Зверь

— С вас двадцать три доллара, — сказала приветливая девушка-консультант с безупречной белозубой улыбкой. Стив вытащил из бумажника мятые купюры, и девушка протянула ему мешочек из красного бархата. Он пока не знал, как преподнести подарок Макс, не выдав себя, но, проходя мимо ювелирного магазина, он не смог сдержать порыв. Все равно ему было некуда тратить карманные деньги. Домой Стив вернулся только к половине пятого и тут же столкнулся с муками выбора — что надеть. Ему нужно было выглядеть хорошо, но так, словно он не старался слишком сильно. К тому же, карьер в это время года продувался всеми ветрами, и нужно было одеться потеплее. Стив так давно не был на свиданиях, что уже забыл, какой нервной могла быть подготовка. — Это не свидание, — сказал сам себе Стив упрямо. Его голос одиноко раздался посреди огромного пустого дома. Стив даже не знал, зачем вообще согласился на эту затею. В карьере даже не будет никого, с кем он хотел бы провести время, — кроме Билли, конечно, но делать было уже нечего. Кроме того, Стив давно никуда не выбирался, погрязнув в бытовых заботах, — отвезти детей в «Аркаду», сделать домашнее задание, сразиться с межпространственным монстром. Обычная рутина Стива Харрингтона. Но главная причина, по которой он все-таки согласился, был интерес. Стив давно не был никем заинтригован так, как Билли. Он уже почти мог ощутить, как внутри него крепнет привязанность. Стив вообще быстро привязывался к людям, которые проявляли к нему хоть какое-нибудь внимание, но с такой силой это случалось очень редко — последний раз был с Нэнси. И все же его симпатия к Билли отличалась от того, что он чувствовал к Нэнси. Все-таки Нэнс не превращалась в волка, и она абсолютно точно не была парнем. Стива немного пугало, как легко он принял все это в Билли. Ни то, что он был одного со Стивом пола, ни то, что время от времени он обрастал шерстью и выл на луну, совсем не отталкивало Харрингтона, скорее наоборот. Отца бы хватил инфаркт, если бы он узнал, что Стив почти поцеловался с парнем, — и был не против это повторить. Стив остановил выбор на желтом свитере — окружающие часто говорили, что ему идет желтый цвет, — джинсах и дубленке — то, что надо для промозглой хокинской погоды. Мешочек из ювелирного магазина он оставил лежать на столике. Он услышал знакомый рев мотора Билли в пять пятнадцать. Когда Стив показался на подъездной тропинке, Билли посигналил ему три раза, и Стив чуть не закатил глаза — все-таки Харгроув был неисправим. Он скользнул внутрь на переднее сидение — на заднем уже сидела Макс с толстенной книжкой в руках. — Привет, Стив, — сказала Мейфилд, не отрываясь от книги. — Рада тебя видеть. Билли тоже рад. Правда, Билли? — Заткнись, — сказал Харгроув, вставляя в магнитофон потрепанную кассету. Стив ожидал, что он поставит любимый им металл, но по салону полилась медленная, медитативная мелодия. — Если бы ты не пришел, Билли бы не отлип от зеркала, — доверительно сообщила Макс. — Он все пытался покрасивее уложить волосы. Для кого он так старается, интересно? — Для миссис Хендерсон, — фыркнул Билли. — Привет, Стив. Покажешь дорогу до Хендерсонов. Стив кивнул, поудобнее располагаясь в кресле. В прошлый раз, когда Билли подвез его до дома, Харрингтон проспал всю дорогу, так что теперь он впервые осмотрелся. Видно было, что Билли любил свою машину, в салоне у него было чисто и опрятно, приятно пахло табаком и хвоей. На зеркале заднего вида висела деревянная фигурка волка, покачиваясь в такт движения. Стив наклонился к ней и погладил фигурку пальцем. — Красивая, — сказал он. — Вырезал ее от нечего делать, — пояснил Билли. — Правда? — спросил Стив. — Никогда бы не подумал, что ты так умеешь. — Эти пальцы и не такое умеют, — двусмысленно сказал Билли, подвигав бровями. Стив фыркнул, а Макс с заднего сидения сказала: — Отвратительно. — Здесь налево, — показал Стив. Билли свернул налево, к дому Хендерсонов, где их уже ждал Дастин. Увидев машину Харгроува, он недоуменно поднял брови, но, увидев Стива, успокоился и полез на заднее сидение к Макс. — Ты читаешь «Дюну»! — сказал Дастин с каким-то удивлением в голосе, отвлекая Мейфилд, и Макс шикнула на него. До дома Уилеров доехали быстро — даже в выходные на улицах Хокинса было мало машин. Макс и Дастин выскочили из «Камаро» сразу же, как Билли заглушил двигатель. Билли открыл дверцу, намереваясь выйти. — Ты собираешься зайти? — спросил Стив. — Конечно, принцесса. Невежливо уезжать, не поздоровавшись, — ответил Билли, сжимая в руках кассету. Они позвонили в звонок — довольно долго не было никакого отклика, а затем дверь им открыла миссис Уилер. Она была в цветастом платье и клетчатом фартуке поверх, словно ее только что оторвали от готовки. — Здравствуйте, миссис Уилер! — хором сказали Дастин и Макс, протискиваясь мимо нее. — Привет, дети, — сказала миссис Уилер. — Майк и Уилл уже внизу. Миссис Уилер была безупречно вежливой и приветливой, но говорила без особого энтузиазма. Она перевела взгляд на дверной проем — сначала на Стива, а потом на Билли — и Стив заметил, как тотчас загорелись ее глаза. Она растянула накрашенные красной помадой губы в любезной улыбке. — Билли! — воскликнула она взволнованно. — Как давно я тебя не видела! Никогда не заходишь к нам, хотя подвозишь Макс каждую неделю. Я уже начала обижаться. Стив приоткрыл рот, переводя взгляд с миссис Уилер на Билли. Ему показалось, или она действительно только что флиртовала с Билли? Харгроув улыбнулся ей — дежурно, но весьма обаятельно. — Рад вас видеть, Карен, — сказал он. — Карен?! — шокировано спросил Стив. Миссис Уилер протянула Билли руку, весьма очевидно желая, чтобы он поцеловал ее ладонь, но от возгласа Стива вздрогнула и отдернула ее. Билли закашлялся, пытаясь скрыть смех, но он все равно прорывался. Стиву захотелось его придушить. — Стиви! — сказала миссис Уилер, словно только заметив его. — Здравствуй, дорогой. Как поживает Сильвия? — Мама в порядке, — отрывисто сказал Стив. Он пытался сдержать негодование, но по тону его голоса было ясно, что он обо всем этом думает. Миссис Уилер сконфуженно улыбнулась. — Зайдете на чай, мальчики? — предложила миссис Уилер. — Извини, Карен, мы очень спешим, — сказал Билли так проникновенно, словно сожалел об этом больше всего на свете. — Можешь позвать Нэнси, пожалуйста? Миссис Уилер на этих словах немного скривилась, но быстро взяла себя в руки и кивнула. — Подождите минутку. Когда она скрылась из виду, Стив повернулся к Билли, сложив руки на груди и выжидающе приподняв бровь. Какое-то время они просто молчали, глядя друг на друга, и в этот раз Билли сдался первым. — Что? — спросил он, так, словно не он только что флиртовал с миссис Уилер. — Что? — передразнил его Стив, а затем обвиняюще ткнул в Билли пальцем. — Серьезно, Билли? Она же тебе в матери годится! — Она очень хорошо сохранилась для своих лет, — пожал плечами Билли. Стив от возмущения потерял дар речи, открывая и закрывая рот, как рыба. Билли понял, что сказал что-то не то. — Да брось, Стив, я просто был милым, вот и все. — Ну конечно, — ядовито фыркнул Стив. — «Просто был милым» — ты имеешь в виду, называл ее Карен и флиртовал с ней прямо перед моим носом? Билли удивленно приподнял брови, а затем расплылся в довольной ухмылке. — Ты ревнуешь, принцесса? Стив презрительно фыркнул. — Вот еще, — сказал он. — Просто поражаюсь, каким отвратительным ты иногда можешь быть. Она же мать Нэнси! — И что с того? — А то, что из всех женщин в городе ты выбрал мать моей бывшей! Ты хотел унизить этим меня? — спросил Стив, не сумев сдержать обиду в голосе. — Никого я не выбирал! — всплеснул руками Билли. — Что ты выдумываешь? У нас с ней ничего не было! — По-моему, она так не считает, — пожал плечами Стив. Запал прошел так же быстро, как загорелся, оставляя после себя только усталость. — У вас ничего не было? — Разумеется, нет! — сказал Билли таким тоном, словно Стив был маленьким ребенком и не понимал очевидных вещей. — Я был у Уилеров перед тем, как поехать к Байерсам в ту ночь, когда мы подрались. Я просто старался быть приятным, чтобы Карен сказала мне, где найти Макс, откуда я знал, что миссис Уилер примет это за флирт? — И все? — Все, — твердо ответил Билли. — Карен просто скучно в таком городе, как Хокинс, вот она и выдумывает всякое. Почему, думаешь, я не заходил к Уилерам после? Стив пожевал нижнюю губу, с сомнением глядя на Билли. Харгроув выглядел так, словно не врал, и что-то внутри Стива подсказывало ему, что Харгроув говорил правду. С другой стороны, полагаться только на свои внутренние ощущения Стив, наученный горьким опытом с Нэнси, не мог. Да и даже если у Билли что-то с ней было, у Стива не было никаких прав ревновать Билли. Тогда они не были даже друзьями, да и сейчас то, что было между ними, — что бы это ни было, — являлось слишком хрупкой, шаткой субстанцией, и возмущение Стива было неоправданным. — Теперь ты вобьешь себе это в голову, — Билли устало провел рукой по лицу. — Стив, разве я когда-нибудь ставил тебе в упрек Нэнси? — Это совсем другое, — неуверенно сказал Стив. — Конечно, другое, — потому что вы с Нэнси были в отношениях, а у нас с Карен ничего не было. Однако же я не устраиваю сцен ревности, хотя мог бы, как считаешь? Стив вздохнул, уже начиная корить себя за ту сцену, что устроил ранее. Стив знал, что о нем говорили другие, — прилипчивый, жадный до внимания Стив Харрингтон, не умеющий строить нормальные человеческие взаимоотношения — и, может, они не были так уж неправы. Стив издал смешок, когда осознал собственную мысль. Вот уж точно, — нормальные человеческие взаимоотношения с оборотнем. — Что смешного? — спросил Билли. — Так, ничего, — сказал Стив. Он собрался с духом и сказал: — Ладно, пожалуй, ты прав. Но не называй больше маму Нэнси по имени, пожалуйста. Меня от этого коробит. — Забились, — пожал плечами Билли. Они помолчали, глядя друг на друга, пока со стороны дома не раздалось вежливое покашливание. Стив обернулся — в дверях стояла Нэнси. Она подозрительно переводила взгляд с одного на другого. — Мама сказала, вы звали меня? — спросила Нэнс. — Я звал, — подтвердил Билли, протягивая Уилер потрепанную кассету, которую он все еще держал в руке. — Джонатан дал мне эту кассету во время вечеринки у Байерсов. Я все прослушал. Верни ему ее и передай, что все круто. Нэнси взяла кассету в свою узкую белую ладошку и погладила ее пальцем. — Почему сам не передашь? — спросила она. Билли пожал плечами. — Ты все равно увидишься с ним раньше, чем я, — сказал он. — Хорошо, — кивнула Нэнс. — Я ему передам, — Нэнси перевела взгляд на Стива, и в глубине ее взгляда заплясали теплые огоньки. — Привет, Стив. Ма говорит, вы не зайдете? — Мы собираемся на вечеринку в карьере, — сказал Стив. — Не хочешь присоединиться к нам? И Джонатан тоже — я приглашаю. Нэнси сморщила носик. — Нет уж, провести целый вечер с Кэрол и ее подружками — точно не предел моих мечтаний. Но спасибо за приглашение, — сказала Нэнси, а затем она немного нахмурилась. — Вы уверены, что это безопасно? Хоппер вряд ли одобрил бы это. — Мы знаем, что делаем, Нэнс, — ответил Стив. Нэнси на это только пожала плечами. — Как знаете. Но будьте осторожны. — Мы всегда осторожны, — сказал Билли, расправив плечи.

***

Когда они приехали в карьер, уже смеркалось. Почти все уже были здесь, Билли и Стив прибыли в числе последних. Как Стив и думал, здесь было довольно ветрено и промозгло. Стена леса наползала довольно близко к карьеру, но все же не настолько, чтобы давить и внушать чувство опасности. Рядом с подмерзшей водой разожгли внушительный костер — языки пламени лизали холодный сумеречный воздух. Вокруг костра повалили несколько сухих бревен, на которых сидели только парни — девчонки стояли у самой кромки водоема, разделившись на группки. — Харгроув, чувак, вот и ты! — с неизменным энтузиазмом выкрикнул Томми, но его пыл чуть поугас, когда он заметил позади Билли Стива. — Харрингтон тоже здесь. — Привет, Стив, — сказал Патрик Маккини, привставая с бревна, чтобы по очереди пожать Стиву и Билли руки. Другие ребята из баскетбольной команды последовали его примеру — все, кроме Томми. — Что он тут делает? — спросил Томми, неприязненно глядя на Стива. — Я его пригласил, — пожал плечами Билли. — А что, у тебя какие-то проблемы? Лицо Томми покрылось пятнами от злости, он поджал губы в тонкую белую полоску, едва сдерживаясь, чтобы не ответить Билли. — Никаких проблем, — процедил Хаган. — Ну и прекрасно, — оскалился Билли и наклонился, чтобы похлопать Томми по плечу. — Вот, — сказал Рой, протягивая Стиву ветку с нанизанной на нее маршмеллоу. — Поджарь. Крис сунул в свободную руку Стива бутылку пива. Стив сделал пару глотков и отставил бутылку в сторону, решив сегодня не налегать на алкоголь, — лишняя осторожность не помешала бы. Вместо этого он сунул в рот поджаренное маршмеллоу — на языке тут же растекся привкус жженого сахара. Билли, в отличие от него, выдул полбутылки чуть ли не в три мощных глотка, а затем вытер рот тыльной стороной ладони. — Полегче, — шепнул Стив Харгроуву. — Мне нужно, чтобы ты оставался в здравом уме. Мало ли что. Глаза Билли озорно сверкнули в полумраке. — Мне нужно что-то покрепче, чем бутылка пива, чтобы опьянеть, — сказал он так же шепотом. Все вокруг были заняты своими делами, и на них никто не обращал особого внимания. — Опять твои волчьи штучки? — заинтересованно спросил Стив, наклонившись к Билли. — Вроде того, — хмыкнул Харгроув. — Ты вообще не можешь опьянеть? — Могу, — ответил Билли. — Но для этого мне нужно выпить много. Очень много. — Очень много — это сколько? — Столько, сколько обычному человеку пить опасно для жизни, — туманно ответил Билли. — Эй, Билли! — громко позвал Томми, прерывая их. — Как насчет пари? Парни из баскетбольной команды тут же заулюлюкали и засвистели, поддерживая затею. Стиву эта идея не очень понравилась, но Билли заинтересовался. — Что за пари? — спросил он. — Кто выпьет больше пива, — сказал Томми, указывая на ящики с зелеными бутылками, стоящие рядом с бревнами. — Что-то типа «пивного бочонка» в походных условиях. Собственно, кто выпьет больше, тот и победитель. — Что будет победителю? — спросил Билли, прищурившись. — Почет и уважение, — фыркнул Томми. — Можно еще добавить, что проигравший исполняет желание победителя. — Годится, — кивнул Билли. — Тогда, — сказал Хаган. — Если выиграю я, ты должен будешь искупаться в карьере. Голым. Парни одобрительно засвистели, когда Томми озвучил свое желание. — Банально, — вынес вердикт Билли. — И, если ты не заметил, вода в карьере замерзла. — Не страшно — сделаем пробоину, — пожал плечами Томми. — Но я советую тебе хорошо подумать. Индиана — это на Калифорния, зимой вода здесь просто ледяная, южанину может быть не под силу вытерпеть ее. — Как-нибудь справлюсь, — хмыкнул Билли. — Я согласен. — Твое желание? — спросил Томми. Билли сделал вид, что задумался, после чего сказал: — Выиграю я — ты отстаешь от Харрингтона. Совсем. Никаких оскорблений, подножек и прочего дерьма. Стив удивленно посмотрел на Билли, а Томми выглядел так, словно Билли нанес ему смертельную обиду. — С каких пор ты защищаешь Харрингтона? — недовольно протянул Томми, складывая руки на груди. — Ничто не вечно под луной, — Билли развел руки в стороны. — Считай, мы теперь друзья. Если кто обижает Стива — он обижает меня, а я не рекомендую это делать. — А я давно говорил, что таким, как вы, парни, надо держаться вместе, — вклинился в разговор Рой — его голос был уже нетвердым от количества выпитого. — Вместе вы можете разрушить это место до основания! Рой с силой ударил себя кулаком по груди. Повисло неловкое молчание, а Томми и Билли посмотрели на Роя с одинаковой брезгливостью. — Молчу, молчу, — пьяно сказал Рой, ретировавшись на свое место на бревне. — Так что, ты согласен, или слабо? — подначивал Билли. Томми перевел взгляд с него на Стива, и Харрингтон видел в его глазах злость, раздражение и застарелую обиду. Если быть честным, Стив мог понять Хагана — в конце концов, он слишком хорошо его знал. Они дружили с детства — их родители были старыми друзьями, — чтобы потом Стив променял дружбу с Томми на Нэнси и Джонатана, а теперь еще и отнял у Томми нового друга — скорее всего, именно так Хаган и рассуждал. На самом деле, иногда Стив даже скучал по старому Томми, хотя дружба с ним не всегда была ровной, — но он перерос его и двигался дальше, чего Томми никак не мог ему простить. — Да нужен он мне, — зло выплюнул Томми. — Согласен. Купер, будешь открывать и подавать мне бутылки? — Конечно, — пробасил Купер — рослый форвард из команды. — Стив? — позвал его Билли, вставая со своего места, так что они с Томми оказались друг напротив друга. Стив тут же кивнул, слегка закатывая рукава дубленки. Патрик помог ему подтащить ящики с алкоголем поближе, чтобы их удобно было доставать, и Стив откупорил первую, протягивая ее Билли. Как раз в этот момент вернулись девчонки, рассаживаясь на бревно напротив парней. — Что у вас тут происходит? — спросила Кэрол у Томми. — Пивное пари, — пьяно сообщил Рой. — Священная обязанность любого мужчины. Кэрол сморщила носик, когда Рой оглушительно рыгнул. — Кэр, — предложил Томми. — Объявишь о старте, идет? Как те девчонки в боях без правил. — О боже, — закатила глаза Кэрол. — Ладно. Кэрол встала между Томми и Билли, сняла куртку и подняла ее в воздух на манер флага, а затем резко, со свистом опустила ее вниз, рассекая воздух. — Старт! — крикнула она звонким голосом, и Томми с Билли присосались к бутылкам. Парни и девчонки громко выкрикивали их имена, в зависимости от того, за кого болели, воздух наполнился свистом и подначиваниями. — Давай, Билли! — взвизгнула Вики Кармайкл, с восторгом глядя на Билли. Стив поморщился от высокого звука ее голоса, но отвлекаться у него не было времени — нужно было подавать Билли очередную бутылку. Единственное, что Стив себе позволил, — это бросить на Вики мимолетный недовольный взгляд. В общем-то, у Томми не было никаких шансов против Билли, даже если бы Харгроув не был оборотнем. Билли выдувал одну бутылку за другой, не выказывая ни единого признака тошноты, а Томми замутило уже на четвертой. — Все, не могу больше, — выдавил из себя Томми, позеленев. Он выбросил недопитую бутылку на землю — пиво разлилось по пожухлой подмерзшей траве — и бросился на пляж, где его скрутило в три погибели. Послышались характерные звуки рвоты. — Фу! — единогласно протянули девчонки. Билли победно вскинул кулак в воздух, и воздух взорвался от его имени — прямо как на вечеринке в честь Хеллоуина. Побледневший Томми вернулся спустя какое-то время, и Билли крикнул ему: — Ты помнишь про желание, Томми? С этой минуты ты отстаешь от Харрингтона. Никакого тебе Стива. Томми только рукой махнул — сейчас ему явно было не до этого. Крис поставил в магнитофон кассету с каким-то диско, которое Стив определенно слышал по радио до этого. — Эй, Билли, лови! — крикнул Патрик, кидая Харгроуву поджаренный зефир. Билли ловко поймал его и положил в рот, отсалютовав Патрику. — Прогуляемся? — предложил Билли Стиву, кивнув в сторону машин, припаркованных чуть в отдалении, ближе к лесу. Стив посмотрел на тех, кто присутствовал на вечеринке, — все были заняты своими делами — пили, курили, жарили зефир, целовались, бурно обсуждали состязание Билли и Томми. Вики то и дело посматривала в сторону Билли, хлопая ресницами и накручивая на палец прядь волос. — Пошли, — сказал Стив. Билли специально рассчитал так, чтобы за машинами не было видно, чем они занимаются, — когда Стив поймал эту мысль, он мгновенно ощутил волнение. Они были на достаточном расстоянии, чтобы звуки компании подростков были слегка приглушены, но недостаточно далеко, чтобы они совсем исчезли. Билли закурил сигарету. — Черт, теперь я ни за что не перебью вкус пива во рту, — поморщился он, глубоко затягиваясь. Харгроув казался абсолютно трезвым, словно не он только что выдул шесть бутылок пива. — Ты точно не пьян? — спросил Стив, прищурившись. — Вообще, даже самую малость? — Ни капли, — покачал головой Билли. — Могу хоть сейчас рассказать тебе формулу тригонометрического тождества. — Не стоит, — сказал Стив. — Должно быть, это реально отстой — то, что ты не можешь напиться. — Ты даже не представляешь, — хмыкнул Билли. — Честно говоря, из всех способностей оборотня эта выбешивает меня больше всего. Иногда хочешь как следует напиться, но физически не можешь это сделать, — Билли немного помолчал, выдыхая дым изо рта, прежде чем продолжить: — Когда мне было лет пятнадцать, у меня сорвало башню от возможностей моего тела. Хотелось проверить, насколько далеко я могу зайти, а в Калифорнии, как ты понимаешь, у меня для этого было много возможностей. — Что ты делал? — спросил Стив. — Лучше спроси, чего я не делал, — ответил Харгроув. — К тому же, мне надо было как-то обуздать волка. Во время пубертата тяжело сохранять контроль даже нормальным оборотням, у которых нет проблем с агрессией. Довольно скоро я узнал, что даже у тела оборотня есть свои пределы. Как я говорил тебе, мы не бессмертны. Стив зябко поежился, чувствуя, как внутренности сковывает холод. — Ты… — начал он, и Билли кивнул. — Передозировка, — пояснил он, подтверждая догадки Стива. — Хотя надо признать, что мое тело отторгало токсин до последнего. — Как ты выбрался? — поинтересовался Стив. — Ну, я довольно живучий, — пожал плечами Билли. — Или мне просто повезло. То, как просто Билли говорил о возможности собственной смерти, вызвало у Стива дрожь, заставляя откинуться на стоящую позади него машину, чтобы унять ее. — А потом… — начал было Стив, пытаясь сформулировать мысль, но Билли быстро понял его и покачал головой. — Нет, только травку — она не оказывает на оборотней особого воздействия, — ответил он. — Я быстро отказался от этого пути — шариться по притонам для хиппарей и клубам оказалось довольно скучно. — Как ты научился укрощать своего волка? — спросил Стив, вспомнив, что Билли упомянул об этом ранее. Билли задумался, пожевывая зубами фильтр сигареты. — Не знаю точно, — наконец ответил он. — Я думаю, мне помогли драки. — Драки? — переспросил Стив. — Да, — кивнул Харгроув. — После того, как я бросил эксперименты с наркотиками, я начал ввязываться во все драки поблизости. В основном, с другими волками из стаи, конечно. Это помогло высвобождать ярость и обретать контроль — до следующего раза. — То есть ты просто сменил одну зависимость на другую? — фыркнул Стив. — Эй, это была такая фаза, сейчас я отлично контролирую себя! — возразил Билли. — И потом, оборотень не может быть совсем независимым. — Что ты имеешь в виду? Билли выбросил сигарету. Со стороны пляжа донесся взрыв хохота. — Как бы объяснить, — начал Билли. — Оборотень всегда зависим от чего-то. Вся волчья иерархия строится на том, что один член стаи зависит от другого. Но даже если оборотень — изгой, он все равно неизбежно зависим от луны. Стив невольно посмотрел на небо, где под темным куполом висел серп луны. Завтра должно было наступить полнолуние. — Звучит не очень, — сказал Стив, переведя взгляд обратно на Билли. — Не хотел бы я быть настолько зависим от чего-то или кого-то. Билли посмотрел на него как-то странно, а затем сделал шаг вперед, сокращая расстояние между ними. Он поднял руку и обхватил щеку Стива ладонью, жадно рассматривая его лицо. Глаза Билли поблескивали в темноте. — Иногда это не так плохо, как кажется, — выдавил Билли хрипло. Он наклонился вперед, так, что они соприкоснулись носами, а их дыхания смешивались друг с другом. Стив замер, не смея лишний раз пошевелиться, его взгляд то и дело опускался на губы Билли. Он не выдержал первым — качнулся вперед, сокращая то минимальное расстояние, которое разделяли их губы. Это был едва ли поцелуй, простое прикосновение, но от него внутри Стива что-то затрепетало. Порыв Стива запустил цепную реакцию. Спустя мгновение Билли целовал его — отчаянно и напористо. От его натиска Стив поначалу растерялся — он не привык к такому, обычно это он вел в поцелуе, так что сейчас Харрингтон не был уверен, стоило ли ему сдаться или перенять инициативу. Билли прижал Стива к машине — Харгроув был горячий и тяжелый, он скользнул ладонью со щеки Стива сначала на шею, легонько сжимая, а потом обхватил его обеими руками за талию. И тут Стив ощутил это. Это было похоже на тот раз в раздевалке, когда Билли передал ему энергию, но все же немного по-другому. Между ними как будто натянулась струна, которая звенела и пела всякий раз, когда Билли целовал его глубже, сжимал крепче. Это было как будто целоваться под травкой, но гораздо, гораздо лучше — словно в жилы Стива влили мед, а в желудок — обжигающий ликер. Голова закружилась от потрясающе терпкого хвойного запаха Билли, колени ослабли, а в тех местах, где руки Билли касались его, кожа почти горела. Стив сдался. Он приоткрыл рот, впуская язык Билли внутрь. На вкус Билли был как алкоголь, «Мальборо Ред» и поджаренный маршмеллоу. Билли совсем не знал нежности, он целовал его голодно и жадно, как будто не мог насытиться, влажно вылизывал его рот. Всего было слишком много, и Стив мог только цепляться руками за плечи Билли и позволять себя целовать. Стив отстранился первым, чтобы вдохнуть воздуха, — между их ртами протянулась ниточка слюны. Он ошеломленно смотрел на Билли, тяжело дыша и пытаясь унять бешено подскочивший пульс. — Вау, — выдохнул Стив. Билли так же тяжело дышал, глаза у него то вспыхивали сверхъестественно синим, то возвращались в нормальное состояние. Билли зажмурился и ткнулся носом в волосы Стива, глубоко вдыхая его запах и успокаиваясь. Когда он отстранился, глаза у него были его обычного голубого цвета, никакой электрической синевы. Стив ласково улыбнулся ему и легонько чмокнул в губы. — Нас не хватятся? — спросил Стив, обнимая Билли за плечи. — Плевать, — ответил Билли. — Лучше иди сюда. Стив не стал с ним спорить — он и не хотел. Он подался вперед — но как только их губы встретились и Стив раскрыл рот, Билли вдруг отстранился и резко, почти по-собачьи вскинул голову, прислушиваясь. — Что такое? — нахмурился Стив. Билли повел носом из стороны в сторону, а потом озадаченно нахмурился. — Видимо, показалось. — О чем ты? — Не знаю, как будто слышал что-то, — Билли заметил встревоженное выражение лица Стива и попытался его успокоить. — Ерунда, не бери в голову. Запахи такие же, как раньше, ничего не изменилось. Наверное, какое-нибудь животное бродит неподалеку, и… Билли вдруг осекся, и Стив понял, почему. Из глубины леса послышался душераздирающий крик.

***

— Ты уверен, что нам туда? — Абсолютно. Я чую кровь в той стороне. Стив поежился, когда услышал это. Его накрыло сильное чувство дежавю — не так давно он точно так же шел по лесу плечом к плечу с Билли, и в прошлый раз их кампания закончилась скверно. Знание того, что где-то пролилась кровь, делало лес более жутким, темнота казалась густой, стволы деревьев — давящими, к тому же, было очень холодно. Стив выдохнул в морозный воздух облачко пара, и сейчас ему как никогда раньше хотелось ощутить знакомый вес биты с гвоздями на ладони. С другой стороны, на этот раз Стив знал, что рядом с ним шел настоящий оборотень, и это немного успокаивало кипучую тревожность внутри. — Ты такой громкий, — проворчал Билли, вырывая Стива из задумчивости. — Извини? — возмутился Стив. — Не обижайся, красавчик, ты так громко топаешь и дышишь, с таким успехом можно было бы нарисовать на спине мишень, — невозмутимо сказал Билли. — Не понимаю, зачем ты вообще пошел со мной? Тебе нужно было ехать домой. В лесу опасно. — Спасибо, я заметил, — закатил глаза Стив. — Я не могу ехать домой сейчас. Ты сам слышал, как кто-то кричал — наверняка ему или ей нужна помощь. Как скоро, по-твоему, найдут жертву, вдруг она еще жива? — Я бы справился один, — недовольно ответил Билли. — Если что-то случится, я буду только отвлекаться, чтобы держать тебя в поле зрения. — Если ты не заметил, я дрался с монстрами из параллельного измерения и вполне успешно, — отрезал Стив. — Так что я могу о себе позаботиться. — Не сомневаюсь, — проворчал Билли, явно не убежденный. Они бросились в лес, не раздумывая, ведомые тем леденящим душу криком. В какой-то момент Билли почуял запах крови и теперь вел Стива за собой, углубляясь все дальше в чащу, мерзлые пожухлые листья хрустели под мысками подошв. Стив обхватил себя руками, пытаясь согреться и вглядываясь в кромешную темноту. — Как думаешь, Томми и остальные слышали то же, что мы? — спросил Стив, чувствуя, как волнение скрутило желудок. Билли пожал плечами. — Но им же ничего не угрожает? — встревожился Стив. — Я думаю, они в большей безопасности, чем мы, — ответил Билли, а потом вдруг нахмурился. — Мы почти на месте. Здесь направо. Стив последовал за Билли, отмечая, что здесь деревья слегка расступались, как в подлеске, и казались странно знакомыми. — Постой, — сказал Стив. — Я знаю этот путь. Билли приподнял бровь, выжидающе глядя на него. — Он ведет к лаборатории, — выдохнул Стив. Харгроув вдруг остановился, как вкопанный, его глаза широко раскрылись. Стив прошел пару шагов вперед, прежде чем заметить его внезапную остановку. Он вернулся к Билли и взял его за руку. — Билли? — позвал он. — Что такое? Ты что-то почувствовал? Харгроув вырвал запястье из хватки Стив и рванул вперед, с треском продираясь сквозь кустарники. — Эй, подожди! — крикнул Стив ему вслед, срываясь с места. Когда Стив догнал Билли — это было совсем непросто, учитывая способности Харгроува, — он застал его стоящим над телом незнакомого мужчины. Впрочем, тело само по себе, казалось, мало интересовало Билли, он всматривался в ночную темень, словно пытался отыскать там что-то. Стив подошел к нему и присел на корточки, осматривая тело. Это был мужчина средних лет с такой типичной внешностью, что Стив не обратил бы на него никакого внимания, если бы увидел в толпе, однако Харрингтон отметил и недешевую одежду, и дорогие часы на запястье, и золотой перстень-печатку на пальце. Мужчина смотрел в небо остекленевшими глазами, а его белоснежная рубашка была разорвана и запачкана кровью. Стив зажал рот рукой, чувствуя приступ дурноты. Мужчине уже было ничем не помочь. Они опоздали. Внезапно тишину нарушил голос Билли, шепчущий: — Нет… не может быть. Стив поднялся, хватая Билли за запястье — оно немного дрожало. Билли резко вскинулся, как будто забыл о том, что Стив был здесь, его глаза были немного дикими, но, взглянув на Стива, он немного успокоился. — Билли, объясни мне, — попросил Стив, поглаживая большим пальцем косточку на запястье Билли. — Что произошло? Ты знал этого человека? Билли посмотрел на распростертое на земле тело и качнул головой. — Нет, я впервые его вижу, — ответил он. — Дело не в этом. Я почуял еще один запах, здесь, на месте преступления. Стив взволнованно сжал руку Билли. — Это наверняка убийца, — сказал Стив убежденно, а потом из него как будто весь воздух выкачали. Харрингтон мягко добавил: — Ты знаешь, кто это. Это был не вопрос. Билли сжал челюсти. — Кто это? — требовательно спросил Стив, и тогда Билли отвел взгляд, отказываясь смотреть на него. Глаза Стива расширились. — Билли… — Ну и что вы здесь делаете? — раздался знакомый голос за их спинами. Билли и Стив подпрыгнули от неожиданности, разворачиваясь на звук голоса, и увидели перед собой очень недовольного и сердитого Хоппера. Джим стоял, уперев руки в бока, и переводил взгляд со Стива на Билли, по обеим сторонам от него стояли его помощники Фил и Кэлвин. Фил смотрел на них с долей любопытства, а Кэл — очень устало, как будто он вот-вот заснет. — Я думаю, вы можете объяснить, почему находитесь ночью на месте преступления, — сказал Хоппер очень ровно. — Хоп, мы только… — пролепетал Стив, прежде чем Хоппер взорвался. — Я запрещал вмешиваться в это дело! — рявкнул он, а затем обратился к помощникам. — Фил, Кэлвин, стандартная процедура. Если что случится — тут же докладываете мне. Я приеду, как только отвезу этих двух болванов. Помощники кивнули, а Хоппер подозвал к себе Стива и Билли. — Вы оба, за мной, — велел он не терпящим возражений тоном. Стив повиновался — спорить с Хоппером сейчас было чревато, но Билли вдруг сказал: — Моя машина. Она осталась у карьера. Хоппер вздохнул так тяжело, как будто он смертельно устал от всего, прежде чем кивнуть. — Ключи с собой? — спросил Джим. Билли кивнул, доставая ключи из кармана джинсов. — Кэл, как закончите, займитесь машиной мистера Харгроува. Билли явно не был доволен тем, что его машину будет трогать кто-то вместо него, но послушно кинул ключи Кэлвину. — Синяя «Камаро», — объяснил Харгроув. — Может не завестись с первого раза. — Понял, — сказал Кэлвин. — Куда пригнать? — На Черри-Лейн, дом 3, только не к самому дому. Оставьте чуть в отдалении. Кэл кивнул, а Джим снова поманил Стива и Билли, уводя их в сторону от места преступления, туда, где была припаркована полицейская машина. Он шел впереди, так что Стив видел только спину Хоппера, но даже она, казалось, осуждала их. — Джим… — начал было Стив, но Хоппер остановил его движением ладони. — Что вы делали в лесу? — спросил он. — Мы были на вечеринке, — сконфуженно сказал Стив. — В карьере. Хоппер провел ладонью по лицу, ясно давая понять, что он обо всем этом думает. — Скажи мне, Стив, что было бы, если бы вас нашел не я, а кто-то другой? — спросил Хоппер. — Мы не думали, что… — Вот именно, — рявкнул Джим. — Вы совсем не думали! Светиться на месте преступления рядом с лабораторией, а что, если бы вас заметили? Я бы замучился отмазывать вас двоих, как будто у меня других проблем нет! Они быстро загрузились в машину, и Хоппер хлопнул дверью чуть сильнее, чем следовало. Билли, который терпеть не мог, когда с машинами обращались грубо, поморщился. — Но мы слышали, как кто-то кричал! — упрямо возразил Стив. — Мы хотели помочь. — И как, помогли? — криво усмехнулся Хоппер, заводя машину. — Пристегнитесь. — Куда мы поедем? — спросил Билли, впервые обратившись к Хопперу напрямую. — Отвезу вас к Джойс, — ответил Хоппер. — У меня нет времени развозить вас по домам, а до Байерсов ближе всего. Эл сейчас тоже там. До Байерсов доехали быстро. Стив чувствовал вину перед Хоппером, хотя все еще считал, что они с Билли поступили правильно. Гнетущее неуютное молчание в машине действовало на нервы, и Стив тревожно дергал ногой, выстукивая ритм подошвой ботинка, прежде чем на его колено не опустилась тяжелая горячая ладонь Билли, заставляя сидеть смирно. Стив виновато улыбнулся Билли, — он действительно мог быть суетливым, когда волновался, — и Билли успокаивающе сжал его колено. — Мы влипли, — шепнул Стив сидящему рядом Билли. — Да брось, — отмахнулся Харгроув. — Хоппер ничего нам не сделает. — Почему ты не предупредил, что он идет? — спросил Стив, складывая руки на груди. Билли виновато пожал плечами. — Прости, красавчик. Я отвлекся. Джойс, видимо, снова не спала ночью, потому что уже ждала на крыльце, услышав знакомый рев мотора Хоппера. Она куталась в цветастую шаль, щурясь от света фар. — Что-то случилось, Джим? — спросила она, когда все трое вышли на улицу и присоединились к Джойс на крыльце. Джим вытряхнул из помятой пачки сигарету и прикурил. — Вы вроде торопились, — насмешливо заметил Билли. Хоппер тяжело на него посмотрел, но на Харгроува это не действовало. — Джим, — требовательно сказала Джойс, и Хоппер сдался. — Произошло третье убийство, — выдавил он слегка невнятно из-за сигареты. — Нашел этих двоих разгуливающими по лесу и привез к тебе. Надеюсь, ты не против. — Конечно, нет! — воскликнула Джойс. — Никто не ранен? Джойс внимательно просканировала Стива и Билли на предмет наличия ран, и, кажется, увиденное ее не удовлетворило. — Стив, да у тебя же губы синие! — сказала она, и Стив только сейчас понял, насколько замерз. — Быстро в дом. Только тихо, дети уже спят, должно быть. Она погнала их в дом, а сама осталась на крыльце. Стив заметил, как Джойс отобрала у Хоппера сигарету, затянулась и закашлялась, а потом закрыла за ними дверь. — О чем они говорят? — спросил Стив у Билли, выглядывая в окно. Джойс стояла к нему спиной, так что он мог видеть только хмурое лицо Хоппера. — Джойс волнуется, — сказал Билли. — Боится за Уилла. Стив кивнул, не удивленный. Джойс всегда боялась за своих детей, и у нее было на это полное право, учитывая, через что прошла их семья. В доме было пусто, темно и тихо, слышно было только постукивание маятника часов, дыхание Билли и приглушенные голоса за дверью. Стив только сейчас заметил, как дрожали его руки. До этого он едва ли мог осознать, что случилось в лесу, но сейчас понимание оседало на его плечах непомерным грузом. — Там, в лесу, — начал Стив после секундного колебания. Билли вскинул голову, выражение его лица было нечитаемым. — Что ты почуял? Билли сжал челюсти и резко раздул ноздри. — Ничего, — отрывисто сказал он. Стив почувствовал, как возмущение всколыхнулось в груди и горячей волной поднялось внутри. — Билли, — твердо сказал он. — Это может быть важно. Это должно быть важно. Я видел, что что-то не так. Кого бы ты ни почуял, это наверняка тот, кого мы ищем. Билли упрямо помотал головой из стороны в сторону. — Я не уверен в этом, — сказал он, растягивая гласные. — Это был твой отец? — требовательно спросил Стив. — Ты учуял запах Нила, не так ли? Билли замер, как пойманный охотником зверь. Стив видел, как он колебался, почти мог потрогать его отрицание рукой. — Да, — наконец выдавил Билли, сжимая ладони в кулаки. — Но это не то, чем кажется. — По-моему, здесь все очевидно, — Стив скрестил руки на груди. — Я говорил тебе с самого начала… — Ты не понимаешь! — рявкнул Билли, заставив Стив невольно отпрянуть от горячности в его голосе. — Это… Я почуял запах своего отца, это так, но на самом теле жертвы его не было. Стив фыркнул, не потрудившись скрыть недоверие в своем голосе. — И как же это возможно? — Не знаю, — Харгроув пожал плечами. — След Нила был там, на этом месте, это правда, но он как бы огибал жертву, не задерживаясь на ней. То есть он мог просто проходить мимо незадолго до преступления — это могла быть просто случайность, мы часто гуляем по лесу ночью. На самом деле… — Билли потер подбородок пальцами, размышляя. — Что меня сбило с толку, так это запах того убитого мужчины. — Что ты имеешь в виду? — На теле жертвы не было никакого запаха, кроме ее собственного, — сказал Билли. Стив приподнял бровь, стараясь вложить в это движение как можно больше скептицизма. — И что? — То, что на самом теле не было запаха убийцы, а это невозможно, если только человек не совершил суицид, например. — Ты вообще видел те раны? — Стив ощутил ноющую боль в виске от этого разговора. — Сомневаюсь, что тот бедняга сам смог бы сделать такое. К тому же, это не первое подобное убийство. Если вся история с Изнанкой меня чему-то научила, так это тому, что таких совпадений просто не бывает. Ты уверен, что твой нюх тебя не обманул? Билли колебался мгновение, но потом все же ответил: — Я знаю, что я чувствовал. Здесь есть что-то еще, но я не могу понять, что. — Я могу, — сказал Стив, не в силах сдерживать свое негодование. — Ты пытаешься защитить своего отца, вот и все. — Это не так! — рявкнул Харгроув. — Если бы были неопровержимые доказательства его вины, я бы поверил в это — но их нет, — он вздохнул и добавил уже тише: — Их нет, Стив. — Я не понимаю, — отчаянно воскликнул Стив. — Почему после всего ты продолжаешь защищать своего отца? Он ужасный человек! Стив злился — на Билли, Нила и всю эту тупиковую ситуацию. Он не мог выносить, что между ним и Билли продолжал вставать призрак его отца, сея ссоры и недоверие. — Я знаю, — кивнул Билли. — Но он мой отец. На какое-то время воцарилась тишина, тяжело оседая на плечах, как пыль. Стив смотрел на Билли, широко раскрыв глаза. Билли сделал шаг к нему, но Стив предупреждающе выставил ладонь, и он остановился. — Доверься моей интуиции, — горячечно сказал Билли. — Послушай, если бы мой отец был убийцей, я бы не стал его оправдывать. Он не смог бы скрывать факт убийства трех человек. Я просто… — Билли помолчал, подбирая слова, а потом сказал убежденно: — Дай мне время, и я разберусь с этим. — У нас нет времени, — вздохнул Стив, чувствуя, как угасает запал. — Что, если снова кто-то пострадает? Билли наконец сократил расстояние между ними — на этот раз беспрепятственно — и взял ладонь Стива в свою, нежно потирая мозолистыми пальцами косточки на запястье Стива. — Я все улажу, — твердо сказал Билли, заглядывая ему в глаза. — Ты должен верить мне. — Я верю тебе, — фыркнул Стив. — Я не верю твоему отцу. Билли понимающе хмыкнул. — И ты не скажешь Хопперу обо всем? — спросил Харгроув. — Я бы все равно не смог рассказать ему, не раскрывая твоей тайны, — объяснил Стив. Входная дверь скрипнула, впуская силуэт Джойс. Стив услышал, как на улице загрохотал мотор. — Голодные? — спросила Джойс. — Нет, спасибо, — сказал Стив. В голове еще были слишком свежи воспоминания о рваных ранах на теле незнакомца, он боялся, что его стошнит, как только он съест хотя бы кусочек. — Тогда, может, чай? Вас надо отогреть. Джойс поманила их на кухню, включая тусклый свет. Стив и Билли сняли свои куртки и сели за стол, а Джойс поставила греться чайник. На ее кухне пахло сигаретным дымом, мятой и ванилью. — Джонатан только недавно привез Уилла и Джейн с субботней игры, — сказала она. — Хорошо, что Джейн сегодня с нами. Как подумаю, что она одна останется в хижине, пока вокруг происходит черт-те что… Джойс покачала головой. — Точно не хотите есть? Я могу сделать сэндвичи. Стив отказался во второй раз, но Билли вдруг с энтузиазмом кивнул. Джойс тепло улыбнулась ему и открыла холодильник в поисках ингредиентов для сэндвича. — Как ты можешь сейчас есть? — озадаченно шепнул Стив Билли. Тот немного виновато пожал плечами. — Волчий метаболизм, — ответил Харгроув. — Я постоянно голодный. — Мы ели на вечеринке у костра, — сказал Стив. — Поджаренный зефир? — презрительно фыркнул Билли. — Эта ерунда не насыщает, только дразнит аппетит. И не смотри так. Чайник закипел, и Джойс быстро сняла его с плиты, чтобы шум никого не разбудил. Она поставила перед ними две чашки с ароматным дымящимся чаем, а перед Билли еще и тарелку с сэндвичем с ветчиной. Билли вгрызся в бутерброд так, словно не ел неделю, отрывая большие куски и едва ли пережевывая. Стив слегка поморщился, глядя на него, и отхлебнул своего чая с жасмином. Сладковатая горячая жидкость приятно осела в желудке, притупляя тошноту и согревая. Джойс баюкала свою собственную чашку и курила сигарету. После чая Стив почувствовал себя гораздо лучше. Джойс разложила диван, принесла постельные принадлежности и одежду. — Это старые вещи Джонни, — пояснила она. — Как насчет того, чтобы вы легли на диване? Я посплю в комнате Джонатана. Я бы постелила вам обоим у него, но, боюсь, в его спальне маловато места для трех подростков. — Спасибо, — сказал Стив, принимая у нее стопку пахнущего лавандовым кондиционером белья. — Спокойной ночи, — сказала миссис Байерс. — Приятных снов. Джойс вдруг посмотрела на него лукаво, совсем по-девчоночьи, и указала взглядом на Билли. Стив покраснел, не совсем понимая, как следует это истолковывать, но Джойс не стала слишком его мучить и скрылась в комнате Джонатана. Билли слегка приподнял бровь, глядя ей вслед. — Есть ли кто-то, кто не знает о нас? — недовольно спросил Стив. — А что, кто-то еще знает? — поинтересовался Билли. — Хоппер почти поймал нас, когда мы чуть не поцеловались, — сказал Стив, расстилая постельное белье. — К тому же, он полицейский. И Макс определенно что-то подозревает. Билли усмехнулся. — Ну, у соплячки всегда мозги хорошо работали, — сказал он с ноткой гордости в голосе. — Тебя это тревожит? — О чем ты? — Что кто-то узнает о нас, — пояснил Билли. «Нас». Стив пожал плечами и улыбнулся. На самом деле, еще рано было говорить о чем-то определенном, они с Билли и целовались-то всего один раз, но Стив не сомневался в том, что он чувствовал, и это было слишком прекрасное чувство, чтобы стыдиться его. — Я не думаю, что кто-то из наших будет осуждать, — ответил Стив, снимая ботинки и отворачиваясь, чтобы быстро переодеться в растянутую серую футболку и штаны. Сзади послышался смешок. — Серьезно? Стив, я сто раз видел тебя в душе после баскетбола, — сказал Билли. — К тому же, здесь темно. — Как будто для тебя это помеха, — закатил глаза Стив. — Определенно, не помеха, — вздохнул Билли слегка мечтательно, на что Стив только фыркнул. Он скользнул под одеяло, и Харгроув последовал за ним. Стив на секунду замер, прежде чем подползти ближе к Билли, уютно устраиваясь под его боком. Билли с готовностью раскрыл объятия и обхватил Стива за талию, крепко прижимая к себе, но так, чтобы Харрингтону было удобно. Билли, как всегда, был теплый как печка, и Стив быстро согревался. Он ощутил знакомый прилив, заструившийся по жилам, только сейчас этот прилив успокаивал, давал утешение и убаюкивал, окутывая запахом хвои и дыма. Стив блаженно вздохнул, засыпая. Это была первая ночь без снотворного за многие месяцы, когда ему не снились кошмары.

***

Стив проснулся от манящего аромата жареного бекона и голосов на кухне. Сначала он не мог понять, почему смотрит на обшарпанный потолок и стены в цветочек вместо привычных обоев в клетку, прежде чем воспоминания о предыдущей ночи нахлынули на него. Стив встал и потянулся, а затем решил пойти по следу вкусного запаха. Он привел его на кухню, где за круглым столом сидели миссис Байерс, Джонатан, Уилл, Элевен и Билли. При виде Стива послышался нестройный хор приветствий и пожеланий доброго утра, а миссис Байерс вскочила со своего места, чтобы наложить Стиву яичницы с беконом и налить кофе. — Спасибо, — пробормотал Стив, присаживаясь рядом с Билли. Харгроув тут же положил ладонь на его колено, не отрываясь от разговора с Джонатаном. Это не должно было быть заметно сидящим за столом, но Стив не мог отделаться от мысли, что Джонатан то и дело кидал на них странные взгляды. — Как ты себя чувствуешь, Стив? — поинтересовалась Джойс, прикуривая сигарету. — Хорошо, — сказал Стив, и это было правдой — он в кои-то веки отлично выспался, хотя на кончиках пальцев словно что-то зудело, как при излишнем волнении, но он отмахнулся от этого, списав на последствия стресса. — Мама сказала, Хоппер нашел вас на месте преступления прошлой ночью, — сказал Джонатан, глядя на него, и Стив кивнул. Джойс бросила на Джонатана предупреждающий взгляд. — И что вы там… — Это неподходящий разговор за столом, — вмешалась миссис Байерс. Ее встревоженный взгляд скользнул по Уиллу и Элевен. — Ешьте быстрее, я развезу вас по домам. Сейчас нам всем стоит больше времени проводить дома. Джонатан пожал плечами и повернулся к Билли, спрашивая, понравился ли ему диск с песнями The Smiths. Стив прислушивался к их разговору вполуха. Билли сегодня был в приподнятом настроении, хотя в оттенке его смеха и звуке голоса было что-то лихорадочное, а рука на колене Стива казалась обжигающей. После завтрака Джойс, как и обещала, развезла их по домам. Стив и Билли сидели сзади, и Билли постоянно ерзал на своем месте, норовя коснуться Стива то коленом, то ладонью. — Все хорошо? — спросил Стив, удивленно глядя на Билли, который словно не мог оставаться спокойным. — Порядок, — Билли ободряюще ему улыбнулся. Джойс остановилась перед небольшим домом на Черри-Лейн, и Стив с любопытством огляделся. Он еще ни разу не видел, где живет Билли, но знал, что Черри-Лейн был небогатым районом для рабочих. Дом Харгроувов был немного потрепанным, хотя не таким, как у Байерсов, конечно, и было видно, что о нем заботились. Дверь была выкрашена свежей краской, дорожка подметена, а перед домом росли ухоженные розовые кусты. — Увидимся, — сказал Билли Стиву, сжимая его колено напоследок и как-то странно сверкая глазами. — До свидания, миссис Байерс, спасибо, что приютили на ночь. — Всегда пожалуйста, дорогой, — тепло улыбнулась Джойс. Стив наблюдал за тем, как Билли скрылся за дверью его дома на Черри-Лейн, и смутная тревога разъедала его внутренности. Он не мог не гадать, был дома ли Нил, не сделает ли он Билли чего-нибудь за то, что тот пропадал ночью невесть где. Словно какая-то нить толкала его, принуждая выйти из машины и удостовериться самому, но Джойс уже тронулась с места, и вскоре Черри-Лейн скрылась за поворотом. Они ехали к Лох-Норе, и чем ближе они были, тем роскошнее становились дома и машины, ухоженнее — лужайки. Как только Стив оказался в спасительном уюте собственного дома, он первым делом забрался в ванну. Горячая вода приятно успокаивала ноющие мышцы и оголенные нервы, смывала все беспокойства, которые Стиву довелось пережить этой ночью. Он почти заснул прямо в пахнущей травами воде, когда до него донесся трезвон. Стив застонал, не желая никуда выходить, но телефонный аппарат продолжал надрываться, так что он вышел из ванной, ощущая, как холодный воздух щекочет кожу. Стив поскорее закутался в теплый халат, направляясь к телефону. — Мне так жаль, Стиви! — мама, как всегда, была прямолинейна, не утруждаясь потратить время на приветствия. — И тебе привет, мама, — вздохнул Стив. — Что-то случилось? — О, Стиви, я знаю, что обещала приехать в конце месяца, но возникли непредвиденные сложности, — сказала его мать виноватым тоном. — Мы с твоим отцом должны задержаться на неопределенный срок. — Ничего, мам, я все понимаю, — сказал Стив. — Я так хотела, чтобы мы наконец провели время вместе, — причитала Сильвия. — Но мы постараемся приехать так скоро, как только получится. У тебя все в порядке, Стиви? Ты хорошо питаешься? Стив заверил маму, что он хорошо ест, спит и вовремя делает домашнее задание — что было полуправдой, но незачем было волновать Сильвию по пустякам. В конце концов, он привык жить самостоятельно с одиннадцати лет, ничего нового в этой ситуации не было. Стив давно не ждал, что родители выберут его, а не свою бесконечную работу, — по правде сказать, ему это уже и не было нужно. — Я привезу тебе сувенир из Берлина, — сказала мама напоследок, а затем на линии послышались гудки. Стив положил трубку на место, ощущая, как усиливается беспокойство внутри, и отправился на кухню, чтобы перекусить. Весь день Стив маялся без дела, слоняясь по пустому дому, как привидение, лишь бы унять зуд внутри. Казалось, он становился все сильнее, словно поднимаясь по венам на запястье и распространяясь по всему организму, захватывая каждый сантиметр кожи. Внутри него словно натянулась нить — она вибрировала и пульсировала, призывая Стива куда-то идти, что-то делать, ему недоставало чего-то, но он не понимал, чего конкретно. Плохо было и то, что сегодня не было школы, где он мог занять себя хоть чем-то. Никто к нему не приходил — наверняка по городу распространилась новость о третьем убийстве, и родители запретили своим детям выходить из дома — так что Стив просто медленно варился в котле захлестнувшего его то ли волнения, то ли предчувствия. Стив переоделся в домашний свитер и штаны, перекусил, включил телевизор — показывали «Даллас», любимый сериал Кэрол, и Стив посмотрел несколько абсолютно бессмысленных серий. Он даже начал эссе по английскому, хотя это было бесполезным занятием — мысли были далеко, и ничего путного написать не выходило. Он как раз пытался сформулировать, что означала метафора слоновой кости, когда с улицы, со стороны леса, послышался вой. Стив вскинул голову, оторвавшись от домашнего задания. Что-то подсказывало ему, что это был не койот. Только сейчас он заметил, что на улице уже стемнело. Очередной потраченный впустую день оказался позади. Лучше бы он провел его с Билли, подумал Стив отстраненно. Гулять в карьере или на Озере влюбленных после третьего убийства было бы глупой затеей даже для них, но они могли бы потусоваться дома у Стива, раз уж дом Билли был запретной территорией. Стив подскочил с дивана, как ошпаренный. Желание увидеть Билли, услышать его голос было почти непреодолимым. Конечно, он не мог поехать к нему домой, но он мог бы позвонить. Стив бросился к телефонной книге на столике. Хаганы, Харрингтоны… Наконец Стив нашел фамилию Харгроувов и снял трубку, набирая номер, когда его палец нерешительно застыл над телефоном. Что, если трубку снимет Нил? Было уже поздно, он наверняка был дома. Хотя Стиву могло повезти, и отец Билли сейчас бродил где-нибудь по лесу. Впрочем, Стив не успел ничего предпринять, потому что его отвлек грохот на заднем дворе. Стив замер, как олень в свете фар. Он положил трубку на место, прислушиваясь к тому, что происходило на заднем дворе. Ничего больше не было слышно, но какое-то внутреннее чутье подсказывало Стиву, что там кто-то был, и знание о том, что в Хокинсе водятся оборотни, не добавляло спокойствия. Желудок скрутило от волнения, а зуд усилился до такой степени, что почти причинял физический дискомфорт. Лучше всего для него было бы остаться в доме. Это было разумно и безопасно, но что-то подталкивало Стива в спину, зов был похож на то, что он почувствовал сегодня утром у дома Харгроувов, но гораздо, гораздо сильнее. У него даже не было оружия, чтобы защититься, — бита лежала в багажнике, но Стив на всякий случай прихватил с кухни нож. Вдохнув побольше воздуха, он открыл дверь, ведущую на задний двор. Все было как обычно — тот же бассейн, искрящийся лазурью, те же деревья, но шезлонги стояли неровной кучей, один был свален — видимо, именно этот грохот Стив и услышал. Ночь была очень светлая — в небе светила полная луна. — Сегодня полнолуние, — прошептал Стив самому себе. Нить внутри него натянулась до предела, практическая осязаемая, звонкая, как струна. Стив огляделся. У него перехватило дыхание, когда он различил на границе деревьев, обрамляющих задний двор, высокую тень с поблескивающими в темноте глазами. Чувство дежавю захлестнуло его — он уже видел эту картину раньше, но тогда он не знал. Стив крепче сжал нож. — Кто здесь? — спросил он высоким голосом. Что, если это был Нил, что, если он затаил на него злость и пришел закончить начатое, и Стив станет одной из его ужасных жертв? Стив застыл на месте, сейчас он весь был комом из напряжения, беспокойства и волнения, преследовавших его весь день. Внезапно знакомая волна накрыла его. По венам разлилось тепло, забирая тревожащий зуд, даря чувство защищенности и безопасности, а в ноздри забился терпкий хвойный запах. Он уже чувствовал это раньше, но сейчас это было намного сильнее — волна практически сбила его с ног. С губ Стива сорвался вздох облегчения, рука, сжимающая нож, разжалась, и оружие со звоном упало на дощатый пол. — Билли, — позвал Стив, уже не сомневаясь, что это был он. Какое-то мгновение ничего не происходило, но затем тень отделилась от завесы деревьев, подходя ближе к Стиву. Восторженное восклицание замерло в горле, когда Билли вышел на залитую лунным светом площадку заднего двора. Стив поймал себя на мысли, что еще не видел Билли в обличии волка с тех пор, как узнал правду. Билли был красив — величественен. Он двигался с особой звериной грацией, ступая удивительно бесшумно для такого огромного существа. Золотистая шерсть серебрилась в сиянии луны, на шее у Билли был белый след, в точности повторявший контуры медальона. В больших голубых глазах зверя светился человеческий разум. С каждым шагом волк становился ближе к нему, и тугая нить в груди Стива словно ослабляла натяжение, позволяя ему вдохнуть свободно — только когда напряжение спало, Стив осознал, насколько он был на взводе. Все его существо стремилось к Билли. Волк приблизился к нему. Билли был огромен, он доходил Стиву до груди, во всем его теле угадывалась непомерная сила, которая раньше испугала бы Стива, но сейчас он не боялся. Билли лег у его ног, как послушный пес, и склонил голову. Это зрелище странно взволновало Стива, заставило его почувствовать себя могущественным, способным усмирить такую невероятную стихийную силу. Стив опустился вниз, садясь прямо, и Билли положил морду на его колени, всем своим видом излучая удовлетворение. Стив не смог сдержаться, чтобы не запустить пальцы в шерсть на загривке Харгроува — она была до того мягкой и шелковистой, что Стив восторженно рассмеялся. Как только он это сделал, вдоль подушечек его пальцев словно заструилась теплая, успокаивающая энергия, распространяясь вверх. Нить вспыхнула и ровно засияла, Стив почти мог потрогать ее рукой, и в ее вибрации он отчетливо уловил не только собственное притяжение. Это была их с Билли связь. Стив почесал Билли за ухом, и Харгроув одобрительно заурчал. Харрингтон раньше ни за что бы не подумал, что волк сможет издать такой звук, до того похожий на ласкового пса. На улице было холодно, и Стив прильнул ближе к Билли — он был горячий, как и всегда, — зарываясь руками в шерсть. Это было упоительно. Никогда раньше ничто не дарило ему такого чувства защищенности. — Пойдем в дом, — предложил Стив, неохотно отрываясь от Билли. В обличии волка тот не мог ему ответить, разумеется, но по скептическому выражению морды Стив и так догадывался, что он об этом думает. — Пошли-пошли, у меня дома полно места. Но мама не обрадуется, если ты разобьешь ее обожаемые вазы, так что веди себя, как хороший волк. Стив поднялся на ноги, открыл раздвижную дверь, ведущую в дом, и придержал ее для Билли. Харгроув помедлил, прежде чем переступить порог дома, но все же послушался, и Стив закрыл за ними дверь, заперев для надежности. Билли как-то говорил ему, что в полнолуние волк чувствует зов и не может оставаться в помещении, но он был странно уверен в том, что делал, и Билли не выказывал никаких признаков недовольства. Он облюбовал пушистый белый ковер у камина и царственно улегся на него. Огромный волк-оборотень, лежащий у камина, был до того сюрреалистичным зрелищем, что Стив ущипнул тонкую кожу на сгибе локтя, чтобы убедиться в реальности происходящего. Он схватил со стола книгу из библиотеки — «Поворот винта», который им задали читать, и пристроился у камина рядом с Билли. — Ты уже прочел? — спросил Стив, показывая Билли обложку с названием. Харгроув мотнул мордой из сторону в сторону. — Хорошо, потому что я тоже не читал. Стив удобно облокотился на огромную волчью тушу, подтягивая к себе колени, открыл книгу и принялся читать. Он часто читал вслух сам себе, так ему было проще запоминать сюжет. Его ровный голос наполнил их маленький уютный мирок. Билли казался вполне довольным и не стремился никуда сбегать, напротив, он лежал очень неподвижно. Вскоре Стив ощутил, что у него слипаются глаза и ему приходится подавлять зевки. Отложив книгу в сторону, он пристроил голову на спине Билли, зарылся пальцами в теплую шерсть и погрузился в дающий отдохновение сон. Ему снилось что-то приятное — свобода, запах леса и пробивающиеся сквозь листву солнечные лучи. Проснулся Стив от того, что ему было холодно, а глаза слепил серый утренний свет. Он поморщился, ощутив, как затекла спина и заныли мышцы. Камин давно прогорел. Талию Стива крепко сжимала знакомая рука, но огромного волка рядом с ним уже не было — вместо него вернулся Харгроув, который лежал рядом с ним на ковре и негромко похрапывал. Во время сна их конечности сплелись между собой, но это было далеко не так удобно, как спать на мягком волке, — Харгроув был тяжелый, горячий и жесткий, весь сплошные острые углы и мускулы. Стив завозился, пытаясь сбросить с себя руку Билли и не разбудить его, но потерпел неудачу. Билли разлепил глаза, сонно щурясь. — Который час? — пробормотал Харгроув, без усилий придавливая Стива рукой. Силищи у него было немало даже в человеческом обличии. Стив подумал, что Билли, должно быть, сдерживался в ту ночь, когда они подрались у Байерсов. — Давно пора вставать, — ответил Стив, пытаясь приподняться на локте, но Билли удержал его на месте, фыркнул куда-то в его волосы и потерся носом об ухо Стива. По коже пробежался табун мурашек. — Ты всегда так вкусно пахнешь, — сказал Билли — его голос был приглушенным. — Это нечестно. — Это все Ralph Lauren, — неуклюже пошутил Стив, а потом взбунтовался. — Билли, вставай, ты тяжелый! Я не хочу умереть от удушья. Билли перекатился, так, чтобы нависнуть над Стивом, уперев ладони по обе стороны его лица, и Харрингтону пришлось расставить ноги так, чтобы Билли удобно расположился между ними. Харгроув распределил вес, чтобы не сильно давить на Стива, его волосы щекотали ему нос. Харрингтону ужасно нравились волосы Билли без укладки, и он потянул Харгроува за непослушную кудряшку. — Я бы не допустил, чтобы ты умер от удушья, — торжественно сказал Билли. Внезапно ситуация стала очень неловкой, потому что Стив осознал, что Харгроув был абсолютно обнажен, не считая медальона на шее. Щеки Стива вспыхнули, он уперся ладонями в плечи Билли и слегка подтолкнул его. — Поднимайся, — велел Стив. — Надо позавтракать. Ты голоден? Билли насмешливо приподнял брови и хмыкнул. — Я очень голоден, — сказал он глубоким, бархатистым тоном. Стиву не составило труда догадаться, что Билли говорил не про еду. Он завороженно смотрел в глаза Билли — от возбуждения они казались темными, как морская вода, — и прерывисто вздохнул. Горячая волна желания хлынула вниз. — Билли, — выдохнул Стив, на пробу проведя ладонью по сильным загорелым плечам. Кожа Билли была гладкой и горячей, и у Стива рот наполнился слюной от желания попробовать ее на вкус. Их разделяли считаные миллиметры, и Стив мог рассмотреть зеленоватые крапинки в радужке Билли. Его окутало уже знакомым облаком хвойного запаха, к которому примешивались запахи пота и дыма, и от этого аромата у Стива кружилась голова. В груди расцвела знакомая тяга, как будто между их телами натянулась нить, и Стив не мог вспомнить, кто первый преодолел разделяющее их расстояние. В следующую секунду Билли уже целовал его — жадно и лихорадочно. Кожу Стива покалывало, как от иголок, а по венам словно разливалось игристое вино. Предвкушение трепетало в солнечном сплетении, и Стив ерзал под Билли и трогал все, до чего дотягивались ладони, — плечи, руки, грудь, прежде чем он позволил пальцам остановиться в светлых кудрях Билли. Жадная, уверенная рука Билли задрала его свитер практически до груди, оголяя вздымающиеся ребра и подрагивающий живот. У Стива не было хорошего секса на протяжении нескольких недель, и это играло свою роль, но все же то, что было между ними сейчас, едва поддавалось описанию. Стив ощущал не просто возбуждение — скорее жгучую потребность заползти Билли под кожу, слиться с ним так, чтобы они стали единым организмом. Невозможность этого желания причиняла почти физическую боль и какой-то странный дискомфорт, который Стив никак не мог утолить, заставляя его разочарованно извиваться и издавать короткие высокие звуки. Стив откинул голову назад, призывно вытягивая шею, и Билли провел влажную дорожку по линии его челюсти, спускаясь ниже и слегка прикусывая тонкую кожу. Мозолистые пальцы Билли нежно очертили линию его ключиц, прежде чем скользнуть ниже, обводя горошину соска. Простое движение вызвало дрожь вдоль позвоночника, заставляя Стива вздохнуть. Внезапно Билли отстранился от него, и Стив протестующе застонал. Билли нависал над ним, сложенный, как греческий бог, и такой красивый, что у Стива болело в груди. Его волосы были растрепаны ладонью Стива, губы припухли и покраснели. Харгроув улыбнулся ему шальной улыбкой, и Стив подумал, что может провести всю жизнь, любуясь им. — Какой ты красивый, просто с ума сойти, — сказал Билли хрипло. Глаза Харгроува блестели, и в них можно было прочитать нечто, очень похожее на восхищение. Никто никогда не смотрел на Стива так. Стив притянул Билли ближе к себе — губы Харгроува застыли в миллиметре от его, но на этот раз они не целовались, вместо этого предпочитая разделять одно дыхание на двоих. Рука Билли скользнула вниз, ныряя под резинку пижамных штанов и обхватывая член Стива. Стив дернулся на ковре, как от удара. Это было совсем не похоже на тонкую колеблющуюся девчачью ручку — ладонь Билли была крупной и сжимала его уверенно и без стыда. Стив просунул ладонь между ними, сжимая длину Билли в своей руке. Его член был не такой длинный, как у Стива, но шире в обхвате. Стив с интересом провел ладонью вверх, исследуя. Горячая бархатистая плоть с отчетливо ощущающимся венами не была тем, к чему он привык, но это было не так уж плохо. Стив вспомнил, что нравилось ему самому, и попытался проделать то же самое с Билли. Удовлетворение расцвело в его груди, когда изо рта Билли вырвался едва сдерживаемый стон. Билли задал достаточно жесткий темп, его мозолистые пальцы слегка царапали нежную кожу, но по какой-то причине это заводило Стива еще больше. Напряжение нарастало, и воздух вокруг них загустел, наполненный высокими вздохами Стива, стонами Билли и ароматом ели. Нить натянулась до предела и вибрировала; казалось, еще немного — и она порвется на части, и когда натяжение стало совсем невыносимым, освобождение обрушилось на Стива, как волна на берег. Он задрожал, выплескиваясь в руку Билли и не прекращая работать рукой, и Билли последовал за ним, толкаясь в его ладонь. Сквозь полуприкрытые веки Стив мог видеть, как глаза Билли сверкали, вспыхивая сверхъестественно голубым, как в тот раз на крыльце у Байерсов. Стив не помнил, чтобы оргазм мог быть таким. Удовольствие расцветало всполохами на его коже, в голове как будто взорвался фейерверк. Нить между ними успокоилась, крепкая и сильная. Все его органы чувств были сосредоточены на Билли, который рухнул на него, как подкошенный, всем своим весом, но сейчас Стив даже не мог найти в себе силы возмутиться, только обхватил его руками и ногами, как коала, и прижал покрепче. По всему телу разлилась посторгазменная нега. Стиву было тепло, безопасно и хорошо. — Ого, — выдавил из себя Стив хриплым голосом. — Билли, ты живой? Ты тяжелый, как медведь. Харгроув лениво приподнял голову, открывая глаза — они уже пришли в норму и были обычного цвета. Стив прижал ладонь к его лицу, очерчивая скулу, и ослепительно улыбнулся. После секса его всегда тянуло обниматься и нежничать, и он не собирался упускать шанса сделать это с Билли. Впрочем, желание нежничать пропало, когда Харгроув бесцеремонно вытер испачканную руку прямо о белоснежный ковер. — Эй! — возмутился Стив. — Это любимый мамин ковер! Сам он попытался почистил ладонь о штаны — все равно им пора было в стирку. Харгроув отстранился от него и сел на ковер. С каждой секундой, с которой он отходил от оргазма, глаза его прояснялись, а выражение лица становилось все более нечитаемым. Стиву это не очень понравилось, и там, где всего минуту назад были тепло и сытость, появились первые ростки тревоги. Он тоже сел, заодно одернул задранный чуть ли не до груди свитер и попытался пригладить волосы — впрочем, не слишком успешно. Стив занервничал. Неужели Харгроув жалел о том, что только что произошло? Еще недавно Харрингтон был абсолютно уверен в ответном желании Билли, но сейчас, когда Билли так странно на него смотрел, в его голове родились сомнения. — Билли? — позвал Стив. Он не знал, с чего начать, поэтому сказал: — Может, все-таки позавтракаем? Билли вздохнул и протер ладонью глаза. Он все еще был обнажен, и это немного отвлекало. — Где твоя одежда? — спросил Стив. — В лесу, — наконец ответил Билли. — Я обычно оставляю ее в каком-нибудь приметном месте, прежде чем обратиться, если, конечно, я не хочу ее порвать. — Я найду тебе что-нибудь, — сказал Стив. — Посиди минутку. Стив сбегал в свою комнату, вернулся со спортивными штанами и футболкой и протянул их Билли. — На первом этаже есть гостевая ванная, — объяснил Стив, указывая на нужную дверь. — Можешь брать, что захочешь. Приведи себя в порядок и жду тебя на кухне. Билли кивнул. Он все еще странно себя вел — как будто немного заторможенно, — но послушно проследовал туда, куда было указано, и скрылся за дверью ванной. Стив отметил, что Билли совершенно не стеснялся своей наготы. Стив бы уже давно сгорел со стыда, но, возможно, у оборотней были другие критерии того, что стыдно, а что нет. Он немного постоял на своем месте. Утро началось так чудесно, но сейчас настало время возвращаться в реальность. В ванной, смежной с его комнатой, Стив сбросил с себя одежду, вставая под теплую струю душа и смывая следы утреннего секса. Впрочем, некоторые следы смыть не получилось бы — посмотрев на себя в зеркало, Стив заметил, как на бледной коже расцветали красные следы, и удивился, размышляя, когда Билли умудрился их оставить. Почистив зубы, кое-как пригладив волосы и переодевшись в свежую одежду, Стив спустился вниз и поставил вариться кофе. На что-то сложное настроения не было, поэтому Стив решил остановиться на простой яичнице и сэндвичах. — Вкусно пахнет, — сказал Харгроув за его спиной, пока Стив колдовал над туркой. Харрингтон обернулся. Футболка плотно облегала тело Билли, выделяя его развитое телосложение, а брюки были слегка длинноваты — все же Стив был выше его. Медальон привычно покоился на ключицах. Стив жестом указал на стул напротив себя и поставил перед Билли завтрак и чашку кофе. Билли, голодный после ночи в лесу, жадно накинулся на еду, Стив даже испугался, что он подавится. Ели в неловкой тишине, и Стив прочистил горло, пытаясь завязать разговор. — Твой медальон, — сказал он, привлекая внимания Билли. Харгроув приподнял бровь, и Стив продолжил: — Ты сказал, что твоя одежда порвется, если ты обратишься в ней, но что насчет медальона? Ты уже был в нем сегодня с утра. Щеки Стива вспыхнули, когда в голове возник образ обнаженного тела Билли, но он отмахнулся от него, сосредоточиваясь на текущем моменте. Билли хмыкнул и пожал плечами. — Кулон превращается вместе со мной, — объяснил он. — Понятия не имею, почему так, возможно, из-за свойств лунного камня. Если честно, никогда особо не придавал этому значения. — Гм, — глубокомысленно сказал Стив. — Да, наверное. После этого беседа не клеилась. Стив уже хотел включить телевизор или радиоприемник — что угодно, лишь бы разбавить душащее молчание, когда Билли подал голос, — но не ради праздной болтовни. — Стив, — сказал он. — Есть разговор. Он не смотрел на Стива, вместо этого предпочитая гипнотизировать чашку с кофе. Стив весь подобрался. Внутренне он ожидал чего-то подобного с того момента, как Билли отстранился этим утром, но все равно оказался не готов к тому, что последует. Сейчас Билли скажет, что все было ошибкой, или что они поторопились, или что для него это все было одноразовой историей, а Стив — влюбчивый, прилипчивый идиот. — Я давно собирался тебе рассказать, — внезапно начал Билли. Он отодвинул от себя кофе и вскинулся, глядя Стиву прямо в глаза. Билли был очень серьезен. — Я просто не знал, как. Но после сегодняшней ночи — и утра — молчать было бы нечестно по отношению к тебе. Стив нахмурился. Он ожидал немного другого, но кивнул, показывая, что слушает. Билли нервно потеребил кулон на шее. — Ты, наверное, заметил некоторые странности в наших с тобой отношениях, — сказал он, тщательно подбирая слова. — Помнишь, как я передал тебе энергию в раздевалке? Ну, и ты, возможно, почувствовал некие… реакции, когда мы целовались или занимались любовью. — Да? — тон Стива был скорее вопросительным. — То есть, это все необычно, конечно, но ты же оборотень, — он пожал плечами. — Наверняка это со всеми оборотнями так? Билли пожевал губу, а потом отрывисто качнул головой. — Нет, — сказал он. — Не со всеми. Беспокойство узлом скручивалось в животе, заставляя Стива дрыгать ногой от волнения. Билли молчал так долго, что Стив не выдержал. — Билли! — он повысил голос. — Скажи мне, что происходит? Нам что-то угрожает? — Нет, — произнес Билли не слишком уверенно. — То есть, я не знаю. Никогда с таким раньше не сталкивался. — Да в чем дело?! Билли вздохнул. — Как бы объяснить… У нас существует легенда. Якобы луна изначально делает всех оборотней двуглавыми, с четырьмя ногами и руками, а потом разделяет на две половины и рассеивает по земле. И до тех пор, пока волк не встретит свою половину, он будет чувствовать себя неполноценным, как будто ему чего-то не хватает. Среди оборотней двух половин одного целого называют нареченными. Стив прищурился, чувствуя знакомые подступы паники, ее знакомые жалящие края. Туманный рассказ Билли ничего не прояснил, но Стив занервничал. — И что? — спросил он. — Какое это отношение имеет к нам? — Стив, — сказал Билли таким тоном, как будто Харрингтон был идиотом. — Мы с тобой — нареченные. Стив уставился на Билли так, как будто впервые увидел. Он закрывал и открывал рот, как выброшенная на берег рыба, но наконец смог взять себя в руки. — Билли, ты уверен? — Конечно, — фыркнул он. — Ты вряд ли поймешь, но когда оборотень встречает нареченного, сомнений быть не может, это становится понятно сразу. Это как… как будто в тебя молнией бьет. Невозможно объяснить, только почувствовать. Стив прищурился, когда смысл слов Билли дошел до него. — Становится понятно сразу, — повторил Стив очень спокойно. — То есть, ты с самого начала знал? Что мы с тобой какие-то половинки четвероногого оборотня? — Ну да, — сконфуженно подтвердил Билли. Стив встал со своего места и сложил руки на груди, обвиняюще глядя на Билли. Харгроув тоже подскочил со стула, поднимая руки, как при капитуляции. — Только не злись, Стиви, я все объясню. — Уж постарайся, — прошипел Стив. Беспокойство превращалось в злость — Стив мог быть очень лояльным к близким, но не выносил, когда ему лгали. Сегодняшнее блаженное утро казалось далеким сном. — Ты вообще собирался мне рассказать?! — Конечно! Я же уже сказал — я собирался, но не знал, как сказать. — Словами через рот, — рявкнул Стив. — Ты врал мне все это время! Билли фыркнул в отрицании — этот звук окончательно вывел Стива из себя. — Как удобно, что об этом знал только ты, — процедил Харрингтон. — Мне об этом знать было необязательно? Или я не участник этих отношений? — Я боялся, что ты плохо отреагируешь! — воскликнул Билли. — И как я должен был это сказать? «Привет, Харрингтон, кстати, я оборотень, а ты мой нареченный»? — Это просто отговорки, — сказал Стив. — Если бы ты хотел, нашел бы способ. — Все не так просто, как кажется, — нахмурился Билли. — Если бы ты был оборотнем, все было бы прекрасно, но ты человек! Тишину на кухне теперь можно было потрогать руками. Стив смотрел на Билли широко раскрытыми глазами, и Билли потирал пальцем переносицу. — Черт, — сказал Харгроув. — Я ничего не понимаю, — выдохнул Стив. — Какое имеет значение, человек я или нет? — Для меня — никакого, — сказал Билли. — Просто мы с тобой — единственные в своем роде. Понимаешь, нареченные — это большая редкость даже среди оборотней. Многие считают, что это просто красивая легенда, и встречаются с теми, кто им нравится, даже если они не созданы луной. Но чтобы оборотень запечатлелся на человека… Про такое я никогда не слышал. — В каком смысле? — Такого не бывает, Стив, — пожал плечами Билли. — Мы с тобой — это отклонение от нормы или что-то вроде того. Ком обиды подступил к горлу Стива. — Я ушам своим не верю! — сказал он. — Ты считаешь, что мы отклонение от нормы? — Не придирайся к словам, — отрезал Билли. — Я хочу, чтобы ты понял. — О, я все понял, — Стив обвиняюще ткнул в Билли пальцем. — Вместо того, чтобы рассказать мне об этом ма-а-аленьком нюансе, ты просто молчал — однако трахаться тебе это не помешало! Билли отшатнулся от него, как будто Стив ударил его, и сложил руки на груди. — Ты думаешь, что я тебя использовал? — Я не знаю, что я думаю, — устало сказал Стив. — Это… этого слишком много. Мы с тобой даже не встречаемся, мы едва знаем друг друга, а теперь ты говоришь мне, что мы с тобой нареченные? Я до сих пор не очень понимаю, что это значит, — и я не уверен, что мне это нужно. И потом, ты скрывал это от меня! Билли сделал к нему шаг — внезапно Стиву начало казаться, что на кухне ужасающе мало пространства. Он отступил назад, кухонная стойка больно впилась в поясницу. — Стив, — Билли говорил так осторожно, как будто пытался укротить дикого зверя. — У меня были причины не говорить тебе. Я не думал, что до такого дойдет. Мой отец не одобрил бы… Стив перебил Билли смешком — даже на его вкус вышло слегка истерично. — Ну конечно, — сказал Харрингтон. — Опять он. Все вечно упирается в твоего гребаного отца! — Послушай… — Нет, это ты послушай, — произнес Стив, сузив глаза. — Я думаю, тебе стоит уйти. — Но… — Билли, — Стив вздохнул. — Я хочу, чтобы ты оставил меня одного. Мне нужно все обдумать. Так понятнее? Билли стоял неподвижно, как изваяние, но потом отрывисто кивнул. — Прекрасно, — фыркнул Харгроув. Развернувшись, он пересек кухню и гостиную в несколько огромных шагов, открыл дверь и вышел на задний двор. — И не вздумай испортить мою одежду! — крикнул Стив, просто чтобы финальное слово осталось за ним. Последнее, что он услышал, был треск рвущейся ткани.

***

Воздух был морозный и почти хрустел на зубах. Билли был рад, что в обличии волка у него сохранялось цветное зрение, потому что не было ничего прекраснее цветных пятен, мелькающих на задворках сознания, когда он бежал по лесу. Обычно Хокинс был весь влажный и зеленый, но в феврале подморозило, и хокинский лес выцвел до белого, голубого и серебристого. Билли бежал на полной скорости, в волчьем теле он мог пробегать без устали много миль. Опавшая листва, припорошенная снегом, шуршала под ногами, в воздухе носилось множество запахов. Билли был раздражен и расстроен, поэтому не гонялся за белками, как делал обычно, и не валял шерсть в пожухлой траве. Сейчас это бы не принесло ему должной радости. Он поссорился со Стивом и был сам во всем виноват. Он знал, что не нужно было так долго скрывать от Харрингтона такую важную вещь. Билли вспомнил первый день в Хокинсе на школьной парковке, когда невероятный запах Харрингтона почти сбил его с ног. Тогда он еще не мог вычленить обладателя, и только на вечеринке у Тины Билли уверился. Он как сейчас помнил — Стив был во всем черном, красивый, наглухо закрытый и недоступный. Он был слишком хорош для Хокинса. Волчья натура Билли хотела схватить его в охапку и унести куда-нибудь подальше отсюда, но он не мог этого сделать, потому что Стив был человеком, и он не понял, кого он встретил. Их отношения начались не с того, а после драки у Байерсов Билли почти отчаялся расположить к себе Стива. Тот день был катастрофой. Билли помнил, как в мозгу бился приказ Нила — «Найди Макс!». То был приказ не отца, а вожака стаи, противиться которому он не мог, а когда он осознал, что Стив соврал ему, черная ярость накрыла его. Отец был прав — он не умел контролировать свой гнев, повезло еще, что не обратился в волка прямо там, но все это было слабым оправданием для того, что он сделал. Поднять руку на своего нареченного — это было ужасное преступление. То, что Билли оказался способен на такое, говорило о том, насколько он болен. Это было немыслимо. За такое в крупных стаях могли наказать, даже изгнать. Но это все ничто по сравнению с тем, как наказывал себя волк, посмевший сделать такое. Билли вспомнил тоску, отчаяние и боль в груди, преследовавшие его после той ночи. Такое нельзя было простить. И все же Стив простил его, когда сам Билли не мог простить себя. Он пытался отстраниться от Харрингтона, рассудив, что без него ему будет лучше и безопаснее, но он не мог держаться от Стива подальше. Его тянуло к нему, как магнитом, как будто между ними протянулась нить — тонкое, но прочное свидетельство их странного союза. И кто тянул его за язык! Видение сегодняшнего утра пришло на ум, прекрасное, как сон, — Стив, раскинувшийся под ним, льнущий к нему и стонущий, просящий большего. Он был преступно красив — тонкие черты лица исказились от удовольствия, губы припухли, на бледной коже расцветали пятна румянца, карие глаза сияли, как расплавленный янтарь. Билли и сейчас помнил вкус кожи Стива, когда поцелуями соединял созвездия родинок Стива, и вдыхал его неповторимый запах — сладкий и свежий, с примесью пота и дорогого мыла. А потом все рассыпалось, как карточный домик, и все из-за глупости Билли. С другой стороны, нельзя было тянуть дальше. Он уже чувствовал, как упрочилась их связь, как тянулся к ней Стив по ту сторону, хотя и был человеком. В конце концов, Стив заслужил право знать, с чем он столкнулся. Билли вспомнил взволнованный голос Стива, и его слова, которые отдались жгучей болью. «Этого слишком много, и я не уверен, что мне это нужно» Что ж, это было справедливое воздаяние. Деревья начали редеть, и в просвете Билли увидел знакомую красную вспышку их дома, который подходил к черте леса почти вплотную, что было на руку семье из четырех оборотней. Билли разыскал дерево с дуплом, под которым оставил одежду, перекинулся в человека — мышцы потянуло привычной болью — и переоделся. Хоть Билли и принял душ у Стива, он все еще мог чувствовать на себе его запах — надо будет избавиться от него до прихода отца. Билли пригладил волосы, поправил кулон на шее — теплая сталь успокаивала его, создавая иллюзию, что мама все еще была рядом и направляла его, — и отправился к дому. Внутри было тихо. Макс и Сьюзан должны были отправиться в магазин, а отец был на работе, так что дом был в полном его распоряжении. Внезапно Билли остановился. Он был на взводе ссорой со Стивом и не сразу почуял знакомое дыхание на кухне. Отец был дома. Билли чертыхнулся. Что он здесь забыл?! Билли мог бы сразу пойти в ванную или свою комнату, не встречаясь с Нилом, главное — вести себя естественно. Или он мог бы просто уйти, все равно отцу было плевать, где он шлялся и с кем. — Уильям, — позвал отец. — Не стой, как идиот, на пороге. Иди сюда, надо потолковать. У Билли по коже прошли мурашки. Когда Нил говорил таким тоном, жди беды. Он шел как на казнь. Ноги словно весили сто пудов, когда Билли преодолевал расстояние между прихожей и кухней, а сердце стучало в несколько раз быстрее. Разумеется, кулон скрывал его истинные эмоции — большинство из них, во всяком случае, но он не мог скрыть его запах. Нил сидел на кухне за столом, положив ногу на ногу. В одной руке была зажата газета, а пальцами второй он нетерпеливо постукивал по столешнице. Холодные глаза отца просканировали его с ног до головы, и губы Нила скривились. Билли не мог вспомнить, когда отец в последний раз смотрел на него, как отец, с теплотой и приязнью. Даже до смерти мамы это случалось редко, а после и подавно. Он знал, что отец винил его, Билли, в смерти обожаемой супруги, своей нареченной, которая слишком потакала Билли и каждый день водила его на пляж, где и утонула. После смерти мамы Нил совсем ожесточился, уголки его губ навсегда опустились, а когда-то теплые серые глаза превратились в стальные, холодные и неприязненные. Билли остановился под прицелом отцовского взгляда, не смея ни пошевелиться, ни что-нибудь сделать или сказать. Он уже давно был гораздо сильнее Нила, но все равно чувствовал себя рядом с ним, как нашкодивший волчонок. — Где ты был? — спросил отец. Он раздул ноздри, принюхиваясь, и сжал челюсти. Билли постарался принять непринужденный вид. — Как обычно, — пожал плечами он. — Был в лесу во время полнолуния. Только недавно смог перекинуться. Нил покивал, и Билли подумал, что на этот раз пронесет, но отец вдруг поднялся с сидения, заполняя своей давящей фигурой все пространство. В несколько шагов отец пересек кухню и встал к Билли вплотную, схватив его рукой за челюсть. — Ты меня совсем за идиота держишь, щенок?! — рявкнул Нил. Он с силой сжал его подбородок, прежде чем отпустить. — От тебя за версту разит тем мальчишкой! Билли похолодел, когда отец упомянул Харрингтона. Он раскрыл рот — надо было что-нибудь сделать, защитить Стива, но слова застряли в глотке. Отец усмехнулся. — Я прекрасно помню его запах еще с той ночи, когда он напал на Макс. Это сын тех богатеньких либералов, Харрингтонов? — Он не нападал на Макс, — хрипло сказал Билли. Отец помрачнел. — Напал, — жестко сказал Нил, пресекая дальнейшие споры. — И, если бы ты лучше следил за своей сестрой, этого можно было бы избежать. Отец отошел от него на два шага, словно ему было противно находиться рядом с Билли. — Я всегда знал, что ты станешь моим позором, — презрительно сказал Нил. — Я надеялся, что ты будешь моей правым рукой, станешь альфой после моей смерти, но ты слишком слаб. Твоя мать разбаловала тебя, сделала тебя мягкотелым, и этого уже не исправишь. — Отец, все не так… — Заткнись, — рявкнул Нил. — Мой сын — педик! Не может быть позора хуже. Или я неправильно тебя воспитывал? — Он — мой нареченный, — попытался объяснить Билли. Отец должен был понять, он сам знал, какая это сильнейшая, непреложная связь. Нил мог не любить его, но он любил его мать — когда-то. На секунду Билли показалось, что в глазах Нила что-то промелькнуло, но эта вспышка была погребена под его обычной суровостью. — И даже в этом ты меня подвел, — сказал отец тяжело. — Запечатлеться на человека — это просто немыслимо! Ты знаешь, что люди нам не ровня. То, что твой нареченный — человек, только доказывает, насколько ты больной оборотень. Это противоестественно. Это оскорбляет память твоей покойной матери. Билли сжал руки в кулаки, красная волна гнева застила глаза. — Не смей говорить так о Стиве, — выплюнул он. Билли знал, что последует за этим, но все равно оказался не готов. Волна боли пронзила его, и он кулем рухнул на пол. В голове набатом бил чужой голос, принуждая его подчиниться, не оказывать сопротивление. Билли ненавидел это. Отец мог оскорблять его, игнорировать, избивать — но это не могло сравниться с принуждением альфы. Не было ничего унизительнее этого. Билли знал, что он должен был сделать, чтобы эта боль прошла. Он был слаб и не мог противостоять ей. Отодвинув на задворки свою гордость, Билли склонил голову в знаке подчинения. Таким образом он признавал главенство Нила над собой. Боль тут же схлынула, оставляя его бескостным и тяжело дышащим. Мышцы превратились в кисель. Он не желал лежать на полу, как поверженный, поэтому сел, но это стоило ему колоссальных усилий. Отец вернулся на свое прежнее место и одобрительно смотрел на Билли. Ублюдок. — Ты знаешь, что без меня тебе не выжить, — сказал Нил. — Ты помнишь, что произошло в Калифорнии, и поэтому ты должен делать то, что я говорю. Билли стиснул зубы, трясясь от негодования. Это была неправда! Все, что случилось в Калифорнии, было из-за Макс, он был тут ни при чем! Первое время Билли жутко злился на Макс из-за ее выходки, но, с другой стороны, если бы не ее промах, они бы никогда не переехали в Хокинс — и он бы не встретил Стива. Какой бы странной ни была их связь, он бы не согласился поменять ее ни на что другое. Хорошо, что Нил не мог прочесть его эмоции. Рука Билли инстинктивно дернулась к медальону в поисках утешения, но он быстро одернул себя. — Знаешь, Уильям, я ведь не монстр, — начал было Нил. Билли приподнял бровь. Нилу почему-то всегда хотелось найти себе и своей жестокости оправдание, словно это он, Билли, вынуждал его быть таким. Полное имя Билли просто проигнорировал — отец прекрасно знал, что Билли терпеть его не мог, но всегда использовал именно эту форму. — Да-да, не смотри так. Я прекрасно понимаю, что значит быть нареченным. Противиться этому сложно — да и вредно, будем честными. Я знал нареченных, которые по определенным причинам не могли быть друг с другом. Судьба у них была весьма трагичная. Я не хочу такого для тебя. Каким бы бракованным ты ни был, ты все еще мой сын. Нил вздохнул, прежде чем продолжить. — В крупной стае, вроде мичиганской или калифорнийской, я бы ни за что не разрешил тебе якшаться с этим мальчиком. Это бы плохо отразилось на нашей репутации. Но здесь, в Хокинсе, наша стая — единственная, а я — главный, соответственно, именно от моего слова будет зависеть, продолжишь ли ты общение с сыном Харрингтонов. Я знаю эту семью, они достойные, приличные люди, хотя сын у них… — Нил скривился, прежде чем взять себя в руки. — В общем, я готов принять вашу связь, но только в одном случае. Нил замолчал, давая Билли возможность переварить сказанное. Надежда всколыхнулась в Билли, но он знал, что отец прибережет основное напоследок. — Ты должен будешь обратить его. Слова тяжело осели в тишине кухни. Билли похолодел, неверяще глядя на Нила. — Отец, — позвал он осторожно. — Я не думаю, что… — Как я уже сказал, — перебил Нил. Он оставался бесстрастным, но Билли слишком хорошо его знал. По сжатым губам и бьющейся жилке на виске можно было определить, что отец зол. — В хокинской стае я — главный, а значит, ты должен слушаться меня, — Билли открыл рот, и Нил поднял руку, пресекая возражения Билли. — Это мое последнее слово. Пока щенок Харрингтонов не будет обращен, не смей даже подходить к нему. Если я об этом узнаю — а я узнаю — обещаю, я сделаю так, чтобы ты больше даже не подумал о том, чтобы ослушаться меня. Советую принять это к сведению, если благополучие твоего нареченного для тебя не пустой звук. Это была неприкрытая угроза, и Билли не смог остановить рык в глубине грудной клетки. Никто не мог угрожать его нареченному — даже его отец и вожак его стаи. — Ты знаешь, что я этого не сделаю, — отрезал Билли. Нил хмыкнул. — Тогда можешь забыть о Харрингтоне. Билли замер, трясясь от гнева. Он был в шаге от того, чтобы обернуться в волка и разорвать собственному отцу глотку. — Я могу идти? — процедил Билли. — Нет, не можешь, — сказал Нил. — Присядь-ка, я еще не закончил, — видя, что Билли колеблется, Нил прикрикнул. — Поживее! Мне некогда с тобой возиться. Билли сел на стул, готовый к какому-нибудь подвоху. Он не ожидал, что Нил подвинет к нему газету «Хокинс Пост» с раскрытой на первой полосе заметкой. — Посмотри. Билли вгляделся в строчки на странице. Половину полосы занимала фотография жертвы, размытая пикселями, а под ней расположился заголовок «Очередное убийство прогремело в хокинском лесу» и текст. «В субботу, 3 февраля, бизнесмен Эбенезер Ллойд был найден мертвым в лесу Хокинса. 50-летний бизнесмен из Индианаполиса Эбенезер Ллойд нажил свое состояние в 60-е годы, сотрудничая с оборонным сектором правительства. Известно, что Ллойд активно поддерживал войну во Вьетнаме и спонсировал некоторые правительственные инициативы. На старости лет Ллойд осел в родном городе Индианаполисе, с Хокинсом его связывали многочисленные торговые отношения. В Хокинс он приехал по делам, но вернуться домой ему уже не было суждено. На теле Ллойда были найдены те же рваные раны, что и на предыдущих жертвах. Мэрия и полиция Хокинса снова бездействуют. Шериф Джеймс Хоппер отказался дать комментарии. Что ждет Хокинс — пока сказать трудно, однако жители города в панике» Билли отложил газету в сторону и посмотрел на отца. В голове всплыла ночь, когда они со Стивом нашли тело жертвы. Несмотря на то, что он сказал Стиву, трудно было не подозревать Нила в причастности, но Билли просто не хотелось думать, что его отец может быть еще и убийцей вдобавок ко всему. Он знал Нила достаточно хорошо, чтобы не поверить этому. Его отцу нужно было самоутверждаться путем унижения тех, кто не может дать отпор, но ему всегда было крайне важно, чтобы окружающие видели в нем примерного семьянина и уважаемого человека. Никаких внешних признаков тирании. И все же, чтобы Нил убил троих людей? Билли сомневался, что Нил когда-нибудь смог осмелиться на такое. У него не было для этого смелости, потому что, хотя убийства были противоестественными и глубоко противными природе Билли, для этого нужна была смелость. Да и зачем Нилу это, в конце концов? Билли прищурился, внимательно глядя на отца. — Зачем ты показываешь мне это? — Затем, — тяжело сказал отец, — что мне все это совсем не нравится. На моей территории завелся убийца, а ты, вместо того чтобы разобраться с этим, водишься с щенком Харрингтонов. — Не знал, что эти убийства тебя так волнуют. — Разумеется, волнуют! — прошипел Нил. От него разило какой-то эмоцией, но Билли не мог понять, какой. — Мне нужно, чтобы ты нашел того, кто за этим стоит! — Как я это сделаю, по-твоему? — развел руками Билли. Нил пожевал губу, размышляя, на лбу у него залегла глубокая морщина. — Я в растерянности, — сказал отец. Он огляделся по сторонам, как будто в комнате был посторонний, прежде чем сказать, понизив голос. — Я был там. — Где? — На месте преступления, идиот, — огрызнулся Нил. — Во время убийства Эбенезера. Мы со Сьюзан гуляли по лесу, когда я почуял запах крови и услышал крики о помощи. Естественно, я бросился туда, посмотреть, кто смеет затевать подобное на моей земле. Билли кивнул, внимательно слушая. — И это была самая странная картина в моей жизни, — глухо сказал Нил. — Я изучил окрестности, обнюхал близлежащие территории и тело Ллойда. — И? — надавил Билли нетерпеливо. — И ничего! — в голосе Нила слышалась досада. — Я не почуял на теле жертвы ничего — ни единого аромата, кроме запаха леса и его собственного запаха. Это противоестественно. Билли замер, переваривая то, что он услышал. Судя по тому, что сказал отец, он почувствовал то же, что и сам Билли. Не может быть, чтобы у них обоих сбоили органы чувств. — Как будто Ллойд убил себя сам, — сказал отец медленно, размышляя вслух. — Но он бы не стал этого делать — на него это непохоже, да и характер ран слишком очевидный. — Постой, — перебил его Билли. — Ты знал его? Знал этого человека? — Нет, — быстро сказал отец. — Но это не имеет значения. Я поделился с тобой тем, что знаю сам, теперь я жду, что ты найдешь того, кто смеет проливать кровь на моей территории. — Но отец, — покачал головой Билли. — Я постараюсь сделать, что смогу, но даже Хоппер здесь бессилен. — Джим Хоппер — болван, — усмехнулся Нил. — И он не оборотень. Билли поджал губы, когда услышал, как Нил отзывался о Хоппере. Билли нравился шериф полиции, он был суров и скуп на эмоции, но не жесток, как его отец. Билли вспомнил, как тепло Джим Хоппер относился к своей приемной дочери. Элевен была странная девочка, и поначалу она сбивала Билли с толку, потому что от нее практически ничем не пахло, но по какой-то причине она хорошо относилась к Билли, и он не мог не проникнуться к ней дружескими чувствами. Отец встал, давая понять, что разговор окончен. Он открыл дверцу холодильника, доставая пиво, и собирался уйти, когда Билли спросил: — Почему ты сам этого не сделаешь? Не отыщешь убийцу? Нил повернулся к нему и ухмыльнулся. — Я все сказал. С этими словами отец быстро вышел из кухни. Билли вдруг понял, какую эмоцию так сильно источал отец. Это был страх.