Сердце мира

      - Меня пугает не факт обмена, - Алина помедлила, а потом улеглась спиной на крышу. Тонкая накидка мгновенно промокла, заставляя девушку поморщиться, сырой холод пробрал насквозь. Старкова вздрогнула и поежилась. Весна покосился неодобрительно. - Замерзнешь, - произнес коротко. - Не замерзну, - фыркнула Алина, вытянула вверх руку, оценивающе посмотрела на тонкую бледную кисть на фоне ярко-голубого высокого неба, хмыкнула и, крутанув запястьем, призвала свет, укутывая и себя, и друга в теплый купол, сияющий ярче весеннего солнышка. - Не таишься, - констатировал друг. - Смысл? - вскинула бровь Алина и опустила руку, накидка медленно высыхала, крыша постепенно нагревалась.       Старкова хмурилась, вдруг вспомнив реакцию девочек, которых спасла от насилия. Смысл таиться, если все знают, что во дворце, правда, все равно в крыле для прислуги, теперь живут гриши, личная армия, личная гвардия новоиспеченного, ненавидимого царя Всеволода, которого уже прозвали Кровавым, Разрушителем столицы и даже Чернотропом, намекая на то, что он знается с гришами? Да, так их называли здесь, в Равке, колдуны-чернотропы. Родина не слишком-то жаловала тех, кто прошелся по ее земле огнем и мечом, безжалостной стихией, разрушающей все на своем пути. Легче не стало. Бояться меньше их не стали. Ненавидеть - тоже.       Не далее как вчера Всеволод обнародовал новый закон, дарующий гришам гражданство со всеми правами, привилегиями и преследованием тех, кто будет охотиться на гришей, словно на животных. Не обманул, чему Алина, если уж быть до конца откровенной, была удивлена. Человек, который пошел войной на брата и убил его не поле брани, а во время переговоров, доверия не вызывал.       Но закон законом, а вот сегодня утром на площади нашли повешенными двух мальчишек, на груди у них была табличка: «Колдуны». Дарклинг был в ярости. Алина чувствовала себя хуже некуда. Хоть и понимала, что мгновенной не только любви, а хотя бы и терпимости по отношению к гришам не будет, но надеялась хотя бы на отсутствие явной жестокости. На деле все становилось только хуже.       В глазах народа Всеволод был жестоким узурпатором, а они его верными псами, виновными не меньше, чем он, в смертях и разрушениях. Гражданская война и не думала стихать, то тут, то там вспыхивали восстания, которые Всеволод подавлял недрогнувшей рукой, топя в крови и огне, в чем участвовали и гриши тоже.       Откуда брались силы у Александра Алина не знала, но он выглядел хоть и сосредоточенным, серьезным, но даже не мрачным, словно все это предвидел. Заклинательница могла только позавидовать такой выдержке и такой проницательности.       - Так вот, - продолжила девушка, глядя в небо сквозь переливающийся купол, щурясь, - меня пугает не факт обмена и не факт смерти Глеба, меня пугает решимость Александра. Весна повел плечами, и, хоть сидел к девушке спиной, Старкова прямо видела, как он морщится от одного упоминания имени Заклинателя Теней. - Что ты имеешь в виду? - счел нужным уточнить шуханец, едва ли ему хотелось говорить о Дарклинге, но друг всегда был готов говорить о том, что беспокоит Алину. И за это девушка была так ему благодарна. - Он говорил, что ценнее жизни гриша нет ничего на свете, но был готов, не колеблясь, отдать Антона. Да, едва ли Глеб причинил бы вред собственному сыну, да он просто принять его не захотел, узнав, что тот гриш, но не повелел убить, хоть гришей ненавидел, но сам факт. Сам факт того, что Александр готов пожертвовать всем ради достижения своей цели, ему неважно, кто пострадает, чьи судьбы и жизни он сломает. Это... пугает, - призналась Алина. - Цель оправдывает средства, - после непродолжительного молчания отозвался Весна. - Ну да, - согласилась Старкова, - можно сформулировать короче. - Боишься, что однажды он поступится и тобой? - полуобернулся друг. Заклинательница скосила на него глаза и снова уставилась в небо. - Нет, - ответила коротко, - не в этом дело. Да он и не... - Не поступится? - хмыкнул Весна и обернулся полностью, уставился пристально на Алину, которая упорно игнорировала его обеспокоенный взгляд, - Эл, - позвал мягко, - посмотри на меня. - Ну что! - Старкова все же встретилась взглядом с другом. Шуханец тяжело вздохнул. - Ты влюблена, - констатировал. - Неправда! - у девушки порозовели щеки, она вновь отвернулась, - я вовсе не... - Эл, - мягко перебил ее друг, придвинулся ближе, накрыл ее руку своей, - не лги мне и себе. Не стоит. Я не буду благословлять вас, - он хмыкнул, - Дарклинг опасен. И это было бы неплохо, в конце концов, выживают как раз такие, как он, а вместе с теми и те, кто им дорог, но, Эл, я не уверен, что он может любить тебя в ответ так же, как ты его, - Весна покачал головой, - он манипулятор, который готов идти по головам для достижения своей цели. У него не просто двойное дно, о нет, это что-то глубже и страшнее, черная бездна, в которую ты падаешь, бесстрашная, - друг сжал ее руку, - я уже говорил, повторю, хоть, наверное, это уже не имеет смысла: будь осторожна.       Алина сжала пальцы в ответ. Губы ее пересохли, и девушка облизнула их нервно, сердце быстро-быстро стучало, но вовсе не от легкости потрясающего и восхитительного чувства, о котором так просто сказал ей Весна, словно глаза открыл, заставил признать то, что Старкова и так знала, но не решалась сказать не только вслух, но и мысленно: она влюблена. Проклятье! Ее словно ветром с ног сшибло, как бывало на иных тренировках со шквальными, и протащило по твердой земле, выбивая дух из груди. Хотелось закрыть глаза, застонать и хорошенько побиться головой о крышу. Еще и потому, что Алина понимала: она подспудно ищет Дарклингу оправдания.       Быть может, нельзя было иначе? Быть может, действительно стоило отдать Антона? Ведь, правда, всех не спасти, и, правда, Зоя, Женя, Николай были и самой Алине гораздо ценнее, чем мальчик-инферн, милый, ни в чем, не виноватый, но речь ведь шла о спасении друзей! Спасти тех, кого любишь, это правильный посыл. Да, за счет других. Но такое часто бывало в жизни. Но ведь это все равно шло вразрез со словами Александра о ценности гришей. И когда еще он поступится своими же принципами? Что еще перевернет с ног на голову? Ведь он вынудил Алину и Весну покинуть Кеттердам, уплыть с ним. Теперь Алина точно была уверена в этом. А в чем еще мог манипулировать? Да так тонко, что Старкова и не заметила. Да чтоб ее!       Девушка резко села, выругалась громко на шуханском, заставив друга засмеяться. И невольно улыбнулась сама в ответ на его широкую улыбку. Легче, конечно, не стало. Но хоть немного отвлеклась.       Алина привычным жестом взяла друга под руку, щекой прислонилась к плечу. Они смотрели на разрушенную столицу. - Почему так? - тихо спросила Алина, вопрос вырвался сам собой, из самой глубины измученной души, горький, пропитанный ядовитой обидой. - Я знаю, что ты хотела помочь, - вздохнул Весна, - и не знаю, что тебе ответить. Заклинательница действительно предложила привлечь гришей к восстановлению столицы - прочников, сердцебитов и целителей - для помощи людям. Но... люди во главе с избранными главами районов и временным бургомистром решительно отказались. Грубо и с презрением отказались.       ...порождения тьмы, с которыми мы боролись веками и продолжаем бороться... скверна...       Алина не могла забыть этих слов. От них все внутри переворачивалось и застывало, покрываясь ледяной корочкой. Нужно было бы ненавидеть в ответ, а не получалось.       - Они всего лишь люди, - тихо произнес друг, вздохнув. - Мы тоже, - вяло отозвалась девушка. - В том и дело, - кивнул Весна, - мы тоже люди, как и они, и мы можем их понять. Ты бы стала принимать помощь врага? - Но мы не враги им! - воскликнула девушка. - Но и не друзья. И никогда ими не станем. И нам придется с этим смириться. Возможно, однажды нас перестанут преследовать, убивать всеми возможными жестокими способами, но едва ли полюбят. - Не надо никого любить, - проворчала Алина, - достаточно плодотворно сотрудничать. - Ну вот, наконец-то, я вижу перед собой свою практичную Эл! - рассмеялся друг, заставив Алину смешливо фыркнуть в ответ. - Я совсем расклеилась, да? - жалобно спросила девушка после непродолжительного молчания.       Весна ответил не сразу. Вокруг переливался и мерцал купол из света, было тепло, уютно и безопасно.       Столица постепенно приходила в себя. Дворец и прилежащие улицы практически не пострадали, люди быстро и споро разбирали завалы, отстраивались заново, открывались лавки и трактиры, даже рынок на площади в прошлый выходной. На восстановление внешней крепостной стены, конечно, уйдет гораздо больше времени, но советники и министры Всеволода рыли землю, изыскивая необходимые средства. Хотя с этим, конечно, было трудно. Раздираемая гражданской войной Равка не спешила платить налоги в казну царя, которого не все и признавали.       - Любовь меняет людей, - тихо ответил друг. Старкова вздрогнула, помолчала, а потом все же решилась. - Ты счастлив? - спросила прямо. - Я счастлив, - не колеблясь, ответил Весна, помолчал и продолжил, улыбнувшись при этом так нежно и одновременно горько, что у Алины затрепетало сердце, - Улла не навсегда в моей жизни. Она... другая. Но пока она здесь, пока мы есть, я могу быть счастлив. Этого достаточно.       Слова об осторожности, которые Алина хотела вернуть другу, умерли у нее на языке. Она ясно видела сейчас, что друг ее счастлив, тихо, не напоказ, но впервые за многие-многие годы умиротворен. И это дала ему... Улла, чьи мотивы и цели были неясны, чей дар был опасен, а сама она смертоносна, - Алина помнила ее во время битвы, - Улла, которая была загадкой, тайной, опасной и тревожащей саму Заклинательницу, но она сделала счастливым ее друга. И это Алина могла понять и принять. Поэтому промолчала сейчас, лишь устроилась удобнее, прижалась к Весне теснее, даже глаза прикрыла, ловя момент спокойствия и безопасности рядом с родным человеком.       Послышались шаги на шаткой лестнице, ведущей на крышу. И Алина мысленно вздохнула, понимая, что сейчас из уединение нарушат.       - Как хорошо, что ты сияешь! - послышался голос Зои, - легко найти. А неплохо вы тут устроились, - прокомментировала шквальная, хмыкнув. Алина обернулась, вскинула бровь, глядя на запыхавшуюся Назяленскую и бледного Радима рядом с ней, опустила купол. И тут же вздрогнула, к вечеру становилось холоднее. - Что случилось? - спросила спокойно, точно зная, что просто так ее искать не будут. Шквальная и целитель переглянулись. - Дарклинга нет, - произнес парень, - и мы пришли к тебе. Там, в общем...- он как-то замялся. Алина напряглась, но терпеливо ждала ответа, не перебивая мальчишку, заставив себя молчать. - Там у ворот гриши, - произнесла Зоя, - и они пришли просить защиты. Старкова вздрогнула. - Я хочу... чтобы было место в мире, где каждый гриш будет чувствовать себя в безопасности, куда сможет прийти любой и остаться, зная, что его всегда примут, что он получит защиту. Едва ли дворец Всеволода Ланцова был таким уж безопасным местом, но выбора пока не было. Алина поднялась. - Идемте, - бросила отрывисто и первая поспешила к лестнице.       Может, дворец и не самое безопасное место на свете, но оставить людей, которые пришли за помощью, будь то гриши или отказники, Алина не могла. ***       Алине совсем не понравилось то, что она увидела.       Девушка могла понять этих гришей, которые пришли за помощью и защитой. Слухи распространяются быстро, куда там новостям, а тем паче, официальным заявлениям. К Дарклингу пришли, потому что были уверены: он сможет обеспечить безопасность. И были готовы служить, выполнять любые приказы.       Это была небольшая община, которая много лет жила за городскими стенами. Стены оказались разрушены, дома опустошены, но гриши обрели нечто гораздо более важное для них - надежду на новый дом, который будет гораздо лучше старого. Они хотели видеть Дарклинга, человека, который поставил на колени Глеба Ланцова. Убил его мановением руки. В глазах измученных людей, которых преследовали зачастую всю их жизнь, Дарклинг выглядел героем, практически всесильным, способным не только защитить, но и отомстить.       У Алины такие настроение вызывали оторопь. Она не хотела, чтобы гришей боялись, но именно это происходило. А то, что вызывает страх, потом вызывает ненависть, а потом и желание уничтожить.       От разговора с пришедшими гришами разболелась голова. Они и вовсе поначалу не хотели разговаривать с Заклинательницей Солнца. Но девушка сумела все же расположить их к себе, ненавязчивой беседой вывела на некоторую откровенность. А сама думала о том, что так и Всеволод может пожалеть о том, что использовал гришей для получения трона и продолжает использовать для установления власти, ведь они вскоре могли стать реальной и очень опасной силой.       Надежды на мир и принятие рассыпались с каждым словом пришедших, с каждым их взглядом, с очередной жестокой или печальной историей. С каждым вздохом Алины. Девушка не могла им не сочувствовать, но то, к чему постепенно все шло, совершенно ей не нравилось. Их сила могла обернуться против них. Впрочем, как и всегда.       Среди гришей не было целителя, поэтому после разговора Алина попросила Радима осмотреть всех, кому нужна была помощь, велела накормить, придумала, как разместить. И хотела сбежать в какой-нибудь тихий уголок, чтобы прийти в себя, но оказалась перехвачена Зоей.       - Что не так? - спросила шквальная. И Старкова невольно улыбнулась. Ей нравилось прямота Зои, ее решимость и взгляд на жизнь. Может быть, Назяленская такая потому, что ее любили, невзирая на ее сущность? Все беды этого мира от недостатка любви.       - Столько боли, - тихо ответила Алина, собравшись с мыслями, - столько злобы. А я, признаться, надеялась на мир. - Идет гражданская война, - озвучила Зоя, словно Заклинательница нуждалась в напоминании. - Не в том дело, - покачала головой Старкова, обняла себя, прошлась туда-сюда, - эти люди, - мотнула головой в сторону комнаты, где Радим осматривал гришей, - готовы идти гораздо дальше гражданской войны. Они готовы встать на путь мести, потому что терпели слишком долго, а теперь превращаются в неуправляемую силу. - Дарклинг вполне способен направить их, разве нет? - спросила шквальная, глаза ее мерцали в полумраке.       Что еще нравилось Алине в Зое Назяленской, так это ее критическое мышление и отсутствие слепого доверия к Заклинателю Теней. Шквальная по-прежнему оставалась предана только Алине. И порой Заклинательница Солнца ловила задумчивый взгляд Дарклинга, направленный на Зою. Мог ли он желать убрать непокорную шквальную? Или желал завоевать ее доверие? Или Старкова видела то, чего нет, все более и более запутываясь? И не в том ли была, на самом деле, цель Александра: запутать Алину, чтобы можно было вылепить из нее все, что он захочет?       - Не доверяешь мне? - Нет.       Как далеко те беседы в библиотеке в Южных колониях! И почему же пройдя битвы и трудности, взяв столицу, достигнув цели, они все равно оказались в той точке, с которой начинали? И можно ли любить человека, не доверяя ему?       Понимая, что скатывается в область философских рассуждений, которые были бы интересны у камина в доме Умника, но никак не здесь, Алина даже головой потрясла, выбрасывая эти мысли из головы. Она влюблена. Она ему не доверяет до конца. И, пожалуй, стоит кое-что все-таки прояснить, вернуться сегодня к исходной точке, чтобы идти дальше.       - Алина! Вот ты где, - в поле зрения показалась Женя, приветливо улыбнулась, - здравствуй, Зоя. - Здравствуй, - шквальная окинула Сафину нелюбезным и насмешливым взглядом, осмотрела с ног до головы новое платье насыщенного изумрудного оттенка, дорогой бархат и изысканная вышивка, новенькие атласные туфельки и перчатки на маленьких ручках, которые сжимали кусок серой ткани.       Старкова поджала губы.       Женя вернулась к своим обязанностям при дворе. Всеволод заявил, что ему необходима портная рядом с ним, тем более, что вскоре прибудет Ульяна. Новоиспеченную царевну выехал встречать целый отряд, в котором были и гриши. Алина полагала, что ехать через охваченную войной страну - не самая лучшая идея. Но царь желал, чтобы дочь была рядом с ним. А рядом с царевной должна быть портная.       Слухи о том, что Женя быстро оказалась в постели Всеволода Ланцова, Алина предпочитала игнорировать. Быть может, это было правдой. Быть может, люди просто злословили, исходя ядом, завидуя красавице-портной. Но Заклинательница видела Сафину все реже и то в компании Давида - переданного фьерданцами прочника. Он был нелюдимым и иногда казалось, что витает в облаках. Тем удивительнее было видеть, как он преображался рядом с Женей. И еще поразительнее было то, как Сафина менялась рядом с ним. Взаимная симпатия должна была бы исключить роман с царем. Или нет. Если Евгения Сафина по-прежнему не принадлежала себе. А она не принадлежала.       - Хочу тебе кое-что показать, - Женя улыбалась безмятежно, хотя дурочкой не была и взгляд Зои, конечно, заметила. Портная шагнула ближе к Алине и протянула ей кусок ткани. - Что это? - Алина взяла ткань, на ощупь походило на хлопок, тонкий, легкий, приятный. - Мы с Давидом долго экспериментировали, - Сафина улыбалась с гордостью, - и, думаю, что нам удалось создать ткань достаточно легкую, но и достаточно прочную, чтобы она устояла перед пулей и сталью.       Старкова замерла, вскинула голову, губы ее тронула несмелая улыбка. Девушка знала, что прочники пытаются выполнить ее просьбу, давным-давно высказанную Дарклингу, но особых успехов не было. И Заклинательница решила, что ее идея невыполнима. Оказалось иначе. - Я нарисовала эскизы одежды, - продолжала Женя, ободренная улыбкой Алины, - она не будет стеснять движения и будет защищать гришей. Конечно, ткань еще должна пройти испытания. Для этого мы сошьем один кафтан и посмотрим, что получится. Алина задумалась, мяла в руках ткань неосознанно. - Осталось найти деньги, - произнесла. - Думаю, если Дарклинг попросит, то царь выделит их, - пожала плечами Женя. Старкова молчала. Почему-то не хотелось, чтобы царь знал о их разработках. Если ткань пройдет испытания, то Алине хотелось бы, чтобы, прежде всего, были защищены гриши. А Всеволод наверняка захочет так одеть если не всю армию, скорее всего это будет слишком дорого, но хотя бы его личную гвардию, в которой, кстати, гришей не было. Решение Дарклинга? Или Всеволода? И на чьей стороне играет Женя? В любом случае... - Я скажу Дарклингу, - произнесла Алина, - пока ткань не испытана, думаю, не стоит беспокоить Его Величество, верно? - она заглянула в глаза Жене. На лице портной промелькнуло понимание, она склонила голову в жесте согласия.       Заклинательнице лишь оставалось надеяться, что Сафина выполнит ее просьбу, которая, конечно, больше напоминала приказ. ***       «Что же», - думала Алина, направляясь к Дарклингу вечером, - «несомненный плюс лидерства - личная комната». Она весело хмыкнула и постучала, дождавшись приглашения, вошла, огляделась.       Дарклинг стоял возле стола, разглядывая какие-то бумаги, мерцали свечи, пахло кофе. Старкова скривилась, горький и резкий аромат и такой же вкус так и не стали ей близки. Но оценила чашку, очень красивую и, вероятно, дорогую. Уж дорогие вещи девушка умела видеть сразу.       - Я не вовремя? - спросила, а все же сделала шаг в глубь комнаты. Дарклинг тепло улыбнулся, в глазах его танцевали отблески свечей. И Алина вновь, в который раз, отметила, как же он красив. - Ты всегда вовремя, Алина, - мягко произнес мужчина и протянул девушке руку. Старкова с готовностью сжала чужие пальцы, улыбаясь в ответ, не могла не улыбнутся. Александр потянул ее на себя, слишком резко, должно быть, потому что Старкова буквально упала на него и приглушенно захихикала. - Я по делу, - пробормотала. - Конечно, - Александр коснулся ее подбородка, заставив запрокинуть голову, - всегда по делу, - поддразнил и легко поцеловал в губы, помедлил, позволяя сделать выбор. Он был очевиден. Алина увлекла Заклинателя в поцелуй, чувствуя чужую улыбку. Нехотя отстранилась первой, гадая, как же ей удается еще сохранять остатки благоразумия рядом с Дарклингом.       - Давид и Женя разработали ткань для гришей, - произнесла, делая шаг назад и протягивая мужчине ткань, - я видела эскизы кафтанов, которые разработала Женя, очень красиво и практично. Мы можем отшить один на манекен, как у портных, и испытать. Что скажешь? Глаза Александра загорелись. Старкова невольно им залюбовалась. Ей нравилась радость на его лице, искренность, более ценная, чем все поцелуи. - Так и сделаем, - кивнул Дарклинг. Алина переступила с ноги на ногу, а потом сделала шаг к столу. - Чем занят? - ей не хотелось уходить, взгляд ее упал на плотную бумагу, лежащую поверх других. Брови девушки взлетели вверх, - это... чертеж? - она погладила узнаваемую «Д» в уголке плотной бумаги. Буква была рельефной, стилизованной под старину, с завитушками, - Деккер - знаменитый архитектор из Кеттердама, - продолжила, не отрывая взгляда от чертежа. - Верно, - Александр подошел ближе, - знаешь его? - в его голосе сквозило и любопытство, и удивление. Алина чувствовала чужое тепло и хотела закрыть глаза, растворяясь в нем. А Дарклинг не собирался ей помогать, руки его легли на талию, притягивая девушку ближе, подбородок уютно устроился на ее плече. - Да, - ответила Алина, - залезли как-то в его дом. Был заказ от конкурентов на чертежи. Меня, конечно, больше интересовало то, что можно было продать. Впрочем, чертежи оказались дороже всех драгоценностей, что мы нашли в доме Деккера. Их, кстати, было немного, - фыркнула, заставив мужчину негромко рассмеяться. - Я подарю тебе все драгоценности мира, - он поцеловал ее в уголок челюсти, а потом в щеку.       Алина же продолжала гипнотизировать взглядом значок.       В Кеттердаме сейчас вовсю цветет сырая и теплая весна, гораздо более мягкая, чем в Равке, на улице по-прежнему продают жареный батат, чей вкус Алина так быстро стала забывать, и начинают цвести крокусы, нарциссы и тюльпаны.       О, тюльпаны! Самый любимый цветок Керчии, желтые, красные, фиолетовые и пурпурные, а еще более редкие - белые и самые невероятные - черные. И не просто невероятные, баснословно дорогие. Иногда цены на луковицу доходили до сотен тысяч крюге. Можно было озолотиться, продав, или разориться, купив. Безумцев находилось немало.       - Не надо, - сухо ответила Алина, чувствуя, как настроение стремительно портится. Александр словно почувствовал это, руки его напряглись, дыхание стало громче. - Ты скучаешь, - произнес утвердительно. - Да, - не раздумывая, ответила Алина. Хватка на талии стала сильнее. - Я думал, - начал Заклинатель Теней и осекся.       Повисла тишина, которая сказала Алине больше, чем все слова, подтвердив ее предположения, удостоверив то, что она и так знала. И сейчас Заклинательница не чувствовала себя ни шокированной, ни оскорбленной.       Девушка выпуталась из чужих объятий, без них вмиг стало холодно, и Алина даже вздрогнула, хотя в комнате ярко горел камин.       - Это ведь ты сдал нас Малу, - произнесла, не глядя на Заклинателя Теней, - и это ты сдал меня городской страже как убийцу Терсоо, - констатировала спокойно, без горечи и злости, в ее тоне не было обиды, а все же Дарклинг вздрогнул и резко обернулся к замершей у огня Алине. - Алина, - начал. Старкова вскинула руку, призывая к молчанию. - И думал - что? - спросила с любопытством, обернулась, посмотрела на Дарклинга, чья бледность в полумраке комнаты была почти болезненной, - что я не стану скучать? - и так как мужчина молчал, продолжила, - а я скучаю. Я люблю Кеттердам, он стал мне домом, там были мои друзья, моя упорядоченная спокойная жизнь, - передернула плечами, голос ее звучал сухо, спокойно, словно она озвучивала факты о какой-то другой девушке, не о себе. - Тебя не ждало бы там ничего хорошего, - парировал Дарклинг, делая к Алине еще один шаг.       Старкова покачала головой. Сколь проще все было в Кеттердаме, вдали от войны, борьбы за власть, вдали от Заклинателя Теней.       ... ты влюблена...       Было страшно. И оказалось, что целовать, обнимать и желать большего гораздо проще и легче, чем любить человека, который не был с ней честен. А будет ли?       Алина бросила на замершего Дарклинга пытливый взгляд, фыркнула. - Ты, конечно, знаешь, как было бы для меня лучше, - вздохнула. - Мне извиниться? - в его тоне был вызов, почти упрек. Он чувствовал все же себя виноватым, надо же.       Алина склонила голову набок, разглядывая мужчину. - Не стоит, - махнула рукой, натолкнулась на чужой удивленный взгляд и едва не рассмеялась. «А ты думал, что будет просто?» - Тогда чего ты хочешь? - прямо спросил Александр, кажется, отчаявшись понять стоявшую перед ним девушку. Кажется, его проницательность давала сбой. - Знаешь, - произнесла Алина, вновь отвернувшись, - я не привыкла винить кого-то в бедах и несчастьях, что со мной происходят. Я могла бы сказать, что ты не оставил мне выбора, но это не так, это было бы ложью, если бы я так сказала. Выбор у меня был. У нас с Весной был план, как пережить зиму, куда податься, что делать. Но я выбрала идти за тобой. Я не разделяла твоих идей, стремлений, не верила в твои планы и не доверяла тебе, но я пошла за тобой, уже тогда догадываясь, кто виноват в том, что мой дом перестал таковым быть для меня. Ты спросил: чего я хочу? - Алина повернулась и вздрогнула, обнаружив, что Заклинатель стоит слишком близко, так, что пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза, - честности. Я не люблю, когда мною манипулируют, - Заклинатель молчал, в его глазах мерцало что-то, чему Алина не могла дать объяснения, - но именно это ты как раз мне дать и не можешь, - констатировала. И хоть старалась держаться, а уголок губ дрогнул в горькой усмешке.       Дарклинг молчал, трещал огонь в камине, и дрожали свечи, тени на стенах образовывали затейливые узоры, в которых при желании можно было разглядеть все, что захочешь. Иные гадалки на рынках Кеттердаме утверждали, что могут гадать по теням на стене.       Алина не верила в предсказания и судьбу. Она верила в выбор и себя. Свой выбор она сделала. Некого винить. Осталось принимать последствия.       А они сейчас нависали над ней в образе мужчины, чей горький запах дурманил, чья близость лишала способности ясно и четко мыслить.       ... ты влюблена...       В прошлый раз любовь не привела Алину ни к чему хорошему, но она готова была попытаться снова. Теперь была готова.       ... я не хочу отказываться от тебя...       - Я могу попытаться, - тихо произнес Александр, касаясь щеки девушки, поглаживая ненавязчиво и легко, - но готова ли ты к этому, моя милая Алина? - Твоя честность предполагает мою покорность? - вскинула бровь Старкова, обнимая Заклинателя за шею. - Мы снова возвращаемся к тому же разговору, - хмыкнул мужчина, склоняясь ниже, Алина с восторгом увидела, как расширяются его зрачки, по коже пробежали мурашки, а сердце в груди замерло на мгновение, - мне не нужна рабыня. - А с соратницами следует быть честным, - прошептала Старкова в самые губы, - так что я могу попытаться, - вернула мужчине его же слова, а потом отстранилась, едва не хмыкнув самодовольно, когда с губ Заклинателя сорвался протестующий, почти обиженный вздох. Но Александр отпустил Алину.       Что это было? Деликатность и осторожность? Или равнодушие? Александр позволял ей решать или же ему просто было все равно? Это Алина тут влюбилась, а чувства и мысли Заклинателя оставались тайной. Такие размышления не добавляли уверенности.       Тряхнув головой, стараясь не хмуриться, девушка вернулась к столу. Взгляд ее скользил по бумагам, - для чего их так много? - и вновь зацепился за значок Деккера. - Так что это? - спросила Алина. - Чертеж, - Александр приблизился скользящей, бесшумной походной. Алина даже позавидовала. Ей бы так двигаться, когда промышляла воровством в Кеттердаме. - Это я вижу, - закатила глаза Старкова, - чертеж чего? И зачем он тебе? - Это, - Заклинатель помолчал немного, а потом нехотя признался, - дворец. - Дворец? - вскинула брови Алина, - Его Величество хочет новый дворец? А при чем тут ты? Ты же генерал, а не, - она пощелкала пальцами в воздухе, подбирая слово, и сдалась, выдохнув сердито, - в общем, твое дело командовать гришами, а не дворцами заниматься. С губ Дарклинга сорвался сухой смешок, он склонил голову набок, разглядывая девушку, глаза его весело заблестели. И Старкова покраснела, словно глупость сказала. Уставилась на мужчину почти свирепо. - Так ты это видишь, Алина? - спросил Заклинатель, - командовать гришами? - Ну, - Старкова покачалась с пятки на носок, покосилась на мужчину опасливо, казалось, что он даже слегка обижен, почти оскорблен, - идет война. А Его Величество пожаловал тебе звание. Стремительный карьерный рост, кстати, поздравляю! - поклонилась шутливо. Александр фыркнул. - Спасибо. Но дело не только в том, чтобы командовать гришами, а в том, чтобы заботиться. Дом, куда может прийти каждый, помнишь? - он кивнула на чертеж, который Алина неаккуратно смяла, слишком сильно сжав пальцы, так велико было удивление. - Оу, - протянула, отдернув руку от бумаги, словно от огня, - так это... дом? - спросила неловко. - Именно, - спокойно кивнул Александр. Алина снова посмотрела на чертеж, потом на Заклинателя Теней и спросила то, что было ей просто и понятно: - Откуда деньги? Работа Деккера стоит баснословно дорого. - Отчего ты решила, что это сам Деккер? - вскинул бровь мужчина, - на него работает много архитекторов, которые используют его знак. - Нет, - энергично замотала головой Алина, - то есть - да, используют, но нет. Сам Уильям Деккер использует именно такую бумагу - плотную с рельефным знаком. Но, - она взяла чертеж в руки, - есть еще способ окончательно убедиться, - девушка подняла бумагу, глядя на свет, и ухмыльнулась самодовольно, - видишь? Водяные знаки. Это только для чертежей самого Маэстро, как его называют в узких кругах. Дарклинг хмыкнул. - Я впечатлен. Алина гордо вскинула голову, подмигнула и положила чертеж на место. - Так что? - спросила, - деньги? - Уильям - мой хороший знакомый, - пожал плечами Александр, - он сделал мне подарок, - и добавил с долей иронии, - к генеральскому чину. Девушка часто-часто заморгала. - Ты серьезно? - спросила подозрительно. Дарклинг рассмеялся. - Серьезно, - кивнул, весело смотрел на растерянную Алину, которая вновь кинула взгляд на бумаги, словно надеялась найти там все планы, которые строил Заклинатель. - Самого важного там нет, - тихо произнес Александр. Алина посмотрела на мужчину, который сделал шаг по направлению к ней. Сердце стукнуло неровно, по коже пробежали мурашки: от страха или желания? - И что самое важное? - в тон Александру спросила девушка, он сделал еще шаг, оказываясь совсем близко.       Алина чувствовала тепло его тела, голова закружилась, когда запрокинула ее, глядя в темные глаза, не знала куда деть руки, вцепившись пальцами в край стола до побелевших костяшек - так боялась упасть, ноги подкашивались, а сердце билось в грудную клетку так сильно, что было больно. Перед глазами даже смазалось все на мгновение. Остался только Александр рядом с ней.       А он смотрел, не спеша коснуться. Его внезапная робость - холодность? - задела. Старкова посмотрела в ответ уязвленно.       - Я ведь не спрашивал тебя, что случилось в плену у фьерданцев, - тихо произнес Александр, заставив вздрогнуть.       Во рту пересохло, Алину затошнило так сильно, что она задышала ртом, пытаясь справиться с рвотным позывом. Тело отозвалось фантомной болью чужих жестоких прикосновений, от которых захотелось выть. Старкова прянула в сторону, находиться близко к кому-то стало невыносимо.       - Что бы ни было, - голос прерывался и хрипел, Алина дрожала, обняв себя руками, стояла спиной к Дарклингу, не решаясь смотреть в глаза, не уверенная, что не расплачется, не закричит, не расскажет ему все, - я справилась. Я, - она помолчала, а потом жестокая, неестественная усмешка расколола ее лицо, глаза сухо блестели, словно бы при лихорадке, - сожгла их всех, - процедила. Ответом ей была тишина. Едва ли Дарклинга пугала ее жестокость. Скорее Алина не удивилась бы, похвали он ее, скажи слова одобрения. Но Заклинатель молчал. Почему?! Это задело больше, чем Алина была готова признать. Гадать не было ни сил, ни желания.       Старкова повернулась, высоко вскинув голову, короткие волосы хлестнули по щекам - напоминание о чужой слепой жестокости. В глазах Александра тлело что-то, от чего стало на мгновение страшно - злость, ярость, ненависть. Он тоже смотрел на короткие пряди, обрамлявшие бледное лицо девушки.       - Жаль, - коротко ответил Александр, поджав губы. Алина моргнула пару раз, а потом все же уточнила: - Жаль? - Жаль, что сожгла - слишком милосердно. Жаль, что сама, - пожал плечами, словно они завтрак обсуждали, - но, - сверкнул глазами, - мы отомстим. Обещаю. - Александр, - вздохнула Алина, в этот момент он был виден ей, как на ладони, слишком уязвимый, слишком виноватый, - какой смысл в этой мести? Нам просто нужно двигаться дальше, вот и все, - она протянула к Александру руку, рука дрожала. Дарклинг посмотрел скептически. О чем догадывался? Что Люда рассказала ему? О фьерданцах? О Клоссе? О... Мале?       Заклинатель ведь видел ее в Кеттердаме после ночи с Мальеном.        Не надо, Заклинатель.       Эхом в голове звучали слова Весны, им вторил мягкий голос Дарклинга: - Не надо, Алина, - он смотрел ласково, спокойно, в глаза, игнорируя протянутую руку. Старкова упрямо стиснула зубы, капризно надула губы, сделала шаг к мужчине, хотя саму ее передергивало, словно вляпалась в грязь. Но - проклятье! - не она была в этом виновата! Она вообще ни в чем не была виновата! Так почему страдает она?! Она желает стоящего напротив мужчину, который смотрит на нее настороженно, словно она опасное оружие, направленное против него. Она желает, чтобы ей с ним, - именно с ним! - было хорошо! Она имеет право забыться! Сейчас. Здесь. Стереть все страшные воспоминания о чужих жестоких руках, о липких, невыносимых в своей грубости прикосновениях, об отвращении, о страхе, который погребает под собой, словно ледяная волна зимнего моря в Кеттердаме.       Алина не замечала, как задыхается, лицо ее было бледно, но в глазах застыла упрямая решимость.       - Не отталкивай меня, - попросила тихо, остановившись в шаге от Дарклинга. Он вздрогнул, посмотрел на Старкову как-то дико, а потом покачал головой. - Я не отталкиваю, Алина, - произнес мягко, - я бы хотел, чтобы ты была рядом всегда, хоть это и противоречит законам всякой логики. Я бы хотел, чтобы ты делила со мной не только дни, но и ночи. Но, Алина, это не должно быть, - он помолчал, подбирая слова, а потом отчаянно тряхнул головой, когда ему не удалось это сделать, - это не должно быть насилием над тобой. Ты не должна пересиливать себя. Я не знаю, что произошло в плену, - лицо его стало жестким, - и не буду давить на тебя, чтобы ты рассказала, пока ты сама не захочешь. - А если я никогда не захочу? - с вызовом вскинула голову Алина. - Значит, ты имеешь право на свои тайны, - твердо произнес Александр. Старкова пару секунд растерянно смотрела на мужчину, не в силах поверить в такую милость от человека, который привык контролировать все на свете. А потом решительно шагнула еще ближе. - Обними меня! - потребовала.       Мгновенно за спиной сомкнулись чужие руки. Странным образом они прогоняли все страхи, стирали боль, заставляли забыть прошлое. Было здесь и сейчас, наполненное чужим теплом, чужим горьким, рябинным ароматом, от которого подкашивались ноги, и пересыхало в горле. - Я не оранжерейный цветок, - проворчала Старкова, недовольная легкостью чужих прикосновений. Ей было мало. Она отчетливо понимала, что ей было мало, - сильнее. Объятия стали крепче, чужой шумный выдох в волосы, заставил самодовольно улыбнуться. Алина прижалась теснее, потерлась щекой о ткань чужой рубашки, едва не мурлыча, словно кошка. А ладони Дарклинга скользили по спине, словно он тоже не мог насытиться, как и сама Заклинательница. Эта обоюдная жажда заставляла дрожать и трепетать. - Я могу, - глухо спросила Алина, - остаться? Просто остаться. Я ведь не задала тебе и десятой доли вопросов, которые хотела. Александр мягко рассмеялся, смех вибрировал в его груди, заставляя Алину прижиматься еще ближе, слушая, ощущая восхитительный звук. - Конечно, Алина, ты можешь...       Стук в дверь разрушил уединение. Звук был требовательный, резкий, чужеродный. Он нес угрозу, которой не должно было быть, но Алина мгновенно напряглась. - Генерал, откройте! - требовательный голос раздался из-за двери. Старкова могла поклясться, что слышит бряцанье оружия. Она вопросительно посмотрела на хмурого Дарклинга, он прищурился зло. - Что происходит? - негромко спросила Заклинательница, чувствуя, как нарастает напряжение, как надвигается что-то страшное. Девушка закусила губу, переступила с ноги на ногу. - Сейчас узнаем, - в противовес жесткому выражению лица голос Александра был абсолютно спокоен.       Он подошел к двери, помедлил мгновение и распахнул ее. Бровь его взлетела вверх при виде начальника личной гвардии Всеволода, нескольких солдат и Микаэле Клоссе, который стоял позади. На лице фьерданца, который увидел в глубине комнаты Алину обозначилась такая неприкрытая злорадная радость, что Старкова невольно подалась назад, надеясь спрятаться в полумраке. Поздно. Ее уже заметили.       - Извините, что прерываем вас, генерал, - вежливо склонил голову начальник гвардии, - но нам нужна госпожа Алина. - Что? - в тихом голосе Дарклинга не было угрозы, но тени стали плотнее, заставив побледнеть пришедших, а Клосса перестать улыбаться.       Растерявшаяся Алина сделала шаг к двери, она не собиралась прятаться за спину Александра, хотя и понимала чутьем воровки и преступницы, что вооруженные люди пришли сюда не просто так. - Я слушаю, - произнесла громко и уверенно, сжав руки в кулаки, стараясь не дрожать, стараясь не вздрогнуть, когда услышала в ответ: - Госпожа Алина Старкова вы обвиняетесь в убийстве Кристера Клосса!