Зверь

Стив остановился на Черри-лейн, неподалеку от дома Харгроувов, и с силой сжал пальцы на руле. В висках стучало, пока он пытался найти в себе ту храбрость, которая в свое время помогла ему выстоять против Демогоргонов. Он не боялся Нила, и если Билли не может — или не хочет — бороться за них, то это сделает он, Стив. Надо только еще раз поговорить с Билли и достучаться до него. С момента их ссоры прошло около трех недель, и это были самые отвратительная недели в жизни Стива. Связь сходила с ума, не понимая, почему они отдалились, и заодно сводила с ума Стива, но дело было даже не в ней. Дело было в чувствах самого Стива. Он не мог просто сидеть и ждать у моря погоды. Стив всегда предпочитал действовать, и в этот раз не собирался изменять себе. Шорох поскрипывающего гравия вырвал Стива из задумчивости, и он вскинул голову. На подъездной дорожке стоял знакомый полицейский грузовик. Стив тут же бросился вон из машины и поспешил к Хопперу, который явно не ожидал его здесь увидеть. В руках Хоппера была потрепанная старая папка. Вскинув брови, шериф удивленно посмотрел на Стива. — Ты к Билли пришел, малец? — спросил Джим, и Стив кивнул. — Сейчас не лучшее время. — Что вы здесь делаете, Хоп? — Хочу положить конец убийствам, — сказал Хоппер, потрясая папкой перед недоумевающим Стивом. Неужели отец Билли наконец попался? Хоппер тем временем продолжал: — Пришлось потратить некоторое время, чтобы выбить ордер на арест, но, надеюсь, сегодня все закончится. Так что поезжай-ка ты домой, малец. — Я иду с вами, — отрезал Стив, и Хоппер недовольно на него покосился. — Нет, не идешь. — Почему? — парировал Стив. — Я совершеннолетний и хочу помочь. Хоппер тяжело вздохнул, и в его глазах была вселенская усталость. — Я что, непонятно высказался? — спросил Хоппер. — Езжай домой, Стив, и не вмешивайся в это. — Если вы не забыли, я встречался лицом к лицу с Демогоргоном и остался жив, — напомнил Харрингтон. — Если бы дело было в Демогоргоне, — покачал головой Хоппер, и в его тоне было нечто странное. Джим развернулся, чтобы направиться к дому Харгроувов, и Стив выпалил ему в спину: — Хоппер, — воззвал Стив. — Я очень вас прошу, позвольте мне пойти с вами. То, с чем вы можете столкнуться… Вы не справитесь один. Хоппер остановился и медленно обернулся к Стиву. — На что это ты намекаешь, парень? — подозрительно спросил Хоппер. Стив засомневался, глядя в глаза Хоппера. С одной стороны, то, что он собирался сказать, было нелепым, и Хоппер вряд ли бы ему поверил, но что еще ему оставалось? Все и так зашло слишком далеко. — Я намекаю на то, что… — Стив остановился и запнулся. — Черт. Ладно. Я намекаю на то, что отец Билли не тот, кем кажется, — Хоппер скептически вскинул бровь, но Стив не стушевался. — Хоппер, Нил Харгроув — оборотень. Помните, вы говорили мне про то, что людей убивает огромный волк — так вот, этот волк — Нил Харгроув. Какое-то мгновение они просто смотрели друг на друга. Стив ожидал, что Хоппер рассмеется ему в лицо, но Джим только устало потер пальцами переносицу. — Так, — устало сказал Хоппер. — Этого еще не хватало. Откуда ты это знаешь? В голосе Хоппера не было ни капли удивления. Так говорит человек, который четко осознает, куда и зачем идет. Он знает, понял Стив, и настал его черед изумляться. — Эм… А вы откуда? Хоппер усмехнулся и кивнул на папку в своих руках. — Лаборатория продолжает подкидывать мне работенки, — неопределенно ответил Хоппер. — Вот уж не думал, что после Демогоргонов мне снова придется столкнуться с какой-то сверхъестественной жутью. Но мнения своего я не изменил — тебе нечего здесь делать. — Послушайте, Джим, — начал Стив. — Я вам нужен. Я знаю об этом явлении больше, чем вы, и могу помочь. Я хочу помочь. И, если уж на то пошло, я все равно пойду, даже если вы это не одобрите. В конце концов, я пришел к Билли, и так или иначе я его увижу. Джим явно колебался, но наконец махнул рукой и сказал: — Ладно, парень. Убедил. Но ты не лезешь на рожон, это ясно? — Когда такое было? — невинно спросил Стив. Джим только хмыкнул, и они вдвоем отправились к Харгроувам. Они дошли до крыльца, и Джим занес руку, чтобы постучать, — дверной звонок был сломан, — однако дверь открылась еще до того, как ладонь Хоппера коснулась облупленной деревянной поверхности. На крыльце показался Нил Харгроув. Он окинул их компанию презрительным взглядом, однако было в глубине его глаз было что-то затравленное. — Шериф, — кивнул Харгроув. — Я вас ждал. Чего не могу сказать об этом юноше. — Он со мной, — ровно сказал Хоппер. — Нил Харгроув, вы должны немедленно проехать со мной в участок. — С какой стати? — Вы обвиняетесь в убийстве трех человек. Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может быть и будет использовано против Вас в суде. Вы имеете право на присутствие адвоката во время допроса. Если вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам государством. Ваши права вам понятны? Нил издал сухой смешок. — Бросьте этот фарс, шериф, мы не в Калифорнии. И вы делаете огромную ошибку, влезая в то, чего не понимаете. Мне тут довелось слышать ваш разговор… Весьма занятно. Заходите в мой дом — и мы побеседуем как следует. За спиной Нила замаячила рыжая макушка Макс и светлая — Билли. Высокая рыжеволосая женщина с впалыми щеками показалась за плечом мужа и встревоженно посмотрела на Хоппера. — Что тут происходит? — спросила она. — Помолчи, — велел Нил, и женщина послушно замолчала. Стив нахмурился от такого обращения, однако Нил продолжал как ни в чем не бывало: — Так что, Хоппер, зайдете? Вы не захотите вмешивать сюда своих коллег, и закон в этом деле бессилен, я вас уверяю. — Что ж, — сказал Хоппер после паузы, хотя видно было, как вся ситуация действует ему на нервы. — Хорошо. Давайте побеседуем. Нил посторонился, впуская шерифа и Стива внутрь. Неприязненный взгляд Нила скользнул по Стиву, но Харрингтон только сильнее расправил плечи. Сейчас, лицом к лицу столкнувшись с этим человеком, он совершенно не чувствовал страха. Взгляд Стива переместился на Билли, и Харрингтон чуть не осел от чувства облегчения, затопившего связь. Лицо Билли оставалось непроницаемым, но Стив знал, что и его захлестнуло то же ощущение. Нил, Сьюзан, Хоппер и Макс прошли на кухню, и Стив с Билли остались в коридоре наедине. — Что ты здесь делаешь, Стив? — спросил Билли, складывая руки на груди. — Разве не видно? — усмехнулся Харрингтон. — Пришел арестовывать твоего отца. — Стив, — негромко сказал Билли. Он был немногословен, зная, что как минимум трое человек в этом доме могли прекрасно их слышать. — Нет, Билли, — покачал головой Стив. — Я знаю, что ты хочешь мне сказать, и я никуда не пойду. Так больше не может продолжаться. В глазах Билли плескалось сомнение, однако Стив хорошо чувствовал, что Билли не меньше его самого был рад встрече. Наконец Билли коротко, отрывисто кивнул и указал на кухню. — Ладно. Если это — то, чего ты хочешь. — Иначе я не был бы здесь, — заверил Стив. Обстановка на кухне была напряженной и некомфортной. Нил расположился за столом, и он мог бы казаться равнодушным, если бы не нервный бег пальцев по столешнице. Хоппер сел напротив него, Сьюзан и Макс встали у окна, а Билли и Стив расположились у кухонного гарнитура. Макс слегка улыбнулась Стиву в знак приветствия, хотя она была бледной и встревоженной. — Итак, шериф, — начал Нил. — Вы вменяете мне убийство трех человек? — Как я уже сказал. Вы обвиняетесь в преднамеренном убийстве мистера Вуда, лесничего, мистера Гана, охотника, и мистера Ллойда, бизнесмена из Индианаполиса, — перечислил Хоппер. — Есть ли у вас какие-либо доказательства? — хмыкнул Нил. — Улики? Или вам лишь бы повесить на кого-нибудь вину и закрыть дело, чтобы домохозяйки Хокинса могли спать спокойно? В ответ на это Хоппер бросил на стол папку, что до этого держал в руках, раскрыл ее и выудил оттуда выцветшую фотографию. Нил замер, когда увидел карточку. Стив, в отличие от остальных, не обладал сверхъестественно острым зрением, поэтому подошел поближе и внимательно всмотрелся. А потом невольно ахнул. — Это же тот чокнутый врач, что донимал Элевен, — сказал Стив, и Хоппер кивнул. — Мартин Бреннер, да, — Хоппер потряс карточкой перед лицом Нила. — Как так получилось, что вы знали Бреннера, а? Более того, вы знали всех троих убитых — и не сообщили об этом полиции. И так удобно получается, что все на этой фотографии мертвы, — все, кроме вас. — Не все, — выдавил Нил. — То есть? — нахмурился Джим. — Бреннер, — с ненавистью сказал Нил. — Бреннер не мертв. — Бреннер мертв, — отрезал Хоппер, на что Нил только рассмеялся. — Вы слишком самонадеянны, шериф, если правда в это верите. Этого человека сложно убить. И вы ошиблись, ужасно ошиблись. Я и пальцем не трогал ни Фореста, ни Хантера, ни тем более Ллойда. Я не знаю, что именно убило их, но я уверен, что Бреннер, эта сволочь, как-то в этом замешан. Уильям, мой сын, патрулировал лес, и знаете, что он нашел? — Что же? — поинтересовался Хоппер. — Ничего! — Нил хлопнул ладонью по столешнице. — Ничего, понимаете? — Боюсь, что нет, — покачал головой Джим. — Давайте начнем сначала. Как так получилось, что вы знали Бреннера? — Я впервые встретил его во время войны во Вьетнаме, — ответил Нил. — Помните войну во Вьетнаме, шериф? Я уверен, что да. Я вырос на Севере, рядом с Великими озерами, и был совсем молод, когда начались война и призыв. Ясное дело, что наши старейшины запрещали нам, волкам, вмешиваться в человеческую бойню, и всячески старались сделать так, чтобы никто из нас не попал под раздачу. Это было тем более рискованно, что новобранцы обязаны были пройти медосмотр, после которого скрывать нашу истинную сущность было бы невозможно. Нил запнулся, уставившись взглядом на отполированную поверхность стола. — И вот однажды к нам приехал Бреннер, — продолжил Нил. — Он тогда тоже был молод. Не знаю уж, как так вышло, но он прознал про нашу стаю — он приехал со знанием того, что здесь найдет. Бреннер намеревался создать секретный отряд, который смог бы повлиять на ход войны. Отряд, состоящий из идеальных бойцов, сильных, быстрых, не знающих усталости. Он агитировал нас присоединиться к отряду, но, надо сказать, из стаи откликнулись далеко не все, но я откликнулся. Я был молод, полон энергии, и моя натура требовала действий во имя Соединенных Штатов. После череды испытаний были избраны лучшие. Уильямс, Дикси, Натан и я — мы действительно были лучшими, идеальными орудиями убийства. Мы повлияли на исход многих сражений, но нас было всего четверо. Нил покачал головой. — Бреннер никогда не переставал быть ученым, даже когда работал на правительство. Я думаю, его конечной целью было понять, что же делает оборотня оборотнем — и уметь создавать солдат-вервольфов по щелчку пальца. Более того, он хотел вывести новый подвид более совершенных оборотней, чем придумала сама природа, — таких, у которых нет запаха, чтобы их было невозможно обнаружить противнику. Естественно, у него ничего не получилось — по крайней мере, тогда, а после провала в Аннамских горах инициативу быстренько свернули. Мне повезло больше, чем моим сотоварищам, — хотя это как посмотреть. И все же я выжил. Я вернулся на Север, но знал, что оставаться там мне нельзя — мало ли, что придет на ум Бреннеру. Тогда я уехал с женой в Калифорнию, но потом по воле случая меня забросило в эту дыру — и какая сверхъестественная удача, что в Хокинсе собрались все последние члены отряда! — Нил жутковато усмехнулся. — Очень удобно, ведь можно устранить всех свидетелей, тех, кто знал про отряд, одним махом. Я все думал, как же так получилось, — совпадение это, чья-то злая воля, или просто этот город — магнит для всякого дерьма?! Нил подался вперед на столе, его глаза полубезумно сверкнули. — Вы думаете, почему моему сыну не удалось обнаружить и следа истинного виновника? Почему ни я, ни моя жена ничего не почуяли? Я уверен, что в этом как-то замешан Бреннер. Технологии не стоят на месте, и если каким-то образом ему удалось достичь того, чего он хотел достичь много лет назад… Если ему удалось создать идеальную машину для убийства, подчиняющуюся его приказам… Тогда это катастрофа. Поймите, шериф. Я не убийца. Я — жертва. Последняя жертва. И мне нужна защита. На кухне воцарилась тишина. Стив и Билли переглянулись, и Харрингтон увидел в глазах Билли то же замешательство, что и в собственных. — С чего бы мне верить вам? — нахмурился Хоппер. — Вы, копы, не верите ни во что и никому, — презрительно сказал Нил. — Хотите доказательств — оставайтесь сегодня в моем доме. Сегодня ночью полнолуние, я уверен, Бреннер воспользуется такой символичностью, чтобы устранить последнего члена «Вервольфа». Я чувствую это. Хоппер посмотрел на напуганную Сьюзан и бледную Макс, и Стив видел сомнение в глазах шерифа. — Черт знает что такое, — процедил Хоппер сквозь зубы. — Ладно. Это будет вопиющим нарушением правил, но хорошо. Я останусь — и если ты, Харгроув, меня обманешь, то пеняй на себя. А пока — вот, что мы сделаем.

***

Стив всегда поражался умению Хоппера приспосабливаться к ситуации. Он был собран, готов к любому повороту событий и раздавал краткие распоряжения. Прежде всего, Хоппер велел Сьюзан и Макс ночевать сегодня в его хижине вместе с Элевен. Макс сперва сопротивлялась, говоря, что останется дома вместе со всеми, но Хоппер указал на Сьюзан, и Макс мигом замолчала. — Элевен защитит тебя и твою мать лучше, чем все мы вместе взятые, — сказал Хоппер. — Но объяснять всю эту заварушку будешь сама. — Как будто Эл и без того не догадывается, кто я на самом деле, — хмыкнула Макс. Как только Макс и Сьюзан уехали, в доме установилась напряженная, выжидательная тишина. Нил так и остался сидеть на кухне, то и дело поглядывая на старую фотографию. Хоппер проверял оружие. Стив пошел к машине, чтобы принести из багажника старую-добрую биту. Он открыл багажник и достал биту с гвоздями, пробуя ее на весу. Давненько Стив не брал ее в руки. Приближение Билли Стив ощутил загодя. — Стив, — сказал Билли, когда Харрингтон закрыл багажник. — Тебе лучше уйти. — Почему? — спросил Стив, прищурившись. — Потому что сегодняшнее предприятие опасно. — И что? — пожал плечами Стив. — Я знаю об опасности не меньше тебя. А что касается Бреннера — считай, о нем я знаю даже больше твоего. Билли покачал головой. — По-твоему, это Бреннер разодрал тела убитых на лоскуты? — вопрос Харгроува был скорее риторическим. — Ясно же, что это не человек. Не стоит тебе встревать в это дело. Ты хочешь подвергнуть себя опасности — и ради кого? Ради моего папаши? — Плевать я на него хотел, — фыркнул Стив. Связь радостно забилась при виде Харгроува. Стив сделал шаг ближе к Билли и порывисто обхватил его скулу ладонью — по руке как будто прошла тонкая змейка электричества. — Я пришел ради тебя, и только ради тебя. Билли, я больше не могу быть в таком подвешенном состоянии дальше. Вся эта ситуация, убийства, Бреннер, твой отец… Пусть лучше все закончится сегодня. Стив отнял руку, и Билли шумно втянул воздух. Харрингтон опустил глаза на биту и аккуратно обвел деревянное основание кончиком пальца. — Помнишь день, когда я впервые увидел тебя в твоем волчьем обличии? — спросил Стив. — Когда Макс убежала в лес, и мы с тобой пошли на ее поиски. Ты тогда кинулся защищать меня от своего отца. Ты не раздумывал, просто знал, что так будет правильно. И я знаю, что должен остаться. Билли мягко усмехнулся, и сопротивление в его глазах исчезало. — Ты должен довериться мне и дать решать самому, — произнес Стив. — Я доверяю, — пожал плечами Билли. — Просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. — Значит, не случится, — сказал Стив. — Это не первый раз, когда я оказываюсь в центре сверхъестественного дерьма, поверь мне. — И все равно тебе не стоит лезть в самое пекло, — добавил Билли, на что Стив только закатил глаза. Они вернулись в дом, и теперь оставалось только ждать, хотя Стив понятия не имел, чего они ждали. Он и в невиновность Нила не был до конца уверен, если уж на то пошло, хотя его рассказ на кухне был довольно складным. Время тянулось бесконечно долго, как вязкий кисель. На Хокинс уже надвигалась ночь, когда Стив, не выдержав, решил выйти на заднее крыльцо — подышать свежим воздухом. Биту он тоже взял с собой — на всякий случай. Задний двор Харгроувов был просторным и почти примыкал к западной части хокинского леса. Ночь была свежая и колючая. Луна еще не показалась, небо заволокли тучи, и в лесу стояла такая тьма, что Стив невольно поежился. — Значит, ты и есть тот Харрингтон, да? — послышался басовитый голос Нила за его спиной. Стив поморщился и повернулся к нему, даже не пытаясь изобразить приязнь. — Вы же и так это знаете, — сказал Стив. — Зачем тогда спрашиваете? Нил усмехнулся. — Родители твои знают, с кем ты якшаешься, а, Стив Харрингтон? — Мои родители вас не касаются, — отрезал Стив. Он невольно покрепче стиснул биту, и от Нила не укрылся этот жест. — Надо было переезжать в Блумингтон, когда была такая возможность, — заметил Нил. — Тогда бы ничего этого не было. Ты и мой непутевый сын никогда бы не встретились. Хотя должен признать, я понимаю, почему мой сын выбрал именно твою персону. Волк бы из тебя получился отменный. Жаль, что у Уильяма никогда не хватило бы духу обратить тебя. А вот мне доводилось обращать людей — и вполне успешно. На лице у Нила появилось странное выражение — смесь задумчивости и жесткости, и Стив сделал шаг назад. — Знаешь, Харрингтон, — начал Нил. — Это совершенно особенное ощущение — когда ты обращаешь человека, и твои клыки впиваются в человеческую плоть. Нет ничего, что сравнилось бы с тем чувством власти и силы, которыми наделяется волк в ту минуту. А уж если довелось обратить кого-то в полнолуние? Это и вовсе джекпот. Глаза Нила заблестели потусторонним янтарным отблеском, и Стив невольно попятился. В этот момент дверь на крыльцо распахнулась, и за ней показались Билли с Хоппером. Билли тут же вклинился между Стивом и отцом, а Хоппер пристально следил за действиями Нила. — Уймись, отец, — прорычал Билли, и было в его голосе что-то такое, что пробрало даже Хоппера. — Ты смеешь указывать мне? — Нил недобро усмехнулся. — Я бы сделал то, на что у тебя не хватило смелости, и ты бы мне потом еще «спасибо» сказал. — В этом я сомневаюсь, — покачал головой Билли. — Я бы возненавидел тебя — даже больше, чем уже ненавижу. Лицо Нила перекосилось от ярости и стало до того похоже на волчье, что Хоппер потянулся к своему пистолету. — Давайте-ка все вспомним, ради чего мы здесь собрались, — ровно сказал Джим. Впрочем, и Билли, и Нил полностью проигнорировали слова шерифа. Они стояли друг против друга, напружинившись и ощерясь. То ли атмосфера опасности и ожидания так на всех подействовала, то ли так влияло полнолуние, но Стив почти физически ощутил волны ярости и злости, исходящие от Билли и его отца. — Неблагодарный щенок, — рыкнул Нил. — Я делал все, чтобы ты смог выжить, чтобы защитить твою никчемную шкуру, и вот что я получаю взамен?! — Тебе никогда не было до меня дела, — ответил Билли с неожиданной горечью. — Не стоит тебе изображать из себя заботливого отца — у тебя никогда не получалось. — Ах, вот как, — проговорил Нил негромко, а потом замахнулся, чтобы отвесить Билли пощечину. Хоппер выругался, а Стив вскрикнул, но рука Нила вдруг зависла в воздухе. Нил задергался, пытаясь пошевелить ей, но рука не поддавалась, так и застыв в одном положении, будто каменная. В глазах Нила отразились неверие и изумление. Воздух вокруг потрескивал от напряжения. Что-то странное — и, несомненно, важное — произошло в эту секунду, но ни Стив, ни Хоппер до конца не понимали, что. — Ты смеешь использовать принуждение против меня? — спросил Нил. Билли, который был не менее ошарашен, выпрямился и расправил в плечи. — Этого бы не случилось, если бы ты не вынудил меня, отец, — сказал Билли. — Ты теряешь хватку. Билли сделал шаг назад, и напряжение схлынуло. Нил опустил руку и неверяще на нее посмотрел. — Так, — устало произнес Хоппер. — Не знаю, что тут происходит, и знать не хочу. А с тобой, Нил, поговорят органы опеки, как только все закончится. Предлагаю вернуться в дом и… Хоппер не успел договорить, потому что в этот момент случились две вещи. Во-первых, из-за туч выглянула полная луна. Ее серебристо-серый шар низко навис над миром, и оба Харгроувов — отец и сын — одинаково застыли на месте. — Отойдите, Хоппер, — воскликнул Стив, прижимаясь к стене дома. И вовремя. Нила и Билли вдруг начало корежить и выворачивать, и смотреть на это было неприятно, но Стив не мог отвести взгляда. Они упали в траву и встали на четвереньки. По их телам прошла рябь, руки и ноги удлинились, одежда порвалась на жалкие клочья, а кожа обросла шерстью. Все это произошло за считаные секунды, и вот уже на заднем дворе Харгроувов стояло двое огромных волков — серый и золотистый. — Твою мать, — выругался Джим. Во-вторых, в следующее мгновение Стив вдруг услышал леденящий душу волчий вой. Он был какой-то неправильный, жуткий, от него волоски на руках вставали дыбом. Нил и Билли мигом ощетинились и припали к земле, обратив взор на темную стену леса. — Что за чертовщина происходит? — спросил Хоппер, вынимая пистолет из кобуры. И тут Стив понял, что так взволновало волков. Точнее, не что, а кто. На фоне черных силуэтов деревьев вдруг загорелись две красные точки. Послышался низкий рык. Ветви расступились, и на задний двор, шагая удивительно бесшумно, вышел огромный белоснежный волк. Он был выше и крупнее, чем Билли и его отец, шерсть у него была совершенно белая и местами словно рваная, а красными точками оказались глаза волка. И если в глазах Билли даже в волчьей форме светился человеческий разум, то у этого неведомо откуда взявшегося волка-альбиноса в глазах не было ничего, кроме звериной ярости. — Черт, — сказал Джим, снимая пистолет с предохранителя. Стив крепче сжал биту. Однако вступить в бой им не удалось — волк-альбинос двинулся прямиком к Нилу, на остальных он и внимания не обратил. Нил тут же попятился и даже заскулил от ужаса, а Билли встал между отцом и белым волком и угрожающе зарычал. Белый волк посмотрел на Билли, как на досадную помеху, и попытался обойти его, но Билли бросился прямо на волка-альбиноса. Они кубарем покатились по траве, рыча, кусаясь и царапаясь, белые и золотистые клочья шерсти летели в воздух, и это было бы похоже на драку двух дворняжек, если бы не было так жутко. Билли был меньше и слабее, чем этот зверь, но он был проворнее, и это давало ему небольшую фору. Хоппер не решался выстрелить, боясь попасть в Билли, к тому же, бойня была такой непонятной и стремительной, что совершенно невозможно было прицелиться. Нил взвыл, развернулся и со всех ног побежал в лесную чащу. Это послужило спусковым крючком для белого волка — одним сильным движением он отбросил от себя Билли и умчался в лес следом за Нилом. Билли с силой ударился о землю и жалобно тявкнул. — Билли! — воскликнул Стив, подбегая к нему. Харгроув еще легко отделался — конечно, шерсть была примята и кое-где виднелись царапины и укусы, но ничего серьезного. Стив вздохнул от облегчения. Билли поднялся на четыре лапы и помотал головой после удара, а потом побежал в лес следом за монстром. Стив только и успел, что позвать его по имени. — Что это, мать твою, было? — спросил ошарашенный Хоппер. — Куда нам теперь? — В лес, — ответил Стив. — Пригоните машину, скорее. — И как мы их отыщем, по-твоему? — задал резонный вопрос Джим. — Хокинский лес большой, а они теперь могут быть где угодно. Стив мысленно коснулся нити связи и удовлетворенно кивнул, когда она завибрировала в ответ. — Я смогу их найти. — Это как же? — недоверчиво спросил Хоппер. — А как Элевен находит людей? — парировал Стив. — Просто поверьте — я смогу отыскать Билли.

***

Они ехали так быстро, как могли, но все равно безбожно медлили. Временами связь заводила Стива в какие-то дебри, куда полицейский грузовик не мог проехать, и им приходилось находить другие пути. Стив то и дело просил Хоппера ехать быстрее. — Я делаю, что могу, малец, — ровно отвечал Джим. — А ты успокойся. Дыши глубже, что ли, и не говори под руку. Стив слегка истерично хохотнул, и Хоппер обеспокоенно на него посмотрел. В этот момент жгучая боль в районе ребер заставила Стива вскрикнуть и схватиться за приборную панель. От боли у него даже слезы на глазах выступили, но вскоре боль притупилась. Стив тяжело задышал, держась за панель. — Что случилось? — спросил Хоппер. — Билли, — выдохнул Стив. — Его ранили. Быстрее, Джим, мы почти у цели! — И эта цель ведет нас на свалку? — Хоппер вскинул брови. Они действительно приехали на свалку. Луна теперь стояла высоко и освещала окрестности, укутывая их своим холодным, неприветливым сиянием. Стив выпрыгнул из машины чуть ли не на ходу, прихватив с собой биту, — Хоппер следовал за ним по пятам. Им открылась картина ужасной бойни. Покрышки и старые автомобили, стоявшие на свалке, были усеяны глубокими вмятинами, земля была взрыта и на ней виднелись дорожки крови. Кровь вела к серому волку, распростертому под огромным белым зверем. Волк-альбинос даже не повернул головы на тот шум, что произвели Стив и Хоппер. Он положил лапу на горло Нила и готов был вот-вот его перерезать. Чуть в стороне неподвижно лежал золотистый волк. Стив подбежал к нему и присел на колени. Теперь раны Билли были куда как серьезнее. Непрофессиональным взглядом Стив мог вычленить переломы ребер, царапины и порезы. Волк прерывисто дышал и прижимал уши к голове. — Билли, — позвал Стив, прикоснувшись к волчьей морде. Харгроув лизнул его ладонь. — Боже. Белый волк занес лапу над Нилом. Хоппер вскинул пистолет и выстрелил, раня волка в плечо. Пуля из пистолета не нанесла волку видимого урона, однако сильно вывела его из себя. Он медленно обернул вытянутую морду к Стиву и Хопперу и зарычал. Харрингтон поднялся и встал рядом с Хоппером, закидывая биту на плечо. — О, черт, — сказал Джим. — Стреляйте в сердце или в голову, — подсказал Стив, вспомнив свои разговоры с Билли. Хоппер так и делал, но волк умудрялся уклоняться от его пуль. Не встретив сопротивления, волк-альбинос начал медленно подкрадываться к ним, и Стив снова удивился, как такой огромный зверь мог так бесшумно ходить. Обойма Хоппера подходила к концу, и Стив приготовился встретить белого волка битой. Этот монстр, конечно, был слишком неуязвим для обычного оборотня, однако он все еще не был Демогоргоном. — Надо было брать револьвер, — проворчал Хоппер. — Харрингтон. Беги в машину и делай ноги. — И не подумаю, — ответил Стив. — Я не оставлю ни вас, ни Билли с этим чудовищем. — И тогда оно закусит нами всеми. Отличная идея, парень. Нам нужно вызвать подмогу. — Есть кто-нибудь на примете? — скептически спросил Стив. Пока они препирались, белый волк все приближался, неотрывно глядя на них своими жуткими немигающими глазами с красной радужкой. Стив следил за его приближением, но все равно не был готов, когда волк прыгнул прямо на него. Впрочем, тело сделало все само, по старой памяти, — Стив взмахнул битой и со всей мочи ударил волка по спине. Инерция от удара вышла неплохой — волка отшвырнуло на пару метров, но он тут же оправился от удара и встал — куда более разъяренный, чем раньше. Красные глаза угрожающе посмотрели на Стива. Хоппер отшвырнул ненужный более пистолет, отыскал какую-то покрышку и встал перед Харрингтоном, намереваясь принять следующую атаку на себя. И вдруг случилось нечто совершенно неожиданное. Волк устремил взгляд на покрышку в руках Хоппера, сузил красные глаза и качнул головой. Покрышка вылетела из рук Хоппера и приземлилась в кучу мусора, а на белой морде зверя появилась кровь, делая его еще более устрашающим. — Какого черта?! — выругался Хоппер. У Стива все внутри заледенело, когда красные глаза переместились на него. Однако внезапно, когда казалось, что волк-альбинос вот-вот расправится со Стивом, между ним и зверем встал Билли. Он еле поднялся с земли и припадал на левую сторону — видимо, правая пострадала больше, и его слегка заносило, но он упрямо не сходил с пути. Волк-альбинос посмотрел на него равнодушно. Вот, что было таким жутким в его взгляде, понял Стив, — абсолютная пустота. В следующий миг Билли зарычал. Стив никогда не слышал, чтобы Билли рычал так. Это было похоже на раскат грома, и в рыке Билли были такие повелительные нотки, что самому Стиву хотелось мгновенно ему подчиниться. Это был рык альфы, вожака стаи. Белый волк замер и удивленно воззрился на Билли. На его звериной морде вдруг появилось выражение растерянности. Билли углубил рык и подался вперед всем телом, как бы заполняя собой территорию, и тут случилось неожиданное. Белый волк заскулил, словно от боли, отступил и припал к земле. Красные глаза зажмурились. И чем более глубоким и угрожающим был рык Билли, тем сильнее корчился белый волк. Стив смотрел на это зрелище с ужасом — казалось, Билли причиняет зверю невыносимую боль. — Что он делает? — спросил Хоппер, такой же потрясенный. Но вдруг рык прекратился. Билли сделал шаг по направлению к белоснежному волку, и в его позе теперь не было ни угрозы, ни демонстрации силы. Напротив. Стив потянулся к связи и различил в эмоциях Билли нечто неожиданное — сострадание. Билли остановился перед белым волком, возвышаясь над ним, но не пытаясь подавить, и волк перестал скулить от боли. Вместо этого он распахнул красные глаза, и Стив не сдержал вздоха. Даже с такого расстояния он заметил, что они больше не были пустыми. Стив только сейчас осознал, что ночь отступала. Утро заявляло свои права, и все вокруг постепенно светлело, а луна бледнела. Очередное полнолуние было позади. Волков охватило мягкое жемчужное свечение, и на их месте появились трое людей. Стив тут же бросился к Билли, которого покачнуло от ран и усталости, и подхватил его под мышками. Джим же во все глаза смотрел на мальчика, который занял место белого волка. Это был мальчик, удивленно понял Стив, подросток, может, чуть старше Элевен. Мальчик был белобрысым и довольно крепко сложенным, он стоял на четвереньках совершенно нагой и дрожал. — Я знаю его, — произнес Хоппер. — Этот мальчик — он был в той же программе, что и Джейн. Я видел в старых документах. Кажется, он значился, как Второй. Второй едва воспринимал окружающее. Единственным, кто хоть как-то привлекал его внимание, был Билли. Однако и у самого Билли были неотложные дела. Пошатываясь, хрипя сквозь помятые ребра, он двинулся вперед, к своему отцу, что лежал изломанный в куче прелых листьев. — Билли, тебе сейчас лучше не двигаться, — встревоженно сказал Стив, но Харгроув только отмахнулся. — Пустяки. Регенерация заживит все через пару часов. А вот у отца — вряд ли. Стив помог Билли добраться до Нила Харгроува, и понял, что Билли был прав. На теле Нила были те же рваные раны, что и у прочих убитых, в углах рта и носа проступила кровь, а на ребрах появились жуткие вмятины. Никакая регенерация не справилась бы с подобным. Когда Билли подошел и рухнул на колени подле отца, Нил перевел на него взгляд стальных глаз, пустых от болевого шока. Однако, стоило ему увидеть Билли, как его взгляд стал более осмысленным. — Отец, — глухо произнес Билли. Он не пытался сказать что-то помимо этого, просто смотрел на Нила широко раскрытыми глазами. — Билли, — прохрипел Нил. Стив первые слышал, чтобы Нил называл своего сына не полным именем. — Вот и все, Билли. Подошло к концу мое последнее полнолуние. Губы Билли задрожали, и он распростер руку над телом Нила, словно хотел остановить кровь. — Так похож, — вдруг сказал Нил, собрав последние силы. Кровь у него в горле отвратительно булькнула. Стива замутило, но он не отворачивался. — Ты так похож на нее. Это были последние слова Нила. Он дернулся в последний раз и затих, стальные глаза остекленели. Нил Харгроув умер.

***

В доме Харгроувов царило столпотворение. Стив действовал скорее машинально, в голове поселилась какое-то усталое отупение, но Билли было еще хуже, поэтому Стив заставлял себя двигаться. Найти Билли какую-никакую одежду. Усадить в машину Хоппера, пока тот занимался Вторым, звонил в скорую, полицию и лично — доктору Оуэнсу. Просить выйти из машины, а потом так же просить выпить горячего чая. Билли был в состоянии шока, хотя он стал меньше хрипеть — значит, сломанные ребра постепенно срастались. По звонку Хоппера в дом Харгроувов приехал доктор Оуэнс и какие-то люди из правительства. Их было много, и они были такие безликие, что Стив даже не старался их запомнить. Им с Билли пришлось подписать тонну бумаг о неразглашении. Оуэнс допрашивал Стива и Билли, и они отвечали, причем Билли, хоть отвечал односложно, но все же не впадал в полное оцепенение. Оуэнс смотрел на него с пониманием. — Прошу прощения за мою назойливость, — сказал Оуэнс. — Я понимаю, у вас была тяжелая ночь, но дело не терпит отлагательств. А насчет Бреннера не волнуйтесь. Мы найдем его и со всем разберемся. Он не может быть далеко от Хокинса, учитывая, что ему нужно было где-то содержать Второго и обеспечивать ему медицинскую поддержку. Хотя, признаться, вся эта история выбила меня из колеи. — Что теперь будет с мальчиком? — поинтересовался Стив. — Его будут судить за убийство? — Не знаю, мистер Харрингтон, — покачал головой Оуэнс. — Вряд ли он действовал по своей воле. Скорее, он стал орудием в руках Бреннера. Обладал ли он свободной волей и мышлением, когда совершал убийства, — мы этого не знаем. Кстати, мистер Харгроув. Я хотел бы получше разобраться в вашей… природе, если можно так сказать. Не хотите иногда навещать хокинскую лабораторию? Исключительно в научных целях. Билли равнодушно пожал плечами, и Оуэнс удовлетворенно кивнул. — Ладно, не буду мешать, — сказал Оуэнс. — Необходимо еще потолковать с Хоппером. Вы многое пережили, и я наконец дам вам отдохнуть от моего старческого брюзжания. Я оставлю визитку в прихожей. Всего хорошего. Оуэнс ретировался. Билли немного заторможенно встал и вышел на крыльцо. Стив, недолго думая, последовал за ним. Билли присел на ступеньки у крыльца, игнорируя стоящие неподалеку машины с мигалками и людей в черных костюмах, и Стив устроился рядом с ним. — Как ты? — спросил Стив после недолгого молчания. — Не знаю, — Билли снова пожал плечами. — Странно. — Билли, мне жаль твоего отца, — заверил Стив. Билли невесело хмыкнул и перевел на него усталый взгляд. — Да брось, красавчик. Тебе правда его жаль? — Ну, он был ужасным человеком, но я бы никому не пожелал подобной смерти, — ответил Стив. Взгляд Билли смягчился. — Значит, ты лучше, чем я сам, — произнес Харгроув. — Потому что я вообще ничего не чувствую. Ни радости, ни облегчения, ни сожаления. Вообще ничего. Билли уставился на свои колени. Стиву до боли хотелось что-то сделать, как-то его утешить, но он не знал, как. На ум пришло воспоминание, как Билли делился со Стивом своей энергией в школьной раздевалке. Казалось, это было очень давно, сотни лет назад. Конечно, Стив не мог проделать с ним то же самое, в конце концов, он был всего лишь человеком, но он все же отыскал нить связи и постарался передать Билли все свое участие и поддержку, на которые был способен. Билли благодарно на него посмотрел, когда понял, что он делает. — Знаешь, — добавил Билли. — Мне всегда казалось, что мой отец — монстр. Но не потому, что он оборотень. Будь он обычным человеком, ничего бы не изменилось. И все же я всегда хотел, чтобы он хоть раз посмотрел на меня, как на сына, и сказал, что гордится мной. Даже перед смертью он не смог сказать мне ни одного теплого слова. — Ты сделал, что мог, — невпопад ответил Стив. — И ты защищал его до последнего. — Но не защитил, — возразил Билли. — Впрочем, какая уже разница. Воцарилось молчание, перемежаемое только негромкими разговорами агентов. Черри-лейн постепенно просыпалась. Соседи выходили на крыльцо и удивленно смотрели на запруженную дорогими правительственными машинами подъездную дорожку Харгроувов. Вот и новая пища для сплетен местным кумушкам, отстраненно подумал Стив. — Билли, — позвал Стив. — Что произошло там, между тобой и Вторым? Что ты сделал? — Мы называем это принуждением альфы, — объяснил Билли. — До этого, когда отец поднял на меня руку, у меня получилось противостоять ему именно при помощи принуждения. Я думаю, это помогло мне в борьбе со Вторым. К тому же, я не мог позволить, чтобы он добрался до вас с Хоппером. А потом… не знаю, я почувствовал, что передо мной не взрослый волк, а щенок. Причем очень странный. Он ведь не является ни оборотнем по рождению, ни обращенным. — Значит, эксперименты Бреннера увенчались успехом? — Похоже на то, — пожал плечами Билли. — Могу лишь сказать, что это было очень противоестественное ощущение. Глазами я вижу перед собой волка, а вот обонянием… Он ощущался, как провал в пространстве, и запахи леса словно скрывали его от меня. Жуть. А потом, когда я зарычал, между нами на секунду установилась связь. Я увидел перед собой волчонка, да еще обращенного против воли путем каких-то бесчеловечных экспериментов, и мне стало его как-то… не знаю, жаль, что ли. Видимо, это сработало. — Еще как, — подтвердил Стив. — Ты спас нас всех, Билли. Жаль, с Демогоргонами нельзя было так сделать — пожалел, и они сразу стали добрыми и пушистыми. Билли фыркнул. Стив взял его за руку, и Харгроув переплел свои пальцы с его. Они просидели так еще долго, окруженные людской суетой и словно отрезанные от нее. Оба молчали — однако это было уютное молчание.