Сердце мира

      Мир до восхода солнца, в утренних осенних хмурых сумерках, на границе дня и ночи, казался серым, словно кто-то похитил все краски. Море плескалось за бортом, то ли пугая, то ли восхищая. Стояла тихая, безветренная погода и, если бы не мастерство шквальных, то они дрейфовали бы вот уже второй день, но корабль уверенно рассекал волны, несмотря на силы природы, которые, казалось, препятствовали их благополучному прибытию в Южные колони. То буря, то штиль, то неожиданные пробоины в корпусе крепкого корабля. Диверсия? Цепь случайностей? Вот уж воистину тут легко было поверить в судьбу. Штурмхонд, однако, на волю случая не полагался. Он легко проходил все испытания, на каждый новый вызов пожимал плечами и улыбался. И хоть его самоуверенность не нравилась Алине, но такое упорство вызывало уважение, которым постепенно и прониклась Заклинательница Солнца по отношению к капитану «Волка волн».       Огромных усилий стоило поднимать себя до рассвета, хотя Алина никогда не была соней, не валялась в постели до середины дня, но чем дольше длилось путешествие, тем более вымотанной чувствовала себя девушка. Хотя физически, благодаря использованию дара, чувствовала себя намного лучше, чем обычно, но, казалось, что устала морально. Неизвестность и возможность выбора мучили.       А если появится возможность сбежать, что ты сделаешь, Эл?       То и дело вспоминала вопрос Весны, его настойчивый тон. Он не доверял Дарклингу. Алина не могла сказать, что сама доверяет Заклинателю Теней или его матери, или его другу, или Людмиле. Вообще всей команде «Волка волн», хотя ей были симпатичны эти люди, а посиделки с Толей и Тамарой превратились в ежедневную милую традицию, а заодно и совершенствование шуханского.       И все же оставались сомнения, которые выматывали посильнее, чем тренировки с Багрой, которая была поистине безжалостна, и ни разу не была довольна. Впрочем, к ее бесконечному ворчанию Алина привыкла очень быстро и стала воспринимать как фоновый шум, который ты не можешь ликвидировать. В конце концов, может быть, это единственная радость Заклинательницы Теней - ворчание.       Именно Багра заставляла Алину подниматься до рассвета. - Ты Заклинательница Солнца! - жестко отчитывала женщина Старкову, - ты можешь призвать солнечный свет в полной тьме, стоит только прислушаться к окружающему миру, а не галдеть, подобно чайке, задавая бесконечные вопросы. Они не помогут тебе в применении твоего дара!       По утрам Алина должна была, во-первых, до рассвета предсказать будет ли сегодня солнечный день, а во-вторых, повторить все оттенки солнечного света. И если с первым Старкова худо-бедно справлялась, то второе никак ей не давалось. Девушка нервничала, спешила, за что получала от Багры каждый раз тростью по рукам, когда цвет солнечного света был не тот. И снова злилась. Лишь слова Александра о том, что его мать лучшая, удерживали Алину от грубости, а желание познать все грани своего дара от того, чтобы бросить все занятия и упражнения, которые, если честно, казались девушке бессмысленными. Куда проще ударить солнечным светом, обжечь, ослепить. Но это была та самая пресловутая кувалда, которой Алина забивала гвозди, а следовало все же взять в руки молоток.       - Ты же умеешь рисовать, - сказал ей вчера вечером Весна, который хмурился, глядя на ее руки в синяках, ворчал и говорил, что такая калечащая наука Алине не нужна. - Не понимаю, - удивленно посмотрела на друга Старкова, пытаясь натянуть рукава рубашки на самые кончики пальцев, чтобы скрыть синие, желтые и зеленоватые следы. - Я видел, как ты рисовала портреты и окружающие пейзажи, так почему ты не можешь скопировать свет?       Алина закусила губу. Идея была хороша. Просто копировать то, что увидит. Начать хотя бы с этого. Потому Старкова стояла на палубе ранним утром, ловя удивленные взгляды команды, и вглядывалась в горизонт.       Теплело. Они приближались к концу своего путешествия, и Алине было не слишком-то приятно в теплой рубашке и шерстяной юбке, а чулки она уже давно не надевала. Ботинки, надетые на босую ногу, натирали кожу, но это было лучше, чем свариться заживо. Ей нужно было бы найти новую одежду, потому что в Южных колониях в это время года не жарко, но все же гораздо теплее, чем Кеттердаме или Равке, осень в которой Алина запомнила, как холодную, сырую и промозглую.       Расстегнув пару пуговиц на рубашке, закатав рукава, Алина поставила руки так, как учила Багра. Горизонт светлел, и Алина зажгла первый шар света, бледный, едва-едва заметный, и пустила парить рядом. Затем розовый, багровый и ярко-алый, оранжевый, бледнее, еще бледнее, желтый, светло-желтый и почти белый. Алина сама поразилась тому, с какой легкостью ей далось это. Весна был прав. Тихонько рассмеявшись, Алина закрутила шары вокруг себя в причудливом хороводе. Послышался чей-то восхищенный возглас, а потом даже свист и аплодисменты. Старкова развернулась и шутливо раскланялась перед командой. Толя снова засвистел, Тамара показала большой палец вверх в знаке одобрения. Алина махнула рукой, заставив шары исчезнуть.       - Я же говорил, что у тебя получится, - подошедший Весна улыбался. Стоявшая в отдалении Багра неопределенно хмыкнула, стукнула тростью о палубу, словно бы напоминала, что один успех - это не повод расслабляться, и удалилась. - Не знаю, конечно, - продолжил друг, - как это поможет, - он понизил голос, - в войне, но, наверное, ей виднее, - Весна внимательно посмотрел на Алину и вдруг спросил, - тебе не жарко? Тяжело дышащая девушка, у которой по спине стекал пот, ведь солнце пригревало уже весьма ощутимо, кивнула. - Ужасно, - призналась. Друг закатил глаза и положил руки ей на плечи. - Что ты делаешь? - полюбопытствовала девушка. - Тише, - шикнул на нее шуханец, - не мешай. Алина поняла не сразу, а когда поняла, то была готова броситься на шею Весне. Он когда-то чинил ее перчатки, вытягивая нить, а сейчас делал ткань тоньше, и Старкова была готова расцеловать Весну за такую чуткость. - Обожаю тебя, знаешь, - все же обняла его, когда шуханец закончил. В ответ друг чмокнул ее в макушку. - На самом деле это временное решение, - он смотрел куда-то поверх ее головы. - Какое есть, - Алина была рада и этому, почувствовала, как напряглись руки обнимавшего ее Весны, и обернулась, встречаясь взглядом с Людмилой.       Она хмуро смотрела прямо на них. Алина вздохнула. Эйфория от собственного успеха постепенно отступала, легкость во всем теле - тоже, радость и гордость постепенно вытеснялись текущими проблемами, среди которых была и Людмила с ее ревностью. Старкова осторожно выпуталась из объятий Весны. - Не уверен, что это поможет, - произнес вполголоса ее друг. Алина увидела тревогу в его глазах. Он словно боялся за Старкову. Но даже если они с Людой подерутся, во что Заклинательница Солнца, верила с трудом, то скорее всего Алина выйдет победительницей. Ей много приходилось драться в жизни. С другой стороны возможностей целительницы Старкова тоже не знала. Но драться не хотелось. Им нечего было делить. Да и к тому же Заклинательница Солнца была благодарна Люде за спасение Весны, это перечеркивало все. Алина верила, что им следовало лишь объясниться. И была намерена сделать это немедленно. Тянуть дальше было нельзя. Вскоре им предстоит бок о бок, возможно, сражаться, а на поле боя оставлять за спиной врагов было не самой лучшей идеей. Весна, с которым Алина поделилась своими соображениями, ее идей не разделял, полагая, что влюбленной и ревнующей женщине объяснить что-то невозможно. - Я все же попытаюсь, - Алина не была бы собой, если бы оставила все, как есть.       Девушка послала Весне успокаивающую улыбку и шагнула вперед. Люда смотрела на нее с толикой удивления, но не уходила, не хмурилась, а легкая растерянность вытесняла неприязнь. - Доброе утро! - весело произнесла Старкова, подойдя ближе. - Доброе, - теперь целительница смотрела настороженно и все же выдавила из себя, - было очень красиво. Твоя тренировка. Багра посоветовала? Она явно говорила через силу, старалась быть вежливой, и Алина сочла это хорошим знаком. - Она суровый учитель, - улыбнулась Старкова. - К счастью, не испытала на себе, - произнесла Людмила, пожала плечами. Алина внимательно посмотрела на девушку. - Ты училась сама? - полюбопытствовала. - Меня учила мать, - коротко отозвалась Люда, - она была целительницей, - и вдруг продолжила, - мы жили в поселении в Равке, на севере, на границе с Фьердой. Кто-то убедил фьерданцев, что мы опасны, что мы желаем напасть. Тогда она послали дрюскелей, чтобы, как они говорили, защитить себя от проклятых дрюсье. - Дрюскели? - переспросила Алина. Целительница криво усмехнулась, черты лица ее стали жестче, в глазах мелькнула ненависть пополам с такой болью, что Старкова напряглась невольно, словно бы эта боль могла ранить и ее. - Элитный отряд фьерданцев, обученный убивать гришей. Они считают нас порождением тьмы, злом во плоти. Они напали ночью, пока мы спали, подло и вероломно. Убивали нас в своих постелях, - ее голос надломился, глаза покраснели, но слез не было, сжимались и разжимались кулаки, - не щадили никого. Женщины, дети, старики, для них все едино, - девушка задохнулась на мгновение, покачала головой, кусая губы, а потом посмотрела прямо в глаза потрясенной Алине, - мама погибла в пожаре. Мне удалось спастись чудом. Я скиталась много недель, пока не нашла такое же поселение и там познакомилась с Александром, - голос ее стал мягче, когда она произнесла имя Дарклинга, - он дал мне цель, повел за собой. Я... - она осеклась, в голосе ее вновь появились враждебные нотки, в глазах - вызов.       Она надменно вскинула подбородок, глядя на Алину свысока, скрестила руки на груди, словно отгораживаясь от Заклинательницы и своих воспоминаний, и уже жалея о своей внезапной откровенности. Алина смотрела на нее, а видела себя. С ужасом осознавала, что понимает Люду. Понимает ее преданность и любовь, ее желание идти за человеком, которого любит, поддерживать ее во всем, несмотря ни на что, раствориться в нем.       Старкова едва подавила в себе желание отшатнуться, настолько ярким было это чувство сопричастности, словно она сама стояла напротив. Она сама шестилетней давности. И если бы тогда кто-то заинтересованно посмотрел в сторону Мальена, Эл сошла бы с ума от ревности. Впрочем, Мал сам частенько смотрел на других.       Алина вздохнула. - Люда, - произнесла мягко, чувствуя, что от жалости сжимается сердце. Хотелось закричать, что целительница не права, что так нельзя, что это плохой путь - раствориться в любимом человеке, - ведущий в никуда. Но кто она такая, чтобы кого-то учить жизни? - мне не нужен Александр, - она заглянула в глаза девушке, - я оказалась здесь... случайно. Так вышло, - пожала плечами, - я не буду лгать тебе, что у меня не было выбора. Был. Выбор у меня был, но я пошла вслед за Дарклингом не потому, что он... - помялась, пытаясь подобрать слова, испытывая вдруг смущение, не зная, как объяснить то, что было на сердце, - меня привлекает как мужчина. Нет, вовсе нет. Просто я... «Потеряна? Испугана? Желаю большего, а он, кажется, может мне это дать?»       ...злая, испуганная, растерянная... потерянная... ты пошла за человеком, который пообещал тебе место в этом мире...       Да чтоб ее! Проклятье! Она не хотела быть ведомой и растерянной. Но Багра была права: не была пока и равной.       - В общем, - решительно тряхнула головой Алина, - я не собираюсь лезть в ваши с Дарклингом отношения, я не хочу становиться между вами и тем более не претендую на него. Давай мы хотя бы будем нейтральны друг к другу. Ты мне симпатична, я тебе благодарна за спасение Весны, и нам, видимо, предстоит долгий путь вместе. Так что придется сотрудничать. Я не хочу однажды не проснуться, - хмыкнула Старкова и протянула девушке руку, - мир?       Людмила странно на нее посмотрела, вдохнула, на мгновение задержала дыхание, словно собиралась что-то сказать, но промолчала, покачала головой, словно бы мысленно отговаривала себя от чего-то. Пауза затягивалась. И Алина начала чувствовать себя и глупо, и отчасти унизительно. Она стояла с протянутой рукой, словно просительница, уговаривала девушку, дружбы которой не искала.       Сколько Старкова себя помнила, ей никогда не нужны были подруги. У нее не было потребности кому-то выговориться, обсудить дела сердечные или выплеснуть эмоции, не хотелось сплетничать и хихикать, обсуждая наряды или мужчин, как порой делали девочки во Дворе чудес. Если ей нужен был совет, она шла к Весне. Но и советы эти были скорее о делах Двора, если требовалось обсудить какое-то особо хитрое ограбление, то у нее был Умник, о здоровье советовалась с Жаком. У нее никогда не было потребности просто поболтать. И уж тем более она никогда вот так откровенно не говорила о собственных чувствах, точнее об их отсутствии.       Люда была ей симпатична, но Старкова в целом была склонна с симпатией относится к людям, не стремясь подчеркивать их недостатки, обличать пороки или судить их, но это не было желанием глубокой эмоциональной привязанности, которая предполагает доверие. Доверять Заклинательница могла лишь Весне.       Наконец, когда Старкова была уже готова опустить руку и признать, что друг был прав: из этого разговора ничего не выйдет, Люда все же протянула свою руку, осторожно коснулась ладони Алины, едва-едва сжимая, словно бы не до конца сама верила в то, что делает, или все же не хотела этого. Гадать не было никакого желания.       - Случайностей не бывает, Алина, - вдруг невпопад произнесла Люда, серьезно глядя в глаза в девушке, словно хотела что-то сказать и не могла. Старкова подавила желание закатить глаза. Слишком много загадок и тайн в последнее время было вокруг нее. Это утомляло. - Все верно, Люда, - послышался голос, в котором было столько льда, что у Старковой заледенели руки.       Она медленно расцепила рукопожатие и обернулась, вопросительно вскинула бровь, глядя на Александра. Он мрачно смотрел на мгновенно сжавшуюся Людмилу. Повисшая пауза была наполнена угрозой и недовольством, природы которого Алина не понимала и хмурилась, сверля взглядом Заклинателя. - Все верно, - повторил Дарклинг, и от его нарочито мирного тона целительница побледнела, став похожей на привидение, о которых рассказывали страшные истории в Кермазине, - случайностей не бывает, - он, наконец, обратил внимание на Алину, - тебя ждет Багра. Старкова легкомысленно пожала плечами. - Подождет! - усмехнулась дерзко, - я еще не завтракала, - она подмигнула испуганно вздрогнувшей Люде и, насмешливо посмотрев на Дарклинга, пошла прочь нарочито медленно и спокойно, прогуливаясь по палубе корабля, желая встречающимся ей на пути членам команды доброго утра, а то и останавливаясь поболтать.       В какой-то момент девушка обернулась и увидела, как Заклинатель Теней что-то высказывает сжавшейся Людмиле. Он выглядел таким недовольным, а девушка перед ним такой виноватой, что у Алины невольно сжалось сердце от жалости к целительнице. Старкова сказала, что не собирается вмешиваться в отношения Людмилы и Александра, но то, что она видела, ей совсем не нравилось. Тем более у Заклинательницы сложилось четкое впечатление: Дарклинг все же что-то от нее скрывает, а Люда знает, что именно.       Почему она сказала о том, что случайностей не бывает? Что имела в виду? И почему это так разозлило Александра? А то, что он был зол, было видно, он даже не пытался скрывать этого. Что не должна была рассказать Алине целительница?       Старкова покачала головой, все еще смотрела на Александра и Люду, шагнула вперед и с размахну налетела на кого-то. Плечи сжали сильные руки, Алина обернулась. Карие глаза Штурмхонда лучились весельем. - Доброе утро, - он откровенно разглядывал ее, - завтрак? - предложил внезапно. Девушка хмыкнула.       Она не могла бы объяснить, откуда взялась неприязнь к капитану «Волка волн». Ей нравился корабль и его команда, она с удовольствием проводила время в компании Толи и Тамары, и в целом, в ее жизни было не так много людей, к которым она испытывала неприязнь с первого взгляда. Штурмхонд был как раз из этой категории. Тем ироничнее, что он был другом Дарклинга, симпатия к которому вспыхнула с первого взгляда.        Штурмхонд, кажется, чувства Алины понимал и не упускал случая переломить ее неприязнь. То комплимент скажет, что подшутит, то придет поболтать с ней и Весной. Она как будто бы была ему интересна. Старкова причин этого не понимала и не слишком-то радовалась такому пристальному вниманию.       - Не откажусь, - произнесла после непродолжительного молчания. Глаза мужчины вспыхнули, во взгляде в равной степени было торжество, довольство и удивление. Конечно, он полагал, что она, как и всегда, будет держать дистанцию. Они прошли в кают-компанию, где уже был накрыт стол. Еды хватило бы, наверное, на всю команду, но они с капитаном оказались вдвоем. Штурмхонд отодвинул стул, приглашая Алину присесть. Девушка покосилась удивленно, села на стул с величайшей осторожностью, такое она видела впервые. Капитан же, как ни в чем не бывало, словно не замечая взгляда Алины, обошел стол и расположился напротив. Старкова растерянно обвела взглядом стол, вдруг ощутив робость, совсем ей не свойственную. - Кофе? - предложил Штурмхонд. Девушка подозрительно уставилась на чашку с черным напитком, которую ей протягивал капитан.       Алина помнила, что слуги Терсоо, которые работали в доме, рассказывали, что по утрам там подают кофе. Сама Старкова никогда его не пробовала. Девушка нерешительно взяла чашку из рук внимательно наблюдавшего за ней мужчины. Принюхалась, забавно дернув носом. Пахло чем-то горьким и немного пряным, своеобразный аромат, который ни с чем не спутать. Алина пригубила напиток и сморщилась, отставила чашку. Штурмхонд весело улыбнулся, заставив Заклинательницу почувствовать себя уязвленной. - Добавь сливки. Алина скептически скривилась, но совету последовала. Так пить действительно было приятнее, хотя девушка должна была признать, что не понимает, что в этом напитке находят люди. - Сахар? - капитан кивнул на блюдце с колотым сахаром. Алина прищурилась, узнавая черный равкианский сахар, и этот, в отличие от того, что был у Пекки, не был подделкой: настоящий тростниковый сахар с юго-востока колоний. - Не люблю сладкое, - отозвалась девушка и вновь отпила кофе, второй глоток дался легче первого, как и следующий.       Наверное, она сможет привыкнуть к этой странной традиции: пить кофе по утрам. Впрочем, нет, не следовало привыкать, кофейные зерна стоили баснословно дорого. Каков же доход капитана, если он может позволить себе кофе?       Старкова хмыкнула и взяла с блюда кусочек пирога, покосилась на приборы рядом с тарелкой. Наверное, она должна использовать их? Или не должна? И почему стол пирата сервирован так, как в богатых домах?       Алина порой бывала в доме Терсоо, когда во время больших приемов, что любил закатывать хозяин, не хватало рук, она работала на кухне и помогала убирать со стола, она видела то, что называли сервировкой. И полагала, что пираты сродни нищим, нет у них светских манер, которыми так славятся богачи. Ошиблась? Или это был пират иного рода?       Девушка откусила от пирога большой кусок и принялась с аппетитом жевать. Штурмхонд наблюдал за ней поверх чашки с кофе.       - И какой твой интерес во всем этом? - спросила Алина, расправившись с пирогом, - зачем тебе помогать гришам? - Потому что Александр мой друг? - вопросом на вопрос ответил Штурмхонд и улыбнулся, - потому что он заплатил мне? Потому что я хочу, чтобы мои люди спокойно использовали свой дар, не боясь преследования, ведь я ценю каждого из них? Потому что я верю в то, что все люди равны? Потому что это будет занимательное приключение, которое может принести мне немалых доход? - Или все сразу, - понимающе кивнула Алина, она прихватила из вазы яблоко, принюхалась и широко улыбнулась, - равкианские, - пробормотала. Капитан налил себе еще кофе, он медленно разделывал кусок мяса, но ел его нехотя, словно бы дело было вовсе не в завтраке, а в разговоре. И Старкова это отчетливо понимала. - Ну а ты? - спросил Штурмхонд, - почему ты здесь? - Боишься за своего друга? - приподняла бровь Заклинательница, с хрустом откусывая от яблока, - плохо, если рядом с ним будет ненадежный союзник, верно? - даже не потрудилась прожевать, говорила с набитым ртом, ожидая недовольства ее собеседника, но его отсутствие у нее манер, кажется, совсем не смущало, - но ты можешь расслабиться, если уж я здесь, то я не собираюсь быть предательницей. В конце концов, те гриши, которые сдавали своих же, всегда плохо заканчивали, поверь, я знаю, о чем говорю, - хмыкнула Алина, - если я буду не согласна с чем-то, то буду честна. Я всегда честна, - она отсалютовала капитану огрызком яблока. - Всегда? - прищурился Штурмхонд. - Почти, - пожала плечами Алина, нисколько не смущаясь, - а вот ты... - она многозначительно замолчала, откинулась на спинку стула. - А в чем же я не честен? - удивился мужчина, глаза его смеялись. - Не слишком ли много роскоши для пирата? - Алина обвела рукой стол, - кофе, тростниковый сахар, приборы, - она щелкнула ногтем по вилке, - серебро? - Мельхиор, - теперь Штурмхонд смотрел серьезно. Алина кивнула отрывисто, столовые приборы из сплава никеля и меди были, конечно, дешевле серебра, но не сильно, а потом продолжила: - Дорогая ткань камзола и хорошее оружие, - Старкова кивнула на коллекцию холодного оружия, висящую на стене, - я не спрашиваю, кто ты такой, у каждого есть право на тайны, но то, что ты не тот, за кого себя выдаешь, очевидно, - пожала плечами, задумалась на мгновение и взяла еще одно яблоко. Капитан вдруг широко улыбнулся. Он не выглядел испуганным, скорее в его глазах был вызов. - Я впечатлен. Приятно видеть, когда девушка не только красива, но и умна. - Спасибо, - пожала плечами Алина, не собираясь вестись на столь откровенную лесть. - Дарклинг говорит, что ты очень сильна, - продолжил разговор Штурмхонд, - я видел то, что ты творила утром. Это было очень красиво. Весьма перспективно. Но насколько полезно в том, что грядет? - Может, полезно, - хмыкнула Старкова, - может, нет. Александр считает, что я могу быть... - девушка осеклась. Нелепо звучало даже в ее голове.       Ты очень сильна, Эл... талантлива. Если тебя обучить, ты будешь... смертоносна.       Смертоносна. Алина никогда не хотела нести смерть, но даже уже сосчитать не могла, скольких она убила. И нет, призраки их не являлись ей по ночам. Наверное, она плохой человек, раз ее не слишком-то мучили угрызения совести.       - Неважно, - оборвала разговор Алина, удостоившись внимательного взгляда. - А что же твой друг? - спросил вдруг капитан, - Куан. Старкова вздрогнула, округлив глаза, не скрывая своего удивления смотрела на посмеивающегося капитана. - Нет, Алина, - покачал головой Штурмхонд, - он не называл мне своего имени, но я знаю шуханский, бывал в Амрат Ене. Нетрудно догадаться. Заклинательница хмыкнула. Да, имя друга переводилось с шуханского как «весна», отсюда было и прозвище. Но сидевший напротив мужчина, наверное, был единственным за все эти годы, кто догадался. Это и впечатляло, и пугало. О чем еще он догадался? О чем мог бы? - Куан - прочник. И уж он-то точно полезнее меня, - отозвалась Алина и тут же увела разговор в другую сторону, - ну а ты? Назовешь свое настоящее имя? - прищурилась лукаво. - Рано, - отрезал Штурмхонд, - всему свое время.       Заклинательница задумчиво посмотрела на капитана. Он был не просто богатым пиратом, он был аристократом, поняла вдруг. Сбежавшим из дома благополучным сынком, которому вдруг захотелось приключений? Если не убили в первые же дни и недели его побега, то он был либо очень удачлив, либо очень осторожен, либо за ним скрытно следовали слуги, посланные любящими родителями, которые оберегали покой дитятка. И дитятко выросло и отрастило волчьи зубы. Забавно. «Кто же ты такой, на самом деле?» - любопытство расцветало в груди жгучим цветком, заставляя кусать губы и щуриться, вглядываясь в черты лица, лучившегося и лукавством, и безмятежностью.       - Тогда, - Алина помедлила, а потом налила себе еще кофе, под заинтересованным взглядом капитана добавила сливки, - расскажи мне о своем путешествии в Шухан, - перешла на язык южного соседа Равки, - никогда там не бывала. ***       Алина хохотала так, что слезы полились из глаз, искренне и открыто, чуть запрокинув голову и приоткрыв рот, щурилась и чувствовала себя абсолютно свободно, пока Штурмхонд в лицах, комично пародируя голоса и мимику, размахивая руками, рассказывал о своих приключениях в Амрат Ене, где ему пришлось удирать от разгневанного мужа знатной шуханки, а спасал пирата сам Заклинатель Теней.       - Святые, - выдохнула Алина, отсмеявшись, посмотрела на улыбающегося мужчину и снова захихикала, - ну она хоть красивая была? Оно того стоило? - Очень красивая, - отозвался капитан, - такая, знаешь, настоящая шуханская принцесса, тонкие черты лица, лукавые глаза, опущенные в пол, манеры, жаль, - он хмыкнул весело, - до дела так и не дошло. - То есть все было зря, - фыркнула Алина, - и что же, Дарклинг был очень недоволен? - О-о-о! - протянул Штурмхонд, закатив глаза, - ты себе не представляешь, каким занудой он может быть. Я выслушал все! И то, что выбрал не ту женщину, и то, что не был осторожен, и то, что не продумал пути отхода. Он нудел ча-са-ми! Ворчал, бухтел и бурчал. Бу-бу-бу, - произнес Штурмохнд.       Алина снова захихикала, у капитана получилось очень похоже изобразить Заклинателя Теней. Старкова смотрела на сидящего напротив мужчину и чувствовала, как постепенно неприязнь и неловкость отступают.       «И с каких это пор ты даже шанса людям не даешь, м?» - спросила себя мысленно. Наверное, все дело было в непривычных обстоятельствах, в том, что жизнь вдруг перевернулась с ног на голову и пошла совсем не так, как запланировала Алина. Не то, чтобы все в ее жизни шло по плану, но в этот раз она почему-то была уверена: все будет так, как она решила. А вышло иначе, и это заставило ее быть более подозрительной и менее открытой, чем обычно, более злой и недоверчивой. Она не могла сказать, что и сейчас доверяет Штурмхонду, но по крайне мере, его общество было ей приятно.       Кто-то резко постучал в дверь, заставив Алину подпрыгнуть на месте и обернуться. Не дожидаясь ответа, в кают-кампанию влетел Дарклинг. Ноздри его раздувались, а губы были сжаты в тонкую полоску, взгляд его темных глаз остановился на Алине, брови взлетели вверх. Он разлепил губы, собираясь сказать, очевидно, что-то резкое, и девушка невольно подобралась, с вызовом вскинула подбородок, глядя прямо в глаза Заклинателю.       - О, - негромко произнес Штурмхонд, рассекая возникшее напряжение, но нисколько не умаляя его, - кто-то не в настроении.       Да, Александр был не в настроении. Был ли причиной тому разговор с Людой или дерзость Алины, девушка не знала.       Впервые задумалась о том: а каков Заклинатель в гневе? Как сильно злится он, когда все идет не так, как он хочет? И что будет делать она сама в таком случае? Она не Люда, которая покорно склонила голову. И не Штрумхонд, который шуткой и смехом наверняка легко меняет настроение своего друга. Она не станет молчать или шутить. И тогда коса точно напорется на камень, как говаривали в Равке. И тогда... а что тогда? Старкова прищурилась, и не думая отводить взгляд.       Мне нужна соратница, а не рабыня       Красивые слова. Что же, придется Заклинателю следовать им, раз уж сказал, потому что Алина решила: по-другому не будет.       Девушка легко поднялась, повернулась к Штурмхонду. - Спасибо за завтрак, капитан! - улыбнулась, мужчина в ответ отсалютовал ей чашкой с кофе, - и за кофе, - продолжила Старкова и, чуть подавшись вперед, доверительно сообщила, - все равно жуткая гадость! Штурмхонд фыркнул, закатив глаза, Алина сделала шутливый книксен и, бросив на мрачного Дарклинга, который с недовольным лицом следил за всей этой сценкой, полный иронии взгляд, пошла к двери. И уже закрывая ее, услышала: - Между прочим, ты лишил меня приятной компании!       Створка закрылась, ответа Заклинателя девушка не услышала. Порыв теплого ветра взметнул волосы Алины, принося с собой запахи морской воды и сырого дерева. Хлопали на ветру паруса, скрипели мачты и палуба. Старкова глубоко вдохнула воздух, чувствуя, что погода меняется.       Они были уже очень близко к цели их путешествия, и от этого становилось не по себе. И вместе с тем любопытство заставляло нетерпеливо переступать с ноги на ногу.       Каково будет вернуться в место, где прошли не самые счастливые годы ее жизни? В место, которое хранит воспоминания о боли и жестокости. В место, где она потеряла друзей, тех, кого любила. И вернуться не в качестве рабыни, а в положении смутном, но более не подневольном. Что она увидит? Красивую обертку жизни в Южных колониях? И как поведет себя, зная, что содержимое вовсе не так прекрасно?       В этом было что-то волнующее и вместе с тем Алина по-прежнему желала бы оказаться где угодно, но только не здесь. Казалось даже, что воздух стал более сырым, хотя едва ли это было возможно. Но Старкова так живо помнила удушающую невыносимую влажность, липкую пленку пота, которая оседала на коже, что бы ты ни делал, что поморщилась невольно. Ужасный климат Южных колоний никогда ей не нравился, хотя она знала тех, кто чувствовал себя в этом месте просто прекрасно. Девушка передернула плечами и направилась к Багре.       Зайдя в каюту Заклинательницы Теней, Алина привычным движением распахнула окно. Багра привычно ничего не сказала. Старкова понимала, что делает это из вредности, бросая Багре вызов. Ну и, на самом деле, действительно было невыносимо душно. Как в этих условиях существует Заклинательница Теней, Алина не понимала. И однажды в своей дерзости она дойдет до того, чтобы спросить. А пока девушка ограничивалась этим жестом, который Багра встречала с молчаливой стойкостью.       - И где ты была? - проворчала Багра, сверлила девушку недовольным взглядом. - Капитан пригласил на завтрак, - беспечно пожала плечами Алина, усаживаясь на кровать, как обычно, не получив приглашение да уже и не ожидая его. Багра презрительно фыркнула, глаза ее сверкнули. - Щенок только что хвостом не виляет при виде тебя, - произнесла скрипуче, заставив Старкову поморщиться и даже чуточку покраснеть. Комментировать этот выпад девушка не собиралась, а Багра тем временем продолжила, переводя тему разговора, - расстроила маленькую целительницу, - произнесла насмешливо.       Алина же в который раз поразилась, как Багра внимательна, как ей удается замечать все. Настоящий дар наряду с умением заклинать тени. - Это вовсе не входило в мои планы, - пробурчала в ответ Алина, ковыряя ногтем покрывало. Разговор с Людой оставил неприятный осадок на душе, ее виноватый перед Дарклингом вид расстраивал даже больше, чем сама беседа. - Эта глупая курица кудахчет над моим сыном, словно наседка, в надежде, что он оценит! - брезгливо поморщилась Багра, - но он воспринимает это как должное, хоть его тщеславию подобное обращение и льстит! Алина вскинула голову, удивленно посмотрела на женщину, лицо которой расколола сардоническая улыбка. - Право слово, - произнесла Старкова, - я всегда считала, что матери обычно хвалят своих детей. Вы, Багра, какой-то совсем исключительный случай. Заклинательница Теней надменно фыркнула. - Я воспитала его таким, - произнесла, - жадным и эгоистичным, так что могу гордиться плодами своего воспитания. Итак, - перевела она тему, - твои упражнения с утра были... сносными, - уголок губ Багры дернулся, когда Старкова благодарно уставилась на женщину. Это была почти похвала. Впрочем, если это говорила Багра, характер которой Алина уже успела частично изучить, то можно было даже зачесть за похвалу и без всяких «почти», - будешь повторять каждое утро. И нечего делать такое лицо! - прикрикнула Багра, - всю жизнь проспишь! Рассвет и упражнения! - добавила резко.       Алина уныло кивнула. Проспать жизнь она, конечно, не хотела. Но в том, чтобы просыпаться каждый день на рассвете, было мало радости. Впрочем, Старкова знала, что все равно последует приказу Багры, и не потому, что боится женщину, - Алина Багру не боялась, - а потому, что понимала: так будет правильно. Да и, пожалуй, стоило сказать Заклинательнице Теней спасибо, ведь короткий сон избавлял Алину от кошмаров, в которых она вновь и вновь видела полыхающий Двор чудес, отсветы пламени на стенах старых домов танцевали насмешливый и жестокий танец, жар становился невыносимым, а от запаха гари Старкова задыхалась, даже когда просыпалась с колотящимся сердцем, которое, казалось, готово было выскочить из груди.       - А теперь, - Багра хищно усмехнулась, а потом свет померк. Алина смешно дернулась и шумно задышала. Она никогда, даже в детстве, не боялась темноты, но сейчас стало не по себе. Холодок пробежал по спине, по рукам, заставляя волоски на коже встать дыбом. Это была непроницаемая, плотная тьма, в которой не было видно даже смутных, размытых очертаний предметов. Старкова поднесла руку к лицу и не увидела ничего. Во рту пересохло, стало настолько жутко, что девушка едва подавила порыв вскочить и бежать к двери, открыть ее, впуская свет утра, рассекая эту тьму. Похолодев, Алина осознала, что, в общем-то, даже и не знает, куда бежать. Чувство пространства исчезло, как и чувство времени. Сколько она в этой тьме? Часы или минуты? Алина тяжело сглотнула. Ей показалось, что в темноте щелкают клыки и когти, хоть девушка и знала, что, кроме них с Багрой, в каюте нет никого и ничего. И все же темнота таила в себе угрозу, и Алина, сколь бы ни пыталась, не могла себя убедить, что это всего лишь ее фантазии.       - А теперь, девочка, - послышался мягкий голос Багры, - я хочу, чтобы ты призвала свет.       И Алина едва не рассмеялась от облегчения. Это было просто. Свет она могла найти везде, это было так же естественно, как дышать. Это была та самая грубая сила, которую так критиковала Багра.       Старкова сосредоточилась, и тьму рассек яркий луч, он ширился и рос, прогоняя тени. Багра, как показалось, едва плечом дернула, и свет снова померк. Алина стиснула зубы, и вновь золотистое сияние заполнило каюту. Тени наступали со всех сторон, сияние становилось все более тусклым, сжималось до крохотной искорки межу Заклинательницами. Старкова изо всех сил не давала искорке погаснуть, смотрела только на нее, словно это была цель ее жизнь - сохранить крохотную искру во тьме. Искра стала расти, расширяться, тени плясали вокруг дикий танец хаоса, рыскали, подобно хищникам возле жертвы. Но чем больше было света, тем легче было его поддерживать. Так они и замерли: свет, окруженный тенями, расслабленная Багра и вцепившаяся в кровать Алина.       - А теперь погаси, - велела Багра. Старкова шумно вздохнула, пальцы изо всех сил вцепились в кровать. Требование Багры казалось немыслимым. Алина медлила, Заклинательница Теней усилила напор. - Погаси, - велела жестко, вновь заставляя свет сжиматься. Алина выругалась и погасила свет, вновь оказываясь чернильной, вязкой тьме, которая постепенно отступала. Тусклый свет, рассеянный по каюте, показался настолько ярким, что девушка сощурилась.       - Не всегда следует идти напролом, - произнесла Багра, - ты могла создать не одну искру света, а несколько, рассеивая тьму, наступать с разных сторон. - А я думала, что это был урок об отступлении, - пробормотала Алина, преувеличенно внимательно разглядывая доски на полу. Дерево было старым и кое-где вышаркавшимся, белесым от того, как часто его скребли. - И это тоже, - отозвалась Заклинательница Теней, - вовремя отступить - это тоже искусство. Но ты неплохо держалась, - добавила, заставив Алину вскинуть голову. У девушки даже рот приоткрылся от удивления. Ну ничего себе! Снова почти похвала! - Закрой рот! - ворчливо велела Багра, - муха залетит! - Здесь нет мух, - машинально ответила Алина. Заклинательница Теней цокнула языком и махнула рукой. - Иди! И не забывай об упражнениях.       Алина с готовностью поднялась, коротко кивнула и вышла на палубу, чтобы тут же попасть в объятия Весны. - Смотри, - негромко произнес он, указывая на горизонт.       Алина прищурилась и вздрогнула, друг в ответ обнял ее крепче. Старкова посмотрела на шуханца. Зубы его были стиснуты, четче обозначились углы челюсти и скулы. Прищурившись, он мрачным взглядом буравил полоску земли, что показалась вдали.