***
Грэм блуждал по черноте, рассматривая в ней путь выхода, но когда огромный белый шар, появившийся из неоткуда, вдруг с огромной скоростью полетел прямо в его сторону, он распахнул глаза, с трудом вдыхая кислород. Огромным белёсым шаром оказался луч фонаря, который бил прямо в глаза, когда шум в голове рассеялся, профайлер услышал голоса. — Вот он! МЫ НАШЛИ, ДЖЕК! До чего же громкий голосок у этого парня, подумал эмпат, прежде чем его вздернули на ноги и принялись трясти как тряпичную куклу. — Эй! Уилл! Эй! Живой! Живой! ОН ЖИВОЙ, ДЖЕК! Нет, это определено какое-то наказание… — Уилл. — Кроуфорд возник перед своим агентом, цепляясь за его плечи. — Хвала Всевышнему, Уилл. И Уилл оказался в крепких объятиях главы отдела поведенческих исследований, который что-то ещё говорил-говорил ему, кажется, без конца. А профайлер оглядывал команду, собравшуюся в этом странном месте и тут же вспомнил о своей не менее странной ночи. Ну и как же теперь объяснить дядюшке Джеку, что сегодня он спал на меху не из барана, а из самого настоящего Вендиго, которого они ловят вот уже несколько лет? А, да, и он спел ему колыбельную на ночь, ну да, как маленьким детям, как тебе такое? — Срочно машину, нужно увозить его отсюда, ребята. — Всё в порядке, Джек. Я всего-навсего несильно ранен. — Грэм взглянул на свои разодранные штаны, оглядывая царапины от когтей, но больше не кровоточащие. — Это не зубы, а лапы, это большой успех, Джек. — Да, думаю, если бы в твоё бедро вонзились клыки, сейчас ты бы уже исходил пеной от заражения крови. Но знаешь… рана не выглядит свежей. Ты чем-то обрабатывал её, Уилл? О, нет, Джек, ты сразу раскрываешь мои тузы в колоде. Так не пойдёт, друг. — Джек. — За спиной у Кроуфорда выросла статная тень, тут же привлекшая к себе все внимание. — Уилл. Как вы? — Доктор Лектер! Совсем необязательно было, мы справились гораздо быстрее, чем рассчитывали. — Джек отвернулся от бледного Грэма, пожимая Ганнибалу руку. — Amici fures temporis. Друзья - похитители времени, Джек. Как только я узнал о случившимся, тут же приехал. Уилл мой друг, было бы просто непростительно спать, когда твой товарищ в беде. Мы ведь все здесь беспокоимся об Уилле, не так ли? — Лектер склонил голову вбок, натягивая на своё статуэтное лицо слабую улыбку. — Позволите? Кроуфорд отступил, отходя к остальным сыщикам пропажи, а Ганнибал шагнул к эмпату, обращая своё внимание к нему. — Уилл. Пещерные красоты нельзя расценивать второсортно, в них несомненно есть свой шарм и смысл. Но, думаю, сейчас вам нужен именно свежий воздух. Вы в состоянии идти? Грэм кивнул, рассеяно пробегаясь глазами по месту, в котором они находились. Действительно, пещера. Так вот где оставил его Вендиго, бесследно исчезнув. Перед бледным лицом возник локоть, обтянутый дорогим пальто, и эмпат машинально вцепился в него, чувствуя под руками теплое и буквально дышащее жизнью тело Ганнибала. — Смотрите под ноги, Уилл, здесь много камней. Передвигаясь мелкими шажками, люди вышли из пещеры, вдыхая холодную свежесть раннего утра. Профайлер поморщился от холода, вздрогнув. Только сейчас он почувствовал, насколько успел замерзнуть, после того, как оборотень покинул его, унося тёплый мех. Вопросов о сегодняшней ночи было несчётное количество, только вот кому же следовало их задать? — Из наших мыслей состоит наше существование. Если все разделить на мизерные частицы, останутся только мысли, которые разделить будет невозможно, ведь они также неуловимы, как наше сознание. Они вечны. И пагубны, если их особенно много. Какие мысли тревожат вас, Уилл? Грэм с Лектером вышли на поляну, которую эмпат ночью проходил в полубреду и буквально наощупь. Он осмотрелся, не торопясь отвечать психотерапевту. — Мысли… они как безымянные мелкие существа, которых невозможно собрать в одну кучу, ведь они рассыпаются, разбредаются и каждая говорит что-то своё, всё говорит-говорит. Без умолку, представляете? — Профайлер вновь поёжился, засовывая руки в карманы брюк. — Сейчас их особенно много, доктор Лектер. Агент ФБР встал напротив собеседника, рассматривая его воспалёнными от малого количества сна глазами и почти содрогаясь от холода. Ганнибал сощурил глаза, в своей излюбленной манере кривя голову под углом. — Должно быть, это правда так. — Я похож на лжеца? — Все мы когда-нибудь были похожи на него. — Мужчина сощурился, но быстро вернул прежнее выражение лица. — Нет, Уилл, вы не лжец. По крайней мере сейчас - нет. Грэм растер руками свои плечи и лицо, после чего пару раз кивнул, топчась на месте. Ему не хотелось сейчас говорить на сложные темы с Ганнибалом, ему поскорее хотелось домой, к собакам и уютной кровати. Он мечтал встать под горячие струи воды и наконец-то отогреть своё измученное тело. — Подвести вас, Уилл? Моя машина в нескольких сотнях метров отсюда, тут недалеко шоссе. Недалеко? В нескольких сотнях метров шоссе? Что ж, видимо, эмпат настолько плох в ориентировании или в этом попросту виновато отсутсвие компаса.***
С момента встречи Уилла и Вендиго прошло двое или трое суток. Время так затянулось, а Грэм ненавидел время. Нет, проблема была совсем не в циферблате, который он все не решался нарисовать, боясь, что увидит там что-то сверх страшное. Проблема заключалась в самом его течении. Страшно иногда осознавать, что тот или иной поступок был пять лет назад, хотя казалось, вот ведь, только вчера ты сделал это. В такой неясной пелене, похожей на грязный, спутавшийся пододеяльник, эмпат прожил эти дни. Но из этих дней он четко вынес одно: ему нужно встретить лесного хозяина еще раз. Что-то неизведанное, но невероятно сильное манило его в тёмную чащу лесов, говорило, кричало о том, чтобы Уилл пошёл и ещё раз повидался с существом. Странно, но Грэм не набирал девять один один и не говорил с Джеком, хоть тот и продолжал расследовать убийства Вендиго. Почему-то он не мог просто пойти и рассказать обо всем, что видел и слышал, чтобы существо наконец-то поймали и эти глупые бесконечные смерти наконец-таки унялись. Нет, только не после того, как чудище спасло его от верной смерти, не после пещерных объятий и зализываний ран. Нет, это была бы очень неосторожная грубость со стороны эмпата. Просто непозволительное поведение, как выразился бы Ганнибал. Тяга к неизвестному, тёмному и страшному была ещё у маленького мальчика Уилли, который так любил свою мягкую игрушку в виде плюшевого медведя и ненавидел спать днём. Все сильные привязанности и обычаи тянутся из детства. У этих товарищей почти всегда дорога длиною в целую жизнь, которую они проезжают самым наилучшим из всех способов. Так что Уилл не особенно подивился своим желаниям, которые толкали его темной ночью забрести в нужный лес и начать свои глобальные поиски, чтобы… что? Чтобы выдать что-нибудь наподобие «Эй, чувак, у меня тут нездоровый интерес к тебе, не подскажешь, что нам делать с этим? Станем друзьями, м? Ах, да, на тебя уже несколько лет охотится целый клан ФБРовцев и я в их числе, кстати. Но ты не бойся, я не желаю тебе зла, приятель, ведь ты помог мне. Око за око, добро возвращается и всё такое прочее, да». Уилл потряс головой так сильно, что зазвенело в ушах. И что это за бред в его воспалённой голове с утра пораньше? Стало быть, пора навестить доктора Лектера и его мягкое кресло для разговоров. Так он и поступил, как только наступил вечер. Отсидев несколько минут в приёмной, Грэм поднялся и перед ним тут же распахнулась дверь кабинета. — Уилл. Здравствуй, пожалуйста, проходи. Ганнибал перешёл на личное обращение, потому что эмпат приходил к нему на личные беседы, это не было приемом и никогда не определялось как клиент - врач, только приятели, знакомые, почти друзья, ведь психотерапевт часто называл профайлера своим другом. — Каково это, иметь друга, доктор Лектер? Эмпат как всегда не смел садиться, дожидаясь, пока Ганнибал закроет за ним дверь и пройдёт к своему креслу. Но даже когда бывший хирург сел, прежде расстегнув пуговицу своего дорогого пиджака, Уилл продолжил стоять, засунув руки в карманы темно-зелёных брюк. — Amici vitam ornant. Друзья украшают жизнь. Почему бы тебе самому не ответить на этот вопрос? Не хочу показаться грубияном, но твоё окружение не располагает большим выбором для дружественных отношений, ты достаточно осторожен, чтобы впускать в свой контур чужаков. — Лектер закинул ногу на ногу, скрепляя руки в замок. Одна из его любимых поз при сносном душевном равновесии. Уиллу это понадобится для будущего разговора. — Джек. Он не является тебе другом? — Джек - потребитель. — Грэм закрыл глаза, повернув только голову в сторону собеседника, словно прислушиваясь. — Думаю, в любой ситуации ему больше понадобится бы мой искалеченный мозг, чем моя крепкая рука или плечо. — От этого признания, Грэм сам задумался на какое-то время. Одно дело думать и подсознательно понимать, предполагать и наблюдать, а другое, когда ты сам произносишь это вслух и тогда действительно становится ясно, что все о чем ты воображал - суровая реальность, в которую придётся окунуться с головой. — Ты пришёл поговорить о дружбе, Уилл? Тебя действительно беспокоит эта тема? — Ганнибал сощурил глаза, и этот жест никогда не приводил ни к чему хорошему для окружающих. Начался психологический анализ. — Скажи, может быть тебя беспокоит Джек? — Никто не беспокоит меня, я сам себя беспокою! — Эмпат вытянул руку вперёд в защитном жесте, почти щетинясь. И с чего вдруг столько эмоций, Уильям? — И остальных тоже. — Уже тише добавил профайлер, растирая руками лицо, пытаясь то ли смыть с себя агрессивный настрой, то ли стереть своё лицо в кровь. — Прости за бестактность, но я обязан спросить. Когда у тебя в последний раз был секс? Уилл застыл на месте, поражено глядя куда-то вперёд. А затем развернулся к психиатру всем корпусом, внимательно глядя в карие глаза, что всё также пристально наблюдали за ним во время их диалога. — Извините, доктор, но как это может действовать на наш разговор о дружбе? — Эмпат поднял бровь, но наткнулся только на без эмоциональное выражение лица Лектера. До чего же крепкий орешек попался. — Около месяца назад. — Что ж, Уилл, я ещё раз прошу прощения за такие личные вопросы, но ведь именно из подробностей и доверия строятся большие понятия как «дружба» и «ясность». Среди прочих определений, доверие - шаткий фундамент, который обретёт стойкость только при прочной стойкости того, что на него возлагается. Доверие, оказываемое вероломному, позволяет ему вредить. — Ганнибал постучал указательными пальцами друг о друга. — Насколько вероломен ты, Уилл? — Намекаете на мою неустойчивость, доктор Лектер? Профайлер снова перешёл на «вы», тоже прищуриваясь, как минутой ранее делал это собеседник. В психологии телодвижений сказано, что копирование жестов - большой знак симпатии, но сейчас явно сложно было сказать, что между беседующими тянулась бы толика симпатии. — Только слегка. — Уголки губ на фарфоровом лице подпрыгнули вверх, но тут же снова встали на место. Ганнибала веселило такое напряжение, исходящее от Уилла целыми валунами. — Наши эмоции всегда были откликом нашего внутреннего и внешнего состояния. Никакой психологии, это довольно легко заметить даже простому гражданину, не имеющему с этим направлением ничего общего. Человеческий мозг склонен создавать образы из слов и ассоциации из слов, именно ими я руководствовался, спрашивая тебя о половом акте. — Психотерапевт повернул голову к окну, закрытому высоченными шторами, делая секундную паузу, но вскоре вновь переключил своё внимание на эмпата. — Секс - идеальный способ сбросить накопленный стресс и опустошить переполненную эмоциями чашу. Уилл, твоя чаша переполнена. — С моей чашей всё в порядке. — Он отчеканил каждое слово, неестественно изгибая рот и прикрывая глаза. — Я слышал о своей нестабильности кажется с самых пелёнок и по сей день, даже сегодня это не первый раз, доктор. — Тогда готов тебя заверить, что ты не умеешь снимать напряжение. — Ганнибал встал с кресла, берясь за края своего пиджака и натягивая, чтобы снять элемент одежды. — Ты мой друг, Уилл. Как считаешь ты? Грэм от неожиданности действий мужчины вжался в спинку кресла так, что стал слышен хруст искусственной кожи, а бледные руки сжали подлокотники почти до треска. — Мы просто беседуем. Вы не мой психотерапевт, я не ваш пациент. — Верно. — Лектер сделал шаг вперёд, а на его губах появилась самая настоящая усмешка. Львиная, темная усмешка. Грэм опасливо сглотнул, смотря на пиджак, повешенный через сильную руку. — Поэтому лишний бокал французского вина пойдёт тебе только на пользу. Идём. Они переместились за дубовый стол в другой части кабинета. Уилл вёл себя как сторожевая собака, поднявшая уши и хвост, застывшая на месте и вслушиваясь в показавшийся звон опасности. Даже когда психотерапевт услужливо уступил ему своё место на кресле, чего не позволял никому из своих клиентов. Но Грэм никогда и не был его пациентом. Они просто беседовали. Они друзья. — Прошу, Уилл. Ганнибал протягивал эмпату бокал с темно-бардовой жидкостью, видимо, уже не первую секунду. Профайлер слишком ушёл в мысли, как всегда. — Спасибо. — Так о чем ты хотел поговорить, когда шёл сюда? — Доктор осторожно поставил бокал, опираясь обеими руками о стол и наклоняясь вперёд. — Ты заходил сюда со скверной задумчивостью на лице. Для мысли и деяния рождён человек. Что тебя тревожит, Уилл? — Я зашёл слишком далеко и, кажется, увидел то, что видеть нельзя было никому. — Эмпат тоже наклонился к столу, но не для психологического анализа собеседника. Грэм зарылся пальцами в свои мягкие, каштановые кудри, сжимая их у самого основания. — Я чувствую, что увидел что-то запретное. — Увидел ты, или тебе позволили увидеть? Профайлер тут же вздёрнул голову, смотря куда-то в подбородок Ганнибалу. А ведь и правда, неужто это хитрое, сильное существо, совершившее страшное количество зверских преступлений и до сих пор ни разу не пойманное целой организацией по борьбе с преступностью, смогло бы допустить такую грязную ошибку, сохранив жизнь агенту ФБР и показавшись ему во всем своём могучем обличие? Определённо, нет. Заранее четко спланированный и приведённый в действие план - удался. Только вот что за планы и индивидуальные дела у Вендиго к обычному работнику поведенческого отдела? — …илл? Уилл? Эмпат очнулся, выныривая из раздумий и замечая тяжесть на своём плече. Посмотрев вперёд, Грэм не увидел доктора, резко поворачиваясь вправо. Лектер с непроницательным выражением лица следил за поведением агента, положив тяжёлую руку на теплое плечо, чтобы вернуть собеседника в реальность. — Ты что-то увидел? Профайлер помотал головой в нервно отрицательном жесте. — Прости… прости, я слишком часто в последнее время задумываюсь. — Перед носом эмпата возник наполненный ровно до половины бокал. — Спасибо. — Оставайся со мной, Уилл. Мы беседуем, я не могу провести беседу с тем, кто не отвечает мне. — Какое-то время Ганнибал помолчал, задумчиво глядя поверх макушки профайлера. — Возможно, ты согласишься, если я дам тебе некоторые тесты. Грэм с нажимом провёл по лицу ладонью и оттого его уставший вид приобрёл ещё более худшую форму. — Эксперименты, доктор? — Сугубо для усмирения моего личного любопытства. Если тебя беспокоит вопрос конфиденциальности, то заверяю, у меня самый строгий принцип соблюдения правил о неразглашении информации клиента. — Лектер достал листы, поднимая на собеседника внимательный взгляд. — Но мы ведь просто беседуем. — Просто беседуем. — Как эхо повторил эмпат. — Тебе нечего бояться, Уилл, в комнате нет льва. На секунды их взгляды встретились, и они говорили об обратном - в комнате всё-таки есть лев. Когда все экспериментальные процедуры были завершены, Грэм оторвался от листа, над которым сидел последние полчаса, то его дыхание резко сбилось. Профайлер вскочил с кресла, пораженно глядя на проклятый лист. — Уилл? Ганнибал взял со стола рисунок, разглядывая с неподдельным интересом его содержимое. Об этом говорил наклон его головы и раскрывшиеся глаза, в которых творилось то, чего эмпату прочесть, увы, не удалось. Он только нахмурился, чувствуя, как головная боль начинает свою активность. Его странное поведение было неспроста, ведь оторвав руку с карандашом от листа, Уилл Грэм увидел на нем набросок громадного, рогатого существа с длинными конечностями и отдаленно напоминающей лошадиную мордой.***
С момента посещения Уиллом психотерапевта прошло несколько суток. Достаточно сложных для эмпата суток. Его смутные мысли возвращались из раза в раз к рисунку, что он начертил собственной рукой в кабинете Ганнибала. Просьбой врача было изобразить из данных нескольких полос на листе рисунок, который первым придёт в голову. И Грэм готов поклясться всеми существующими крестами, что он хотел и рисовал Уинстона. Как же так вышло, что в тот вечер вместо его любимого, милого пса, с листа на профайлера глядело рогатое существо из леса? Агент ФБР прикрыл вечно уставшие глаза, вслушиваясь в отдаленный лай своей стаи и шуршание жухлых листьев под множеством лохматых лап. Вдыхая носом уже почти ночной воздух, Уилл поднял взгляд на лес, что простирался левее его домика, через небольшое после. Ему показалось, нет, он действительно почувствовал кожей, что за ним кто-то наблюдает из самой чащи. Глупости, сплошное воображение и дневная усталость, подумал эмпат, и только он отдал свист, говорящий стае собак о том, что на сегодня их прогулка окончена, как из глубины дома раздалась назойливая трель телефона. — Прости, Уилл. Мне жаль, что пришлось прервать твой уютный вечер. Грэм перевёл взгляд на соседнее сидение, глядя на Кроуфорда, который действительно потревожил его вечер. И по выражению лица главы отдела, эмпат понял, что тому нисколечко не жаль за своё вторжение в столь поздний час. — Все в порядке, Джек. Это ведь наша работа. — Профайлер задумчиво поглядел в окно. — Да и не ты же в самом деле кровожадный Вендиго, подкладывающий мне работы на ночь, тебе не за что извиняться. — Но тут Грэм резко повернулся к другу, наклоняясь к нему с наигранным интересом. — Или всё время это был ты?! В салоне авто послышался синхронный смех, заставляющий выйти из нервно-потерянного состояния этой ночью. Но с прибытием на место преступления, скверный настрой вернулся с удвоенной силой, ведь то, что увидел Грэм однозначно не могло радовать. Локацией был лес. Тот самый лес, в котором эмпат встретился с Вендиго, тот самый холм и полянка, где существо пряталось ночью и куда забрался потерявшейся путник, в поисках защиты у самого сильного. Когда Уилл приближался к самому сердцу преступления, его руки похолодели, как и мысли. На месте, где почти неделей ранее спали Вендиго и человек, красовалось тело, повешенное на оленьи рога, а вокруг него около десятка мертвых волков, разложенных в таких позах, будто бы они поклонялись пронзённому человеку. По позвоночнику Грэма побежали крупные мурашки, он почувствовал, что резко потеет, а темнота перед глазами начала сгущаться, словно сумерки, медленно, но верно покрывающие город своей тьмой. На негнущихся ногах эмпат заставил себя сделать ещё несколько шагов вперёд и, наконец, закрыть глаза, погружаясь в преступление. То, что бедный профайлер увидел, могло быть всего лишь сценой его очередного кошмара, но когда голубые глаза распахнулись и перед ними предстал этот самый кошмар во плоти, а по рецепторам ударил запах гниющей плоти и бесконечного количества крови, агент не выдержал. С широко распахнутыми глазами, сбившимся дыханием и донельзя бледным лицом, эмпат пошатнулся и зашагал к выходу из проклятой пещеры, еле удерживаясь на ногах. Когда где-то уже совсем вблизи стал виден просвет, Грэм споткнулся о камень, теряя равновесие и, кажется, последние силы. Настоящим чудом оказалось, когда ослабевавшее тело поймали сильные руки вовремя подоспевшего психотерапевта. Мужчина с самого появления эмпата в пещере пристально наблюдал за каждым его движением. Поэтому сейчас, когда бедняге грозила прямая встреча с каменистой землей, уверенная хватка на предплечьях не дала случиться трагедии. — Уилл. Уилл. — Психиатр легонько встряхнул постепенно обмякающее тело и, не дождавшись ответа, громко крикнул в сторону. — Скорую срочно! Джек! Он без сознания! Грэму не удавалось выцепить из реальности хотя бы частицу чего-то связного, но то, что он четко ощущал - это чьи-то крепкие руки без конца поддерживающие его то ли под спину, то ли под голову, то ли везде одновременно. Эмпат сознательно цеплялся за этот факт, ему казалось, что именно эти сильные, уверенные руки спасут его ото всех бед и горестей. Ганнибал Лектер облокотил обессилевшее тело на себя, мельком проверяя пульс на бледной шее. Несколько агентов подбежало к доктору с предложениями о помощи, но тот остановил из жестом, заверяя, что способен справиться и сам. Мягкая кудрявая копна волос находилась у самой щеки и психиатр не удержался от глубокого вдоха, изучая симпатичный запах. Самостоятельно, крепче перехватив тело профайлера, Ганнибал направился к выходу из пещеры, а затем, поймав компанию в виде Джека и нескольких полицейских, пошёл к дороге, куда уже успела подъехать скорая помощь. Только после нескольких уточняющих вопросов, Лектер передал бледное тело в руки санитарам, которые тут же принялись делать эмпату кислородную маску и смотреть его зрачки. Психотерапевт отступил, позволяя внезапно прибывшей Алане занять место в скорой рядом с Уиллом. На губах Ганнибала заиграла излюбленная, еле заметная усмешка. Грэм нашёл себя в салоне явно дорогого авто в полулежащем положении. Раскрыв глаза, он тут же почувствовал чужое присутствие рядом, но как только знакомый запах привычно наполнил легкие, эмпат снова закрыл глаза. Уже через несколько секунд машина тронулась и салон сначала наполнился мерным жужжанием мотора, а затем до слуха профайлера коснулась еле слышимая музыка из динамиков авто. В конец расслабившись, агент ФБР наконец-то сумел полноценно и ясно мыслить. Итак. Пещера. То самое ночное укрытие, в котором обитал Вендиго, было жестоко окроплено человеческой и животной кровью. От осознания, что с Уиллом в ту ночь могло случиться то же, снова становилось дурно. Почему Вендиго оставил его в живых? Почему не съел с теми несчастными волками или не надел на рога, как сделал это сегодня ночью? Это было показательное представление и самое жуткое из всего этого театра было то, что предназначалось это зверское убийство именно Грэму. Он мог с точностью сказать, что у Вендиго на его жалкую тушку имеются большие планы. Теперь уже, сидя в машине Лектера и вслушиваясь в композицию по радио, эмпату не было страшно. Но там… там, перед телом, окружённым ни в чем не повинными мертвыми волками, там... Вопросы в голове несчастного эмпата сгущались в чёрную тучу, нависшую над его лохматой головой и мешающую трезво оценивать произошедшее. Он повернул голову влево, натыкаясь на профиль Ганнибала, что со спокойствием вёл своё авто. — Что тебе известно о Вендиго? Уилл сонно моргнул, не узнавая свой охрипший голос. Психиатр никак не отреагировал на болезного, разве что чуть крепче сжимая руль, и это не скрылось от внимательных голубых глаз. — Всё то же, что известно тебе. Общедоступная люду информация, сотни раз оглашённая в газетах и разосланная по сети интернета. — Грэм молчал, ожидая подробностей лично от доктора, и тот продолжил. — Людям нужно во что-то верить или в кого-то. Когда исчезает вера в себя, человек превращается в беспомощное ничто, готовое зацепиться за любого, кто укажет им дорогу к свету. Верящий слухам - навсегда обреченный на слабость. — О Вендиго ходит больше всего слухов. Что же, люди верят в убийцу? — Опасаются. — Лектер остановился на светофоре, поворачивая голову к собеседнику. — Слабость порождает страх, Уилл. Ты слаб? Грэм поглядел в карие глаза, раздумывая над тем, что увидел в пещере несколькими часами ранее, и отвернулся к тёмному окну, когда загорелся зелёный на светофоре. — Моментами. — Что ж, каждый из нас иногда бывает слаб. И зачастую бесконтрольно. — Эмпату вдруг захотелось узнать, когда в последний раз был слаб Ганнибал. — Страх перед неизвестным присущ всему живому, как инстинкт самосохранения. Вендиго - тот, кому удалось создать вокруг себя самую интересную ауру неизведанности. Также не стоит забывать о банальных человеческих пороках. Например, тяга к неизвестному и драматизация. Как ничто эти факторы четко описывают нездоровый интерес человечества к лесному существу. — Хочешь сказать, люди сами виноваты в своих смертях. Их сгубило любопытство? — Любопытство способно сгрубить не только человека. Вендиго отчасти последствие сказов и слухов, ведь никому так и не удалось встретить ночью рогатого великана, дожирающего чью-нибудь кость. Профайлер почувствовал, что бледнеет, а затем ему стало невыносимо жарко, так что он нажал на кнопку, опуская боковое стекло. Ветер тут же ввелся в каштановые кудри, ещё пуще ероша их. После слов доктора, эмпат мог бы воспринимать ту ночь как дурное последствие жара или лихорадочный бред, погрузивший путника ночи в это смутное видение. Следы, с которых все началось, стая волков и стресс - все эти ужасные вещи могли вызвать галлюцинации, провалы в памяти и лихорадку. И вся эта история с Вендиго, лежащим в чёрной пещере, была бы не больше, чем злой шуткой разума. Но только вот саднящее бедро от когтей волков говорило профайлеру о настоящности всего произошедшего. Раны, зализанные лесным хозяином, выглядели недельными из-за ферментов, содержащихся в слюне существа. Это то, что не могло быть правдой, но в очередной раз Грэм провёл рукой по ноге, чувствуя зуд закрывшихся ран. — Но оно оставило в пещере подвешенное на оленьи рога тело. Оно было там, я чувствую его, доктор Лектер. — Значит тебе есть, кого искать, Уилл.