Глава 6. Следующий уровень
К ужину ситуация с лодыжкой Бомгю не улучшается: он по-прежнему с трудом передвигается и до любого места вынужден добираться вприпрыжку, так что юноша решает держаться поодаль от толпы — он располагается под деревом и, откинувшись на ствол, принимается с самым угрюмым видом и без аппетита поглощать пищу. Всем поочерёдно раздают еду, и Бомгю с безопасного для его больной ноги расстояния наблюдает за коллегами — до него всё ещё доносятся отголоски чужих разговоров и громкие восклицания Хюнинкая и Чанмина. Их трудно не услышать. Его друзья кучкуются подле дома врачей, заключая в свой круг также Субина и Тэхёна; последнему кажется, будто те празднуют, что благополучно дожили до вечера — однако позже выясняется, что один из офицеров приготовил блюдо на всех, и Тэхён не может не признать, что курица карри вышла отменной. — Мне обидно за него, — озвучивает вслух Ёнджун. — Почему-то он постоянно получает травмы. Не понимаю, как так получается. Во времена тренировочного лагеря Бомгю постоянно доставали мигрени и кровотечения из носа — Ёнджун всегда был рядом, чтобы одолжить салфетки или сочувственно похлопать по спине. Старший неусыпно бдел, чтобы Бомгю пил достаточное количество воды — он боялся, что в противном случае тот банально свалится в обморок посреди утренней разминки. Когда же они приступили к настоящим делам, для Бомгю всё стало ещё опаснее: отличаясь храбростью, граничащей с глупостью, он, ведомый стремлением поскорее арестовать преступника или по крайней мере обезвредить, никогда не боялся приблизиться к тому вплотную. Это долг полицейского — схватить злоумышленника без применения оружия, и требуется немалое мужество, чтобы вступить в схватку с противником. Отсюда и ранения Бомгю: некоторые благополучно зажили, иные оставили шрамы по всему телу, которые уже не исчезнут бесследно. Невозможно сосчитать, сколько раз он получал увечья, но Бомгю готов проходить через это снова и снова, если это поможет восстановлению справедливости. Спасение человечества стоит того, чтобы пожертвовать собой и стерпеть боль, разве нет? — Халатное отношение к собственному здоровью происходит из высокого чувства ответственности за других, — отвечает Тэхён Ёнджуну, зачерпывая целую ложку риса себе на тарелку. — Он так радовался этому соревнованию, — дует губы Кай. — Мне приходилось часами слушать его браваду, как он разнесёт прочие участки в пух и прах. Он был уверен, что мы снова окажемся лучшими и всех одолеем. До начала турнира Бомгю был совершенно невыносим: он буквально не мог остановиться. «Я схвачу его вот так! Я сказал, смотри, Хюка!»; «Я должен придумать крутой лозунг для нашей вечеринки, когда нас наконец объявят победителями», — Кай уже и не вспомнит все хвастливые заявления, которыми Бомгю разбрасывался налево и направо, в прямом смысле слова шатаясь по участку с целью удостовериться, что все наизусть выучили их стратегию и план по свержению противника. А теперь он оказался за бортом. — Один из ваших выбыл. Думаете, у вас всё ещё есть шанс? — цокает языком Субин. — Едва ли. Я ни за что не произнесу это в присутствии Бомгю, чтобы он не задирал нос ещё выше, но он наш козырь и наше главное преимущество, — тихо признаётся Ёнджун. — Он хитёр и неплохо генерирует сумасшедшие планы по разгрому врага прямо посреди эпицентра событий. Его жажда выиграть и есть наша мотивация; он придаёт нам сил. Он быстро бегает и отлично дерётся, он знает, куда бить, и моментально наносит точные удары. Дерьмово, что завтра нам придётся справляться без него. Тэхён прерывает трапезу: неожиданно поднявшись, он стремительным шагом направляется к дереву, под которым отдыхает Бомгю. Он слышит, как его окликают по имени и спрашивают, куда он пошёл, но не утруждает себя ответом. Приблизившись к подавленному детективу, он решительно садится возле. — Ты притихший. Бомгю не отвечает; это настораживает. — Хочешь поговорить о Вселенной? Греческой мифологии? — Тэхён слегка подталкивает его локтем. — Твоём любимом шоу? Фильме? По правде сказать, он ничего не смыслит в кинематографе: полтора часа воспринимаются им как целая вечность — едва ли он может выделить так много времени в своём плотном графике; однако, невзирая на занятость, он видел разные отрывки в тех немногих социальных сетях, которыми пользуется — но на этом его познания заканчиваются. Бомгю наконец отмирает, прочищая горло. — У меня нет настроения болтать. — Хорошо, — как минимум Тэхён пытался. — Мне и в голову не приходило, что ты иногда нуждаешься в отдыхе. Бомгю переводит на него взгляд, позабавленный его словами. — Доктор здесь ты. — Я не воспринимаю тебя как своего пациента. — Почему? — Для меня ты скорее выглядишь как самый обычный, слегка потрёпанный служащий, — он делает осторожную паузу. — Расстроенный знакомый, нежели пациент. — Что же, полагаю, это большой шаг? Счастлив слышать, что мы продвинулись дальше и я удостоен чести быть твоим знакомым, — Бомгю хмурится. — Но как бы то ни было, эти вещи взаимосвязаны: у меня травма, так что, пожалуйста, не забывай обо мне. Знакомый или пациент, я по-прежнему нуждаюсь в твоей помощи. Кто бы мог предположить, что в тот же день, полный боли и разочарования, Тэхён наконец признает, что Бомгю для него не просто прохожий? Бомгю гордится своим достижением; конечно, знакомый — не так уж много, но всё лучше, чем заурядный среднестатистический полицейский. Тэхён больше не лезет с разговорами: если Бомгю не хочет, так тому и быть. Но это не означает, что он оставит его, нет; он останется здесь, рядом. Они могут спокойно посидеть в тишине, молча — это нормально. В стороне от шумной толпы они ужинают и даже делятся друг с другом едой — вернее, Бомгю просто перекладывает Тэхёну на тарелку столь не любимые им помидоры; смущённый смех Субина, болтающего с остальными, приглушённо доносится до них. Тэхён приканчивает свою порцию первым — Бомгю, кажется, медленно смакует каждый кусочек. Завершив трапезу, ни один из них не трогается с места: они не спешат возвращать посуду, а просто складывают её в кучу, продолжая наслаждаться вечерней прохладой. Тэхён потягивается, чувствуя приятную сытость; его ладонь, опустившись на землю, частично накрывает пальцы Бомгю. Никто из них не дёргается и не пытается избежать прикосновения — руки примыкают друг к другу, но молодых людей это не беспокоит. Тэхён рассматривает деревья, поражаясь их высоте и мощи. Проводить соревнование в густом лесу — такой абсурд; Бомгю, должно быть, сильно испугался, когда повис вниз головой. — Как долго ты восстанавливался после аварии? — Полторы или две недели. Вплоть до полного выздоровления он чувствовал себя совершенно бесполезным: не способный свободно передвигаться даже по зданию участка, поскольку пользоваться тростью категорически не круто в его понимании, Бомгю застрял в офисе, где преимущественно разбирал бумаги и помогал с расследованиями лишь изнутри — и то был для него сущий ад. Нет ничего хуже невозможности ходить. Бомгю нужно бегать, носиться из угла в угол, посещать различные заведения; да, порой он ленится куда-то идти, но в тот момент его терзало само отсутствие выбора, то, что он физически не мог составить компанию Каю и остальным, когда те отправлялись за перекусом или находились на выезде. Без них в участке становилось неуютно пусто, и Бомгю хотелось выть от безысходности. — Расслабься, — советует Тэхён. — Не грузи себя мыслями. Мрачное выражение не исчезает с лица детектива: он слегка морщит нос, его губы вздрагивают, будто он собирается что-то сказать — но слова застревают в горле, оседают шершавой горечью на языке. Его разум тщетно пытается сформулировать предложение, но это оказывается непосильной задачей. Бомгю теряется, не зная, с чего начать. — А ведь мы могли выиграть в этом году, — всё же выдавливает он. — Третье место всё ещё отличный результат, — осознанно врёт Тэхён. — Ничуть. Это позор — занять любое место, кроме первого. По крайней мере так говорит мой отец. — А ты папенькин сынок? — Ничуть, — Бомгю вскидывает бровь и улыбается чуть насмешливо. — Неужели мы достигли уровня, когда знакомимся с родителями друг друга? — Спасибо, не интересно. — Да я вижу, — хмыкает он и опирается о дерево в попытке подняться — Тэхён незамедлительно приходит ему на помощь. Они сдают использованную посуду на общий стол; люди вокруг оживлённо спорят, кому не повезёт её мыть: никто не готов перемывать два десятка тарелок после долгого, насыщенного событиями, жаркого дня. На пути к домику полицейских Тэхён поддерживает Бомгю, ведя его мимо толпы. — Уверен, что сможешь нормально спать? Вас довольно много, вы буквально теснитесь здесь, — озвучивает он свои сомнения, когда они заходят внутрь. — В тренировочном лагере мы постоянно спали все вместе, — Ёнджун, шедший за ними, не намеревался подслушивать. — Мы привыкли, всё в порядке. — Я имею в виду, у Бомгю больная лодыжка. Это рискованно для него — что если вы нечаянно пнёте его или наступите на ушиб? — Об этом я не подумал, — признаётся растерянно Ёнджун, опуская взгляд на перевязанный сустав друга. Это было неочевидно и для Бомгю в том числе — теперь он тоже волнуется: его лодыжка адски болит при каждом малейшем движении, а вероятность, что кто-нибудь случайно во сне заденет его травмированную конечность, слишком высока. Нужно быть очень изворотливым, что исхитриться избежать возможных соприкосновений — да проще сразу ногу отрубить, что уж там. — Ложись тогда на краю, мы освободим для тебя пространство, — предлагает Ёнджун. — Это стоило сделать с самого начала. Их жилище организовано весьма практично, так что менять ничего не приходится. Бомгю садится на постели возле стены: здесь он чувствует себя в безопасности. Не идеально, конечно, но всё спокойнее, нежели где-нибудь в центре кровати. Остальным придётся потесниться — или же он обложит себя подушками, чтобы отделиться от них. Они сработаются. — Если тебе станет хуже, разбуди Ёнджуна, чтобы он позвал нас, — Тэхён хлопает его по плечу. — Люблю тебя, док. — Ляпни это ещё раз, и будешь иметь дело с переломом. — Спокойной ночи! — желает Бомгю, игнорируя угрозу. Тэхён покидает их дом, направляясь к себе. Субин уже замотался в одеяло, воткнув наушники в телефон; его лучше не беспокоить, когда он смотрит что-то, и, зная это, Тэхён молча готовится ко сну, прежде чем занять свою часть импровизированной кровати. К счастью, их покой никто не прерывает: судя по всему, Бомгю мирно отдыхает в своём убежище, что хорошо. По непонятной ему самому причине, Тэхёну неприятно наблюдать мучения Бомгю. Скорее всего потому, что он воочию видел, насколько юноша посвящает любому делу всего себя: он не хочет разочаровывать команду и становиться для других обузой, стремится трудиться вместе с товарищами, участвовать в соревнованиях и помогать, ненавидит оставаться в стороне. Тэхён всегда воспринимал Бомгю как общительного и не отличающегося скромностью парня, но его отнюдь не удивляет страсть, которую тот вкладывает в свою работу. Бомгю совершенно не изменился. Его глаз нервно дёргается; закрывшись от всех мыслей, Тэхён заставляет себя заснуть. К утру положение дел никак не меняется: Бомгю по-прежнему не может самостоятельно ходить, что, в принципе, вполне ожидаемо. Что становится неожиданным, так это его поведение: сразу после пробуждения он не собирается к завтраку, не приветствует привычно друзей — в первую очередь он спрашивает: — Где Тэхён? Субин приходит к нему один, что сбивает Бомгю с толку, когда он, не без помощи Ёнджуна и Кая, слезает с кровати. Доктор бегло осматривает его повреждённую ногу, бормоча термины, звучащие для детектива как сатанинское заклятье. Ничем не занятый, его разум блуждает, цепляясь за всё подряд. — Тэхён ушёл. — Что значит «ушёл»? В смысле, вообще? — Он отправился в ближайшую больницу, — хмыкает Субин, — чтобы прихватить кое-что для тебя. Когда Тэхён поднялся с постели, Бомгю ещё сладко спал; будить его было незачем: ближайшая больница находится в шести-семи минутах езды от лагеря, добраться же до неё пешком займёт немногим больше времени. Тэхён не из тех, кто пользуется своим статусом: да, он занимает главенствующую позицию, но он больше сфокусирован на непосредственно самой работе и учёбе, нежели карьерном росте; однако сейчас он вынужден воспользоваться старыми связями. Их лагерь расположен на южной окраине Кванджу; Тэхён мало с кем общался в университетские годы, поскольку его вполне устраивала компания шестифутового, похожего на кролика парня, по совместительству его единственного друга, но он как минимум пересекался с несколькими людьми, что теперь, как ему известно, работают здесь. Он потратил не менее часа, копаясь в своих полупустых аккаунтах в социальных сетях, чтобы вспомнить их имена; Субин тоже ничем не мог помочь. К счастью, достаточно было того, что он являлся самим Кан Тэхёном: медсёстры помогли ему отыскать бывшего коллегу, Сон Уильяма, но, учитывая, что они не поддерживали контакт уже очень давно, начиная со старших курсов, Тэхён опасался, что Уильям его не узнает — так что, когда бывший коллега, по-прежнему держа в руках направления и стопку карт пациентов, спустился по лестнице ему навстречу и поприветствовал простым тёплым объятием, Тэхён слегка опешил. — Кан, давно не виделись! — энергично воскликнул Уильям. — Чем обязан твоему визиту? — Вы меня помните? — С чего бы мне тебя не помнить? Городская легенда, лучший выпускник, занимавший лидирующие места на протяжении многих лет — да мы все равняемся на тебя! Тэхён никогда не придавал должного значения комплиментам и льготам, что давались ему как лучшему студенту потока — он и не подозревал, что люди настолько им восхищались. Он знал, что прослыл круглым отличником и человеком, который обязательно наберёт сто баллов из ста, но быть реальной знаменитостью в своей сфере — на самом деле это напрягает. Вероятно, пришла пора этим воспользоваться. Таким образом ему удалось добыть для Бомгю кресло-каталку: благодаря посредничеству доктора Сона, он смог на день одолжить её у любезных сотрудников больницы, объяснив, что это для пострадавшего из расположенного неподалёку тренировочного лагеря. Раненым должна быть оказана любая возможная помощь, так что Тэхёну не пришлось никого упрашивать — и, в конце концов, ему доверяли. — Как ты умудрился достать это? — в изумлении распахивает рот Бомгю, завидев инвентарь. Ему не впервые пользоваться инвалидной коляской — по правде сказать, Бомгю даже нравилось на ней кататься: всё, что от него требуется, это отдыхать, пока другой человек возит его — кто бы на его месте не радовался? Бомгю старается оптимистично смотреть на вещи; по крайней мере, приходит он к выводу, сегодня можно будет немного расслабиться. Субин ассистирует ему, когда он пытается добраться до кресла и опуститься в него. — Я проходил практику интерном в учреждении неподалёку, перед тем как устроился в Больницу Чхольсан. Тебе повезло, что я весьма близок с их сотрудниками и они одолжили мне кресло. Твой участок оплатил расходы, равно как и на обезболивающие. Капитан Ли производит впечатление строгого человека, но он отнюдь не лишён сострадания, когда речь заходит о его команде: он готов был выделить Тэхёну машину и водителя, но, вспомнив, что сейчас у них каждый участник на вес золота, взамен оплатил ему такси. Он же и попросил купить лекарства для Бомгю — что Тэхён и так собирался сделать, впрочем. — Теперь понятно, куда ты с утра пропал. Я тебя искал. — Стало хуже? — Тэхён бросает беглый взгляд на его ногу. — Ты должен был позвать Субина, он бы тебе помог. — Нет-нет, я просто рассчитывал позавтракать с тобой. То, что Бомгю прилипчив, как банный лист, не новость — он постоянно пытается держаться рядом с Тэхёном. Он искренне хотел разделить трапезу с ним, так что вопрос, куда его врач подевался и когда вернётся, не оставлял его в покое ни на минуту. — Наловчишься сам или подсобить? — Субин присоединяется к ним. Хотя Бомгю и нравится идея о том, чтобы его повсюду катали, в то же время ему неловко, будучи офицером полиции, глупо сидеть в кресле и ничего не делать. Когда кто-то возит тебя повсюду, словно немощного, это выглядит плачевно — Бомгю предпочтёт сохранить хоть какие-то остатки гордости и попытается справиться со всем самостоятельно. — Всё в порядке, думаю, я справлюсь, — он пробует провернуть колесо, крутя его взад-вперёд. — Полагаю, теперь я точно справлюсь со своими обязанностями как мозга команды: я всё ещё намерен участвовать, даже если не способен нормально двигаться. Капитан Ли уже дал ему своё разрешение: Бомгю останется за пределами площадки, с Тэхёном и Субином, и будет лишь по рации направлять остальных — так он сможет разделить с командой часть работы. — Представь, как круто выглядело бы, если бы мы гоняли по лесу с хромым тобой и при этом разгромили бы всех в пух и прах? — шутит Ёнджун, широко улыбаясь и давая Бомгю смачную «пять». — А кто-нибудь из вас вообще в курсе, как пользоваться инвалидным креслом? — интересуется невзначай Кай. — Я неоднократно катал Бомгю в магазинной тележке. Вряд ли есть большая разница, — пожимает плечами Ёнджун — впрочем, уже не так уверенно. — А ты собираешься написать статью о нашей громкой победе? — Я буду держать оружие, а ты будешь меня возить, — включается Бомгю. — Если противник набросится на нас, со всей силы толкай меня вперёд и запрыгивай на подножку, и тогда мы пронесёмся сквозь них. — Вы безнадёжны, — резюмирует Кай; Тэхён и вовсе сдаётся в попытках понять ход их мыслей. — Это всё ещё опасно. Ваш противник наверняка воспользуется ситуацией: Бомгю для них сейчас лёгкая мишень. Ограничься советами, Чхве. Бомгю дуется, но недолго: у него нет шансов против врачей-профессионалов, особенно против одного конкретного и очень симпатичного. Он буквально скован по рукам и ногам: если ему велят сидеть смирно, ни один офицер не может игнорировать слова доктора — безопасность прежде всего. К тому же и капитан, чего бы он там ни хотел, не позволит ему в его состоянии участвовать в рискованной операции. Тэхён и Субин полноценные командиры здесь: они могут давать распоряжения на уровне военных, и никто не посмеет их ослушаться, поскольку врачи знают, что для них лучше. — У нас есть рации. Свою я буду всё время держать включенной, так что оповещайте меня обо всём, что происходит, чтобы у меня была вся актуальная информация и я помогал вам в разработке плана, — просит товарищей Бомгю. Игра начинается через час после завтрака. Все покидают лагерь, не считая ассистентов прочих участков; безмятежность и умиротворение окутывают пустующие дома и столы. Никаких шумных толп и громких полицейских — только двое друзей, их пациент и тишина. Бомгю не замечает, как крепко стискивает пальцами переговорное устройство. — Что вы вообще делаете сейчас? — интересуется Субин. — Ищем предателя. Цель задания — показать, как важно доверие. В прошлый раз роль предателем исполнял Ёнджун; на протяжении всей игры мы работали вместе, и, когда всё вскрылось, я неделю отказывался разговаривать с ним, — Бомгю замолкает и в смятении проводит языком по губам. — До сих пор не могу поверить, что не видел его насквозь. — Звучит увлекательно. А потом? — Уже не помню. Скорее всего, игры на логику и тому подобное, чтобы выяснить, какой участок лучше подготовлен к расследованиям. Это уже не так важно, поскольку у нас и так куча раскрытых реальных дел в архиве. — Вот это настрой, — восхищается Субин. — Вы, должно быть, помираете со скуки, пока ждёте, когда мы закончим, — Бомгю с сочувствием взирает на них. — Не сказал бы, — пожимает плечами Тэхён. — Нам платят за то, чтобы мы почти ничего не делали, разве что только помогали вам по мелочи. Всё не так трудоёмко, как обычный будний день в госпитале. Эта поездка отнюдь не так ужасна, как казалось на первый взгляд: практически оплачиваемый мини-отпуск вдали от госпиталя. Тэхён, разумеется, немного скучает по привычному комфорту и своим пациентам, но шанс поработать в спокойном темпе и в то же время отдохнуть воспринимается как заслуженная награда. От изобилия свежего воздуха и зелени кружится голова, а в груди непривычно легко: Тэхён привык к больничным запахам рвоты, лекарств и медицинского спирта, вызывающим постоянную заложенность носа. На следующий день, когда все собираются домой, Бомгю чувствует себя лучше. Отправление назначено на шесть вечера; ужин все пакуют с собой, поскольку на трапезу в лагере не хватает времени: они должны вернуться не слишком поздно, чтобы как следует отдохнуть и восстановиться. В автобусе путешественники рассаживаются в том же порядке, что и в прошлый раз — Бомгю настаивает на этом, и Тэхён покорно принимает свою судьбу, смиряясь с волей богов. Детектив молча протягивает ему подушку для шеи, которую одалживал ранее — Тэхён медлит несколько секунд, после чего отказывается: — Оставь себе. — Я не собираюсь спать, — спорит Бомгю. — То же самое ты говорил в прошлый раз, и в итоге заснул. — Но как же ты? — Будучи врачом, я привык обходиться короткими перерывами на сон в самых неудобных положениях, — Тэхён затыкает уши наушниками и закрывает глаза; Бомгю читает в этом немую просьбу заткнуться и не мешать, и более не беспокоит соседа, надевая подушку. Будто в подтверждение своих слов, Тэхён умудряется заснуть невзирая на каменную позу: для него это не в первый раз. Бомгю периодически проверяет, крепок ли его сон, и замечает, что Тэхён действительно отдыхает на протяжении всего пути. Внутри автобуса прохладно и тихо: большая часть офицеров спит, вымотанная соревнованиями — даже сегодня они не успели толком и дух перевести, вынужденные срочно собираться обратно; Бомгю трудился не так много по сравнению с ними, но вынужден признать, что тоже чертовски устал. В любом случае их дрёма не длится долго: машин на трассе не так много, как утром, и дорога до дома занимает меньше времени. В город они возвращаются после десяти: автобус останавливается напротив участка, и пассажиры один за другим выбираются наружу. Тэхён просыпается сам, хмурясь и протирая глаза — быстро придя в себя, он мгновенно поднимается на ноги и помогает Бомгю выйти. — Как ты планируешь доехать до дома? — спрашивает он, когда они наконец покидают транспорт. Очевидно, Бомгю не может водить с растяжением — в данный момент его права и собственная машина абсолютно бесполезны. — Я живу с Ёнджуном, а Кай обитает прямо под нами. Они меня подбросят. Оу. Всё это время Тэхён думал, что Бомгю живёт один — снимает огромный бессмысленный пентхаус, например. Делить жильё с кем-то здорово, особенно в подобных случаях — сейчас Бомгю без поддержки не справится. — Будь осторожен по пути домой, — просто кивает он. — Повезёт ли мне сегодня наконец получить твой номер? — с надеждой в голосе спрашивает тот: уголки его губ робко ползут вверх. Бомгю уверен, сейчас самый подходящий момент. Не выдумывая, он правда считает, что они нет-нет да сблизились за последние дни: ещё не друзья, разумеется, но и не чужие друг другу люди, как раньше. Может, этого достаточно, чтобы Тэхён согласился дать свой номер? Тэхён пронизывает его тяжёлым взглядом, после чего вздыхает: открывает свой бумажник и достаёт из него маленькую карточку, протягивая Бомгю — тот с сомнением принимает визитку. — Звони мне, только — только! — если испытываешь невыносимую боль или тебе нужен совет касаемо здоровья. Всё остальное меня не интересует, у меня дел по горло. — Принято, док, — довольно скалится Бомгю. — Звонить, только если нужна помощь. Он бережно убирает карточку в задний карман брюк. Укутанный в тёплый плед Кай возникает из-за спины и пихает его в плечо, привлекая внимание. — Эй, хён велел пошевеливаться: ему очень надо отлить, иначе он лопнет. Я предложил воспользоваться пустой бутылкой из-под пива, но он отказался, так что... — тут он внезапно переводит взгляд на Тэхёна. — Эм, хочешь поехать с нами? Будет тесно, но мы можем засунуть Бомгю-хёна в багажник. Обычно на заднем сидении машины Ёнджуна спокойно помещаются трое, но в этот раз он не успел разгрузить коробки, привезённые из магазина, и пространство резко сузилось до одного места. Кай понятия не имеет, как туда залезет и сможет ли вообще дышать — это при том, что его плед довольно тонкий. — Я вызову такси, — хоть Тэхён и признателен, он мягко отклоняет предложение. — Передай Ёнджуну, чтобы вёл аккуратно. — Ты тоже береги себя. Обрати внимание на номер авто, прежде чем садиться внутрь, — поспешно бросает Бомгю: будто его волнует то обстоятельство, что Тэхён вынужден добираться до дома на такси. Субина нигде не видно — вероятно, его уже подобрали, так что Тэхёну предстоит ехать одному. Впрочем, они всё равно рано или поздно разминулись бы, поскольку живут далеко друг от друга. Тэхён кивает и разворачивается прочь: дальнейшие разговоры могут привести к тому, что он упустит машину, к тому же становится действительно нестерпимо холодно, и рассчитанная на дневную жару одежда не спасает. Вдобавок ко всему, уже довольно поздно: он уверен, мать ждёт его с минуты на минуту, чтобы разделить с ним поздний ужин. — Передавай своей маме привет от меня! — кричит ему Бомгю. Что же, он запомнит. Через несколько минут после того, как он забирается в такси, его телефон вибрирует: на экране выскакивает уведомление с сообщением от неизвестного абонента. ***********: это бомгю :D Тэхён лениво добавляет номер в контакты и вбивает имя; он медлит секунду, уставившись на высвеченные символы, осознавая, что теперь в числе его знакомых аж два детектива Чхве — но на это он лишь пожимает плечами, нажимая «сохранить». Детектив Чхве 1 (Бомгю): не мог бы ты скинуть мне информацию о водителе просто на всякий случай? вместе с номером машины пожалуйста Тэхён внимательно осматривает внутреннее убранство салона, обнаруживая табличку с данными о таксисте, и аккуратно копирует необходимый минимум: гос-номер транспортного средства, цвет машины, имя водителя, запланированный маршрут. Не то чтобы Тэхён не доверял этому человеку, но лучше проявить бдительность, нежели потом жалеть. В конце концов если что-то пойдёт не так, у него есть связи аж с двумя детективами, что помогут ему выбраться из передряги. Полезно иметь знакомых среди сотрудников полиции, верно? Детектив Чхве 1 (Бомгю): спасибо :) отпишись мне когда будешь домаТэхён: Не похоже, чтобы это касалось твоего здоровья и твоей безопасности.
Детектив Чхве 1 (Бомгю): скажем я тоже просто выполняю свою работу как офицер полиции я должен убедиться что ты спокойно доберешься до дома твоя безопасность тоже важна для меня знаешь ли Тэхён выключает экран телефона одновременно с тем, как закрывает глаза. Он откидывается на спинку сиденья, мечтая, чтобы время текло быстрее: он не так долго пробыл в лагере, но уже страшно тоскует по дому. Он не виделся с матерью на протяжении двух дней, и простая мысль о самом обычном ужине в её родной компании делает его поразительно нетерпеливым. До дома он добирается без приключений: он даёт таксисту чаевые и наконец направляется к дому. Он ничего не может с собой поделать, но ускоряет шаг. Спустя три постукивания в дверь та открывается, являя усталому взору его мать. — Тэхён-а! — приветствует она. — Добро пожаловать домой! Он с радостью и благодарностью принимает её тёплые объятия; нос щекочет аромат ожидающей их на кухне еды — это определённо куриный суп, тот самый, что он привык есть после долгого изнурительного дня. — Извини, я не привёз тебе ничего интересного, — произносит он, оставляя сумку на диване. Он скучал по уюту их гостиной и совершенно точно соскучился по мягкой кровати после старого матраса, на коем ему приходилось спать в лагере. Эта ночь будет непременно сказочной. — Ах, да, детектив Чхве передавал тебе привет. — Всё в порядке, не переживай. Располагайся, я только заварю чай перед тем, как мы приступим к ужину. И передавай Бомгю от меня привет тоже! — сердечно улыбается его мать, после чего убегает на кухню. Отогретый домашним теплом, Тэхён лезет в карман за телефоном и с толикой удивления для самого себя открывает вновь переписку с Бомгю.Тэхён: Я дома.