Глава 4. Выпьем за нас
— Док, Вы готовы? Тэхён в который раз поднимает на Субина обеспокоенный взгляд и, с трудом проглотив ком в горле, кивает. Не то чтобы у него был выбор: он должен быть готов. Обязан. Он поправляет перчатки и проверяет состояние прочих коллег в комнате. Повисшее в воздухе зловещее напряжение душит — привычно: никогда нельзя точно сказать, что через несколько часов произойдёт в стенах операционной. Они могут только стараться изо всех сил и надеяться, что всё пойдёт по плану. Врачи, медсёстры, ассистенты — все на пределе; из коридора за ними, плотно сжав подрагивающие от волнения губы, наблюдают интерны. Тэхён кивает каждому, и те друг за другом отвечают ему тем же. — Начинаем операцию. Стартует таймер. Доктора приступают к первой стадии: необходимые инструменты аккуратно лежат под рукой, терпеливо дожидаясь своей очереди. «Грудная клетка раскрыта», — мысленно отмечает Тэхён, когда они переходят к следующему шагу. Разумеется, всем присутствующим здесь прекрасно известен порядок работы: они учились этому годами и успели запомнить детали процесса до мелочей. Тэхён знает устройство человеческого тела как свои пять пальцев, и всё, что ему требуется — щепотка уверенности, что они доведут дело до конца. Время неспешно течёт; врачи справляются быстрее, чем предполагалось — их действия отточены, как часы. Операция проходит проще, чем они думали. Разум Тэхёна кристально чист: никакие посторонние мысли не занимают его. Каждый день он думает лишь о том, чтобы спасать чужие жизни и продолжать это делать и в будущем. Разумеется, были на его веку и неудачи; в годы интернатуры он также заботился об умирающих, видел их страдания. Смерть — привычное явление для госпиталя. Но он всегда делает всё от него зависящее, чтобы не допустить провала. Сейчас он заведующий. Он не собирается ошибаться — более того, не должен. Он бросает взгляд на Субина, чьё внимание полностью приковано к раскрытой грудной клетке; доктора, окружающие их, не выказывают никаких признаков усталости — они осведомлены, что операция затянется надолго, но с тем, как дела продвигаются на данный момент, они могут закончить гораздо раньше. Это утешает. Тэхён тихо покидает комнату, снимая перчатки и оставляя их на столе. Субин нагоняет его, когда он наполняет пластиковый стакан водой из автомата — они по-прежнему наблюдают за ходом операции через стеклянное окно. — Подташнивает? — шёпотом спрашивает друг; Тэхён не отвечает, наливая в стакан ещё воды. — Ты же поел до этого, верно? — Да. Я в порядке. — Надеюсь. Мы потом обязательно перекусим где-нибудь, хорошо? Мне кажется, ты совсем обессилел. Тэхён просто кивает: ему действительно нужно будет поесть после столь выматывающей операции, иначе он свалится от истощения. — Доктор Ян подойдёт чуть позже. Не переживай, с ним мы быстро со всем справимся, — утешает Субин, доставая себе новую пару перчаток и маску; он тщательно моет и дезинфицирует руки, после чего возвращается в операционную. Тэхён следует его примеру. Профессор Ян является одним из самых глубокоуважаемых докторов — не только в их госпитале, но и в медицинских учреждениях страны в принципе. Тэхён восхищался им со времён университета: научные статьи хирурга, принявшего участие во множестве успешных операций, взорвали тогда интернет, и он даже читал лекцию на одном из семинаров, который Тэхён посещал. Присутствие доктора Яна воистину обнадёживает. Тэхён искренне стремится дорасти до его уровня. Приглашённые врачи и ассистенты поспевают к назначенному сроку, помогая с операцией. Это существенно ускоряет процесс: шанс работать бок о бок с такими профессионалами — настоящее благословение для Тэхёна. Их навыки приводят его в восторг: они делают идеально буквально всё. Он кивает в ответ на полученные инструкции, и коллеги вторят ему, когда он передаёт указания. — Пришейте кожу к грудине, — распоряжается он; Субин незамедлительно оказывается рядом. До завершения операции остаются считанные минуты: сердце в предвкушении принимается биться чаще, но движения тела Тэхёна всё такие же точные и уверенные, какими и должны быть. — Поместите трубку в рот пациента, — командует другой врач. — И наложите стерильную повязку. Едва слышный всеобщий вздох облегчения проносится по комнате: конец близок, а значит, они вскоре смогут выйти обратно в мир — спустя, кажется, вечность, что они провели за пристальным изучением вскрытой грудной клетки. — Направьте пациента в отделение интенсивной терапии. Готово. Таймер останавливается. Ещё одна успешная операция в портфолио Тэхёна.🕑 🕒 🕓
Вообще, Бомгю очень даже уверен в своих навыках маскировки. Работу под прикрытием он находит для себя простой и интересной: он с лёгкостью перевоплощается в кого угодно или что угодно. — Могу я обойтись без усов? Они колются, — раздаётся с заднего сиденья жалоба Чанмина. Хюнинкай, сидящий рядом, хлопает его по плечу. — Ни в коем случае. На тебе они смотрятся просто очаровательно. — Возможно, но они всё ещё колючие! — Ты не можешь изображать Эдварда без усов. Тогда ты был бы или Люком, или Томом, — поясняет Бомгю, удобно расположившись на пассажирском сидении — сегодня за рулём Ёнджун. — Точно Люк, — кивает тот. Все единогласно соглашаются, повторяя «да» и «верно?», что только сильнее расстраивает Чанмина. — Когда уже начнётся ограбление? Я хочу поскорее разделаться с этим, — единственное, что решает озвучить несчастный усатый паренёк. Бомгю сверяется с наручными часами. — Осталось немного. Наш посредник сообщил, что ограбление назначено на три, а сейчас без десяти. Жарким сентябрьским днём они вчетвером ютятся в предоставленной участком машине — служебная, очевидно, не совсем подходит для проведения ареста под прикрытием. У этой же стёкла затонированы, так что окружающие не догадываются, что за ними пристально наблюдают — офицеры внимательно изучают каждого встречного, ища подозреваемого, что должен явиться с минуты на минуту. Они припарковались на расстоянии от банка, в котором, предположительно, должно произойти ограбление; персонал уже предупреждён как о нападении, так и о замысле сотрудников полиции. — Он здесь, — оповещает Ёнджун, выпрямившись, чтобы приглядеться тщательнее. — На десять часов. Преступник обнаруживается сразу: в спортивных брюках и в тёмных очках, он периодически озирается по сторонам, словно проверяя, нет ли кого поблизости, и печатает сообщение в телефоне. — Откуда тебе знать, что это наш? — уточняет Хюнинкай. Мужчина принимается беспокойно ходить кругами; Бомгю более детально рассматривает его. — Татуировка на задней стороне шеи, — подмечает он. — Такая же, что указана в самом первом отчёте. Воздушный шар. Ёнджун кивает: тип в спортивках и очках точно их. — Он из Каппы Хель. Аналогично тому, как полицейские с гордостью носят свои значки, все члены одной из самых известных банд города носят на себе один и тот же символ в виде воздушного шара. Далеко не все её участники набивают себе рисунок на шею, поскольку они вольны сами выбирать для него место — кто-то делает татуировку на руке, кто-то на тыльной стороне ладони; но есть и такие, что не отличаются умом и бьют прямо на загривке, помогая тем самым офицерам вроде Бомгю моментально распознать в них преступников. Банда известна тем, что устраивает беспорядки с частотой как минимум раз в два месяца, хотя иногда она не объявлялась и дольше — самый долгий период затишья равнялся полугоду с лишним. Полицейские гонялись за ней задолго до того, как Ёнджун и Бомгю завершили своё обучение в тренировочном лагере, но как бы они ни старались, выйти на след не удавалось. У них практически нет никакой информации; только недавно им повезло найти посредника: один из коллег, что в выпускных классах школы занимал должность президента литературного клуба, а теперь председательствовал в некоем братстве, согласился посетить закрытую вечеринку, к которой присоединились в том числе и некоторые участники Каппы Хэль. Особо разговорить он их не смог, но тем не менее выведал подробности о готовящемся нападении — том самом, что должно начаться с минуты на минуту. После выполнения миссии их посредник вернулся к своим обычным обязанностям — вот и вся история. — Итак, Чанмин отправится первым и попытается заболтать его, разузнать побольше о братстве — будь хорошим Эдвардом и всё такое. Затем мы с Хюнинкаем обойдём здание и ... Твою мать, что он творит?! Мужчина, за которым они наблюдали, срывается с места, направляясь к банку — это определённо не то, на что они рассчитывали. Бомгю выскакивает из машины, и остальные следуют за ним. — Чёрт, но ведь нам передали, что он будет поджидать своих? Почему он действует в одиночку? — Думаешь, я в курсе? — огрызается Ёнджун. — Вероятно, они изменили план в последнюю минуту! — пыхтит Хюнинкай, мчась так быстро, как только способен. — Могу я наконец избавиться от усов? — на бегу ноет Чанмин. К моменту, как они добираются до дверей, изнутри раздаются выстрелы, сопровождаемые звоном разбитого стекла. — Убедись, что сотрудники покинули здание через чёрный ход, как мы им велели! — кричит Бомгю уже безусому Чанмину — тот кивает и стремглав несётся выполнять поручение. — Полиция! Руки вверх! — Ёнджун расстегивает кобуру. Мужчина в спортивках наставляет на него пистолет — Бомгю с Хюнинкаем немедленно вскидывают свои. Ёнджун аккуратно ступает влево; Хюнинкай огибает преступника с противоположного бока; Бомгю занимает позицию в центре — отсюда ему отлично видно лицо грабителя. — Оружие на пол, руки за голову, — приказывает он. Они в бронежилетах, так что преимущество на их стороне — кроме того, Бомгю не волнует перспектива оказаться подстреленным: он неплохо умеет уклоняться от пуль, быстро двигаясь на пределе своих возможностей. Бандит спускает курок. Сердце Бомгю на мгновение останавливается — но не он сам; в спешке, но всё ещё соблюдая крайнюю осторожность, он бросается к мужчине и наносит удар по болевой точке в локте. Ёнджун помогает ему, валя преступника на землю, пока Хюнинкай пристально следит за окружающей обстановкой: предполагалось, что они будут иметь дело не с одним человеком, а целой группой, так что вполне может прибыть подкрепление. Снова гремит выстрел — в этот раз непреднамеренный: в суматохе, пока Бомгю пытается обезвредить его, мужчина жмёт на крючок, зарабатывая повторный удар в то же место; пистолет наконец выпадает из рук, и Ёнджун тотчас его подхватывает. Бомгю убирает своё оружие, после чего достаёт наручники. Преступник брыкается отчаяннее, пытаясь вырваться, но это его не спасает: металл оплетает его запястья, застёгиваясь с оглушительным щелчком. — Ким Бёнчан, Вы арестованы.🍺 🍺 🍺
— Очередная победа полицейского участка номер тринадцать! Служащие чокаются. На протяжении всего празднества Бомгю ведёт себя непривычно тихо, с полуулыбкой наблюдая за веселящимися коллегами. В пабе сегодня шумно: половину присутствующих составляют офицеры полиции, отмечающие последнюю пятницу месяца и заодно арест члена одной из самых известных городских банд. Пригубив свой напиток, Бомгю окидывает помещение взглядом; неподалёку он замечает их информатора, Джиёна, насыпающего себе на тарелку начос. — Джиён, привет, — зовёт он. Молодой человек поднимает голову и улыбается ему. — Привет, хён. — Я хотел поблагодарить тебя: ты рисковал жизнью, отправившись на ту вечеринку. Тебе пришлось идти туда ещё и против собственного желания. Спасибо. Ты отлично справился. Джиён не думал покидать офис в тот день: он намеревался заниматься сугубо бумагами, относящимися к мелким происшествиям, но услышав во время всеобщих докладов о деле, над которым трудился Бомгю, предложил свою помощь. Внезапно обнаружилось, что у Джиёна есть родственник, который в прошлом был связан с бандами: он пообещал попытаться получить через него доступ в братство, несмотря на то, что этот родственник уже давно не состоял в общине. К счастью, им всё равно удалось внедриться. Джиён добыл для них ценную информацию — без него многострадальный банк уже был бы взорван. Это и его победа тоже — не только Бомгю и его команды. Несколько смущённый, Джиён скромно мотает головой. — Не совсем. В итоге их действия отличались от первоначально задуманных. Видимо, я показался им чересчур подозрительным, и они решили переиграть. — Тем не менее мы смогли остановить их. — Тем не менее было бы лучше, если бы мы поймали больше, чем одного человека, верно? — Джиён старается беспечно усмехнуться, но Бомгю догадывается, что у него тоже неспокойно на душе. — В следующий раз работать под прикрытием должен ты, хён. — Я? — он в лёгком удивлении вскидывает брови. — Да. У тебя талант к манипулированию людьми и актёрской игре. — Не уверен, что это комплимент, — Бомгю морщит нос, — но спасибо. — Пусть я и неплохо справился, я прекрасно понимаю, что роль засланного агента подходит тебе куда больше, — убеждает Джиён. — Посмотрим, чем всё обернётся. В любом случае ты не виноват в случившемся, не переживай. С победой нас. — С победой, хён. Они обмениваются извиняющимися улыбками, и Джиён, наполнив свою тарелку чипсами, удаляется. Бомгю вновь остаётся сам по себе, и компанию ему составляет только его полупустой бокал. По крайней мере теперь он знает, что не единственный, кого волнует то, что они поймали лишь одного человека: остальные не беспокоятся по этому поводу, помня, что банда активизируется только раз в несколько месяцев и что впереди ещё достаточно времени — но для Бомгю это принципиально важно. Если их дела обстоят именно таким образом, они должны всё тщательно продумать. И, возможно, в следующий раз отправиться в стан врага следует и впрямь ему. Они доверили эту роль Джиёну, поскольку тот благодаря своему кузену примерно представлял, как устроена банда; Джиён — умный парень и хороший стратег, так что в нём не было причин сомневаться. Они не прогадали: он действительно добился отличных результатов. Да, никто не предвидел резкую смену планов, но Джиён свою работу выполнил безупречно. Теперь, после того, как Джиён натолкнул его на эту мысль, Бомгю полагает, что должен добавить работу под прикрытием в свой список обязательных дел, если хочет схватить преступников. Это ведь не слишком трудно, верно? Он чувствует толчок в бок. — Почему ты нас сторонишься, эмо-бой? — Отвали, хён, — Бомгю демонстрирует Ёнджуну средний палец, на что старший только смеётся. — И я не эмо! Его далеко не впервые нарекают так: в их участке это своеобразная локальная шутка — звать эмо каждого, кто просто выглядит грустно и одиноко. Бомгю же отнюдь не грустит — хоть он и не чувствует особой радости, но он точно не унывает. Плюс, волосы. Его чёртовы длинные волосы, которые он никогда не устанет вальяжно смахивать с лица. Не успел ещё Бомгю их отрастить и уложить, как его уже принялись дразнить; поначалу это жутко раздражало, но постепенно он привык, а потом и вовсе начал отвечать тем же — чтобы коллеги сами оценили, каково это. Между прочим, локоны Хюнинкая тоже немало отросли, так что, вероятно, вскоре он получит то же гордое прозвище. — Пьяный эмо-бой, тогда? — встревает упомянутый, подкрадываясь с другого бока; Чанмин ожидаемо возникает сразу за ним. — Я ещё не пьян, — Бомгю поднимает свой бокал. Он не врёт: на данный момент он опрокинул в себя всего три шота. Микс, что он пьёт сейчас, весьма недурной — ему не доводилось пробовать подобное сочетание раньше. Возможно, бармен решил поэкспериментировать или капитан заказал для разнообразия что-то новенькое, а не их стандартный пятничный набор. На вкус похоже на виноград, а послевкусие острит на языке — Бомгю нравится, хотя он догадывается, что крепость этих напитков невысока: наверное, капитан, памятуя о том, что всем следующим утром выходить на работу, заказал сеты с небольшим содержанием алкоголя. — То есть, просто эмо-бой? — присоединяется Чанмин. — Просто «бой». — Эмо-бой? — Только вторая часть. — Ага, понял, эмо-бой. — Слушайте, я не забился в угол! — убеждает Бомгю. — Поверьте, я всем доволен и счастлив. Я очень рад, что нам удалось арестовать парня из этой чёртовой группировки. Ёнджун закатывает глаза, не веря ему ни на грамм. — Если бы это действительно было так, ты бы уже вовсю хвастался всем вокруг, включая сотрудников заведения и бедного бармена, как героически помог задержать вооружённого грабителя — хотя изначально наш план был совсем иным. То, что они провернули в банке, действительно впечатляет, Бомгю не умаляет ничьи заслуги и правда гордится; нет нужды напоминать о произошедшем — ведь они празднуют и удачную поимку преступника в том числе. В любых других обстоятельствах он бы громко кричал и исполнял свой фирменный победный танец, которым надоедает всем каждый раз, когда хочет поделиться даже самым своим маленьким достижением — глуповатая улыбка и причудливо изогнутые брови идут в комплекте. Своим шумом он выводит из себя не только Ёнджуна, но и остальных в участке; с другой стороны, это хорошо, что он искренне радуется их успехам, неважно, крупным или скромным — так что видеть его бездействующим сейчас как минимум странно. — Да, но ни для кого не секрет, что арестовали мы всего лишь одного человека из целой банды. Мы выиграли битву, но не войну; кто знает, что случится потом? — не может не задаться вопросом Бомгю. Его слова заставляют парней задуматься: то, что они схватили члена братства, не означает, что это конец. В общине наверняка не меньше двадцати человек; может, тридцать или даже полсотни — сколько угодно. Полиция знает, что представляют из себя братства и как устроены банды — они не впервые ловят участника той или иной группы и сталкивались с самыми разными из них, но чаще всего те оказывались маленькими и даже не имели конкретного названия. Сегодня же они поймали человека из Каппы Хэль. — У них по-прежнему остались люди. Было бы здорово, конечно, если бы его сообщники соизволили явиться на бал, как мы рассчитывали, но всё пошло наперекосяк, и след опять оборвался. Клюнула только одна рыбка, — продолжает он. — Это лучше, чем ничего, — Хюнинкай хлопает его по плечу в знак утешения. Факт — но Бомгю не хочет смиряться с обстоятельствами: арест всего одного человека ничего не меняет. Ну, может, и меняет что-то, но он не уверен, что в хорошую сторону. — Именно. Медленно, но верно мы переловим их всех, — Чанмин подаёт ему полный бокал — Бомгю с недоумением взирает на него. — У меня уже есть напиток, хён, — подчёркивает он. — Да, но неподалёку я видел доктора, с которым ты так отчаянно флиртуешь. — Ты что?! Бомгю подскакивает, вытягивая шею и осматривая в пабе каждый угол в надежде обнаружить юношу с глазами лани и строго приглаженными волосами. Он вскоре находит его, стоящим возле бара и беседующим со вторым доктором, Чхве Субином — эти двое буквально неразлучны. Тэхён посмеивается чему-то; Субин посреди диалога вскидывает руку, словно извиняясь, после чего исчезает в направлении туалета. Бомгю наспех опустошает свой бокал и подхватывает со стола новый, оставляя предложенный ему Чанмином без внимания. — Это знак свыше. Увидимся, ребятки. — Единственная ребятня здесь — это Хюнинкай, ты, засранец, — раздаётся ему в спину восклицание Ёнджуна, когда он покидает их компанию. — Эй, ты забыл напиток для него! — вслед зовёт Чанмин. Тэхён продолжает спокойно пить в одиночестве; он скучающим взглядом обводит помещение в поисках чего-нибудь, что способно занять его, пока его друг щедро делится с унитазом содержимым своего желудка. По правде говоря, он не любитель выпить, поскольку врачебные обязанности ежедневно отнимают у него большую часть времени и сил, не оставляя ему и шанса напиться и расслабиться; но дома он всегда держит пару банок некрепкого пива, которые приходятся очень кстати, когда нужно снять стресс после выматывающей смены или символически отметить очередную победу, как сегодня — в некотором роде это даже стало для него ритуалом. Он оборачивается, когда замечает приближающуюся фигуру. — Необычно видеть тебя здесь, Док. — Вполне ожидаемо увидеть тебя в подобном месте, детектив. — Ох, — Бомгю поднимает руки, защищаясь, — я не страдаю алкоголизмом, если ты об этом. Ему действительно нравятся крепкие напитки, но он весьма далёк от тех, кого кличут пьяницами: он помнит об ответственности, возложенной на его плечи, груз которой ощущает, пожалуй, со времён адских тренировок в подготовительном лагере. Сложно под градусом сохранять ясность мысли. Многое может выйти из-под контроля, когда ты пьян — Бомгю неоднократно наблюдал тому подтверждение; впрочем, многое может выйти из-под контроля, даже когда пьян не ты. Люди сумасшедшие, а по ночам так особенно: десятки инцидентов, беспорядки, суматоха на улицах — и полицейские, нужные всегда и везде, так что он старается избегать дурного влияния алкоголя. — Я и не считаю тебя алкоголиком, — усмехается Тэхён. — Просто подумал, что ты частый гость в данном заведении и ищешь кого-нибудь, с кем бы развлечься. — Да, полицейские часто сюда заглядывают, и нет, я не ищу себе развлечений на вечер, — Бомгю слегка облокачивается о стойку, оставаясь лицом к Тэхёну. — Это ближайший паб к нашему офису, так что отмечать какие-либо события здесь стало нашей традицией. Всё им сказанное — правда: хоть он и обожает флиртовать, он не заманивает людей в постель — это просто его манера поведения. В большинстве случаев он даже не осознаёт, что буквально обольщает и соблазняет собеседника и что тот от волнения уже готов практически на всё, тогда как сам Бомгю всего-навсего шутит и бессмысленно кокетничает. Для него это так же естественно, как дышать; друзья и коллеги уже давно привыкли, что он строит глазки, дует губы и мило ноет, когда упрямо хочет добиться своего — но чаще всего он делает это без злого умысла. Он таков по своей природе: озорной и харизматичный, и только. Плюс, в этом пабе банально не с кем знакомиться: офицеры заглядывают сюда как минимум дважды в месяц, но Бомгю ни разу не пытался сойтись с кем-нибудь — обычно он слишком занят игрой в пиво-понг или дартс с капитаном, когда настроение начальника располагает к соревнованиям. — Не буду врать, будто поверил тебе, но продолжай, — произносит Тэхён, разворачиваясь к нему полностью: вряд ли этим вечером он найдёт себе компанию получше, да и в конце концов на Бомгю приятно смотреть — можно ли его винить? — Так что, смена рано закончилась? — тот вскидывает брови, искренне заинтересованный развитием событий. — Я не ожидал встретить тебя сегодня здесь. Тэхён, если честно, и сам удивлён: он никогда раньше не посещал это место, хоть паб и располагается в пяти минутах езды от госпиталя. Субин пригласил его, поделившись, что обнаружил заведение благодаря рекламе в социальных сетях и оно показалось ему привлекательным — он хотел попробовать что-нибудь новое, и кто Тэхён такой, чтобы отказываться от стаканчика горячительного после тяжёлого дня? — Проводил пятичасовую операцию, — кивает он. — Она завершилась успехом, так что мы с Субином решили отметить. По мере того, как он говорит, глаза и рот Бомгю раскрываются в изумлении — после чего он одаряет его самой широкой улыбкой, которую Тэхён только наблюдал на его лице. Он поднимает ладонь, предлагая дать пять, и, хотя Тэхёну очень хочется проигнорировать жест, он понимает, что будет грубо просто отмахнуться, когда Бомгю явно ценит его старания — так что он всё же неохотно поднимает руку в ответ. — Это круто, док! — восклицает тот. — Поздравляю! Тэхён невнятно бормочет благодарность, слишком смущённый; пусть он действительно горд собой, он не намерен хвастаться — даже если ему и хочется. — Что насчёт тебя? По какому поводу ваша разношёрстная компания всем составом тут? — спрашивает Тэхён, лениво осматривая посетителей. Полицейских легко отличить — на их одеждах значки: у кого на рубашке, у кого на кармане брюк, как у Бомгю, а кто-то и вовсе носит их как кулоны. — Арестовали парня из известной группировки, когда он собирался ограбить банк, — улыбка детектива чуть тускнеет, а сам он отводит взгляд. — Почему я не слышу радости в твоём голосе? — Да так, — Бомгю больше не смотрит на него, поджимая губы, словно в смятении — и это не проходит мимо внимания Тэхёна. — Как бы то ни было, вы молодцы. — Думаешь? — он наконец поднимает голову, оттаивая от похвалы. — Посуди сам: я спас одного человека, вы спасли сотни. — Не сравнивай, глупенький, — Бомгю ласково ерошит Тэхёну волосы, и последний застывает, ошарашенный внезапным физическим контактом. — Мы оба отлично справились, и мы оба большие молодцы. За нас! — Ага, — отзывается тот. — А теперь проваливай отсюда. — Может, я лучше угощу тебя? — небрежно отмахивается детектив и выпрямляется. — Чего ты хочешь? — Чтобы ты оставил меня в покое и вернулся за свой столик? — Но там скучно! Мне нравится болтать с тобой, — ноет Бомгю, бросая вдруг взгляд на его рубашку. — И твой верх. — Верх? — Тэхён изгибает бровь. — Да. И я думаю, было бы лучше— — Если ты собираешься сказать какую-то мерзость, окажи услугу: просто уйди. Я не собираюсь тратить время на твои пошлости. — Прошу прощения? — в растерянности замирает Бомгю, прежде чем поперхнуться от смеха. Краем глаза он замечает друзей, заинтересованно за ними наблюдающих — видимо, им любопытно, что именно развеселило его едва ли не до слёз. — Я собирался сказать, что красный на тебе смотрелся бы лучше. Мне кажется, он тебе к лицу. Но тёмно-синий тоже отлично смотрится. И чёрт возьми, Тэхён правда шикарен в тёмно-синем! Бомгю не может спорить. — Я в любом цвете отлично смотрюсь. — Разумеется. — А теперь повторяю: избавь меня от своего общества. — Ладно-ладно, командир, — Бомгю залпом опустошает свой бокал, ставит его на стойку и поднимает руки в знаке капитуляции. Он делает шаг прочь, но вдруг снова оборачивается. — Неважная информация, но эти три минуты, что я говорил с тобой, были самыми приятными за весь минувший день, — бросает он, после чего удаляется окончательно, присоединяясь вновь к своим коллегам. Тэхён озадаченно моргает ему вслед. Это всего лишь их пятая или шестая встреча; в последний раз они виделись неделю назад, когда Тэхён у себя дома залечивал его раны, и вот опять — Бомгю оставляет его в полной растерянности. Он знает, что Бомгю не врёт, но затрудняется сказать, хорошо это или плохо. — Эй, что стряслось? — Тэхён чуть не подпрыгивает, заслышав рядом с собой голос Субина. — Выглядишь так, словно у тебя вся жизнь пронеслась перед глазами. Всё ещё обескураженный, Тэхён лишь молча качает головой. Этот детектив точно его погубит.