***
Хаус всегда точно знает что не так с его другом. Новый галстук? Появилась новая подружка. И не важно, что Уилсон яро противится данной теории, угм...нет у него романа, поверили. Отводит взгляд словно девчонка на первом свидании? Следовательно пытается что-то скрыть. Разве можно что-то скрывать от Хауса? Не-ет. Значит нужно хорошенько надавить и узнать почему он так не хочет идти с тобой на бои грузовиков. Что вообще может быть круче чем бои грузовиков со своим лучшим другом? Мысли обрывает, как не трудно догадаться, Уилсон, весь стоит такой, явно что-то сейчас выкинет. Ведь Хаус не ошибается. — Целитель силы неземной, я лоб облабызаю твой, - Уилсон подходит ближе и если бы не дурацкая шутка, он был бы лаже рад такому вниманию от Уилсона,но ‐могучий стан, упрямый подбородок, горю едва тебя.. — Психиатрия наверху, - коротко комментирует Хаус отодвигаясь дальше, он бы подумал, что это месть, за очередную шутку. Но вспоминает ту старушонку, решившую что Хаус очен даже похож на какого-то порноактера. Уилсон не могу такое пропустить, учился у лучшего. Он бы даже возгордился. Уилсон протягивает палец к его лицу, предлагая помолчать, на что Хаус лишь закатывает глаза, решив оказать услугу. —...увидев, О Хаус, повторяю нежно, и я уже не буду прежней. Неплохо для 80 лет, - ребяческая улыбка Уилсона и этот взгляд, если бы Хаус был бы более человечным, он бы все отдал за то что бы внимание Уилсона было только его. Но нужно идти работать, проведать своих цепных песиков, раз они не смогли убедить мать пациента принимать решения. Идиоты.***
Вчера Уилсон отказался пойти кормить Хауса отговорившись важными делами. Знаем мы его дела. Кэмерон с Чейзом видели его с симпатичной медсестричкой из онкологии. Нужно что-то менять, иначе скоро он начнёт пропускать их посиделки за телевизором ради свиданий. Разве так можно? Дальше они захотят съехаться, опять это влюблённость восхищение и не желание обращать не на что другое (например Хуса) внимание. Конечно это пройдёт, но ждать это та-ак утомительно. Неужели ему недостаточно было браков, что бы перестать себя впутывать в эту паутину обыденности? Вот с Хаусом так не бывает, с ним Уилсон всегда просыпается...например от пересоленного чая, отличная же шутка, что ему не нравится? Вот Хаусу нравиться, и еда приготовленная Уилсоном нравиться, он даже не прочь оставить его себе. Очередная шутка над Уилсоном, про которую прознали его "дети", ну подумаешь, Хаус подсыпал ему в кофе амфетамины, которые вместе с антидепрессантами, принимаемыми Уилсоном, дали такой эффект. Так не надо было врать! Сам же говорил нет никаких антидепрессантов. Многие в больнице задаются вопросом как такие противоположности дружат, в тот раз этот вопрос, наверняка, возник у каждого вновь. Они просто не видели в Уилсоне того что видел он. Хотя другой точно не смог бы вытерпеть, вечного "хауса" в своей жизни. Да, и чем все закончилось? Нам милый Джимми, который и мухи не обидит, напоил друга антидепрессантами. Каким бы Уилсон не был порядочным и надежным, в нем все равно водятся черти, и как же Хаус обожает их подкармливать и поощрять еще с тех пор как то разбил зеркало в баре произошло многое, а Хаус будто ставил целью, испортить милого паренька. Проверяя границы его терпения, до тех пор пока тот не станет отвечать. Или молча бесится, так мило уставившись на него, ведь приличия не позволяют накрывать на друга в общественном месте. А еще ему очень нравится как Уилсон смущается, когда соседи признают в них пару. Да и как забавно он это отрицает. У Хауса просто нет сил сдержатся: — Он просто стесняется, — со всей серьезностью выдает он, больше смотря на Уилсона, чем на собеседника. То как тот в мгновенье теряет дар речи, от наглости друга. Ему нравится заставлять его краснеть. Его смущение вызывает в Хаусе необъяснимую, но такую приятную волну в где-то внизу в теле. Болезнь? Возможно, но Хаусу слишком нравиться все это, что бы искать логическую причину. Удобнее оставить это все как необъяснимую болезнь, чем признать, что у Хауса тоже есть чувства.***
Уилсон вновь развёлся и теперь временно живёт на диване у Хауса. Хаус валяется на диване перед телевизором с банкой пива в руке, расслабленно прикрывая глаза на рекламе, как боль в ноге сковывает, дергаясь, он случайно проливает пиво на диван. "Уилсон будет ворчать" - думает он, протирать лицо руками. -Блять, - говорит он, хромая в сторону ванны, на ходу принимая викодин. Не слыша себя от от боли, резким движением руки, открывая дверь ванны, ломая закрытую на стежь дверь Уилсоном и останавливается как вкопанный, мысли проскакивают в голове со скоростью света и пазл складывается в отрезвленной болью голове. И когда Уилсон поднимает замутненный болью взгляд на Хауса, не до конца понимая что реально, застигнутый врасплох, вскакивает, Хаус подлетает к нему, совсем не обращая внимания ни ногу, ни на прилипшую к телу футболку пропитанную пивом. Первое что происходит, они оба морщатся от боли, когда Хаус достигает конечной цели. — Я..ты..,- начинает Уилсон, окончательно приходя в себя, осознавая что он натворил или перед кем, уже не важно. Хаус знает. – Джимми, не знал что ты не можешь связать два слова, - язвительно сказал Хаус тут же осекая себя.— Зачем? Ты почему мне не говорил? Идиот...ты же мог..нет ты не мог Джеймс Хаус прижимает его к себе, перед этим замотав руку лежащим в открытой полке бинтом. — Всё будет хорошо, мы справимся, — говорит он в макушку своего Уилсона. Завтра они обязательно поговорят, а сейчас, он усмехается в своей манере и крепче прижимает дрожащего.друга..а друга ли?..к себе Чуть позже они устало смотрят бои грузовиков, развалилась вдвоём на маленьком диване перед телевизором. Нет смысла обсуждать то что было, Хаус уверен, они это решат. Вместо слов он просто поглаживает по спине единственного близкого ему человека, пока дыхание того приходило в норму, пытаясь действовать как обычные люди, говорят участие успокаивает. Он не знает. Но ему дорог Уилсон и он попробует все. Все что бы тот был счастлив, желательно подле Хауса. — Ты мне нужен мне, с тобой хорошо, - почти прошептал Хаус, уснувшему на диване рядом Уилсону, чуть взъерошив его вечно уложенные волосы. Услышь Уилсон, не сразу бы поверил, как искренно произнес тот, столь необычную для него фразу. — Но я никогда не скажу тебе это в глаза.