Всё дело в вине

      Духота навалилась неожиданно, и ветер, хоть иногда обдувавший Эву горячими потоками, предупреждающе стих. Раскаленный солнцем воздух царапал легкие, не давая нормально дышать. От этого становилось тревожно. В воздухе витало что-то угрожающее, и Эва точно знала, что это не Амен источал всю эту грозную ауру. Она чувствовала, что что-то надвигалось, что-то, что угрожало ей и её спутникам. Для того чтобы стать шезму нужно обладать способностью к магии и уметь чувствовать то, что не многие могли бы почувствовать. И Эва это прекрасно умела. Предчувствия ее никогда не подводили, и сейчас она знала, что на них надвигалось что-то большое и страшное. Страшнее песчаной бури в пустыне Эва с трудом могла что-то представить, поэтому почти сразу поняла, что ждало их впереди. Ее спутники, казалось, не обращали внимания ни на необычную духоту, ни на отсутствие ветра, ни на саму Эву, напуганную и дрожащую. Сказать, что на них надвигалась песчаная буря, Эва не посмела, посчитав, что таким опытным путешественникам, как Амен и Тизиан, это и самим известно. В голове Эвы возникла странная мысль о том, что сама природа воспротивилась их путешествию в Фивы и грозила им несчастьем. Эва взволнованно задышала, пытаясь унять медленно нарастающий страх перед стихией.       — Эвтида, — голос Амена напугал её ещё сильнее и заставил крепче сжать поручни колесницы, чтобы не упасть.       — Что? — она повернула к нему голову и храбро посмотрела в глаза.       — Мы скоро остановимся, — непринуждённо заявил Амен, и Эве показалось, что в глубине его красивых голубых глаз мелькнуло беспокойство.       Покорно кивнув, Эва не испытала облегчения от обещания такой долгожданной остановки. Страх подкатил к горлу вязким комком, не давая дышать. Чтобы отвлечься, Эва уставилась вперёд, стараясь разглядеть очертания домов Сиута, первого города по дороге в Фивы. Тизиан начал подгонять лошадей. Эва подумала, что с такой скоростью до начала бури они смогли бы добраться до города. Оказаться во время песчаной бури в пустыне ни один путник не пожелал бы, поэтому спешка Тизиана и беспокойство Амена были понятны Эве. Она старалась не смотреть в сторону, откуда на них надвигалась огромная темная туча песка, предпочитая с замиранием сердца следить, как песчаный пейзаж размывался в сплошное рыжее пятно.       Ветер поднялся, когда дома Сиута были уже совсем рядом. Россыпи песчаных крупинок поднимались вверх, норовили забраться под одежду и поцарапать кожу. Особенно смелые забивались в нос и глаза, мешая дышать и видеть. Эва с тревогой смотрела на исчезающую в пыли дорогу и напряженного Тизиана, который благоразумно снизил скорость и, щурясь, силился рассмотреть, куда направить лошадей Эве никогда не приходилось пережидать песчаную бурю в пустыне. Она никогда и не была за пределами Гермополя, а потому ветер, закрывавший зрение рыжим покрывалом песка, пугал её. Не в силах выносить больше страх перед стихией Эва повернулась к Амену, чтобы спросить, не собирались ли они остановиться и где-то переждать бурю. Взглянув на него, Эва обнаружила Амена хмурящим брови и так же, как и Тизиан, вглядывающимся в дорогу впереди. Накидка Амена развевалась на ветру, а капюшон упал на плечи и мотался с одного плеча на другое. От вида белой ткани, развевающейся на ветру, Эве стало не по себе: ветер становился слишком сильным; двигаться дальше было опасно. Она сделала попытку заговорить, но только лишь получила порцию песка в рот и сильно закашлялась. Глаза заслезились, Эва попыталась прикрыть их рукой и потеряла равновесие. Неуклюже качнувшись, она начала заваливаться, и, если бы Амен не ухватил её за руку, то выпала бы из колесницы. Всё ещё кашляя, Эва прикрыла рот ладонью и согнулась пополам. Так песок не попадал ни в рот, ни в глаза. Эва заметила, как Амен сделал какой-то знак Тизиану, и тот остановил колесницу. Амен помог Эве спуститься из колесницы и потянул за собой. Прикрывая глаза ладонью, Эва огляделась и поняла, что буря усиливалась. Вокруг потемнело, и какой-то дикий первобытный ужас охватил Эву. Она итак едва поспевала за Аменом, идущим в одном ему известном направлении, а ужас делал ноги ватными и мешал идти. Через несколько шагов ноги Эвы стали заплетаться, а в глазах потемнело не то от песка, не то от страха. Хватка Амена на её запястье стала каменной. Он, не оглядываясь, одним своим прикосновением давал понять, что она должна была идти за ним. И Эва шла, потому что другого выбора не было.       Песок был повсюду, ветер кидал его то в лицо Эве, то подгонял им в спину, но несмотря ни на что, Эва продолжала упорно идти за Аменом. Она уже не понимала, куда они шли и как долго; стена песка становилась все плотнее, затрудняя движение. Эва сощурила глаза, направив взгляд в ноги, и свободной ладонью прикрыла нос и рот. Полностью потерявшись в пространстве Эва даже не заметила, что Амен остановился и налетела на него сзади. Его ладонь скользнула по её руке вверх до плеча, а затем подтолкнула в спину. Эва непроизвольно шагнула вперёд и почувствовала, что песок больше не забивался в глаза и не хлестал по обнажённой коже. Быстро поняв, что она находилась в каком-то доме, Эва остановилась и хотела обернуться, чтобы спросить, где они находились, но Амен опередил ее, подтолкнув вперёд. Подгоняемая Аменом Эва шагнула вперёд, споткнулась обо что-то, чуть не упала, но вовремя спохватилась и устояла на ногах. Рассмотреть что-то в окружавшей Эву темноте было невозможно. Продолжив медленно и неуверенно шагать, Эва выставила вперед руки, чтобы нечаянно не наткнуться на что-то. Вскоре рука Эвы коснулась чего-то твердого. Проведя ладонью по поверхности, Эва поняла, что оказалась в дверном проеме. Она обернулась назад, не решившись пойти дальше и ища Амена взглядом. Его белый плащ выделялся даже в темноте, отчего найти его оказалось не сложно.       — Тут проход, — сообщила Эва плащу Амена, потому что его самого видеть не могла.       Белое пятно, являвшееся Аменом, приблизилось к Эве. Он также как и она выставил руки вперед, пытаясь не наткнуться ни на что в темноте. Ощутив его прикосновение в районе своей ключицы, Эва вздрогнула. Прикосновение теплых пальцев Амена тут же исчезло, но извинений не последовало. Конечно, это была случайность, Амен не мог ее видеть, Эва была уверена. Его самого в темноте выгодно выделял плащ, в то время как на Эве одежда была темной.       — Отойди, — раздался голос Амена, и Эва послушно отступила на шаг в сторону, стараясь держаться возле стены.       Секунда, и белый плащ Амена скрылся в дверном проеме. Там, куда он ушел, тьма была гуще, и Эва совсем потеряла его из вида. В темноте что-то звякнуло, прокатившись по полу, и ударило Эву по ногам. Она недовольно айкнула и раздраженно пнула больно ударившее её нечто обратно. Нечто, металлически звеня, покатилось обратно, из темноты раздавались какие-то звуки, по которым Эва определила, что Амен что-то искал. Потерев ушибленную ногу, Эва шагнула в проем следом за Аменом. Там, где он находился, послышалась возня, что-то громыхнуло, затем все стихло, а через некоторое время по комнате разлился приятный тусклый свет. Эва облегченно вздохнула и, щурясь, нашла взглядом Амена, который держал в руках лампу. Проследив за тем, как Амен установил лампу на маленький стол у стены, Эва осмотрела помещение, в котором оказалась. Это была небольшая комната, окна в которой были заложены глиняными кирпичами. Все говорило о том, что в доме никто не жил постоянно, а наличие лампы наталкивало на мысль о том, что здесь могли останавливаться, ночевать или пережидать песчаную бурю другие путешественники. От мысли о буре Эва испытала облегчение: им удалось найти безопасное место, чтобы переждать буйство стихии. Потом Эва вспомнила своих друзей, учителя и Тизиана, который так и не появился в доме, подумала о том, что ее вещи сгинули в буре, но зацикливаться на неприятных мыслях не стала. Она была жива, а присутствие Амена практически гарантировало ей безопасность. Устроившись в углу комнаты прямо на полу, Эва принялась вытряхивать из одежды и волос песок. Мысли закрутились вокруг того, как Амен уверенно вел ее в направлении заброшенного дома, а она послушно шла за ним, как слепой котенок за матерью-кошкой. Вопрос о том, что бы она делала, если бы Амен не помог ей, закрутился в голове Эвы. Ответа на него она не знала, но отчетливо понимала, как нелегко бы ей далось пережить эту бурю. Порывы ветра за обветшалыми стенами стали особенно сильными, и Эва возблагодарила богов за то, что ей повезло оказаться в колеснице эпистата. Подумав о том, как хорошо быть живой, Эва вернулась к мыслям о своих друзьях и учителе. Оставалось надеяться, что все они благополучно переживут песчаную бурю и доберутся до Сиута немногим позже их, а может и раньше, учитывая, что Тизиан и их кони исчезли в песчаной буре. Эва посмотрела на Амена, продолжавшего осматривать старый дом, и негромко произнесла:       — Спасибо.       Она действительно была благодарна ему, за то, что он не бросил её и практически силком притащил в этот дом. Амен, проигнорировав её слова, опустился на пол у соседней стены и устремил взгляд на входную дверь. Сначала Эва подумала, что он настолько озабочен отсутствием Тизиана, что даже не услышал её благодарности. Но присмотревшись к Амену, поняла, что он просто старался не обращать на неё внимания. Было ли причиной этому волнение за Тизиана или за их собственные жизни, Эва не знала, да и выяснять не собиралась. Она чувствовала себя в безопасности и собиралась насладиться этим чувством до окончания бури. Закончив вытряхивать из одежды песок, Эва оперлась спиной о стену и прикрыла глаза. Крупинки песка тут же замелькали пред глазами, разбавляя темноту желтизной.       — Ты не должна открывать рот во время бури, тебя не учили этому в детстве?       Услышав голос Амена, Эва открыла глаза. Их взгляды встретились, и она впервые с момента знакомства с ним не испытала страха. Песчаная буря что-то незримо изменила в отношении Эвы к Амену.       — Я растерялась, — не стала врать Эва.       Ее действительно учили, как действовать во время бури, но в голове так опустело от ужаса, что Эва не смогла ничего вспомнить.       — Впервые в бурю в пустыне? — поинтересовался Амен.       Его голос прозвучал так участливо, что не ожидавшая подобного Эва немного растерялась. От необходимости что-то ответить ее спас звук громко хлопнувшей о стену двери. Эва вздрогнула, когда Амен резко подскочил на ноги, готовый, как показалось ей, к любым сюрпризам. Но на этот раз сюрприз оказался приятным: в дверном проёме появился сначала Тизиан, а затем и обе их лошади. Эва заметила, как расслабились до этого напряженные плечи Амена. Он явно испытал облегчение от того, что Тизиан оказался жив.       Переведя взгляд на Тизиана, Эва увидела, что он едва стоял на ногах и прикладывал все оставшиеся силы, чтобы удерживать лошадей за поводья, заставляя их зайти в дом. Амен поспешил к Тизиану, чтобы помочь, и постарался закрывать дверь. Лошади обеспокоенно ржали и били копытами, но ни Тизиан, ни присоединившийся к нему после закрытия двери Амен поводьев из рук не выпускали. Дом наполнился тревожным ржанием, и беспокойные тени заметались по стенам. Эва устало прикрыла глаза и попыталась уснуть, но мешали тихие голоса Амена и Тизиана, к которым приходилось прислушиваться. Через некоторое время кони успокоились, а разговор между мужчинами стих. Эва провалилась в забытье.       — Я прихватил наши сумки, — приятный голос Тизиана вырвал Эву из сна и заставил открыть глаза. — Не всё уцелело, но еда найдётся.       Эва сверилась с ощущениями своего тела: несмотря на сильную усталость и моральное напряжение, есть хотелось. Эва равнодушно посмотрела на Тизиана, ловко орудовавшего в сумках, и снова закрыла глаза. Лишь через несколько мгновений до неё отдалённо дошла мысль, что в числе сумок была и её собственная. Эва верила, что копаться в ней ни Тизиан, ни Амен не стали бы. Да и не нашли бы они там ничего интересного. С собой в Фивы Эва не взяла ни маску, ни одеяние шезму, а сменная одежда вряд ли заинтересовала бы кого-то из них.       Эва проснулась от слабого толчка и уже хотела высказать всё Дие за то, что она разбудила её, но, открыв глаза, обнаружила перед собой Тизиана. Он держал перед ней кусок хлеба и небольшой кусок вяленой рыбы. От последнего шёл такой аромат, что Эва посчитала, что не зря пожертвовала сном. С благодарностью приняв угощение, Эва принялась есть. Первый же откушенный кусочек рыбы показал, что на вкус она была так же хороша, как и по запаху. Проголодавшись за долгую дорогу и от неожиданных приключений, Эва слишком быстро откусила немного подсохший кусок хлеба. Хлебные крошки царапнули горло, застряв в нем и вызвав кашель. Эва зажмурилась, продолжая кашлять.       — На возьми, — Тизиан снова оказался рядом и протянул ей наполовину разбитый и полупустой кувшин вина.       Эва, продолжая кашлять, приняла кувшин из его рук, сделала несколько небольших глотков, и хлебные крошки перестали щекотать горло. Вино приятным жаром прокатилось внутри, обожгло желудок и осталось небольшой горечью на языке.       Вернув кувшин Тизиану, Эва снова принялась за еду. Отложив хлеб на колени, Эва откусила кусочек рыбы и посмотрела на Амена. Он уже закончил есть и большими глотками пил вино из того же кувшина, что и она несколько минут назад. Эва была настолько измучена бурей, что мысль о том, откуда взялось вино, не сразу пришла ей в голову. Когда кувшин перешёл к Тизиану, она вдруг вспомнила, что везла с собой Голубое вино. Прекратив жевать, Эва внимательно вгляделась в кувшин в руках Тизиана. Он выглядел таким же, как и сотни других, в которых хранили вино. Недостаток освещения не облегчал Эве задачу, поэтому она решилась узнать у Тизиана о происхождении вина.       — Откуда это вино? — стараясь не выдать своего страха, спросила Эва.       Боковым зрением она заметила, что Амен поднял на неё глаза и свёл белые брови на переносице. Тизиан же просто ответил:       — В твоей сумке был кувшин, а по дороге он разбился. Я заметил лужу и решил, что…       Эва перестала слушать и испуганно посмотрела на Амена. Он продолжал хмурить брови и непонимающе смотрел на неё в ответ. Тизиан закончил объяснять, откуда взялось вино, и потянулся губами к кувшину. Эва подскочила на ноги и ударила Тизиана по руке.       — Ты что делаешь, чокнутая! — вскрикнул он, подскакивая вслед за Эвой, но было уже поздно: кувшин упал, вино выплеснулось, частично попав на лампу и чуть не погасив её.       Подняв глаза от лампы, Эва поймала на себе вопросительный взгляд Амена и возмущенный взгляд Тизиана. Первый отреагировал быстрее второго, за один шаг, оказавшись рядом с Эвой. Его огромная ладонь перехватила ей горло, и Эва отчаянно затрепыхалась в крокодильей хватке Амена.       — Что было в вине? — прорычал он и встряхнул Эву.       Она обхватила его ладонь своими руками и постаралась ослабить хватку. Кислорода катастрофически не хватало, и вместо слов вырывались лишь сдавленные хрипы. Эва начала царапать руку Амена, давая понять, что он сжимал ее горло слишком сильно, мешая ей не только говорить, но и дышать. Он отпустил её, но с той же силой ухватил за руку и ещё раз встряхнул. Эва едва удержалась на ногах. Если бы Амена не держал ее, она бы оказалась у его ног, задыхающаяся и напуганная.       — Что в нём? — требовательно повторил Амен.       Эва судорожно втянула воздух и из последних сил, подпитываемых чистым упрямством, прохрипела:       — Голубое вино.       Амен понял, но отпускать её не спешил.       — Откуда оно у тебя?       Его хватка на предплечье стала такой сильной, что Эва скрипнула зубами от боли и злости, но ответила.       — Подруга подарила.       Амен недоверчиво посмотрел на Эву, но выпустил её руку из своей. Эва принялась потирать пульсировавшее от боли плечо. А Амен вместо извинений, вернувшись на свое место, задал новый вопрос:       — Зачем оно тебе?       — Не пропадать же вину, если не вернусь, — не стала лукавить Эва.       Мужчины понимающе замолчали, а Эва снова села и принялась смотреть на лампу. Гнетущую тишину нарушало лишь шуршание Тизиана, который, к счастью, нашёл ещё один кувшин с чем-то. Эва наблюдать за тем, как ест и пьёт Тизиан, не стала, а украдкой взглянула на Амена. В голове тут же закружились вопросы о том, как много он выпил и что будет с ним дальше. Вспомнив Феоною, Эва подумала, что не так уж и страшно, что Амен выпил Голубое вино. Феоноя же не бросалась на людей, обезумев от страсти. Утешив себя мыслью, что выпить Амен много не мог, а его мощное телосложение требовало больше вина для надлежащего действия, Эва легла на пол, отвернулась к стене и попыталась заснуть. Последней мыслью, что крутилась у неё в голове, стала мысль о том, как ей повезло, что вино выпил лишь Амен, и ей не пришлось ночевать с двумя мужчинами, охваченными страстью.