Загадка №8

На второй день нашего пребывания в Стамбуле в мой номер неожиданно постучали. Это была Бекка: – Здравствуйте, не хотела бы вас слишком беспокоить, до встречи есть ещё несколько часов, а мне хотелось бы купить пару сувениров домой. Вы не могли бы составить мне компанию? – слегка смущаясь спросила она. – Конечно, только дайте мне пару минут, чтобы переодеться. Я был несказанно рад такому предложению. Такому дураку как мне, и в голову не пришёл такой простой предлог для встречи. Я попросил подождать Бекку в коридоре, пока приводил себя в порядок. Она была также прекрасна, как и вчера, как и бесконечные дни до этого, как и всегда. Её платье было пёстрым, но тяжёлым; туфли изящными, но устойчивыми; укладка небрежной, но цепляющей. Бекка вся была соткана из противоречий и в этом была её прелесть. Её глаза были синими, словно глубины океана, а волосы белыми, словно песок. И в обоих этих вещах я беспробудно тонул. Мы с ней бродили среди рыночных рядов. Наша пара была слишком броской для повседневного Стамбула: мы оба уже были готовы для вечернего ужина. Хотя… Наверняка, притягивающей взгляды из нас двоих была именно она: ведь её белоснежные локоны были столь необычными. Я и сам засматривался на неё. В тот день она будто уже знала, куда нам идти на этом рынке. Она не останавливалась у первых лавочек на нашем пути, и у пятых тоже. Мне казалось, что она ищет что-то определённое, но Бекка лишь отшучивалась, что в первых лавках всегда дороже. Но разве я не мог позволить себе порадовать её переоценённой безделушкой и сберечь прекрасные ножки от столь долгой прогулки? Мог. Но разве мог я перечить ей и не выполнить её желание? Конечно, нет. Вскоре один прилавок всё же заинтересовал Бекку. Она выбрала себе чайный набор с турецкими пиалами и заварочный турецкий чай. Моё же внимание женщина обратила на кинжал с витой рукоятью, инкрустированной изумрудами. Она ещё посмеивалась надо мной, что это «мужской сувенир». Мне по душе были бы турецкий чай или кофе, а не какие-то железки. Поэтому я взял этот кинжал, парируя её насмешки: – Что ж, значит таким мужским подарком выразим наши добрые пожелания Александру сегодняшним вечером. – Но я бы хотела, чтобы он был у вас – вдруг стала настаивать Бекка. – Зачем? Это всего лишь сувенир. Не переживайте. Мы присмотрим что-нибудь ещё. Просто всё это мне не совсем близко. – Сувенир – напоминание о стране, в которой вы побывали. Он не должен быть связан с вами лично – продолжала гнуть свою линию ассистентка. – Я думаю, что настоящий турецкий кофе ещё долго будет согревать меня холодными зимними вечерами – мягко увёл тему я, складывая наши покупки в пакет и расплачиваясь с продавцом. Однако Бекка действительно расстроилась моим отказом. Лицо её стало чернее тучи, когда она достала телефон, отошла от лавчонки и начала писать кому-то смс. Как только я закончил расплачиваться, то подошёл к подруге и тронул её за плечо. Она не сразу убрала телефон, так что я увидел отмеченную дату в календаре – двадцать шестое сентября. – О, у вас день рождения так скоро? Я не обратил внимание при приёме на работу. – Что? – недоумённо посмотрела на меня Бекка. – Ну, двадцать шестое сентября – пояснил я, кивая на телефон, – оно отмечено в вашем календаре. – Эм… неважно. Вам это не нужно знать – замялась ассистентка. – Я хотел бы узнать вас поближе, если это возможно, Ребекка. И со временем перейти на ты – заглянул я в синие бездонные глаза. Готов поклясться, именно в них находился Бермудский треугольник. – Конечно, мы можем перейти на ты прямо сейчас – понизила тон голоса Бекка и провела рукой от моей ладони до самого плеча, остановившись в паре сантиметров от моей шеи. – Храните свои тайны? – ухмыльнулся я, все ещё требуя ответа на свой вопрос. – Ну, знаете, такие женские тайны. Я хотела бы сблизиться с вами до двадцать шестого числа, иначе придётся подождать ещё недельку… – нарочито дурашливо и без смущения закончила фразу ассистентка. В тот день заигрывающий тон придал в моих глазах словам о менструации истинности. Но теперь я могу предположить, что за этой датой стояло нечто большее. Её тон и взгляд тогда, выбранная ложь – всё это было инструментом, чтобы отвлечь моё внимание от этого числа. Это было сделано для того, чтобы более значимым событием в этот день я посчитал наш флирт, а не дату. Что же такого делала Ребекка Хиди двадцать шестого сентября, что на следующий день оказалась мертва?