Глава 5. Судьба рассудит
— Доброе утро, детективы. Капитан чинно опускает бумаги на поверхность кафедры; рядом с ним, важно возвышаясь, стоит сержант Ли; заполонившие зал детективы, лениво развалившись на сиденьях перед подиумом, обмениваются понимающими усмешками. Капитан Чон вздыхает: — По одному только выражению ваших лиц я догадываюсь, что вы уже знаете, о чём пойдёт речь. — О соревновании, где мы непременно победим, продемонстрировав при этом наш профессионализм — самых великолепных и образцовых полицейских района, — кивает со своего места Бомгю; сержант и капитан одновременно с усталостью взирают на него. — Командовать которыми, к слову, буду я лично — без обид, парни! — Капитан, разрешите придушить его? — поднимает Ёнджун руку. — Пожалуйста, сэр, я очень прошу. — После смены, детектив Чхве. — Благодарю Вас, сэр! — с энтузиазмом выкрикивает он: с самого утра его настроение оставляло желать лучшего — кто ж знал, что простое разрешение придушить Бомгю в конце дня так взбодрит его? Бомгю кривится: после собрания ему придётся обсудить с капитаном с глазу на глаз, по какой причине тот подвергает его жизнь чрезмерному и бессмысленному риску. — Если меня задушат, имейте в виду: этот участок обратится в прах вместе с моим трупом. Да вы без меня жить не можете, давайте хотя бы раз признаемся в этом. Капитан бросает на него предупредительный взгляд — тот самый, которым он одаривает Бомгю всякий раз, когда хочет, чтобы тот заткнулся и вёл себя тише воды ниже травы. Провинившийся громко ноет, после чего подпирает рукой подбородок и хмурит брови, словно рассерженный котёнок. Капитан прочищает горло. — Как всем вам известно, полицейский департамент ежегодно проводит симуляцию, на которую приглашены все участки региона и где вы можете побороться друг с другом, выиграть немного денег, проявить свои лучшие качества и показать остальным, насколько вы хороши, — он указывает жестом на трофеи и награды, выставленные в стеклянном шкафу вдоль стены. — Мы принимали участие уже порядка тридцати раз, и в двадцати двух из них выходили победителями благодаря поддержке нашего руководства и, разумеется, вам. Их участок действительно гордится своими победами: многочисленные награды наглядно демонстрируют их компетентность и опытность как детективов полиции; учитывая также высокий процент закрытых дел и количество успешных арестов за каждый месяц, их участок без преуменьшения один из лучших — как твердит Ёнджун. — В эту субботу в провинции Чеджу состоится очередной, сорок первый турнир, и мы в числе приглашённых. У нас есть три дня на подготовку; даже если вы считаете, что это необязательно. Вы знаете, что делать, — капитан подаёт знак рукой. — Осторожная стратегия, тщательное планирование, — произносят подчинённые в унисон. — И побеждайте красиво и безжалостно, — добавляет Бомгю. — Да, чёрт возьми, — соглашается Ёнджун, зарабатывая «пять» от друга. — Исключая сказанное детективами Чхве, следуйте этому девизу, пока у нас ещё есть время. Кто знает — может, в этом году все трофеи достанутся другому участку. Если они им позволят. Одно из главных преимуществ их коллектива — практически каждый здесь стремится победить. Отличная служба поощряется, равно как и здоровый дух соперничества — буквально во всём, чего бы соревнование ни касалось; а в данном случае на кону их честь. Основная идея подобных мероприятий — проявить себя, показать, насколько ты хорош в качестве полицейского. Потрясающе высокого уровня раскрываемости дел недостаточно: они обязаны также лидировать на тренингах, и их сотрудники неизменно пользуются любой возможностью доказать остальным, что они лучшие, когда дело касается их специальности. Они настолько серьёзно подходят к этому. — По традиции нам персонально выделят несколько профессионалов из штата врачей, которые будут сопровождать вас в течение всего мероприятия во избежание несчастных случаев. Выигрывайте и возвращайтесь здоровыми и невредимыми. Я ясно выразился? — Так точно, капитан, — громогласно раздаётся под сводом. — Вольно. Едва капитан успевает покинуть зал, Хюнинкай кладёт руки на плечи сидящих впереди него с Чанмином старших и наклоняется ближе. — Как думаете, они позовут тех же сварливых ворчунов? Так уж вышло, что их взаимоотношения с закреплёнными за ними во время прошлого турнира докторами не сложились — по крайней мере для полицейских. Блюстители порядка сочли медиков чересчур надоедливыми из-за постоянных неуместных вопросов последних, а также потому, что те бесцеремонно вмешивались в чужие дела, чем сильно мешали. Ёнджун, например, не мог как следует выспаться из-за того, что доктор, разделявший с ним ночлег, являлся ярым приверженцем YMCA и всячески пропагандировал её постулаты. Это был сущий кошмар. Они были шумными, болтливыми и очень приставучими, поэтому теперь предел мечтаний полицейских — врачи, которые знают свои границы и умеют молчать, а не спрашивают забавы ради конфиденциальную информацию, которую служащие действительно не могут разглашать. — Надеюсь, нет, — хмыкает Ёнджун. — Думаю, сержанту они тоже не понравились, так что, скорее всего, пригласят новых. И их молитвы были услышаны: подчинённые в течение последних нескольких минут активно докучали сержанту, столпившись около его рабочего стола, и в итоге тот сдался, признавшись, что им выделят других докторов заместо предыдущих; сия новость вызвала всеобщие радость и облегчение. Ёнджун был счастлив, что теперь сможет нормально выспаться: наконец он избавлен от членов YMCA. Однако новость, обрадовавшая полицейских, повергает в ужас Тэхёна с Субином. Стоит только сопровождающему упомянуть об этом, Тэхёну кажется, словно земля для него превращается в полотно, сплошь усеянное кнопками — но в сотню раз хуже. Нет, в тысячу; в бесконечной прогрессии. — Ты слышал, что сказал доктор Ю? — уточняет он сразу, как обнаруживает в раздевалке переодевающегося Субина: их работа на сегодня окончена. — О полицейском лагере? Да, — друг испускает подавленный вздох. — Мы останемся с ними на два дня и одну ночь. Свободных медсестёр нет, и доктор Ю всё ещё не доверяет интернам, чтобы оставить их без присмотра. Ты и я находимся под крылом у заведующих Сан и Ли, так что нас легче всего освободить от обязанностей, поскольку мы не ведём пока никаких сложных пациентов. — Постой, только мы? Только мы двое? — Да, он ясно дал это понять. Прежде чем я начал его упрашивать и убеждать, что будет правильнее направить кого-нибудь другого, он умчался по срочному вызову. Вот и всё. Тэхён закрывает глаза и прислоняется к металлической дверце шкафчика. — Мы обречены? — Мы обречены. У них нет выбора. Когда они заходят в автобус, что должен доставить их до пункта назначения, количество полицейских, с которыми им придётся провести бок о бок ближайшие несколько суток, пугает. — Тэхён-а, садись со мной, — воркует Бомгю, приветливо хлопая по сиденью рядом. С того самого момента, как они столкнулись на общем месте сбора, Бомгю, очевидно, не переставал крутиться вокруг, болтая без умолку: он и представить не мог, что Тэхён окажется одним из приглашённых докторов, и, взбудораженный его присутствием, говорил без остановки, плавно перейдя от: «Ты будешь сопровождать нас?» — через: «Почему мне никто не сообщил, что в их числе будешь ты?!» — и: «Судьба определённо на нашей стороне!» — к: «Ты ведь уже поел?» На часах жалкие восемь утра, а Тэхён уже вымотан. Субин с выпавшим на их долю испытанием справляется куда лучше него. Игнорируя приглашение, Тэхён предпринимает попытку расположиться по соседству с другом, уже увлечённо жующим чипсы возле окна, но Ёнджун в мгновение ока опережает его. Он окидывает детектива с лисьими глазами недоверчивым взглядом. — Извини, тут занято, — пожимает тот плечами, ставя сумку на пол и разваливаясь в кресле как на троне. — Почему вдруг ты? Рядом с хёном сижу я, так что выметайся, — толкает он наглеца, но Ёнджун легко отмахивается от него. — Мы уже договорились, что обменяемся едой. Буквально пару минут назад, пока ты препирался с Бомгю. Субин дует губы и бормочет Тэхёну неискреннее «прости», выуживая из сумки полицейского упаковку снэков. С каких это пор они настолько близки, что угощают друг друга? Поверить трудно, что Субин действительно променял его на человека, которого едва знает, ради еды. Тэхён допустил ошибку, не захватив с собой ничего, кроме одного-единственного бисквита, купленного по дороге. «О’кей, Ёнджун классный парень, но, Субин, серьёзно?» Насколько ему известно, эти двое не так уж много общались, даже в мессенджерах: они обменялись номерами, о чём Субин рассказал ему в такси, когда они, отдав Бомгю коробку с пирожными, возвращались в госпиталь, однако из-за их нагруженных графиков работы диалоги не заходили дальше глупых «привет» и «как дела» — и вот, пожалуйста. Что же: раз Субин решил пожертвовать их дружбой ради детектива-лиса, да будет так — закатив глаза, Тэхён уходит к ряду позади Бомгю, занятому Каем. «Отлично. Кай — это неплохой вариант», — думает он. — Могу я сесть с тобой? Бомгю оборачивается к Каю, отрицательно мотая головой, отчего выражение лица младшего становится растерянным и несколько напряжённым — он заикается в ответ, не желая на самом деле отталкивать несчастного доктора. Кому он и какое зло причинил, что оказался в данной ситуации? Он всего лишь хотел банально поспать. — По правде говоря, детектив Джи собирался сесть с ним, — оповещает Бомгю, пихая только зашедшего в автобус рассеянного Чанмина на соседнее с Каем место — тот ойкает, застигнутый врасплох. К счастью, он мягко приземляется подле Кая. — Ага, — кивает тот. — Мы с хёном планируем посмотреть вместе фильм, — выдумывает он причину. Бомгю его должник. Если честно, в любой другой день и при иных обстоятельствах Кай без колебаний позволил бы Тэхёну сесть рядом, даже если потом Бомгю обязательно прибил бы его; но в последнее время хён много помогал ему по работе и без его наставлений Кай так и не закончил бы некоторые из дел — так что он ему обязан. К тому же позднее он может воспользоваться этой ситуацией, чтобы вынудить Бомгю заплатить за его еду. «Мне жаль, Тэхён, но сперва я должен позаботиться о себе». Чанмин больше не выглядит раздражённым, а с удивлением и радостью взирает на Кая. — О, правда? — Ах, какая незадача, — обращается Бомгю к Тэхёну с наигранной печалью в голосе. — Кажется, все места в автобусе заняты, кроме того, что по-соседству со мной. Тэхён разочарованно стонет и смиряется, падая на сиденье возле беззвучно хихикающего Бомгю. — Не переживай, у меня с собой много еды, — произносит тот, дотягиваясь до расположенной в ногах сумки. — Есть шоколад, пастила, карамельки, немного ягод, чипсы со вкусом сметаны и барбекю. Проси что угодно, я поделюсь. — Я прошу лишь об одном: дай мне поспать. Желательно в течение всей поездки. Вчера была долгая смена. — Ох. Можешь взять мою подушку для шеи, если хочешь. — Ты не будешь спать? — уточняет Тэхён, принимая аксессуар в виде медвежонка: он не собирается отказываться от выгодного предложения. — Планирую наблюдать за пейзажем за окном, — качает головой Бомгю. — Как скажешь, — Тэхён оборачивает подушку вокруг шеи и комфортно устраивается на сидении. — Спасибо. — Хорошо отдохни.🚌 🚌 🚌
Когда Тэхён просыпается, Бомгю рядом с ним дремлет в весьма неудобной позе: его голова наклонена вбок — и Тэхён может точно сказать, что очень скоро после пробуждения того начнёт доставать мерзкая ноющая боль в мышцах. — Ты говорил, что не намерен спать, детектив, — шёпотом укоряет он, снимая с себя подушку и располагая её на плечах Бомгю — юноша издаёт приглушённый стон и сводит вместе брови; Тэхён осторожно помогает ему занять более расслабленное положение, стараясь не потревожить чужой сон. Бомгю, будучи слишком усталым для флирта и поддразниваний, безропотно позволяет проводить над собой манипуляции: вероятно, за пейзажами он понаблюдает в следующий раз, на обратной дороге — им наверняка предстоит аналогичная поездка назад. — Радует, что хотя бы спишь ты молча, — усмехается Тэхён. — Никогда не видел тебя настолько тихим. Бомгю выглядит умиротворённо: пушистые волосы слегка растрепались, щёки едва заметно надуты, а сам он чуть хмурится время от времени и периодически поджимает губы. Тэхён не суеверен, но готов поверить в закон кармы — поскольку кажется, он переборщил с колкостями в адрес детектива: спустя пять минут тот начинает шевелиться. — Руки вверх, Капитан Крюк, — бормочет он себе под нос; Тэхён оборачивается: с закрытыми глазами Бомгю вольготно разваливается в кресле. — Попался, сукин ты сын. «Боже...» — Капитан Крюк? — переспрашивает он. — Тебе больше не удастся сбежать. Пробил час расплаты: ты ответишь за все свои преступления. — Тише, тише, Питер Пэн, — зовёт Тэхён, мягко хлопая парня по щекам, чтобы вырвать его из неприятного сна, но это не помогает. — Точно. На этот раз победа за мной. Чтобы не прыснуть со смеху, Тэхён прикусывает губу: он понятия не имеет, о каком Капитане Крюке речь, но если подразумевается одноимённый персонаж мультфильма, он не оставит эту забавную деталь без внимания. Сперва он намеревается снять Бомгю, но в итоге находит это чересчур неэтичным, так что решает просто довести детектива до белого каления подтруниваниями над ним и его привычкой разговаривать во сне, если тот опять начнёт приставать к нему. Когда они наконец прибывают в лагерь, их встречают аккуратные хижины: для врачей выделен отдельный домик, тогда как офицеры вынуждены ютиться в своих по четверо. Внутреннее убранство радует своеобразной красотой и атмосферой уюта — если бы не расположившиеся буквально в паре метров за стенкой полицейские, Тэхён непременно насладился бы отдыхом в подобном месте. Воздух наполнен запахами древесины и трав, отовсюду раздаётся пение птиц — лагерь раскинут подле кромки густого леса, и одного только взгляда на него достаточно, чтобы понять: потеряться здесь проще простого. Тэхёну никогда не доводилось гулять по лесу, и, честно признаться, он не представляет, как копам хватает смелости проводить испытания в столь опасных условиях. Впрочем, их в любом случае готовили к этому — так же, как готовили к разного рода трудностям Тэхёна, когда он методично прокладывал себе путь в медицину сквозь изнурительную учёбу и бесчисленное количество практик, чтобы стать первоклассным хирургом, коим он сейчас является; разумеется, полицейские справятся, даже если заблудятся в чаще. Вскоре все собираются в центре лагеря: на широких столах расставлена еда, и голодные после долгого путешествия детективы толпятся вокруг, напоминая стаю рыбок. Они не переставая галдят и шумят — достаточно громко, чтобы отпугнуть Субина и вывести из себя Тэхёна, так что друзья жмутся друг к другу плечами, сидя на ступеньках собственного временного дома и ожидая, когда полицейские закончат со своим пиршеством, чтобы перекусить в покое и тишине. Один человек отделяется от остальных и целеустремлённо направляется к ним — для Тэхёна это самое невыносимое существо на свете. На двух тарелках, что он несёт в руках, полно яств: лапша, хлеб, яичница; на лице играет яркая улыбка, а глаза сияют. Бомгю осторожно передаёт им посуду, и Субин вскакивает с радостным «Спаси-и-ибо!», — Тэхён лишь едва внятно бормочет благодарность, но Бомгю это не задевает. — Когда всё начнётся? — интересуется Субин. Бомгю мычит задумчиво. — После обеда, наверное? Офицеры с других участков ещё не прибыли. — Что вы планируете делать в такую жару, в общих чертах? Солнце припекает, — роняет Тэхён. Температура на улице действительно высокая: она всегда достигает своего пика в середине дня, и конкретно сейчас создаётся впечатление, будто огненный шар в небе намерен сжечь дотла планету и уничтожить всё живое. Как они собираются в такую погоду проводить соревнования? Да их тепловой удар хватит. — Обычное испытание. Мы играем в простые пятнашки, разве что используем фальшивые пистолеты с ненастоящими пулями и можем заманивать друг друга в ловушки. — И только? — Один из членов каждой команды будет "заложником" другой и будет заперт на базе противника. Мы должны освободить своего товарища и одновременно следить, чтобы не сбежал наш собственный заложник, — терпеливо объясняет Бомгю. — А флаги? — Субин выглядит неожиданно заинтригованным. — Как только заложник освобождён, необходимо найти спрятанный на территории противника флаг. — Звучит увлекательно, — произносит Субин, с аппетитом уплетая еду. — Получается, вам сначала нужно вызволить товарища, прежде чем вы приступите к поискам флага. — Верно. Это помогает сплотить команду и учит нас разрабатывать стратегии для аналогичных ситуаций, поскольку нам часто приходится действовать сообща. Из-за плеча Бомгю внезапно появляются Ёнджун и Кай, становясь по обе стороны от него и приканчивая захваченную с собой еду. — После первой такой игры сержант Ли побил Бомгю, — сбалтывает Кай, не сдержавшись. — И поделом, — меланхолично отзывается Тэхён. — Я считал, мы договорились не упоминать больше этот случай. Бомгю по-прежнему может отчётливо ощутить жжение на коже после той пощёчины: сержант Ли ударил его с такой яростью, что едва не повредил ему челюсть. Бомгю был в шоке — и из-за боли, ведь ладонь сержанта Ли буквально крупнее его лица, но ещё и потому, что ему впервые влепил пощёчину человек, не являвшийся его отцом. Оглядываясь в прошлое, Бомгю понимает, что заслужил её — он поступил бы так же, если бы кто-то вёл себя аналогичным образом. Он искренне надеется, что то был единственный раз, когда сержант поднял на него руку. Бомгю осуждающе взирает на Кая, но не останавливает Ёнджуна, когда тот продолжает начатый коллегой рассказ. — Их точки зрения не совпадали, а время практически истекло. На тот момент наша командная работа оставляла желать лучшего: мы не знали, как разработать подходящий для всех план, поэтому каждый действовал сам по себе. — И вы проиграли? — Субин наклоняет голову. — Очевидно. Мы ни с чем не справились. Это было одно из сильнейших потрясений, которое доводилось переживать нашей команде. Бомгю правда очень жаль: он не отрицает, что в начале службы вёл себя как взбудораженный ребёнок — чрезмерно воодушевлённый, он очертя голову бросался во все авантюры, не слишком беспокоясь об остальном, и проявлял недюжинное рвение к работе, посвящая ей всего себя. Он всегда отличался трудолюбием, но в то время энтузиазм переполнял его. Вышестоящие понимали это: любого, кто только выпустился из академии, волновало полученное наконец после многих лет тяжёлого труда в лагере официальное звание полицейского, и Бомгю не был исключением. Забавно и то, что Бомгю и Ёнджун выпускались из одной и той же академии в один и тот же год, так что старшинам приходилось справляться и с гиперактивностью Ёнджуна в том числе. Двое парней с позорно низкими проходными баллами встретились в самой престижной полицейской академии страны и с первого же дня, как были зачислены в кадеты, вцепились друг другу в горло — их отношения с тех пор мало изменились, но ни для кого не секрет, что они лучшие друзья. В сравнении с Бомгю Ёнджуна терпеть легче, однако это их общая заслуга, что участок, за которым они закреплены, постоянно пребывает в хаосе: их действия и поступки весьма беспорядочны. Хюнинкай и Чанмин выпустились годом позже и были впоследствии переведены в тот же участок — тоже азартные и энергичные, но, слава богу, не настолько. — Мы были чертовски уверены, что всех одолеем, однако нас первыми исключили из соревнования из-за устроенного бардака, — пожимает плечами Ёнджун. — Но теперь мы снова в игре, и на этот раз мы справимся лучше кого бы то ни было. — Весьма самонадеянно, нет? — язвительно подмечает Тэхён; не обращая внимание на сарказм, Бомгю резво кивает. — Это всего лишь вопрос времени, когда мы заполучим трофей. Мы уже продумали большую часть вещей. — Это лес. Он довольно большой, и передвигаться по нему затруднительно, — сомневается Субин. — Мы неоднократно учились взбираться на деревья — это тяжело и сильно выматывает, но по крайней мере мы можем применить свои навыки в подобной ситуации. Карту местности вручают только за день до поездки, так что времени на разработку стратегии почти нет — однако, к несчастью для остальных, мы как никогда готовы к испытанию в лесу. — Что же, пока никто из вас не переломал ноги, карабкаясь на дерево, всё в порядке. Мы не сможем позаботиться о вас должным образом в походных условиях, только оказать первую помощь, — напоминает Субин. Хвастливо улыбаясь, Бомгю вскидывает надменно голову. — Мы вернёмся без единой царапины.🌳 🌳 🌳
— Первая помощь! — Остался всего час до конца игры, и вот, милости просим: этот придурок, заверявший нас, что они не получат и царапины, — вздыхает Тэхён, наблюдая за Бомгю, которого укладывают на бок. Тот стонет, когда ему помогают лечь на скамью; его колотит от боли, расфокусированный взгляд бессмысленно блуждает по округе. Тэхён вынужден признаться, поведение Бомгю не на шутку пугает: насколько тяжело он ранен? — Что случилось? — спрашивает он Кая и Чанмина, притащивших раненого товарища к ним: оба тяжело дышат и обливаются потом. Их волосы взлохмачены, а на лицах откровенно читается изнеможение — вот что происходит, когда участвуешь в сумасшедших испытаниях под палящим дневным солнцем в адскую жару. — Кто-то с другого участка установил мину-ловушку, и хён повис вниз головой. Он неудачно приземлился и потянул лодыжку, когда его освободили. Он пока не может самостоятельно передвигаться. — Так держать, Чхве, — Тэхён бегло осматривает тело пострадавшего на предмет прочих травм. — Карма настигла тебя раньше, чем я ожидал. Чанмин и Кай, пожелав Бомгю хорошего отдыха и скорейшего выздоровления, надеясь, что он присоединится к ним на оставшуюся часть игры, торопливо прощаются и убегают обратно. — Просто вылечи меня. Некогда прохлаждаться, у нас остался ещё час. Субин пристально изучает повреждённую лодыжку Бомгю. — Твоя нога опухла, детектив. Последствия растяжения длятся гораздо дольше часа. Мы не можем волшебным образом залатать тебя за пару минут и вновь отправить на поле боя. — Сейчас мы можем только обработать ушиб. Судя по всему, верёвка обвила тебя довольно крепко — остались следы, и стёртая кожа кровоточит, — произносит Тэхён, уставившись на шрамы. Добыв аптечку, Субин закатывает штанину на ноге Бомгю, чтобы получить доступ к травмированной конечности. Хвала небесам, служащим не разрешено носить облегающую одежду в рабочее время. — Зачем вообще ставить столь опасные ловушки? Петля слишком тугая, от неё точно останется синяк. Если бы ты пробыл в ней ещё несколько минут, остановилась бы циркуляция крови и развилась бы гангрена, а это уже может привести к смерти, — ворчит Тэхён безостановочно — Бомгю впервые слышит от него так много слов за раз. Субин, хоть и опешив слегка от внезапного потока брани обычно молчаливого коллеги, только кивает согласно: всё это действительно очень рискованно. — Если подготовивший их участок выиграет, я жутко расстроюсь, — признаётся он, очищая рану. Бомгю немного морщится, терпя неприятные ощущения, но сохраняет неподвижность. — Прочим участкам нравится играть грязно, — отмечает он. — Тогда они в принципе не должны быть офицерами, — встревает Тэхён. — Переходить границы дозволенного ради пустой награды и подвергать сослуживцев опасности ради этого — если это не то, что вы зовёте беззаконием, тогда я не знаю, какой ещё термин здесь использовать. Бомгю не находит, что сказать. В его словах есть смысл; в словах Тэхёна всегда есть смысл. Он никогда не болтает попусту, и, вероятно, это одна из причин, по которым Бомгю так любит ошиваться около него — он многому учится благодаря его резкости и прямолинейности. — Я хочу жениться на тебе, — срывается с его языка. Может, он говорит серьёзно, может, не совсем — в любом случае ему захотелось, он почувствовал необходимость озвучить это. Субин почти давится воздухом, пряча за ладонью улыбку и сдерживая смех; Тэхён пронизывает его строгим взглядом, после чего закатывает глаза: — Жаль тебя огорчать, но тебе пока запрещено принимать участие в каких бы то ни было мероприятиях, требующих большой физической активности. Сперва тебе необходимо отдохнуть. Что же произойдёт, если дерзнуть заявить об этом одному из самых неугомонных детективов полиции? Верно: сначала он примется ныть. — Нет, ни в коем случае! — возражает Бомгю. — Команда нуждается во мне! Меня нельзя отстранять! — Придётся. Ты им всё равно ничем не поможешь со своим растяжением. Затем последует всплеск негодования. — Что значит «ничем не поможешь»? Я Чхве Бомгю! Лучший в участке! Я со всем могу справиться, и меня не остановит даже перелом. — Тебя сюда тащили вдвоём, поскольку ты не можешь ходить, и теперь ты отчаянно корчишься от боли, хотя мы всего лишь обеззараживаем рану. Отлично справляешься, бесспорно, — Тэхён не отказывает себе в удовольствии поиздеваться — что провоцирует Бомгю попытаться надавить на жалость и смягчить каменное сердце доктора своим природным обаянием: хватая Тэхёна за руку, он широко распахивает глаза и дует губы. — Послушай, я правда должен вернуться, пожалуйста! Я обещаю, это будет последний раз, когда я присоединюсь к соревнованиям, я буду отдыхать весь завтрашний день, если хочешь. Мне просто нужно быть со своей командой в этой игре. Безуспешно: Тэхён слишком часто имел дело с пациентами, подобными Бомгю, чтобы поддаться на уговоры. Он работает врачом уже несколько лет, даже больше, если учитывать годы практики, и сосчитать невозможно, как часто пациенты умоляли его выписать их пораньше. Они вечно игнорируют указания докторов и наивно верят во всякую чепуху вместо того, чтобы довериться профессионалу — и не оставляют надежд, что для них сделают исключение. Тэхён ни разу не уступал их мольбам: он лучше знает, что нужно его пациентам, и твёрдо стоит на своём. Он не позволит жалости и сочувствию встать у него на пути. Чужая назойливость выматывает и утомляет, некоторые даже периодически проклинают его, когда он не прислушивается к их абсурдным просьбам, но Тэхён не позволит им рисковать своим здоровьем просто потому, что неудобно отказывать. Если пациент не готов к выписке, он никуда не пойдёт — это общеизвестное правило, и Тэхён понятия не имеет, почему с ним продолжают пререкаться. Бомгю от них ничем не отличается, абсолютно. Теперь, когда Тэхён осведомлён, насколько опасными могут быть эти соревнования, он ни за что не пустит травмированного человека назад на поле боя. Он задаётся вопросом, единственная ли Бомгю жертва подобных ловушек — если их больше, ему стоит забить тревогу. — Нет. Ты отстранён от службы, начиная с сегодня и до конца всего мероприятия; даже после его завершения. Травмы не заживают быстро, детектив, особенно такие, как у тебя. Хватка Бомгю слабеет, плечи поникают, и, обескураженный, он ложится обратно на скамью. Его глаза нервно мечутся от предмета к предмету — честно говоря, Субину кажется, Бомгю в панике и растерян. Он бросает на Тэхёна взгляд, намереваясь попросить его быть помягче с несчастным полицейским — Субин тоже не позволит тому вернуться в игру, но предпочёл бы менее жёсткую формулировку, — но Тэхён непреклонен. — Всё из-за этой проклятой ловушки, — причитает Бомгю. — Эти мерзавцы, дурацкая верёвка, лодыжка! Я неудачник. Капитан убьёт меня, мне никогда не отмыться от этого позора— — Эм, я более чем уверен, что всё не так плохо? — старается успокоить его Субин со снисходительной улыбкой на губах. — Он просто драматизирует, — равнодушно отмахивается Тэхён, пока Бомгю несёт чушь. В самом деле: капитан не тронет его, даже если очень захочет, если обнаружит, что Бомгю отстранили по состоянию здоровья. Да, Бомгю их ас, лучший козырь в ежегодных соревнованиях, всегда им был — но сейчас он обязан сидеть ровно, поскольку нечаянно наступил на верёвку, что подвесила его вниз головой. Вероятно, всё обойдётся одним или двумя выговорами от капитана, наставлением от сержанта по поводу заботы о себе и осторожности длиной в три школьных параграфа и целым эссе от Хюнинкая о том, как хорошо он справился, невзирая ни на что. И парой скаредных шуточек от Ёнджуна. — Но у нас так много всего запланировано на завтра, — по-прежнему хмурится Бомгю. Он не представляет, как проведёт целый день ничего не делая. Просто отдыхать, беречь поврежденную ногу, есть вместе с Субином и Тэхёном, ожидая возвращения остальных в лагерь, может, обсуждать с последним их предстоящую свадьбу, совместную жизнь и школьные проблемы их детей — ну, ладно, звучит не так ужасно. — Как бы ты ни хотел участвовать, ты не можешь. Даже здесь, находясь в покое, ты не способен свободно двигаться — что, если тебе придётся бежать или нести на себе товарища? Субин от души наслаждается разворачивающимся шоу, пока ассистирует Тэхёну и помогает зафиксировать бандаж: обычно забота о пациенте не так занимательна, и он никогда прежде не видел, чтобы Тэхён со всей суровостью отчитывал пострадавшего. Да, он делал замечания своим пациентам и раньше, но едва ли обходился с ними настолько строго. Субина впечатляет безграничное терпение Тэхёна — впрочем, он всегда и во всём хорош. Последняя стадия: тяжёлый вздох. — Твоя взяла, — Бомгю наконец сдаётся. — Плевать. Они справятся и без меня. Я должен верить в них. Тэхён замечает то же унылое выражение на его лице, что и в прошлый раз, когда Бомгю повредил ногу, попав в аварию. — Ты умён и сообразителен. Ты можешь давать другим инструкции и обсуждать с ними стратегию до начала раунда. Тогда ты по-прежнему будешь частью команды, даже непосредственно не участвуя в игре. Он твёрдо встречает изумлённый взгляд ошеломлённого Бомгю. — Ты будешь их мозгом, они — твоим телом, — завершает Тэхён свою мысль. — Прямо сейчас я смерть как хочу поцеловать тебя, Кан. — Заткнись и расслабься: солнце садится, твои друзья скоро освободятся. Доктор Чхве составит тебе компанию, — произносит он, поднимаясь с места и размеренно шагая в сторону хижины, как вдруг на полпути оборачивается, колюче уставившись на Бомгю. — И для тебя я доктор Кан! Его поступь тяжелеет, губы сжимаются в тонкую линию — он уходит, скрываясь за дверью в дом, и исчезает из поля зрения. Бомгю переключается на Субина, что до сих пор тихо посмеивается: кажется, его искренне забавляет вся ситуация. — Твой друг нереально горяч, — признаётся он, стараясь звучать невозмутимо. Субин хмыкает и хлопает его по плечу, широко улыбаясь — тогда Бомгю наконец выдаётся шанс как следует рассмотреть его очаровательные ямочки. Неудивительно, что Ёнджун так крепко вцепился в него: Субин буквально брат-близнец Корицы. Бомгю непременно потом подшутит над Ёнджуном, что ему перепала возможность провести с милым доктором больше времени вдвоём — веселья ради и исключительно из любви к театральности. — Не переживай: я уверен, ты ему не безразличен.