Hey, I love you, set those sails

05.08.1985 Дорогой Дин, Эллен нашла для тебя квартиру в Бруклине. Она достаточно большая, и я слышал, что соседи очень приятные. Я не могу дождаться твоего прибытия в Америку, а Эллен с Бобби своего выхода на пенсию, так что поторопись! Скажу тебе по секрету, Джессика уже выбрала новую мебель для твоей квартиры. Она так рада, что наконец-то познакомиться с тобой, поэтому принимай это как должное. Что касается моего дня рождения, Джесс устроила самую настоящую вечеринку. Типа, с кучей наших друзей из колледжа и дорогим алкоголем. Жаль, что тебя там не было, такие штуки всегда были больше по твоей части. О, я не могу поверить, что спустя пять лет наконец-то снова увижу тебя! Надеюсь, тебе есть что рассказать после стольких лет, проведённых в океане, потому что то, что ты писал в своих письмах — ужасная скука! Первое время мне было стыдно рассказывать Джесс о твоих похождениях, потому что она воспринимала тебя, как какого-то крутого пирата, а ты оказался обычным моряком. Надеюсь, ты не отрастил деревянную ногу! Скоро увидимся. Придурок. 05.15.1985       После долгого плавания всегда непривычно наступать на твёрдую землю, поэтому Дин слегка теряется, когда спускается с трапа. В левой руке у него чемодан, а за спиной рюкзак, и Дин наконец-то в Нью-Йорке. Он осматривается по сторонам, пока не замечает высоченного мужчину со знакомым лицом и ужасно длинными волосами.       — Сэмми!!! — кричит Дин и свободной рукой машет, привлекая внимание младшего брата. Сэм быстро находит его, и на его лице расплывается счастливая улыбка. Прежде чем пойти на встречу к своему брату, Сэм дёргает за руку миниатюрную блондинку и указывает ей на Дина. Блондинка копирует улыбку Сэма, и Дин понимает, что это, должно быть, Джесс. Вдвоём они направляются к Дину, который уже положил свой чемодан на землю, чтобы обнять их.       — Дин, чертовски рад тебя видеть! — восклицает Сэм и крепко обнимает Дина. Оба мужчины тепло смеются, и, отдаляясь, Дин хлопает младшего брата по спине.       — Ты стал настоящим лосем, Сэмми, — говорит Дин, еле сдерживая самодовольную улыбку. Он переводит взгляд на девушку рядом с Сэмом, — Джессика, я полагаю.       — Для тебя просто Джесс, Дин, — поправляет она, оголяя зубы в улыбке.       — Тогда Джесс, — вторит Дин и притягивает девушку к себе для объятия. Сэм смотрит на него взглядом, который говорит «Чувак, не распускай руки», от чего Дин начинает истерично смеяться и отдаляется от Джесс.       Дин может привыкнуть к такой жизни. 05.17.1985       Квартира, которую нашла Эллен, в точности такая, какой её описывал Сэмми — достаточно большая и с приятными соседями. Располагается она на четвёртом этаже, в квартире под ним живёт парень по имени Иниас, а над ним — пожилая леди, Мисс Сандер. Оба кажутся очень милыми, старушка даже угостила Дина яблочным пирогом, остатки которого, кажется, до сих пор лежат в холодильнике и ждут, пока Дин их съест. Заставлять пирог ждать — плохая примета, говорит себе Дин и идёт на кухню.       По пути, Дин осматривает почти пустое пространство. Конечно, он попытался как-то обставить квартиру тем, что привёз с корабля, но она по-прежнему выглядит невероятно нежилой. Вчера утром он передвинул шкаф из коридора в спальню, потому что Сэм сказал, что там он будет лучше с смотреться, но у Сэма явно нет вкуса, и одинокий шкаф выглядит просто жалко в спальне Дина. Кухня — самое оживленное место во всей квартире, там есть всё, что должно быть: холодильник, плита, раковина и стол. Единственное, что говорит о том, что на этой кухне давно никто не был — отсутствие стульев, но Дин может мириться с этим.       Дин вспоминает, как выглядела кухня на его корабле. Это была огромная комната, в которой никогда не было больше двух человек, потому что кок, Джек Монтгомери, злился, когда кто-то прерывал его во время готовки. Справедливости ради, его еда не могла сравниться ни с чем на свете, даже Аарон Басс однажды сказал, что Джек готовит храйме лучше, чем его бабушка.       Дин открывает холодильник и достаёт тарелку с кусочком пирога, завёрнутым в пищевую плёнку. Джек редко пёк пироги, потому что в море не всегда удавалось найти хорошие фрукты или ягоды.       Пирог холодный, но Дин съедает его с удовольствием. Мисс Сандер готовит не так хорошо, как Джек, но Дину всё равно. Он думает о том, что эта пожилая женщина испекла для него пирог, и эта мысль делает холодный кусок теста самым желанным блюдом в мире. В последний раз кто-то пёк пирог лично для него в 1979 году, когда он ещё жил в Лоуренсе.       А мама знает о том, что Дин уже вернулся в Америку? Когда она вообще в последний раз писала ему? Дин не может точно вспомнить, но вроде бы она поздравляла его с днём рождения. Он оглядывается вокруг в поисках стационарного телефона, а потом вспоминает, что он находится в коридоре, и идёт туда. Дин наизусть помнит только три телефонных номера: мамин, Сэма и Бобби. Он находит телефон, поднимает трубку и начинает на автомате набирать до боли знакомую комбинацию цифр. Спустя пять долгих гудков наступает тишина, и Дин слышит зевок.       — Мэри Винчестер слушает, — сердце Дина бьётся сильнее, когда звучит этот голос.       — Мам, это я, — говорит он и встречает тишину. Единственный звук, который он слышит, это то, как мама прикладывает ладонь к микрофону. Спустя секунд десять, она наконец-то говорит:       — Дин?       В ответ Дин только утвердительно мычит и слышит, как мама довольно фыркает.       — Когда?       — Два дня назад, — стыдливо произносит Дин.       — Ох, Дин, неужели ты не мог позвонить раньше? Ты где? — торопливо спрашивает мама.       — Я, эм… В Нью-Йорке. В Бруклине, точнее. Эллен нашла мне квартирку.       — Эллен, да? — её голос наполняется грустью, и Дин не понимает, почему. Мама писала Дину раз, если повезёл два раза, в год. От Эллен письма приходили каждый раз с новыми, или вновь прибывшими, членами экипажа.       — Эллен дала мне работу в городе, так что да, — вместо этого отвечает Дин.       Снова наступает тишина. Дин чувствует, что звонок маме был плохой идеей. Очевидно, ей никогда не нравилось стремление её старшего сына уйти в море, но после того, как он действительно это сделал, Мэри Винчестер совершенно отдалилась от Дина. На корабле он часто вспоминал свой последний разговор, вернее ссору, с мамой. Она сказала, что Джон отправился в морскую пехоту, потому что был глупцом, а не героем. Кажется, мама никогда не понимала, что корабль Дина не был военным, но разве это не лучше всего говорит о незаинтересованности Мэри в жизни её сына?       — Дин… — начинает Мэри, — спасибо, что дал знать, но мне нужно… Ты знаешь, тут… — она мнётся, и Дин вспоминает, как она приложила ладонь к трубке, чтобы, очевидно, он не услышал, как Мэри говорит с кем-то другим.       — Мам, с кем ты? — резко спрашивает Дин. Он слышит, как она выдыхает и усмехается.       — Дин, я не думаю, что…       — Просто ответь на вопрос. Я твой сын, я заслуживаю знать, — он перебивает. Мэри откашливается и шепчет что-то неразборчивое.       — У меня появился, эм, парень? Только не злись, Дин, я знаю, что отец много для тебя значил, но Артур действительно хороший мужчина, и я…       — Не надо, мам, — Дин снова перерывает её речь и проводит ладонью по лицу, — я понимаю. Он умер больше десяти лет назад. Всё хорошо, я просто… я просто хотел бы, чтобы ты рассказала мне раньше.       — Прости, Дин.       — Всё в порядке. Мне тоже нужно идти, так что… Пока, мам, — выдавливает из себя Дин и, не дожидаясь ответа Мэри, кладёт трубку.       Никаких звонков в Лоуренс, решает он.       Скоро придёт Сэм и занесёт ему новый телевизор и кровать. Дин сможет занять себя на какое-то время, а потом пойдёт гулять по Центральному парку или Манхэттену. А ещё Сэмми упомянул какой-то мексиканский ресторан в районе Бродвея. Ему нужно успеть как следует насладиться Нью-Йорком до понедельника, а потом он выйдет на работу. В его графике нет места для мыслей о маме или воде. 05.18.1985       Как и предупреждал Сэмми, Джесс купила для Дина новую мебель. По её словам, грузовик должен приехать примерно в час дня. Она также сказала, что Сэм загрузил в грузовик коробки со старыми вещами Дина, что не может не радовать. Он задаётся вопросом, откуда у Сэма его старые вещи, но это не особо важно. Главное, что он наконец-то сможет надеть что-то, что он не носил на корабле на протяжении пяти лет. Даже Иниас, с которым Дин разговаривал всего три раза, сказал, что от него постоянно несёт рыбой.       Дин слышит, как подъезжает грузовик, в 12:28, судя по новеньким электронным часам, которые Сэмми подарил ему в день прибытия. Он выглядывает в окно и видит, как двое мужчин выходят из автомобиля и открывают огромный кузов. В этот момент Дин решает, что, наверное, стоит выйти на улицу и помочь парням.       В первый день их знакомства Джесс сказала, что она почти никогда не знает меры в своих покупках, и только сейчас Дин понимает, насколько права она была. Заглянув в грузовик, он видит огромную кучу мебели и четыре скромные коробки, подписанные «Дин».       — Сэр, куда нести мебель? — спрашивает один из грузчиков, заставляя Дина перестать разглядывать покупки Джесс.       — Да, эм… На четвёртый этаж, я оставил дверь в свою квартиру открытой.       Парень кивает в ответ. Он и его напарник решают, что первым делом отнесут синий диван, и когда они с диваном уходят, Дин с помощью небольшой лесенки заходит внутрь кузова. Он пытается открыть одну из коробок с его именем, но Сэмми замотал каждую из них в несколько слоёв скотча, так что Дин быстро бросает попытки. Он замечает красивый торшер, стоящий прямо за коробками, и думает о том, откуда у Джесс столько денег на мебель для брата её парня. Сэм, вроде бы, не упоминал богатых родителей, хотя Дин уже давно не перечитывал его письма.       Снаружи Дин слышит чей-то крик «Кастиэль!» и решает, что так, вероятно, зовут одного из грузчиков. Он продолжает изучать мебель в грузовике. Рядом с торшером расположилось симпатичное кресло жёлтого цвета и кофейный столик. У Дина никогда не было кофейного столика, потому что они бывают только в домах у буржуа, спящих на трупах медведей. Девушка Сэмми — буржуа, спящая на трупах медведей?       Остальная мебель в грузовике была разобрана. В больших картонных коробках, судя по рисункам, находились зеркала (которых явно было слишком много), а также Дин может поклясться, что в одной из маленьких коробок видел настенные часы с изображением петуха. Он уже представляет, как его квартира будет выглядеть после того, как она соберёт всё это чудо. Бог храни Джесс.       Через пару минут Дин выглядывает из кузова и замечает Иниаса с каким-то парнем. Не думая ни секунды, Дин выкрикивает: «Иниас!!!» и активно машет ему рукой. Парень, с которым его сосед разговаривал, поворачивается на Дина и смотрит… Осуждающе? Сам Иниас машет ему в ответ, и Дин решает поздороваться с Иниасом и познакомиться с этим парнем, и, вынимая из грузовика одну коробку со своими вещами, идёт к ним.       — Привет, Дин, — говорит Иниас, когда Дин подходит к ним.       — Рад тебя видеть, Иниас, — улыбается он и поворачивает голову на второго мужчину, — и… — Дин тянет, ожидая услышать имя, но голубоглазый брюнет настойчиво его игнорирует.       — Это Кастиэль, мой лучший друг, — вместо Кастиэля отвечает Иниас, явно смущённый напряжённостью, повисшей в воздухе.       — Верно… Что ж, приятно познакомиться, Кас, — Дин специально называет парня так, чтобы сократить между ними дистанцию и настроиться на более дружеские отношения, — меня зовут Дин Винчестер, — он протягивает Касу руку, но тот лишь смотрит на неё, не пожимая. Вместо этого он надменно поправляет: «Кастиэль, ” — и Иниас тут же толкает его в бок.       — Извини, Дин, нам нужно идти. — Неловко говорит Иниас. — Увидимся позже, я полагаю?       — Конечно, — Дин улыбается, смотря на Иниаса и подавляя настойчивое желание ударить Каса, и уходит в подъезд.       Претенциозный осёл, думает Дин, поднимаясь по лестнице. Этот Кас думает, что если у него самые голубые глаза на планете и голос такой, будто он по утрам пьёт коктейль из гравия, то он имеет право быть мудаком по отношению к простым парням, вроде Дина. Что ж, нихрена подобного. Дин верит в карму, и у этого парня она явно нехорошая.

***

      — Тебе точно не нужна помощь с распаковкой всего этого дерьма? — спрашивает Сэм. После того, как Дин позвонил ему с новостями о том, что мебель успешно доставили, он поспешил навестить старшего брата. — Я свободен завтра весь день, да и Джесс может нанять специалистов. Бобби тоже будет не против помочь, ты же знаешь, он любит заниматься подобным.       — Остановись, Сэмми, я справлюсь. Хотя будет неплохо, если ты придёшь завтра, — признаётся Дин, и Сэм самодовольно ему улыбается.       — Отлично! — он постукивает старшего брата по плечу и оглядывается вокруг, — Джесс неплохо постаралась, да?       — Откуда у неё деньги на это?       — Разве я не говорил? Богатые родители, чувак! — смеётся Сэм. — Никогда бы не подумал, что когда-либо скажу это, но иметь богатых родителей — огонь!       Дин с грустью улыбается.       — Представь, что за ад был бы, если бы наши родители были богачами, — говорит он.       — Ага… У папы была бы любовница-секретарша, а мама бы курила дамские сигареты в доме или типа того. Мы с тобой были бы заклятыми врагами и выросли бы плохими актёрами, которые всё равно снимаются в куче фильмов, потому что у их родителей есть связи, а умерли бы от какой-то модной болезни или передоза наркотиками лет в сорок…       Они оба горько усмехаются, и Дин решает, что их детство, проведённое в бедности, было лучшим подарком судьбы как минимум по тому, что они с Сэмом сейчас в хороших отношениях. «Нищета скрепляет, ” — так всегда говорил Бенни.       Дин тяжело вздыхает и, чтобы избежать мыслей о корабле, спрашивает Сэма:       — Что по твоему значит «модная болезнь»? — вопрос скорее шуточный, нежели серьёзный, но Дин видит, как мрачнеет лицо Сэма, когда он его слышит.       — Дин… — почти шёпотом произносит он, и тут Дин понимает смысл, который может скрываться под его словами.       Дин вспоминает, как впервые получил от Сэма письмо, в котором младший брат рассказал ему о новом вирусе, распространяющимся среди гомосексуальных мужчин. С тех пор он слышал, как ребята на корабле говорили о «гей-раке» и называли болезнь «трендом». Сам Дин никогда не участвовал в этих обсуждениях, потому что это было просто невыносимо. Капитан их корабля, Аластер Смит, чаще всего устраивал дебаты по этому поводу, называя Дина «феей» или «голубком», но остальной экипаж в этом вопросе всегда вставал на сторону Дина, говоря о том, что он, наверное, слишком чувствителен, когда дело доходит до смертей.       — Господи, Сэм, прости, я не подумал… — оправдывается Дин, смотря куда угодно, только не на своего брата.       — Ничего, я… Понимаю. Я зря использовал это словосочетание, мой косяк, — уверяет Сэм, кладя правую руку Дину на плечо. Он немного опускает голову, чтобы поймать взгляд старшего брата, но Дин лишь цокает и отворачивается в сторону.       — Давай не будет об этом, — просит он, и Сэм молча отступает.       Сэм долгое время был единственным человеком, знающем о сексуальности Дина. Младший Винчестер всегда отличался проницательностью, так что Дин даже не помнит, чтобы когда-либо говорил Сэму что-то вроде «я — бисексуал» или «я нахожу мужчин и женщин в равной степени привлекательными», в этом не было необходимости. Дин долгое время гадал, в каком моменте он прокололся, а Сэм до сих пор так и не дал чёткого ответа. Наверное, дело в отце. С какой бы проблемой Дин не столкнулся, дело всегда было в отце.