Штормовое предупреждение

— Нам обязательно забирать его к себе? — кривится Эйджиро, когда они проходят мимо очередного бездомного, по узкой улочке. — Да, обязательно. — натягивая на лицо спасающую от вони маску, тихо произносит Кацуки. — Он сдохнет, если мы не присмотрим за ним, поверь мне. Потому что, когда мы не выполним заказ, наймут кого-то ещё. А прятаться он не умеет. Он вообще нихуя не умеет. Эйджиро вздыхает и с отвращением поднимает плечи: город в целом не чистый, но на главных улицах хотя бы не раскидан гниющий мусор. И это даже не неблагополучный район. Из-под козырька кепки он наблюдает за тощими грязными болезненными подростками, которые следят за ним в ответ слишком внимательно. Такие, как крысы, нападают скопом и Эйджиро медленно вытаскивает из кармана сверкающий чистотой в этой клоаке охотничий нож и убирает обратно, как только они теряют к нему интерес: слишком опасный соперник, решают они для себя. Он бы мог продемонстрировать квирк, но в таком случае о нём бы узнал весь город в считанные часы и ни о какой работе больше не было бы и речи. Официальные источники утверждают, что людей с причудами всего ⅙ часть от населения планеты. Конечно, они ошибаются. Незарегистрированных квирков гораздо больше. Как утверждают информаторы – четверть всего населения. Несмотря на то, что причуды проявляются в раннем возрасте, у большинства родителей нет денег на обследование. А на особенном ребёнке можно заработать на новую дозу или на еду. Так Киришиму продали в подпольные бои, где тренировали до десяти лет, а потом выпустили на ринг. Он сражался с такими же детьми, как он сам, до первой крови. Но это было до тех пор, пока ему не исполнилось восемнадцать. Потом его учили убивать. Первому сопернику он разорвал глотку зубами, применив максимальный квирк. Организаторы боёв поздравляли его и его владельца с первым убийством и с Днём Рождения новой Звезды Арены. Он и был звездой, оправдывая ожидания тех, кто кормил его и давал всё для комфортной жизни. В помещениях, где он жил, всегда было чисто, хотя и стоял въевшийся под кожу каждого жильца металлический запах крови. Всё изменилось, когда ему было двадцать три. После боя в его комнату пришёл владелец и сказал, что его выкупили за кругленькую сумму. Он подошёл, приобнял его, мягко, даже по-отечески, хлопая по спине, зажимая зубами сигарету, пожелал счастливой жизни и сказал фразу, которую Эйджиро не сможет забыть: "Надеюсь улицы не сожрут тебя, малыш". Этот мужчина был ниже на голову, но всё так же называл его малышом, как и пятнадцать лет назад. Это был первый и последний раз, когда Эйджиро обнял его в ответ и поблагодарил. А потом он увидел Бакуго. Он был похож на ангела и Эйджиро застыл. Кацуки долго потом смеялся, ведь ему показалось, что Эйджиро просто отбитый и голова у него не работает. Киришима усмехался каждый раз и вспоминал его таким, каким он увидел его впервые: белоснежная кожа, белая футболка, светлые волосы и голубые джинсы, а по щеке медленно прокладывает себе путь свежая кровавая капля. Сердце у Эйджиро пропустило удар и он, не сдержавшись, подошёл ближе, склонил голову, разглядывая такие же как у себя кровавые глаза, и попытался стереть со светлой кожи каплю, делая только хуже, размазав её по белой щеке. Бакуго рассказывал, что в тот момент он понял, что сделал правильно, выкупив его, и не сомневается в этом. Говорил, что если бы у него был шанс что-то изменить, он повторил бы это снова. Сразу из Арены они поехали на задание. Бакуго показал ему несколько фото и сказал, что от них нужно избавиться. А также от тех, кто будет мешать. Эйджиро тогда чуть не убили, когда он как завороженный смотрел на взрывы Кацуки впервые. Уже позже Бакуго обвинил в этом себя, а Киришима упал перед ним на что-то пахнущее горелым и обнял его колени, назвал ангелом, расцеловал его ноги. И Бакуго пал. На то самое красное кресло, которое стояло в их квартире, то самое, которое Эйджиро с заботой латал после каждой раны. Он забрал его почти с боем, кресло, которое было символом его новой жизни. Что случилось с Кацуки Эйджиро до сих пор не знает, но на момент их встречи он уже был независимым наёмником. Аноним постоянно присылал ему заказы и переводил деньги. Более того, он дёргал за ниточки так, что о некоем наёмнике с огненным квирком молчали газеты и телевидение. Эйджиро был уверен, что полицейские молчат за деньги, жалование у них катастрофически маленькое, но продвижение по карьерной лестнице сулит большую прибыль совсем не законным путём. Эйджиро не успел заметить, как они подошли к небольшому трёхэтажному зданию, которое выделялось яркими окнами, сверкающими изнутри цветными красными гирляндами. — Нам туда, — Бакуго кивает на яркие пятна и идёт вперёд, натягивая поля чёрной панамы ниже. Киришима опускает голову, прикрывая лицо козырьком кепки и спешит зайти следом. Подняться на третий этаж удаётся без препятствий. Три пункта охраны на каждом этаже: консьерж на первом абсолютно безразлично смеряет их взглядом, на втором и третьем сидит уже по три человека и Эйджиро, вглядываясь, пытается запомнить расположение сидящих. Бакуго звонит во вторую квартиру несколько раз. И как только Эйджиро хочет предложить уйти, дверь открывается. Изнутри комната переливалась красным, синим и фиолетовым. Открывший парень запахивает атласный халат, пряча тонкие ключицы и опускает голову, скрывая замученный взгляд на мягком лице. Тёмные кудри отдают зеленью и при малейшем движении подпрыгивают. Вызывающе вздернутый носик, большие печальные глаза и невинные веснушки на щеках вызывают у Эйджиро двоякие чувства, ведь он уже знает, кто перед ним и заранее ненавидит этого парня. — За двоих сразу тройной тариф, — безразлично скользит по ним взгляд зелёных глаз. — Собирайся, — жёстко отвечает Бакуго и мальчишка вздрагивает, резко развернувшись. — Кацуки?.. — его голос звучит неверяще, глаза распахиваются и лицо его принимает ещё более детский вид. — Да, — Бакуго приподнимает панаму, показывая глаза, — Быстрее, только самое важное. — Можно я обниму тебя? — всхлипывает мальчишка слабым голосом и его губы дрожат. — Быстро собирай шмотки, — отвечает Кацуки спокойно, но твёрдо, и Эйджиро сжимает челюсти, чтобы не накинуться и не вспороть этому мальчишке горло от ревности. Но Бакуго вовремя обращается к нему, — Эйджиро, нам нужен свободный путь для отступления. Киришима пристально всмотрелся в парня и сомнений не осталось: перед ним Мидория Изуку. Тот самый, к которому так не безразличен Бакуго. — Эйджиро! — окликает его, погруженного в раздумья, Кацуки. — Понял, — недовольно скалится Киришима, давя в себе неприятное ощущение,которое вызывает осознание, что ему придётся защищать бывшего своего парня. Он движется по коридору с мыслями, что будет совсем не против, если заденут этого зеленоволосого. Или с ним что-то случится по дороге. Эйджиро достаёт нож и прячет его в рукав и это скорее привычка, чем необходимость. Ближайший охранный пункт на третьем этаже даётся Эйджиро без лишнего шума. Он выходит, слизывая с ножа кровь как раз вовремя, чтобы Изуку испуганно вздрогнул и побледнел от увиденного и Киришима замечает это даже в тени глубокого капюшона, под которым прячутся зелёные кудри — Можно было их просто вырубить, — цыкает Бакуго и движется дальше с небольшой сумкой в руках. — Ты же знаешь, детка, я не приемлю полумеры, — мурлычет Эйджиро в ответ, выделяя обращение, чтобы дать понять всем присутствующим, в каких они отношениях. — Смотритель на первом этаже… — бубнит парень, — Он и так нас пропустит. Мне надо с ним попрощаться. Пожалуйста. Он переводит взгляд с одного на другого и будто бы становится ещё меньше и тоньше, хотя он и так ниже Бакуго на полголовы. — А второй? — Кацуки устало вздыхает. — Там я никого не знаю, но… — слабым голосом пытается что-то ещё сказать Изуку, но Бакуго уже услышал важную информацию. — Второй зачищаем, первый – только при сопротивлении, — Кацуки непреклонен, а мальчишка снова пытается казаться незаметнее и отходит на пару шагов, что не укрывается от Бакуго, — Сбежишь от нас и сдохнешь. Судя по сумме заказа – очень мучительно. Ну, а кто тебя заказал мы ещё выясним. — Я… Что?.. — дальше Эйджиро не хочет слушать блеяние этого ягнёнка и спускается на второй этаж. Ему абсолютно не хочется, чтобы в их с Бакуго квартире жил этот сучёныш, но спорить с Бакуго себе дороже и Эйджиро недовольно поджимает губы, открывая дверь в комнату охраны второго этажа. Они не в состоянии оказать ему должного сопротивления: три великовозрастных идиота, пытаются взять его на понт именем владельца борделя. Либо этот самый владелец не так уж и дорожит своим товаром, либо у него нет денег на нормальную охрану, потому что на этих ребят у Бунтаря ушло не больше минуты. Он не успел даже размяться и теперь расстроено вздыхал, шествуя рядом с Бакуго. — Ну что?! — не выдерживает блондин. — Это скучно! — расстроено гнусавит Эйджиро. — Мы уже обсуждали скучные заказы, ничего с тех пор не изменилось, представь себе, — раздражённо отвечает Кацуки и натягивает обратно на лицо маску, но Эйджиро знает, что Кацуки тоже не получает веселья от происходящего. — Я быстро! — встревает в разговор Изуку и ныряет за дверь консьержа. Эйджиро следит за ним взглядом, а после смотрит на Кацуки. — Почему он так легко согласился идти с тобой? — задаёт Киришима волнующий его вопрос. — Потому что я обязан ему жизнью.