***
Дозор-в-Сероводье Джон встал с кровати и первым делом выглянул в окно. После нескольких дней и ночей сплошных дождей было приятно увидеть, как солнце пробивается сквозь тучи. Он улыбнулся. Сегодня был отличный день. Первый день после прибытия его нового друга, когда они смогут, наконец, выйти на улицу. Однажды, через несколько лун после шестых именин Джона, сам Хранитель Севера прибыл в Сероводье с официальным визитом в Дом Ридов. Джон впервые увидел лорда Эддарда Старка когда тренировался во дворе. Его обязательный урок только что закончился, но Джон все еще повторял выученные движения. Лорд Старк напугал его, когда мягко прервал движение Джона и дал ему несколько советов, как улучшить позицию. Джон был поражен властным присутствием этого человека. Ему лорд Винтерфелла казался больше и важнее любого, кого он знал. Однако Верховный лорд Севера был терпелив и добр к Джону. Через несколько мгновений мальчик смог пробормотать приветствие и благодарность. Это было началом их странных отношений. Лорд, чей визит продлился аж две сенночи, часто сам отыскивал Джона. И он часто говорил с его вездесущими тенями. Через несколько дней Джон немного привык к такому вниманию, избавился от чрезмерной застенчивости и начал открываться этому мужчине, оказавшемуся лично для него вовсе не таким холодным и грозным, как о нем говорили. Джон узнал, что лорд Старк был старшим братом его дяди Бенджена. Это делало его своего рода дядей и для него? «Не поэтому ли он хочет познакомиться со мной?» — он не раз задумывался об этом. Однажды утром, вскоре после того, как они поели, лорд Старк пригласил Джона пройтись с ним в Богорощу. Они шли бок о бок, впитывая мирную атмосферу священного места. Не было необходимости в словах. Через некоторое время лорд Старк предложил Джону сесть под старым дубом и присел рядом. — Должно быть, это лучшая Богороща во всем королевстве, — тихо сказал он Джону. — Богороща в Винтерфелле тоже впечатляет, но здесь почему-то сильнее чувствуется присутствие Старых богов. По крайней мере, я так ощущаю, — он посмотрел на своего племянника. — Бенджен сказал мне, что ты поклоняешься Старым богам? Джон просто кивнул. Поскольку лорд Старк продолжал смотреть на него с ожиданием, Джон счел нужным уточнить: — Лорд Рид — очень вдохновляющий учитель, и когда дядя Бенджен бывает в Сероводье, он всегда берет меня с собой в Богорощу. Он был первым, кто научил меня молиться. Боги дяди Бенджена теперь мои боги. Каждый раз, когда я посещаю это место, я чувствую, что они приветствуют мое присутствие. Такое ощущение, что они приняли меня, несмотря на то, что я родился на юге, — он посмотрел на лорда Старка, — В этом есть смысл? — И большой, Джон. Я рад, что ты принял наших Богов. Я надеюсь, что они смогут помочь тебе, как и мне. Нет места лучше, чем Богороща, чтобы очистить разум. Решать важные задачи легче, если можешь сосредоточиться. Я решил много дилемм во время моих молитв в Богороще. Джон был поражен, что Хранитель Севера так говорит с ним. Он впервые увидел уязвимую сторону этого человека. Джон всегда смотрел на этого грозного лорда, правящего самым большим королевством, и предположить не мог, что он тоже может бороться с плохими мыслями, непростыми решениями или чем-то другим столь же обыденным для него самого. Хотя почему бы и нет? Он знал, что дядя Бенджен восхищался своим старшим братом. — Расскажи мне о своих уроках. Какие твои любимые темы? С чем у тебя возникают трудности? — услышал он вопрос лорда. — Я учусь всему и большинство уроков мне нравятся. Например, изучать историю Великих Домов Королевских земель, их символы, девизы, обычаи и союзы. Я даже немного похвастался перед мейстером, что могу цитировать их наизусть. Но он лишь дал мне новое задание — учить обо всех больших и второстепенных домах Семи Королевств и Ступеней. Я думал, что моя голова разорвется, — Джон, поняв, что начинает жаловаться, попытался изменить тон. — Думаю, что хорошо разбираюсь в языках. Я обожаю занятия с мечом, но хотел бы научиться драться по-настоящему. И это точно было бы веселее, чем застрять на очередном уроке с мейстером. Он может быть скучным. — Иногда уроки должны быть скучными. Но ты напоминай себе, что они необходимы. Знание — сила, видишь ли. Я по-прежнему узнаю что-то новое каждый день, теперь в основном благодаря опыту, который гораздо менее утомителен, чем уроки мейстера, но я все равно учусь. Факты, которые сейчас кажутся скучными, могут пригодиться позже, например, при торговых переговорах или урегулировании споров. Иногда мне приходится заключать брачные союзы для сыновей и дочерей моих знаменосцев, и я благодарен за каждую деталь, которую знаю об истории их Домой. Знания также помогают мне поддерживать процветание Севера и его людей, — лорд Старк улыбнулся мальчику. — Надеюсь, я тебе еще не надоел? Джон покраснел. — Нет, милорд, я благодарен за ваш совет. На самом деле он впитывал каждое слово. И принял важное решение. Он будет и дальше максимально использовать образование и возможности, которые ему предлагали. Хотя жизнь, казалось бы, сдала ему плохую карту, если принять во внимание тот факт, что он осиротел всего через несколько дней после своего рождения, но ему также очень повезло, что все эти люди были рядом с ним и поддерживали во всем. Но это чувство благодарности немного уменьшилось, когда лорд Старк рассказал ему о сыне и дочерях. Джон притих. И в итоге тогда шестилетнему мальчику было грустно видеть, как уходит Эддард Старк. «В конце концов, прошло более четырех лет, прежде чем лорд Старк прислал к нему Робба», — немного обиженно подумал Джон теперь. — «Он мог бы сделать это и раньше».***
Двое десятилетних мальчишек сразу же нашли общий язык и с самого первого дня стали неразлучны. Будучи почти ровесниками, они постоянно бросали друг другу вызов. Робб хорошо разбирался в истории великих Домов Вестероса. Однако Джон мог похвастаться лучшим знанием иностранных языков. Робб был удивлен тому, что Джона даже научили старому северному наречию. Даже очень немногие жители Севера знали этот язык. А когда Джон начал бегло говорить на высоком валирийском, Роббу пришлось признать, что он знает на нем всего несколько слов. Позже, в их общей спальне, Джон застенчиво сказал, что он может и писать на этом языке. Он показал новому другу письма, которые раз в луну отправлял мейстеру Ночного Дозора. И тот исправлял его ошибки лучше, чем мейстер Сероводья. Робб, будучи старше на две луны, часто использовал это как свой козырь во время игр. «Старший всегда должен начинать», — один из его постулатов. У Старка было больше опыта в детских играх, и он использовал всевозможные уловки, чтобы уклониться от Джона во время игры в салочки. Однако, попытка разыграть карту «Я самый старший» во время уроков уже не давала Роббу преимущества. Джон улыбнулся, вспомнив забавную ошибку, которую Робб допустил вчера на уроке географии. О, он мог бы научить друга кое-чему по географии, если бы захотел. Либо в Винтерфелле не очень грамотный мейстер, либо наследник Дома не уделял этим урокам должного внимания. Джон подозревал последнее, так как его новый друг оказался сообразительным, но непоседливым. Робб много рассказывал о своем доме. Джон, конечно, слышал о замке раньше, в основном от «дяди » Бенджена. Однако друг описывал Винтерфелл с точки зрения маленького мальчика, и Джон был захвачен его историями. — Все называют меня «милорд», даже если сами в три раза старше. Некоторые даже кланяются, хотя пройдут века, прежде чем я стану их настоящим Лордом. Слуги чуть ли не спотыкаются, чтобы открыть мне дверь или подать мне еду. Даже лорды Севера всегда стараются быть дружелюбными. Робб немного грустно улыбнулся Джону. — И все это время я стараюсь не показывать, как они меня пугают, когда отца нет и мне нужно выслушивать их просьбы и решать споры. — Ты слушаешь их дела? — с широко раскрытыми глазами спросил Джон. — Ну, это в основном мелкие проблемы, которые надо разрешить, когда отца нет. Кроме того, мейстер Лювин и мать помогают, мне почти не приходится говорить ни слова. Как я уже сказал, я стараюсь не мочиться в штаны, — они оба захихикали. Однако затем Робб добавил серьезно, — но в Винтерфелле всегда должен сидеть Старк. Он развлекал Джона рассказами о своих братьях и сестрах, о том, какие разные Арья и Санса, как он был рад, что его младший брат оказался мальчиком, хотя прошло много времени, прежде чем они могли спарринговать вместе. И как сильно он хочет научить Брана всему что уже знает сам, когда брат станет достаточно взрослым. Он также описал снег и горячий источник в Богороще Винтерфелла. Робб, казалось, был не против отвечать на нескончаемый поток вопросов Джона. Джон завидовал Роббу. И не потому, что тот был кем-то важным. Он был настоящим племянником «дяди» Бенджена, а не усыновленным, как Бенджен Старк и Джон согласились называть его самого. У Робба также было две сестры, младший брат и мама. И она пережила роды уже четыре раза. Его мать, однако… Джон перенаправил свои мысли. Нет смысла останавливаться на этом, лучше наслаждаться переменой погоды. Он начал одеваться в вещи, подходящие для игр и спаррингов на улице. Но в процессе все равно не мог не думать о разнице между его жизнью и жизнью Робба. Дозор-в-Сероводье был, пожалуй, единственным местом, которое Джон мог назвать домом. Но лишь назвать. Хотя лорд Рид изо всех сил старался вести себя с ним как отец. Он хорошо относился к Джону, всегда находил время после ужина, чтобы обсудить его день. Даже давал ему уроки лично. Но он не был его родичем на самом деле. Дочь лорда Рида, ну, она была девушкой, и всякий раз, находясь в его компании, требовала его внимания. Джон потакал ей, хотя девчачьи игры не были его чашкой чая, а расписание уроков не оставляло им много времени на общение. Брату Миры, Жойену было всего пять лет, и он был довольно своеобразным ребенком. Джон предпочитал прогулки на свежем воздухе, Жойен, напротив, предпочитал оставаться дома и заниматься… На самом деле, Джон не знал, чем мальчик занимался. В основном он видел его только во время еды, и маленький, хрупкий на вид Жойен почти не говорил. «Я не имею права быть неблагодарным, — упрекнул себя Джон, — у меня здесь хорошая жизнь, даже если иногда она может быть немного одинокой. Кроме того, мои три тени всегда интересная компания, если, конечно, получается заставить их расслабиться немного. И я не должен забывать о Максе.***
Во дворе, где вскоре им предстояло начать свой первый настоящий спарринг, мальчики надевали свою защиту из вареной кожи. Оба были нетерпеливы — из-за непогоды они были ограничены физическими упражнениями в помещении. И хотя те должны были повышать мышечную силу и выносливость, а значит были довольно изматывающими, мальчишкам нетерпелось оказаться на тренировочном дворе. Но они успели обсудить, чем их учили и заметили, что подходы их наставников были разными. Робб показал Джону некоторые типичные северные приемы, которые показались немного грубыми, но зато делали удар более мощным. Джон догадался, что их боевые стили также будут сильно различаться, и ему не терпелось поспарринговать с Роббом, если бы им разрешили. Он на это так надеялся! — Радуйся, что сегодня сир Освелл, — сообщил Джон Роббу, — сир Артур забрал бы твой меч и заставил работать над твоей стойкой всю тренировку. — В моей стойке нет ничего плохого! — запротестовал Робб. — Я и не говорил, что есть, — успокоил своего друга Джон. — Это просто путь сира Артура. Ты еще узнаешь. И не говори, что я не предупреждал. Этот рыцарь — перфекционист. — Готовы, мальчики? — Сир Освелл вышел во двор, пока они болтали. Он улыбнулся, когда заметил, что они вздрогнули. «Моему королю давно нужен друг-ровесник», — подумал он. «Робб кажется хорошим парнем». Рыцарь сделал суровое выражение лица, приняв на себя роль строгого учителя. — Ну, и где ваши тренировочные мечи? Не стойте без дела! Покажи мне, чему вы уже научились! — Он обратился к кузену своего короля. — Робб Старк, ты первый! Я буду атаковать справа несколько раз, а затем ударю слева. Дай мне посмотреть, как хорошо ты можешь защищаться. Краем глаза сир Освелл заметил, что Джон внимательно изучает движения Робба, следя за реакцией того на атаки сира Освелла. Он гордился своим королем. Такие наблюдения помогут ему, поскольку Робба Старка учили совершенно другому стилю боя. Джон больше двигался во время боев, часто полностью отражая удары или встречая уколы, когда они теряли импульс. Он также знал, как использовать силу противника против него самого, заставляя терять равновесие. Джон научился быть терпеливым и ждать возможности. Робб, с другой стороны, любил встречать удары противника в лоб, перебрасывая вес своего тела вперед. Мальчик каждый раз, когда парировал удар, пытался перейти от защиты к атаке. — Твоя очередь, Джон! — Сир Освелл пощадил Робба, но тем не менее мальчик вспотел, и пора было дать ему минутку передышки. — В бою нужно экономить энергию, Старк. Отдохни, пока я устрою Джону его разминку. Ты захочешь отдохнуть, когда встретишься с ним в следующий раз. Сир Освелл повторил те же упражнения с Джоном, но слегка изменил угол наклона, а не ударял по одним и тем же местам снова и снова, как он делал это с Роббом. «Мы хорошо учили его», — подумал он про себя. «Ну, было бы позором, если бы рыцарь Королевской гвардии не достиг лучшего результата, чем Мастер над оружием северной крепости, но я все равно рад видеть подтверждение тому». — Вы оба можете сделать небольшой перерыв и не забудьте выпить воды. Когда мы продолжим, вы окажетесь лицом друг к другу. Теперь свободны! — приказал сир Освелл. Он знал, что сир Герольд наблюдает за всей тренировкой из окна повыше. Но Артур будет очень разочарован, узнав, что не стал свидетелем первого сражения их ученика с обученным противником того же возраста. И не увидел, как их совместные усилия за эти годы сделали их короля уже сейчас значительно превосходящим сверстников. Ребятам не терпелось закончить перерыв, чтобы, наконец, сразиться. Оба заняли исходную позицию еще до того, как сир Освелл позвал их. К их чести, оба мальчика ждали сигнала рыцаря. Хотя Джон и уделил пристальное внимание более ранней схватке Робба с сиром Освеллом, он был вынужден сделать шаг назад, когда первый удар северянина поразил его в полную силу. Джон чуть не споткнулся и смог отразить удар только в самый последний момент. Он быстро изменил свою стойку и успешно парировал последующие атаки Робба, часто просто уклоняясь от них. Робб явно расстроился из-за этого, но все еще был полон уверенности из-за своего первого успеха. Он чрезмерно растянул замах, и Джон открылся. Острие его меча уперлось в подмышку Робба: — Сдавайся! Ответом ему был удивленный взгляд Робба. Было ясно, что мальчика никогда побеждали ровесники менее чем за пятнадцать ударов. Его король, как всегда добрый, предпринял попытку смягчить удар. — Давай попробуем еще раз, мне просто повезло. И они вернулись на свои исходные позиции. — Робб, не нужно вкладывать всю свою силу в каждый удар, чтобы навредить противнику. Гораздо важнее куда ты бьешь, чем то, с какой силой. Изучай своего противника. Найди его слабость, — подбадривал сир Освелл. Робб кивнул, на его лице появилось решительное выражение. На этот раз мальчики немного покружили друг вокруг друга. Робб решил позволить Джону сделать первый шаг. Тот нанес комбинацию ударов, которой сир Артур научил его луну назад. Он заставлял Джона повторять их по меньшей мере сто раз, пока парень едва мог поднять меч. Все только для того, чтобы он повторил то же самое упражнение на следующий день. Как и следовало ожидать, у Робба были проблемы со скоростью ударов Джона. Сир Освелл сразу заметил момент, когда король решил повременить. Было очевидно, что Джон не хотел унижать своего нового друга больше, чем это было необходимо. Он не позволил своему другу победить, но приложил замечательные усилия, чтобы продлить бой. Джон внес небольшие коррективы в свой первоначальный план и позволил Роббу вынудить его защищаться, так, чтобы это не выглядело слишком очевидным. Сир Освелл перестал следить за движениями Джона и переключил внимание на Робба Старка. Не стоило менять северный боевой стиль парня, который полагался в основном на силу, но мальчику точно стоило посоветовать не давать своему противнику столько шансов и безусловно, нужно объяснить ему, как экономить энергию.***
Джон и Робб сидели на скамейке в углу двора. Тренировка закончилась, они были измотаны и вспотели. Робб посмотрел на Джона. — Ты не шутил, когда говорил, что им нравится доводить тебя до предела. Не думаю, что я когда-либо так уставал на тренировке. Он внимательно изучил младшего мальчика и продолжил. — Ты везунчик, если есть один такой опытный рыцарь в учителях, а у тебя сразу трое? — Робб покачал головой. — Я думал, что ты слишком худой, чтобы причинить мне боль, но скорость твоих выпадов поразительна. Надеюсь, они научат меня, как это делать. Я никогда не проигрывал другому мальчику менее чем за десять ударов в Винтерфелле. Даже Грейджою, а он старше меня более чем на год! Я всегда считал, что умею фехтовать на мечах, — Робб изо всех сил старался не быть горестным неудачником. — Ты хороший боец, Робб. У меня просто немного другой стиль. Ты должен анализировать, как сражается противник, чтобы понять, как его победить. Через несколько дней станет лучше. Несколько лун с моими учителями и когда вернешься в Винтерфелл, сможешь основательно потрепать этого Грейджоя. Даже менее, чем за десять ударов. — Джон дразняще толкнул Робба в плечо. — Кстати, кто это? Ты не упоминал его раньше. — Теон Грейджой на год старше нас. Он прибыл в Винтерфелл за несколько лун до моего отъезда и будет жить с нами несколько лет. Моему отцу пришлось взять его к себе по приказу короля Роберта. Его семья потерпела поражение во время Восстания Грейджоев, и он остается с нами, чтобы гарантировать, что его отец больше не нападет, — объяснил Робб. — Он железнорожденный, кракен? — Глаза Джона теперь были огромными, как блюдца. — Он достаточно цивилизован, чтобы жить с вами? Меня учили, что железнорожденные живут по «старому пути» и используют только то, что украли. — Да, он Грейджой, единственный живой сын правящего лорда, — Робб вздохнул. — Отец сказал нам дать ему шанс. Он сказал, что мы можем научить его нашему пути. Ему не позволяют ничего красть, и мы обеспечиваем его одеждой и другими вещами. Но он все время хвастается. Рассказывает нам обо всем, что он уже сделал, даже с девушками! Джон посмотрел на Робба, от шока его щеки покраснели. Он молчал, надеясь, что друг расскажет ему больше. — Он бросает мне вызов при каждой возможности. Меня уже несколько раз наказывали за то, что я согласился с одним из его безумных планов. В прошлый раз отец так разозлился, что я даже решил, что сюда меня отправляют в наказание. Хотя теперь я понимаю, что ошибался, — он улыбнулся Джону. — Быть здесь больше похоже на награду, — он посмотрел Джону прямо в глаза. — Мне нравится проводить с тобой время. Джон покраснел и застенчиво улыбнулся в ответ. — Мне тоже, Робб. Ты мой лучший друг, даже если, — он сделал паузу и застенчиво взглянул на Робба, — даже если ты мой единственный друг, который еще не стал взрослым. Наступила уютная тишина. — Знаешь, — снова заговорил Робб, — я слышал, как лорд Рид разговаривал с мейстером. Они обсуждали дату моего возвращения в Винтерфелл. Но ты будешь рад узнать, что они сказали после этого. — загадочно прошептал Робб. Ему не терпелось рассказать Джону, но он наслаждался созданным моментом неизвестности. — Тебе нужно вернуться раньше, чем планировалось? — убито спросил Джон. — Нет! Я буду здесь даже дольше, — рассмеялся Робб. А потом наклонился к другу и выпалил. — Ты будешь сопровождать меня в Винтерфелл. Отец пригласил тебя, Джон! — Энтузиазм Робба был заразителен. Джон просиял. — Правда? Я увижу Винтерфелл? Уверен, что слышал именно это? У меня будет возможность встретиться с твоими братом и сестрами? — Джон сделал паузу, а затем чуть ли не закричал. — И дядя Бенджен будет там? Робб ухмыльнулся. — Конечно, я уверен. Они не спорили, а говорили как о решенным деле и обсуждали дорогу. Что взять, кто будет сопровождать нас, — Робб на мгновение замолчал и нахмурился. — Знаешь, ты прав. Тебе не позволяют никуда ходить одному даже здесь, а уж тем более по пути в Винтерфелл. Робб бросил многозначительный взгляд в сторону сира Герольда. Рыцарь сидел в противоположном углу двора, не то чтобы слушая мальчиков, но все же поглядывая на них. — Я же говорил тебе, — тихо ответил Джон, — иногда я придумываю истории. Например, я воображаю себя богатым сиротой, сыном благородного человека из Эссоса, который бежал в Вестерос, и эти три рыцаря были наняты, чтобы охранять меня от убийц. — Что-то вроде двух Таргариенов, живущих в Вольных городах? — спросил Робб. — Вроде того, но, думаю, наоборот, поскольку они сбежали в Эссос, — согласился Джон. — Более того, — его голос понизился до шепота, — ты умеешь хранить секреты? Робб кивнул, его заинтриговало скрытное поведение Джона. — Я серьезно. Никому не говори, даже родителям, братьям и сестрам, ни, конечно, Кракену. Это важно, Робб. Ты должен торжественно пообещать мне, прежде чем я смогу что-то раскрыть, — настойчиво прошептал Джон. Робб с серьезным, но искренним выражением лица подчинился. — Я клянусь честью Старка и Старыми богами не раскрывать ничего из того, что ты мне доверишь. Джон улыбнулся свободно данной клятве своего друга. — У меня есть собака, — начал свое объяснение Джон. Робб выглядел сбитым с толку. — У меня тоже, даже несколько. — Я еще не закончил, — ответил Джон. — Надеюсь, ты мне поверишь. Итак, у меня есть этот пес, я назвал его Макс. Ну, Макс и я вроде как связаны. Робб нахмурился. — Связаны, — подтвердил Джон. — Я вижу его глазами, я даже могу сказать ему, что делать. — Моя собака тоже любит меня и слушается моих команд, — Робб все еще не понимал. — Подожди! Что ты имеешь в виду… как это, можешь видеть его глазами?! Джон сердито посмотрел на Робба. — Тише! — Когда Робб с тревогой кивнул, Джон продолжил. — Я имею в виду именно это. Я вижу то, что видит он, — Джон на мгновение закрыл глаза. — Макс сейчас в коридоре, ведущем на кухню. Могу попросить его зайти внутрь и посмотреть, что будет на ужин. — Это меня не убедит, — заметил Робб. — Кто-нибудь мог бы сказать тебе, что мы будем есть вечером. Джон задумался над этим вопросом. — Ну, я могу попросить его выйти сюда и пригрозить, что помочусь тебе на штаны? Не волнуйся. Он только поднимет ногу и больше ничего не сделает, кроме как залает. — Нет, это тоже команда, которую собака может выучить, — Робб замолчал, пытаясь придумать невыполнимое задание. — Пусть зайдет в нашу спальню. Мы вроде бы оставили дверь открытой. Прикажи ему взять мои синие штаны. Они должны быть на стуле. Если он сможет принести их сюда, а ты не встанешь с этой скамейки, то я поверю. — Хорошо. Дай мне сосредоточиться, — Джон повернулся боком, чтобы Робб не мог видеть его глаз, и какое-то время не двигался. Вдруг к ним подбежала маленькая собачка с чем-то синим, волочащимся по земле. Сир Герольд сурово посмотрел на Джона. — Джон, подойди сюда на секунду. Джон подчинился, оставив Макса с Роббом, чтобы тот мог его отвлечь. Он предпочитал, чтобы друг не видел, как его ругают. — Ты только что сделал то, что я думаю, что ты сделал? — Сир Герольд поднял бровь и осуждающе посмотрел на Джона. — Да, сир, — сказал Джон немного испуганно. — Я обсуждал Макса с лордом Ридом, так как Робб будет жить здесь несколько лун, а мне все еще нужно будет выполнять свои умственные упражнения. Лорд Рид решил, что лучше сказать Роббу, чем позволить ему узнать без нашего ведома. Я попросил его поклясться, что он никому об этом не скажет. Лорд Рид сказал, что Старку можно доверять, когда он дает слово. И Робб поклялся своей честью. — Ты мог бы предупредить меня, парень, — проворчал сир Герольд. — Но, видимо, я должен быть благодарен, что в качестве доказательства ты не попросил пса намочить мне сапоги. Джон ухмыльнулся, вся напряженность между ними исчезла. — Знаете, я почти это сделал, — поддразнил он, а затем убежал, прежде чем рыцарь успел ответить. Когда Джон вернулся на скамейку, где Робб все еще играл с Максом, друг тихо сказал: — Я верю тебе, и можешь быть уверен, никому не скажу. Хотя это удивительно. Расскажешь мне, что это, перед тем, как мы ляжем спать? Бьюсь об заклад, в этой истории есть нечто большее. Джон почувствовал облегчение, что Робб все так же дружелюбен, невзирая на доказательство его «странности». — Я расскажу. Хотя не знаю, можно ли назвать это историей. Робб, довольный таким ответом, вскочил со скамейки. — Давай, Джон, — приказал он достаточно громко, чтобы сир Герольд мог его услышать. — Пойдем внутрь и напишем дяде Бенджену. Что ты приглашен в Винтерфелл и поедешь со мной домой. Я уверен, что он сделает все возможное, чтобы быть там. Но его нужно предупредить. Мы не можем оставить это на волю случая! — Отличная идея! Пойдем! — Джон положил руку на плечо Робба, и двое мальчиков направились внутрь. Сир Герольд улыбнулся, следуя за ними на небольшом расстоянии.***
Взгляд в будущее. Как Дени встретила Джона Дейенерис была очень счастлива, встревожена, конечно, но счастлива. Посыльный только что вернулся из доков. Его корабль прибыл. Скоро Эйгон будет здесь. Наконец-то она встретится со своим племянником лично. Она позвала свою септу присоединиться к ней в гостиной и велела слугам приготовить закуски. Дейенерис была принцессой, пусть и в изгнании. Она родилась на Драконьем Камне, но была увезена сторонниками Таргариенов после того, как ее семья потеряла Железный трон в конце Восстания Роберта. Всю свою жизнь она жила в Пентосе, скрываясь от Баратеонов — Дома, который теперь правил Семью Королевствами. Ее самые ранние воспоминания были о скромном доме с красной дверью. Она и ее брат жили там с двумя защитниками и септой по имени Моэль. Последняя стала скорее компаньоном и учителем, чем религиозным наставником. Дейенерис изучала с ней Семиконечную Звезду, но эти так называемые боги не произвели на нее впечатления. Жизнь в этом маленьком домике была скучной. У них никогда не было достаточно денег, и сир Дарри, их главный защитник, был полуслепым и больным. Но Дейенерис ясно помнила тот момент, когда все изменилось к лучшему. Во-первых, к сиру Дарри несколько раз наведались двое мужчин. Вскоре после этого они переехали в большой особняк с высокими стенами и крепкими железными воротами. Были наняты охрана и слуги. Впервые за долгое время Дейенерис получила новые платья и даже несколько игрушек. И когда случилось неизбежное и сир Дарри скончался от болезни, его заменил человек, который уже был с ними больше года. Сир Джорах Мормонт теперь был главой их охраны. Он быстро стал ее доверенным советником и часто рассказывал ей истории о Северном королевстве в Вестеросе, где он вырос. Если бы не заболевший брат, Дейенерис была бы по-настоящему счастлива. Визерис был старше ее на шесть лет и постоянно говорил о возвращении в Вестерос. Он рассказал ей все о восстании Роберта и «узурпаторе», как он называл нынешнего короля Семи Королевств. Он говорил ей одно и то же снова и снова. Его рассказы становились все более фанатичным. А затем стали настоящим лихорадочным бредом. Однажды она наткнулась на него, когда он обжигал свою руку пламенем свечи. Он как сумасшедший убеждал всех, что драконы невосприимчивы к огню. Они смогли успокоить его лишь накачав маковым молоком. Только так Визерис, наконец, затих, а мейстер смог обработать его ожоги. После этого просветлений у брата больше не было. Мейстер держал его под снотворным. Каждая попытка отучить его от лекарства приводила к тому, что Визерис бредил, как сумасшедший, и искал способ сжечь себя. Он был одержим огнем. Это продолжалось много лун, пока однажды его сердце, ослабленное постоянными наркотиками или истериками, не отказало. Дейенерис помнила тот день, как будто это было вчера. Теперь она была по-настоящему одна в этом мире. Она была в депрессии, пока не пришло письмо. Дейенерис тогда было двенадцать. Письмо было адресовано ей и написано двенадцатилетним мальчиком, заявившим о своем родстве с ней. Он заверил ее, что она не одна в этом мире. Он был ее племянником, а еще у них на Стене жил пожилой родственник, некий мейстер Эймон, Эймон Таргариен. К письму мальчика прилагалось письмо и от него. То первое сообщение ей доставил доверенный человек. Эйгон приложил дополнительный лист с описанием кода, который они могли использовать, чтобы скрыть реальное содержание своей будущей переписки. Кода, который он сам разработал на основе высокого валирийского, зная, что она говорит на нем бегло. Дейенерис подумала, что это блестящая идея, и ей было весело кодировать свою переписку таким образом. С тех пор они регулярно писали друг другу. Иногда она также получала послания от мейстера Эймона. Дейенерис узнала, что Эйгон жил в Вестеросе под вымышленным именем: «Джон Селтигар». Он родился Эйгоном Таргариеном и был сыном ее брата, наследного принца Рейегара и леди Лианны из Дома Старков. По словам Эйгона, ее брат ошибался — Старки не были «узурпаторами», стремящимися уничтожить Таргариенов. Но вот король Роберт и Ланнистеры искали ее и убили бы, появись у них возможность. К счастью, они не знали о существовании Эйгона. Племянник был не только драконом — он был наполовину Старком, а те защищали свою стаю. Не сразу, но вскоре она осознала, что в эту стаю входила теперь и она сама. Это Старки помогали им, платили слугам и тем, кто защищал их с Визерисом. Эйгон не отрицал этого и даже добавил, что его окружение предотвратило несколько покушений на ее жизнь. Но сейчас она в безопасности, уверял он. Если у нее все еще оставались какие-то сомнения в происхождении Эйгона, они развеялись, когда он рассказал ей о своих двух драконах. К ее восторгу, он писал, что есть еще одно яйцо, и возможно, оно предназначено для нее. По словам племянника, сам он только дотронувшись до яиц, мгновенно почувствовал, что они предназначались ему. Что именно он чувствовал или как он вылупил драконов он не стал писать даже в шифрованном письме. Пообещал сказать ей лично, когда наступит момент и ей понадобится эта информация. С тех пор она молилась четырнадцати огням, чтобы третье яйцо ответило ей. Молилась она и чтобы Эйгон оставался в безопасности и нашел возможность навестить ее. Теперь, когда ей было чего ждать, она сохраняла терпение. Впервые после смерти брата, она снова ощутила чувство принадлежности. Она была не последним драконом. Постепенно тон писем менялся, Эйгон звучал увереннее — уже не мальчик, а юноша. И он начал сообщать ей о планах вернуть Железный трон Дому Таргариенов. Они усовершенствовали свой код, заменив все важные имена прозвищами. В отличие от болтовни Визериса, планы ее племянника имели смысл. Он уже заручился существенной поддержкой и имел несколько планов по сбору еще большего числа союзников. Кроме того, у него были драконы, которые были здоровы и постоянно росли. Затем пришло письмо, в котором сообщалось, что он намеревается отплыть в Пентос. Ему не терпелось встретиться с ней. Он обещал быть через шесть лун, если не раньше. Так и случилось. За несколько недель до ее шестнадцатых именин корабль Эйгона пришвартовался в заливе Пентоса. И теперь она сидела здесь, в своей гостиной, тихо разговаривая с Моэль, и страстно желая, чтобы время шло быстрее. Она заставила себя оставаться на месте и не слишком часто смотреть в окно. Но услышав, как открылись тяжелые железные ворота, вскочила и подбежала к большому окну. Она успела увидеть, как трое всадников въехали во двор и спешились. Они не задерживались, широкими шагами вошли в дом. И следующее, что она помнила, как слуга ввел его в комнату. Сердце Дейенерис билось так громко, что ей казалось, все вокруг это слышат. Вошел молодой человек, его темный взгляд пробежался по комнате и найдя ее, замер. Другой мужчина последовал за ним внутрь, просканировал комнату и занял позицию рядом с дверью. Эйгон поклонился, она сделала формальный реверанс. Никто еще не сказал ни слова. Дейенерис знала из его писем, что его внешность далека от валирийской. Но стоявший перед ней молодой человек отличался от образа, который она придумала, прочитав его первые письма. Он не имел никакого сходства ни с ней, ни с Визерисом. Он также не был похож на тех немногих вестеросцев, с которыми она сталкивалась раньше. На первый взгляд, это был красивый молодой человек, крепкий, худощавый, чисто выбритый, со светлым лицом, обрамленным темными кудрями. И хотя он тоже нервничал, но держался уверенно. Перед ней стоял мужчина, привыкший нести ответственность и принимать важные решения. По крайней мере, таково было ее первое впечатление. Она посмотрела прямо в его серые глаза — глаза Старков, как ей говорили — ее охватило чувство сопричастности. Она сразу поняла, что он ее крови. Она могла утонуть в этом глубоком, умном взгляде, обращенном к ней с добротой. Моэль снисходительно улыбнулась и оказала честь. — Мой Лорд, позвольте представить вам принцессу Дейенерис Таргариен, дочь короля Эйриса II и королевы Рейллы. Я ее септа и меня зовут Моэль. Молодой человек представился. — Эйгон Таргариен, сын принца Рейегара Таргариена. Ваш племянник приветствует вас, тетя. Приветствую и тебя, септа Моэль. Пока он говорил, его глаза не отрывались от ее лица, а приветливая улыбка, осветившая лицо, сделала его еще красивее. — Приятно познакомиться, Эйгон, — она одарила его самой приветливой улыбкой. — Пожалуйста, зовите меня Дейенерис. Мы родственники и одного возраста. Давай никогда больше не будем упоминать, что технически я твоя тетя. — Спасибо, Дейенерис. Но, пожалуйста, зовите меня Джон. Меня редко называют Эйгоном, так что у меня даже появляется желание оглянуться и посмотреть, кто это. — Его улыбка стала еще шире. — Присаживайтесь, пожалуйста, — предложила Дейенерис, внезапно вспомнив, что она хозяйка. И Эйгон или Джон сел лицом к ней, чтобы они могли начать свой первый настоящий разговор.***
Дни пролетели незаметно. Ее племянник уделял ей много времени. Они подолгу гуляли по саду. Большую часть времени говорили не о политике, стараясь просто лучше узнать друг друга. Оба были благодарны за то, что у них все еще есть живой родственник того же возраста. Оба испытывали облегчение, не будучи последним членом великого Дома. Джон был рад, что принцесса инстинктивно поняла, что для него значат драконы и что он никогда не станет подвергать их опасности только для того, чтобы получить больше власти. Во время одной из их последних прогулок Дейенерис набралась смелости, чтобы затронуть деликатную тему. — Джон, ты рассматриваешь возможность заключения брачных союзов в Вестеросе, чтобы получить больше союзников? Ты уже кому-то обещан? Он вздохнул и даже немного покраснел. Когда он, наконец, начал говорить, его голос звучал нервно. — Я делал все возможное, чтобы избежать согласия на помолвку, и буду продолжать делать это как можно дольше. Не всегда легко сказать нет моему верноподданному окружению. Не забывай, все они как минимум в два раза старше меня. Мои советники не устают напоминать мне о потенциальных невестах, которых они находят подходящими. Я всегда их выслушиваю и обещаю подумать. Однако я совершенно ясно дал понять, что окончательное решение остается за мной. — Замолчав, он немного расслабился. А потом вдруг посмотрел на нее с той немного игривой улыбкой, которую она уже хорошо знала и любила, поскольку она освещала его серьезные черты. Он наклонился к ней, словно собирался рассказать большой секрет. — Должны же быть хоть какие-то привилегии в том, чтобы быть королем Вестероса, Защитником Семи Королевств и иметь парочку драконов, как думаешь? — спросил он весело. Теперь ее щеки залились краской. Не из-за его слов, а из-за его дыхания, что пощекотало ее ухо.***
Он пробыл в Пентосе целую сенночь и познакомил ее с некоторыми из своих спутников. Конечно, он путешествовал со своей гвардией, но также привел некоторых из своих друзей. Они казались любопытной группой. Был Эдрик из дома Дейн, будущий лорд Звездопада, Сэмвелл из дома Тарли, застенчивый, пусть и несколько полноватый молодой человек, но очень близкий друг Джона. Был еще Джендри — ремесленник внушительного телосложения. Его акцент выдавал низкое происхождение, но Эйгон относился к нему с тем же уважением, как и к своим благородным спутникам. Его гвардейцы тоже были очень интересными людьми. Двое из них были рыцарями Королевской гвардии той поры, когда ее отец еще правил Вестеросом. Хотя, учитывая, что Джон технически был законным королем, они все еще были действительными членами Королевской гвардии. Третьим был крупный, довольно некрасивый мужчина с грубыми манерами и еще более грубым словарным запасом, которого звали Сандор Клиган. Дейенерис была удивлена, увидев непринужденную манеру общения Эйгона с этим гигантом и то, как этот сильный воин относился к ее племяннику. Он был лидером этой странной группы. Конечно, это было его право по рождению, но его друзья, как и его охрана, явно любили и уважали Эйгона. Более того, он уважал их в ответ и умел найти подход к каждому. Дейнерис думала, что он будет хорошим правителем. Но время пробежало слишком быстро и вот уже Джону и остальным пора было возвращаться в Вестерос. Их прощание было нежным. Он заключил ее в объятия и долго держал. Она не удержала слез, но когда он спросил, полный волнения, заверила его, что они счастливые и обнадеживающие. Она добавила, что теперь, когда увидела его и узнала больше о его планах, она, наконец, поверила, что скоро вернется в Вестерос. И Эйгон пообещал ей это. Он с уверенностью заявил, что на это у них уйдет не больше десяти-двенадцати лун. Как только Драконий Камень освободят от Станниса Баратеона, он отправит за ней корабль. Дейенерис кивнула и улыбнулась, даже чмокнула его в щеку. И он ушел. Дейенерис не лгала ему. Среди тех слез, что она пролила, было несколько счастливых. Она с нетерпением ждала возможности вернуться в Вестерос. И была полна решимости подготовиться к этому новому этапу своей жизни. Ей хотелось быть союзником и активом для него, а не обузой. Она будет заниматься самообразованием, чтобы быть его советником, возможно, даже помогать ему в каких-то вопросах. И он сам поможет ей в этом. Перед отъездом Джон принес ей два ящика с книгами. Сказал, что Сэмвелл Тарли помог ему с выбором. Но пусть она читает только то, что ее заинтересует. Эти книги были подарком, который не только доставит ей удовольствие, но и ответит на многочисленные вопросы о ее родине. Несколько томов содержали историю каждого из Семи Королевств и перечисляли всех лордов великих Домов за сотни лет. Один том был посвящен исключительно Дому Старков и описывал известную историю Королей Зимы, насчитывающую почти десять тысяч лет. Она уже начала читать эту книгу и была захвачена рассказом о Брандоне Строителе. Ей не терпелось прочитать больше. Были там и книги по географии и даже книги по ведению книг. Она вспомнила его дразнящий голос, когда он так выразился. Это было скорее руководство для кастеляна замка. Несколько папок содержали религиозные тексты, меньшие томики были полны народных сказок, песен и стихов, которые были довольно популярны в Вестеросе, а также были свитки с описанием обычаев, одежды, судебных протоколов. Но лучшее он оставил напоследок. Она благоговейно прикоснулась к красной кожаной обложке большого фолианта, который Эйгон бережно разложил перед ней на столе. Ее пальцы следовали за рельефным изображением трехголового дракона. Она была тронута и от избытка чувств даже обняла его тогда в первый раз.