Из огня да в полымя

      Бунгало залито приглушённым голубоватым светом. Приватир несколько раз моргает, думая, а не поспать ли ещё немного, и закрывает глаза. Потом чувствует, что рядом кто-то лежит, и поворачивает голову, уже зная, кто это. Вчерашнее всплыло моментально: они переспали. И ещё ладно, хуй с ним, если бы просто механично перепихнулись, а как они это сделали... Бля. Наёмник смотрит в затылок начальства и очень смущается.       Хотя нет, не ладно и не хуй с ним. Какого, блять, хуя?!       Объятия сонливости моментально рассеялись. Марисэ аккуратно сел, чтобы не разбудить второго человека в постели. Одежды на нём нет, как и на Ваасе. Тот спит, повернувшись к нему спиной, прикрыт одеялом по пояс. Наёмник прикладывает ладонь к лицу и трёт, как будто это поможет не испытывать стыд. Невольно вырывается тяжелый вздох.       Это была ошибка. Это просто была очередная ошибка, вот и всё. Ваас напоил его, вот ему и удалось затащить временного помощника к себе в постель. Под алкоголем очень тяжело отказывать новым приключениям, даже если они в буквальном смысле приходятся на задницу.       Марволо тихо встает, чувствуя дискомфорт внизу, ищет взглядом свои бельё и штаны. Одевается уже в другой комнате, чтобы ненароком не разбудить. Ром, стаканы и закуска так и стоят на месте. Марисэ смотрит на бутылку, будто она виновата во всех смертных грехах. Подбирает с пола рубашку, надевает. Ворот не скроет все следы, что на нём оставил пират.       Дверь не заперта, так что наёмник тихо приоткрывает её и выходит на улицу, а затем осторожно возвращает в прежнее положение, чтобы не хлопнула.       Лагерь кажется почти пустым. Марисэ видит буквально трех пиратов: Лео болтает с кем-то у костра, ещё один курит самокрутку у двери бунгало напротив. Приватир ловит его взгляд, ему приветственно кивают и ухмыляются, окинув глазами снизу вверх. Это вызывает новый укол смущения.       Конечно, их слышали, кто бы сомневался. Вдруг приходит безразличие. Какая разница, слышали, да хоть видели, — похуй вообще. Больше это не повторится.       Марволо разворачивается и идёт к себе. Кенни ещё спит, так что он тихо проходит к рюкзаку и достаёт оттуда мыльные принадлежности, сложённые в простой зип-пакет, берёт из шкафа сменное бельё и полотенце. Сейчас никого не будет в душевых, можно спокойно помыться под нормальным напором воды.       Марисэ сначала чистит зубы над раковиной, бреется, затем отвечает на все призывы природы. В трубах гудит после того, как он поворачивает кран, затем из рассеивателя в стене начинает течь вода. Марволо разделся, сложил одежду в кучу прямо на пол и зашел под поток. Он помылся полностью и почувствовал себя гораздо лучше. Вода прохладная после ночи, однако это всё равно удобнее, чем в реке или море, как они всегда мылись с Джейсоном.       На улице уже совсем светло, когда он выходит чистый и свежий, как только что испечённый маффин. В лагере пиратов Вааса снова разгорается жизнь: убийцы, насильники и наркоманы медленно выползают из своих нор, встраиваются в новый день. И он среди них всех, тоже убийца. Не стоит ему уж слишком сторониться, в сухом остатке он точно такой же. Марисэ тоже отнял много жизней. Всё, что больше нуля — уже много.       Он курит, ждёт возможности позавтракать. В шесть уже стоит на складе, как штык, один из первых получает паёк. Ваас хоть и конченный, но про своё пиратское хозяйство печётся. Хорошая идея с закупкой ИРП.       Уже сегодня надо навестить Джейсона. Придётся как-то смотреть ему в глаза и что-то говорить. Да, мы с работаем над планом. Да, Сэм занимается разведкой, скоро придумаем, как вытаскивать твоего братишку. А я?.. А что я, меня Хойт послал Ваасу в подчинение, аванпосты для него возвращаю, вчера вот переспали... Прямой билет на концерт Кобейна.       Лучше вообще умолчать о нём. Пусть Джейсон думает, что Ваас отправился к праотцам, а то ещё и этого попросит пришить. Марисэ вежливый, отказать не сможет.       Приватир выкуривает сигарету после завтрака, запивает кружкой сублимированного кофе со сгущёнкой. Потом идёт в лазарет, надеясь, что там сейчас Лео. Хирург действительно внутри: гремит чем-то в шкафу, распахнув обе дверцы, переставляет с места на место. Ревизия?       — Доброе утро, Леопольд.       — Мар… Майкл! Доброе утро.       Он выглядит не выспавшимся, под глазами круги и припухшие мешки, однако на лице радушие… и что-то ещё. Марисэ понимает, что ему смотрят на шею, а там темнеет след от зубов главного пирата. Бля, он совсем забыл про это. Тоже придётся как-то скрывать, пока не пройдёт.       Лео начинает улыбаться совсем уж лукаво.       — Хорошо спал?       Да пиздец просто. Как младенец.       — Лео…       — Я же говорил, что у него к тебе слабость. А ты «перепил, перепил».       Бля, да он что, решил поиздеваться с утра пораньше? Ему эта тема мёдом намазана?       — Почему ты вообще думаешь, что это Ваас? — взвивается приватир. — Может, это вообще кто-то не отсюда.       — Ну да, ну да. — Улыбка. — Ты б ещё сказал, что Рудольф.       Марволо брезгливо кривится только от одной мысли о нём с собой. Если бы его поставили перед выбором, механик или начальник, он бы выбрал второго, это горькая правда. Но только потому, что тот, как ни странно, был ему менее противен. От сальных взглядов, тошнотворных улыбочек и слишком очевидных инсинуаций Рудольфа вообще хотелось проблеваться под ближайшим кустом. Ваас хотя бы такой мерзкой хуйнёй не страдал, вёл себя… как? Более хитро? Завуалированно? Прилично? После рома он совсем не был приличным…       Мёртвые котята. МЁРТВЫЕ КОТЯТА, БЛЯТЬ. Не думать о Ваасе и о том, что он его трахнул как женщину. Опять.       — Лео, пожалуйста, прекрати, — вздыхает Марволо умоляюще и проводит рукой по лицу, пряча глаза.       Врач снисходительно кивает.       — Ладно, проехали, — произносит он небрежно. — Тебе что-нибудь нужно?       — Да, — с облегчением соглашается парень, — можно… попросить у тебя антибиотики?       Взгляд Лео поменялся, сделавшись несколько холодным.       — Это для твоего, хм, знакомого?       — Да.       Тут лучше не врать, всё и так понятно.       — Майкл, ты... выходишь за рамки моей щедрости.       Марисэ молча лезет за кошельком, вытаскивает две купюры по пятьсот и две по сто, протягивает хирургу.       — А за рамки твоей предприимчивости? Это за четыре ампулы… и за твоё молчание.       — За три, — отрезает мужчина и быстро кладёт деньги в нагрудный карман.       — Договорились, — благодарно вздыхает наёмник. — Спасибо большое. Ты уже столько раз меня выручил.       — Это моя работа.       Ему протягивают стеклянные колбочки. Марволо прячет их в поясную сумку.       — Шприцы есть?       Он пожимает плечами.       — С тебя ещё двести.       Приватир расстаётся ещё с двумя сотнями, обменивая их на три шприца. Они и близко столько не стоят, но ладно, похуй, лишь бы не заложил. Лео вдруг достает из шкафа маленькую картонную коробочку, вынимает оттуда широкий пластырь на тканевой основе и лепит наёмнику на шею.       — Считай это бесплатным бонусом… — Он протягивает упаковку. — Чтоб не светил, как фонарь.       — Спасибо большое... Хорошего тебе дня, Лео.       Да, это в самый раз. Кто спросит: да ничего такого, просто поцарапался, когда продирался через заросли собственного пиздежа.       — Взаимно, Майкл.       Марисэ выходит на улицу, запихав шприцы в карман, потом перекладывает всё поглубже в рюкзак, спрятав в носок. Кенни уже ушёл, но всё равно лучше перестраховаться. Нечего носить такое с собой, вдруг наебнётся и разобьёт; почти полторы штуки отдал. Да-а… Дорогое здесь удовольствие сепсис подхватить. Понятно, почему в аптеке было дешевле.       Ладно, что ему, жалко ради Джейсона. Он вообще думал, придётся продаться Ваасу в рабство, чтоб расплатиться… А пришлось только выпить да переспать. Пф. Сука, никак это не вылезет из головы. Ещё и задница до сих пор побаливает.       Марволо пробует сбежать от мыслей на пляж, прогуливается вдоль воды. От ночного ливня ни следа: небо вновь ярко-голубое и усыпано белыми облаками. Волны набегают на бежевый песок, покрываются пенными барашками и спешат обратно в матерь-океан. Вода лазурная, как на глянцевых открытках. Красиво.       Какого чёрта позволил, а? Ваас дал ему шанс уйти, а он им не воспользовался.       Неужели так одиноко стало посреди джунглей, что подойдёт первый встречный? Или раз два года ни с кем не трахался, то можно и на мужика позариться? Он же, блять, не гей. Даже не бисексуал. Марисэ никогда не смотрел на мужчин и тем более не собирался с ними спать. А здесь почему-то уже дважды позволил себя трахнуть. После первого раза было мерзко из-за факта принуждения, а сейчас просто стыдно — но зато пиздецки. У Джейсона крышу рвануло в сторону вседозволенности и всемогущества, а у него? В сторону мужиков, что ли? Да ну нахуй.       Ебанутый остров с его ебанутым воздухом. Поскорей бы вернуться домой, в Брайтон. Как же он скучает по своей квартире. Особенно по ванной. О, он бы не раздумывая убил за полчаса в горячей ванной...       У него тоже рвануло крышу на почве вседозволенности, нужно это признать. Жизнь здесь стоит, как патрон, а он всегда старается держать магазин полным.       Когда Марисэ выберется отсюда, то снова будет ходить к Лагви. И снимать с себя, как с капусты, слой за слоем, пока не вычистит всё дерьмо, которого набрался на Рук Айленде, даже если придётся добираться аж до кочерыжки.       Он швыряет в песок фильтр от третьей сигареты подряд, морщится и возвращается. Курево тут тоже дерьмовое.       Красные шапочки уже вовсю снуют по базе, занимаются каждый своим делом. Кто-то на вышке бдит, кто-то только выходит из душа, а кто-то уже выезжает на джипе за ворота, вооруженный до зубов. Чем ему заняться? Будут сегодня какие-то дела? Если нет, он бы смотался к Джейсону прямо сейчас, одна нога здесь, а другая там.       Марволо замечает Бена возле ворот гаража. Внутри ещё люди: Рудольф матерится под капотом тачки, копается внутри, рядом с ним молодой парень с родимым пятном на подбородке подаёт инструменты. Третий заправляет ещё один джип из канистры.       — Доброе утро, Бен.       — Здравствуй. Порядок?       — Да. — Марисэ врёт без капли стыда. — Слушай… есть работа для меня?       Пират быстро осматривает его, задержавшись взглядом на ноге. Да ну, серьёзно? Это ж царапина ёбаная.       — Ваас ничего не говорил... Но если хочешь, то спроси у него, в это время он у себя должен быть.       А можно как-нибудь без этого? Нельзя?       — А в обход спроса можно?       Бен награждает его непонимающим взглядом. Немного хмурится.       — Нет, нельзя. Я не хочу по шапке получить за то, что без команды тебя куда-то отправил. Хочешь чем-то заняться — без проблем, но сначала спроси разрешение у Вааса, а потом приходи.       Да бля. Обязательно, что ли, его куда-то отправлять? А на базе ничего нет? Кенни же сам сказал, что занятия есть. Впрочем, какое Бенджамину до этого дело.       — Ладно.       Все ебучие дороги в этом лагере ведут к Ваасу. Чтобы не передумать и не дать себе струхнуть, Марволо быстро шагает к набившей оскомину красной двери и стучится.       — Открыто.       Марисэ вздыхает и тянет ручку на себя.       — А вот и ты, Кеша. Упорхнул, но обещал вернуться.       Ваас укладывает ирокез. Наёмник чувствует, что очень поспешил со своим визитом: к лицу приливает кровь, к горлу — волнение. Ну и как говорить с этим мудаком, во всех деталях помня, что он вытворял вчера?       — Кто-кто?       — Забей. Что хочешь?       Пират заканчивает с причёской, разворачивается. Смотрит, как его подопечный едва ли не пыжится от натуги. Тот только больше смущается, когда виновник ночного инцидента подходит к нему, и делает шаг назад к двери, уворачиваясь от прикосновения.       — Что такое?       — Не трогай меня! — тут же выпалил Марисэ.       Ваас закатил глаза.       — Опять строишь из себя недотрогу?       Марволо вздохнул. Да блять… Он знал, что придётся об этом говорить, но не думал, что так скоро. Набросков вообще не было. Ладно, хуй с ним, так разберётся.       — Слушай, насчёт вчерашнего... — приватир потёр лицо рукой и снова вздохнул, думая, как получше выразиться. — Давай сделаем вид, что ничего не было. Это была ошибка. Больше не повторится. Выпить ему вздумалось, ага. Обвёл меня вокруг пальца, как ребёнка. Хотя я сам виноват, как можно было забыть, кто…       Начальство сузило глаза и сильно помрачнело.       — А ну-ка заткнись.       Марисэ и заткнулся. Вот и привычный ему Ваас, недовольный и мрачнее тучи. Скорее всего, ещё и опасный.       — Я что-то не понял, — произнёс он, опять надвинувшись. — Я тебе дал возможность уйти, ты ею не воспользовался. А сейчас мне лекции читаешь, comemierda? Таким тоном будешь с мамашей своей базарить, понял?! Нихуя себе, блять, я в ахуе! Не забывай, перед кем стоишь, pendejo. Мне стоит пальцами щёлкнуть — ты будешь рыб кормить!       Наёмник на всякий случай сделал ещё один шаг назад. Самое грустное то, что всё сказанное — правда. Он реально до сих пор жив только потому, что Ваас какого-то хуя решил не сдавать его Хойту. А какого, так и не ответил.       — Я прошу прощение за мой тон, — не без усилия сказал Марволо, выставив руки перед собой, — но не за то, что сказал. И я вообще пришёл только попросить работу.       Ваас кивнул на дверь.       — Пошёл нахуй отсюда.       Опять пиратские любезности. Этого он и ожидал. Но ему надо было ещё кое-что. Ваас потопал к столу, поправляя рукой ирокез, принялся цеплять на пояс кобуру. Марисэ стоял у двери, не уходил.       — Хули ты ещё здесь? Я что, неясно выразился?!       — Мне нужно твоё разрешение покинуть лагерь сегодня. Ты сам сказал, чтоб я…       Марволо не договорил, потому что в его списке приоритетов необходимость увернуться от летящего в лицо пистолета оказалась выше болтовни. Манёвр увенчался успехом.       — Катись на все четыре стороны!       Вот и славненько, примем это за согласие. Марисэ чкурнул за дверь, пока в него не метнули чем-нибудь потяжелее, и поспешил к себе.       Ишь, какой психованный с утра. Подумаешь, тон ему не понравился, бля. В жопу его не поцеловали перед тем, как объяснить суть дел. «На все четыре стороны». Значит, можно вернуться аж вечером. Охуеть, бля, слово ему не скажи. Пиздец.       Раздражённый Марисэ идёт в своё бунгало, достаёт ампулы и шприцы и кладёт обратно в поясную сумку. Потом выходит на улицу, собираясь посетить причал и снова одолжить лодку. Уже почти у пирса вспоминает, что одет, как пират: его шуганутся в Аманаки, как от чумного, или вообще пристрелят сразу. Да блять, что за утро такое конченное!       Он возвращается и меняет рубашку на свою болотно-зелёную футболку, надевает штаны с зашитой дыркой. Теперь другое дело, просто какой-то хер в берцах, ничего примечательного. Кроме раздражённого ебальника. Нацепив пояс, Марволо берёт с собой только пистолет и снова выходит на улицу. Хочет покурить, но потом замечает, что пачка пустая. И блок закончился. Отлично, блять.       — Майкл, ты куда? — слышит он от Кенни, проходя мимо склада.       — По делам! — гаркнул наёмник. — Буду вечером в семь!       — А тебя Ваас пустил?       Да пошёл в пизду этот Ваас. Слабость у него есть, ага, как же. Пусть Лео сложит свои полномочия свахи в дальний ящик. И про маму было лишнее.       — «Катись на все четыре стороны» тебе достаточно? Да, нет? Мне да.       Марисэ скрывается за дверью и топает к причалу. Потом плывёт в Аманаки, чтобы купить Джейсону и его друзьям продуктов. Придётся сделать большой крюк, но куда деваться. Марволо огибает дом Эрнхардта, плывет на юг, потом вокруг по дуге и снова на север. Где-то тут было одно хорошее место, чтоб заныкаться… Сквозная пещера с поросшими мхом и лианами стенами.       Лодку приходится вытащить на берег, а потом ещё и заталкивать в пещеру, чтоб местные не спиздили. Они вечно хватают всё, что плохо лежит. Нарвав кучу малу растительности, Марисэ присыпает плавательное средство так, чтоб без тщательного осмотра ни одна задница не пронюхала, что тут есть что-то ценное, и выходит обратно под солнце. Ему нужен всего час времени, а потом он заберёт лодку и отправится к Эрнхардту.       Приватир выходит на песок и следует по дороге вдоль берега. Скоро должна быть перемычка, соединяющая две части острова, слева от неё ещё Насест Цапли. А оттуда до Аманаки рукой подать. Путь занимает чуть меньше получаса. Ебучее солнце шпарит. Марисэ поднимается по знакомой тропинке, входит в деревню и следует прямо в магазин. Покупает консервы, кофе, чай, сахар, овсянку быстрого приготовления, а себе — три пачки сигарет. Выходит на улицу и приобретает бататы, целый пакет манго для Джейсона, связку бананов, чеснок, имбирь и кусок свинины. Он увешан пакетами, как ёлка игрушками, полиэтилена даже на островах хватает. Теперь всю эту дребедень обратно тащить…       Марволо ставит пакеты на землю, срывает защитную плёнку с пачки сигарет и суёт одну между губ. У домика, в котором они ночевали с Броди после побега, стоит молодая девушка. У неё возле ног два ведра с белыми цветами.       А почему бы и нет?       Он докуривает, затем покупает у туземки несколько стеблей, особенно густо увешанных бутонами. Подарит Дейзи. А если застесняется, то скажет, что Джейсону принёс. План-капкан.       — Марисэ! Эй, Марисэ! Стой, подожди.       Только Денниса не хватало. Впрочем… он может пригодиться. Марволо поворачивается, натягивая одну из самых дружелюбных улыбок, и старается не концентрировать внимание на том, что этот хер даже трубку не взял, когда ему два раза звонили в поисках врача. Чем был так невъебенно занят, а?       — Привет, Деннис.       Роджерс подходит и протягивает руку, но потом отдергивает её обратно, поняв, что обвешанный пакетами парень ответить рукопожатием не в состоянии.       — Привет! Куда это ты так прибарахлился? Намечается праздник?       — Можно и так сказать. Нужно же кормить друзей Джейсона.       — О, Джейсон! — тут же восклицает приближённый Цитры. — Как у него дела? В смысле, как у вас дела? Я слышал от него, что вы на южном острове, не ожидал тебя тут увидеть...       Пф. Несмотря на то, что именно Марволо первым наладил с ним контакт, было заметно, что Деннис предпочитает ему Джейсона. Скорей всего, дело было в том, что он наотрез отказался разрешать татуировать себя непонятными инструментами в чёрт-те каких условиях при свете настольной лампы, а Броди нет. Но да ладно, забыли-проехали.       — Нормально. Работаем над делом, подбираемся к Хойту. Я с ним разговаривал. Прошло нормально, даже кое-что поручил, собака.       Лицо Роджерса вытянулось.       — Вот как, — протянул он. — Прям в живую?       «Нет, бля, сексом по телефону занимались», — хочет съязвить наёмник и не язвит. Не время упражняться в остроумии, ему ещё об услуге просить.       — Ага. Был на посвящении в новобранцы, в кабинет к нему заходил. Что могу сказать… Абсолютно конченный мудак, заслуживающий только ножа между глаз.       После последнего предложения мина либерийца начинает выглядеть проще, даже как будто слегка довольно.       — От него всё зло в нашем доме. Я уверен, что Джейсон справится со своей миссией с твоей помощью. Ему благоволят боги.       Ему благоволит разве что леди Удача. Если б не стечение обстоятельств и подвешенный язык Марисэ, Броди бы уже двое суток как лежал в земле. Пираты и те, наверное, выказывали больше уважения. Марволо откровенно злит, что туземцы смотрят на него, как на довесок к Джейсону, хотя он проливал для них кровь и пот точно так же, как и калифорнийский любимчик. С татушкой отношение было бы другое, он уверен.       — Конечно, помогу, для чего я ещё здесь. Слушай, Деннис… Можно попросить тебя о маленькой услуге? Подвезешь меня? Машиной буквально минут семь. Пожалуйста. Я заплачу за бензин.       — Без проблем, я сейчас как раз свободен, — очень легко соглашается Роджерс и махает рукой. — Пошли, моя машина у дороги стоит.       Вот это другое дело. Марисэ садится на пассажирское сидение и устраивает все покупки у себя в ногах, чтобы не разлетелись по кузову. Роджерс заводит тачанку и разворачивается. Они двигаются мимо изумрудно-зелёных джунглей и выворачивают на побережье. Когда Деннис минует поваленный и полуразорённый грузовик на обочине, пещера оказывается как раз справа. Нычка на месте, лодку никто не тронул. Какое счастье.       Марволо благодарит, выгружает пакеты прямо на песок и тянется за кошельком.       — Не надо мне деньги совать, ехали от силы пять минут, — отмахивается либериец. — А что ты тут делать будешь? Разве друзья Джейсона не у Эрнхардта?       — У меня тут лодка заныкана, — объясняет наёмник, кивая в сторону груды веток с листвой. — Дальше я сам, спасибо тебе ещё раз.       — Пожалуйста. Тогда я поехал?       Марисэ кивает.       — Удачи.       — И тебе удачи.       Напарник Джейсона направляется в пещеру, а Деннис тем временем уезжает обратно в деревню. Марволо скинул ветки и листья, вытолкал плавсредство на воду и пристроил снедь и букет на палубе. Вот теперь другое дело.       Солнце уже совсем высоко, когда он поднимается с покупками по истоптанным десятки раз деревянным ступеням. Марисэ проходит ещё немного и видит Алека, по-черепашьи лениво плывущего из дома в сторону теплицы.       — День добрый, молодой человек, — говорит тот абсолютно обкуренным голосом, заметив гостя.       — Привет-привет, доктор Эрнхардт. Как успехи?       — Фан-тас-тично, — отвечает док, растягивая гласные.       И скрывается в теплице.       — Во чувак, — вздыхает Марволо с улыбкой и качает головой.       Его настроение приподнялось, отряхнулось от утренней ссоры с дохуя возомнившем о себе начальником. Сейчас он увидит Джейсона, Дейзи и всех остальных. И сразу можно будет представить, что всё у него хорошо. А Ваас пусть хоть за жопу себя кусает от злости. Чего вообще так взвился? Подумаешь, тон не понравился… Пошел он нахуй.       Марисэ заходит в пещеру. Первым видит Оливера с косяком.       — О, привет, чувак, здарова! — тот махает рукой, лучезарный, как его жёлтая футболка.       Приватир по-доброму завидует его непосредственности — даже, наверное, легкомысленности. Жизнь была бы намного проще, будь он таким же недалеким.       — Привет, Оливер, — с искренней улыбкой здоровается Марволо и протягивает пакеты с бататами и манго. — Поможешь?       — Канеш, дружище.       Оливер суёт косяк в рот и принимает у него плоды природы.       — Смотрите, кто к нам пожаловал! — оповещает он всех.       Все и оборачиваются. Марисэ видит Лизу, Кита и Джейсона у палаток. А где Дейзи?       — Марисэ, привет!       Она махает испачканной рукой с лодки, потом оставляет свои дела и спускается. К этому моменту Марволо уже скинул свою ношу рядом с костром, только букет не стал откладывать. Перездоровавшись со всеми, он садится рядом с Джейсоном на землю и жмёт тому руку.       — Я привёз тебе гостинцы.       Калифорниец улыбается. Не пробует ни встать, ни даже сесть, что радует. Пусть восстанавливается в покое.       — И цветы? Ты меня прямо смущаешь...       — Не обольщайся, кто говорил, что это для тебя. — Марисэ шутливо усмехается.       Потом просто протягивает Дейзи букет, больше ничего не сказав. Он, конечно, хотел бы подарить их ей отдельно в сторонке, но уж как получилось. Та медлит пару секунд, но после принимает подарок, смущённо улыбается и выглядит по-настоящему обрадованной. Наёмника это тоже радует. Губы сами собой растягиваются в улыбке.       — Спасибо...       Все почему-то смотрят на Марволо. Тот и сам начинает чувствовать неловкость.       — Давайте я что-нибудь приготовлю, — тут же говорит Лиза и начинает осматривать содержимое кульков. — Большое спасибо, Марисэ! У нас кофе и чай уже вторую неделю как закончились.       Чего тогда не сказали, когда он спрашивал, нужно ли им что-то купить? Постеснялись, что ли?       Марисэ осматривает шов Джейсона и довольно кивает. Тот выглядит аккуратно, никаких кровоподтёков или нагноений. Можно наклеить новую повязку, раз уж потревожил.       Он проводит с ними всеми довольно много времени. Ест печёный на костре батат, помогает Дейзи с уборкой на лодке, разговаривает ни о чём, рассказывает об их с Джейсоном приключениях, умалчивая кровавые или ненужные подробности, делится наблюдениями и размышлениями. Напарник лежит на носилках с двумя подушками под головой, время от времени участвует в разговоре, порой даже смеётся, тут же хватается за живот и старается прекратить. Почему-то не спрашивает ни о Райли, ни о плане. Может, понимает, что за двое суток нихуя не нарешать. Или ему хватило клятвы, чтоб успокоиться? Это для него нехарактерно, однако у Марисэ словно фура дров ссыпалась с плеч. Оливер снова раскуривает косяк, передаёт по кругу — Марволо не отказывается и предлагает даже Джейсону.       — Только немного, закашляешься ещё, — говорит он, вкладывая джоинт ему между пальцев.       — Бля, Марисэ, прекращай вести себя, как мамаша-наседка.       Броди не кашляет, только немного морщится от вкуса. Передаёт курево Лизе, она немного колеблется, но в итоге соглашается.       Когда Марисэ выходит справить нужду и помыть руки, то на обратном пути замечает Дейзи в беседке. Понимает, что хочет подойти к ней, и идёт.       — Спасибо ещё раз за цветы, — сразу же говорит она.       — Я увидел их и почему-то подумал о тебе.       Правда даётся легко, как дыхание.       Ли награждает его крайне приятной, почти что конфетно-сладкой улыбкой. За ней — вид на поросший изумрудными джунглями склон и яркое небо. Но Марволо смотрит только на неё.       — Вот как, — голос звучит кокетливо. — И как это понимать?       Наёмник подходит чуть ближе, облокачивается о деревянный поручень беседки. Потом улыбается, обернувшись к Дейзи.       — Как то, что я подумал о тебе, когда увидел что-то красивое, — получается именно так, как надо.       Марисэ любит женщин, просто обожает. Он умеет за ними ухаживать, это несложно. Тот, кто говорит, что не умеет, либо грубо пиздит, либо совсем без мозгов, а таким и впрямь лучше быть одинокими. Из каждого утюга объясняют, а они не умеют. Надо говорить честно: не хотят.       Женский мир загадочен, однако не так уж и сложен, как многие стараются думать (ведь так проще ничего не делать). Женщина любит, когда её считают личностью. Женщине не нравятся трусливые, слабые (и не в физическом смысле), ненадежные мужчинки. А вот красивые или хотя бы галантные ухаживания — вполне. Ей нравится, когда подмечают важные мелочи. Когда выручают в беде, когда дарят цветы без просьбы и повода. Ну да, они порой стоят необоснованно, и что? Как будто каждая требует сотню роз в неделю. Букет — это своего рода подношение, как охапки розовых лепестков, которыми усыпали подножия статуй богинь в древней Греции. Знак внимания, знак симпатии, если хотите.       А ещё это всё дает одну невероятную, просто потрясающую возможность: почувствовать себя мужчиной. И это очень приятное чувство. Одно из самых лучших.       — Что ты так смотришь?..       — Люблю смотреть на красивое.       Звучит уже откровенно слащаво, однако Дейзи не морщится, а наоборот, снова улыбается.       — Осторожно, я могу подумать, что ты со мной флиртуешь, — она будто мурлычет и потом прячет за ухо пшеничную прядь, выбившуюся из причёски.       О господи…       Это что-то давно забытое. Марисэ больше двух лет не подходил к женскому полу. Сначала два месяца пробыл на Яматае, потом год в тревожно-депрессивном расстройстве, а потом продолжал безответно сохнуть по Ларе. Как она там, нормально у неё всё? Марволо вернётся домой и, быть может, даже спросит.       В какой-то момент он осознал, что больше не думает о ней. И это принесло долгожданное облегчение. Психотерапия — не панацея. В смысле, Лагви дал ему понять, что его чувства к Ларе — идеализация образа, который он не может отпустить… но понимание этого факта не помогло нихера.       — Кто я, чтобы тебе запрещать… По секрету скажу, — он прикладывает палец к губам, демонстративно смотрит вправо, влево, затем продолжает полушепотом, придвинувшись к ней ещё каплю, — я на это даже рассчитываю.       Марисэ чувствует щекочущее кончики пальцев притяжение между ними. Васильки глаз в нежных светлых ресницах не сводят с него взгляда. Дейзи умна, обладает физической силой и очень хороша собой. Противиться сложно.       Она не отодвигается, смотрит немного ниже, ему на губы. Смотрит долго, целых пару секунд.       Даже так?       — Дейзи… могу я тебя поцеловать?..       Ли кивает и кладёт ладонь ему на плечо, будто сама только этого и ждала. Марисэ чувствует просто сумасшедше приятный трепет в груди и, наконец, прикасается к её губам своими, закрыв глаза.       Он стоит посреди тропического острова, в красоте которого скрываются опасности, готовые убить каждую секунду времени, и целуется с невероятной девушкой. Просто фантастика!       Марволо жаждет продлить момент ещё, но в таком деле лучше чуть меньше, чем больше. Гранта застрелили несколько недель назад, и не хочется сразу же наседать (хочется, но не стоит). Респект тебе, старший Броди. Страна тобой гордится — и Марисэ тоже. Такую роскошную особу привлёк.       — Очень вкусно, — в завершение говорит наёмник.       И отпускает её.       Хорошенькие щёчки чуть порозовели. Захотелось тут же сцеловать весь этот румянец — или же проложить новый ещё ярче. Наконец-то, что-то по-настоящему искренное и приятное за последнее время.       Уже шесть. Марисэ вообще не хочет собирать манатки. Ему осталось всего полчаса в компании адекватных людей.       Он отдаёт Лизе антибиотики и шприцы, садится рядом с костром возле Джейсона. Тот укрыт пледом по пояс, выглядит скучающим, хотя явно рад, что его навестили. Ребята разбрелись по пещере и занимаются каждый своим делом. Лиза снова готовила, Оливер ушёл за лодку и курил на бережке, Кит уединился в палатке, а Дейзи прошла мимо, подмигнув, и забралась обратно на катер.       — Мне уже скоро нужно будет уходить, Джей.       Тот поднимает голову, словно очнулся от каких-то своих мыслей. Кивает, кажется раздосадованным.       — Я очень рад, что вы с Дейзи… поладили, — вдруг говорит он негромко.       Марисэ тоже рад.       — И я…       — Она очень грустила после… ты в курсе. Хорошо видеть её снова улыбающейся.       — Она и раньше улыбалась.       Впрочем, он понимает, что его напарник имеет в виду.       — Да, но не так. Слушай… я не спрашивал, пока все рядом были. Что вы с Сэмом? Придумали что-то?.. Я не звонил ему ещё.       Бля. Было бы слишком хорошо, если б Джейсон не задал этот вопрос. Ладно, сейчас разберёмся. Марисэ медленно кивнул, похлопал друга по предплечью.       — Сэм сейчас узнаёт подробности. Сказал, что дня… уже через два-три свяжется со мной и набросает план. Я съезжу к нему, мы придумаем, как лучше поступить. Нужно будет устроить какой-нибудь отвлекающий манёвр. У Хойта охраны — как говна по весне.       Броди поджал губы, натужно вздохнул и поморщился, как от боли.       — Пожалуйста, не тяните слишком. Я с ума сойду, если… Просто поторопитесь, Марисэ, я тебя прошу. Я просто в бешенстве, что мне нужно валяться тут в тепле и сытости, пока он там один! Но бля, я только встать попробовал — и заорал, как сука. Я пока реально не…       — Ты пробовал вставать?!       Джейсон признаётся неохотно.       — Ну да...       — Бля, Броди, ты…       Напарник делает останавливающий жест рукой и морщится.       — Не начинай, пожалуйста. Я уже понял, что это хуёвая идея.       — Ладно...       А что ещё Марволо мог сказать. Не будет же он его отчитывать, как мамаша, у которой отпрыск новые штаны в грязи изгваздал.       — Постарайся не волноваться чересчур, — примирительным тоном сказал он и положил ладонь Джейсону на плечо, — я понимаю, что это сложно. Но у меня всё под контролем. Скоро достанем твоего брата, обещаю.       Да, всё у него под контролем. Только вчера он налакался рома и позволил Ваасу слишком много. И ещё в душе не ебал, как у него получится подобраться под нос к Волкеру снова, чтобы вынуть оттуда Райли целым и невредимым. Если его убьют или продадут… Джейсон никогда не простит. Или вообще слетит с катушек и пришьёт прямо на месте, чем чёрт не шутит.       Нет, Броди не такой. Он своих не трогает. Может, у него немножко сбило клеммы, однако он никого не обидел из своих друзей. У парня есть голова на плечах. Всё с ним будет нормально, нужно только спасти его брата.       — А чем ты сейчас занимаешься? Хойт дал тебе какое-то задание?       — Да, — вздохнув, нехотя признаётся Марисэ.       — И какое?       Напарник любопытно разглядывает его. Что сказать? Правду, обмануть? Всегда изо всех утюгов льётся, что лучше лгать поменьше…       — Тебе не понравится. Он сказал, чтоб я... помог пиратам вернуть аванпосты, которые мы с тобой зачистили.       — Что, блять!       Да, этой реакции он и ожидал. Джейсон уставился на него распахнутыми от ахуя глазами, потом его лицо потемнело от гнева.       — То есть, ты хочешь сказать, что ты… сейчас с пиратами работаешь?! Я правильно понял?       Лиза обернулась на его окрик, однако затем решила, что будет лучше уткнуться в котелок и не отсвечивать.       — Джейсон, — виновато выдохнул Марисэ, — Джейсон, успокойся, пожалуйста. Тебя там не было, ты не знаешь, как мне пришлось выкручиваться. Что мне было делать, отказываться? Мы бы с тобой больше никогда не увиделись. И про Райли я бы не узнал, и ты бы не дожил до сегодня. Просто… просто, блять, успокойся, окей?       Броди по-прежнему сверлил его глазами, хотя выражение гнева немного отслоилось с его лица.       — Пиздец, Марисэ, как так можно было!       Марволо почувствовал только усталость и раздражение. Сука, если бы можно было просто сесть и всё ему прямо объяснить, не лавируя между ложью и полуправдой…       — Бля, ты думаешь, я в восторге от этого, что ли?! — с таким же недовольством спросил наёмник. — Я как белка в колесе кручусь! Сначала на северный, вечером на южный, застрелить тех, застрелить этих, потом повторить! Ещё вам нужно припасы привозить, Сэму помогать и где-то между всем этим найти время, чтоб хотя бы пожрать спокойно! Едва вырвался сегодня. Не думай, что тебе одному тут сложно. Захочешь — вернём твои аванпосты обратно потом.       Завернуть большую ложь в маленькую правду, а? Он крепко привирал. Работы было на удивление мало, с Сэмом Марисэ не виделся, на южный остров мотался только один раз — когда надо было Джейсона к Лео оттарабанить. Однако тому лучше обо всём этом не знать и вообще захлопнуть хлеборезку.       — Ладно, — неохотно кивнул напарник, хмурясь уже меньше, — ладно, ты прав... Я… Извини, не подумал. Но я всё равно в ахуе.       — Думаешь, я нет? Столько труда — и всё в пизду…       Он не был расстроен тем, что столько труда ушло в пизду. Его больше огорчало то, что опять придётся положить кучу народа почем зря просто ради прихоти одного властного уёбка. И ещё то, что приходится работать под началом другого уёбка.       Кстати об уёбках. Марволо посмотрел на часы на телефоне. Почти двадцать минут седьмого. Так не хочется…       — Труба зовёт? — спрашивает Броди, опять нахохлившись.       — Да. Я и так здесь с утра, Джей… Но я был очень рад тебя видеть. И всех вас.       Марисэ быстро стрельнул глазами в сторону катера. Увидел, что Дейзи наблюдает за ним, а едва поймала его взгляд, спряталась. Это вызвало улыбку.       — Давай, иди уже, Казанова, — по-доброму подтрунил Джейсон, подталкивая его в бедро.       Наёмник и пошёл. Поднялся по деревянным лесам, увидел Ли у приборной панели.       — Мне уже пора уходить, Дейзи, — сказал он немного грустно. — Надо возвращаться.       — Ну раз надо, — девушка вздохнула, — то конечно…       Марволо подошёл к ней, не зная, что лучше сделать. Долго выбирал между поцелуем и объятием, в итоге склонился ко второму. Обнял Дейзи за плечи, а она в ответ — вокруг пояса. Чёрт, как же это всё-таки приятно… Как клочок рая посреди ада. Оазис в пустыне.       — Когда ты вернёшься?       Хотел бы он знать. Наверняка завтра придётся ехать на третий аванпост, а через два или три дня позвонит Сэм, нужно будет пересечься.       — Прости, но не знаю. Не могу ничего обещать, сложные времена пришли. Нужно спасти Райли.       — Я понимаю. У тебя всё получится.       Дейзи отстранилась, потом чмокнула его в щеку. От её губ остался чуть влажный след. Марисэ не удержался, взял её руку и поцеловал тыльную сторону ладони. Ему ласково и немного смущённо улыбнулись.       Да, вот так уже лучше.       — Удачи.       — И вам удачи. Окей, я пошёл… Спокойной ночи, Дейзи. Был очень рад тебя видеть.       — И тебе спокойной ночи. Я тоже была рада.       Он развернулся и быстро сбежал по подмосткам вниз, чтоб лишний раз себя не мучить. Теперь — обратно к Ваасу в лагерь, чтоб ему икалось.