Сердце мира

      - Я не знаю, что делать с этим, Алина! - во взгляде Жени, отражающемся в большом зеркале, был суеверный ужас. Портная, не отрываясь, смотрела на спину Заклинательницы.       Старкова криво усмехнулась, натягивая рубашку обратно на плечо. Она подозревала, что с последствиями скверны не справится даже такая талантливая портная, как Женя, а все же надеялась, что уродливых, черных полос не будет на ее теле. Сафиной удалось исправить все, убрать все шрамы, но это... это...       Алина прикрыла глаза, пытаясь успокоиться, сосредоточившись на солнечном свете раннего утра, льющемся из окон. Он ласкал кожу, под веками разгоралось оранжево-желтое пламя и, когда девушка открыла глаза, то мгновение перед ее взором плавали фиолетовые и синие круги, но и они исчезли, вернулась четкость зрения.       К ужасу во взгляде Жени прибавилась жалость. А вот это было уже совсем лишнее!       - Спасибо, Женя, - Старкова обернулась, улыбнулась тепло, коснулась руки портной, - ты отлично со всем справилась!       Алина уже поняла, как важна для портной похвала, простая благодарность, особенно в отношении ее дара. Не оплата, не снисходительная оценка, а именно благодарность. Но сейчас Женя не улыбалась, как обычно, легко и мимолетно, словно стесняясь своей прекрасной улыбки, словно боялась обнажать душу, нет, Сафина мрачно смотрела на Алину. Заклинательница со вздохом поднялась и, на ходу застегивая рубашку, подошла к окну, выглядывая на улицу.       Огромный особняк находился прямо напротив царского дворца. Гришам нужно было пересечь широкий, но тихий проспект, пройти немного по парку, и они оказывались во дворце. Впрочем, если кто и ходил почти каждый день этим путем, то это Дарклинг. Остальным не было нужды представать пред светлыми очами царя.       Алина не хотела думать, у кого отобрали этот роскошный, излишне помпезный, на вкус девушки, дом. Но теперь здесь размещались гриши. И в то время, пока остальные ютились в бесчисленных комнатах дома по двое или трое, Старковой выделили отдельную комнату в восточном крыле, по утрам залитым теплым, летним солнцем. - Так надо, - коротко ответил Александр, - ты глава отряда. О звании я уже подал прошение Его Величеству.       Дарклинг разделил все увеличивающееся количество гришей на два отряда. Люди Алины остались при ней. Старкова предлагала Зою на должность главы второго отряда, но, ожидаемо, Александр был непреклонен в своем отказе. Заклинательница была уверена в таком исходе разговора, но попытаться стоило.       Назяленская совершенно не расстроилась, даже спросила насмешливо: - И на что ты рассчитывала, наивная моя? Ясно же, что он меня терпеть не может. И это чувство взаимно. Алина пожала плечами. Ни на что она особенно не рассчитывала, но полагала, что Зоя, прошедшая с ними сражения, с ее опытом командования - лучший вариант. Но при отсутствии ее лояльности к начальству в лице Заклинателя Теней, конечно, стоило признать, спросив саму себя, что и Старкова, на месте Дарклинга, во главе гришей шквальную бы не поставила.       Женя приехала в столицу вместе с царевной Ульяной и, к немалому удивлению Алины, вернулась к своим обязанностям при дворе, в которые теперь входило еще и быть постоянно при капризной Ланцовой. Иногда Сафина наведывалась к Алине, обычно в ранние часы, после того, как заканчивалась конная прогулка Старковой, пробиралась так, чтобы не попадаться никому на глаза. Заклинательнице казалось, что это глупо. Александр и так знал о том, что Женя в столице, что она приходит, знал о том, что произошло в поместье графа - наказания пока не последовало. И это пугало, если честно. Алина пыталась понять, что задумал Заклинатель Теней, готовилась к удару морально, потому что откуда ждать удара, чтобы иметь возможность предотвратить его, не знала. Остальные же гриши, кроме Весны и Зои, ничего не знали об истории Жени. А друзья Алины полагали, что это дело Заклинательницы - прощать портную или нет. Но на Сафину, в отличие от того же Дарклинга, Старкова не злилась. И попросила сегодня убрать шрамы. Евгения с радостью согласилась. И все было просто, пока Женя не добралась до плеча, где тонкие полосы от когтей ничегои чернели под кожей, причиняя боль, к которой Алина уже привыкла. В конце концов, она много лет жила с болью в неправильно сросшейся ноге. Вот только боль от скверны была совершенно иного рода. А еще Старковой все время что-то мешало на периферии сознания, будто забытая мысль изводила девушку - мучительное чувство. Может, она с ума сходит? Сумасшедшая Заклинательница Солнца! Какая прелесть.       Старкова обратилась к целителям. Радим и Юри кружили вокруг нее пару часов, делая пасы руками, переговариваясь, качая синхронно головами, но вынесли вердикт, что девушка совершенно здорова. - Может, тебе отдохнуть? - сочувственно спросил ее Радим. Алина улыбнулась грустно. Вот уж не до отдыха было сейчас на фоне разгоревшейся войны с Фьердой и то затухающей, то вспыхивающей войны внутренней. Не далее как вчера...       Алина поморщилась. Кинуться в гущу разъяренной толпы, чтобы спасти пару гришей, которые пришли в город к Дарклингу, но не сумели, как следует, спрятаться - было не слишком хорошей идеей. В итоге гришей они не спасли, потеряли проливного, да и сама Старкова была изрядно потрепана. Александру доложили мгновенно. Алина даже представлять не хотела, что он скажет ей в ответ на ее импульсивные действия.       - Ты сделала все, что смогла, и даже больше, - произнесла Старкова со вздохом, отвернувшись от окна. Восточное крыло - это было прекрасно, но вот вид на дворец ей совершенно не нравился. - Я бы хотела сделать еще больше для тебя, Алина, - серьезно ответила портная, - я твоя должница, пока дышу. - Что? - изумилась Заклинательница, глаза ее смешно округлились, она смотрела на Женю с удивлением и упреком, - о чем ты? Теперь уже удивилась Сафина, уставилась на девушку недоверчиво. - Но Дарклинг сказал, - начала портная. - Ты говорила с Дарклингом? - воскликнула Алина.       Девушки посмотрели друг на друга ошарашенно. Старкова разглядывала портную теперь пристальнее, внимательнее, словно искала... что? Следы чужой жестокости? Удивлена была, что Женя вернулась ко двору, но тут могли сыграть свою роль и капризы Ульяны, желавшей быть самой красивой и самой блистательной, что и обеспечивал ей дар портной. Царевна была тщеславна, что играло на руку Сафиной, а еще Дарклингу, в чьем подчинении Женя находилась как гриш, ведь он мог в любой миг отозвать девушку, а царь привык выполнять капризы дочери. Во всем, кроме замужества. Ульяна могла сколько угодно долго топать ногами или устраивать безобразные сцены со слезами и заламыванием рук, но Женя сказала, что свадьба графа Киселева и царевны - дело почти решенное.       Официального объявления о помолвке еще не последовало, но в коридорах дворца только и шептались, что о страшном мезальянсе, признавая, впрочем, его практическую пользу. Никто не мог отрицать богатства и влияния графа, а еще его полезные знакомства, связи и дружбу с самым страшным гришом.       С удивлением обнаружила Алина, что Дарклинга боятся во дворце. Наверное, ему это льстило, они не разговаривали на эту тему. Они вообще мало разговаривали вне рутинных дел. И оказалось, что работать рядом с Заклинателем Теней гораздо проще и приятнее, чем быть - как там выразился Киселев? - его женщиной.       Возможно, они поспешили, возможно, обстоятельства нетривиальные толкнули их друг к другу в объятия, Алина не знала. Но она не жалела. Ей было хорошо. Им было хорошо. Так чего же еще желать? Стоило посмотреть на ситуацию проще. Несмотря на ее чувства, которые никуда не делись, Старкова решила пока оставить все, как есть, не торопить события, не бежать вперед. Теперь у них появилась возможность остановиться, немного выдохнуть. Появилась возможность не только разрушать, но и созидать.       Алине нравились их первые дни в новом доме, когда нужно было решить, как разместить всех гришей, найти достаточно смелую прислугу, которая будет работать в доме, рассчитать примерный бюджет на месяц, организовать место для тренировок, установить распорядок дня - единый для всех. Всем этим, пока Дарклинг пропадал во дворце, занималась Алина.       Ей никто не предложил места в Совете, который вроде бы уже и существовал, а вроде бы и пребывал в подвешенном состоянии, потому что закона соответствующего еще не было. Александр полагал, что царь медлит намеренно, Алина была с ним согласна.       Хотела бы почувствовать обиду, что ее не пригласили решать судьбы мира, но правда была в том, что она ее не чувствовала, и решила не накручивать себя, что бы ни говорила ей Улла, которая, казалось, поставила своей целью сеять раздор между своим братом и Алиной. Заклинательница на выпады сильдройры не велась. Весне ничего не говорила, решив не портить отношения Уллы и шуханца. Зачем? Друг все еще был счастлив и имел право на это счастье.       Они оглянуться не успели, как разгорелась война с Фьердой, как пролетели июнь и жаркий июль, наступил душный август - преддверие осени.       Для себя Алина выработала более свободный распорядок дня, пользуясь привилегированным положением главы отряда. Если кто-то и возражал, то молчали. А еще со дня на день должна была приехать Багра, и ее появления Старкова ждала с величайшим нетерпением. И все было бы хорошо, если бы не скверна на ее теле, скверна в ней самой.       - Дарклинг и граф сказали, - с трудом продолжила Женя, побледнев до серости, - что своей жизнью я обязана тебе, что это ты настаивала на разговоре со мной, - к концу фразы голос ее совсем сел. Алина поморщилась. - Я не настаивала, - хотела сказать мягко, а вышло слишком грубо, - я всего лишь, - она не знала, как объяснить, - у каждого своя правда, - произнесла, - я всего лишь хотела, чтобы эти двое выслушали тебя. И, судя по всему, - голос Старковой зазвучал, наконец, так, как она хотела, без излишнего раздражения, - они выслушали. Женя опустила глаза, преувеличенно внимательно разглядывая носки своих туфель. - Да, - ответила едва слышно. - Ну и славно, - громко произнесла Алина.       Она, может, и хотела бы спросить Женю о ее прошлом, чтобы прояснить все, раз и навсегда закрыть эту страницу, но не стала. Сама ведь кричала Александру в том доме в Зарелье, что каждый имеет право на искупление и прощение. А еще на свои тайны. - Спасибо, - во взгляде Жени была смущающая Алину горячая благодарность. Старкова только плечами пожала, вновь ощущая на периферии сознания что-то инородное, мешающее, неправильное. Да чтоб ее! Тряхнула головой.       Женя вдруг потянулась к Алине. - Давай-ка я... - Не надо, - перехватила ее руку девушка. Она знала, что хочет сделать Сафина - убрать ее седые волосы, которых стало больше. Так забавно, почему-то пока только с левой стороны, но волосы белели день ото дня. Старкова пожимала плечами, прибегать к дару Жени не спешила. - Как хочешь, - пожала плечами Сафина.       Алина подхватила со стола папку с бумагами, где лежала в том числе и смета по затратам на кафтаны для гришей, а еще разработки Давида по новому виду оружия. На взгляд Алины, довольно перспективные.       Прочник вообще очень нравился Старковой, умный и талантливый, а еще немногословный, немного отдаленный от мира, но зато не участвующих в чужих интригах. Кажется, Женя мнение Заклинательницы всецело разделяла.       - Как там Давид? - лукаво поглядывая на портную, спросила Алина. Щеки Сафиной окрасил очаровательный румянец. - Ты знаешь лучше меня, - проворчала Женя. Посмеиваясь, Старкова предложила зайти к прочнику и даже подсказала, где конкретно его искать. - Я не могу, - грустно отозвалась портная, - Ее Высочество меня ждет. - Ее Высочество подождет, - парировала Алина, - скажешь, что злая Заклинательница Солнца тебя задержала. Ульяна и так меня терпеть не может, хуже уже не будет.       Алина не могла понять, откуда взялась эта неприязнь, отдававшая чем-то личным, но факт оставался фактом: царевна Ульяна Ланцова терпеть не могла Заклинательницу Солнца, не упуская случая задеть ее словом или делом, распуская по дворцу отвратительные сплетни и даже неумело пытаясь плести какие-то интриги, обвиняя Алину во всех грехах перед своим отцом. Всеволод на неумелые манипуляции не слишком велся. Старкова же не могла открыто хамить царевне, хотя и очень хотелось. Но пока она держала себя в руках, говоря себе, что ее время еще придет, а пока следовало сосредоточиться на более важных делах.       Алина надела кафтан, с которым буквально не расставалась с момента отъезда из Зарельи, привычным движением провела рукой по мягкой ткани, в которой даже в самый душный день было не жарко, вновь и вновь восхищаясь гением Давида. И снова посмотрела на Женю. - А знаешь, - хмыкнула, - это приказ старшего по званию: зайти к Давиду. Обсудить, - Алина закусила губу, словно задумалась, - цвет кафтанов для гришей. И вышивку, - выпалила, - обязательно вышивку! Евгения секунду смотрела недоверчиво, а потом звонко рассмеялась. Ее мелодичный смех разнесся по комнате, делая мир вокруг еще светлее. И Алина невольно улыбнулась в ответ. - Я подчиняюсь напрямую Дарклингу вообще-то, - поддразнила Женя, - меня лично ваша иерархия не касается никак. - Мне Дарклинг не откажет, - парировала Старкова, подхватывая папку с бумагами, не переставая удивляться тому, как много их вдруг стало у нее. Портная хмыкнула, посмотрела на Алину весело. - Да, - протянула задумчиво, - тебе он точно не откажет.       Они вместе вышли из комнаты и спустились на первый этаж, где был кабинет Заклинателя Теней, совмещенный с покоями. В покоях Алина не была, а вот в кабинет наведывалась частенько, завидуя, что оттуда не видно царского дворца. Наверное, Александр, бывавший там слишком часто, намеренно выбрал себе комнату без удручающего вида из окна.       Женя поспешила на задний двор, где находилась импровизированная мастерская прочников, а Старкова, проводив ее взглядом, прошла по коридору, на ее вкус, слишком темному из-за тяжелых дубовых панелей, и постучала в массивную дверь. - Привет, - вошла в кабинет, закрыв за собой дверь.       И привычно замерла, не ожидая разрешения пройти дальше - оно у нее всегда было, а любуясь мужчиной, который сидел за столом в одной черной рубашке с закатанными рукавами и расстегнутым воротником. Кафтан его был небрежно висел на спинке стула, словно сброшена броня. Алина обожала эти моменты даже больше, чем когда они шли рядом, вместе, облаченные в одинаковые кафтаны, далекие для всех, близкие друг для друга. Но сейчас, несмотря на всю строгость обстановки, Александр был открыт. И от этого у Алины переворачивалось сердце.       Ей нравились эти утренние доклады, строгость обстановки и вместе с тем интимность пребывания наедине. И вот сейчас стало жарко даже в кафтане. Впрочем, только взглянув в глаза Александру, Алина поняла, что мирное утро откладывается.       - Прежде, чем начнешь меня отчитывать, - произнесла Заклинательница, проходя в глубь кабинета, - позволь все же доложить. - Это было безрассудно, - отрывисто произнес Александр. Со вздохом Старкова опустилась на стул напротив, папка с бумагами упала перед Заклинателем Теней, он на нее даже не взглянул. Следовало ожидать, что ее маленький, наивный маневр не удастся, что Дарклинга не так-то просто будет сбить с намеченного курса. - Я поступила так, как сочла наиболее целесообразным, - ответила девушка, не собираясь оправдываться. Она бывала в битвах, она оценила обстановку, она приняла решение на основании своего опыта. К сожалению, оценив обстановку, она недооценила опасность. Ну что же. Ей еще многому нужно учиться. - Ты поступила неразумно, - отрезал Дарклинг, сверля девушку недовольным взглядом, - ты должна понять одно: тебя не заменить. Помимо того, что ты уникальный гриш, чего ты, видимо, никак не осознаешь, но ты теперь руководитель, Алина. От тебя зависят другие люди на войне и в мирной жизни! Старкова опустила глаза на свои руки, спокойно лежавшие на коленях. Да уж, Дарклинг всегда знал, куда надавить и как надавить. Ответственность за своих людей была для Заклинательницы Солнца в приоритете. Можно было буркнуть, что воспитает себе Дарклинг нового руководителя, но это было глупо и по-детски, а еще означало бы начало ссоры, которой Алина не хотела ни в коем случае. Кроме того, да, осознавала, что была виновата. - Я поняла, - произнесла тихо. - Есть, над чем подумать, правда? - голос Александра стал мягче, он притянул к себе папку.       И Алина украдкой выдохнула, осознав, что буря минула, не успев толком начаться. Заклинатель Теней был сегодня в удивительно благостном расположении духа. Наверное, успел какую-нибудь гадость сделать с утра. Мысль была веселая и хлесткая, заставившая Алину хмыкнуть, а Дарклинга вопросительно вскинуть бровь. Старкова покачала головой, мол, ничего, ерунда, и предложила: - Давай я прокомментирую написанное, а потом обсудим? Александр согласился.       Следующий час прошел за мирным обсуждением дел текущих. Дарклинг пил кофе, Алина - свой любимый чай с чабрецом. Это тоже была уже традиция. И в кабинете Александра Алину всегда ждал чайник с заваренным чаем.       Наконец, они закончили разговор, Старкова собрала бумаги, испещренные теперь бесчисленными пометками и комментариями, и поднялась. Ей всегда не хотелось уходить, но как остаться она не знала. Да и не задерживал ее никто. Вздохнув, Заклинательница направилась к двери.       - Алина! - окликнул внезапно Александр, заставив вздрогнуть от неожиданности, но обернуться, глядя почти с надеждой. Дарклинг смотрел нечитаемым взглядом, вздохнул как-то странно, словно не мог решиться на разговор. Старкова молча ждала, кусая губы. - Я знаю, что ты катаешься на лошади по утрам, - произнес Заклинатель, заставив девушку помрачнеть и упрямо вскинуть подбородок. - Будешь запрещать? - произнесла неприязненно. Александр моргнул раз, другой, осмысливая вопрос, словно не до конца понимая сказанное, а потом усмехнулся. - Хотел спросить, не будешь ли ты против, если я присоединюсь к тебе?       У Алины чуть папка не выпала из рук от удивления. И дело было не в самом вопросе, а в том, как он был поставлен. Человек, который бросал гришей на смерть, интриговал против царя, предал собственную дружбу, не слишком-то ценил семью и привык расценивать людей, как фигуры в шахматах, которые, к слову, никак не давались Алине, что было предметом злорадства Николая, обыгрывавшего ее раз за разом, напоминавшем ей то и дело о карточной партии у Киселева, сейчас спрашивал ее так нерешительно, словно по-настоящему боялся отказа.       Захотелось рассмеяться от удивления и облегчения, от щемящей нежности, что затопила все ее существо, заставляя сжиматься сердце. Это было... невероятно! Дарклинг мог поставить ее перед фактом, мог просто появиться с утра, но предпочел спросить, словно ему действительно важен был ее ответ, именно ответ, ее решение в отношении... них.       - Половина шестого утра, - коротко ответила Алина, отворачиваясь, чтобы спрятать глупую счастливую улыбку. И почувствовала чужую радость, словно свою собственную. ***       Алина чувствовала себя юной девчонкой. Внутри у нее все переворачивалось от волнения и предвкушения.       Она много раз видела, как уходит вечерами и возвращается Зоя ранним утром, зацелованная и абсолютно счастливая. Они с Николаем встречались где-то вне дома гришей и вне дворца, там, где никто не мог им помешать. Поразительная идиллия царила в их отношениях. Наверное, потому что Зоя не ждала никаких решительных и кардинальных действий от царевича, а он в свою очередь мог ничего не обещать и не опасаться удара в спину. - Мы не обсуждаем дела политические и военные вне этих стен, - произнесла Назяленская как-то, хотя Алина даже и не собиралась спрашивать ее об этом. Старкова тогда только кивнула равнодушно, и разговор этот более не поднимался. Алина с Александром были на одной стороне, Заклинательница могла спросить и обсудить все, что угодно и где угодно, но той удивительной гармонии, как у Ланцова и шквальной, между ними не царило. И это Алину печалило.       Она все еще не была уверена, что в ответ на поставленный вопрос ей скажут правду, не была уверена, что, кроме обсуждаемых планов, у Дарклинга их нет еще сотни или сотни вариантов того, о чем они говорили. Она хотела не только утренних докладов в его кабинете и не только ужина вместе со всеми гришами, на который Александр, к слову, не всегда являлся, а сама Алина зачастую пропускала обед, а хотела... Да вот таких прогулок и хотела! А потому то и дело улыбалась весь день, ловила на себе удивленные взгляды, но скрыть хорошее настроение не могла да и не хотела.       Конные прогулки Алина ввела в свое расписание всего пару недель как. Ей нравилось утром скакать по дорожкам открытого для посетителей любого сословия парка рядом с царским дворцом. Было пустынно, тихо, прохладно. Можно было остаться наедине с собой и своими мыслями, обдумывать происходящее, составлять список дел. Или просто не думать ни о чем, отдыхать перед предстоящим днем. Так рано Заклинательница всегда была в парке одна. И это ее не тяготило. Но предложение Александра перевернуло все. Смешно, но она даже толком уснуть не могла в эту ночь. Легла поздно, засидевшись за чтением, буквально принуждая себя сосредоточиться на сухих строчках многотомного труда под названием «Государственное устройство Равки от древности до наших дней». Автор писал просто ужасно, но его посоветовал Дарклинг, Киселев с ним согласился, и Николай, по просьбе Алины, принес ей книгу из царской библиотеки. И девушка заставляла себя читать по вечерам, делая выписки, чтобы потом с непонятными местами прийти к Заклинателю Теней или к Николаю, превращая партию в шахматы в образовательный час.       Ланцов по-прежнему, к удивлению Алины, бывал в них в доме. Обычно по вечерам. И не всегда только ради Зои. С Алиной он играл в шахматы. Вежливо здоровался с Александром, перебрасывался парой фраз. Тренировался с Весной, Толей и Тамарой, которые приходили вместе с царевичем, составляя его личную охрану.       Старкова как-то пожаловалась на тяжесть языка. Ланцов предложил разобраться в том, что было девушке непонятно. Она согласилась.       Чем дольше Алина читала, тем больше понимала, что не хочет быть государственным деятелем. И, на самом деле, очень хотела уехать из столицы, хоть бы и на северные границы, где шли активные боевые действия.       Всеволод притормозил в своих попытках убрать гришей, они снова были нужны и важны, и можно было бы сказать, что план Александра удался. Еще немного, и они станут частью армии, частью государственного управления, и тогда подвинуть их будет очень сложно, тем более, что число их увеличивалось день ото дня. Хотя никак нельзя было предотвратить случаи бессмысленной жестокости, которые все равно случались. Проклятых колдунов в Равке по-прежнему не любили.       Встала Алина ровно в пять, как и всегда, наскоро умылась, оделась, отметила несколько новых светлых прядей в волосах, на этот раз, для разнообразия, с правой стороны.       В половине шестого Александр уже ждал ее во дворе. Две оседланные лошади фыркали рядом. Старкова приподняла бровь, подошла к лошади, которую вновь назвала Варата, погладила ее по морде. - Доброе утро, - произнесла тихо, повернулась к Заклинателю, - спасибо, но седлать свою лошадь я предпочитаю сама, - и смягчила строгость выговора улыбкой, - на будущее, - как бы говоря, что эта прогулка не последяя, выражая искреннюю надежду на это.       Они пустили лошадей неспешным шагом, молча ехали рядом. Было тихо и пустынно. В этот час в парке не было никого. Стояло прохладное, пасмурное утро, солнце не спешило показываться из-за туч. На дорожке то тут, то там были видны пожелтевшие листья, хотя деревья еще стояли зеленые, с роскошными кронами. Трава пожухла, но яркие пятна цветов разбавляли сумрачный пейзаж. Тишину лишь дополняли глухой звук копыт да фырканье лошадей. Дарклинг и Алина молчали.       И оказалось, что это хорошо - вот так молчать, просто ехать рядом, бок о бок, чувствовать другого человека, но не навязываться. Было в этом что-то большее, чем обсуждение планов, доклады или просто разговор за чаем, было в этом что-то до боли правильное. Старкова чувствовала Александра, как себя, его умиротворение, спокойствие, уверенность. Он делился ими с нею все так же молча, не спрашивая. Но ей это и было нужно. Будто бы от него к ней, а от нее к нему протянулись невидимые нити... чернильные щупальца тьмы, оплетающие их.       Заклинательница вздрогнула и поморщилась, неловко дернув раненым плечом. - Все в порядке? - тут же отреагировал Дарклинг. - Я... - почему-то растерялась Алина, собственный голос звучал так неестественно, чужеродно, неправильно в утренней тишине. Девушке хотелось спросить, чувствует ли Александр ее так же, как она его. Но это звучало безумно и нелепо. - Да, - наконец, произнесла Старкова, - все в порядке, - и, словно очнувшись, огляделась растерянно, - а куда мы едем? В этой части парка Заклинательница еще не бывала, да и на парк это уже походило мало, скорее на небольшой лес с зарослями дикого кустарника, опутывающей копыта лошади травой и огромными кронами деревьев, дающими тень, превращающую день в ночь. - Хочу тебе кое-что показать, - невозмутимо ответил Дарлинг, - следуй за мной, - и пустил лошадь рысью.       Алина ударила пятками Варату. Они промчались по узкой тропинке, Старкова едва успевала уворачиваться от веток, но послушно следовала за Александром, до крайности заинтригованная. Что можно показать здесь?       Девушка и не знала, что парк переходит в самый настоящий лес, не было нужды забираться так далеко. Прогулка ее заканчивалась обычно куда раньше, ведь ее ждала тренировка, завтрак с гришами и доклад Александру. Но сегодня Дарклинг изменил и ее распорядок, и ее привычный маршрут.       Они выехали на большую поляну, окруженную лесом. Виднелись шпили и купола царского дворца, совсем рядом - Алина знала это, - вскоре проснутся улицы Ос Альты, зашумят, взорвутся разговором и бурной деятельностью, здесь же был тихий уголок, который кто-то решил определить под строительство.       - Саша? - осторожно покосилась на довольного Заклинателя, - что это? - Ты мне скажи, - хитро улыбался Александр. Алина кусала губы, боялась высказать свою мысль, боялась поверить: то, что было лишь равнодушными линиями на бумаге, становилось реальностью здесь и сейчас. - Я не знаю, как будет продвигаться строительство, - тихо произнес мужчина, подъехав ближе, - деньги то есть, то их нет, но я хотел поделиться этой новостью с тобой. Старкова быстро посмотрела на Дарклинга и замерла, глядя в темные глаза, наполненные и нежностью, и восторгом, и надеждой. Надеждой на их общее будущее. - Безопасный дом, - прошептала Алина, - для всех, - глаза ее светились от восторга.       Девушка спрыгнула на землю, привязала Варату к ближайшему дереву и пошла вперед. Вскоре ее догнал Дарклинг. Старкова оглядывалась вокруг, она уже представляла, как все здесь будет, когда стройка закончится, когда здесь будут жить гриши, не опасаясь ничего. Девушка улыбалась.       Пусть залит только фундамент, пусть вокруг еще непролазная чаща, но это же будет их дом, их крепость, их собственный дворец.       - Малый дворец! - выпалила Алина. Дарклинг смотрел мгновение, а потом расхохотался, поклонился шутливо. - Ваше Величество! - Ваше Величество! - попытка реверанса, как и всегда, оказалась провальной, запутавшись в собственных ногах, Алина буквально упала в объятия Дарклинга.       Голова закружилась, но вовсе не от падения. Близость Заклинателя Теней пробуждала что-то невероятное в ней самой, что-то настолько же опасное, сколь и прекрасное. Каждая клеточка вибрировала силой, мощью, от которой Алина дрожала. Дрожала, потому что Александр и не думал ее отпускать, лишь притянул ближе, теснее прижимая к себе. Дыхание сбилось, в ушах ревела кровь, ледяные руки скользнули по чужой груди, отмечая мягкость ткани серого кафтана. Александру так не шел этот цвет. Нелепейшая мысль!       Старкова первая потянулась к чужим губам. Она соскучилась, осознавала это, целуя Заклинателя Теней, сминая голодно чужие губы, зарываясь непослушными пальцами в мягкие волосы, растрепав дурацкую, идеальную прическу. Соскучилась до дрожи, до боли, до стона в чужую самодовольную улыбку, за которую хотелось то ли ударить, то ли целовать, пока губы не заболят. Кожа горела, сияла, а Заклинательница вжималась в мужчину все теснее, не желая отпускать, желая присвоить, забрать его себе, переплестись с ним навечно.       Кажется, только закончившийся воздух в груди заставил их оторваться друг от друга. Расфокусированный взгляд Алины с трудом сосредоточился на чужом лице, на зацелованных губах, к которым Старкова вновь потянулась, чувствуя, как чужие нетерпеливые руки только подталкивают ее к активным действиям. Засмеялась бы, если бы могла, губы только кривились в неловкой усмешке, и хотелось наказать Заклинателя за его самоуверенное самодовольство, но еще больше хотелось вновь поцеловать. И Алина поцеловала.       А потом что-то с силой ударило ее в спину, вышибая воздух. Мгновение - и все вокруг затопили тени. Раздался взрыв. Их швырнуло на землю. Алина упала прямо на Александра. Что-то где-то с грохотом обрушилось, просвистела рядом щепка, рассекая скулу, причиняя мимолетную боль, Старкова ощутила вновь удар в спину, вскрикнула. Александр под ней растерялся на мгновение, но взгляд Алины, полный не ужаса, но растерянности, ее короткий крик боли, заставили его мгновенно прийти в себя. Они быстро и молча поднялись, огляделись, замерев рядом, оглядываясь, инстинктивно встали спина к спине. В чернильной тьме рождались чудовища, тени плели свой смертоносный узор. Ярость, боль, злость сплелись в один тугой клубок, который взорваться всей мощью света. Алина растянула над ними щит.       Они стояли, прислушиваясь ко тьме. Старкова чувствовала, как колотится чужое сердце, как бешенство затапливает самую суть Заклинателя. И мысленно потянулась к нему, как если бы желала встать на его место, стать им, словно говоря, что исступленная злоба - не выход сейчас, что сейчас им следует сохранять хладнокровие.       Все стихло, чувствовался запах гари, влажной земли и павшей листвы. Александр рассеял тени. Алина обернулась и охнула, заметив за сияющей стеной солнечного света, ограждающей их, огромного монстра, чьи зубы были готовы разорвать всех и каждого, кто посмеет даже подумать о вреде его хозяину, острые когти, с которыми Старкова успела невольно познакомиться слишком близко, заставили вздрогнуть невольно. Дарклинг ощутил ее дрожь и развернулся, притягивая к себе, прижимая до боли.       - Ты в порядке? - его сиплый голос резанул по ушам, заставил поморщиться, руки путешествовали по телу не в жесте ласки, в желании узнать, не ранена ли она, не требует ли помощь. - Да, - глухо отозвалась Старкова, поняв вдруг, что не в голосе Заклинателя дело, а до нее самой звуки доносятся, словно сквозь вату, - ты...? - Все нормально, - процедил Александр.       Они посмотрели на то, что было фундаментом будущего Малого дворца, но он не пострадал совершенно. Пострадали деревья вокруг да немного они сами, если рану на скуле можно зачесть за боевое ранение. Старковой, побывавшей на настойщей войне, даже смешно стало. Но смех умер в горле под хмурым взглядом Заклинателя Теней.       - Стреляли в тебя, - задумчиво произнес мужчина, - и они знали, что ты будешь здесь. Следили, изучив твой распорядок, выбирая глухое место. Больше кататься одна ты не будешь! - отрезал Дарклинг. - Ты не можешь приставить ко мне охрану! - запротестовала девушка. Она понимала, что ее досада нелепа, речь ведь шла о ее жизни, о том, что она могла пострадать, о том, что в следующий раз - а следующий раз обязательно случится! - убийство может быть гораздо изощреннее и хитрее. И одна Алина, несмотря на всю свою силу, может и не справиться. Это не честный бой на войне, это подлое нападение исподтишка, из-за угла. Это желание уничтожить. Заклинательница вдруг осознала, что ее могли убить, ее желали убить. И если бы не Дарклинг, кто знает, как все бы обернулась. Может, она не стояла бы сейчас здесь, вдыхая запах гари и чего-то резкого, похожего на жидкости, которые испытывали алкемы, может, не смотрела бы на встревоженного и злого Александра, не цеплялась бы судорожно за его кафтан скрюченными пальцами, не сдерживала бы рвущийся из самого ее сердца тонкий всхлип ужаса. - Еще как могу! - рыкнул Заклинатель, - и сделаю! Алина закрыла глаза, чувствуя, что у нее подгибаются колени, прижалась к мужчине, ощущая, как пересохло в горле, сглатывая едкую желчь, от которой ее затошнило. С упрямо поджатых губ все же сорвался судорожный вздох. - Я их найду, - сухо, словно информируя Старкову о грядущем распорядке дня, произнес Заклинатель Теней. Девушке не нужно было говорить, что милосердия не будет.       Лошадь Дарклинга сбежала, а вот Варата лежала на земле. Увидев ее, Алина со свистом втянула воздух, глаза наполнились слезами. Лошадь сипло дышала, вдох давался ей с трудом, умные глаза смотрели с отчаянием и болью. У животного была перебита спина. - Алина, - тихо произнес Дарклинг, - нужно... - Я сама, - просипела Старкова, слова давались с трудом, горло сжало спазмом, девушка успела привязаться к лошади.       Разрез вышел неумелым, руки дрожали, скрюченные пальцы едва слушались. Смерть Вараты добила девушку окончательно. Надрывно всхлипнув, она уткнулась в грудь Заклинателя Теней, чувствуя слабый запах рябины, горечь полыни и стылого мороза, а еще проклятого взрывчатого вещества, которое разработала Леони. - Мы узнаем, кто это сделал, - Дарклинг успокаивающе гладил девушку по спине, - мы уничтожим их. - Но на их место придут другие, - глухо ответила Алина, глаза ее были сухими, голос ломался, а воздуха не хватало сделать вдох. Девушка отстранилась, посмотрела прямо в темные глаза Александра, - это теперь наша жизнь, - произнесла, - нас будут пытаться убрать. Мы вышли из тени, как ты и хотел, мы стали силой, которая неудобна. - Тогда мы станем вдвое злее, вдвое яростнее! - сверкнул глазами Дарклинг, - нас будут бояться и обходить стороной! Все будут знать, что за каждого убитого гриша я спрошу не по закону, а за жизнь потребую жизнь! - холодная ярость его уступала место эмоциям, в глазах бушевала буря, а хватка рук стала крепче, жестче, скрюченные пальцы сминали ткань кафтана Алины. - Нас станут ненавидеть еще больше, - тихо произнесла Старкова, - так нельзя. - О, Алина, - Александр обвел пальцем контур ее рта, - моя милая, милосердная Алина! Ты еще веришь, что им, - он презрительно скривился, - еще можно что-то доказать, что можно быть доброй и гуманной, но любовь и сострадание беспомощны без силы и твердости, без жесткости. - И жестокости, - покачала головой девушка, кусая губы, она не могла согласиться, такие слова были ей чужды, - бездушная сила без милосердия приведет нас лишь к тому, что зло будет умножаться. Насилие породит насилие. Замкнутый круг, - и прежде, чем Заклинатель ей возразил, произнесла, - мы найдем их, но накажем мы их по всей строгости закона. Вы с Киселевым сидите в Совете, так действуйте законно, а не с позиции грубой силы! - повысила невольно голос, требовательно смотрела на мужчину, - мы не на войне, Александр! И действовать мы должны с умом! Александр хмурился и поджимал губы, не отпускал по-прежнему, не соглашался, но и не спорил. Он, кажется, внял словам Заклинательницы, и ее это по-своему радовало.       Идти до особняка им пришлось пешком. Растрепанные, в запыленной и грязной одежде они вызывали косые взгляды немногочисленных прохожих и пустых зевак. Но это было несущественно по сравнению с тем, что рядом с домом стояла черного цвета карета, увидев которую Александр испустил стон отчаяния, крепче обнял Алину. А Старкова, увидев стоящую рядом с ней женщину, поняла по одному взгляду Багры, что теплая ванная и крепкий, сладкий чай откладываются на неопределенный срок.       За те месяцы, что Алина не видела Заклинательницу Теней, та, казалось, похудела, черты лица стали жестче, в горькая складка у губ глубже. Темные глаза метали молнии, стоявшая рядом Улла приоткрыла рот. Радостное выражение младшей сестры, нажаловавшейся на старшего брата, слетело с лица сильдройры, уступив место беспокойству.       - Хороши, - процедила Багра. Знакомые высокомерные нотки резанули по ушам, потрясенная событиями сегодняшнего утра Алина, вздрогнула. Заклинатель обнял ее крепче, с вызовом глядя на мать. - Доброе утро, Багра, - старался быть вежливым, - с приездом. Если позволишь, мы бы хотели... - Мне наплевать, чего ты хотел! - тут же отбила Багра, - все, что ты хотел, как я погляжу, ты уже сделал! - насмешка в голосе женщины была пропитана ядом, - подойди-ка, девочка! - властно заявила женщина.       Хватка Александра на талии стала сильнее, было почти больно. И все же Алина выпуталась, послала Заклинателю успокаивающий взгляд и подошла к Багре. А та отточенным движением хватила ее именно за больное плечо, заставляя кожу вспыхнуть от боли, заставляя перед глазами все смазаться на мгновение. - Глупые дети! - рыкнула Заклинательница, - и ваши глупые игры со скверной! - ноздри ее гневно раздувались, тонкие губы сжались в одну линию, - идем со мной! - велела Багра, отпуская Алину. - Она никуда с тобой не пойдет, - ровный тон Александра был страшнее всех чудовищ, - не сейчас. - С тобой разговор будет отдельный! - сверкнула глазами Багра, нисколько не испугавшись, - а она пойдет. И ты ее отпустишь, если не хочешь лишиться своей Заклинательницы Солнца!