Сердце мира

      Падение. Это то, что Алина ощущала сейчас.       Словно летишь вниз с обрыва, в темную пропасть, и остановиться невозможно, невозможно замедлиться. Ты больше не контролируешь ситуацию, оказавшись в эпицентре вихря, который столкнул тебя вниз, туда, где нет границ и правил, где уже ничто не важно. Ты просто падаешь. Наверное, она действительно сползла бы по стене, прямо к ногам Александра, если бы он не подхватил ее, прижимая к себе так сильно, что дыхание сбилось. Накидка выпала из рук, полетев на пол. Обвив одной рукой шею Александра, а второй вцепившись в его спину, сжимая пальцы, сминая ткань рубашки, Алина тянулась ближе, прижимаясь к горячему телу.       Александр целовал ее осторожно, словно боялся спугнуть, и Алина, которой хотелось больше напора, была так ему благодарна за эту деликатность. Не в силах выносить его взгляд, закрыла глаза. В ушах шумело, в груди жгло, и жар распространялся по телу, заставляя кожу едва-едва заметно светиться. Алина тянулась к Александру, словно умирающий от жажды путник в пустыне тянется к желанному глотку воды.       Прикосновение чужих губ и языка были самым восхитительным из всего, что испытывала девушка за все эти годы. Она и не знала, что можно так сладко целовать, так нежно обнимать, так бережно и терпеливо позволять ей самой задавать тон и темп.       Они целовались так долго, что в груди запекло от нехватки воздуха, а перед глазами вспыхивали искры. Заклинательница дрожала, не в силах оторваться от мужчины, который, казалось, и не думал ее отпускать. Но это нужно было сделать.       Вожделение делает нас слабыми       Алина, пожалуй, не против была бы побыть слабой, отпустить себя, отдаться этому восхитительному чувству, которое толкнуло их друг к другу. Но было нельзя. Это было неправильно, потому что... А, собственно, почему?       Хотелось бы мыслить трезво, но всякая логика истаивала в объятиях Заклинателя Теней. Хотелось прижаться еще теснее и целовать его, пока не начнут саднить губы, пока не закончится воздух в легких, пока уже не достигнет дна пропасти и не разобьется.       - Мы должны, - Алина все же оторвалась от Александра, расцепила объятия, расфокусированным взглядом смотрела на мужчину, у которого порозовели скулы, а ищущий взгляд был затуманен. - Остановиться, - выдохнул Дарклинг и только теснее прижал девушку к себе. - Потому что это... - продолжила Алина, снова потянувшись к мужчине. - Не ко времени, - закончил за нее Александр и в противовес своим словам, взяв ее лицо в руки, вновь поцеловал.       Алина пробежалась пальцами по его волосам, скользнула по шее, провела по спине, вновь обнимая, отвечала на поцелуй, желая, чтобы этот момент не заканчивался никогда, желая, чтобы все было проще. Чтобы ни он, ни она не были гришами, чтобы не было войны, гонений и боли, чтобы только он и она, Алина и Александр. Но... Дарклинг оторвался от Алины, прижался своим лбом к ее, закрывая глаза. Они молчали, тишина в доме казалась абсолютной, едва-едва мерцали свечи. В этом полумраке все становилось интимным и личным, чувственным.       - Я знаю, - начал Александр едва слышно, все еще не открывая глаз, - знаю, что действую сейчас в противовес собственным словам. Но я вынужден признать, - он едва заметно усмехнулся, - что ты была права: для чувств нет времени. И несмотря на обстоятельства, - он замолчал, а сердце Алины замерло и застучало больно, когда Заклинатель продолжил, - я не хочу отказываться от них. Не хочу отказываться от тебя.       Шум в ушах Алины стремительно нарастал, сердце грохотало, билось в грудной клетке, задрожали руки, и девушка все же еще сильнее вжалась в стену, потому что не уверена была, что не упадет. Она могла только догадываться о том, как тяжело дались Дарклингу эти слова. О том, как страшно стало ей самой, Алина предпочитала пока не думать.       Она вспомнила, что любые отношения - это зависимость, такая болезненная, что впору лекарства принимать. Она понимала, что любить такого человека, как Дарклинг, будет невероятно сложно. Пример Людмилы был перед глазами.       Однажды он пойдет дальше, а успеет ли за ним Алина? А не будет ли она мешать ему идти вперед?       Они поддались минутной слабости. Алина поддалась минутной слабости. И сейчас, остывая, достигнув все же дна пропасти, понимала, что ожидала, что скорее Дарклинг оттолкнет ее, чем признается в том, что он тоже человек и подвержен эмоциям.       С губ девушки сорвался смешок. - Что? - Александр нерешительно улыбнулся, посмотрев на девушку. - Оказывается, и ты позволяешь иногда чувствам взять верх над разумом, - тихо отозвалась Алина, глаза ее сияли. - Только в отношении тебя, - прошептал Дарклинг, быстро чмокнул девушку в нос, сорвав с губ еще один смешок, и нехотя отстранился. Посмотрел на Алину долгим взглядом, потом поднял накидку, вздохнул, приподнял вопросительно бровь.       Старкова покраснела, скрестила руки на груди, воинственно вскинув подбородок. - Гуляла, - отозвалась коротко. Дарклинг поджал губы. - День Зимнего солнцестояния, - покачал головой, - Алина, Алина, я же дал четкие указания: никуда не выходить, пока мы не решим, что дальше. Это небезопасно. - Сам ты уходишь, - проворчала Заклинательница, отведя взгляд. Ругаться после такого головокружительного поцелуя, после признаний и на пороге сомнений, которые обступали Старкову со всех сторон, было как-то даже странно, но, похоже, неизбежно. - Не развлекаться, - жестко отрезал Александр. - Считай, что я отправилась изучать новую для меня культуру, мне же жить в этой стране! - нахально заявила Алина, сверкая глазами. Александр тяжело вздохнул, минуту сверлил Алину нечитаемым взглядом, а потом протянул накидку, которую Старкова машинально приняла. А затем, словно издеваясь, целомудренно поцеловал в лоб. - Иди спать, уже поздно. Заклинательница склонила голову на бок, хитро прищурилась, а потом поднявшись на цыпочки, шепнула на ухо замершему Дарклингу: - Неспокойной ночи, Заклинатель, - поцеловала за ухом и под тихий смех отправилась к себе.       Закрыв плотно дверь, прислонилась к ней спиной, комкала в руках злосчастную накидку. Она помнила, как была счастлива, когда поняла, что ее чувства к Мальену взаимны. Это была эйфория, все вокруг казалось таким простым и легким, они думали, что весь мир будет у их ног, не имея для этого никаких оснований. Потом их любовь превратилась в кошмар, мучение, пытку. Но то чувство легкости и счастья, от которого на губах расцветала неконтролируемая улыбка, Алина помнила очень хорошо.       Сейчас ничего этого не было и в помине. Девушка не чувствовала себя счастливой, лишь испуганной. Отложив накидку, медленно разделась, распустилась волосы и, забравшись в кровать, потянулась к дневникам Костяного кузнеца. До утра было еще далеко, стоило провести время с пользой, ведь спать совершенно не хотелось.       ... иные называют это скверной, мерзостью, гадостью. Кто-то, подобно невежественным селянам, говорит, что это волшебство. Но это лишь другая сторона Малой науки, с помощью которой можно свершить нечто великое, пусть иным это и кажется неправильным, даже запретным. Но разе на пути познания есть запреты? Разве не пришли гриши в этот мир, столь отличные от других, чтобы нарушать запреты, чтобы идти своим путем, меняя мир, преобразуя его, создавая свой? Яна говорит, что мои изыскания опасны, что мои эксперименты с материей не доведут до добра. Но она отказница, что она может понимать? Я знаю, чего хочу, я хочу изменить этот мир. И я могу это сделать. И если могу создавать, вместо того, чтобы только преобразовывать, то не вижу препятствий к этому...       Дрогнула свеча, мелкие, острые буквы танцевали на пожелтевшей от времени странице. Алина закусила губу, задумавшись.       Багра говорила, что гриши не создают новое, они лишь манипулируют материей вокруг них. Получается, что она ошибалась? До этого Алине казалось, что ее наставница знает все, но выходило, что вовсе нет. Алина не припоминала слов Багры о скверне, не помнила вообще, чтобы хоть кто-то из гришей, встречавшихся ей на жизненном пути, говорил об этом. Они использовали свою силу так же естественно, как и дышали, не задумываясь о том, как это делают. Ну, по крайней мере, большинство из них. Кто-то говорил о материи, о Малой науке. Алина не всегда вслушивалась в чужие путаные речи. Но была уверена, что никогда не слышала о скверне.       - Это лишь другая сторона Малой науки, - прочитала вслух, пробежалась взглядом дальше, - я хочу изменить этот мир.       Неожиданное сравнение с Александром пришло на ум, и Старкова улыбнулась. Да, Александр, как и Илья Морозов, хотел изменить мир. Правда, Костяной кузнец закончил свою жизнь мученически.       Если девушка правильно помнила, его утопили в реке свои же односельчане. Знать бы еще, за что. Алина нахмурилась и продолжила читать, ей встречались рисунки оленя и существа, напоминавшего морского дракона из сказок, потом были наброски жар-птицы. Морозов хотел что-то сделать с животными? Или...       Старкова похолодела и уставилась в темное пространство комнаты, сквозняк колебал пламя свечей, и тени танцевали на стене насмешливый танец. Было так жутко, что Алина вздрогнула от какого-то совершенно естественного скрипа старого дома. Или Илья Морозов создал живых существ. Старкова потрясенно выдохнула, постаралась взять себя в руки. Ну даже если и создал, это говорит только о том, сколь талантливым фабрикатором он был.       Вот это сила! Заклинательница восхищенно улыбнулась. Потрясающе! Не ясно, как это может помочь ей в освоении ее дара, но зато весьма познавательное и увлекательное чтиво.       Алина читала практически до утра да так и заснула с тетрадью в руках. Ей снились бескрайние равнины снега и олень, который смотрел и грустно, и мудро, так, как не смотрят животные. ***       Сухо треснула ветка в очаге, огонь взметнулся вверх, в комнате повисла напряженная тишина.       - Фьерда? - решилась переспросить Алина и посмотрела на Зою. Шквальная поджала губы, синие глаза ее мерцали неодобрительно. - Фьерда, - подтвердил Александр.       Старкова вновь посмотрела на Назяленскую, потом скользнула взглядом к напряженным Толе и Тамаре, к недоуменно переглянувшимся Адрику и Наде Жабиным - шквальным, к Хэршоу, который гладил ту самую кошку, которую Алина встретила во дворе княжеского дома, к Леони, к демонстративно держащейся поближе к Дарклингу Люде. И снова посмотрела на Дарклинга.       - В обмен на что?       Может, Алина и плохо разбиралась в тактике и стратегии, никогда не была на войне и смутно понимала политический расклад, но уж в торговле ей не было равных. Если Фьерда приходит на помощь князю Всеволоду, вводя свои войска, то уж явно не просто так. Они хотят что-то получить. Лояльность нового правителя? Но, судя по тому, что Алина успела узнать, король Фьерды достаточно силен для того, чтобы развязать войну с южным соседом, и очень горд, слишком горд для того, чтобы ему нужна была хоть чья-то лояльность, тем более ослабленной гражданской войной Равки.       Повисшее молчание было таким плотным, что Старковой на мгновение стало трудно дышать, дыхание и вовсе перехватило, когда Александр отвел взгляд, посмотрел на мрачного Ланцова, державшегося чуть в тени.       - В обмен на что? - Повторила Алина с нажимом и продолжила, - не говорите мне, что в обмен на какие-нибудь торговые контракты, которые будут в будущем. Фьерданцы не просто плохие торговцы, ужасные. И заплатить им нам нечем, верно?       Молчание только подтвердило слова Алины. Она чувствовала напряжение, разлившееся в воздухе. Переглянулась с Весной, который сидел прямо на полу у кресла, где расположилась Улла. Словно верный рыцарь у ног своей дамы, о которых поется во все тех же фьерданских балладах.       - Если вы намерены молчать, - лениво произнесла Улла и демонстративно зевнула, - то не стоило и собирать нас здесь. - Тебя в принципе никто с нами не звал, - сухо произнес Александр, Улла в ответ лишь усмехнулась высокомерно. - Есть спорные территории на севере Равки, - наконец, сказал Николай, - между Уленском и Хальмхендом. На протяжении столетий за эти земли, богатые рудой и лесом, идет спор между Равкой и Фьердой. Фьерда утверждает, что эти земли всегда принадлежали их народу. Там действительно живет много потомков фьерданцев. Они ассимилировались с местными, родились дети, внуки, правнуки. Но осталось много северных традиций, некоторые слова в речи. Да и люди там больше тяготеют к Фьерде, она ближе к ним, чем Ос Альта. Однако эти территории принадлежат Равке. Пока что.       Алина быстро пыталась просчитать выгоду от такого союза, пытаясь отринуть эмоции. Ее практический ум, сразу находил и плюсы и минусы. Зоя таким терпением не отличалась. - Я правильно понимаю, что мы отдаем часть нашей страны? - Голос шквальной взлетел вверх, ему вторило гудение пламени в очаге, - отдаем наши деревни, наших граждан, чтобы... - Чтобы победить, Зоя, - мягко произнес Николай, - и потом... - Потом - что? - перебила его шквальная, тряхнув головой, - потом отвоевать эти земли? Ты понимаешь, что это будет не скоро? Ты понимаешь, что люди, живущие там не игрушки? Их нельзя двигать просто так по доске, словно это шахматы, неодушевленные предметы? Нельзя прийти к ним и сказать: теперь вы больше не равкианцы! - Никто к ним и не пойдет, - хохотнула Улла, за что была награждены злым взглядом от Назяленской. - Да они ненавидят нас! - продолжала Зоя, все более распаляясь, - ненавидят Равку, равкианцев, а особенно, гришей. Дрюскели тоже придут воевать бок о бок с нами?! - Да, придут, - холодно отозвался на ее речь Дарклинг, лицо которого застыло, превращаясь в маску, - и ты встанешь бок о бок с ними, потому что это твоя страна. - Страна, которую вы позволяете растаскивать на куски! - парировала Назяленская. - Это необходимая мера, - процедил Александр и посмотрел на Алину, словно ища у нее поддержки.       Старкова, однако, молчала. Ей не нравилось то, что происходило, хотя она понимала, что это выгодно. Если нет золота, чтобы расплатиться, то можно расплатиться землей. Так расплачивались порой между собой землевладельцы в Южных колониях. Отдавали земли, сахарный тростник и рабов.       Люди, живущие между Уленском и Хальмхендом, может, и не рабы, но вместе с землей отойдут Фьерде. Алина сомневалась, что Всеволод будет заботиться об их переселении, сомневалась, что он вообще об этих людях думает.       Но это было практично, хоть и цинично. Конечно, сражаться бок о бок с фьерданцами, ожидая стали в спину от дрюскелей, не очень-то хотелось, но...       - А гарантии нашей безопасности у вас есть? - спросила Алина, - гарантии безопасности гришей? - Неужели ты думаешь, что я не позаботился об этом в первую очередь? - и пусть голос Александра звучал мягко, но мужчина был оскорблен этим вопросом.       Старковой хотелось ему верить.       Она оглядела присутствующих. Толя и Тамара не выглядели шокированными, они годами шли за Ланцовым, исполняя его приказы, кроме того, Равка не была их домом, как и для остальных. И не успела стать им за такой короткий срок. Их равнодушие было естественным, как и негодование Зои.       Удивительно, что Александр согласился на такие условия, но, наверное, у них не было выхода? Скольким им еще придется пожертвовать, ради своего будущего?       Она вспомнила слова из дневника Ильи Морозова: «...чтобы свершить что-то великое, требуется заплатить немалую цену. Но оно стоит того». Старкова не была уверена, что стоит, но не видела и другого пути. В союзе с Фьердой у них появится шанс на победу, на лучшую жизнь не только для себя, но и для всех гришей. Ей вспомнился Радим, который с таким восторгом говорил о ней и о Дарклинге, в глазах его сияла отчаянная надежда. Так могла ли Старкова обмануть его и всех тех, кто верил в союз несокрушимой силы?       - А знаете, что, - прервала невеселые размышления Заклинательницы Зоя и поднялась, - я отказываюсь в этом участвовать. - Зоя, ты нарушаешь приказ! - от тона Дарклинга изморозью могли бы покрыться стены комнаты. - Да что ты! - фыркнула Назяленская, - я не иду за тобой, Дарклинг! Если я иду за кем-то, то за Алиной. Но не за тобой, знаешь! - она развернулась и вышла за дверь.       Александр мрачно посмотрел на Старкову. От его тяжелого взгляда по спине прокатилась волна дрожи, Алина выдохнула резко. - Я поговорю с ней, - произнесла. - Не слишком усердствуй, - в спину ей иронично произнесла Улла, - одним гришом больше, одним гришом меньше, подумаешь! Мы же можем себе это позволить, да, брат? - Ты совершенно зря думаешь, что можешь позволить себе болтать все, что угодно, Улла, - процедил зло Александр, тени дрогнули по углам. Последнее, что услышала Алина перед тем, как выйти за дверь, был звонкий, издевательский смех Уллы.       Алина прошла по коридорам и вышла на крыльцо, где застыла Зоя, обнимая себя за плечи. Старкова вздохнула и окружила их куполом из света. Краем глаза увидела, как покосились на них стражники. Эти любопытные взгляды преследовали их всегда и уже почти не трогали. Не было враждебности, и это уже было хорошо. - Не хочу, чтобы ты замерзла, - ласково произнесла Алина и обняла девушку. Думала, что Назяленская оттолкнет ее, но шквальная теснее прижалась к Старковой, словно искала у нее защиты и утешения. - Там люди, Алина, - глухо произнесла Зоя, - понимаешь? Живые люди. Нельзя так просто распоряжаться их жизнями! - Мне жаль людей, - отозвалась Алина, растирая плечо дрожащей Назяленской, мороз сегодня был особенно суров, и нагревая воздух вокруг еще сильнее. Снег на крыльце стал таять, - но мы действуем во имя чего-то большего, здесь не обойтись без жертв. Зоя недовольно выдохнула, дернула плечом, но не отстранилась. - Ты поддерживаешь его, - констатировала. Старкова пожала плечами, не собираясь озвучивать очевидное. - Но он же, - Зоя закусила губу, помолчала, словно пыталась подобрать слова, чтобы выразить свои мысли, - ему же все равно, кто погибнет или пострадает на пути к достижению его цели! - Я знаю, - ответила Старкова, чувствуя, как ноет сердце. - Он пойдет на все, что угодно, лишь бы добиться желаемого! - распалялась Зоя. - Я знаю и это, - вздохнула Алина, - но я не уверена, что можно иначе. - А когда он решит пожертвовать нами? Тобой?! - требовательно спросила Назяленская, заглядывая в глаза Старковой. Заклинательница мрачно усмехнулась, свет вокруг вздрогнул и снова засиял, переливаясь желтыми и белыми бликами. Снег под ногами превратился в грязь, которая тоже постепенно подсыхала - островок весны среди лютой зимы. - Но мы сами пошли на это, - ответила Алина, - мы пошли за ним, зная, что можем лишиться жизни. - Да эти люди были рабами! - возмутилась Зоя, - мне пришлось бежать из города, так же, как и тебе и Весне. Да здесь добровольно только Улла и Николай! Проклятье, Алина, ты что же, этого не понимаешь? - Но мы же все еще здесь, - парировала Старкова, голос ее стал ниже, она заглянула в глаза шквальной, там, в мятежной сини, было самое настоящее страдание, - ты могла уйти, я могла уйти. Остальные, впрочем, при должной изобретательности тоже могли сбежать. Нас никто не удерживает здесь. Мы могли с тобой уйти той ночью в праздник Зимнего солнцестояния, но мы вернулись. Нет, Зоя, ты лукавишь, мы все здесь добровольно. И ты тоже. Но если ты решишь уйти, то никто не станет тебя удерживать, я даю тебе слово, - Алина произнесла это, не совсем уверенная, что не придется ругаться с Дарклингом за свободу шквальной. Ругаться с Заклинателем Теней не хотелось, - хотя мне бы хотелось, чтобы ты осталась, - добавила искренне.       Зоя молчала долго. Алина вглядывалась во тьму, от которой они были отгорожены куполом света и думала о том, кто же здесь настоящее чудовище. Дарклинг, который не колеблется и действительно готов пожертвовать всем и всеми ради достижения своей цели и плевать ему на тех людей на севере страны, ведь только жизни гришей имеют значение. Или она сама, потому что ей жаль людей, она не желает отдавать земли Равки Фьерде, но идет на это скрепя сердце, потому что не видит иного выхода. Но не означает ли это только ее слепоту? Не означает ли это, что она просто привыкла к таким товарно-денежным отношениям, к сделкам, к торговле, в которой нет места жалости?       - Я остаюсь, - мрачно произнесла Зоя, - остаюсь с тобой, потому что знаю: однажды я понадоблюсь тебе. - Ты и так мне нужна, - улыбнулась Алина, Зоя устало усмехнулась в ответ, - пойдем в дом. - Что, даже не попросишь не оспаривать приказы Дарклинга? - ехидно поинтересовалась Назяленская. - Зачем это? - искренне удивилась Алина и усмехнулась хищно, - пусть сам справляется. Шквальная засмеялась.       Но зайти в дом они не успели. Послышался стук копыт, а потом рядом с воротами затормозила карета. Самая настоящая карета, в темноте было толком не разглядеть ее, но даже самая простая карета стоила баснословных денег.       Алина и Зоя переглянулись. Ворота распахнулись, и во двор вошла девушка в широкой меховой накидке, лицо ее было скрыто капюшоном.       - Меня ждет Дарклинг, - произнесла она, мелькнула рука в темной перчатке, отделанной светлым мехом. Опытный взгляд Алины разглядел блеснувшие в свете факелов монеты. Стражники тут же расступились. Старкова поджала губы. Если людей, которые якобы охраняют их, так легко подкупить, то зачем они вообще им нужны?       Алина решила, что позже поговорит с Александром об этом. Может быть, им самим себя охранять?       Тем временем девушка, подобрав юбки, шла по двору. И, право слово, Старкова никогда не видела такой легкой и соблазнительной походки.       - Добрый вечер, - поздоровалась незнакомка, ее мелодичный голос звучал, подобно самой прекрасной музыке, - я бы хотела видеть Дарклинга. Он ждет меня. Алина и Зоя снова переглянулись. Старкова закусила губу. Приглашать в дом незнакомку только на основании того, что она знает Дарклинга, было не самым разумным действием. Может быть, это враг, который хочет поближе подобраться к Заклинателю Теней? - Я спрошу его, - произнесла Алина, - как тебя представить? - Евгения Сафина, - был ответ, - благодарю.       Старкова пожала плечами и, кивнув Зое, которая осталась присматривать за Евгенией, поспешила в дом.       Дарклинг нашелся вместе с Николаем все в том же зале, где до этого они разговаривали. При ее появлении мужчины резко замолчали. Решив не заострять на этом внимание, Алина произнесла: - Приехала некая Евгения Сафина, желает видеть тебя. Дарклинг изменился в лице, обеспокоенное выражение его заставило Алину вздрогнуть. - Я приглашу, - решительно произнесла девушка, поняв, что Александр знает эту гостью, и поспешила назад.       На крыльце Зоя сверлила гостью нелюбезным взглядом, Сафина делала вид, что этого не замечает, задумчиво разглядывая слабо освещенный двор. - Идем, - Алина кивнула Евгении.       Они прошли по коридорам, вошли в комнату, Алина плотно притворила дверь, решив остаться, ведь ее никто не попросил уйти.       Евгения тем временем скинула накидку и перчатки, небрежно швырнув их на стол. Алина с восхищением смотрела на нежданную гостью: узкая талия и изящные руки с хрупкими запястьями и длинными, музыкальными пальцами, гордая посадка головы.       Такой красоты Алина не встречала никогда, таких идеальных черт лица. Это была безупречная красота, подобная статуям, которые Старкова видела в богатых домах в Кеттердаме, что-то нездешнее, от чего невозможно было оторвать взгляда, настоящее произведение искусства, только оно было живым, с яркими карими глазами и карминовыми губами, которые дрожали. Рыжие локоны спускались на плечи Сафиной в замысловатой прическе. А такого красивого бархатного платья, расшитого золотыми нитями и драгоценными камнями, Алина не видела даже на аристократках Керчии.       Старкова не могла оторвать взгляда от девушки, завороженная ее внешним видом, ее плавными движениями, ее грацией.       - Что ты здесь делаешь? - злой голос Дарклинга разорвал тишину, заставив вздрогнуть и Евгению, и Алину вместе с ней.       Наваждение пропало. Сафина испуганно посмотрела в лицо хмурившемуся Александру, а потом опустила взгляд. - Я... - Смотри мне в глаза! - рыкнул Дарклинг, - еще раз: что ты здесь делаешь? У тебя, кажется, есть задача. Одна-единственная задача, Женя! Неужели так сложно ее выполнить?!       Таким Заклинательница Александра еще не видела, он смотрел на Евгению, как на служанку, рабыню, с которой можно говорить так, как тебе захочется, не подбирая слов, не следя за тоном, не церемонясь. Алина хотела было возмутиться, но не успела.       Сафина вскинула свои прекрасные глаза, в них дрожали слезы, губы ее кривились. - Я должна была! - Ты подвергаешь опасности всех нас! - рыкнул Дарклинг, - ты должна быть при царице! Евгения вскинула подбородок, прищурилась и отчеканила. - Царица мертва, Александр! И маленький царевич - тоже! - она повернулась к Николаю, - мне жаль Ваше Высочество, - добавила уже тише. Николай побледнел так сильно, что, казалось, он сейчас упадет в обморок, нетвердым шагом он подошел ближе к Жене, вглядывался в лицо девушки, словно не в силах поверить в то, что услышал, словно надеясь, что ослышался. - Как? - прохрипел, кулаки его сжимались и разжимались, - кто? - Я думаю, что Глеб, - отозвалась Евгения, - их отравили. Царь, конечно, затеял расследование, пышные похороны, скорбел показательно. Но я слышала его разговор с одним из его фаворитов, еще до смерти царицы и царевича, Глеб говорил, что неплохо бы убрать претендентов на престол, тех, кто в пределах досягаемости. И заодно выманить вас, Ваше Высочество, - девушка помолчала и повторила, - мне жаль, Ваше Высочество, - она коснулась руки Николая, тот отшатнулся от нее. - Как объяснили их смерть? - тихо спросил Ланцов.       Евгения замялась, переступила с ноги на ногу, вновь опустила взгляд. Алина, прищурившись, наблюдала за ней. Казалось, что девушка не хочет говорить.       Старкова быстро думала. Она вспомнила слова Александра о портной при дворе царя. Стало быть, это была вот эта прекрасная девушка, которая была при царице и шпионила для Дарклинга. Дарклинга, который оказался страшно разгневан ее приездом, ведь оставался без глаз и ушей при дворе. И Евгения не могла не знать, что вызовет гнев Заклинателя Теней, гнев, которого она боялась. Так что же могло заставить ее пойти на риск? Риск долгой дороги, риск возможного наказания.       - Они обвинили тебя, - громко произнесла Алина. Все трое посмотрели на Заклинательницу, словно только сейчас осознали, что она здесь. - Ты была при царице, и царь обвинил тебя в смерти ее и царевича. Верно? - уже решительнее повторила Заклинательница, решив не смущаться под пристальными взглядами. Женя быстро кивнула, она все еще смотрела в пол, закусила губу, сгорбилась, будто сжалась. - Мне некуда идти, - наконец, едва слышно произнесла портная, умоляюще посмотрела на Дарклинга, - я могу быть полезной, ты же знаешь. - Ты была полезна при дворе и так бездарно потеряла свое место! - отрезал Александр. - Но здесь тоже двор, - произнесла Женя, ослепительно улыбнулась, что смотрелось почти жутко в контрасте со слезами, все еще стоявшими в ее глазах, - кроме того, я могу рассказать все, что услышала по дороге сюда. В стране говорят много интересного.       Дарклинг задумчиво посмотрел на Сафину, на лбу мужчины залегла морщинка, кажется, он взвешивал все «за» и «против». А Заклинательница замерла вместе с портной, проникнувшись к ней внезапной жалостью и сердясь на Александра за его жестокость. В конце концов, эта девушка работала на него, шпионила для него, была его глазами и ушами в Ос Альте, а теперь он был так груб с ней, уставшей и несчастной. Алина хмурилась. - Я подумаю над твоими словами, - наконец, произнес Дарклинг, - ты свободна. Женя присела в реверансе, как перед монаршей особой, и растерянно заозиралась. Очевидно, раздумывала, где ей провести ночь.       Старкова решительно шагнула к портной. - Идем, - посмотрела на Дарклинга и произнесла с нажимом, - я думаю, что в этом доме найдется лишняя комната. Александр пожал плечами, словно говоря, что Алина может поступать так, как ей вздумается. Но не препятствовал, а Евгения покорно позволила себя увести.       Они прошли мимо кухни, откуда доносился оживленный разговор, веселый смех. Это была традиция - собираться вечером всем вместе, болтать, пить чай. Иногда Леони и Надя пекли что-нибудь вкусненькое. Порой к этим посиделкам присоединялись и Дарклинг с Николаем. Царевич вообще больше времени проводил с гришами, чем в доме своего дяди. Алина никогда не спрашивала, как к этому относится Всеволод. Кажется, даже если бы и отрицательно, то Николаю было все равно. Старкова всегда была рада его видеть, не меньше, чем Александра, который всегда садился только рядом с ней, казалось, не замечая ревнивого взгляда Людмилы. Ну или скорее всего ему было наплевать.       Алина споткнулась на ступеньке лестницы, ведущей наверх, и, махнув рукой, зажгла два небольших шара из света, освещая ими путь. - Ты Заклинательница Солнца, - озвучила очевидное Евгения. - Да, - пожала плечами Старкова, - меня зовут Алина, - она заметила заинтересованный и оценивающий взгляд, передернула плечами, словно желала сбросить его с себя. - Очень приятно, - улыбнулась Сафина, - надо же, - прокомментировала, - как Александру повезло.       Она больше не плакала, лицо ее было совершенно спокойно, и не тряслись руки, а взгляд был прям. Алина задумалась: такие перемены от того, что рядом больше нет Александра, который был груб с гостьей, или же потому, что больше не надо играть роль несчастной жертвы перед Дарклингом? Женя не выглядела глупенькой, понимала, что Александру плевать на ее слезы и ее отчаяние, настоящее или мнимое. Такая перемена в идущей рядом девушке настораживала. Или спектакль был не для Александра, а для Николая и Алины? Но тогда следовало бы продолжать его и сейчас.       Старкова тряхнула головой, выдохнула шумно, отгоняя ненужные мысли. В конце концов, какая ей разница? В любом случае, эта девушка проделала длинный путь, она устала и нуждается в отдыхе, который Алина считала себя обязанной организовать.       Старкова толкнула дверь небольшой комнаты в самом конце коридора. - Прошу, - пропустила Евгению вперед, - не слишком много места, ты, наверное, привыкла к другим покоям, но... - Нет-нет! - очаровательно улыбнулась Сафина, проходя в комнату, оглядываясь, - все в порядке. Старкова растянула губы в ответной улыбке, однако глаза ее не улыбались. - Я попрошу растопить очаг и принести ужин. Или, быть может, захочешь спуститься к остальным? - поинтересовалась Алина. - В другой раз, - Женя подошла к Заклинательнице ближе, вторгаясь в личное пространство, протянула руку к ее лицу, заставив Алину инстинктивно податься назад, - не бойся. У тебя царапина, - пояснила, показала на свою скулу, - вот тут. А потом Женя провела пальцем над скулой Алины, Старкова ощутила легкое покалывание, коснулась лица растерянно - царапины не было. - Вот как, - проговорила негромко, - портные сродни целителям. - А еще сердцебитам, - ответила Евгения, - мы тоже корпориалы. Но... особого толка. Мы не лечим и не убиваем, мы... преобразовываем. Впрочем, - она склонила голову набок откровенно разглядывая Алину, - ты нуждаешься лишь в уходе и спокойной жизни, никак не в исправлении твоей внешности. Быть может, однажды, если Дарклинг получит желаемое, так и будет. Заклинательница хмыкнула. Может, Александр и получит желаемое, но будет ли это означать спокойную жизнь для Алины? - Что же, - произнесла Старкова, направляясь к двери, - не буду мешать. Отдыхай. - Спасибо, Алина. Было приятно познакомиться, - пропела Евгения.       Старкова кивнула и вышла за дверь, постояла немного. Сафина оставила не слишком приятное впечатление. Вроде бы вежливая, немного несчастная, пережившая, похоже, страшное - кому, в конце концов, понравится, когда тебя обвиняют в убийстве, когда приходится бежать прочь из места, что было тебе домом, но в то же время какой-то червячок сомнений подтачивал, не давал полностью проникнуться к девушке. Было в ней что-то ненастоящее, неестественное, словно ее внешность, слишком идеальное, безупречное. Алину всегда настораживали люди без малейшего изъяна.       Решив прояснить все сразу, Старкова спустилась вниз и направилась в гостиную, надеясь найти там Александра. Он сидел в кресле у очага один, смотрел в огонь, отблески которого танцевали в его глазах. Такой красивый и такой желанный. У Алины замерло сердце. Она тихонько притворила дверь и прошла в гостиную, остановилась за спинкой кресла. Александр даже не пошевелился. Старкова осторожно опустила руки ему на плечи, склонилась к лицу, мужчина положил свою ладонь поверх нее, девушка прижалась к его щеке своей щекой, устроив подбородок у него на плече, скользнула руками по груди.       Сила пела в ее крови, но это было уже так привычно, что становилось страшно. В голове билась мысль о том, что все происходит слишком быстро. От этого захватывало дух.       - Как Николай? - спросила Алина после непродолжительного молчания. - Отправился сообщить князю, - ответил Александр, погладил ее пальцы, - скорбит, - добавил после паузы. - Но долг превыше, - негромко отозвалась Старкова. Дарклинг едва заметно пожал плечами. - Это ценная информация. Она важнее... эмоций. Девушка тихонько вздохнула. Долг и цель превыше всего. Это было правильно, а все же неприятно екнуло сердце, а во рту поселилась горечь.       Алина выпрямилась, обошла кресло. Александр поднял голову, посмотрел на девушку. Заклинательница помедлила, а потом придвинула соседнее кресло ближе к Дарклингу, уселась, поерзала, устраиваясь удобнее.       - Ты был груб с Женей, - произнесла тихо. Хватка на талии стала жестче, с губ Дарклинга сорвался раздраженный вздох. - Алина, - произнес он серьезно, - ты не знаешь ее так, как знаю я. Не ведись на красивые глаза и кукольное личико, на спектакль, в которых Евгения большая мастерица. Большей беспринципной эгоистки я не встречал, а видел я многих, поверь. - Но тем не менее, она твой человек, - резонно возразила Алина, - как ты можешь ей верить, если она такая? - Вот потому что она такая, я и могу ей верить, - мягко ответил Дарклинг, протянул руку, коснулся пальцев Алины, а потом, склонившись, поцеловал ладонь. - Нет-нет! Стоп! - Алина рассмеялась, но руки не вырвала, - не смей меня отвлекать! Ты не ответил на вопрос! - сердце колотилось, словно безумное, хотелось поцеловать Александра, хотелось... большего? От этой мысли Алина вздрогнула, холодок пробежал между лопаток. Тряхнув головой, Старкова решила, что потом подумает над своими реакциями. - Ты не ответил на вопрос, - повторила, - как возможно верить тому, что она тебе докладывала?       Дарклинг еще какое-то время сверлил девушку взглядом и хмурился. Алина вновь неловко поерзала на кресле, сжала вторую руку в кулак. - Ей выгодно было быть при дворе царя, а я обеспечивал ей эту возможность, - наконец, ответил Александр, снова отвернувшись к огню, все еще держал девушку за руку, - пока ей что-то выгодно, она готова действовать. Сейчас ей выгодно быть здесь, она желает быть при дворе Всеволода, ведь мы победим.       В его словах было столько безапелляционной уверенности, что Алина даже раздумала возражать. Он верил в то, что у них все получится. С Фьердой или без, но получится. Старкова даже позавидовала такой уверенности. Вот бы ей так! Нервным движением заправила за ухо прядь волос. - А если ей перестанет быть выгодно? - спросила Алина. Дарклинг молчал долго, раздумывал ли над ответом, задумался ли о чем-то совершенно ином, Алина не знала. Тени скользили между пальцами Заклинателя, складываясь в сложные узоры, а потом развеивались, как дым. - Тогда ей лучше не мешать мне, - наконец, спокойно ответил Дарклинг. От этого спокойствия веяло морозным холодом, от которого сжалось все внутри. Это спокойствие звучало смертным приговором. Глупо было бы задавать вопрос, убьет ли Дарклинг гриша, потому, что Алина знала ответ. Она повела плечами, стараясь сбросить груз этого знания, облеченного в молчание, прерываемое лишь треском огня.       - А что насчет Фьерды? - решилась спросить Алина, - что ты действительно думаешь об этом? - Не важно, что я думаю, Алина, - мягко произнес Александр, не глядя на девушку, - важно, что это хороший план. - Мне важно, - просто ответила Старкова, поймала взгляд, в котором промелькнули удивление и... признательность. Алина слабо улыбнулась в ответ, как бы поощряя к откровенности. - Я полагаю, - медленно начал Дарклинг, - что начинать правление, отдавая территории, дурная затея. Она не принесет ни мира стране, ни сторонников, - он покачал головой, - но я не правитель Равки, - улыбнулся слабо. - Будет непросто, да? - зачем-то спросила Алина, хотя и так знала ответ. Александр помолчал, а потом развернулся к Старковой всем телом. - Ты знаешь фьерданский? Вопрос был неожиданным. - Нет, - осторожно ответила Алина, не понимая, к чему ведет Александр. - Я научу, - произнес мужчина, - язык врага надо знать.