Сердце мира

      Она слышала голоса царевича и Дарклинга, доносящиеся из-за плотно прикрытой двери, но, к счастью, не различала слов. Хотелось застонать и спрятать лицо в ладонях. Алина все еще чувствовала чужое горячее дыхание на своей коже, удивительно, как ее не содрало ожогом. Проклятье!       Собственная реакция испугала. Ей не хотелось этого: этого румянца на щеках и сердца, отбивающего быстрый ритм, восхитительной дрожи и легкого приятного головокружения. Все это, правда, походило на симптомы болезни.       Алина криво усмехнулась, сжала руки в кулаки, чувствуя предательскую слабость во всем теле.       - Разве для чувств есть время - Вожделение делает нас слабыми       Слабой Алина быть не хотела. Она не имела права сейчас быть слабой. Они находятся в состоянии войны, их маленький отряд зависит и от нее, полагается на нее. Ни о какой слабости и речи идти не может.       Но стоит ли отказываться и от чувств? А от них вообще можно отказаться? Можно контролировать? Послушать Дарклинга - можно. Но Алина знала единственный способ справиться с чувствами и эмоциями - не испытывать их.       Глупо было отрицать, что Александр ей небезразличен. Старковой хотелось бы, чтобы это были чувства только лишь дружеские. Но перед собой девушка всегда была честна, вот и сейчас откровенно призналась себе, что то, что она испытывает к Александру едва ли похоже на ее чувства по отношению к Весне или Николаю. И слишком сходно с теми эмоциями, что захватили ее и Мальена десять лет назад.       Вспомнив Мала, Старкова вздрогнула, по коже побежали неприятные липкие мурашки, во рту пересохло, а щеки горели огнем. Может, у нее, правда, начинается лихорадка от раны? Право слово, это было бы даже предпочтительнее того, что происходило.       Со вздохом отлепившись от двери, понимая, что стоять тут попросту глупо, направилась прочь из дома князя. Шла по коридорам, разглядывая дорогое, но ненавязчивое убранство, гораздо более скромное, чем поместье Всеволода в Южных колониях. То ли в Равке не любили кричащую роскошь, то ли князь не слишком вкладывался в этот дом. А он вообще был его? Или ему его предоставил бургомистр Раевости? Алина не знала, но обстановку рассматривала с любопытством, подмечая детали взглядом профессиональной воровки из Кеттердама, хотя по домам не лазила никогда. Поймав себя на этом, хихикнула глупо, как девчонка, понимая, что старые привычки никуда не деть.       Напряжение отпустило. И что она разволновалась, в самом деле? Даже если бы Александр ее поцеловал, то... стоп. Нет. Она не станет об этом думать, сделает вид, что этого не было. В конце концов, важно лишь то, что Заклинатель Теней жив и невредим, что Людмила его вылечила, что он готов идти дальше. А Старкова пойдет за ним, раз уж так решила.       Легко улыбаясь, Алина сбежала с крыльца, раззадорившись, кивнула хмуро глядящим на нее стражникам, наклонилась, чтобы погладить рыжего кота. Паршивец тут же стал тереться об ее ноги, оставляя клочья рыже-белой шерсти, мурчал и ластился. - И откуда ты такой красавчик взялся? - полюбопытствовала Алина, почесав кота за ухом, - а! Ты девочка! Значит, красотка. Кошка в ответ замурчала еще громче, выгибалась, кончик ее хвоста подрагивал, как у собаки. - Прости, милая, ты мне до крайности симпатична, но взять тебя с собой я не могу, - развела руками Старкова. Кошка в ответ мяукнула и недовольно, и оскорбленно, зеленые глаза ее искрились.       Алина выпрямилась и нос к носу столкнулась с Людмилой. Целительница стояла, скрестив руки на груди, глядела зло, губы были плотно сжаты. - Поговорили? - агрессивно начала Люда, заставив Алину сделать невольный шаг назад. Заклинательница была уверена, что девушка ее сейчас ударит, а начинать драку вообще, а уж тем более, на глазах у с любопытством поглядывающих на них стражников и проходящих мимо слуг, не хотелось. - Люда, - мирно произнесла Старкова, - я всего лишь справилась о здоровье Дарклинга. - Чтобы справиться о здоровье, не обязательно приходить! - процедила Людмила. Алина прикрыла глаза, сделала глубокий вдох, а потом медленный выдох. Чужая ревность, если честно, начинала порядком утомлять. - Ты не сможешь оградить его от всех, как бы тебе ни хотелось, - жестко отрезала Алина и сделала шаг к воротам, показывая, что разговор окончен, - хорошего дня.       Люда молниеносно выбросила вперед руку, преграждая ею путь Старковой. Заклинательница замерла, чувствуя, как удушливой волной поднимается внутри раздражение. Вскинув голову, прищурившись, смерила целительницу презрительным взглядом, заломив бровь, но молчала. - Он обсуждает с тобой дела, - прошипела Людмила, - а раньше он делала это со мной. Но ты зря думаешь, что однажды он не отодвинет в сторону и тебя, как только ты выполнишь свою функцию!       Так вот в чем было дело еще! Алина-то думала о большой любви, а оказывается еще и задела чужую гордость. Захотелось зло рассмеяться, но Старкова только растянула губы в улыбке, больше напоминающей оскал, глаза ее нехорошо сверкнули.       - Он использует тебя, - голос Люды ломался, бессильная злоба исказила черты, которые Алине всегда казались красивыми, - и выбросит. Ты точно так же станешь не нужна.       Старкова резко отодвинула чужую руку, преграждавшую ей путь. Она не собиралась спорить или что-то доказывать. Молча, чувствуя, как спину обжигает чужим злобным взглядом, направилась к воротам.       Ее не удивили слова Люды, наверное, потому, что она никогда не питала иллюзий в отношении Александра, никогда не идеализировала его, видела, что он идет к своей цели, и никто не знал, на что готов пойти ради нее. Он был с ней откровенен, как и с Людмилой. Но разница между Людой и Алиной была в том, что последняя не только слушала, но и слышала то, что ей говорят, а целительница придумала себе образ мужчины, который не существовал, влюбилась в него и теперь страдала, обвиняя в этих страданиях всех вокруг. Меньше всего Старковой хотелось быть втянутой в чужие выяснения отношений. И так забот хватало.       Она пыталась пресечь это на корабле, в Колониях, но вот они оказались в Равке, а сбежать от этого Алине не удавалось все равно. Это раздражало - ненужная трата ресурсов.       Глупо, конечно, было бы отрицать, что Заклинательнице нравилось быть поддержкой и помощницей для Александра, нравилось, что они с Николаем делятся с ней планами. Но у Алины были годы болезненных отношений с Мальеном, она мало верила красивым словам, скорее опиралась на поступки. Ей не нужны были слова Весны, чтобы понять, что друг любит ее, ценит, забоится о ней. Алина также понимала, что как только она станет не нужна, она не останется рядом. Быть может, ей вообще стоит уйти первой? Как только они победят, войдут в Ос Альту, как только Всеволод сядет на трон, а Дарклинг непременно встанет у подножия этого трона, как только цель будет достигнута, Алине стоит уйти. На это могут уйти годы, но Старкова не видела себя во дворце, не видела для себя великих свершений. Она оставалась собой - просто Алиной Старковой, Заклинательницей Солнца, которая скрывает свой дар. Ей, конечно, не хотелось бы вновь вернуться в трущобы, поэтому, возможно, она попросит для себя какую-то награду. И пойдет своей дорогой.       Заклинательница даже как-то повеселела от этой мысли, старалась не обращать внимания на занывшее в тоске сердце. Ей будет жаль расставаться с отрядом, ко многим из гришей она искренне привязалась, да и с Дарклингом тоже. Но уважение к себе самой гораздо важнее любых чувств и привязанностей. Решив так, Алина постаралась выкинуть из головы события сегодняшнего утра.       Поэтому во двор вошла летящим шагом и с улыбкой на губах, кивнула солдату, с которым поболтала с утра. И затормозила, услышав звон мечей. Глаза девушки изумленно округлились, когда увидела Весну и Уллу, кружащих друг напротив друга.       Опытным взглядом тут же поняла, что, в отличие от спаррингов с самой Алиной, этот был без поблажек друг другу.       Улла была на целую голову ниже шуханца, тоньше и априори слабее, а меч в ее руках по сравнению с двуручником Весны напоминал скорее тонкий и несерьезный кинжал, но судя по виду шуханца несерьезного здесь не было ничего. Улла двигалась с немыслимой скоростью, изматывая противника, обладала невероятной грацией и гибкостью и, кажется, уже успела задеть друга.       - Во дает! - восхитился подошедший Толя. - Ей только скоростью да уловками и брать, - не слишком дружелюбно произнесла Тамара.       Алина, которая даже в дружеских поединках всегда переживала за друга, не могла не восхититься тем, как двигалась сестра Александра. Ее движения завораживали. Она совершила шаг назад, потом в сторону, пропуская меч Весны, совершила неуловимое движение, и шуханец рухнул на спину со всего маху. Довольная Улла, волосы которой растрепались, а щеки раскраснелись, делая не просто хорошенькой, но убийственной красивой в этой простоте, приставила клинок к горлу шуханца. Весна со смехом поднял руки раскрытыми ладонями, показывая, что сдается. Улла мелодично рассмеялась в ответ и, убрав клинок, подала Весне руку. Он с готовностью ее принял. А, поднявшись, не спешил ни отнимать руки, ни отходить от девушки, которая, запрокинув голову, смотрела в глаза Весны сияющим взором. А Весна отвечал ей таким же нежным взглядом.       Алина часто-часто заморгала. Таким она своего друга не видела никогда. Он был доволен, счастлив... влюблен? Старкова даже попятилась. Сердце как-то неприятно стукнуло. Алине не хотелось думать, что это ревность, скорее хотелось вернуть Весне его же слова: «будь осторожен. Пожалуйста! Только будь осторожен!»       - Эл! - Весна махнул ей весело, - не присоединишься? С Уллой я бы тебя поставить не рискнул, конечно, пока, но все же тренировки забрасывать не надо.       Алина хмыкнула, решив держать лицо. Молча указала на свою раненую руку.       А в следующий миг Улла бросилась вперед, оказываясь рядом с Алиной, делая выпад, который мог бы стать смертоносным, но Старкова инстинктивно вскинула руку, раскрытой ладонью вперед, словно собиралась ею останавливать меч, который целил ей прямо под ключицу.       Засиял щит, металл проехался по нему с треском, полетели вокруг искры. Алине показалось, что щит задрожал, но устоял. Холодный, белый свет переливался бликами на решительном лице Уллы, искрами рассыпался в ее потемневших глаза, напоминавших бурное море, которое несет смерть, губы сестры Александра растянулись в тонкой змеистой улыбке.       - Ты что, сдурела совсем?! - первой отмерла Тамара, вмиг обнажая топоры, оказалась рядом с растерявшейся Алиной, которая все еще держала руку, хотя свет понемного начинал рассеиваться. - Улла! - Весна подскочил к девушке, положил свою руку поверх ее, опуская оружие, - ты что?! - он смотрел требовательно и возмущенно, и самую чуточку обиженно и обескураженно.       Грудь Алины тяжело вздымалась, запоздалый страх разливался по телу, сердце колотилось где-то в районе горла. Она думала о том, что платье и накидка не остановили бы смертоносный клинок Уллы. - Можешь опустить щит, - ничуть не смущаясь, произнесла Улла, пряча клинок в ножны. Алина сделала шаг назад, натыкаясь на Толю, который замер по другую сторону от Заклинательницы, обнажив меч, смотрел исподлобья на Уллу. - И вы можете опустить оружие, - беспечно продолжила сестра Александра. Близнецы переглянулись, но даже и не подумали следовать указаниям Уллы. Алина закусила губу, не спеша опускать щит, все разглядывала спокойную Уллу, перевела взгляд на Весну, тот явно не знал, что делать. Свет дрогнул. - Алина, не вздумай, - зашипела Тамара. Но Старкова сжала руку в кулак, гася свет, вызывая усмешку на красивых губах Уллы. - И почему ты не призвала щит на поле боя? - заломила бровь девушка. - Так это сейчас проверка такая была? - тут же вскинулась Алина, возмущенно посмотрела на сестру Александра. Та сейчас до крайности напоминала Багру, которая сказала что-то Алине не понятное, но объяснять не собиралась. Как не собиралась отвечать Старковой Улла, как будто Заклинательница вообще была обязана отвечать на вопросы девушки. Алина зло тряхнула головой, - я вообще не знала, что так умею! - призналась с раздражением, фыркнула агрессивно, борясь со смущением. - Вот как, - задумчиво произнесла Улла, покусала губы, - пойдем-ка со мной. Алина скептически прищурилась. Она не очень-то хотела оставаться наедине с девушкой после того, как та напала на нее, хотя и была уверена, что Улла не причинит ей вреда. Ну, по крайней мере, не сейчас. - Идем, - устало повторила Улла, махнула рукой настойчиво, - я не буду тебя убивать. Я и сейчас не пыталась. Ты же понимаешь, что я успела бы остановить клинок? Заклинательница не понимала. Но словам Уллы отчего-то верила. - Алина, - Толя легко удержал Заклинательницу, обращая на себя внимание сестры Александра. Улла улыбнулась легко и чуточку дразняще. - Какая, однако, у тебя охрана, Заклинательница! - оскалилась, посмотрев на хмурых близнецов. - Они не охрана, - отбила Алина, - они мои друзья! - обернулась к Толе, - все хорошо, - коснулась его руки, - она не причинит мне вреда, - сама не знала, откуда в ее тоне эти и властные, и успокаивающие нотки, но сердцебит отпустил ее, и Старкова пошла за Уллой, которая направилась к дому, в полной уверенности, что Заклинательница последует за ней.       Вот ведь самоуверенная дрянь! Алина не могла не восхититься такой самооценкой.       Улла вошла в комнату, которую занимала одна, - никто не желал делить угол с сестрой Александра. Старкова подозревала, что ее просто боялись. Улла же стала копаться в своих вещах, пока Алина замерла у двери, прислонившись спиной к жесткой створке, оглядывая небольшое помещение с окошком выходящим во двор. Комната была безликой и очень чистой, все вещи на своих местах, прямо-таки армейский порядок, ничего лишнего.       - Вот! - Улла подошла ближе к Старковой и протянула ей две пухлые тетради, обложка их обтрепалась, а желтые листья изогнулись волной, у нижней загнулся уголок, а на верхней были следы огня и соленой воды. - Что это? - сухо спросила Алина, не спеша брать тетради, посмотрела в глаза цвета морской волны. - Дневники Ильи Морозова, - спокойно ответила Улла, таким тоном, словно чашку чая с чабрецом Алине предлагала. У Заклинательницы приоткрылся рот, и округлились глаза, взгляд метался от тетрадей к лицу Уллы, снова к тетрадям, и обратно. Она искала в выражении лица своей собеседницы хоть малейший намек на улыбку, шутку, но Улла была предельно серьезна. - Ты же знаешь, кто такой Илья Морозов? - с нажимом спросила сестра Александра. Алина оторопело кивнула. - Ну вот, - продолжила Улла, - это немногие из уцелевших его дневников. Их было гораздо больше, но мама многие уничтожила. Ух, как ругался на нее Александр! Она, впрочем, наверняка будет и против того, чтобы ты читала записи Костяного кузнеца. Но я думаю, что ты почерпнешь для себя много интересного. Он изучал природу гришей, границы их способностей. Писал и о Заклинательнице Солнца. Тебе будет полезно, будешь знать, на что ты еще способна, - она говорила спокойно и серьезно, а потом озорно улыбнулась, - не все же тебя на эмоции вызывать, чтобы хоть чего-то добиться. Старкова вспыхнула, во взгляде ее сквозило возмущение. Она протянула руку, нерешительно коснулась заскорузлой обложки самыми кончиками пальцев. - Александру говорить? - спросила, все еще не спеша брать дневники. - А сама как думаешь? - склонила голову набок Улла, прищурилась и подтолкнула тетради поближе к Алине так, что пальцы Старковой проехались по обложке. Алина закусила нижнюю губу, а потом все же взяла тетради. Они были совсем легкими, казалось, что вообще рассыплются в пыль от любого неосторожного движения. Старкова посмотрела на Уллу. - Спасибо, - произнесла тихо. - Иди, Заклинательница, - отошла от нее Улла, дернула плечом, - и поработай над своей защитой.       Алина хотела было жестко ответить и уйти, но стояла, переминаясь с ноги на ногу, ей хотелось завести разговор о Весне, о том, что видела, но это было так неуместно. Старкова не привыкла вмешиваться в чужие дела и, уж тем более, в чужие отношения. Это было неправильно. Алина заранее чувствовала себя неловко.       Вздохнула и, поблагодарив еще раз, вышла из комнаты Уллы, чтобы нос к носу столкнуться с близнецами, дежурящими в коридоре. - Я жива. Жива! - рассмеялась Алина и произнесла с чувством, - спасибо. Тамара смерила Алину недовольным взглядом, зато Толя улыбнулся. - Тебя ждет целитель в твоей комнате, правда, - он почесал затылок, - не знаю, что он там сделать сможет, но... - Эй! - ткнула его в бок сестра, - дай парнишке шанс.       Алина недоуменно посмотрела на близнецов и направилась к своей комнате. А, увидев поспешно вскочившего при ее появлении парнишку, поняла, почему сомневался Толя. Целитель был очень молод, ему было лет пятнадцать-шестнадцать, не более. Он низко поклонился Алине, глаза его сияли восхищением, когда он смотрел на девушку, а руки подрагивали, когда разматывал повязку Заклинательницы.       - Как тебя зовут? - завела разговор Алина, поглядывая на парня искоса. - Радим, - произнес он. - Ну а я Алина, - ответила девушка, - будем знакомы. - О! - его руки дрогнули, - я знаю, кто вы. Заклинательница Солнца! Рассказывают, что поле боя сияло, когда вы сражались. Старкова, прищурившись, посмотрела на восторженного парня, глаза которого горели. Вот это сила сплетен! Ничего подобного не было и быть не могло, но молва уже придумала себе красивую сказку там, где были лишь кровь, грязь и смерть. - Вы и Дарклинг! Вы просто, - он задохнулся от мальчишеского восторга, - вы такие сильные! Вы словно ожившая легенда! Мы так долго этого ждали! Заклинательница посмотрела недоуменно, а парень, смутившись, вернулся к ее плечу. Руку закололо так сильно, охватывая жаром, что Алина зашипела от боли, и Радим тут же отдернул пальцы. - Простите, - пробормотал неловко, - я... - Так, - решительно произнесла Алина, - давай-ка договоримся, Радим. Во-первых, не надо говорить мне «вы», я не твоя госпожа, и я такой же гриш, как и ты. Во-вторых, не стоит пугаться. Да, мне было больно, но ты же целитель, а лечение не всегда бывает приятным. Мне нужна моя здоровая рука, ради этого я готова потерпеть. И я уверена, что ты можешь меня подлатать, ведь можешь же? Радим неуверенно кивнул, лицо его осветилось надеждой и благодарностью. Старкова смягчилась. - Ну, а, в-третьих, - девушка протянула руку Радиму, и тот осторожно коснулся голой кожи пальцами, заставив Алину все же вновь поморщиться от боли, - что еще за легенда? - Это древняя фьерданская легенда, - произнес целитель, ловко что-то делая своими пальцами, от его рук распространялось тепло, рука казалась невесомой и словно бы Алине не принадлежащей, было приятно, - скорее даже не легенда, - продолжил парень, - пророчество. О том, что свет и тьма, объединившись, создадут союз несокрушимой силы, поддерживающей силы зла, которым должны смело и отважно противостоять воины Джеля в своей последней битве, которая грядет. Девушка нахмурилась. - Силы зла - это гриши? - поинтересовалась осторожно. - Да, - энергично кивнул парень. - А воины Джеля - это... - Дрюскели, - произнес Радим, помолчал, а потом произнес серьезно, - фьерданцы почитают их и ненавидят нас. И они... - он как-то беспомощно вздохнул, - они, правда, верят в эту легенду. Нас некому защитить, - его голос зазвенел, - особенно здесь, на границе. Знаете, сколько гришей были убиты или попросту исчезли? Они боятся нас. Они истребляют нас. Мы совершенно беспомощны, но теперь, - на губах его появилась робкая улыбка, - у нас есть надежда. Вы... ты, - поправился он, - и Дарклинг.       Старкова медленно натянула рубашку на руку, пошевелила запястьем, потом локтем и плечом, кивнула Радиму, показывая, что все в порядке.       Она во все глаза смотрела на мальчика, а сердце билось тяжело, так, что было неприятно, в груди все сжималось. Надежда. Они подарили этому мальчику надежду, даже своим поражением. Как страдали, должно быть, эти люди, если такая малость воодушевила их, если они, как и фьерданцы, были готовы верить в старое пророчество. Свет и тьма - несокрушимая сила. Голова шла кругом.       - Ты служишь у князя? - спросила Алина, она не припоминала, чтобы видела парня раньше. - У бургомистра Раевости, - уточнил целитель, - но пока он прислал меня помогать лекарям и целителям князя. А к вам просил зайти Его Высочество Николай. У меня не много опыта, я учился сам, но... - Ты молодец, - перебила парня девушка и тепло улыбнулась, вновь пошевелила рукой, - видишь, как новенькая! Радим просиял и поднялся, поклонился, приложив руку к сердцу. - Я рад, что смог помочь, и рад, что вы здесь, - он кивнул и вышел за дверь.       Старкова же упала спиной на кровать, раскинув руки, уставилась в потолок. С каждым ее шагом ответственность возрастала в разы. Их маленький отряд полагался на нее и Дарклинга, теперь вот этот мальчик. Сколько еще таких, как он, которые думают так же?       Союз несокрушимой силы - звучало красиво и... страшно. Алина умела еще так мало, чтобы помочь хоть кому-то.       Девушка перевернулась на живот, покосилась на тетради, лежащие на тумбочке. Ну что же. Вот он, ее шанс узнать чуточку больше.       Старкова протянула руку и взяла дневник Ильи Морозова, повертела в руках и открыла. В глазах зарябило от мелкого, острого почерка с наклоном влево, на полях были какие-то пометки, некоторые записи зачеркнуты, некоторые повторялись по несколько раз с незначительными изменениями, где-то были рисунки, часть слов, вероятно, была на староравкианском, и Алина с трудом понимала их смысл. Но заставляла себя читать. Она не должна быть слепым котенком, она должна научиться всему, что только возможно. И помочь тем, кто верит в нее. В них с Дарклингом. ***       С самого начала Алина решила, что пытаться избегать Дарклинга глупо и нерационально. Поэтому Старкова старательно делала вид, что все в порядке, как и сам Заклинатель Теней, но напряжение между ними все равно оставалось. И девушка не могла решить для себя, хорошо это или плохо.       Оправившись, Дарклинг тут же перебрался из дома князя к гришам, что было встречено последними очень тепло. - Думала, что ты останешься поближе к сюзерену, - хмыкнула насмешливо Улла. - Я остаюсь поближе к своим людям, - спокойно отозвался Дарклинг. Могло показаться, что это начало ссоры, но брат и сестра, однако, обменялись лишь понимающими взглядами.       Вместе с Дарклингом прибыла и Людмила, с которой у Алины было молчаливое противостояние. Алина старалась не замечать целительницу, та, в свою очередь, не упускала случая задеть Заклинательницу комментариями или действиями. Мелочные выпады, вроде опрокинутой случайно чашки Алины с горячим чаем или перехваченной служанки, которая готовила ванну для Старковой, испорченной обуви или демонстративного молчания, когда Алина входила в общий зал, и веселили, и раздражали.       - Может, ей уже по голове дать? - спросила как-то вечером Зоя. Они с Алиной нежились на полке в бане, которую Старкова попросила растопить. Жар поднимался к потолку, кожа блестела от пота, а голова немного кружилась. Алина прислонилась к стене, прикрыв глаза, вдыхала горячий воздух, напоенный еловым ароматом. - Пусть веселится, - пожала плечами, - все эти мелочные выпады - это чушь. - Ты зря ждешь того, что будет не чушью, - проворчала Назяленская, собирая слипшиеся волосы, закручивая из в узел на затылке, - однажды она подсыплет тебе яд в вино. - Едва ли она на это способна, - отозвалась Алина, - перебесится. Повода ревновать у нее нет. Зоя как-то странно фыркнула, хмыкнула, синие глаза заблестели, в них прыгали демоны. - Алина, - произнесла ласково, - ты вроде умная девушка. - Так, - мгновенно насторожилась Старкова, чувствуя, как по коже пробежали мурашки, ее передернуло, как от холода, несмотря на все нарастающий в помещении жар. - Тогда ответь мне на один простой вопрос: что между тобой и Дарклингом? Алина почувствовала, как жар залил щеки, распространяясь на шею и грудь, покусала губы, глядя куда-то в угол, вдохнула глубоко, выдохнула, посмотрела в глаза Зои. Та смотрела выжидательно и чуть снисходительно. - Мы друзья, - твердо произнесла Старкова. - О, святые! - закатила глаза шквальная, - друзья не пожирают друг друга глазами! - Как вы с Николаем, - подначила Алина, ловко уводя разговор от неприятной темы. - Никогда не мечтала быть любовницей влиятельного человека, - пожала плечами Назяленская, - а уж тем более, царевича, но, - она многозначительно замолчала, а потом расхохоталась, глядя на вытянувшееся лицо Старковой, - дыши, Заклинательница! - посерьезнела, - и будь осторожна. Она ненавидит тебя. Враг в собственном тылу, когда проблем и так хватает, - это очень-очень плохо.       Алина была с ней согласна. Но, если честно, не знала, что ей делать. ***       Ранним утром, после обязательных упражнений, Алина пыталась сформировать из света клинок. В дневниках Ильи Морозова были упоминания о том, что свет может быть смертельно остер. Алина помнила слова Александра о разрезе, но здесь негде было попробовать и его. У нее никак не выходило, получался луч света, который тут же рассеивался, а если приобретал необходимую форму, то не приобретал необходимой остроты. Старкова пробовала снова, и снова, и снова.       - Что ты делаешь? - вопрос прозвучал со спины, клинок рассыпался желтоватыми искрами. Алина вздохнула, обернулась. Александр смотрел с любопытством. - Доброе утро! - легко улыбнулась Старкова, чувствуя, как теплеет в груди от одного присутствия Заклинателя, - пытаюсь создать клинок из света. Не получается, - развела руками. Мужчина прищурился, чуть нахмурился. - Багра подсказала? - поинтересовался, как бы между прочим. Алина едва не ляпнула, что прочитала в дневниках Костяного кузнеца, но вовремя вспомнила слова Уллы. - Улла, - солгала, - она, - хмыкнула, - пытается меня обучать. Но, - девушка вспомнила последний спарринг с сестрой Александра и свое позорное поражение, - мне до нее далеко. Дарклинг совсем неизящно хохотнул, морщинка на его лбу разгладилась. - Доживешь до ее лет, тоже так научишься, - подошел ближе. - И сколько ей лет? - невзначай поинтересовалась Алина. - Ну, - Александр взял Старкову за руки, - она младше меня. - Меньше ста семидесяти шести, - серьезно кивнула девушка и полюбопытствовала, - что ты делаешь? - Ставлю тебе руки, - Александр обошел ее сзади, переплел ее пальцы со своими, - пока ты не поставишь правильно руки, ничего не получится. Ага, - пробормотал, - вот так.       Алина чувствовала его сильное тело позади, ей следовало бы податься чуть вперед, но Старкова, наплевав на благоразумие, прижалась теснее. Александр замер на мгновение, но девушку не остановил. Заклинательницу окутывало чужое тепло и горький морозный запах, она чувствовала, как вздымается грудная клетка Заклинателя от его спокойного дыхания. Алина остро пожалела, что она не сердцебит. Вот бы узнать сердце Александра колотится сейчас так же неистово, как и ее собственное? У нее подгибались колени, но Дарклинг держал ее крепко. И хотелось просто раствориться в этом объятии. Это снова было, как тогда, у окна. Он и она так близко к друг другу, что замирало сердце в предвкушении. Невозможно было сосредоточиться на цели.       - Расслабься, - шепнул Дарклинг, - ты слишком напряжена. Он дразнил или издевался. Как можно было расслабиться, когда он был рядом? Неужели он этого не понимал? Едва ли. Или желание обучить ее было важнее всего остального. Это было правильно. Алина постаралась сосредоточиться на этой мысли, а не на тепле, которое окружало ее со всех сторон, прислушалась к свету, а не к дыханию Заклинателя Теней, на клинке, который появился в ее... их руках.       - Умница, - похвалил Александр, сделал выпад вместе с ней. И Старкова взвизгнула от восторга совсем по-девчоночьи. Мужчина тихо рассмеялся у нее над ухом, - осторожнее. Он довольно остер. - Сразимся? - тут же предложила Алина, обернувшись, и осеклась.       Они были так близко друг к другу, в темных глазах Заклинателя прыгали маленькие демоны, он смотрел на девушку и не пытался отодвинуться. Алина могла совершить совсем незначительное движение и поцеловать мужчину, который откровенно разглядывал ее, любуясь.       - Уверена? - заломил бровь, на желанных губах играла дерзкая усмешка. - Да! - вскинула подбородок девушка. Она не сдастся ни за что!       Дарклинг кивнул и медленно, словно нехотя, расцепил объятия. Тьма в его руках сконцентрировалась, приобретая очертания клинка. Алина напала первой.       Тьма кружилась кольцами и спиралями, свет танцевал бликами на снегу и брызгами вокруг их фигур. Алина то теряла концентрацию, и тогда Дарклинг благородно отступал, щадя девушку, которая ворчала недовольно, то вновь собирала свет в своих руках, превращая его в смертоносное оружие. Это походило на танец, красивый и смертоносный при других обстоятельствах. Алина надеялась, что никогда таковых не возникнет, никогда они с Александром не пойдут друг против друга.       Союз несокрушимой силы. Интересно, Дарклинг знал об этом пророчестве? Иногда Старковой казалось, что он знает все на свете.       В какой-то момент Алина пропустила удар и едва успела закрыться щитом, клинок рассыпался в ее руках, тени заскользили вокруг. - Не отвлекайся, - велел Александр, он тяжело дышал. Только сейчас Алина заметила, что ему не так-то просто далась эта схватка, и просияла. Дарклинг фыркнул насмешливо. - Довольна собой? - приподнял бровь. - Да! - гордо произнесла Алина и рассеяла щит, - ты знаешь, - взяла Заклинателя под руку, увлекая к дому, - я подумала, что мы ведь сражаемся без брони. Это неправильно. Но любая кольчуга или доспехи слишком тяжелы, нам нужна свобода движения для того, чтобы использовать дар. Я поговорила с Весной, он говорит, что реально создать ткань настолько прочную, чтобы выдержала удар меча или стрелы. Но он не сможет скорее всего. Нам нужен толковый прочник, - продолжала, - что думаешь? - Я думаю, что это замечательная идея, Алина, - тепло улыбнулся Александр, - я подумаю, что можно сделать. Девушка просияла. ***       - А что они делают? - Алина с удивлением разглядывала в окно шествующих по улице парней и девушек, они были странно одеты: в яркие наряды, причем некоторые парни в женском платье, а девушки, наоборот, в штанах, у кого-то на плечи были накинуты зверины шкуры, они смеялись, пели и танцевали.       Вот постучались в ворота их дома, и служанки вынесли им угощение. Один из парней под визг и улюлюканье смачно поцеловал зардевшую служанку, девушка нарочито грозно потрясла кулаком в его сторону, вызывая смех.       - Так день Зимнего солнцестояния, - произнесла Зоя и вздохнула как-то мечтательно. Алина покосилась вопросительно. - И что это такое? - В Кеттердаме не празднуют? - удивилась Назяленская и хмыкнула, - скучные вы там. - Там есть свои праздники, - обиделась Алина, - например, День торговли. - О святые! - закатила прекрасные глаза шквальная, - даже звучит нудно.       Алина хмыкнула. Нудно или нет, но в этот день каждый житель Керчии мог торговать хоть на центральной площади столицы, устраивались концерты и потешные спектакли, люди пели, танцевали, продавали и покупали, катались на лодках по каналам. А для воров не было лучшего времени. Ну разве только дни торгов, тогда еще и иностранные гости приезжали.       - Ты все же не объяснила, что они делают, - настойчиво повторила Заклинательница Солнца. - Сегодня самая длинная ночь и самый короткий день, - пояснила Зоя, - после сегодняшнего дня день станет понемногу удлиняться. Они, - кивнула в сторону удаляющейся шумной компании, - празднуют. Поют и пляшут, разряжаются нелепо, ходят и требуют угощение. Считается плохой приметой отказать. Ты заметила, что служанки сегодня пекли хлеб и сладкие пирожки с медом и изюмом? Они называются сочевики - традиционное угощение. Служанки сказали мне, - Назяленская хитро посмотрела на Алину, - что сегодня на площади жгут костры и устраивают большой праздник, - она многозначительно замолчала.       Старкова закусила губу. Это было неправильно и очень неразумно. Им не следовало уходить далеко. Но Алина так устала сидеть в четырех стенах. Да, она тренировалась, шлифовала свой дар, читала дневники Морозова, но, право слово, невозможно было думать только о деле. Ей хотелось проветрить голову. Ей хотелось хоть немного расслабиться. Уйти подальше от забот, странных отношений с Дарклингом, вопросов Зои и ненависти Людмилы.       Алина отчаянно тряхнула головой. - Пойдем? Зоя только что в ладоши не захлопала от радости.       Они выбрались из дома никем не замеченные и быстро пошли вниз по улице по направлению шума. Алина убеждала себя, что они не делают ничего плохого, что никто не знает, что они гриши, а Раевость все же не маленькая деревня, чтобы здесь знали все друг друга в лицо.       Зоя тащила ее уверенно по улице, они хихикали и переглядывались. Это было настоящее приключение обязательно с хорошим концом!       Выскочив на площадь, они на мгновение растерялись. Здесь было много света и шума, пели песни, водили хороводы, с гиканьем катали зажжённые колеса. Так, объяснила Зоя, они прогоняют зиму, смерть, мрак и холод.       Несмотря ни на что, город продолжал жить своей обычной жизнью. И у Алины сжималось сердце при мысли, что эти люди пострадают. Но, заразившись общим весельем, Алина решила сейчас об этом не думать. Ей все было интересно. Они шли с Назяленской сквозь толпу. И Старкова поймала себя на том, что улыбается.       - Пойдем, пойдем! - тянула ее хохочущая Зоя. Ей заступил дорогу парень в костюме медведя, он был немного пьян, Назяленская фыркнула и оттолкнула его шутливо. Кто-то расхохотался, а они влились в толпу, ведущую хоровод вокруг огромного костра.       В этом было что-то поистине магическое: искры костра, взмывающее в небо, соперничающие по яркости со звездами, морозный воздух, срывающийся с губ облачком пара, смех и шутки, и стремительный танец вокруг костра, шум, гам, веселье. Алине казалось, что она пьяна, хоть не выпила ни капли. Просто общая атмосфера веселья кружила голову, просто, наконец, отпустила себя, пыталась подпевать незамысловатым песенкам и кружилась, кружилась, кружилась. Распустилась тугая пружина в груди, и все вдруг стало таким легким и простым. Словно тьма, которую прогоняли празднованием дня Зимнего солнцестояния, отступила не только от Равки, но и от самой Алины. Она улыбнулась ярко, подмигнула какому-то засмотревшемуся на нее парню, ей-то как раз стоит приветствовать тьму. Ее она никогда не обидит.       - А ты видела, видела? - Алина хихикала, как девчонка, когда они возвращались домой уже далеко за полночь, - как он на тебя смотрел? Назяленская надменно фыркнула, такая яркая, такая красивая, она не могла остаться незамеченной среди всеобщего шального веселья. - Ничего ему не светит! Никому не светит! - хмыкнула. - Кроме Николая, - подначила Алина.       Глаза Зои вспыхнули, она лукаво прищурилась, и захихикала вслед за Алиной. Могло показаться со стороны, что они пьяны, но это было не так. Они старались быть тихими, но то и дело перешучивались, подначивали друг друга и хихикали. Алина остро пожалела, что так и не научилась создавать невидимость, а об этом в дневниках Морозова были пока только смутные упоминания. И все же им удалось пробраться в дом через заднюю дверь незамеченными. Они крепко обнялись с Зоей. - Хорошо, что ты нас вытащила, - произнесла Алина. - Всегда пожалуйста, - подмигнула шквальная и отправилась к себе.       Старкова помедлила немного, неспеша стягивая варежки, погладила пальцем вышитые ромашки, скинула накидку, взяв ее в руки, и стала медленно подниматься по лестнице. Бесшабашное веселье еще бурлило в крови, спать совершенно не хотелось. Она улыбалась и чувствовала себя такой сильной, почти счастливой.       Повернула в коридор, ведущий к комнате, и замерла, широко раскрыв глаза от увиденного.       - Я сказал: нет, Люда! - Дарклинг резко отстранил потянувшуюся к нему девушку. Старкова тут же шарахнулась назад, прячась за углом. Щеки ее покраснели от интимности момента. Людмилу, которую Александр так грубо оттолкнул, было даже жаль. Она тянулась к нему искренне, на лице ее было написано обожание и желание, которое было заметно даже в тусклом свете свечей. Старкова нервно сглотнула. Как неловко!       Люда что-то ответила, ее умоляющий голос проехался по напряженным нервам. Алина прижала ладони к разгоряченным щекам. Не хотелось становиться свидетельницей этой сцены. Девушка зажмурилась, не желая вслушиваться в то, что говорит Дарклинг. Хлопнула дверь, все стихло. Послышался раздраженный выдох, широкие шаги, а потом Александр возник в поле зрения Алины, нависая над ней. Она полагала, что он сейчас спросит, где она была, ведь заметил накидку в ее руках, думала, что отчитает.       - Не стоило прятаться, - негромко произнес Александр. - Не хотела мешать, - тихо ответила Алина.       Она не могла оторвать взгляда от его лица, вдыхала судорожно запах мороза и рябины, чувствуя, что пропадает, проваливается в бездну его глаз, тонет, тонет, тонет, захлебываясь порочным желанием, которое оседало горечью на губах.       - Ты зря ее прогнал, - зачем-то произнесла Старкова, - она любит тебя. Ответом ей был раздраженный выдох, Заклинатель уперся ладонью в стену чуть повыше головы девушки, склонился ниже. Его ищущий взгляд встретился с ее почти испуганным. Алина вжалась в стену, но не потому, что было страшно, а потому что теряла точку опоры. Дышала часто и взволнованно, чувствуя, как тяжелеют руки и ноги, как сердце замирает в груди. - Но я не хочу ее, - твердо и тихо ответил Александр. Звук его голоса, ласкающий, хриплый, с нотками какого-то отчаяния, беспомощности, отозвался вибрацией в теле Заклинательницы. Она не отводила взгляда, не могла отвести. Дарклинг заворожил ее, заколдовал. Куда там сулийским гадалкам! Это была настоящая магия, от которой не было спасения. - А... кого же ты хочешь? - все же выдохнула Алина, уже зная, что будет дальше.       И не желая отдавать инициативу, подалась вперед, первой целуя Заклинателя Теней.