Не невесты, а огонь: ПЕРЕЗАЛИВ

POV. Полина — Ай! — причитал Аято, — почему ты выбрала самое скучное, самое трудоёмкое и самое ужасное занятие?! — Потому что я обожаю наряжать дом! — ответила я. — Это не аргумент! Почему ты приняла такое решение не посоветовавшись с Великим мной?! — Я тебя даже спрашивать не собиралась! — сказала я, украшая очередную картину, в коридоре второго этажа, а Аято тем временем подавал мне украшения (всевозможную мишуру, наклейки и прочее). — Ах так?! — возмутился вампир, — тогда Великий я ничего делать не будет! — сказал он и лёг на пол. — Я не поняла, в тебе проснулся Шу? — ухмыльнулась я («Шу…проснулся…хи-хи»). — Нет, это дело принципа, — сказал он и отвернулся. («Как же он меня бесит! Ведёт себя, как баба во время ПМС! А одна я дом просто физически не смогу нарядить! Блин, прийдётся извинятся…»). — Ладно… Ты это… Прости… — промямлила я. — Ха-ха! Ты думаешь прощение Великого меня так просто можно получить?! Наивная! У тебя два варианта: либо ты Великому мне даешь своей крови, либо ты отдаёшься Великому мне и беспрекословно подчиняешься! — хитро улыбнулся он. — Первое! — быстро ответила я. — Великий я так и знал. Я и глазом не успела моргнуть, как он оказался около моей шеи. Аято лизнул её. («Феее! Как противно!»). — Ты давай поторапливайся! Нам ещё дом наряжать! — возмутилась я. — Не мешай! — прошипел он, — Великий я своё дело знает! Секунда и его клыки вонзились в мою шею. Больно… Очень больно… Но мне просто нужна помощь, да может это и глупо, отдавать свою кровь ради такого занятия, но всё-таки, мне не справится одной. Тем более это лучше, чем переспать с ним. («Блин… Что он там так долго! Мне уже хреново становится!»). — Ладно, на сегодня хватит, а то так времени не останется, — сказал Аято, оторвавшись от моей шеи. Спустя 3 часа — Моя спина… — стонал Аято. — Мои ноги… — стонала я. М-да… За эти три часа многое произошло. Например: на Аято упала гардина, когда он хотел повесить мишуру на окно; я разбила вазу, а «Великий» помог мне спрятать улики, спасибо ему за это; да и вообще, приходилось тащить с собой эти долбанные коробки с украшением… А знаете, по какой причине у Аято болит спина, а меня ноги? Да, потому что, этот дебил неудачно украсил люстру! Он полез вверх по лестнице, начал украшать, а затем неудачно оступился и свалился вниз, а я тем временем сидела на полу и расфасовывала игрушки (не елочные) и Аято приземлился прям на мои ноги. Чуть не сломал, скотина неуклюжая! Плюс ещё и физический труд стоит учесть, так что у нас всё болело. — Чтоб я ещё раз на это согласился! В следующий раз, у тебя будет только один вариант и ты сама знаешь какой! — злобно проговорил Аято, когда мы очутились в зале. Мы легли на диван. («О, как же хорошо!»). — Ты последняя задница, Шу Сакамаки!!! — послышались чьи-то возмущения в коридоре. Через минуту моему взору предстала такая картина: Юля, у которой в левой руке топор, в зимней одежде, тащит по полу за шкирку спящего Шу. («Ведать за ёлкой собрались…»). — Какая же ты шумная… — сонно ответил он, к стати о тоже в зимней одежде, как Юле удалось его уговорить одеться? Или же сама его одела… Хм… В моей голове ни одной приличной мысли… — Ой, я смотрю, тоже на «задание» собрались? — усмехнулся Аято. — А вы, как я понимаю, своё дело сделали? — задала риторический вопрос Юля, смотря на украшенную лестницу, люстру (которую, нам всё-таки удалось нарядить) и зал. — Как видишь, — усмехнулась я. — Ты так близко подпустила к себе Аято… — подмигнула мне Юля. («Да, к стати, какого хрена он меня обнимает?! Ладно… Я на столько устала, что у меня нет сил ему сопротивляться.»). — Сил нет… — ответила я. — Ясненько, -вздохнула Юля, — ну что, горе ты моё луковое, встаешь или мне тебе голову топором отрубить?! — — Ладно, встаю… — вздохнул Шу и начал медленно подниматься. Спустя минуту криков Юли, которая орала на Шу за то, что он такой медленный, они прощались с нами и скрылись за дверью. А я не заметила, как уснула в объятиях Аято…