вспомнишь меня завтра?

От музыки, казалось, можно оглохнуть, и кто так бездарно составлял сегодняшний плейлист, что даже у такого тусовщика, как Кислов, уши вянут? На танцполе кучкуются обдолбанные подростки, которым на следующий день в шарагу, что может быть лучше? — Глянь на этих придурковатых, —проговаривает Кислов, кажется, ситуация его смешит, — у них там потрахуша, прямо на танцполе, чувак. — Проживают насыщенную жизнь, почему сразу придурки? — бурчит заметно выдохшийся Мел. — Да ну тебя, — запутывается в своих же словах Киса, — романтизировать всё долго не получится. Мероприятие набирает обороты, краснощёкие подростки незаметно поменялись ролями с гремящей музыкой. Кто-то уже не состоянии думать, а девчонки пытаются совладать с чувствами, которые так долго приходилось скрывать. Кудинов смотрит на Наташку, на свою любовь, наверное, он видит с ней будущее, а она с ним? Она же, с ярко накрашенными губами, воротит свой взгляд, дабы не портить настроение хотя бы сегодня. Не в силах прятать желания, идёт к Кудинову старшему, тянет его за руку, и без слов, словно в тумане, ведёт того в самую дальнюю комнату. «Ты снова делаешь ему больно, остановись!» — появляется перед глазами и в голове. Однако, успешно отбрасывая все мысли, она удаляется в комнату с симпатичным спутником. Младший братец замечает, знака не подаёт. Зачем? У них свободные отношения, видимо, она решила всё за двоих. Инга танцует в толпе с избранным, полностью погружённая в ритм, глаза закрыты, тело само двигается, изгибаясь в руках Хенкина. О боги, как же он счастлив. Блондин прикрывает глаза, стараясь отбросить все мысли и установки. Давно ли он так живёт? Что между ними? Любовь? Нет, они ни разу не целовались, а о большем и речи не было. Его пассия двигается в руках так, словно была создана для танцев. Движения такие лёгкие, изящные, пластичные. Ей плевать на людей вокруг, в глубине души, она осознаёт, что сейчас ей важно ощущать только его приятные прикосновения. От наслаждения оба готовы оказаться на седьмом небе, только вдвоём. Именно с ней хочется ловить кайф, наслаждаться моментом. Забывшись, Инга поднимает руки вверх и медленно скользит ими по сильной мужской шее. Округлые бёдра покачиваются из стороны в сторону, в такт, словно песня была написана для них и их обладательницы. Спина выгибается навстречу сероглазому. Мягкая улыбка, которую можно ощутить за километр, заставляет Хенкина смущённо отвести взгляд. Впрочем, Инге сегодня будет недостаточно 60 на 40, она давно мечтает об этом невинном, с виду, мальчике. Грубо притягивает Хенкалину за шею, целуя. Привкус выпитого горько-сладкого алкоголя еле ощутим, но так бьёт по вкусовым рецепторам. Их языки сплетаются в танце. Рука Бори скользит по телу ненаглядной, обхватывает её, притягивая вплотную. Он опускает руки ещё ниже, чем секундой ранее, сжимает её ягодицы. Инга жалобно стонет в поцелуй, отстраняясь, облизывает губы языком. — Идиот, на нас твои друзья пялят, — выдаёт как-то слишком бегло для неё. Похоже, Боря хорошо влияет на свою борзую занозу. — Не вижу препятствий, — сладостным голосом проговаривает молодой человек, — я никого не вижу, тут только мы, только вдоём, больше никого. Повисает странное молчание, прямо как затишье перед бурей. Боря, кажется, готов сорваться с цепи. — Ты слишком привлекательный сегодня, — издеваясь, произносит приостывшая девушка. — Обычный… — Поверь, если бы ты был обычным, я бы не подошла к тебе этим вечером, — проговаривает, томно вздыхая, и тянет его за собой, ведя в глубь чей-то хаты. И в миг, относительно прилежный парень, по совместительству сын главного мента и девчонка, на которую повесили ярлык потаскухи, из-за мечты стать актрисой Голливуда, зажимаются на полутёмной кухне, пока тусовка постепенно превращается в апокалипсис пьяных неучей. Хенкин стоит между раздвинутых ног Инги, а та обнимает блондина за шею. За соседней стенкой, вероятно, сейчас драка пьяных парней-героев, вдобавок биты непонятной музыки, но им прекрасно слышно дыхание друг друга. Но всё хорошее когда-нибудь подходит к концу верно? На кухню вальяжным шагом заходит накуренный чувак, точно за пивом, ведь на кухне-то ему ловить в одиночестве нечего. Разъярённый Хэнк, точно не намеренный сегодня заканчивать всё именно так, рявкает неразборчивым голосом: «Выйди нахуй отсюда». Парень послушно выходит, и Боря, как ни в чём не бывало, улыбается в губы избранной. — Какой ты агрессивный, — она произносит так, словно отыгрывает роль, а после зарывается в его пшеничные волосы, дразня поцелуем. Девушка сегодня отличилась, такая нетерпеливая. Это же за неё говорит алкоголь? Хотелось бы не верить. Запускает свои руки под лонгслив парня, водит руками по мужскому телу, трогая кубики пресса. А Хенкин второй, в свою очередь, ловко проскальзывает ладонями под мини юбку, сжимая ягодицы так крепко, как только может. Тогда уже Инга не сдерживается, она же сказала, что возьмёт от тусовки все 100, а если потребуется, то больше. Слово женщины — закон, никак иначе, так с ранних лет учил за себя постоять любящий отец. Мурлычет Хенкину на ухо что-то вроде: «Я видела свободную комнату внизу». Боря, тем временем, пытается рассуждать трезво, несмотря на количество спиртного в организме, взвешивает все «за» и пытается найти в черепной коробке «против», но не выходит…