плечами. Алина помедлила и выбрала темно-синее платье с длинными широкими рукавами, собранными у запястья, круглым неглубоким вырезом и широким поясом. - Примерь, - произнес Заклинатель.       Старкова огляделась и скользнула за небольшую ширму, невесть откуда взявшуюся здесь. Платье село идеально, у Дарклинга был хороший глазомер. Только вот, как ни изворачивалась, но застегнуть пуговицы на спине Алине не смогла. - Поможешь? - вышла, придерживая платье на груди и стараясь не краснеть, повернулась к мужчине спиной.       Дарклинг приблизился и шумно вздохнул. Старкова горько усмехнулась. Она знала, что он видел: шрамы от кнута и клеймо под левой лопаткой в виде переплетенных между собой букв «А» и «Т» - Адам Терсоо, личный вензель их хозяина. - Никогда не была послушной рабыней, - постаралась развеять неловкость Алина, - просто отвратительное строптивое имущество. Ей показалось, что расслышала отчетливый скрип зубов, а потом Дарклинг быстро застегнул пуговицы. - Извини, - произнес глухо.       Алина обернулась, посмотрела удивленно. Извиняться здесь было не за что, но Дарклинг выглядел так, словно то, что случилось когда-то давно, было его виной. В глазах его полыхал непримиримый, злой огонь. Окажись здесь Терсоо, Алина не позавидовала бы ему.       Она и сама когда-то была полна ненависти, но то время давно прошло. Утихла злоба, исчезло желание отомстить. Старкова каждый день благодарила судьбу, что им удалось уцелеть в восстании рабов, сбежать, устроить свою жизнь в Кеттердаме. Здесь было принято молиться Санкта Маргарете, в честь которой в третье воскресенье июля зажигали фонари вдоль каналов, благодаря ее за то, что когда-то, согласно легенде, она победила демона, похищавшего детей в столице Керчии.       Алина не верила в святых, но святой покровительнице воров и заблудших детей молилась, каждый год зажигая фонарь, благодарила Санкта Маргарету за то, что она помогла им пройти все те трудные дороги жизни почти без потерь. И если несправедливость по отношению к гришам и нищим и вызывала злобу, то Эл каждый раз напоминала себе, что на злость размениваться не стоит, не стоит тратить свои силы. Кажется, мужчина, стоявший напротив, считал иначе.       - Что было, то прошло, - пожала плечами Алина, отворачиваясь к зеркалу, и заплетая волосы в косу, которая шла косо через голову, укладывая ту на одно плечо. - Хочешь сказать, что простила тех, кто сотворил это с тобой? - хмуро спросил Заклинатель. Эл поймала в зеркале его горящий взгляд, губы мужчины искривились в презрительной усмешке - такой разительный контраст с открытой улыбкой. Девушка дернула уголком губ. - Нет, - не стала лгать, - но что ты предложил бы ты? Потратить свои силы на месть? - Я предложил бы тебе нечто большее, чем месть и прозябание здесь, - он обвел красноречивым взглядом старую комнату с облупившейся штукатуркой на стенах, со скрипучими полами и раскиданными везде дорогими нарядами, комнату, полную вещей, добытых незаконным путем. - Ты предложил отправиться в Равку, - произнесла Алина, не отрывая от Дарклинга взгляда, - но так и не сказал, чего же ты хочешь. - Я хочу, - он сделал шаг к девушке, застыл за ее правым плечом, и Старкова могла поклясться, что чувствует тепло его тела, а еще горьковатый аромат полыни, словно родом из детства, и свежесть морского ветра, которым так славен Кеттердам, - чтобы было место в мире, где каждый гриш будет чувствовать себя в безопасности, куда сможет прийти любой и остаться, зная, что его всегда примут, что он получит защиту.       Девушка смотрела на темную фигуру, почти нависающую над ней - Заклинатель был выше на целую голову, и ей казалось, что в комнате стало чуть темнее, словно бы тени зашевелились по углам, покорные воле мужчины, в глазах которого горела страсть, которой невозможно было не заразиться.       Старкова нервно облизнула губы, а потом обернулась, оказываясь к Дарклингу слишком близко, так, как совсем не хотела, а потом сделала шаг в сторону, увеличивая расстояние между собой и мужчиной. - Благородная цель, - похвалила. - Думаешь, что не получится? - тут же ощетинился Заклинатель. - Думаю, что целой жизни не хватит, - отозвалась Алина. - Как хорошо, что у меня есть больше, чем жизнь, - хмыкнул Дарклинг, все еще прожигая Алину взглядом.       Заклинательница покачала головой в ответ, прошлась по комнате, привыкая к платью, подобрав шуршащую юбку. Дарклинг следил за ней напряженным взглядом, потом огляделся и решительно прошел к еще одному раскрытому сундуку. Алина замерла, когда Заклинатель, основательно порывшись в вещах, протянул ей ботинки. Старкова моргнула пару раз, а потом рассмеялась. О такой мелочи она и не подумала. Да, к красивому платью нужна была красивая обувь. Пусть и не слишком удобная, как оказалось.       - Почему ты, - Алина не знала, как сформулировать, - я же обычная, - вздохнула, - мой дар, - она позволила своим рукам засветиться, рассеивая вокруг ладоней солнечный свет, - бесполезен. Дарклинг посмотрел недоверчиво, с губ его сорвался короткий смешок. - Ты серьезно? Твой дар - какой угодно, но не обычный. Если его раскрыть, - он не успел договорить, на лестнице послышались шаги, а потом голос Мала позвал: - Эл? Ты здесь?       Алина побледнела, взгляд ее в панике заметался по комнате. Если только Мальен ее увидит, возникнет множество ненужных вопросов. А если заметит рядом с ней Дарклинга, то подумает вообще святые знает что! Заклинатель решительно шагнул к девушке, хватая ее за руку, притягивая к себе. - Ни звука, - велел тихо, а потом мир вокруг них потемнел. Старкова замерла, чувствуя, как бухает в груди сердце, как шумит в ушах кровь. Она не смела ни шелохнуться, ни слова сказать, лишь слушала свое дыхание, которое казалось слишком шумным. Мальен вошел к комнату, обвел взглядом беспорядок, выругался зло, а потом ушел. Они подождали, пока стихнут шаги на лестнице, а потом Дарклинг отпустил ошеломленную Алину.       - Что... что ты сделал? - воскликнула девушка. - Скрыл нас тенями, - отозвался Заклинатель. У Старковой от удивления приоткрылся рот. - А... - начала и осеклась. - Природа нашей с тобой силы сходна, теоретически ты тоже так можешь, - понял ее без слов мужчина.       Эл шумно выдохнула. Стать невидимкой! В этом было что-то невероятное! Даже голова закружилась, и девушка присела на один из сундуков. Она смотрела на спокойного Заклинателя, для которого то, что он сделал только что, было обыденностью, не стоившей и внимания. Для Старковой все было иначе. Она ведь даже не подозревала, на что способна, что могла сделать. Ей ее дар всегда казался опасной, но игрушкой, яркой и сверкающей, броской и, в сухом остатке, абсолютно бесполезной. Вероятно: она была не права. И Дарклинг, глядящий на нее, как на величайшее в мире сокровище, мог бы ей показать, объяснить, помочь. Но тогда нужно было бы идти за ним. Алина не могла, как бы ни было велико искушение. - Что тебя здесь держит? - тихо спросил мужчина, садясь рядом, глядя вопросительно. - Ничего, - покачала головой Эл, - но бороться за что-то большее, - Алина помолчала, - ты симпатичен мне, Заклинатель, но - нет. Я предпочитаю начать с собственного блага. Прости. ***       Алина бродила среди разодетых гостей, чувствуя себя в каком-то волшебном сне. Если бы она не знала, что здесь сегодня будут продавать рабов, то подумала бы, что это просто чудесный праздник.       Мужчины в строгих костюмах из дорогого сукна заключали сделки и союзы, дамы в своих невероятных нарядах были похожи на прекрасных, ярких птиц их Южных колоний и щебетали тоже, подобно птицам. Зря Эл думала, что выглядела бы нелепо в каком-нибудь платье из ярко-алой парчи, расшитой золотой нитью и атласными лентами, скорее в своем далеко не дешевом наряде она выглядела более чем скромно. Впрочем, Алине это было только на руку. Ей не хотелось привлекать излишнего внимания.       Старкова оглядела столы, ломящиеся от изысканных закусок, фрукты со всего света были нарезаны фигурными ломтиками. Вот только яблок не было. Девушка насмешливо фыркнула. Наверное, богатые люди не едят яблоки. Будь у нее деньги, она бы ела их каждый день. Вино, игристое, знаменитое керчийское пиво и ром, который Алина ненавидела едва ли не больше остального алкоголя, лились рекой. Скривив губы, Эл отказалась от предложенного бокала с игристым. - Выбиваетесь из общего строя, - произнес, посмеиваясь, Роллинс.       В руках у него был стакан с ромом. Алина прищурилась, глядя на темный напиток. Наверное, могла бы даже определить, откуда он, но отвернулась.       Что бы она ни говорила сегодня Заклинателю, но любое напоминание о рабстве было ей неприятно. Девушка солгала бы, что не думает о предложении Дарклинга больше, чем следовало бы. Его слова были прекрасной мечтой, недосягаемой, словно волшебный приятный сон. Создать место, где гриши были бы в безопасности. Понимал ли Заклинатель, как трудно и сложно это? Алина сказала бы, что невозможно. Кажется, это слово Дарклингу не нравилось.       Один мой друг говорит, что нет ничего невозможного ...только маловероятное...       Забавная фраза. Алина даже усмехнулась слегка.       Двор чудес, например, был территорией свободы, там не преследовали гришей, как не преследовали любого, кто пришел искать крова у нищих. Но и Двор чудес не был в полной безопасности, хотя отличался завидной терпимостью. Там тебя могли убить, если бы не поделили с тобой награбленное, но был ты гришом или отказником, не имело вообще никакого значения. В Южных колониях гриши тоже были в безопасности в качестве рабов на плантациях. Не все были бессмысленно жестоки, как Терсоо, кто-то жил вполне достойной жизнью, насколько это вообще для раба возможно. В Новом Земе, где гришей называли Zowa, наверное, было еще лучше, но Заклинатель - а стоит ли ему верить? - говорил, что и там нет абсолютной безопасности. В самой Керчии гришей преследовали и продавали, в Шухане, как говорили, ставили опыты. Дальше всех пошли Равка и Фьерда. И если в северной стране гриши априори были злыми колдунами, которые должны были быть казнены, то в Равке все было гораздо сложнее. На родине Алины гриши не обладали гражданскими правами, существовал закон по которому обнаруживший гриша должен был сдать его властям. Так собиралась, очевидно, поступить Ана Куя с маленькой Заклинательницей Солнца. Но что происходило дальше? Эл не знала. Но знала, что случаи самосуда над гришами, обвинения их во всех смертных грехах, убийства, за которое никто не нес наказания, публичной казни, которая всегда была жестока, были так часты, что гриши предпочитали бежать из Равки. Но куда? В этом мире, как ни горько это было признавать, для них не было безопасного места. Все попытки создать поселение, скрытое от глаз людских, рано или поздно оборачивались провалом. Алина и Мальен видели такие поселения, видели и общины в городах, где укрывались гриши. Но никто не жил там долго, предпочитая скитаться, потому что понимал: однажды общину обнаружат. И тогда пощады не будет.       Эл никогда не понимала причин такой жестокости. За что? Просто потому что они отличны от других? Что это? Страх? Ведь сила гришей могла быть опасна. Зависть? Ведь гриши не болели, отличались завидным здоровьем, часто внешней привлекательностью и, если верить Дарклингу, долгой жизнью.       Как хорошо, что у меня есть больше, чем жизнь.       Алина не слишком-то верила в то, что ей уготована вечная жизнь. Но звучало здорово, конечно. Звучало так, будто возможно совершить все на свете. Да чтоб ее! Стоило признать, что своими речами Дарклинг проник в самую душу. Никто и никогда не говорил ей, что ее дар уникален, хотя она сама никогда до Дарклинга не встречала Заклинателей.       Девушка едва заметно улыбнулась Роллинсу и взяла стакан воды. - Не люблю алкоголь, - произнесла. Пекка в ответ дернул уголком губ. Помедлив, Алина взяла мужчину под руку.       Он вообще был поразительно любезен. Впрочем, зачем им враждовать, если Старкова отдает ему лакомый кусочек Кеттердама, который принесет Роллинсу достаточно прибыли, и отдает фактически за бесценок.       Снова заныло сердце. Не совершает ли она ошибку? Не оставляет ли людей на растерзание не самому хорошему человеку? Алина закусила губу, чтобы скрыть свое смятение, отпила воды. И отставила стакан. Плевать, что она выбивается! Ее вообще здесь быть не должно! Она совершенно не ровня всем этим людям!       Алина обвела толпу взглядом полным враждебности. И приказала себе успокоиться. Только несколько часов назад говорила Дарклингу о бессмысленности ненависти, а что сама? Но она переживала за то, как все пройдет. И если торги были более или менее предсказуемым явлением, если даже убийство Мала было решенным фактом, то дальнейшая судьба Двора чудес была покрыта мраком. Оставалось лишь надеяться на хитрость Умника.       Эл покосилась на Роллинса, который приветствовал каких-то своих партнеров. Что же, ему не позавидуешь. Он еще не знает, с кем связался. Умника, конечно, следовало бы убить за его предательство. Так всегда поступали с теми, кто сдал своих же. Но... не в этот раз.       - Господин Терсоо, - услышала вдруг Алина, - приятно с вами познакомиться! Старкова вздрогнула так сильно, что Пекка удивленно на нее покосился. Едва подавила в себе желание сбежать сейчас же, затеряться в толпе. В ушах взревела кровь, а лицо превратилось в восковую маску, когда Алина перевела взгляд на темнокожего человека, с которым поздоровался главарь Грошовых Львов.       Адам Терсоо знатно постарел за эти шесть лет, растолстел и обрюзг, редкие седые волосы торчали в разные стороны. Он был одет не в самый дорогой костюм, а на пальцах больше не красовались золотые перстни, которые он всегда носил. Лишь перстень-печатка все с тем же вензелем «А» и «Т» украшал мизинец левой руки, как и всегда. Бывший хозяин, судя по всему, переживал не лучшие времена. Что же, это было закономерно, он всегда был ужасным управленцем, который лишь проматывал свое состояние, нисколько его не умножая. По губам Эл скользнула улыбка, полная злорадства. Рядом с Терсоо был высокий, тонкий юноша, одетый куда богаче, на которого Адам бросал взгляды полные нежности. Очередной фаворит капризно кривился и цедил игристое.       - Моя спутница, - продолжал Пекка, - Эл. Алина сдержанно кивнула и отвернулась, сделав вид, что очень увлечена выступлением знаменитого Кеттердамского оркестра, который играл что-то невыносимо тоскливое, от пронзительной мелодии хотелось удавиться, если честно.       Боковым зрением девушка видела, что Терсоо изучает ее лицо. Да, наверное, имя ему было знакомо. Но мало ли «Эл» существует на свете. Да и помнил ли он всех своих рабынь? Едва ли. Кроме того, прошло шесть лет. Она изменилась, разве что осталась легкая хромота. Но и это едва ли такой уж отличительный признак.       Алина твердила себе, что бывший хозяин не мог ее узнать, но в безопасности больше себя не чувствовала. Знал ли Пекка? Едва ли. Просто это удивительное и не самое приятное совпадение. Старкова поморщилась.       - Как вы находите этот праздник? - спросил ее вдруг фаворит Терсоо. Алина перевела на него тяжелый взгляд. - Скучно, - пожала плечами, - отвратительная музыка, - добавила из вредности. - Ох, согласен! - вдруг оживился молодой человек, - ужасная тоска. Рабы на плантации и то играют живее. Вы бывали в Южных колониях?       Старкова застыла. Лицо ее превратилось в маску. Она помнила, что у Терсоо был свой маленький оркестр, состоящий из рабов. Но они считались на привилегированном положении. На плантациях же они пели. Пели баллады и грубоватые короткие песенки, не всегда пристойного содержания, пели за работой, чтобы только пережить день. А еще танцевали. По вечерам у костров босиком они танцевали. Под песни или просто хлопки, под топот босых ног, которые отбивали ритм. Потом у кого-то из новеньких нашлось банджо, и они танцевали под него.       Алина помнила это ощущение твердой и теплой земли под босыми ступнями, жар от костров, хлопки в ладоши и темное-темное южное небо с огромными звездами. Это помогало не сойти с ума. Это была поблажка от Терсоо, который иногда приходил со своими фаворитами, чтобы посмотреть на то, как танцуют рабы. А потом забирал с собой понравившихся мальчиков. Мальен уходил с радостью. Весна...       Алина тряхнула головой, отгоняя воспоминания. Все это в прошлом. В прошлом. В прошлом.       - Нет, - улыбнулась легко девушка, вспоминая уроки Фэнни, - всю жизнь прожила в Кеттердаме. - Бедняжка, - искренне пожалел ее парень, - мир так огромен. Мы с Адамом, - он бросил в сторону Терсоо, беседующего с Роллинсом, кокетливый взгляд, - побывали почти везде. По дороге во Фьерду попали в настоящий шторм, представляете? Чуть не погибли! А в Равке нас принимали в лучших домах. Они там знают толк в развлечениях. Жаль только, что царь слег с какой-то болезнью, и в Большом дворце не было приема. Но сам дворец, - ее собеседник закатил глаза от восторга, - великолепен! - произнес с придыханием. Алина кивала, вставляла какие-то реплики для поддержания разговора, но не слишком вникала. Беседовать с избалованным, глупеньким мальчишкой было совершенно неинтересно.       - О! Смотрите! - фаворит взмахнул руками, словно необученный инферн, - началось! Алина перевела взгляд на сцену, где распорядитель торгов - тонкий хлыщ с большими ушами в темно-сером костюме раскланивался перед публикой. - Он похож на ушастую летучую мышь, - вдруг произнес парень. Старкова невольно прыснула, весело покосилась на спутника Терсоо, тот открыто ей улыбнулся. Алина же старалась не бледнеть и не слишком сжимать руку Пекки, потому что видеть, как людей продают, словно вещи, было невыносимо. Она видела все: боль, страх и стыд, ужас в глазах, видела вынужденные позы, говорившие о травмах и ранах. Во рту пересохло. Старкова обвела взглядом толпу, но никто даже не скривился. Это было нормально. То, что происходило, было нормой для этих людей, нисколько их не волновало. - Лот номер восемь! - выкрикнул распорядитель, - Заклинательница Теней! Стартовая цена - пятьсот крюге!       Алина чуть подалась вперед, глядя на женщину, чья осанка наводила на мысль о королевских особах. Она была красива, на благородном лице - ни единой морщины. Старкова даже сначала подумала, что ошиблась, что это не Багра. Но вот женщина обвела презрительным взглядом толпу, и Эл увидела неуловимое сходство между ней и Дарклингом, тем более, что у сына были глаза матери. По коже пробежал холодок. Слова Заклинателя о вечной жизни теперь не казались такими уж невероятными. Старкова подняла табличку с номером, которую ей отдал Роллинс, сам он в торгах участвовать не собирался.       - Пятьсот крюге - раз, - начал отсчет хлыщ, - кто больше? Господин в черном! Восемьсот крюге - раз! Алина вновь подняла табличку. - Госпожа в синем! - воскликнул распорядитель и подмигнул Эл, - тысяча крюге - раз, тысяча крюге - два, тысяча крюге - три! Продано!       Старкова посмотрела на Роллинса, тот кивнул ей. Да, как и обещала девушка, это было легко. Как бы ни нахваливал товар распорядитель, но ценились целители и сердцебиты, немного меньше - прочники и алкемы, последними шли - шквальные, инферны и проливные. Заклинатели? Что это вообще такое? И кому это интересно? Да и какова практическая польза? Да и что делать с Багрой? Она женщина, работать тяжело едва ли сможет, а для работы по дому лучше подбирать не гришей, они могут быть опасны, это все знали.       Алина поспешила через толпу, чтобы отдать деньги и забрать Багру. - Вы одна, госпожа? - удивился пожилой мужчина, который забрал у нее деньги, - уверены? Она опасна. Покалечила несколько стражников, прежде, чем ее удалось скрутить. Да и зачем она вам вообще, - покачал головой. - Зачем - мое дело, - отрезала Эл, - освободите ее немедленно. С Багры сняли кандалы, Алина увидела на тонкой коже запястий отвратительные ссадины. Они наверняка ужасно болели, но Заклинательница Теней даже не поморщилась. Все с такой же идеальной осанкой и презрительным взглядом, она смотрела на Эл, как на досадливое насекомое. Поразительная способность быть выше остальных даже в положении рабыни. Старкова вздохнула. - Идем со мной, - велела Багре. Заклинательницу подтолкнули в спину, и она, скривившись, последовала за Алиной.       Они прошли через боковую дверь и оказались на улице, Старкова тут же, схватив Багру за запястье, увлекла ее в узкий переулок. - Я от вашего сына, - произнесла торопливо Алина, - вы свободны. Встретитесь с ним, и идите на все четыре стороны. Какое-то время Багра молча изучала лицо девушки, заставляя Эл нервничать. Тем более, что Дарклинг, с которым Алина условилась встретиться, опаздывал. - И что он пообещал тебе, девочка, за помощь? - у нее был скрипучий голос. - Он мне заплатил, - отмахнулась Старкова. Багра окинула Заклинательницу скептическим взглядом, оценила, наверное, недешевое платье, пыталась понять, сколько же потратил ее сын. - Очевидно, не деньгами, - наконец, насмешливо произнесла Багра. - Какая разница? - пожала плечами Алина, чувствуя себя неуверенно и неуютно под пристальным взглядом темных глаз, - я обещала передать вас с рук на руки. Нужно только... Договорить она не успела.       - Эл, милая моя девочка, - послышалось из-за спины, - какая встреча! Спустя столько лет! Рабыня покупает другую рабыню - это прямо жизненный успех! Старкова прыжком развернулась, чтобы увидеть Терсоо, за спиной которого маячили два головореза. Девушка попятилась, лихорадочно размышляя, что сделать. Бежать? Напасть? Совсем рядом шумел широкий проспект, ярмарка и...       Багра решительно отодвинула Алину в сторону, а затем... Алина вскрикнула, отшатываясь, когда Терсоо и его слуги упали на землю... разрезанные пополам. Кровь впитывалась в землю, вокруг стояла нереальная тишина, или это у Эл шумело в ушах. В ужасе Старкова обернулась на абсолютно спокойную Багру и попятилась уже от нее.       - Матушка, - послышалось ленивое, - ты как всегда эффектна! - Мог бы явиться и раньше, мальчишка! - фыркнула Багра, оборачиваясь к сыну, который подошел с другой стороны переулка, - а не поручать меня никчемным девчонкам! Приблизившийся Дарклинг коротко хохотнул, перевел взгляд на бледную Алину, которая жалась к стене какого-то дома, не думая о том, что запачкает платье. - Эл, - начал мужчина. - Где Весна? - резко спросила Старкова. Уговор был о том, что Весна и Дарклинг придут вместе, но друга нигде не было видно. - Остался с Умником, но сказал, что скоро будет.       Алина нервно дернула головой, и в этот миг раздался взрыв, а потом еще один. Старкова обернулась в ту сторону, откуда донесся грохот, и посерела. Полыхало со стороны Двора чудес. Этого в их плане точно не было. - Мне пора, - произнесла резко. - Эл, - Дарклинг заступил ей дорогу, - если ты передумаешь... - Не передумаю, - решительно произнесла Алина, - спасибо за науку, Заклинатель, - краем глаза Старкова увидела, как удивленно вскинула брови Багра, но до нее не было никакого дела, - и прощай. И если ты прав, то вечность - это много, и, может быть, мы еще встретимся, - Старкова сжала руки мужчины, вновь чувствуя, как рванулся навстречу ему свет. Он все же ей солгал. Дело было не в страхе. Но сейчас это было неважно, - прощай! - произнесла Алина и, подобрав юбки, не оглядываясь, поспешила прочь.       Чем ближе она была ко Двору чудес, тем сильнее чувствовался запах гари, тошнотворный, удушливый. В конце концов, Алина сорвалась на бег. Сердце стучало в тревоге. Весны не было. Пожара быть не должно было. Что произошло, тьма ее поглоти?!       Эл вылетела на площадь и ахнула. Дома вокруг полыхали. Бежали люди, кричали, спасая нехитрое имущество, поддерживали друг друга. Старкова стояла в оцепенении среди этого хаоса, пока не рухнула крыша особняка, погребая под собой тех, кто не успел выскочить, под крики ужаса и боли. Святые! Алина кинулась вперед, сама не зная, что делать. Наверное, ей надо найти Умника, наверное, ей надо...       Она не сразу заметила знакомую фигуру, которую держали двое, а рядом с ним Мальена, чьи голубые глаза казались черными от расширившихся зрачков. - Эл, сладкая моя, вот и ты! - он улыбнулся, - я знал, что ты придешь за своим дружком, хоть он уверял меня в обратном. Но ты никогда бы не бросила его. Никогда. - Что произошло, Мал? - требовательно спросила девушка. - Это я тебя хочу спросить, сладкая, - он подошел ближе, коснулся лица, - ты хотела меня предать, - прошипел, - отдать Двор Умнику. Алина похолодела. Откуда он узнал?! Кто их предал?! И почему они оказались не готовы?! - Где... он? - прохрипела Алина.       А в следующий миг на нее обрушился удар. Голова Старковой дернулась, зарычал от злости Весна, но его держали крепко. Дезориентированная, чувствующая, как звенит от боли голова, Алина попятилась, Мальен ударил снова. Старкова упала и едва успела откатиться в сторону, нога Мальена пролетела мимо. Алина вскинула руку, защищая голову от очередного удара. Нащупала в складках платья кинжал. Мал заорал от боли, когда сталь вонзилась ему в голень. Эл поднялась, шатаясь, один из охранников Мальена отпустил Весну и бросился к девушке. Заклинательница сконцентрировала в своих руках обжигающий свет и направила его прямо в лицо охраннику, а потом, развернувшись, ударила и Мальена. Мал взвыл, зажимая обожженное лицо руками. Алина бросилась к Весне, который точным движением сломал шею второму головорезу.       - Уходим! - велела Эл, а шуханец вдруг скривился от боли. С ужасом Алина увидела кровь на своих руках, - святые! - Весна всем своим весом оперся на Алину, - ты ранен! Друг слабо ухмыльнулся. Старкова замерла, взгляд ее метался в панике, пожар охватил уже и соседние улицы. Нужно было выбираться. Весне нужна была помощь. Невольно Заклинательница посмотрела в сторону дома доктора. Он полыхал вместе с остальными, оставалось лишь надеяться, что Жак не пострадал.       Старкова удобнее перехватила друга, закидывая его руку себе на плечо, и медленно двинулась прочь. - Эл, - прохрипел шуханец, силы постепенно оставляли его. - Если ты сейчас скажешь мне бросить тебя, я тебя сама убью, - прошипела Алина, - вылечу, а потом убью. - Мы не успеем на корабль, - выдохнул беспомощно Весна. - Плевать, - коротко отреагировала Старкова, поворачивая на узкую улочку, до которой еще не добралось пламя.       Вновь раздался взрыв, волна докатилась до них, едва не сбив с ног. Они прислонились к стене дома. Алина чувствовала, что слабеет. Горячая кровь заливала ей руки, пачкала платье, впитываясь в дорогую ткань. Старкова чувствовала себя беспомощной. Уникальный дар?! Бесполезный и никчемный!       Девушка стиснула зубы, едва подавив всхлип, и двинулась дальше. Она не сдастся! Ни за что! Весна что-то тихо бормотал на шуханском, его бледное лицо в темноте казалось восковой маской. Ей нужно добраться до госпиталя для обездоленных. Там ей помогут. Может быть, там даже будет Жак. Она спасет Весну. Она ни за что его не оставит!       Шаг и еще шаг, снова шаг, каждый крохотный шажок приближал ее к спасению. Она дойдет. Обязательно дойдет. В какой-то момент Эл споткнулась и едва удержалась на ногах. Только сейчас осознала, что у самой болит разбитая губа и скула, ноет ушибленное тело, а сил остается все меньше.       - Не смей молчать! - рыкнула на шуханском, - не смей меня оставлять! - Никогда, - прошептал Весна, - ни за что тебя не оставлю. Я же обещал.       Да. Когда-то давным-давно на корабле керчийского работорговца они пообещали друг другу, что не оставят, не бросят, всегда будут рядом. И все эти годы были верны своей клятве.       Алина пошла вперед, тащила на себе обмякшего друга. И едва не закричала от радости, когда впереди показалось, обшарпанное здание больницы.       С трудом взобравшись на крыльцо, Эл забарабанила в дверь кулаками, закричала, чтобы открыли. Дверь отворилась с чудовищным скрипом, на пороге показалась обеспокоенная пожилая дама с лампой в руках. - Мой друг ранен, - прохрипела Эл, узнавая одну из медсестер, - ему нужна помощь. Узнала девушку и медсестра. Вместе они затащили Весну внутрь, уложили на кровать. Алина сама разрезала рубашку. Рана была прямо под ребрами, зияла, из нее толчками выливалась кровь. На глаза навернулись слезы. Старкова зажала рану руками, но кровь продолжала течь. Она огляделась в панике, заметила печальное лицо Жака. - Нет! - замотала головой, яростно зашипела, - не смей сдаваться! - сама не знала, кому это говорит, старому доктору или самой себе, а, может быть, Весне, который уже был без сознания. - Эл, - приблизился доктор, - здесь нужен целитель. Алина почувствовала, как все расплывается перед глазами, как кружится голова, она вцепилась в руку Жака, пятная ту кровью Весны. - Так найди мне его, - зашипела, сжимая пальцы, - я заплачу, я отдам все! Пожалуйста! Она не думала, что Жак просто может не знать, есть ли целитель в этом городе, не думала, что просит невозможное, не думала, что ей, на самом-то деле, нечем платить. Все это было неважно. Жак отрывисто кивнул и куда-то исчез.       Алина осталась сидеть рядом с Весной, который медленно умирал у нее на руках. Его дыхание становилось все реже, кровь почти остановилась. Алина сжимала руку друга, зажимала рану и не знала, что ей делать, как помочь.       - Я могу помочь, - раздался вдруг шепот. Старкова резко обернулась, посмотрела на тощего паренька, еще совсем мальчишку, со сломанной рукой. - Ты целитель? - спросила. Тот отрицательно покачал головой. - Сердцебит. Я могу... замедлить процессы в его теле, чтобы он дождался целителя, - произнес парень. Старкова отрывисто кивнула, на задворках сознания мелькнула мысль о том, что надо бы договориться о плате, но сейчас это было совершенно неважно, сейчас, когда Весна умирал, на это было плевать.       Паренек приблизился и опустился на колени рядом с тюфяком, взял шуханца за руку и прикрыл глаза. Лицо Весны побледнело еще больше, дыхание стало еще реже, но кровь больше не текла из раны. Алина нервно выдохнула, откинула с лица спутавшиеся волосы. - Чего ты хочешь взамен? - спросила. - Достаточное количество денег, чтобы убраться из этого города, - ответил парень. Старкова закусила губу, посмотрела на парня, а потом назвала ему корабль, имя капитана и время отплытия. - Скажешь, что ты от Эл, - произнесла, - места на корабле куплены. Он отплывает в Новый Зем. Паренек отрывисто кивнул. - И вот, - Алина вытащила кошелек, - здесь немного, но... это все, что есть. Сердцебит схватил мешочек, тряхнул его, словно по звону монет мог определить их количество, кивнул и скрылся в темноте.       Алина осталась в тишине и во тьме. Слабо-слабо горела сальная свеча, дававшая больше дыма, чем света, и Старкова могла бы устроить день среди ночи, забыв об осторожности, но не стала. Она поднялась, нашла какую-то старую ширму и отгородила их небольшой закуток. И снова села рядом с другом, держала ледяную руку Весны и считала его вдохи и выдохи.       Алина ненавидела себя за то, что не могла помочь, была беспомощна, бесполезна и беспечна. Ей не стоило оставлять Весну, ей стоило убедиться, что Мал ничего не знает, ей стоило... Она должна была это предотвратить!       Старкова кусала губы, смотрела на бледное лицо друга и дрожала, то сильнее, то слабее стискивала его руку, стараясь не завыть, не закричать. Прислушивалась к каждому шороху, но Жака все не было. А если он не найдет целителя? Если он не приведет помощь? Что ей делать тогда? Что?!       Тишина давила на уши, хотелось кричать от отчаяния и чтобы только разорвать эту тишину, разбить ее, как стекло, чтобы она с таким же звуком раскололась. Старкова все же всхлипнула и прижала руку ко рту, чувствуя металлический запах крови. Не ее крови. Послышались быстрые шаги, и в комнату ворвался Жак и...       - А ты что здесь делаешь? - выдохнула Алина, во все глаза уставившись на бледного Дарклинга. Тот не ответил, окинул быстрым взглядом Весну, а потом сделал шаг в сторону. Алина во все глаза уставилась на миловидную девушку. - Позволишь? - она приблизилась. Алина посмотрела исподлобья, перевела вопросительный взгляд на Жака и Заклинателя. - Люда - целитель, - произнес Дарклинг, - позволь ей помочь. Эл еще какое-то время настороженно взирала на девушку, а потом отпустила руку Весны и поднялась. Ее тут же повело в сторону. Дарклинг подхватил. - Ты в порядке? - спросил с беспокойством, вглядываясь в бледное лицо, отмечая разбитую губу и синяк, расползающийся по скуле. Старкова только отрывисто кивнула и посмотрела на Весну, над которым колдовала Люда. - Она поможет, - тихо произнес Заклинатель, - не сомневайся. Она лучшая из всех, кого я знал. - Как ты здесь оказался? - Алина с трудом прочистила охрипшее горло. Дарклинг вздохнул. - Пошел искать тебя. Ты же помчалась прямо в эпицентр пожара. И встретил Жака. Заклинательница рассеянно кивнула. Это было правдоподобное объяснение. Люда тем временем нахмурилась, посмотрела на Жака. - Мне бы немного света, - произнесла. Доктор кивнул, сделал шаг в сторону, намереваясь найти свечу, а Старкова махнула рукой, создавая слабое освещение. - О! - округлились глаза Люды, - так ты Заклинательница Солнца! Алина не стала ни подтверждать, ни просить, чтобы Люда говорила тише.       Все вокруг вдруг завертелось, ноги подкосились, и Старкова стала медленно оседать в объятиях Заклинателя. Тот быстро подхватил ее на руки и опустил на кушетку. Болело все тело, голова кружилась, в губы ткнулась прохладная кружка, и Алина с жадностью стала пить затхлую воду. И все это время порывалась встать и быть рядом с Весной.       - Отойди-ка, - решительно отодвинула Дарклинга Люда, села на кушетку, - что тут у нас. Она быстрыми и ловкими движениями ощупала Алину, залечила раны на лице и, выгнав мужчин за ширму, помогла Старковой снять платье, чтобы вылечить и остальные раны. После действий Люды Алине почти сразу стало легче, хоть слабость и усталость никуда не делись. Надев с помощью целительницы платье, Алина сделала шаг к Весне. - С ним все будет в порядке? - спросила тихо. - Будет, - твердо ответила Люда, заставляя Эл облегченно выдохнуть, - он сильный, насколько я могу судить. Пара-тройка дней, и восстановится. - Спасибо, - прошептала Заклинательница, - спасибо. Что я должна тебе? - спросила прямо. Люда нахмурилась и даже попятилась, посмотрела нелюбезно, поджала губы. - Мы гриши, - произнесла твердо, - ты ничего мне не должна. - Но, - запротестовала Алина. - Простого «спасибо» вполне достаточно, - отрезала Люда и вышла.       Старкова обессиленно опустилась на кушетку, силы вновь оставили ее.