Хранитель | The Keeper

— Я позабочусь о нем, — нежно сказала Поппи Свитинг. — Давай я заберу его себе, вот увидишь, со мной он будет счастлив. Я его не обижу и никогда не сделаю ему больно. Ничего страшного, что ты не можешь уделить ему достаточно внимания, это смогу сделать я. Понимаешь, его просто нужно чаще гладить и касаться, а ты постоянно занята. Он так любит, когда его тискают! Но только медленно и осторожно, он чувствительный. Но ему нравится ощущать внимание к себе. А проблемы со здоровьем, так это ничего, он от этого только лучше. — Если тебе не трудно... — ответила я с грустью в голосе. — Нет, Элла, не трудно, я только рада. Мне такой и нужен был. Купер очень милый, мы подружимся, — сказала Поппи, расчесывая большую пушишку медного цвета, щекоча меховую спинку и улыбаясь. Всё-таки, пушишководство — это не для меня. Было печально признавать это спустя год попыток, но, кажется, я не создана для ухода за маленьким беззащитным созданием, это было совершенно не мое. И приносило мне больше тяжести, раздражения, тянущего чувства долга и моральных терзаний в связи с этим, чем удовольствия или умиления. Мне больше подходили жмыры, эти своенравные и самостоятельные котяры, которые жили в виварии своей жизнью. И только иногда приходили со мной пообщаться, редко и дозировано, снисходительно позволяя себя погладить. Теперь, когда Купер перешел к Поппи, у меня будто упала гора с плеч. Поппи в этом году всецело сохранила свое помешательство на животных, но стала чуть более общительной. Как будто знакомство со мной позволило ей выбраться из своего кокона закрытости и стать, наконец, прекрасной бабочкой, легкой и воздушной. Какой она всегда и была внутри, просто ее семейная история несколько обломала ей крылья. Я любовалась ей, когда она смеялась над чем-то вместе с Нат, сдружившись с той на почве любви к гиппогрифам. И мое сердце переполняла искренняя радость, когда Поппи перебарывала свою застенчивость и разговаривала хоть с кем-нибудь кроме нас двоих. Я уже давно заметила, что Поппи как-то слишком часто оказывалась с Амитом Таккаром в паре на астрономии, и видела, как он увлеченно ей что-то рассказывал, а она слушала его с огромными глазами и не дышала. Я и сама улетала куда-то в космос, когда Амит принимался говорить о любимом деле, но чтобы Поппи Свитинг всерьез интересовалась чем-то кроме тварей? И не болтала без умолку сама, а слушала кого-то другого дольше минуты, не перебивая?.. Амит же подозрительно часто выбирался за пределы астрономической башни и гулял туда-сюда по лужайке у северных ворот, делая вид, что читает книгу, и поглядывал на проходящих мимо студентов. Невероятное совпадение, что это было любимое место Поппи Свитинг. И сегодня Амит появился на занятии по уходу за магическими существами. Он вообще ходил сюда раньше? Я не помнила этого точно. Но сейчас Поппи показывала ему, как правильно вычесывать нюхлера, а он пытался следовать ее инструкциям и визжал от внезапного рывка животного, которое отобрало у него щетку и засунуло ее себе в карман на животе. Поппи хохотала в ладонь, глядя светящимися глазами на перекошенное лицо Амита. И этот взгляд не оставил у меня никаких сомнений. Они оба были такие... счастливые. Со стороны это было очень хорошо видно. Такие светлые. Невинные. — Пока, Поппи, увидимся… на следующем уроке, — пробормотал Амит, смущаясь и отворачиваясь. Вот же милые малыши! Как можно так тупить, скажите мне пожалуйста? Как вы оба в упор не видите, что нравитесь друг другу? Да вы же идеальная пара! Поппи с ее недоверчивостью и тяжелым прошлым нужен был кто-то, кто никогда ее не предаст и не обидит, и рядом с кем она могла бы почувствовать себя хорошо и спокойно. Не великой бесстрашной спасительницей всего хвостатого мира, а просто юной девушкой: маленькой, хрупкой и нежной. В то же время, она была достаточно бойкая, чтобы взять на себя немного инициативы и вытащить такого как Амит из его телескопической раковины, взять за руку и стать его путеводной звездой в мир взрослых удовольствий... К тому же, они оба были фиксированы на своих увлечениях, чем сильно раздражали окружающих, но могли понять и простить это друг другу. О, Мерлин, вот если бы у меня когда-нибудь всё было настолько ясно! Во мне щелкнуло что-то героическое, как будто мне стало физически больно на это смотреть и оставаться в стороне. Нет, так дело не пойдет. Такими темпами, встречаясь только на занятиях, они и к выпуску друг до друга не доползут. Надо свести их. Я организую какое-нибудь событие и позову их обоих. Как бы это провернуть? Надо вытащить их из школы, из этой рутины и условностей, но куда? Надо… — Поппи, слушай, я хочу устроить пикник на этих выходных. Собраться в дружеской компании, так сказать. Я как-то летала на метле и присмотрела отличное место тут недалеко. Погода стоит хорошая, что думаешь? — О, звучит здорово, кого еще хочешь позвать? Оминиса? Я впала в ступор. Откуда она знает? — Не знаю, может быть, — ответила я настолько беспечно, насколько это было возможно. — А почему нет? Я знаю, что вы дружите. Ты же сама мне говорила об этом, вот я и спросила. А кого еще? Да-да, дружим, конечно, чего это я. — Точно Нати, а еще... Если она пойдет, то Поппи и не заподозрит, в чем был мой коварный план. И пока я изо всех сил старалась не раскрывать все карты, Поппи спросила: — А будут еще мальчики? — Я думала позвать Амита, с Когтеврана который. Ты знаешь, он так здорово помог мне с переводом планов гоблинов с их языка в прошлом году, да он фактически спас меня. Да и вообще браво сражался со мной плечом к плечу в той гоблинской шахте... И не важно, что после этого он сказал, что он на такое не подписывался и больше не собирается в это ввязываться, и я могу идти Запретным Лесом со своим спасением мира. Эту часть мы благоразумно опустим. — М-м… Хорошо, — сказала Поппи, переведя взгляд куда-то в пол, но недостаточно быстро, и этот блеск в ее глазах не смог улизнуть от моего внимания. — И может быть кого-нибудь еще, я пока не решила. — Уже собирается отличная компания, ты молодец! Скажи, если от меня что-то потребуется! Могу зайти на кухню и взять с собой бутерброды! Амита я поймала в коридоре. Он был в замешательстве и смотрел на меня со смесью интереса и недоверия, но как только услышал о Поппи, моментально согласился, пообещав принести с собой тыквенный пирог. Нати я нашла в Большом Зале. — Здорово, подруга, я за любые приключения! Кто будет? — Я, ты, Поппи, Амит с Когтеврана, Оминис... — Оминис Мракс? — спросила Нат шепотом и прикрыла рот рукой. У меня было такое чувство, будто меня со всей силы ударили кулаком в грудь. Тупая боль мгновенно сковала легкие. Я ощутила, как мой левый глаз дрогнул, а зубы сжались сами собой. Я старалась сохранить лицо нейтральным и не показать ей этого, но испуганное лицо Нати уже двоилось и троилось перед моими глазами. Дружба с ней меня убивала. Иногда она буквально вытаскивала меня с самого дна, ставила на ноги и оттряхивала, а иногда — будто пинала ногой в пропасть. И каждый раз абсолютно случайно, по незнанию, просто потому что я не могла никому рассказать всей правды. — Мракс... — продолжала она, — Я слышала, что он интересуется темной магией... Мое сердце хрустнуло и надломилось. И ты, Нат? Что тебе рассказали о нем твои недалекие гриффиндорцы? Почему даже мое явное доверие ему не заставляет тебя переоценить ситуацию? Нат, если бы ты только знала, как сильно, до хруста костей, Оминис Мракс ненавидит темную магию, сколько людей он потерял из-за нее, сколько боли она принесла ему в его собственной семье, и как одинок он сейчас из-за флера своей фамилии, когда двух смелых близнецов в этой школе больше нет. Он рассказывал мне об этом неприятном эффекте, но я только сейчас увидела это своими глазами и поняла, как же это обидно и больно... — Ты доверяешь мне, Нат? И патронус, ты слышала про его патронус? — Да, я сама это видела, но... — Что «но»? Могут темные волшебники вызывать телесную форму? — Говорят, что нет... Тогда, значит, он не может быть... Странно... Ладно, Элла, так и быть, я доверяю тебе, подруга. Ты умная, ты ничего не делаешь просто так. Я приду и возьму с собой мешок шоколадных лягушек! Я поспешила выйти на улицу и скрыться за поворотом. Сейчас мешок шоколадных лягушек пригодился бы мне самой. Я и не задумывалась о том, что Оминис потерял всех. Он покинул свою семью и отдалился от них настолько, насколько это возможно, чтобы не навлекать на себя их гнев, играя послушного сына и балансируя между выживанием и своими принципами. Он почти потерял Анну, он навсегда потерял Себастьяна. У него осталась только я. Да, я тоже многих потеряла, но у меня хотя бы остались Поппи и Нат, такие разные, и так удачно подвернувшиеся мне в прошлом году в качестве компаньонов по приключениям. Но у Оминиса больше никого не было. Он был совершенно один и совершенно без шансов перестроить свою жизнь заново. И его нужно было позвать. Я нашла Оминиса в библиотеке у стеллажа с книгами по истории магии. — Я хочу тебя кое-куда пригласить. — Я согласен, — сказал он, широко улыбаясь и направляясь ко мне, чтобы обнять. — Да? Вот и славно. Короче, это будет пикник. Будут Поппи, Амит... Оминис остановился и замер. Его лицо — чистый лед. — Элла... Я не думаю, что это хорошая идея. — Почему? Я уже... — Ты забыла, кто перед тобой? — грустно перебил он. — Какая у меня репутация в школе? Мне жаль, но твои друзья разбегутся в стороны при виде меня. Отдохни с ними сама, не втягивай меня в это. — Извини, конечно, но, если честно, я уже сказала всем, что ты придешь. И все были не против. После инцидента с патронусом у тебя неоднозначная репутация. Никто и слова не сказал. Вообще-то сказал, сказала, но ему об этом было знать не обязательно. — Будет Поппи Свитинг с Пуффендуя, — продолжала я, — Амит Таккар с Когтеврана, Нати Онай с Гриффиндора, и... Гаррет, давай я позову Гаррета Уизли, тебе будет комфортнее, если он придет, вы же в хороших отношениях? — Элла. С чего ты решила, что я сам захочу общаться с этими людьми? Ни с чего, Оминис. Но у меня больше никого нет. Эти ребята — эксцентричные, одинокие и странные — это всё, что у меня есть. Они — это лучшее, что я могу тебе предложить. Пожалуйста, дойди до этой простой мысли сам. Тебе нужны если не друзья, то хотя бы приятели. Хоть какие-нибудь. Я не могу быть для тебя всем... — Я за них ручаюсь. — Я доверяю твоему выбору, но... Запас моего терпения истощился. Я не хотела тут сегодня себастьянить, но ты не оставляешь мне выбора, дорогой. — Оминис! — Что «Оминис»? — Ради меня.