Вторая жизнь

      Новый день начался ровно также, как и предыдущий: раздирающей на части болью в голове и опустошающей тишиной в сердце. Скрипнув кроватью, молча отправляюсь в ванну. Проторчав там всё свободное время и даже немного больше, на скорую руку завариваю кофе, запиваю им таблетку от головной боли, одеваюсь, и мазнув недовольным взглядом по своему не самому лучшему отражению в зеркале, уезжаю на работу.       Мой внешний вид пугал иногда даже меня самого: высокое, близкое к ста девяносто двум сантиметрам, худощавое тело, все костюмы на котором висели, подобно мешку из-под картошки; выцветшие на солнце, когда-то бывшие черными, волосы, закрывали собой даже брови; а запавшие скулы и глаза, в которых из синего цвета остался только бледно-серый, напоминали одного отрицательного персонажа из знаменитого фильма про волшебников. Образ получался тот еще, но мне не хватало желания хоть как-то его изменить. – Владислав Викторович, вы снова опаздываете! – с порога шипит бухгалтерша, милая женщина в годах, с забавной гулькой на седой макушке. – Я же вас вчера предупреждала, что сегодня к нам придет работник. Вы что, опять всё мимо ушей пропустили? От её тараторящего старческого голоса, пропитанного едким придирчивым тоном, у меня снова начинает зудеть в висках. – Наталья Константиновна, очень вас прошу, дайте мне двадцать минут наедине с собой, а потом можете хоть совещание созывать, – пытаюсь поскорее войти в кабинет и скрыться за дверью от назойливой старушки. – Владислав Викторович! – её глаза наполняются изумлением и яростью. Кажется, я ляпнул что-то не то? – Совещание как раз уже идет! Пожилая женщина с силой заталкивает меня в кабинет переговоров и вторгается следом. Окинув взглядом полное собрание всех приближенных к руководству фирмы людей и успев искупаться в море презрения, я успеваю лишь невнятно бекнуть: "Прошу прощения, пробки". – Итак, на чем мы остановились? Спустив с рук мой весьма непрезентабельный вид, опоздание и попытку быстро занять пустующее место, гендиректор продолжил. – Мы закончили обсуждение по поводу договора с консалтинговым агентством и перешли к повестке дня, – отчиталась Светлана Ивановна, мило хлопая глазками. Да, так преданно смотреть в рот гендиру могла только она. – Точно. По нашей просьбе, коллеги из филиала в Санкт-Петербурге пошли нам навстречу и выделили из своего штата одного из лучших своих сотрудников. Павел Матвеич займет должность начальника отдела маркетинга. Прошу любить и жаловать.       С окончанием приветственной речи Михаила Леонидовича, с правой стороны удлиненного прямоугольного стола встал мужчина. Медленно поднимаясь взглядом с его бледных ладоней, что немного нервно кинулись оправлять полы темно-серого пиджака, я стал разглядывать его. Безупречно белая рубашка отражала солнечные лучи, падающие сквозь панорамные окна переговорной, от чего слепило глаза и создавалось ощущение, что он сверкает. Хрупкая шея уверенно держала на себе средних размеров голову, обрамленную чуть отросшими, едва прикрывающими ладьевидные ямки ушей, прядями каштановых волос. Несколько маленьких светлых родинок, рассыпанных на левой щеке, вызвали во мне непонятное чувство дежавю. А стоило тонким бледно-розовым губам расплыться в дружелюбной улыбке, как в груди моей неожиданно сильно сжалось сердце. – Приятно познакомиться. Надеюсь, мы сработаемся и быстро найдем общий язык, – только он произнес первое слово, глаза мои распахнулись и я словно заново научился видеть. Он. Это был ОН.       Сияя в свете солнечных лучей, подобно небесному ангелу, Павел, как в замедленной съемке, улыбнулся еще раз, окинул аудиторию уверенным взглядом серо-зеленых глаз и сел на свое место обратно. Других людей рядом с ним не существовало, они покрылись дымкой, потеряв очертания, звук и важность в моем восприятии.       Мой рот приоткрылся, захотелось кричать, но я не издал ни звука. Язык онемел. Время вокруг остановилось, даже пылинки в воздухе замерли, прервав свой хаотичный танец. Кровь в венах перестала бежать. Дыхание перехватило, сердце оцепенело, я не моргал, боясь спугнуть этот морок, что чудом или дьявольским промыслом обрушился на меня прямо здесь и сейчас. Наверное, по дороге на работу я умер, попав в аварию или схлопотав кирпичом по голове, и теперь нахожусь в раю, не иначе. – Владислав Викторович, у вас есть какие-то вопросы или предложения? – выводя меня из тумана мыслей и чувств, задал вопрос гендир. Как будто учуял, что со мной что-то не так. – А... – у меня не хватало сил произнести хоть слово. В горле разом пересохло, а в голове било набатом: "Он здесь! Он здесь!", мешая сосредоточится. Я смог лишь отрицательно кивнуть головой и кое-как перевести взгляд с Павла на начальника, после чего совещание в спешке закончилось и все шустро начали освобождать кабинет, как по мановению волшебной палочки.       Моё тело отказывалось слушаться. Я перестал им управлять, оно словно жило само по себе, испытывая целый спектр эмоций: от холодного покалывания в кончиках пальцев, до горящих огнем щек и ушей. Но как только новый сотрудник вышел из кабинета, я рывком последовал за ним по пятам, привязанный невидимой нитью, что образовалась еще тогда, в далеком юношестве.       Я шёл пустым болванчиком вплоть до его кабинета, находился который, надо сказать, метрах в тридцати по извилистому коридору, от моего. Не пытался догнать, окликнуть или сделать что-то еще. Ноги просто шли сами, а голос в голове не прекращал кричать, что это ОН. И не было даже сотой доли процента, что я мог ошибиться. – Вы что-то хотели? – заметив меня у самого порога, с интересом спросил мужчина. Не узнал. Гром среди ясного неба. Молния, ударившая в одно место дважды. Снег в июне. Все эти эмоции я испытал за долю секунды.       Да быть того не может! Не мог не узнать. Это же я! Я! Тот, кто любит тебя больше жизни. Тот, кто готов умереть за тебя. Тот, кто испоганил всю твою жизнь. – Н-нет, я... Вы не помните меня? – выходит куда отчаяннее, чем мне хотелось бы. – Простите? – глаза внимательно вглядываются, ища какую-нибудь зацепку. Вижу в них только усталость и ни намека на загоревшуюся искорку. – Мне показалось знакомым ваше лицо. Мы не могли быть знакомы раньше? Сую руки в карманы брюк, чтобы хоть как-то унять в них дрожь. На лбу и висках проступает пот. Галстук душит подобно змее, хочется сорвать его сию же минуту. А еще хочется накинуться на это стройное тело в строгом деловом костюме и впиться поцелуем-укусом в губы, что сжались в тонкую линию от потуг хозяина вспомнить меня. – Простите, я вас не узнаю. Может, вы ошиблись, – легко улыбается, словно извиняясь. Искренне, от чего боль в груди разгоняется на второй круг. – Да, простите...       Пока контроль над телом еще в моем распоряжении, резко разворачиваюсь на пятках на сто восемьдесят градусов, и стремительно ухожу в сторону курилки. Рот зудит от настойчивого желания выкурить если не всю пачку сразу, то добрую половину, пожалуй, точно. Как он мог не узнать? Неужели я так изменился за эти тринадцать лет? Наверное, постарел, да и литры алкоголя на ужин сделали своё дело.       Я же узнал его моментально. По голосу, по нежному изгибу верхней губы, по тонким запястьям, по лучикам -"лапкам" в уголках глаз, по маленькой, едва заметной под воротником рубашки, родинке в форме клевера на шее. Как он прекрасен... Словно и не было тех ужасных лет в разлуке. Разве что морщинок прибавилось и глаза изменились. Не было в них того огня, что я видел, целуя его в последний раз. От воспоминаний о поцелуе моё нутро скрутило до самого хребта. Хочу. ХОЧУ. ХОЧУ поцеловать его! Почувствовать вкус на своих губах, тепло нежных рук на опавших плечах, дыхание, что сплетётся с моим и мне тут же станет легче дышать. Мой воздух. Моя жизнь.