«Чёрт!» — проносится в голове уже сотый раз за последнюю минуту. Виолетта пытается придумать хоть какой-то план действий.
— Стоп! — Девушка с пистолетом хлопает в ладоши, заставляя Виолетту практически подпрыгнуть на месте от громкого звука, который эхом разносит по пустому помещению. — У тебя слишком испуганный взгляд.
— Я раздеваюсь под дулом пистолета, — от безумного страха у Малышенко вырывается нервный смех. Они же продают порно с изнасилованием, разве у неё не должно быть испуганного взгляда?
— Давай заново, верни платье на место. И делай это как-нибудь посексуальнее, — девушка будто скучающе крутит пистолетом в воздухе.
От каждого её движения Виолетта морщится и дёргается. Руки трясутся слишком сильно, она концентрируется на дыхании, поэтому не замечает как машинально расстёгивает платье. Злится ещё сильнее, от дальнейших логичных событий теперь её отделяет только кружевное бельё. Малышенко вспоминает про шокер и не спешит стягивать платье до конца. Применения для шокера сейчас просто не найти, но девушка снова останавливает её.
— Так, дальше тебя разденет Стас, — она показывает на парня, который всё это время стоял возле камеры, он моментально снимает рубашку, оставаясь только в джинсах.
Виолетте хочется умереть, когда она чувствует его мерзкие руки, которые лезут под лифчик. Ей хочется кричать, хочется ударить его, пока она может, но у блондинки, которая заняла место оператора, всё ещё оружие в руках.
Она просто не может сопротивляться, потому что сразу же окажется на полу с пулевым ранением. Кира это не оценит. По крайней мере, на это хочется надеяться сейчас.
Она думает, легко ли будет убежать, ударив парня шокером, пока он его не увидел. Пока на ней всё ещё держится это грёбанное платье.
Не успеет даже двинуться. Блондинка выстрелит.
К Медведевой наконец-то подъезжает группа. Кира кричит на них шёпотом, чтобы внутри здания никто не услышал раньше времени, а мужчины в форме поторопились. Они выламывают дверь за несколько секунд.
Блондинка слышит странный звук, снова останавливает съемку, и Виолетта отшатывается от парня, который успел поставить ей пару следов на шее, как от огня.
— Что за хуйня?
Девушка оборачивается и начинает идти к входу в заброшенное здание, пока Виолетту крепко зажимают мужские руки, чтобы не сбежала.
Они слышат звук выстрела, затем крик, звуки ботинок, шаркающих о бетон. К ним в комнату, если это полу-достроенное помещение можно так назвать, влетают кто-то вроде омоновцев, Виолетта не успевает разобраться и тянется за шокером.
Она успевает ударить его в шею, воспользовавшись тем, что он совсем не ожидал такого сопротивления от почти что раздетой девушки. Виолетта заворачивает за бетонную колонну и ищет глазами Медведеву. Она кажется не слышит никаких звуков, кроме биения собственного сердца, пока в здании происходит самая настоящая погоня.
Парня, который лежал на полу после удара, уже повязали, а блондинка будто испарилась из оцепленного здания.
Снова слышно звук выстрела, а на Малышенко за колонной никто не обращает внимания, пока она не издаёт истошный крик.
Виолетта моментально оседает на пол и просто кричит от неимоверной боли, которая пронзила всё тело. Она трясущимися руками зажимает свою ногу чуть выше колена, проклинает чёртову перестрелку, которая вообще не должна была начаться, и больше всего на свете боится посмотреть вниз.
Боится увидеть там кровавое месиво вместо кожи. Боится, потому что чувствует руками тёплую жидкость, которая стекает куда-то на пол. Виолетта подносит одну руку к лицу, чтобы закрыть себе рот, но начинает только сильнее кричать, когда видит полностью окровавленные пальцы.
К Малышенко не подходит никто, потому что на этом этаже уже никого не осталось, кроме оперативников на улице. Виолетта кричит и с абсолютным ужасом чувствует новый прилив боли. Всё тело немеет, когда откуда-то появляется Кира.
Медведева не кричит. Она не издаёт ни звука, пока не падает возле Виолетты, стирая при этом собственные колени в кровь даже через ткань.
— Ви! Ви, ты меня слышишь? — Кира убирает её руку от лица, совсем крепко сжимая в своей. — Посмотри на меня, посмотри, эй!
Медведева дёргает её за подбородок, чтобы установить зрительный контакт. Виолетта смотрит сквозь пелену слёз и почему-то отвлекается на то, с какой силой Кира сжала её пальцы.
— Я зажму тебе ногу, окей? Будет больно, — Кира смотрит на прижатую к бедру ладонь Малышенко, которая снова никак не реагирует, Кира с сжимающимся сердцем даёт ей пощёчину, и Виолетта поднимает глаза. — Слышишь?
Малышенко кивает.
— Хорошо, сожми что-то в руке, пожалуйста, — Кира быстро пересаживается и кладёт руку Виолетты к себе на колено, а она там и оставляет её, второй всё ещё зажимая ранение. — Будет больно, кричи и сжимай со всей силы, всё будет хорошо, скорая скоро приедет, слышишь?
Наверху снова выстрелы, Виолетта дёргается и будто приходит в себя. Быстро кивает Кире и на её счёт три убирает ладонь со своего бедра, впиваясь короткими ногтями в колено Медведевой. Снова дикий крик, потому что Кира безумно больно давит на рану с какой-то тканью, но другого выхода просто нет.
— Кира, Кир, застрели меня пожалуйста, — Малышенко слишком часто дышит и каждый раз с новой силой сжимает ногу блондинки, однозначно продрав кожу.
— Ты сейчас дошутишься.
Через открытую дверь слышится сирена скорой, пока сверху стаскивают всё ещё живую блондинку, которая прижимает руку к груди. Виолетта надеется, что ей прострелили хоть что-то, потому что точно знает, что сама пострадала именно от её рук.
— Клади руки сюда и зажми, я позову врачей, — Кира порывается встать, но Виолетта с такой же силой вцепляется ей в предплечье.
— Пожалуйста! Только не уходи, не уходи, останься!
Киру прошибает током, когда она смотрит в глаза наполненные слезами, где практически не видно зелёной радужки из-за этой пелены. Она снимает с себя пиджак и накидывает его Малышенко на плечи, потому что она всё ещё в спущенном наполовину платье и нижнем белье.
— Прости меня, — Медведева полностью концентрируется на ране, которую зажимает, принося ещё больше боли. Она извиняется то ли за это, то ли за то, что позволила Малышенко появиться здесь. В качестве приманки, буквально в качестве кусочка сыра в мышеловке.
И она готова извиняться перед кусочком сыра бесконечно. Потому что повела себя как полная идиотка, отпустив Виолетту на такое. Это её работа, но она не будет таким заниматься, пока хоть что-то значит для Медведевой.
— Я хотела принести тебе конфеты, но врачи сказали, что очень следят за твоим сахаром, — Алина заходит в палату и кидает в Малышенко мягкую игрушку чёрной пантеры.
— Это чё Кира? — Виолетта крутит её в руках, пока блондинка смеётся и радуется, что она снова может шутить, а не кричать от боли, потому что, по рассказам Медведевой, это было жутко. — Где кстати Кира?
Алина поджимает губы. Как ответить Малышенко, которая лежит на больничной койке с перевязанной ногой, что-то адекватное, если она и сама не знает ответа. Кира ни разу не пришла в больницу за эти два дня, пока Алина бегает сюда, как на работу.
— Виолетт, мне кажется, она чувствует вину, — блондинку пару секунд молчит, задумчиво рассматривая чёрную пантеру, которую Виолетта крутит в руках. — Типа очень сильную вину.
— Ну охуеть, — Малышенко выкидывает руки, случайно выпуская из пальцев игрушку. — Подай пожалуйста. Она чувствует вину, пока я лежу в больнице с пулей в ноге?
— С какой пулей, тебе вытащили её давно.
— Я просто хочу её увидеть, — у Виолетты начинает так сильно трястись нижняя губа, будто считает миллисекунды до того, как она заплачет. Алина реагирует моментально, накрывает её руку своей.
— Она сидит дома, никуда не выходит, я думаю, она боится даже посмотреть тебе в глаза, хотя это на неё не похоже.
— Как вы познакомились? — Малышенко быстро меняет тему, неожиданно для себя осознавая, что даже не знает, откуда Алина вообще появилась в жизни Киры, и почему они так много значат друг для друга.
— Меня тогда бросила девушка, и мы ещё обе были с тёмными волосами.
Алина заходит в бар радуясь тому, что уже как два года совершеннолетняя. Что уже два года живёт отдельно от матери. Что уже как год её мать мертва, но этому, конечно, не особо радуется.
И именно сегодня, ровно через год после смерти, вроде как, самого близкого человека в жизни, хотя для Алины это не так, любимая девушка решает, что им пора прекратить отношения.
Наступает безумная обида на такую ситуацию. Естественно, её девушка же не знала про этот день, но гораздо честнее сказать: забыла. И Алина искренне пытается убедить себя в том, что никто в этом мире не желает ей зла, хоть так уже и не кажется.
В баре приятная прохлада, это лето настолько жаркое, что даже в одиннадцать вечера на улице можно ходить в одной футболке и запариться.
Алина замечает за столиком брюнетку, которая сидит в полном одиночестве и потягивает из трубочки какой-то тёмный коктейль. Она подходит ближе, перекидывая длинные волосы на одну сторону, и улыбается, будто спрашивая разрешения сесть рядом. Кира кивает и слегка двигается на диванчике, искренне заинтересовавшись.
— Ты пьёшь одна? — Алина перекрикивает музыку, переползая чуть ближе.
— Да, ты видимо тоже?
— Принесу нам что-нибудь.
Алина кричит в самое ухо и уходит, возвращаясь минут через десять с двумя стаканами в руках.
— Сколько тебе лет? — Она отдаёт Кире стакан, на что та разумно тянет руку к другому, с опасением, что незнакомка могла ей что-то подсыпать. — Ты прикольная и не тупая, я могу отпить из обоих.
— Мне 18, — Кира спокойно забирает напиток из чужих рук, после того как брюнетка честно сделала глотки из двух стаканов.
— Меня зовут Алина.
Полчаса разговоров с одним стаканом мохито — у обеих девушек это впервые. В первый раз в клубе не обращаешь внимания на алкоголь, просто разговариваешь с человеком, даже не думая отлучаться за новым коктейлем.
Ещё пара минут и губы одной из них накрывают другие. Ни Кира, ни Алина абсолютно не помнят, кто конкретно это сделал, помнят только, что какой-то парень на весь клуб закричал: «Нихуя себе! Лесбухи!»
Они практически сразу одновременно отстраняются друг от друга, и Алина, с крайне недовольным выражением лица, проводит пальцем по своей нижней губе.
— Нет.
— Не, — Кира даже встряхивает головой в полном отрицании произошедшего.
— Не пойми неправильно, но я не хочу с тобой спать, — Алина за пару глотков допивает всё, что осталось в стакане от коктейля: растаявший лёд, съедая даже дольку лайма. — Я пожалуй пойду.
— Короче, Кира схватила меня за руку, да я и сама не хотела уходить. Притащила меня к себе и налила коньяк.
— Вы переспали? — Виолетта даже невольно приподнялась на больничной койке, она слишком давно хотела услышать эту историю, и история оказалась действительно стоящей.
— Неа, мы просто очень напились, — Алина отвлекается от края белой простыни, из которого она сосредоточенно вытаскивала нитки, распуская ткань, пока рассказывала про знакомство с Медведевой.
— Я думаю, вы просто встретились в очень подходящее время, — Виолетта задумчиво переводит взгляд на блондинку и проводит рукой по её волосам. — Покажешь мне фотки, где ты брюнетка?
Алина усмехается, но не успевает ответить, потому что в палату влетает Елена, заставляя Виолетту недовольно вздохнуть, сдерживая внутри свой гнев.
— Я задам только один вопрос, — она хватает стул, стоящий возле окна, и разворачивает его к Виолетте, чтобы сесть. — Почему я узнаю что ты в больнице от Медведевой?!
Брюнетка морщится от интонации собственной матери, потому что, по её мнению, злиться тут не на что.
— Я не хотела чтобы ты приезжала, — она пожимает плечами и демонстративно отворачивается.
— Ты ведёшь себя как ребёнок, — Елена будто только что замечает в комнате ещё одного человека и неподдельно удивляется. Настолько, что это сложно скрыть даже за маской её вечного спокойствия. — Алин, привет.
— Здравствуйте, Лена.
Виолетта глупо хлопает глазами, переводя взгляд с одной на другую. Сейчас совсем не время с этим разбираться, она спросит у Алины позже, сейчас её волнует кое-кто другой.
— Что сказала Кира?
— Что тебе из-за неё прострелили ногу, — Елена убеждается, что Виолетта в порядке, хотя, на самом деле, ей просто хотелось немного покричать, и возвращает свою привычную холодность.
— Это не из-за неё.
— Хочешь с ней работать? Даже после того, как ты в больницу загремела? Виолетт, протри глаза, ты хочешь сдохнуть в 25?
— В 27, — поправляет Виолетта, и Алина издаёт едва слышный смешок.
— Хоть завтра, — Елена спокойно поднимается со стула. — Ты ей не нужна, и чем скорее ты это поймёшь, тем лучше.
Виолетта аккуратно заходит в квартиру. Водить машину ей пока нельзя, поэтому Алина, которая приходила каждый день и навещала девушку, забрала её из больницы и ободряюще сжала её руку в своей.
В квартире Медведевой без Медведевой совсем тихо и пусто, даже не обращая внимания на то, что и Кира вечно молчала и сидела на кресле. Работала и пила кофе. Или дорогой алкоголь.
— Кира скоро вернётся? — Виолетта скучающе скидывает на пол рюкзак, будто родственница, которую мама привезла в гости, и она ждёт кого-то своего возраста.
— Через пару дней, она поехала к бабушке с дедушкой, — Алина заносит на кухню продукты. Открывает абсолютно пустой холодильник, немного удивляясь. — Не поняла, а где белое вино и таблетки от головы?
— Кира завтрак свой с собой забрала? — Алина усмехается на шутку, которую Виолетта произнесла каким-то слишком серьёзным и грустным голосом.
Алина остаётся с Виолеттой, разделяя с ней ужин в виде запечённой курицы. Малышенко искренне радуется, потому что успела соскучиться по нормальной еде, и радуется ещё больше, когда блондинка всё-таки достаёт бутылку красного вина.
Виолетта выпила только пару бокалов, но по ощущениям опьянела достаточно сильно. Она заплетает Алине какую-то косичку, зарываясь пальцами, на удивление, в мягкие волосы, хоть и выжженные тысячу раз.
Малышенко не замечает, что на серую футболку Алины падает первая слеза, вторая, третья. А вот блондинка осторожно поворачивается, потому что девушка подозрительно притихла.
— Виолетт, ты чего? — Алина совсем разворачивается, и пряди её волос безвольно выпадают из рук девушки.
— Почему она не поговорила со мной? Почему уехала и даже не отвечает на сообщения? — Виолетта даже не старается вытереть слёзы, они так и стекают по её щекам, оставляя мокрые дорожки, которые Алина сразу же стирает, берёт в руки её лицо.
Алина вообще с первой секунды знакомства была с Виолеттой. Она относилась к ней, как к маленькой копии себя: с безоговорочной любовью. Как к младшей сестре, которой у неё и в помине не было, только Виолетта пробуждает в девушке настолько нежные чувства.
— Что ты? — Алина целует её в лоб и обнимает как ребёнка, пытаясь успокоить.
— Скучаю по ней, — Виолетта заправляет короткие волосы за уши, немного отстраняясь от девушки.
Медведева
Я убью тебя, как только ты появишься на трассе М4
Кира открывает глаза, потому что вообще-то собиралась спать. Проверяет телефон и встаёт в ступор.
???
Виолетта тут
Если собираешься сбежать
Ты поступишь как последнее чмо
Алин
Медведева набирает следующее сообщение, не очень понимая, что конкретно хочет сказать. Мысли путаются, она всё удаляет.
Хочется сказать слишком много, но, наверное, самой Виолетте. Алина и так всё знает, потому что чувствует Киру слишком хорошо, да и знакома с ней достаточно давно, чтобы полностью изучить её характер.
Малышенко собирается уезжать на третий день, последний раз ложится спать на холодной кровати Киры. Наверное, почти такой же холодной, как и она сама.
На кухне сначала просыпается соль, потом проливается подсолнечное масло: Кира что-то готовит.
Алина в шесть утра открыла ей дверь, недоверчиво оглядев букет цветов, пакет с продуктами и какую-то коробку. Собиралась ударить, но в итоге спокойно ушла из квартиры, поверив Медведевой, что всё будет в порядке.
Кира пытается не разбудить Виолетту, хотя брюнетка и спит как убитая, не просыпаясь раньше одиннадцати ни в каком состоянии. Кира решила приготовить ей завтрак, в качестве извинения, даже купила вафельницу.
Она полчаса пыталась понять, как работает это чудо-устройство, усмехнувшись с того, что она, наверное, выглядит как своя бабушка, которой в руки попал смартфон. Медведева и готовка — несовместимые вещи. Кира, видимо, просто родилась с кривыми руками, потому что на кухне она способна максимум приготовить кофе.
Следующие полчаса блондинка искала рецепт вафель. Как вообще можно записывать видео-рецепты, в которых говорить что-то вроде: «примерно полстакана» или «сахара я добавляю на глаз»?
Кира прокляла несколько женщин с ютуба, но готовить всё-таки начала. Честно сказать, получилось даже не плохо, хоть первый десяток вафель и отправился в мусорку.
Виолетта сонно протирает глаза и дёргается от ощущения, что кто-то гладит её по голове. Кире прилетает резкий удар куда-то в плечо, и только потом брюнетка открывает глаза.
— Прости! — Виолетта оглядывает Киру так, будто видит её первый раз в жизни. Она просто не надеялась, что Медведева вернётся в собственную квартиру, пока она здесь живёт.
Малышенко тянется её обнять и выдыхает слишком громко, когда Кира зарывается пальцами в тёмные волосы.
— Я скучала, — Виолетта шепчет куда-то в плечо. Медведева тоже скучала.
Только никогда не скажет это так прямо и открыто, потому что для неё признание своих чувств — самая большая слабость на свете. Потому что она никогда не испытывала ничего подобного. Никогда не было настолько сильных чувств, как сейчас к брюнетке.
— Я приготовила тебе вафли, — практически то же самое, что и «я скучала».
Виолетта готова признать, что это действительно самые вкусные вафли в её жизни. Пригоревшие и недостаточно сладкие, но от факта, что их приготовила Кира, хочется разрыдаться.
Она кивает на все извинения, когда видит букет пионов, потому что это её любимые цветы. Потому что их подарила Кира.
Или потому что к Виолетте так никогда не относились, а от Медведевой это всё вдвойне приятно. Потому что Кира просто не умеет делать ничего романтичного?
Кира без сил ложится в кровать, потому что на ногах с самого утра. Малышенко ложится рядом и молча скрепляет их руки в замок, тянется за поцелуем и тает, когда Кира нависает сверху и целует так нежно.
— Медведева, ты меня довести решила? — Виолетта отстраняется и долго смотрит в глаза, переводя дыхание.
Кира целует напористее, заставляя девушку стянуть резинку с её волос и зарыться в них пальцами. Перемещая руки всё ниже, только сейчас замечая, что Виолетта ходит в её футболке. Приподнимает девушку на кровати и стягивает её, даёт Виолетте ещё раз перевести дыхание.
У Малышенко, кажется, никогда так громко не стучало сердце, как когда Кира целует шею, заставляя выгнуться в спине от желания. Виолетта прикрывает грудь руками, всё ещё чувствуя некую неловкость при Медведевой, которая снимает с себя футболку и снова целует, разводя руки девушки в стороны.
Кира отстраняется и долго смотрит в зелёные глаза, всё ещё держа её руки прижатыми к кровати.
— Ты очень красивая.
Брюнетка закрывает глаза, когда поцелуи переходят ниже. Кира обводит языком соски, чувствуя, с какой силой девушка сжимает её волосы. Медведева опускается ещё ниже, проводя по животу языком, поднимая колени Виолетты. Целует внутреннюю сторону бедра, Малышенко покрывается мурашками и стонет, когда Кира проводит пальцами по влажной плоти.
Виолетта слишком сильно закусывает губу, притягивая голову девушки ближе к себе. А Кира специально заставляет покраснеть, не отводя глаза от девушки, второй рукой поворачивая её подбородок к себе. Кира сжимает грудь, проникая пальцами во влагалище, пока брюнетка вцепляется руками в простынь до побеления костяшек.
И снова стонет, когда Кира проводит языком по клитору, ускоряя движения пальцев внутри. Виолетта закрывает глаза и чувствует, насколько сильно дрожат её ноги. Слишком хорошо, слишком мало.
Кира чувствует, как стенки сжимаются, а Виолетта выгибается в спине. Она поднимается и впивается в губы девушки, полностью ощущая сбивчивое дыхание.
Кира засыпает у неё на груди, постоянно отвлекаясь на то, как Виолетта играет с её волосами, прокручивая в пальцах светлые пряди.
Совсем не слыша того, что Малышенко признаётся в любви, шепча что-то мягкое на ухо.
