А я останусь

— Поздравляю! — Букет цветов и поцелуй в щёку. Виолетта стоит довольная, но взгляд в пол опустив, знает, что мать расстроит скоро, но пока даёт ей возможность поздравлять с окончанием учёбы. Она никогда не хотела идти на юридический. Ей бы что-нибудь творческое, свобода действий и возможность самовыражаться. Так складывается судьба, ещё и мать надавила, но слушать её Виолетта никогда не любила, а единственным авторитетом в глазах ребёнка была старшая сестра. Она бы сейчас поздравила её от чистого сердца, пожелала работать там, где нравится, заниматься тем, к чему лежит душа. Она была бы искренней и совсем уже взрослой. Карине было бы 25. — Ты с ума сошла, Виолетт? — Женщина виски потирает и устало руки от лица убирает, смотрит на дочь, будто видит впервые, взглядом ранит сильнее наточенного ножа. В кабинете неуютно совсем. Сюда свет солнечный попадает, от жемчужинок на шее Елены красиво отражается, а его всё равно будто недостаточно. Стены серые давят, пространство вокруг сжимают будто, не оставляя место для кислорода. — Я хочу, я так решила, — не хватает ногой топнуть для убедительности, а у девушки внутри уже истерика и ком к горлу подкатывает. — Я сделаю так, что она не возьмёт тебя, — Елена со стула встаёт резко и по кабинету собственному ходить начинает, руки на груди сложив. — Ты хоть понимаешь, на что идёшь? — Ты меня за дуру не держи, будет так, как я решила, это моя жизнь. А в душе обида вселенская на мать. Запрещает, конечно запрещает. Кто в здравом уме разрешил бы идти на такое? Стажироваться у Медведевой? Практически верная смерть. Она и себя то не жалеет, будет ли брать ответственность за молодую девчонку, которая в себя поверила и следователем решила стать? — Серийников хочешь ловить? Ну так и лови здесь, у меня, зачем тебе к этой неадекватной? — Она лучшая в городе, мама, она лучшая во всей стране, а у меня теперь корочка есть. — Вышла вон отсюда, нервы мне не надо трепать. Елена на дверь рукой показывает, а Виолетта выходит, не забывая хлопнуть, как в лучших традициях их подростковых ссор. Привычки не изменились с детства. Что сейчас, что тогда, обе со сложным характером, поэтому из любой ссоры устраивают целый спектакль. Елена знает, чего хочет от собственной жизни и от жизни своей дочери. Виолетта всегда надежд подавала гораздо меньше, чем Карина, а теперь всё ложится на её плечи. Оправдать ожидания своей матери, закончить юридический и работать на неё. Виолетта поставила только одну галочку в этом списке: отучилась пять лет на юриспруденции. Мечта о работе с Медведевой появилась сразу, как только Виолетта узнала, что именно она занималась делом о смерти Карины. Собственная мать не посвящает в это дело уже который год, даже когда Виолетта выросла и сама стала следователем. Вернее, ещё не стала, но собирается в ближайшем будущем. Кира к себе на стажировку никого не брала никогда. Ей не нужно себе подобных выращивать из только-что-вышедших из университета практически подростков. Она одна единственная. Она лучшая, а все это знают. Не спорит даже никто. У Медведевой список полномочий огромный, даже не нужно корочку главы следственного комитета показывать, когда она приезжает куда-то. Она одна и ей никто не нужен. Одна и в жизни и на заданиях. У неё к двадцати девяти годам есть и власть, и деньги, и связи. Больше и не надо ничего. Собственные дела, собственных архив и собственный мозг, который может раскрывать любые убийства, стоит только на место посмотреть. Поэтому, когда её срочно к себе вызывает Елена Малышенко, она даже глазом не ведёт и садится в чёрную БМВ. Она взглядом кабинет скучный обводит и садится на стул, ноги широко раскинув. — Я по делу вас вызвала, — женщина рубашку белую нервно поправляет, когда на Киру смотрит, та только бровь вопросительно приподнимает. — По какому? Что нужно? — У нас выпустились студенты, отучились вот, — блондинка взглядом пронзает, ненавидит, когда ей сразу не говорят, что случилось. — От меня что? — К вам на стажировку будут набиваться. — Я не беру на стажировку, вы же знаете, — Киру раздражать начинает обстановка и ещё большее непонимание происходящего. — Медведева, не берите дочь мою, — Елена через стол наклоняется и практически на шёпот переходит, идеально накрашенные красные губы поджимая. — Не поняла. — Будет к вам навязываться, хотите, денег дам, не берите только. Кира в голове пытается два плюс два сложить, но желание поиграть на нервах женщины сильнее гораздо. Она её недолюбливает давно, слишком уж та меркантильная, всё пытается через деньги решить даже сейчас, не то что в делах. А Медведева честностью привыкла брать, она за справедливость. Елена пальцами с кольцами золотыми и идеальным красным маникюром по столу стучит. На всё пойдёт, чтобы вторую дочь не потерять, только не так. Сама же и отправила её учиться на следователя. — Специально ради вашей дочери могу сделать исключение, — улыбается по-злому и бровями играет, надеясь на чужом лице негодование увидеть, а его нет, Елена наоборот расслабляется и шумно воздух вдыхает. Внутри напряжена до предела, говорить с Кирой всегда сложно. — Цена вопроса? — Мне не нужны ваши деньги, — Кира из-за стола встаёт. — У самой достаточно, вот, ботинки себе новые купила. Чёрной подошвой по полу проводит, чтобы полосу оставить на чистом паркете, который отмывать сложно так. — Медведева, я вас лично прошу. — А с чего вдруг такая просьба? — Не ваше дело, не берите просто. — Повезло вам, что я не нуждаюсь в студентах, — и выходит, хлопнув дверью. Виолетта в кофейне сидит и в экран маленького ноутбука пялится. Ищет толковые места, где можно поработать. Желательно так, чтобы дела реальные раскрывать, а не в кабинете бумажки заполнять. Сама понимает, что шанса стажироваться у Медведевой не будет. А в деньгах она не нуждается, мама купит всё, вообще всё. Играет только интерес и желание приключений. — Привет, — парень резко справа подсаживается, заставляя вздрогнуть. — Господи, Кость, чего хотел? — Он вопрос игнорирует и официантку подзывает, чтобы заказать вина. — Я не буду, я за рулём. — Вино отменяется, девушка, можно просто капучино? — Чё пришёл говорю? — Меня мама твоя к себе устроила, — он улыбается, как кот Чеширский, и руку протягивает. — Будем работать вместе? — Я не работаю у своей матери, — брюнетка руку отодвигает аккуратно и глоток кофе делает, снова сайты пролистывать начинает. — В смысле? А как? — Костя косится непонимающе и руку закидывает на спинку дивана, на что Виолетта только морщится недовольно. — Вот так, не работаю и всё. — Да ладно чё ты, правда что ли? — Нет, пизжу, чтобы тебя побесить. — Сегодня выпускной в клубе будем отмечать, придёшь? — Парень тему переводит, лишь бы больше на злой взгляд не натыкаться. — Куда? Виолетта в платье чёрном коротком, все проблемы отпускает. Говорить точнее, запивает их коктейлями. Уже не помнит, какой по счёту пьёт, а оно и не надо. Фиолетовый неон в глазах больно бьёт, подсвечивает алкоголь в стакане, ранит душу. Клуб самый лучший в столице, а ей всё равно. Рядом подруги такие же пьяные, девушки с серёжками-кольцами танцуют с бокалами в руках. Виолетта взгляд на выход кидает и видит Дину, которую какой-то парень буквально несёт на руках, подрывается моментально. Девушка не соображает ничего, ей немалую дозу в пина-коладу подмешали. Ей кажется, что её и не парень незнакомый тащит вовсе, а подруга. Виолетта сообразить не успевает сама, как подлетает и на пути встаёт. — Слышь, девушку опустил, — парень в ответ смотрит только глазами ледяными, ледяными и явно не трезвыми. — А ты чё, присоединиться хочешь? — Он блондинку за талию держит крепко, а девушка сама даже голову держать не может. Виолетта среагировать быстро успевает, как учили на курсах самообороны и прочего ненужного дерьма, которое, по словам самой Малышенко, в жизни бы не пригодилось. Она на улице протрезвела моментально, но ответный удар всё равно получила и осталась с разбитой губой. С кровью, которая по подбородку неприятно стекает, с Диной на руках, которая всё ещё не соображает где находится. Она подружек Дины ждёт, чтобы отправить её с ними домой на такси, одну не рискнёт. Девушки выходят наконец-то, Виолетте куртку её приносят кожаную, которую она на плечи накидывает и возле клуба садится. А тут куст огромный прямо над ней. Сирень белая цветёт красиво, запахом к себе прибивает, заставляя всех вокруг задержаться, чтобы вдохнуть. Сигарету поджигает, руки дрожат от холода, потому что мурашки бегут уже по голым ногам, или от страха за подругу. Вдыхает глубоко, чтобы дрожь унять хоть немного, слышит хлопки медленные и голову поворачивает. — Что? — В темноту присматривается и из-за угла блондинка выходит, а у Виолетты челюсть отвисает. — Думала в баре сегодня что-то интересное, а возле бара поинтереснее оказалось, — она подходит медленно, как хищник, который на жертву готовится напасть, сигарету протягивает. — Подожги. Виолетта поджигает молча и взгляд не может от Киры оторвать, слишком та ненастоящая, будто бы из собственной мечты вылезла. Мечты о расследовании настоящих дел. — Кира Медведева? — Удостовериться, что это не пьяный мозг себе картинки реальности дорисовывает. — А ты? Универ закончила что ли? Виолетта с бордюра обшарпанного поднимается и руку протягивает, пока на неё смотрят с недоверием. — А я хотела с вами как раз поговорить, — она кровь с лица стереть пытается, но не выходит совсем, корочка неприятная образовалась, кожу нежную рассекли. — Со мной? — Я у вас стажироваться хочу. — Я не беру никого на стажировку, — Кира разворачивается резко и начинает к машине идти, настроение ей девушка испортила. — Подождите, — Малышенко за ней поднимается и практически на бег переходит, чтобы догнать. — Ну что? — Дверь машины уже открыла, прямо сейчас уехать готова, а брюнетка всё ещё рядом стоит. — Я лучшая на потоке была, правда, я вам докажу, что могу много чего. — Как тебя зовут-то? — Малышенко Виолетта Игоревна, — брюнетка снова кровь с лица пытается стереть, пока Кира ей салфетку достаёт из кармана штанов кожаных. А у Медведевой в голове проясняется наконец-то, что это девушка, которую Елена попросила не брать к себе ни в коем случае. — Дочь Малышенко? — Ну типа. Внутри несколько чувств борются. Назло Елене взять девушку и мучаться потом с ней, потому что молодая, неопытная, мешать будет. Или не брать и оставить всё как есть, чтобы жизнь шла своим чередом. Убить собственными руками нежную надежду, которая на куст сирени белой похожа, чтобы малолетка работала всю жизнь у матери собственной в офисе и бумажки разгребала, потому что какая мать пустит собственную дочь на реальные дела? Идти туда, где оружие настоящее может быть. Туда, где в Виолетту милую и искреннюю в любой момент могут ножи вонзиться, а Кира оставит её кровью истекать на асфальте сером. — Номер телефона записывай.