Коматоз, или Укращение строптивого Грея

Голубое небо. Яркое солнце, ласково дарящее людям своё тепло, пробивалось через плотные занавески и освещало бледное лицо синеволосой девушки. Сейчас она была прекрасной и одновременно её вид мог вызвать бурю отрицательных эмоций. Словно цветок, на который уже наложила свои руки затейница осень, но всё ещё пытающийся выжить, не завять хотя бы на некоторое время. Возле неё сидел мужчина средних лет. Кое где в его тёмных волосах уже виднелась седина, но она не портила внешний вид посетителя Магнолийской больницы. Он не отрывал своих синих глаз, окружённых морщинами, от девушки. В них читались гнев, обида и сожаление. Мужчина сжал свои сильные кулаки и поднёс их к дрожащим губам. Ему была неприятна сама мысль о том, что кто-то мог увидеть его слёзы и его состояние вообще, поэтому он держался как мог. Никому не известно о чём сейчас думал брюнет, но его мысли были жёстко прерваны тихим стуком. - Господин Нибори, пришли результаты анализов вашей дочери. Локсор встрепенулся и наконец соизволил удовлетворить своим серьёзным взглядом вошедшего врача. Белый халат идеально сидел на молодом теле, подчёркивая все прелести мужской фигуры. Очки, словно у Гарри Поттера, сползли на нос, предоставляя олигарху на обозрение зелёные глаза, кое где прикрытые чёлкой. - Выкладывай! - коротко, но ясно, бросил брюнет. - Её состояние нестабильно. Три дня назад состояние Дождии было удовлетворительным, но сейчас... Она словно медленно угасает... - И что вы собираетесь делать? - поникшим голосом поинтересовался Нибори. - Мы наблюдаем отмирание клеток головного мозга и поэтому надежды на выход вашей дочери из комы практически нет. Медицина здесь бессильна. Вам и нам остаётся только надеется на милость Божию... - опуская голову, проговорил молодой доктор. - ЧТО?! Да как вы смеете говорить мне о Боге? Бог забрал у меня любимую женщину! Я не верю ему! - страшным голосом орал мужчина в лицо парня. - Я заплатил вашей больнице больше, чем вы получали от государства за 10 лет! Ваша работа лечить людей, а не уповать на Бога!!! Блондин испуганно попятился от разъярённого Локсора и, дойдя до двери, поклонился, вылетел из палаты. Нибори долго сверлил свирепым взглядом место, где недавно стоял врач, проклиная всё на чём стоит эта больница и всех лекарей этого же учреждения. Мужчина повернул голову и перед ним предстала его дочь: бледная, словно цвет одеяла, которым она была укрыта, и беспомощна, словно загнанный в угол хищной лисой заяц. Возле её кровати находилось множество аппаратов поддерживающий жизнь, они противно пищали, не давая сосредоточиться олигарху на своих мыслях. И он бы с радостью вырвал всё провода из этих машин, но ради здоровья своей любимой Дождии не стал этого делать. Брюнет только подошёл к ней и погладил синие кудри, распластавшиеся по подушке и произнёс: - Не надеюсь я ни на какого Бога! Я надеюсь только на тебя! Ты сможешь выкарабкаться. Я верю в тебя! Ответом ему послужило только пищание больничных приборов, из-за которых стало только больнее. Сердце мужчины дрогнуло и забилось часто-часто. По щеке медленно, словно крадущийся за добычей хищник, покатилась слеза. - Я верю в тебя, Дождия! - Опа! - только и смогла проговорить я. Мой взгляд перемещался от удивлённого лица Хартфилии к встревоженному Нацу. Мне не хотелось смотреть на "подопечного" и я старательно отводила глаза. В помещении повисла угнетающая тишина, которая давила меня своим чувством злобы и недоверия. Фулбастер грубо схватил меня за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. Я молча повиновалась, но почувствовала, как защипали мои очи из-за приближающихся слёз, которые я постаралась скрыть. - Почему ты мне не говорила об этом? - властным, но при этом немного отстранённым голосом проговорил Грей, свирепо сверля меня взглядом. - Я... - Грей, прекрати! Это я предложил ничего не говорить тебе! Ведь ты, как всегда, сделал бы из мухи слона! - попытался заступиться за меня Нацу. - Не влезай, Драгнил! - взревел брюнет и, схватив меня уже за руку, потащил подальше от охреневших друзей и до сих пор привязанного Стинга. Он тянул меня за собой по длинному коридору, не говоря ни слова. Я точно так же, молча, перебирала ногами, стараясь не упасть, и тихо плакала, вытирая слёзы свободной рукой. Наконец Грей открыл дверь своей спальни и затолкнул меня внутрь. Я заловировала на одной ноге, сохраняя равновесие, и, когда мне это удалось, посмотрела на черноглазого. Он стоял, извиняюсь, раком и искал что-то в коричневой тумбочке у кровати. Я невольно залюбовалась зрелищем, что предстало передо мной. Его филейная часть, как магнит, притягивала меня и бы с радостью прижалась щекой к его упругим ягодицам ( я знаю, что это извращение ), но меня остановило то, что в руках Фулбастер держал свеженашедшую бутылку виски. Парень открыл её и жадно начал поглощать содержимое. Я смотрела на него и не могла понять: неужели Грея так разозлило то, что я не рассказала ему? Может быть. Но почему мне кажется, что дело не совсем в этом? И вот, когда половина имеющегося алкоголя пропала в недрах желудка Фулбастера, он, грозно глянув не меня, произнёс слова, которые, словно стрелы, вонзились в моё девичье сердце, раня его: - Ха-ха! А я думал, что ты мне доверяешь, маленькая синеволосая стерва!.. - Но, Грей... - Забейся, коматозница! Уваливай отсюда! - устрашающе прошипел брюнет. - И запомни: срал я на тебя с высокой колокольни и на всё, что с тобой связано! Ненавижу тебя!!! (Автор: как и говорил Нацу: делает из мухи слона!) Я смотрела на него и не верила в происходящее. Это не он! Грей, которого я знаю, не сказал бы такого! Или сказал бы? Слёзы брызнули из моих глаз. Да я и не пыталась их сдержать: - Как ты можешь такое говорить? - рыдая, закричала я. - Ведь я тебя... - Ты не поняла? Я сказал тебе уебывать! Не хочу ни видеть, ни слышать тебя! - тоже кричал черноглазый. - Это я тебя ненавижу! - изо всех сил крикнула я и выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью. Тогда я даже не представляла, что парню все сказанные нами слова причиняли ужасную боль. Может даже сильнее, чем мне... Фулбастер проводил взглядом рыдающую девушку и снова приник к горлышку бутылки. Когда она опустела, тот не долго думая бросил её изо всех сил в окно. Стекло разлетелось на множество осколков, осыпаясь на мокрую землю. Сразу же холодный ветер проник в спальню и растрепал волосы брюнета, которые и так были в беспорядке. Но ему было всё равно. Сейчас его мысли были лишь о Дождии. Какой-то частью своего сознания он понимал, что не на что сердиться, но всё же... Грей доверял ей! Считал её родной! И да, он понял, что что-то тянет его к этой тихой и скромной на вид девушке. Парень упал на свою кровать и закрыл глаза, вспоминая только что произошедший разговор. Вспомнил всё в мельчайших подробностях. Особенно слёзы призрачной синеглазки. Сердце больно защемило и он тихо застонал. - Вы не ждали? А мы припёрлись!.. - проорал Нацу после того как вошёл в комнату, не забыв выбить дверь ногой. За ним, озираясь, следовала блондинка. - А где Дождия? Розоволосый внимательно посмотрел по сторонам и, не обнаружив её, переключился на черноглазого: - Что ты ей сказал, ублюдок? Грей лениво перевернулся, приоткрыл одни глаз и, внимательно осмотрев своих посетителей, снова закрыл его. - Чтобы она убиралась. - ЧТО??? Да если бы не ты, она не переступила бы порог этого дома! Ей бы не пришлось перевоспитывать тебя! - возмущённо крикнула Люси. - Заткнись, тупая блондинка! - безразлично сказал Фулбастер. - И вали вслед за своей пришибленной подружкой! Хартфилия уже была готова взорваться от ярости, но Нацу положил руку на её плечо и заговорил сам: - Я разочарован в тебе! Мы уйдём, но ты подумаешь о всём, что натворил! Ответом послужил средний палец черноволосого. Драгнил приобнял кареглазую за талию и повёл её вон из комнаты. Оставшись вдвоём, парень посмотрел на Люську: - Пока он злой, лучше к нему не лезть. А мы с тобой давай поищем Дождию. - Нет. - замотала головой девушка. - Её тоже нужно оставить одну. Она отойдёт и позвонит нам. Розоволосый кивнул и оба поспешили убраться из этого дурдома, обзавёвшись решимостью прийти сюда завтра.