Сердце мира

      Больше всего Алину раздражали не сочувственные взгляды, а невозможность поговорить с Весной. Девушка не раз и не два ловила себя на том, что ноги сами собой несут ее в сторону небольшой постройки в углу территории особняка, которую определили под тюрьму. Алина себя останавливала.       На нее смотрели с жалостью, осведомлялись о том, как она, сочувственно пожимали руку, как Женя, или негодовали, как Зоя. В виновность Весны поверили все, да и как тут не поверить, когда было объявлено, что прочник был допрошен в присутствии Ивана, и сердцебит подтвердил: Весна организовал покушение на Алину. Остальные обстоятельства выяснялись.       В тюрьме держали и Леони - главного изобретателя взрывчатого вещества. И тоже до окончания расследования.       Поговаривали, что Дарклинг считает не Весну главным виновником, полагает, что за прочником стоит кто-то еще. И вновь поглядывали на Алину, на этот раз вопросительно: что скажет она? Заклинательница отмалчивалась, вид имела мрачный и не поощряла разговоры на тему предательства. Ей даже играть ничего не приходилось.       Мысль о том, что Весна один, заключен под стражу выводила ее из себя. Это Алина чувствовала себя предательницей, которая бросила друга в беде, но понимала, что так будет и лучше для Весны - как ни парадоксально, но под стражей в тюрьме он был в безопасности, и для нее самой - играть свою роль станет гораздо сложнее, если встретится с другом.       Среди этой гнетущей атмосферы постоянной настороженности лишь Женя была светлым лучом. Портная прилетала, цветущая улыбкой, с очаровательным румянцем на щеках и блеском в глазах. Не то чтобы все это было для Алины, скорее Старкова была прикрытием для встреч с Давидом, но причина в виде злой Заклинательницы Солнца и не менее злого Дарклинга, который требует к себе свою подчиненную, вполне годилась для отлучек из дворца.       - Ты себе не представляешь! - Женя сидела напротив Алина и пила кофе, - все как с ума посходили с этой помолвкой! Старкова отпила чай и покосилась на овсяную кашу. Аппетита не было. Настроения - тоже. И сегодня девушка велела подать завтрак в свою комнату, не в силах находиться в общей столовой, терпеть сочувственные взгляды и навязчивые вопросы. Зоя наверняка обидится, а Дарклинг отчитает ее за это, но, право слово, ей нужна была передышка. И Заклинательница была крайне благодарна Сафиной за то, что та даже не поднимала тему предательства Весны. Лишь один раз, только узнав, Женя крепко обняла Алину, заставив ту оторопеть, ей казалось, что портная не слишком тактильный человек, выразила свое сочувствие, поинтересовалась самочувствием, но и все на том. Портная деликатно ждала новостей и, наверное, того, что Старкова сама поднимет разговор. Заклинательница, разумеется, молчала. - А что, граф уже сделал официальное предложение? - вяло поинтересовалась Алина, разглядывая темно-коричневый с красноватым отливом чай.       Она чувствовала слабость и зябко куталась в кафтан. Не будь она гришом, сказала бы, что заболела. Впрочем, Багра же сказала, что девушка больна.       Сегодня с утра обнаружила еще несколько седых прядей. И уже видела, как Заклинательница Теней закатывает глаза при виде Алины. Морозова и так мрачнела день ото дня, наблюдая за Заклинательницей Солнца, делая только ей известные выводы, не спеша делиться ими с Алиной, чем раздражала последнюю страшно, но на все вопросы и откровенные требования Старкова получала резкий и откровенно злой отпор. Алине казалось, что поджатые губы Багры она скоро будет видеть в страшных снах. Зато взгляд Александра на Алину день ото дня становился все более задумчивым. Создавалась впечатление, что мать и сын что-то знают, обсуждают, делают выводы относительно Алины, но с ней не делятся. И это Старкову откровенно очень злило, потому что Александр все отрицал, но девушка знала, что он если не лжет, то просто не желает говорить. Периодически ее одолевала такая слабость, что она едва держалась на ногах, или, вот как сейчас, не могла встать со стула.       Может, ей устроить себе выходной? Ну или просто носа не показывать из покоев? Пренебречь тренировками? Можно же и в постели бумажки разбирать. - Сделал, - энергично кивнула Женя, прядь каштаново-рыжих волос упала на глаз, девушка ее нетерпеливо смахнула, - в присутствии Совета и царя. Ульяна, конечно, предложение приняла, а потом устроила скандал. Ей не понравилось кольцо, - портная закатила глаза, - Киселев подарил ей кольцо с изумрудом, добытым на его рудниках. Между прочим изумруд такой чистоты и такого насыщенного темно-зеленого цвета стоит как два поместья графа минимум! А Ее Высочество закатила истерику, потому что кольцо слишком простое. Впрочем, мне кажется, что это просто ее тактика - вести себя как можно более стервозно, чтобы Киселев отказался от помолвки, а Его Величество ее пожалел. Но знаешь, и граф, и Его Величество просто игнорируют Ульяну. Иногда мне даже ее жаль, - задумчиво закончила Женя. - Жаль? - приподняла бровь Старкова, отпила остывший чай и поморщилась. - Жаль, - кивнула портная, - ее ведь не воспринимают как личность, понимаешь? Не считаются с ее мыслями и чувствами. Да, она избалованная девчонка, но она сейчас лишь вещь, инструмент в руках своего отца и жениха. И останется этим инструментом. Ее задача скорее родить сына, чтобы тот наследовал Всеволоду, а регентом при нем станет Киселев. - Что-то рано вы царя похоронили, - фыркнула Старкова, - да и вообще Николай - следующий в очереди на трон. - Ходят слухи, что Николай собирается отказаться от короны, - ответила Женя. - Слухи - это только слухи, - пожала плечами Алина, нагревая стакан с чаем в руках, окутывая чашку золотистым сиянием.       А потом раздался хлопок, и чашка разлетелась в руках Алины, заставив ту вскрикнуть. Осколки ранили руки, горячий чай плеснул прямо в лицо. Ахнув, подскочила Женя, которую, к счастью, почти не задело. - Алина! - подбежала к девушке, - ты как? - Твою мать, - выдала Старкова, разглядывая мелкие кровоточащие порезы на руках, ощущая, как горит огнем лицо и разглядывая лужу на столе и полу, цветные осколки разлетелись, наверное, по всей комнате. Алина выругалась на шуханском и замерла, опустив голову. - Сама не своя, - выдала Заклинательница, бледно улыбнувшись, хотя произошедшее обеспокоило ее. Не так уж и сильно она нагрела чашку, чтобы та разлетелась на части. Или все же нагрела и просто не заметила, не контролировала силу достаточно, хотя вроде бы раньше с этим проблем не было. Лицо начинало гореть все сильнее, кровь на руках выступила каплями и остановилась, но осколки засели в коже. - Я позову целителя, - Женя направилась к двери.       Портная вернулась буквально через несколько минут с Радимом и служанками. А Старкова все так и сидела на стуле, скованная слабостью, не в силах подняться, сердилась на себя за это, но ничего не могла с собой поделать.       Слуги быстро и ловко убрали со стола, смели осколки. Радим залечил лицо, вытащил осколки из рук. И вскоре Заклинательница Солнца могла бы забыть о происшествии, если бы не все та же слабость, от которой руки и ноги наливались свинцом. - Госпожа Алина, - целитель посмотрел внимательно и обеспокоенно, - все в порядке? - Устала, - коротко отозвалась бледная Старкова, - иди. Спасибо. Парень пожевал губы, замерев на мгновение, но спорить не посмел, коротко поклонился и вышел. Алина покачала головой. Она все еще не до конца привыкла к тому, что ей кланяются да и вот к этому «госпожа Алина» - тоже. Вспомнилось, с какой насмешливой интонацией произносил эти слова Весна, и настроение окончательно испортилось. - Теперь, - продолжала Женя разговор, как ни в чем не бывало, вознамерившись забыть инцидент с чашкой и не обращать внимания на мрачное настроение Старковой, - следует заняться подготовкой к празднику по случаю помолвки. Ограниченные бюджет, совершенно разные пожелания царя и Ульяны - сплошная головная боль. - А будущий зять не хочет выделить денег на сие мероприятие? - хмыкнула Старкова, наливая себе новый чай, покосившись с опаской на чашку, но все же взяв ее. - Он и финансирует все, Алина, - отозвалась Женя, - что не слишком радует Всеволода. Думаю, кстати, что ты и Дарклинг будете приглашены.       Чашку до рта Старкова не донесла, поставила на стол с неаккуратным стуком, скривилась. Прошлый прием в доме Всеволода в Раевости не слишком-то гладко прошел. Придется придумать себе дело. Сбежать. До фьерданской границы.       Ухмыльнувшись своим мыслям, девушка под подозрительным взглядом Жени выпила залпом чай и поднялась. - Отвертеться не выйдет! - строго заявила Сафина. - Мне пора на тренировку, - пропела Старкова, ничуть не смутившись.       Она все еще чувствовала себя не очень хорошо, но решила, что валяясь в кровати, сделает только хуже.       Увидев во дворе Толю и Тамару, Алина едва не запрыгала от радости. Ей не хватало близнецов. Старкова поняла, что тоскует по тем временам в Раевости, когда они были все вместе, когда между Николаем и Александром не было отчужденности, когда они все вместе тренировались.       Девушка крепко обняла сердцебитов. И схлестнулась с Толей на мечах. Он, конечно, щадил Старкову, ударяя вполсилы, а все равно Алина делала до обидного нелепые ошибки, никак не могла перейти в наступление, лишь защищалась. - Совсем ты там размякла со своими бумажками, - беззлобно прокомментировала Тамара, видя, как Алина отступает. - Иди сюда! - с вызовом произнесла Старкова, отражая удар Толи, - и я покажу тебе, как размякла!       Заулюлюкали гриши, Тамара одним прыжком оказалась рядом. Алина выбросила руку вперед, формируя клинок из солнца. Так и застыла перед близнецами с мечом в правой руке и сияющим клинком из света в левой. Хмыкнув, напала первой. Звенела сталь, рассыпались вокруг искры из солнечного света, вспыхивали и гасли, не успевая разгореться в полную силу. Алина поймала себя на том, что улыбается, ноги все еще дрожали от слабости, но захлестнувший азарт давал силы.       В какой-то момент Старкова все же перешла в наступление, а потом клинок в левой руке стал разгораться все сильнее, сильнее, свет ослеплял и обжигал, и Алина никак не могла остановить его. Золотистое сияние затопило все вокруг резкой вспышкой, подобной взрыву, а потом погасло. Меч выпал у Алины из рук. На нее потрясенно смотрели близнецы. Вязкая, плотная, удушающая тишина затопила внутренний двор.       Заклинательница судорожно оглядывалась, но, казалось, что никто не пострадал. И это было просто чудо, потому что это Старкова не удержала свой свет, это она потеряла контроль. Да почему?! - Алина, ты в порядке? - Толя сочувственно посмотрел на девушку. Тамара шагнула ближе, намереваясь взять за руку, но Алина в ужасе отшатнулась. В ужасе от самой себя. - Да, - ответила тихо, - извините, - и бросилась опрометью вон.       И тут же была перехвачена тонкой рукой, цепкие пальцы сжали левую руку до боли. Подняв голову, Старкова встретилась взглядом с Багрой, глаза которой затопила чернота. Заклинательница Теней молча потащила девушку прочь. - Следили за мной? - устало спросила Алина, когда они оказались в библиотеке - ближайшей комнате. - Такое сияние сложно не заметить, - проскрипела Багра, - а я предупреждала тебя. - И что же, - с вызовом откинула голову назад Старкова, прищурилась, - мне теперь не использовать свой дар? - Ты слабеешь, девочка, не так ли? - не ответила на ее выпад Морозова, как всегда надменная и непробиваемая, она смотрела на Алину снисходительно. - Не слишком-то было похоже на слабость то, что произошло, - парировала девушка. В ней разгоралась досада. Вместо того, чтобы помочь, Багра отчитывает ее, как девчонку! С другой стороны, помогать ей Морозова вовсе не обязана. Может, не хочет. Может, не знает, как. Что же, Алине не впервой справляться со всем самой, полагаясь только на себя. - Потеря контроля - слабость! - отрезала Багра. Старкова открыла рот, готовая яростно спорить, и закрыла его, вспомнив утренний эпизод с чашкой. Тогда она тоже потеряла контроль. Дважды за утро. Всего лишь за утро. Алина дико взглянула на Заклинательницу Теней и выпалила: - Вы знали, что так будет! - Мы предполагали, - раздалось от двери, в библиотеку вошел Александр, - как ты? - спросил мягко. - Все спрашивают меня, как я! - ощетинилась Алина, - надоело! - только что ногой не топнула, как капризная царевна, - вы! - посмотрела на мать и сына, которые смотрели на нее с одинаковым выражением темных глаз, - обсуждали, что со мной будет! И не сказали мне! - Мы предполагали, - с нажимом повторила слова сына Багра. - И надеялись, что... - Скверна не оставит следа, что ничего не случится! - перебила Алина, - можно было обсудить и со мной! - выкрикнула зло. - Мы не хотели тебя волновать, - мирно ответил Дарклинг, делая шаг к девушке, она отступила назад, - нам нужно... - Нет-нет-нет! - тут же протараторила Алина, - теперь мы поговорим, когда я захочу!       И, пролетев мимо Дарклинга, постаравшись не коснуться его даже полами кафтана, выбежала за дверь. Выдохнула неровно и направилась к себе быстрым шагом.       - Алина, - на ее пути возникла Улла. Старкова мысленно застонала. Морозовы - ее личное проклятие! Улла была последним человеком, которого Алина хотела видеть сейчас и видеть в принципе.       Между девушками не было открытой вражды, но постепенно набирало силу холодное отчуждение, которое стало только сильнее после ареста Весны. Старкова не знала, как Улла относится к этому, во что верит, а во что нет. Но последние дни сильдройра ходила притихшая и бледная, бросала на брата задумчивые взгляды, но никаких выпадов себе не позволяла.       Говорил ли Александр с сестрой? И если да, то что сказал? Алина не знала и не спрашивала, и без того было достаточно забот, чтобы еще следить за эмоциональным спокойствием Уллы. Пусть этим Дарклинг занимается!       Мысль о Заклинателе Теней отозвалась яркой вспышкой раздражения, которую Алина не преминула прочувствовать в полной мере, надеясь, что и по Александру ударит! Нужно же как-то с толком использовать их связь! Мрачно ухмыльнувшись, Алина посмотрела на бледную и хмурую Уллу.       - Мы можем поговорить? - тихо спросила сильдройра. Старкова постаралась подавить тяжелый вздох, но отказывать не стала, хоть и не настроена была сейчас ни на какие разговоры вообще. Девушка коротко кивнула и сделала сильдройре знак следовать за ней.       В своей комнате Алина помедлила, а потом скинула кафтан, бросив на стул. Даже если за ширмой притаился убийца, плевать! Раздражение требовало выхода, хоть бы и в таком резком и простом действии как швырнуть кафтан на стул.       - Что ты хотела? - спросила Алина Уллу. Та, до этого разглядывавшая покои, перевела взгляд на Заклинательницу. И Старкова в который раз восхитилась красотой глаз сильдройры, потрясающим оттенком цвета морской волны, сейчас потемневшим, а все же поразительным. Тряхнула головой, сбрасывая наваждение, свирепо уставилась на Уллу. - Извини, - тихо произнесла сильдройра, а потом выпалила, - ты действительно веришь, что он виновен? - в голосе ее было столько страстной надежды и мольбы, что Алине не нужно было уточнять, кто это - он, она и так это поняла.       От Уллы она такого разговора не ожидала. Не ожидала, что придется играть сольную роль перед влюбленной девушкой, которая смотрела с верой в то, что случившееся - ложь. Алина иррационально порадовалась, что сильдройра мысли читать не умеет. А у самой этот вопрос выбил почву из-под ног. Старкова вцепилась в спинку стула до побелевших костяшек, призывая на помощь все то, чему ее учила Фэнни - сыграть все, что угодно. - Его допросили в присутствии сердцебита, - сухо ответила Алина, - доказательства вполне прозрачны. - Там были только Александр и Иван! - воскликнула Улла, - они могли солгать! - И зачем? - изогнула бровь Старкова, мысленно проклиная все на свете, - Александру это зачем? - Убрать от тебя всех, - торопливо произнесла сильдройра, - чтобы ты осталась одна, чтобы принадлежала только ему.       Во рту стало сухо, уголки губ Старковой опустились вниз, и вновь накатила проклятая слабость. Как же не вовремя!       В конце концов, это не так плохо, если подумать. Я, например, точно знаю, что теперь всегда-всегда тебя найду.       Слова, сказанные Заклинателем, помноженные на слова стоящей перед Алиной бледной Уллой, приобретали зловещий смысл, который Алина упрямо старалась не видеть. Кроме того, не следовало забыть о том, что Улла последние недели не слишком-то способствовала миру и пониманию между Алиной и Александром, делая это намеренно. Стоило ли верить ей сейчас? Тем более, что это все только лишь предположения, высказанные влюбленной и расстроенной девушкой.       - Я никому не принадлежу, - холодно ответила Алина, - я своя собственная. Закончим этот разговор, Улла. - Ты просто дашь ему погибнуть?! - выкрикнула сильдройра, глаза ее сверкнули, - он же твой друг!       Святые! Это была просто какая-то пытка!       Сама мысль о том, что Весна может погибнуть заставляла Старкову леденеть от ужаса. Она старательно отодвигала эту мысль, не позволяя ей определять свои действия, убеждала себя, что заключение Весны временно, что они скоро найдут виновных, и ее друг будет снова с ней, живой, здоровый. Но порой мысли, которые сейчас Улла облекла в слова, не давали Алине уснуть.       - Он предал меня, - язык во рту ворочался с трудом, - он хотел меня убить. - Да он обожает тебя!- не сдавалась Улла, - он не мог! Ну, кому ты веришь, Алина?! Казалось, что Улла сейчас кинется на девушку с кулаками, казалось, что она готова на все лишь бы убедить Старкову в своей правоте. - Я верю его словам, подтвержденным сердцебитом, - ответила Старкова, сохранять спокойствие становилось все труднее. - Ты поговорила с ним? Ты сама хотя бы была у него? Да как ты можешь, Алина! - сильдройра уже кричала. - Я не хочу с ним говорить, - солгала Заклинательница, чувствуя, как разрывается сердце от этих слов, - я не хочу его видеть, - цедила слова, чтобы только не сорваться, не измениться в лице, сконцентрировалась на своем тоне, на том, чтобы правильно строить фразы, - закончим этот разговор, Улла. Он не имеет смысла. - Значит, вся ваша дружба не имела смысла! - прошипела Улла, зло сверкнув глазами, - и кто еще здесь предатель, мы посмотрим! Хорошего дня, Заклинательница! - бросила иронично, оглядев бледную Алину с ног до головы, и вышла, хлопнув дверью.       Старкова прижала ладонь ко рту, чтобы только не заорать от отчаяния и боли, на глаза навернулись слезы. Дрожащей рукой девушка развернула к себе стул и опустилась на него, сгорбилась. Сил не осталось ни на что.       Она пыталась убедить себя, что скоро весь этот фарс закончится. И непременно благополучно. Но скоро - это когда? На самом деле, меньше всего Алина ожидала отповеди от Уллы, потому что, - стоило это признать, - не слишком верила в искренность чувств со стороны сильдройры. А теперь вдруг увидела если и не преданную, глубокую любовь, то нечто, что могло бы ею стать. Удивилась бы при других обстоятельствах, но не сейчас. Сейчас набирали силу отчаяние и страх, который разбередили слова Уллы.       А если Александр не найдет настоящих убийц? Что тогда? Просто объявят Весну невиновным? Или же сделают все же виноватым, потому что кто-то должен быть казнен?       Нелепейшая мысль! Алина тряхнула головой, словно желала убрать ее из своей головы, но никак не могла взять эмоции под контроль. Картинки одна страшнее другой кружили перед ее мысленным взором, пока не раздался требовательный и громкий стук в дверь. Девушка подпрыгнула на стуле, дернула рукой к кафтану, а потом сжала пальцы в кулак. Убийцы бы стучать не стали.       Старкова ухмыльнулась и поднялась, едва подавив в себе желание схватиться за спинку стула, заставив себя стоять прямо. - Войдите! - крикнула решительно. Откуда-то точно знала, что за дверью не Дарклинг. Впрочем, что значит - откуда-то? Вполне понятно, что это связь давала такие возможности.       Я, например, точно знаю, что теперь всегда-всегда тебя найду.       Да чтоб ее! Теперь она еще и об этом думать будет!       В комнату влетела разъяренная Зоя, синие глаза сверкали, волосы растрепались, а кафтан развевался за спиной, как плащ злодея из старых сказок. Старкова вновь села на стул. Перед Назяленской она не боялась показаться слабой. Заклинательница посмотрела на подругу устало, уже зная, что та пришла требовать.       Зоя рвала и метала, когда Дарклинг установил свой запрет на ограничение передвижения всех гришей, заявив, что до окончания расследования покидать дом всем следует только при крайней необходимости и ни в коем случае не по одному. Потом, однако, Назяленская успокоилась. Алина поглядывала на подругу с беспокойством, полагая, что та замыслила какую-нибудь глупость, но Зоя на прямой вопрос ответила, что Николай, к которому она так рвалась, уехал на несколько дней из столицы по поручению царя, поэтому возмущаться смысла не было. Но Ланцов вернулся, и Заклинательница ждала, что Зоя еще вчера будет требовать свободы передвижения. Не у нее, конечно, а у Дарклинга.       Судя по яростно сверкающим глазам и раскрасневшемуся лицу, Назяленская получила отказ и, возможно, даже суровую отповедь, если не наказание, ведь никогда не стеснялась в выражениях.       - Алина! Мне нужно разрешение уйти сегодня вечером! - Нет, - коротко ответила Старкова, глядя снизу вверх и щурясь, - даже если Дарклинг тебе разрешил, в чем я сомневаюсь, нет. Это неразумно и опасно. - Я гриш! - возмутилась Зоя, - и меня встретит Николай! Алина, ну, это нелепо сидеть здесь взаперти, словно в ловушке! Да, может, тот, кто тебя убить хотел, только этого и ждет - нашего страха! Алина вздохнула. Она предполагала, что этим закончится, что, впустую проспорив с Дарклингом, Зоя придет к ней. Но сама Старкова не собиралась идти против воли Заклинателя Теней и потому, что он был их генералом, и потому, что была с ним солидарна - в доме безопаснее. Хотя, конечно, они не могли бесконечно долго оставаться за высокими стенами. - Нет, - повторила Алина и поднялась, - если тебе недостаточно запрета Дарклинга, то вот тебе мое слово: я запрещаю, - произнесла с расстановкой, - это опасно, неразумно и нарушает приказ нашего генерала. Зоя, прищурившись, окинула бледную Алину презрительным взглядом с ног до головы. - Вот это покорность! - фыркнула шквальная и, поджав губы, бросила уничижительно, - не ожидала от тебя не только слабости, но и трусости! Алина вздрогнула, губы ее превратились в тонкую линию, а карие глаза потемнели, став почти черными, вокруг девушки стал разгораться мягкий свет. - Благоразумие не трусость, - процедила Старкова, едва сдерживаясь, чтобы не заорать.       Право слово, все сегодня решили испытать ее терпение и вытрепать ей нервы! Багра, Александр, Улла. Теперь вот Зоя. Не многовато ли для одного утра?       Алина начинала чувствовать, что самообладание ее трещит, словно плотина, которую готова снести разлившаяся по весне река. Она видела такое в Южных колониях однажды - страшное и завораживающее своей безжалостностью зрелище.       - Это паранойя и глупость! - парировала Зоя, на губах ее змеилась издевательская усмешка. Шквальная явно хотела ссоры, намереваясь выплеснуть свою досаду, выведя Старкову из себя. Заклинательница видела подругу насквозь. И никак не могла объяснить, что все более, чем серьезно, что под ударом как раз Зоя, в первую очередь сама Зоя! Но Дарклинг запретил раскрывать все карты, не доверяя никому. И сама Алина словно заразилась от него той самой паранойей - каждый мог оказаться предателем. Почему вот, например, Зоя так рвется уйти? Только ли в Николае дело? Или в простом желании пойти против воли Заклинателя? А что если она и есть предатель? Что если у нее встреча с тем, кто желает зла гришам? Что если...       Так. Стоп.       Алина дернула плечом, отгоняя от себя эти мысли. Если она будет подозревать самых близких, куда она скатится? До чего дойдет? Нет, так нельзя.       - Никаких перемещений в одиночку вне дома, - сухо произнесла Алина, - это приказ. Если ты его нарушишь, то будешь наказана. Свободна!       Вышло резко. И видят святые, Старкова не хотела разговаривать с Зоей в таком тоне, но иначе было нельзя. Пришлось напомнить, кто здесь подчиненный, а кто руководитель.       Назяленская побледнела, крылья ее изящного носа трепетали. Криво ухмыльнувшись, она щелкнула каблуками сапог. И молча вышла, сильно хлопнув дверью, как до этого Улла. Алина с обреченным видом прикрыла глаза. Да, пожалуй, для одного утра это слишком. ***       Алина не могла уснуть. Ворочалась на кровати, сбивая простынь. Было неудобно и жарко.       Сначала в окно светила луна, и девушка задернула плотные шторы. Но через какое-то время ей стало неуютно в полной темноте, да еще и душно. И Старкова открыла окно. Стояла какое-то время, вдыхая прохладный ночной воздух. Тишину нарушали лишь мелодичное пение птиц вдалеке да редкая перекличка часовых - Александр усилил охрану. Но дом спал, укрытый неясной тревогой, ожиданием удара да противоречиями, которые неизбежно возникали. Ссора с Зоей не давала Алине покоя.       За ужином Назяленская то и дело сверлила Заклинательницу недовольным взглядом, но молчала. Наверняка обижалась. Но и Алине было за что обидеться. В конце концов, ее тоже никто не пытался понять! Вот и выходило, что у каждой была своя правда, которая не сошлась в одной точке. Алина даже не уверена была, что станет извиняться, когда все прояснится. В конце концов, приказы есть приказы, обсуждать их в такое время нельзя! Вопрос идет о безопасности всех гришей.       Мысль о том, что все же Зоя может быть предательницей, Алина отодвинула в сторону, мысленно отругав себя за нее. Нет и нет. Подозревать всех и каждого Заклинательница не станет! Может, она неправа. Может, это величайшая глупость. Время покажет.       Она подозрительно быстро уснула, едва добралась до подушки, но проснулась через пару часов и лежала, глядя, как по потолку скользит лунный свет, вздыхала, ворочалась с боку на бок, пока не пришлось вставать и перестилать постель, ведь простынь сбилась комком. Постояв немного у окна, Старкова закрыла то и стала не спеша одеваться. В конце концов, на территории дома ей ничего не грозит. Так почему бы не пройтись по саду? Возможно, свежий воздух и небольшая прогулка пойдут ей на пользу.       Алине нравился сонный и тихий особняк, было темно и спокойно. Ни шума, ни голосов, ни кипучей деятельности - только покой. Девушка ступала по скрипучему паркету, направляясь к задней двери, и улыбалась бездумно. В такие минуты можно было представить, что она одна во всем мире, в котором нет никаких проблем и неотложных дел.       Выскользнув за дверь, девушка полной грудью вдохнула сырой воздух, напоенный тонким, едва уловимым ароматом распустившихся после заката примул и флоксов и пошла по узкой дорожке. Ступала тихо, боясь нарушить сонный ночной покой, шла вперед, глубоко задумавшись.       На луну набежали тени, стало совсем темно, но это было даже хорошо, Алина укрылась в этой тени, ставшей ее прибежищем. И незаметно для себя вышла к тюрьме, в окнах которой тоже было темно. Стоя рядом с большим деревом, сливаясь с ним в ночной темноте, Алина кусала губы, сверлила взглядом окна. Там был ее друг.       Ты поговорила с ним? Ты сама хотя бы была у него? Да как ты можешь, Алина!       Она могла. Она должна была быть сильной ради Весны, ради того, чтобы больше никто не пострадал, как бы ни было тяжело самой.       Старкова закрыла глаза, несколько раз глубоко вздохнула, собираясь с силами. Она не должна делать глупостей. Она должна уйти.       А когда открыла глаза, то увидела, что рядом с фигурами двух стражников - кажется, инферна и шквального, замерла тонкая фигура Уллы. Девушка что-то сказала гришам, и те послушно отошли в сторону. Брови Старковой взлетели вверх. Сильдройра быстро отперла дверь. В ночной тишине скрипучий звук ключа в замочной скважине прозвучал оглушительно громко, но стражники даже не дернулись. На мгновение Алина нахмурилась, пытаясь понять, как это возможно, пока не вспомнила о том, что Улла может заставить кого угодно сделать все, что ей угодно.       - Улла! - произнесла вроде негромко, а вроде почти закричала, выйдя из тени, - остановись! - велела коротко. Морозова вздрогнула, а потом медленно обернулась. По ключу в ее руке скользнул лунный свет, словно по клинку. - Если не можешь сделать сама, так хоть не мешай! - презрительно бросила сильдройра, а все же голос ее дрожал, как дрожали руки.       Алина широким шагом преодолела разделявшее их с Уллой расстояние, бросила короткий взгляд на стражников. Их остекленевший взгляд заставил содрогнуться. - Ключ, - потребовала Алина, протянув руку, - и уходи. Я тебя не видела. - Какое благородство! - скривилась Морозова, а потом посмотрела прямо в глаза Заклинательнице.       Алина затаила дыхание, в который раз отмечая необычайную красоту этих глаз, в них отражалась луна, словно в темных водах моря. Необыкновенно красиво! Ужасно притягательно! Ради такой красоты можно совершить все, что угодно! Все, что прикажет обладательница этих глаз, лишь бы утонуть в этом спокойном море, лишь бы...       Алина резко дернула раненым плечом, и боль на мгновение привела ее в чувство. Стоявшая напротив Улла ухмылялась. В голове у Заклинательницы все смешалось, мысли ворочались с трудом, словно плавали в вязком киселе.       Алина махнула рукой, и рядом с сильдройрой вспыхнул солнечный луч, проходя мимо нее, не задев, и угас рядом с дверью. Выражение лица Морозовой тут же стало серьезным.       - Ключ, - снова повторила Алина и добавила мягче, - я не хочу с тобой драться, Улла. - А потянешь, Заклинательница? - намешливо сверкнула глазами девушка.       И у Алины вновь смешались все мысли в голове, тело стало тяжелым, безвольным, готовым на все для стоявшей напротив сильдройры. Это было бы величайшей радостью - услужить Улле, только б она взглянула благосклонно, только бы не гневалась. Да твою мать! Рыкнув, Алина дернула головой, сжала руку в кулак, впиваясь ногтями в ладонь. В глазах Уллы мелькнула тревога.       - Хватит, Улла! - спокойно произнесла Алина, - отдай ключ и уходи!       Старкова сделала шаг вперед и едва успела увернуться от удара клинка, который возник в руке сильдроры. От следующего выпада Алину спасла пола кафтана. Заклинательница выругалась, материализуя клинок из света в руке. Освещенное солнцем лицо сильдройры выражало крайнюю степень ярости, она все еще держала ключ во второй руке, словно он тоже был ее оружием.       Алина не хотела драться, она парировала удары, отступая, не желая ранить Уллу, понимая, что ту на отчаянный шаг толкнула любовь к Весне. На ее месте Алина скорее всего поступила бы точно так же. - Я просто убью тебя! - рыкнула Улла, - все равно ты опасна даже для себя!       Ошеломленная ее словами, Алина пропустила удар, пришедшийся прямо в грудь. Сталь чиркнула по кафтану, не повредив его, но все равно причинив Старковой боль о силы удара. Улла оскалилась. Резкий порыв ветра сбил ее с ног. Сильдройра слишком увлеклась схваткой с Алиной и потеряла концентрацию. Инферн и шквальный пришли в себя. Быть может, еще не понимали, что происходит, но инстинкты сработали мгновенно.       Заклинательница тут же окружила Уллу сферой из солнечного света, заключая ту в импровизированную тюрьму. Сильдройра насмешливо улыбалась, скрестив руки на груди. Алина тяжело дышала.       - Доложите Дарклингу, - велела отрывисто гришам, - приведите себе смену. И отправляйтесь отдыхать!       Парни переглянулись пристыженно. Они не были ни в чем виноваты, ведь Улла априори была сильнее, но объяснять это сейчас было не время и не место. Шквальный умчался к дому. А инферн вернулся на свой пост у двери, поглядывая в сторону Уллы, заключенной в сферу, и замершей перед ней Алиной, с опаской.       - Что ты имела в виду, сказав, что я опасна? - грубо спросила Алина. Улла усмехнулась, выражение ее лица до того напомнило Багру в этот момент, что Старкова едва не вздрогнула. Думала, что сильдройра будет молчать, но та произнесла спокойно: - Ты отравлена, и ты умираешь, Алина, потому что взять под контроль скверну ты не сумеешь. Ты погибнешь и погубишь тех, кто будет рядом, потому что потерял контроля - это слабость, - она повторила слова Багры, и Алина все же крупно вздрогнула всем телом. А потом еще раз, когда неслышно подошедший Дарклинг коснулся ее плеча. Алина махнула рукой, убирая сферу. В темноте выражение лица Александра было не различить. Старкова и не хотела. Она собиралась молча уйти. - Ты в порядке? - тихо спросил Александр и кинул взгляд за спину девушки на Уллу. Та замерла, мгновенно сникнув, не делая более попыток напасть, не собираясь убегать. - Разбирайся с ней сам, - не ответив на вопрос, устало произнесла Алина. Заклинатель Теней нахмурился, протянул руку, чтобы вновь коснуться Старковой, но не успел.       - Алина! Алина! - к ней спешил взволнованный Хэршоу, притормозил на мгновение, увидев Заклинателя Теней, склонил голову, - Дарклинг, - и снова посмотрел на Старкову, - там у ворот какая-то девушка, отказница, просит тебя, говорит, что она, - инферн осекся, бросил опасливый взгляд на Дарклинга, молчал. - Говори, - коротко приказал Александр, все еще не выпуская из поля зрения сестру, опасаясь, видимо, что та может выкинуть какую-нибудь глупость. - Говорит, что она от Зои, - голос Хэршоу сел, - что-то случилось... в городе.       У Алины оборвалось сердце. Стоило предположить, что Зоя может нарушить приказ, может уйти тайком, ночью, чтобы встретиться с Николаем. И это она говорила Алине об охране! Проклятье! Хотелось закричать.       - Идем со мной, - сухо велела Старкова Хэршоу. Инферн отрывисто кивнул. - Возьмите с собой Федора, - тихий голос Дарклинга не предвещал ничего хорошего, - я хочу видеть Зою, как только вы вернетесь.       От его тона Алине тут же захотелось спорить, но злость на Зою была столь сильна, что перебивала даже беспокойство за нее. Старкова кивнула и поспешила с Хэршоу прочь. Спешно поднятый, заспанный Федор был единственным, наверное, кто пытался сохранять присутствие духа, пока она спешили по узким улицам Ос Альты за насмерть перепуганной девчонкой, которая оказалась служанкой в доме Николая.       Девочка ничего не могла толком объяснить, лепетала что-то о господине и госпоже, о каком-то кинжале, о крови. Алина все ускоряла шаг, готовая перейти на бег, задыхалась от беспокойства. Картина вырисовывалась настолько ужасная, что верить в нее означало бы просто сойти с ума. Твердила себе вновь и вновь, что, наверное, служанка просто не может объяснить, что произошло. Наконец, они оказались рядом с небольшим одноэтажным, каменным домом, увитым плющом. Тихое, спокойное местечко в самом конце узкой улочки. Так вот, куда уходила Зоя!       Впрочем, сейчас рядом с домом пылали факелы в руках бряцающей оружием и доспехами стражи, любопытные соседи выглядывали из дверей и окон, шушукались и негромко переговаривались. Оттого вокруг стоял гул, похожий на шум прибоя, только тревожный и страшный.       Алина бросилась вперед как раз в тот момент, чтобы увидеть бледную до серости, растрепанную Зою в одной ночной рубашке с накинутым на плечи кафтаном. - Зоя! Шквальная обратила на Алину пустой взгляд, заставив Старкову отшатнуться.       - А! Госпожа Старкова! - один из знакомых стражников кивнул Заклинательнице. - Что происходит? - сквозь зубы требовательно спросила Алина, сердце ее бухало в грудной клетке, а на лбу выступила испарина, - вы не имеете права арестовывать гриша! Она под юрисдикцией Дарклинга! - Боюсь, госпожа Старкова, речь идет о слишком серьезном преступлении, - вежливо произнес стражник, посмотрел за спину Алины, где начала собираться толпа, колебался, не желая говорить в присутствии людей. - Каком? - голос Заклинательницы просел. Она посмотрела на молчавшую Зою, только сейчас заметив, что руки ее были в крови, как и рубашка, и даже лицо. - Каком? - повторила Старкова уже шепотом, не в силах говорить громче, уже догадываясь, что услышит сейчас, желая закрыть уши, только бы не слышать то, что ей скажут. Словно если не будет этих слов, то они не будут жестокой, ужасной, невообразимой правдой. - Убийство царевича Николая Ланцова, - сухо ответил стражник.