А я останусь

Проснулась, выкурила пару сигарет и наконец-то встала с кровати в два часа дня. Виолетта могла бы и не вставать, если бы Кира не позвонила. Она подходит к рельсам, где тело лежит, пополам разрезанное поездом. Чувство смерти отвратительное в груди, первый раз такое, Малышенко на трупы насмотрелась. Она на Киру вопросительно смотрит: — Самоубийство? Чё мы тут делаем? — Встаёт и пальцами хрустеть начинает, что Медведеву бесит с каждым днём всё сильнее. Дурацкая привычка. — Это седьмой человек, кто-то их толкает. Виолетта смотрит по сторонам, пытаясь найти хоть намёк на какую-нибудь систему видеонаблюдения. Хотя куда тут смотреть? Практически деревня. — Оттуда? — На платформу взгляд кидает, аккуратно прямо под движущийся поезд скинули. Они приезжают к Кире домой, а Малышенко это аргументирует тем, что ей в этой квартире думается гораздо легче. Алина почему-то снова дома, встречает улыбкой и вручает Кире тряпочку. — Протри вот там, я не дотягиваюсь. — Почему ты убираешься у неё в квартире? — Малышенко кроссовки скидывает и на кухню сразу проходит. — Потому что она у себя не убирается. Виолетта странную ситуацию решает оставить, она ноутбук включает и под пристальным взглядом Медведевой начинает искать похожие случаи в интернете. Кира только бровь выгибает и садится рядом с чашкой кофе, которая благодаря Алине сразу оказывается у неё в руках. — Как мама? — Медведева к блондинке обращается, которая продолжает вытирать пыль со всех поверхностей. — Как обычно. — А что с ней? — Виолетта сразу подключается к разговору, игнорируя все правила приличия. Ей скучная однообразная работа надоедает быстро. — На системе много лет уже, я летала домой навестить. — Я сочувствую, — и брюнетке действительно не плевать. Почему-то Алину хочется поддержать, сердце разрывается от пары слов этим голосом. Голосом без капельки надежды на лучшее. — А ты как? — Кира обращается к блондинке, глоток делает и с Виолеттой встречается взглядом. На кружку кивает, молчаливо предлагая кофе, а Малышенко выхватывает прямо из её рук и возвращает назад испепеляющим карим глазам. — А я тоже как обычно, завтра за таблетками заедешь? — Заеду. — За какими таблетками? — Виолетту начинает раздражать, что они обсуждают что-то при ней, а она ничего не понимает. К Алине хочется подползти чуть ближе, чтобы подружиться, они ведь похожи безумно. К Кире вторую неделю просто необъяснимо тянет. — Антидепрессанты, я не торчу, — Алина молчит несколько секунд. — Уже. — Ну ты чего? — Виолетта со стула встаёт и к блондинке подходит, которая резко в воспоминания о маме ударилась, у неё слёзы скапливаются в уголках. Обнимает Алину, к себе осторожно прижимает. Алине приятно до безумия, потому что Кира себя трогать вообще не позволяет, а иногда хочется просто обнять, она так любовь свою выражает. Стоят так под взгляд Киры с кружкой кофе, долго стоят, Виолетта пытается чувства вложить в объятия обычные, а Алине хорошо. Она возвращается к уборке, а Виолетта к изучению чего попало. Не надо этого всего, чтобы крутым следователем стать нужно же просто думать. Уметь думать. Думать-думать-думать. — Заключение о смерти есть? — Она глаза с какой-то странной искоркой на Медведеву поднимает. — Переехал поезд, я тебе и так могу сказать. — Кто сказал, что их туда живыми сбрасывали? — Виолетта готова поклясться, что на лице напротив проскальзывает улыбка. — Наконец-то, я уж думала не поймёшь. — В смысле, а я тут чё тогда сижу-то полчаса уже, если ты всё знаешь сама? — Малышенко беситься начинает, потому что поведение Киры иногда раздражает сильнее, чем её кофе без сахара. Сильнее, чем её всегда идеальный вид и уж точно сильнее, чем её такая пустая квартира. — Учишься. Короче в крови наркота обычная. При чём какая-то хуёвая, размешанная с чем попало. — И кого подозревать, все псих лечебницы опрашивать про наркоманов? — Додумаешься—позовёшь. Кира под ещё более недовольный взгляд уходит и ложится на кровать, спина затекла ужасно. Не понимает, почему позволяет Виолетте так много, почему разрешает в квартире находиться. Виолетта какие-то чувства вызывает, а какие-совершенно непонятно. Хочется её жестоко убить, возможно, как раз кинуть под поезд, но в то же время хочется защитить. В Кире давно никто ничего кроме раздражения не вызывал, Алина—исключение. Исключение из жёстких правил, как и Виолетта. Потому что любого другого стажёра, Кира вышвырнула бы за дверь сразу, как только тот переступит порог её квартиры. — Алин, а где люди обычно наркоту берут? — Слышится смешок Киры, она начинает раздражать Виолетту с каждой секундой всё сильнее. — Ты предлагаешь искать барыгу? — Их кладут под поезд мёртвыми, накачанными наркотиками, следов насилия нет, — Виолетта перечисляет всё что знает и пальцы загибает, пока Алина смотрит непонимающе. — Это либо просто псих, которому нравится наблюдать, как люди в передозе дохнут, либо чел сам варит и просто тестирует свои наркотики. — Сочувствия тебе не занимать, — Кира проходит к столу, потому что одна версия Виолетты всё-таки правда, по мнению Медведевой. — Кто бы говорил, мисс каменное сердце две тысячи семнадцать. — Почему семнадцать? — Алина влезает в разговор. — Не знаю, лучший год в моей жизни. Виолетта посчитала, что сделала на сегодня достаточно работы. Вернее, посчитала она так, когда оказалось, что у Киры в квартире есть приставка. Приставка и Алина, которая с самой искренней радостью приняла предложение и они уселись на пол перед телевизором, оперевшись на кровать Киры. А Медведевой сегодня, как назло, всё было лень. Даже выгнать Виолетту из квартиры, вместе с Алиной и приставкой, пусть сидят где-нибудь в подъезде. Вечер проходит в слишком тёплой обстановке, когда они вместе садятся есть лапшу из доставки, и Виолетту пробивает на слёзы. — Ты чё? — Алина смотрит обеспокоено, потому что не видела ещё слёз всегда жизнерадостной с виду брюнетки. — Чё вы сегодня все плачете-то? — Кира на спинку стула голову откидывает и материться громко, когда шея неприятно хрустит. А Виолетте больно так. Почему только во взрослой жизни с малознакомыми ей девушками, она смогла хоть на толику почувствовать себя в безопастности. Будто душевное спокойствие, иначе не назвать. — Я просто никогда не ужинала с кем-то вместе, дома и даже без ругани, — Виолетта сама своей же сентиментальности внезапной поражается, пока Алина обнимает сзади тепло. Взгляд вдруг на Киру перемещается. Неожиданно и с осознанием, что уставшая блондинка сейчас выглядит как-то слишком эстетично. — Ты красивая. Кира моментально подходит и кладёт руку на лоб брюнетки, проверяя температуру: — Ты не заболела? — Да ну тебя нахуй. — А давай тебе в квартиру купим доску такую, как в фильмах, чтобы ниточки там красные привязывать красиво. — Алин, убери от неё вино подальше. Кира в который раз жалеет, что позволила Виолетте остаться подольше и сама лично предложила девушкам вино. А у Виолетты в алкогольном опьянении настроение меняется чаще, чем ходят поезда в метро. Она успела рассказать пару сотен анекдотов, сама же с них посмеялась, потом заплакала, вспомнив какую-то неразделённую любовь. Медведева только головой кивает, а Алина начинает рассказывать, как влюбилась в какую-то знакомую, которая была на пятнадцать лет старше, а может на шестнадцать. Разговор явно уходил в какое-то неприятное русло, поэтому Алина решает уехать домой прямо сейчас. Кире приходится вызвать ей такси и помочь спуститься, а когда возвращается домой, застаёт усиленно что-то пишущую Виолетту. — Что ты блять творишь? — Кира таращится на листы, потому что такое количество бумаги просто физически невозможно заполнить за пару минут, которые она отсутствовала. — Я решила, что нужно составить списки всяких рехабов, чтобы там составить списки наркоманов, чтобы у них составить списки торговцев. — Ложись спать пожалуйста, какие списки? — Кира, ты не понимаешь. — Виолетта, иди и спи, — Кира её буквально за плечи со стула поднимает, а Виолетта равновесие теряет и приходится ловить это тело. — Вот интересно, в чём я провинилась в прошлой жизни? — А ты веришь в переселение душ?! — Блондинка от неожиданности вздрогнула, а Малышенко кажется протрезвела моментально. — Давай потом обсудим, во что я верю, сейчас я поверю во что угодно, если ты ляжешь спать. — А ты где будешь спать? — Главное, ты проспись, я выпила три чашки кофе за последние пол часа. — А ты знаешь, что кофеин с алкоголем мешать нельзя? И Кира действительно готова молиться любым богам, чтобы Виолетта закончила свой монолог о том, как работает кофеин, сколько чашек кофе можно пить в день и почему его ни в коем случае нельзя мешать с грузинским вином. — Алло? — Медведева с чистой совестью отвечает на звонок, даже не посмотрев от кого он, потому что брюнетка наконец-то уснула. — Кир, она с тобой? — Кире приходится перевести взгляд на номер звонившей ей женщины и сильно удивиться, поняв, что это Елена. — Я очень извиняюсь, время четыре утра, почему звонишь? — Виолетта с тобой? — Елена игнорирует каждое слово. — Допустим да. — Почему она два дня не отвечает на сообщения, я уже в полицию хотела завтра ехать. — Ей вроде 23, а не 16? Хотя может я ошибаюсь, поправьте. — Медведева, тебе случайно не 16? — По голосу слышно, насколько женщина нервничала и волновалась за дочь. Может, всё, что Виолетта рассказывала про маму надо делить на два? Как мать, которая настолько переживает за своего ребёнка, может вести себя так, как описывала пьяная Виолетта в слезах? Кире в принципе странно слышать от неё, кто такая Елена на самом деле. Виолетта аргументировала это тем, что мама дева, а девы они все ебанутые. — Мне чуть больше, — глоток вина. Кира прекрасно слышит, как на другом конце провода идеальные ногти тоже ударяются о стекло бокала и ухмыляется. — Совсем чуть, — Елена выдыхает. — Кир, если с ней что-нибудь когда-нибудь случится. — Если не если, зачем ты за ней бегаешь, как за ребёнком? — Ты ещё будешь учить меня, как воспитывать детей, — женщина снова пьёт, игнорируя пульсирующую боль в висках, которая снова то ли от погоды, то ли от давления, а может, от всего вместе, накапливалась в голове. — Если попросишь. Не звони мне больше никогда ночью. — Ты меня поняла, если хоть царапина. — Она не ребёнок. Кира зло сбрасывает звонок, не понимая, на кого ей стоит злиться. На Виолетту? Из-за которой произошёл ночной звонок, который заставил Медведеву испытать все оттенки ненависти. На Елену? Которая считает, что дочери 9 лет, и она не в состоянии следить за собой. Хотя, с тем, что Виолетта в состоянии, Кира бы поспорила. Или на саму себя? За то, что позволила Виолетте оставаться на ночь. Просто что-то Малышенко будто покоя не даёт. Она ведёт себя как всегда, но Кира чувствует—что-то не так. Больше всего блондинку задело, что Елена считает её бездушной тварью, которая способна причинить Виолетте боль. Физическую или моральную—Кира сама не понимала. Причин для беспокойства ведь нет. Причинять Виолетте боль не хочется. Кира редко привязывается к людям, Виолетту хотелось подпустить чуть ближе и одновременно не подпускать никогда. Когда Медведева открыла глаза, Виолетты точно не было в квартире. Кира заснула прямо в кресле и была кем-то заботливо укрыта одеялом. И этот кто-то видимо не учёл, что на улице лето, поэтому блондинке пришлось раздражённо скинуть его с себя от неимоверной жары. Видимо, телефонов не существует, потому что на столе Кира нашла записку. «Я нашла какие-то кексы и съела две штуки. А ты на ночь не закрыла окно и теперь я кашляю. Спасибо за кровать но больше так не делай. Я уехала ловить барыгу. Целую. Виолетта» Кира несколько секунд тупо пялится на бумажку, хочется задать сразу тысячу вопросов. Где эта девушка нашла кексы на пустой кухне? Как можно было заболеть в июне? Куда она блять поехала? Почему написала «целую» и проигнорировала существование запятых? Виолетта определённо странная. Потому что приходится звонить ей несколько десятков раз, прежде чем она наконец-то возьмёт трубку. — Каким образом ты заболела летом? — Это не самый главный вопрос, который интересует Медведеву, но почему-то первый, который захотелось задать.